Сердце Подземелья (По ту сторону Тьмы - 4)

      Арден защёлкнул замок шкатулки с необходимыми в путешествии личными вещицами и обнаружил на столике у зеркала забытый гребень.       — Хаос, Ад и бездна! — Он снова отомкнул шкатулку. — Чего ради так спешить?!       — Полагаю, у Лабиринта имеются веские резоны, — ответил Йорген. Он сидел в кресле у окна, наблюдая, как Арден одновременно складывает вещи, подписывает бумаги и раздаёт последние указания.       До отбытия в Эринию оставался час.       — Зачем тебе на Дороги, Арден? Ты ведь не любишь путешествовать, у тебя даже во дворце порталы. А там придётся ходить пешком. И слуг с собой не возьмёшь.       — Я не настолько изнежен, как тебе кажется. Мне доводилось терпеть лишения. —       Арден повернулся перед зеркалом, проверяя, как сидит новый охотничий костюм из мягкой оленьей кожи. Небрежно провел рукой по бедру. — И потом, речь идет всего лишь о прогулке. Андвари тоже не большой любитель сбивать ноги.       — Речь идёт о встрече с богом. А ты, почему-то, не хочешь мне сказать — с каким именно.       — Я знаю не больше твоего. — Арден повернулся на стук. — Да, Кай.       — Всё готово, ваше величество. — Кайден замер в дверях, придерживая меч на перевязи.       — Прекрасно. Иди, я сейчас спущусь.       — Судя по намёкам Лабиринта, речь идёт о ком-то из Туата Де Даннан, — сказал Йорген. — Ведь Оберон из их племени.       — Племя богини Дану — это не десяток богов, сохранившихся в людских сказаниях. Их гораздо больше.       — Племя богов, у которых своя богиня — это странно звучит, не находишь?       — Они были богами для Верхнего мира, но чтили свою единственную богиню — хозяйку Вечного острова. — Арден склонился и поцеловал его. — Йорген, в чём дело? Я действительно не знаю, кого отыскал Лабиринт.       — Мне не нравится, что ты впутываешься в эту интригу сильнее, чем необходимо. Этот бог, судя по всему, враг Алана. Если ты пойдёшь с Андвари, окажешься в отличном от Селара положении. Как думаешь, что сделает Алан, если узнает, что ты лично пригласил его врага?       — Между прочим, ты сам уговорил меня впутаться в эту интригу. — Арден застегнул фибулу плаща. — До скорой встречи, Йорген.       Только когда за окном послышались прощальные возгласы и зацокали копыта коней королевского кортежа, владыка Туманного Предела поднялся с кресла. Попытался сосредоточиться, чтобы открыть портал, но понял, что не сможет. До своих владений он долетел, потратив вдвое больше времени, чем обычно, но в эту ночь тишина и покой Туманного Предела не казались желанными. Фон Кролок достал из ящика рабочего стола папку с рисунками, вытащил самый нижний. Арден улыбнулся ему нежной акварельной улыбкой.       — Я всего лишь хотел защитить тебя, мой король. — Йорген провёл пальцем по нарисованным губам. — Если я тебя потеряю, Алан отправится в Ад. И плевать мне на все клятвы.       ***       Огромный, золотой с чёрным гребнем дракон опустился на дорогу. Он был раза в три больше подземельских. Прозрачно-синие глаза со щелями зрачков смотрели без всякого выражения. Дракончик проснулся и радостно зачирикал. Эвин опустил его на землю и отступил в сторону. Страшно не было, для страха не осталось места. Его целиком поглотил восторг от встречи с одним из хозяев Дороги. С существом, которое грезит целые миры, и чьи глаза звёздами сияют в бесконечности над головой. Дракончик, не переставая верещать, заковылял к матери. Трижды падал, беспомощно махая порванными крылышками, но дракониха не пыталась ему помочь. Только когда малыш добрался до её лапы, она опустила крыло. Дракончик ловко, как по лестнице, забрался на спину матери и удобно устроился в ложбинке между двумя выступами гребня. Дракониха выдохнула клубы пара и в одно движение оказалась возле Эвина. Огромное крыло снова опустилось. Дракончик весело зачирикал сверху.       — Нет, я не могу улететь с вами! — Эвин отчаянно замотал головой. — Я бы очень хотел, но не сейчас!       Дракониха наклонила голову, по-змеиному вытянув шею. Раздвоенный язык горячо и больно лизнул Эвина по лицу. В голове словно что-то лопнуло. Он не то падал, не то взлетал в немыслимую вышину — туда, где невидимые для всех, кроме драконов, сплетались воздушные Дороги. Возникло ощущение вопроса.       — Показать, куда мне надо? — Он постарался вспомнить путь к Эринии.       В путанице воздушных Дорог заблестела тонкая серебристая ниточка.       — Ты меня отнесёшь? Вот здорово! Спасибо! — Эвин взобрался на спину драконихи. От полноты чувств обнял малыша и поцеловал в довольную мордашку. — Спасибо!       Дракониха взмахнула крыльями. Эвину показалось, что они не взлетают, а падают — прямо в небо. Он ухватился за шершавый выступ гребня, но глаза не закрыл. Восторг по-прежнему пузырился внутри, и Эвин закричал, чтобы не лопнуть от счастья.       ***       Алан выслушал донесение запыхавшегося лиса и махнул рукой.       — Иди, скажи на кухне, чтобы тебя накормили.       Лис юркнул в приоткрытую дверь, а вместо него в кабинет проскользнула Дейрдре.       — Доброй тебе ночи, отец.       — Я тебя не звал.       — Знаю, но мне нужно…       — Я занят.       — Ты всегда занят! Отец, умоляю, выслушай меня!       Алан тяжело вздохнул.       — Что тебе нужно?       — Я хочу выйти замуж.       Алан неодобрительно посмотрел на неё. Семь дочерей — это наказание богов. Четверо благополучно выданы замуж за наместников на границе Лесного края. Еще две месяцами гостят в Эринии, и он нисколько не расстроится, если они вообще не вернутся. Но младшая… Умница Дейрдре, подарок лесной нимфы, хрустальный цветок, полный лунного света…       — Моя дочь не выйдет замуж за человека, даже не проси. Я обещал, что сделаю тебя королевой, верно? И скоро выполню обещание.       — Но я не хочу замуж за Ардена!       — О, я уже отказался от этой идеи. Тебе ни с кем не придётся делить трон, только подожди немного — скоро в Подземелье произойдут большие перемены. А теперь ступай, мне нужно подумать.       Колыхнулось крыло тумана, запахло левкоями, и она исчезла. Алан нахмурился. В его девочке начала проявляться натура матери. И как не вовремя! Если бы он ценил Эдвина Друда чуть меньше, уже нашел бы способ отправить его в Преисподнюю, где некромантам самое место. Как досадно, что безопасность Подземелья во многом зависит от этих зазнавшихся магов. Впрочем, сейчас беспокоиться следует не об этом.       Алан перечитал письмо Селара, полчаса как доставленное срочной почтой. С небрежной вежливостью король эльфов Эринии сообщал, что не сможет принять приглашение владыки Лесного края. Одно это уже настораживало. А в сочетании с известием о внезапном отбытии Ардена в Эринию, ситуация начинала тревожить не на шутку. Что они задумали? Встретить Джарета и сговориться с ними? Но в чём выгода Селара? Игрейна его подкупила, или это Лабиринт ведёт свою игру? Неужели к нему перекинулись все союзники?       Алан прошёлся по кабинету, остановился у зеркала и прижал ладонь к ледяному стеклу.       — Доброй ночи королю троллей.       — И ТЕБЕ ДОБРОЙ НОЧИ.       Ториус откликнулся сразу, и в этом Алану почудился добрый знак.       — Какие новости о Лабиринте?       — ЕГО СИЛА НЕ СТАЛА МЕНЬШЕ… ДУХИ ЖДУТ… ОНИ НАГОТОВЕ...       — Они упустили свой шанс, Ториус. Какой смысл ждать? Неужели они не в силах с ним справиться? Скажем, устроить землетрясение.       — ЭТО СЛИШКОМ ОПАСНО… ТЫ ВЕДЬ НЕ ХОЧЕШЬ… ЧТОБЫ РАСКОЛОЛСЯ ВЕСЬ МАТЕРИК?       — В таком случае, у меня есть другой план. Но мне нужно, чтобы меня слышали все духи.       Ториус тяжело сдвинулся, повернувшись так, что Алану стала видна часть отполированной стены пещеры. Каменная рука поднялась, неуклюжие пальцы, закованные в золото колец, щёлкнули. Зеркало рассекли неровные линии, разделив на пять частей. В одной по-прежнему был виден король троллей. В другой появился дуб на Змеином острове, в третьей — заросший ивами берег, в четвёртом заплясал огонь. Последний сектор просиял хрустальной белизной.       «Владыка…» — насмешливо прошелестели ивы.       «Что с-скажеш-шь?» — От корней дуба поднял увенчанную белой короной голову манурм.       — У меня есть предложение, как выманить воплощение Лабиринта за границу его владений, — Алан выдержал паузу. — Нам потребуется заложник.       — ВЗДОР... ИГРЕЙНА НИ ЗА ЧТО НЕ ПОКИНЕТ КОРОЛЕВСТВО.       — О, я неудачно выразился. Не заложник, а сосуд, в который сможет влиться сила одного из духов. После чего этот аватар проникнет в королевство гоблинов и...       — НЕ ПОЛУЧИТСЯ… ЛАБИРИНТ СЛЕДИТ ЗА ГРАНИЦЕЙ.       «Для прорыва его защиты потребуется много силы, — послышался трескучий голос ледяного духа. — Аватар любого из нас будет светиться, как маяк».       — А если ограничить силу? Сколько нужно для одного точного удара, чтобы не уничтожить, но оглушить? Если Лабиринт ослабнет, вы сумеете прорваться через границу, верно?       «Для такого удара нужно подобраться вплотную».       «Лабиринт никого не подпус-стит к с-себе так блис-ско».       — Я провел небольшое расследование, — сказал Алан, — и узнал, что в тот единственный раз, когда Лабиринт покидал свои владения, он был не один. Его сопровождал Герберт фон Кролок. Королева безгранично доверяет своему побратиму и Лабиринт, видимо, тоже. Не удивлюсь, если именно Герберт создал для него тело. Конечно, этот вампир далеко не так вынослив, как Йорген, но почему бы не использовать его в наших целях?       «Ты с-сумеешь его выманить?»       — Сумею. Вас устроит Оборотневый остров?       Место их устроило. И остальной план тоже.       ***       Дэнис засиделся до утра над разбором почты. Дьявольски несправедливо, что у всех некромантов последнее время работы убавилось, и только у него прибавилось. Такое ощущение, что Тьма перестала прорываться в Подземелье — ни одного случая после образования Туманного Предела. Неужели она переключилась на раздираемую междоусобицей Преисподнюю? Желанная передышка, но чреватая оборотной стороной. Никогда ещё на некромантов не поступало столько жалоб. А что будет, если Тьма исчезнет совсем?       Дэнис хорошо знал судьбу некромантов и ведьм Верхнего мира. Бывшие защитники быстро стали восприниматься врагами, как только люди сообразили, что демоны больше не таятся за каждым углом. А фэйри легкомысленнее людей, эльфам только дай шанс — и гильдия некромантов будет уничтожена.       