Сердце Подземелья (По ту сторону Тьмы - 4)

      Эрк, насвистывая, толкнула дверь в дом Драккони. Наверху горел свет, значит Риндо ждёт. Это приятно согревало.       — Эрк! — Ринальдо выскочил из кухни и тут же оказался прижатым к стене. — Подожди, я...       — Потом скажешь. — Эрк поцеловала его взасос, не замечая паники в фиолетовых глазах.       — Ах ты, сучка гоблинская! Немедленно отойди от него!       Эрк резко обернулась. На лестнице стояла Ирис — в домашних туфлях, халате и с полотенцем на волосах.       На щеках Ринальдо проступили красные пятна.       — Не смей оскорблять мою невесту, мама!       — Невесту? — Ирис прищурилась. — Вот оно что! Решила прибрать к рукам наследство Алиаса, недоучка? Чем ты приворожила моего сына, падаль?       — Я не приворожённый! Я её люблю!       — Пользуешься своей неприкосновенностью, Ирис? — Эрк оскалилась. — Не будь ты целительницей, я бы уже вызвала тебя на дуэль!       — Можешь не стесняться! — Ирис сорвала полотенце и тряхнула влажными волосами. — У меня найдётся, кого выставить вместо себя! Дуэль до смерти. Рискнёшь? Если победишь, я оставлю вас в покое.       — Прекратите! — закричал Ринальдо. — Мама! Эрк! Пожалуйста! Какая дуэль? Я не ваша собственность!       Эрк презрительно скривила губы.       — Давай я угадаю с одного раза, кого ты хочешь выставить против меня, Ирис. Его названного брата, так?       — Что? — Ринальдо повернулся к матери. — Корвина? Мама, это же не так, правда?       — Ты слишком быстро соображаешь, мразь! — прошипела Ирис, по-прежнему игнорируя сына.       — Просто я знаю, что Корвин тебе должен. Понимаешь, — Эрк посмотрела на Ринальдо, — твоя мать принимала роды у Трис. Тяжёлые роды. Но я не стану драться с Кори.       — Тем хуже! Я ведь могу найти и кого-нибудь посильнее.       — Дуэли не будет. — Эрк погладила онемевшего Ринальдо по плечу. — Не переживай, детка. В первый раз сталкиваешься с эльфийским коварством? Искренне надеюсь, что ты его не унаследовал, а то за такие выкрутасы я обычно головы отрываю. А ты, Ирис, постарайся услышать, что говорит твой сын. Он не моя собственность. И не твоя. Ты сама уступила его отцу.       — Алиас всё равно что мертв. — Ирис сжала перила лестницы. — По вине короля гоблинов я потеряла мужа, но сына я вам не отдам!       — Алиас жив. И кольцо на твоём пальце — тому подтверждение, — возразила Эрк. — А свою волю господин Драккони выразил ясно и недвусмысленно. До совершеннолетия Ринальдо его опекуном, в отсутствие отца, являюсь я.       — Документы я читала, — Ирис высокомерно улыбнулась, — но у меня тоже есть права. Как ты верно заметила, Алиас ещё жив, а пока он жив, это и мой дом. Я намерена здесь остаться и превратить твою жизнь в ад. Лучше отступись по-хорошему.       — Не дождёшься. — Эрк направилась на кухню. Следовало подкрепиться впрок, пока эта стерва не подмешала в еду свои зелья.       Ринальдо за ней не пошёл. Он что-то сказал матери — неожиданно спокойным голосом. Эрк не стала подслушивать. Свою работу она выполнит во что бы то ни стало, а в остальном — пусть сам решает.       ***       — Едва ли они все приживутся в Подземелье. — Алиас нашёл Эвина на окраине заросшего лесом города. Принц увлечённо собирал все подряд семена в кулёк из свёрнутого широкого листа. На Вечном острове растения цвели и плодоносили одновременно.       — Что-нибудь обязательно приживётся. — Эвин смачно откусил половину яблока и принялся выковыривать семечки. — Оберон мне рассказал, что яблони Авалона родом отсюда.       Алиас кивнул. Остров Авалон затонул ещё до Исхода. Оттого-то столь редко и драгоценно в Подземелье вино из тех самых яблок.       — Эвин, а ты знаешь, где твой отец? Или Оберон?       — Нет, они не сказали, куда идут. Ой, а это что? Часы?       — Лучше не трогай. — Алиас аккуратно пристроил песочные часы между веток куста, похожего на иву, но пахнущего, как смородина. Присел перед Эвином на корточки и бережно, но твёрдо взял за плечи.       — Послушай меня, принц. Я не хочу тебя расстраивать, но твой отец и Оберон… они не слишком хорошо относятся друг к другу.       — Я знаю. — Эвин посерьезнел. — Подслушал кое-что. Случайно. А почему они… так?       — Это долгая история. Сейчас важно, что они ушли к источнику и до сих пор не вернулись. Посмотри вокруг. Ты замечаешь что-нибудь странное?       Эвин послушно осмотрелся.       — Откуда тени? Солнца же нет!       — Мне кажется, это недобрый знак. Ты можешь поискать отца?       — Я попробую. — Эвин отдал Алиасу кулёк и побежал к поляне, где они обустроили себе место для отдыха. Сумка Джарета висела на ветке раскидистого дуба с листьями вдвое крупнее земных. Алиас сунул в неё кулёк, повесил через плечо и достал из-под корней свою торбу. Аккуратно уложил на смену белья песочные часы. Показалось, или кристаллы начали пересыпаться быстрее?       Эвин кружил по поляне, принюхиваясь и нащупывая что-то в воздухе кончиками пальцев.       — Ага! — Он кинулся прямо сквозь чащу молодых осинок. — Когда они успели вырасти? Не было их здесь!       Алиас ничего не сказал. «Что ты опять наделал, Джарет?». Они пробежали через рощу певучих деревьев, названия которых Алиас не знал. Эвин уверенно свернул к ручью, лепечущему сказки на дне неглубокого овражка, с разгона перепрыгнул через него и упал.       — Больно? — Алиас поднял его, смахнул с ноги крепкую плеть вьюнка с синими цветами.       — Споткнулся просто. — Эвин потёр колено. — Ой, какой красавец!       Из-за кустов терновника вышел олень. Равнодушно взглянул на них, не переставая жевать пучок травы.       — Не отвлекайся, принц. Ищи тропу, а то многовато вокруг терновника. И шипы слишком длинные. Если придётся продираться, без кожи останешься.       — Они как-то прошли здесь. — Эвин смело шагнул к колючей стене, ласково погладил лепестки белых цветов и нараспев произнёс непонятные Алиасу слова.       Два куста медленно раздвинулись. Эвин, а за ним Алиас протиснулись в образовавшийся проход и чуть не врезались в неожиданно возникшую скалу.       — Так вот он какой… — Эвин восторженно улыбнулся.       — Что? — Алиас непонимающе смотрел на серый гранит, покрытый цветными пятнами лишайников.       — Источник! — Эвин удивлённо оглянулся на него. — Разве ты не видишь?       — Нет. — Алиас обошёл вокруг скалы. Земля возле неё была сухая. — А вот и твоя сумка.       Эвин проверил содержимое и перекинул сумку через плечо.       — Но где отец и Оберон? Я больше не чую их следов!       Алиас попытался коснуться скалы, но что-то оттолкнуло его руку.       — Опиши мне, что ты видишь.       — Из камня бьет три струи, — Эвин показал пальцем. — Одна прямо перед тобой, вторая возле меня, а третья слева.       — Ты можешь определить, какой из них — источник Мудрости?       — Конечно.       — Так испей же из него, юный принц. — Дану возникла за спиной Эвина.       От неожиданности он подскочил.       — А разве можно?       — Тебе можно.       — Нет! — Алиас шагнул к Эвину, но мягкий толчок вернул его обратно. — Молю тебя, госпожа, не заставляй его! Он ещё ребенок! Он не сумеет остановиться вовремя!       — Разве я заставляю? — Она развела руками. Синяя дымка окутывала богиню, размывая черты. — И разве мудрость — не высшая цель любого разумного существа? Подумай мальчик, всего несколько глотков — и больше никакой учёбы. Ты узнаешь больше, чем известно всем твоим учителям.       — И перестанешь быть собой! — Алиас напрягся, но не сумел сдвинуться с места. — Не отказывайся от своей жизни, принц!       Эвин смотрел то на него, то на скалу, то на Дану.       — Где мой отец? — спросил он.       — Испей и узнаешь.       Синяя дымка закружилась и растаяла. Дану исчезла.       — Она с ним что-то сделала, да?! — Голубые глаза Эвина влажно заблестели.       — Успокойся, на Тир на Ног не умирают. — Алиас поднял голову, осматривая кроны деревьев. Может, Джарет стал одним из них? — Не пей из источника, Эвин. Ты не справишься с этой силой.       — Я только один глоток!       Алиас заколебался.       — Лучше смочи палец и слизни. Если верить легендам, одной капли хватит, чтобы получить ответ на вопрос.       — Нет, пусть будет глоток. — Эвин встал возле скалы на колени. Сложил руки у лица, словно собирался молиться, а потом подался вперед и запрокинул голову.       Алиас беспомощно следил, как он ловит приоткрытыми губами невидимую струю.       — Хватит!       Эвин провёл ладонями по лицу, встал и подошёл к Драккони. Молча взял его за руку и потащил за собой.       — Что ты узнал?       Эвин помотал головой и побежал быстрее. Больше Алиас не задавал вопросов. Он начал понимать, куда его тянут — к лестнице, ведущей с острова на Дороги. В сумке раздался звон. Не останавливаясь, Алиас вытащил часы. В верхней колбе осталось всего десяток кристаллов. Дану играла по своим правилам.       Эвин замычал и упал, схватившись за ногу. Из босой ступни торчал острый шип.       — Проклятье! — Алиас нащупал во внутреннем кармане флакон. Вытащил зубами пробку и вытряхнул на язык две капли. Сердце чуть не выскочило из груди, но силы сразу прибавилось. Он подхватил Эвина на руки и побежал. До берега оставалось совсем немного.       — Налево, — прошептал Эвин. — Быстрее!       Алиас повернул, не раздумывая, хотя впереди был виден берег. Перед глазами замаячил призрак песочных часов. В нижнюю колбу падал последний кристалл.       — Лестница!       Алиас по инерции пробежал вниз по трём невидимым ступеням, а дальше они покатились кубарем. К счастью, на этот раз ступени оказались нормального, человеческого, размера. Вскрикнул Эвин, зазвенело бьющееся стекло. В кармане Алиаса хрустнуло, резко запахло гранатом. Алиас выругался, затормозил, чудом не вывихнув ногу, и поймал Эвина.       — Цел?!       — Ага… — Эвин разжал кулак. — И пробирка не разбилась!       — Ты что, во рту её держал?       Эвин кивнул, сморщился и разревелся.       — Почему?… Ну почему?! — Он прижался к Алиасу, обхватив его обеими руками. — Это несправедливо...       Алиас поморщился от боли в ребрах и погладил Эвина по лохматой голове.       — Справедливости нет, принц.       — А что есть?       — Долг. Дружба. Любовь. Дай мне пробирку.       — Нет. — Эвин крепче сжал стеклянную трубочку. — Я папе отдам. Он на Дороге, я знаю. Там туман, но я в раковину трубить буду… Ой, а где моя сумка?!       — Ничего, отец тебя и без раковины услышит.       Эвин принюхался.       — А почему от тебя гранатами пахнет? Так сладко...       — Иди вперёд, — Алиас оттолкнул его. — Быстро!       Эвин шмыгнул носом и захромал вниз. Алиас обернулся, но сзади все скрывал туман. Впереди — тоже. И под ногами. Алиас стащил куртку и закинул в никуда. Две-три капли, которые можно выжать из ткани, всё равно его не спасут, а Эвину дышать наркотиком незачем. Подобрав уцелевшие сумки — свою и Джарета — он догнал мальчика.       — Почему остановился? Нога болит?       — Лестница кончилась, — Эвин взял его за руку. — Как же теперь?       