Сердце Подземелья (По ту сторону Тьмы - 4)

      Эвин остановился у валуна, отмечавшего поворот к очередному перекрёстку, и задумался, что лучше: отдохнуть и поесть в трактире или миновать его по радужному воздушному мосту, сократив путь сразу на десяток переходов? Есть хочется, но в сумке завалялась пара галет, можно потерпеть без горячего. С другой стороны, надо ли торопиться? Вдруг отец его нагонит? А с третьей стороны…       Эвин достал пробирку, посмотрел на просвет, закусив губу. Он догадывался, почему так важно доставить королеве воду из источника Мудрости. Он знал больше, чем полагали взрослые. Выходить из тела — полезная способность, хотя Эвин пока не научился как следует управлять своим даром. Только изредка во время ночёвок ему удавалось подслушать разговоры отца и Алиаса.       Королева и Лабиринт как-то связаны. По крайней мере, она не может надолго его покидать. А отец по дороге к Тир на Ног несколько раз оговаривался, что собирается основать новое королевство, даже прикидывал, где лучше — в заброшенных эльфийских землях или в Эринии. На обратном пути он, правда, таких планов больше не строил, но это, наверное, потому, что Алиасу было слишком плохо.       Эвин вытер намокшие глаза. Странно, когда учитель умирал, плакать не хотелось, а сейчас, стоило вспомнить, сразу слёзы наворачиваются. Ну, ничего, отец его найдёт. Эвин повеселел, представив, как они поменяются местами и уже он будет учить маленького Алиаса. Интересно, кем он родится? Да не важно кем, главное, чтобы поскорее! Ну, а пока рядом нет взрослых, надо пользоваться свободой.       Если Игрейна останется в Лабиринте, а они с отцом переселятся в другое королевство — это будет замечательно! И все друзья с ними. Вот только, как обойти клятву, если отец всё предусмотрел? Правда, путь длинный, всё может случиться. Вдруг ограбят в трактире? Кражи среди бродяг не приняты, но случаются. Особенно если рассказывать всем подряд про волшебную воду.       Эвин спрятал пробирку и побежал по дороге к перекрёстку. Гладкие плиты приятно согревали босые ноги. Башмаки Эвин связал шнурками и забросил за плечо. Успеть бы в трактир до грозы... Стоп! Он остановился, испуганно потянул носом воздух. Да, пахнет как перед грозой — пыльной влажностью и тревожностью. Но ведь это означает, что близится шторм! А его учили, что нет ничего страшнее на Дорогах, чем попасть в шторм!       Эвин заметался между обочинами. Запах грозы усилился. До трактира он не успеет. «Не сворачивай на незнакомые тропинки...» Он же поклялся, а тут ни одной знакомой! Разве что… Эвин бегом кинулся назад. Отец не требовал не возвращаться, верно?       Ветер ударил внезапно, словно за спиной распахнули дверь в шторм. От толчка Эвин упал, прокатился до путевого камня. Ограда здесь была невысокая, но крепкая. Между ней и камнем осталась достаточно широкая щель. Эвин забился в это ненадёжное убежище, прижал к себе сумку и зажмурился.       ***       — Почему, собственно, ты назвался Лиром?       Они стояли на обзорной площадке сторожевой башни — в шаге друг от друга.       — Джарет увлекался театром, — тихо ответил он. — Лет сто назад. Мне понравились пьесы Шекспира.       — Не слишком ли явный намёк?       — Герберт не догадался.       — Да, розыгрыш удался, ничего не скажешь.       — Я хотел подружиться с ним, показать, что со мной может быть интересно. Я не ожидал… Здесь всё другое, не так, как воспринимается с той стороны. Летать на драконе — это изумительно! И когда трогаешь всё руками, смешиваешь, поджигаешь… Теперь я понимаю, почему ты любишь алхимию.       