Счастье, что Алиас отказался встать во главе гильдии — при его-то принципах. Может, во времена Эдвина это и не бросалось в глаза, иначе бы Драккони не предложили пост, но потом всем стало ясно: Алиас готов пожертвовать и собой, и остальными некромантами, лишь бы избавить Подземелье от Тьмы. А такое средство есть — надёжно скрытое, известное только главе гильдии. Всё, что сдерживало прежних некромантов — страх перед Адом, который без Тьмы станет ближе к Подземелью. Но если Преисподняя вымрет, если её поглотит Тьма, чем оправдывать своё бездействие?       Об оконное стекло забились птичьи крылья. Дэнис впустил пёструю птицу, отмотал от лапки записку, подержал чистый на первый взгляд клочок пергамента над пламенем свечи. «Нужно встретиться. Срочно. Вопрос Л.» — разобрал он бисерный почерк Эдвина Друда. Ах да, ещё и эта проблема! Гораздо более насущная, чем остальные.       Дэнис плеснул на руки ледяной воды из серебряного кувшина, умылся, снял домашний халат и надел рабочую куртку. Место встречи указано не было, стало быть, Эдвин имеет в виду грот.       Об этом тайном месте на ничейном побережье не знал больше никто. Попасть в полузатопленную пещеру можно было только через подводный лаз, а благодаря близости Камня Истины, любой магический поиск здесь обрывался. Эдвин показал пещеру Дэнису, когда тот стал главой гильдии. Они не были близкими друзьями, но понимали друг друга и оба ставили интересы гильдии выше верности своим владыкам, чего нельзя сказать об Алиасе Драккони и Брасе. Именно поэтому Дэнис не обсуждал с кицунэ возникшую проблему Лабиринта. Брас всецело поддерживал политику Ториуса.       До побережья Дэнис долетел на драконе, а потом трижды перемещался через порталы. Если за ним следили, у наблюдателя создалось бы впечатление, что некромант проверяет места лежбищ селки, которые последнее время сильно расплодились и досаждали рыбацким деревушкам.       Когда он, отфыркиваясь, вынырнул внутри пещеры, его уже ждал Друд.       — Проблемы? — Дэнис выбрался из воды и отжал волосы.       — Проблемы — это рутина нашей жизни, — ответил Эдвин. — А то, что вот-вот случится — это катастрофа.       — Не преувеличивай. Мы несколько раз просчитывали последствия падения Лабиринта. У Алана высокие шансы справиться с источником.       — Согласен, но уничтожение сознания сильнейшего духа Подземелья с тридцатипроцентной вероятностью создаст щель в оболочке мира. И Алан может не успеть эту щель заделать, прежде чем в неё хлынет Тьма.       — Тридцать процентов — это не сто. Алан бы не стал рисковать без уверенности, что справится.       — Владыка рискует не собой. Если Тьма атакует, мы все явимся, и Алан это знает. Сколько наших там поляжет, Дэн? А мы ещё после битвы на болотах не оправились. Нам нужно упредить события. Гильдия должна уцелеть.       — Полностью согласен. Но Лабиринт пока держится. Да он способен продержаться тысячу лет! Алан, можно сказать, уже проиграл.       — Нет, они придумали новый план. Только Алан, Ториус и духи. Больше никого не посвятили.       — Откуда ты знаешь?       — Дейрдре подслушала. Алан напрасно не принимает её в расчёт.       — Доиграешься, Эд.       — Я уже не в том возрасте, чтобы осторожничать. Я поставил на эту карту и буду играть до последней рубахи.       — Ты не только рубаху, но и кожу проиграешь. И на этот раз шанса отыграться не будет.       — Я выиграю. Ты лучше послушай, что они задумали.       Дэнис выслушал и присвистнул.       — Снова Герберт! Ну, просто в каждой бочке затычка.       — Предупреди его. Твой визит не будет выглядеть подозрительно.       — Придётся. — Дэнис ухмыльнулся. — Хаос и бездна, я уже предвкушаю, как у него перекосит личико!