Алиас прищурился, всматриваясь. Туман впереди редел, и была видна Дорога — далеко внизу.       — Возможно, это иллюзия. — Он осторожно наклонился и пощупал ступеньку, на которой стоял. Потом следующую и ещё одну, оказавшуюся последней. Дальше ощущался только холодный влажный воздух.       — Мы можем вернуться.       — Я обратно не пойду!       — Тогда закрой глаза.       Эвин закусил губу и зажмурился. Алиас крепче сжал его руку, с силой оттолкнулся от невидимой ступени и прыгнул.       ***       — Ты мне поможешь? — Ирис отпила глоток душистого чая из чашечки, не толще, чем лепесток вишни.       — О, мой драгоценный цветок, — Иши вильнула одним из пушистых хвостов, направляя заблудившееся внутри беседки розоватое облачко. Целая стайка таких облаков кружила вокруг, надежно скрывая обеих женщин, — отказ тебе наполняет мое сердце горечью сожаления. Но мой муж и господин… Боюсь, он неправильно меня поймёт.       — Не странно ли, что мы обе совершили одну и ту же ошибку? — Ирис покрутила на пальце кольцо. — Некроманты… Как же с ними тяжело!       — Не существует безвыходных ситуаций. — Иши тонко улыбнулась. — У меня есть племянница. У девочки всего пять хвостов, но она проявляет воистину незаурядные способности… к музыке. Где в ближайшее время она сможет насладиться игрой твоего сына?       — Через два дня на Серебряном фестивале. Это возле столицы гномов. — Ирис достала из сумочки пригласительный билет в форме филигранного дубового листа. — Только осторожнее. Эта трижды проклятая гадина не отходит от Ринальдо.       — Всё можно обернуть себе на пользу. — Иши щёлкнула когтем по мелодично зазвеневшему листу. — Скоро гармония вернется в твоё сердце, сестра. Я тебе в этом ручаюсь. Разумеется, если только...       — Никаких «если»! — Ирис отставила чашку и поднялась. — Это не любовь, Иши. Уж мне ли не знать.       Проводив подругу, Иши вернулась в беседку и долго сидела, возвращая себе внутреннее спокойствие. Сын должен подчиняться матери. Но любовь не подчиняется никому. Иши помнила Ринальдо и не однажды встречалась с Эрк. В мягком на вид мальчике таилось больше, чем замечала его мать. А в легкомысленную импульсивность Эрк верили только те, кто не владел даром видеть душу. Если Ринальдо ей действительно нужен, она пройдёт через уготованную ловушку, даже не запнувшись. «А если не нужен… — Иши медленно улыбнулась. — Это можно будет засчитать за услугу».       ***       Тьма… боль… Он что, в Аду?!       — Лежи спокойно, Лис. У тебя два ребра сломано.       Алиас приоткрыл глаза, увидел встрёпанного, но несомненно живого Джарета, облечённо вздохнул и тут же застонал от боли в боку.       — Первый раз… ломаю кости... об иллюзию…       — Это была исключительно качественная иллюзия. Радуйся, что не перелетел через ограду, а то бы до сих пор падал. Эвин, подай фляжку.       Глоток не разведенного эликсира обжёг горло.       — Посмотри у него… ногу, — прохрипел Алиас.       — Залечил уже. — Джарет притянул к себе сына. Тот счастливо засопел, уткнувшись ему в грудь. — Ваш побег с Тир на Ног войдёт в легенды, как единственный и неповторимый.       — В своей глупости. Нам просто повезло. — Алиас сделал осторожный вдох. Бок болел чуточку меньше. — Будь сейчас отлив, Дану не отпустила бы нас так просто.       — Почему? — спросил Эвин.       — Потому что избыток магии — это гораздо хуже, чем недостаток. Вот представь себе, что у тебя гости. И одновременно с этим по всему дому вспыхивают пожары. В одном месте потушишь — в другом загорелось. Будет у тебя время на гостей?       — Нет, конечно.       — А Тир на Ног сейчас — такой дом. Не зря Дану ни разу не являлась нам во плоти. Она одновременно находилась во многих местах — следила, чтобы остров не взорвался от избытка магии. Ей было не до нас.       — Да, не хотел бы я удостоиться её полного внимания. — Джарет задрал на нём рубашку и принялся осторожно втирать эликсир. — Интересно, сколько мы пробыли на острове? Я потерял ощущение времени. Надеюсь, в Подземелье не прошёл целый год. Алиас ничего не сказал. Король гоблинов славился исключительным чутьем на время. И уж если оно отказало, стало быть, дело плохо. В Подземелье могло пройти и сто лет.       — Что у нас с вещами?       — Скудно. — Джарет продемонстрировал две полупустые сумки. — Уцелело кое-что из одежды и бусы. Оружие пропало и мой рог тоже. А хуже всего, что у нас теперь только одна фляжка с эликсиром.       «То есть, для меня шансов нет, — подумал Алиас. Волшебный рог, хоть и был всего длиной в локоть, исправно снабжал их финиками, орехами и полновесными золотыми монетами, которые принимали в любом мире и в тавернах на перекрёстках. Без рога придётся тратить время на поиски пропитания. — Не дойду».       — И семена рассыпались, — сказал Эвин. — И бездонную котомку я потерял. А так хотел в неё яблоки набрать.       — Ничего, — Алиас потрепал его по чумазой щеке. — Зато возвращаться налегке будешь.       — У меня осталось одно. — Эвин достал из кармана помятое яблоко и вложил ему в руку. — Возьми, учитель. Только семечки не съедай, ладно?       — Постараюсь. — Драккони улыбнулся. — Пожалуй, я уже могу встать. Незачем нам здесь задерживаться.       Джарет помог ему подняться и крепко обхватил за талию. Опираясь на него, Алиас сделал пробный шаг. Больно, но терпеть можно.       — С какой высоты мы прыгнули?       — Футов десять, может меньше. Ты просто неудачно ударился об ограду. Эвин потом увидел лестницу — она не исчезла, а вывернулась внутрь себя. Ты правильно сделал, что оттолкнулся. Под лестницей дороги нет.       — А что там?       — Бездна. Я в неё чуть не свалился, пока блуждал в тумане.       Они помолчали. Повеселевший Эвин шагал впереди, взбивая босыми ногами золотистую пыль.       — Я даже боюсь спрашивать, — Алиас понизил голос, — пробирка уцелела?       — Да.       — У тебя смелый и находчивый сын. Весь в отца.       — Тебе тоже есть, кем гордиться, Лис.       — Это верно. Присмотришь за Ринальдо?       — Конечно, даже не сомневайся.       — Ты выпил воду?       — Нет, подожду до возвращения. Сама по себе она не прибавляет мудрости, просто открывает канал, по которому приходит ответ. На Тир на Ног можно задавать любые вопросы — туда стекается информация со всей вселенной. А на Дорогах это бессмысленно — здесь слишком много беспорядочных потоков, да и Подземелье далеко. Как думаешь, воды хватит на три вопроса?       — Боюсь, что нет. — Алиас ускорил шаг. Боль совершенно прошла. Надо было упомянуть в завещании, чтобы Герберту поставили памятник в полный рост, причём при жизни. — Придется тебе решать, какой из вопросов самый важный.       — А что бы ты спросил?       — Как уничтожить Тьму.       — Я так и думал. — Джарет вынул из-за пазухи прозрачную сферу с чёрным локоном внутри. — Знаешь, бродяги верят, что если умрёшь на Дорогах, то станешь их частью, и считают это лучшим посмертием. Может, они правы, как думаешь?       — Нет, я хочу вернуться в Подземелье, пусть даже в виде призрака. Так что спрячь и постарайся не разбить.       — Договорились. — Джарет убрал кристалл. — Сколько ты продержишься?       — Не знаю. — Алиас понюхал яблоко и спрятал за пазуху. — Расскажи, что случилось с Обероном?       Джарет рассмеялся.       — О, об этом будут петь песни!       — Которые ты сам и сочинишь?       — Разумеется!