Игрейна ахнула:       — Вы летали на Оборотневый остров?! Ты что, не понимаешь, что тебе нельзя покидать пределы королевства? Алан и остальные следят за нами. Стоит тебе проявиться где-нибудь и тебя уничтожат.       — Они уже пытались, но я отбил удар.       — Час от часу не легче! — Она огляделась, проверяя, не стягиваются ли к Лабиринту вражеские войска. — А что случилось потом?       — Герберт добавил что-то в вино…       — Что-то? Только не пытайся меня уверить, что ты не распознал афродизиак!       Его щёки засветились золотом. «Надо же, — подумала Игрейна, — ихор оказался сильнее любой крови».       — Я распознал, но… Это было, как… как… Мне даже не с чем сравнить! — Он закрыл лицо руками. — Прости, пожалуйста, прости! Я не хотел… то есть, хотел, но… Я не понимаю, что происходит, Игрейна! Ведь я люблю тебя! Ради тебя я хотел воплотиться!       — Нет, ты хотел воплотиться ради самой жизни. А влюбился, потому что увидел меня глазами Джарета. Это не твоя любовь, Лабиринт.       — Нет, моя! Я люблю тебя! Я всё, что угодно для тебя сделаю!       — Ты знаешь, что я хочу.       Они были одного роста. И стояли теперь совсем близко — глаза в глаза.       — Нет, королева, освободить тебя я не смогу.       — Почему?       — Если ты отрежешь себе руку, она станет свободной?       — Мы настолько связаны? Но если так, значит ты просто любишь меня, как свою часть, не более того.       Он упрямо помотал головой.       — Нет, я вовсе не хочу, чтобы ты во мне растворилась. Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе — ты и я. Пусть не по ту сторону реальности, пусть здесь. Теперь я понимаю, почему ты любишь жизнь. Я готов остаться в этом теле хоть навсегда, но только с тобой. Что мне сделать хорошего для тебя?       — Помирись с Гербертом.       В сгустившихся сумерках Лир снова засветился.       — Как ты думаешь, если я усыплю дорогу к его дому золотом, он меня простит?       — Скорее сбросит с крыльца.       — А если цветами?       — Герберт, конечно, романтичный, но не настолько. Лучше помоги ему с формулой. Там какая-то ошибка.       — Не может быть. Хотя… Кажется, я знаю, в чём проблема. А что мне сделать, чтобы ты полюбила меня, как Джарета? Ведь ты сама говорила, что мы с ним похожи.       — В чём вы точно похожи, так это в упрямстве! Кстати, ты так и не объяснил, каким образом собираешься узнать, что случилось с Джаретом, если он не вернётся.       — Через Алиаса. Он пожертвовал мне свою кровь, так что я смогу дотянуться до него и узнать правду.       — Так зачем ждать? Узнай прямо сейчас. Они уже наверняка добрались до Тир на Ног.       Кожа Лира перестала излучать мягкий, золотистый свет, зато загорелись глаза — опасным зелёным огнем.       — Ты права, королева. Решим наш спор здесь и сейчас. — Он сел, скрестив ноги. Свёл ладони вместе, прижал их ко лбу и замер.       Игрейна затаила дыхание. Все мысли исчезли, осталось только ожидание. Часы на Пропускной башне пробили одиннадцать раз.       — Он умер… — прошептал Лир.       — Что?! — Она упала перед ним на колени. — Что ты сказал?!       Лир открыл глаза, растерянно моргнул.       — Алиас умер.       — О нет… Что ты наделал?! — Игрейна заплакала. — Алиас был рыцарем Подземелья! Он защищал наш мир от Тьмы. Твой мир!       — Мне жаль. Действительно жаль, королева. Сегодня, когда мы чуть не разбились, я понял, как это страшно — умирать.       — А что с Джаретом?       — Я не знаю. Но мне показалось, что он остался в том мире, где умер Алиас. Чтобы отыскать его душу.       Игрейна слабо кивнула.       — Бедный Риндо… Надо ему сказать. А Ирис уже, наверное, знает, — Игрейна потёрла безымянный палец. Её обручальное кольцо исчезло, когда она принесла себя в жертву. Так что, если Джарет умрёт, она не узнает об этом. А обручальное кольцо Ирис сейчас покрывается пятнами ржавчины или уже рассыпалось.       — Можешь быть доволен. Джарет остался один на один с Дорогами.       — С ним Эвин.       — Да что этот щенок может! — Игрейна вытерла слёзы и поднялась. — Ну вот что, пари ты проиграл.       — Я не уверен, что они шли обратно!       — Тогда хотя бы в память об Алиасе сделай что-то разумное! Завтра здесь соберётся совет, и мне нужно, чтобы ты убедил их в своей вменяемости.       — Я вменяем.       — Неужели? Сейчас ты даже меня в этом не убедишь!       — Я просто хочу стать счастливым! Разве это преступление?       — Но почему обязательно со мной? Я не полюблю тебя, как Джарета, смирись с этим!       — Я не сдамся. — Лир упрямо сжал пухлые губы. — Мы ещё поговорим, королева.       Он отступил к краю площадки и перепрыгнул через перила ограждения.       — Позёр! — крикнула Игрейна ему вслед и вздохнула. Узел проблем затягивается всё сильнее, за какие бы нити она ни дергала. Но, как говорил Алиас, делай что должен и будь что будет.       ***       Ринальдо склонился над узким колодцем, пытаясь вытащить намертво застрявшее ведро без ручки. Далеко внизу издевательски плеснула вода.       Надо было прихватить с собой флягу. И верёвку. Да и нож не помешал бы… Увы, на тропу испытаний идут, как есть, без подготовки, иначе быстро растеряешь всё снаряжение. Гоблины любят рассказывать страшные истории про таких вот — чересчур предусмотрительных — искателей.       Но как же пить хочется! Риндо посмотрел на циферблат, висящий на стене. Часы возникали на пути регулярно, напоминая о каждой потраченной четверти часа. Ничего, замок уже виден, а до срока у него целых три часа. Успеет. Жажду можно перетерпеть. Особых опасностей Ринальдо до сих пор не встретил. Обычный набор загадок, путанных ходов и обратной логики. Во всё это он с детства играл.       Тугой порыв свежего ветра ударил внезапно, опрокинул и умчался, оставив после себя ковер из цветочных лепестков. Почему-то закружилась голова. Так сильно, что пришлось закрыть глаза.       — Вот ты где!       Ринальдо подскочил. Вокруг него кружился хоровод из Эрк в драных куртках.       — Что, плохо тебе? — Она недобро улыбнулась. — Тошнит, небось?       — Ничего подобного. — Он протёр глаза. — А как ты меня нашла?       Эрк указала на часы. Стрелки крутились с такой скоростью, что сливались в золотистый диск.       — Лабиринт, чтоб ему тысячу лет дрыхнуть без просыпа, задержал для нас время. А сейчас оно восстанавливается. Видишь, уже медленнее крутятся. Эрк плюхнулась рядом с Ринальдо и попыталась связать нитки в разорванном по шву рукаве. От неё пахло потом и кровью. Костяшки пальцев на правой руке были содраны.       — Ты ранена?!       — Ерунда, им больше досталось. Меня другое беспокоит. Лабиринт на что-то отвлёкся и перестал удерживать для нас время. Он, похоже, вообще забыл про испытания, иначе я бы так и бродила в двух шагах от тебя, но за стеной. Ринальдо попытался представить, на что может отвлечься Лабиринт.       — Неужели война?       — Надеюсь, что нет. — Эрк оставила попытки починить куртку, сняла и бросила в колодец. Тот обрушился внутрь себя и превратился в пряничный домик. — Так, часы остановились на одиннадцати. Ещё бы знать, какого дня?       — Думаешь, мы здесь несколько дней?!       — Или даже месяцев. Ладно, идём, разберемся, что там происходит.       На полпути к замку их нагнали сумерки и странное жужжание.       — Рой?! — Эрк схватила Ринальдо за руку и кинулась к заброшенной сторожевой башне на окраине Гоблин-сити.       Вокруг стремительно светлело. Они взбежали на два пролёта шаткой лестницы и приникли к бойницам. Ринальдо восхищенно ахнул, Эрк протяжно свистнула. Весь Лабиринт охватывало мерцающее сияние. Миллионы светлячков и фей поднимались над стенами, рисуя в темнеющем воздухе зеленоватые спирали.       — Это не война, — пробормотала Эрк. — Это хуже...       — Почему хуже?       — Лабиринт с кем-то прощается! — Она потащила его вниз.       Все население Гоблин-сити высыпало на улицы. Гоблины стояли, задрав головы, непривычно молчаливые и серьёзные. Эрк и Ринальдо незамеченные пробрались к чёрному ходу на кухню, пробежали между столов с брошенным ужином, выбрались на парадную лестницу и ворвались в пустой тронный зал.       — Королевы нет! — Эрк стукнула кулаком по стене. — Он забрал её!       — Не угадала, — сказала Игрейна, появляясь на троне.       Эрк вытащила из-под рубашки снизку амулетов и посмотрела на королеву сквозь каменное кольцо, полученное от Кедеэрна.       — Ага, это действительно ты. А Джарет?..       — Он жив. Это прощание не с ним. — Игрейна скорбно склонила голову. — Ринальдо Драккони, у меня для тебя печальная новость.       — Мой отец? Он умер?       — Да.       — Я знал, что так будет, — он опустился на нижнюю ступеньку трона, — и всё равно надеялся на чудо… На короля.       — Джарет сделает, что должен, — сказала Эрк.       — Я знаю. Но он не вернёт мне отца.       Эрк посмотрела на Игрейну.       — До дня рождения Риндо осталось всего три месяца. Какие у Ирис права?       — Развода не было, она не отказывалась от сына, хотя и оставила его отцу. Так что, если пожелает, будет в полном праве забрать Риндо к себе.       — А мне, стало быть, придётся отправиться за ним в Эринию.       — Тебе нельзя туда. Сама понимаешь.       — Ага, вот только договор есть договор. Ничего, справлюсь.       Оцепеневший от горя Ринальдо вдруг ожил.       — Ваше величество! А если я отдам вам залог своей души, как отец Джарету? Это ведь будет превыше всех остальных прав!       Игрейна покачала головой.       — Нет, Риндо. До совершеннолетия ты не можешь распоряжаться своей душой.       — Тогда… — Он встал, выпрямился и с отчаянной решимостью указал на часы. — Тогда я требую исполнения своего желания. Я прошёл Лабиринт меньше, чем за тринадцать часов.       — Прошёл, — согласилась Игрейна. — И я признаю твоё право. Говори.       — Арестуйте её. Заприте в тюрьме на три месяца.       — За что?! — Эрк привычно схватилась за пояс, хотя оружия на нём не было.       — Причину я найду, — усмехнулась Игрейна.       — Между прочим, я тоже прошла Лабиринт! У меня тоже есть право желания!       — Разумеется. И я его исполню, но только после желания Ринальдо.       — Прости меня. — Он дотронулся до плеча Эрк, но она сбросила его руку. — Три месяца — это ведь немного. Но моя мать… Я люблю её, Эрк. И тебя люблю! Если одна из вас погибнет… Как мне потом жить?!       — Ладно, — Эрк криво улыбнулась. — Доводы приняты. Надеюсь, мне предоставят приличную камеру?       — Самую лучшую, — сказала Игрейна.       Эрк сцепила руки за спиной и зашагала к дверям в сопровождении двух стражников.       — Эрк! — позвал Ринальдо. Но она не обернулась.