Сердце Подземелья (По ту сторону Тьмы - 4)

      Кинта закрыла складное зеркальце. «Глухое озеро» не позволяло услышать, о чём говорили на поле, но увиденного было достаточно. Когда-то она любила Рианнон. Они все её любили. Но Кедеэрн — другое дело. Дети — это сплошное разочарование.       Кинта отложила зеркало и принялась снимать с пальцев перстни. На Дорогах они ей не понадобятся. «Хотите перекроить мир по-своему, дети? Но всё новое — это хорошо забытое старое. Вы не ведаете, что это значит — впустить в свою жизнь богов. Пусть сейчас они слабы, но вы сами сделаете их сильнее. Нет, я не желаю смотреть на это непотребство».       Если отыскать Алана, пока он не одичал, у неё будет попутчик до Тир на Ног. Возможно, потом они вернутся, с новыми силами, или начнут всё заново — в другом мире.       ***       — Я не могу отдать тебе воду! — Эвин отчаянно замотал головой. — Даже ради того, чтобы вернуть память Фавну. Я поклялся отцу.       — Что именно он наказал тебе сделать? — спросил Пак.       — Беречь пробирку и отдать её Игрейне.       — Пробирку, но не содержимое?       — Но это одно и то же… — Эвин осёкся. «Это не одно и то же, — сказал ему внутренний голос. — Клятва не будет нарушена. И отдать воду на благое дело — лучше, чем потерять пробирку или позволить, чтобы её украли».       — Ты уверен, что это вернёт память Фавну?       — Уверен. А в благодарность он научит тебя, как обуздать Лабиринт. Ведь именно это хотел узнать твой отец, верно? Ты вернёшь ему королевство, Совёнок. Ты станешь победителем, а победителей не судят.       — Тогда ладно. — Эвин вытащил пробку из пробирки и вылил воду в подставленную кружку.       Закусив костяшки пальцев, он наблюдал, как Пак пробирается между столами, как переглядывается с Марком, и тот машет хозяину трактира.       Дейф за стойкой пил воду со льдом — кружку за кружкой — и ни на что не обращал внимания. Марк позвал громче. Дейф подошёл к нему, они склонились над чем-то у стены. Пак небрежно прислонился к стойке. Как он перелил воду, Эвин не углядел. Когда хозяин вернулся на своё место, Пак что-то сказал и засмеялся. Дейф рыкнул на него и снова припал к своей кружке.       Эвин сжался, ожидая, что грянет гром или земля содрогнётся. Но ничего не произошло. Дейф рыгнул, осмотрел зал прояснившимися глазами, заметил Эвина и направился к нему.       — С возвращением, малыш. А где твои спутники?       — Учитель погиб. — Эвин облизнул губы. — А отец задержался. Он велел передать тебе…       Пошарив в котомке, он достал бусину.       — Ой, кажется, я одну потерял.       — Это едва ли. — Дейф бережно принял бусину. — Ты в беду не попадал?       — В шторм, но он прошёл стороной.       — Понятно. Это бусина из ожерелья Гаруды. Слышал сказки про такую птицу?       — Ага.       — Каждая бусина — маленькое чудо, частичка удачи. Одно ты потратил.       — Я ещё с драконом встретился.       — Значит, твое чудо было большим, — улыбнулся хозяин. — Теперь я обязан выполнить договор, который заключил с твоим отцом.       — Да-да, — сказал Пак, подходя к столу. — Ты обязался найти Фавна. И где же ты будешь искать, братец? Задай себе этот вопрос, и решим наш спор раз и навсегда.       Дейф вдруг выдохнул и согнулся, словно его ударили в живот.       — Грязь… кладбищенская! — Он сел, болезненно жмурясь. — Что ты мне подлил, ублюдок?!       — Воду из источника мудрости, — ответил Пак. — Помогло?       — Это ничего не меняет! — Хозяин трактира с усилием выпрямился. — Я всё равно останусь здесь и буду жить, как жил.       — Не сможешь.       — Почему?       — Потому что ты бог. Демиург. Ты не можешь бросить свой мир.       — А сам ты бросил!       — Я искал тебя. Ты должен вернуться, брат мой, даже если придётся тысячу лет голодать и просить милостыню. Иначе жизнь на Земле закончится.       Фавн растёр шею, медленно поворачивая голову из стороны в сторону. Посмотрел на замершего Эвина.       — Ты принёс воду? И чего ради?       — Мне нужно узнать... — Эвин стиснул похолодевшие руки. — То есть, моему отцу, нужно узнать, как справиться с Лабиринтом.       — Эта тварь больше не желает признавать над собой владычество фэйри, — пояснил Пак. — Возомнил себя богом. Твои ограждения его больше не сдерживают.       — Вот как? — Фавн нахмурился. — Странно, что он не узнал меня, когда я жил в Подземелье.       — Ты сам себя не сознавал.       — Да, верно. — Фавн побарабанил пальцами по столу. — Но сейчас-то я себя сознаю, стало быть, не сумею нарушить договор и спуститься в Подземелье. Если только ты...       — Нет! — быстро сказал Пак. — Лабиринт выразился недвусмысленно: если я ещё раз появлюсь в Подземелье — в любом виде — он меня уничтожит.       — А я? — робко спросил Эвин. Под взглядами двух богов он ощущал себя, как песчинка на краю скалы. — Если ты меня научишь, что сказать...       — Словами здесь не обойдёшься. — Фавн взял хлебный нож, проверил ногтем остроту лезвия. — В чём ты принёс воду? Давай сюда. Зачаровано? Очень хорошо. Я нацежу ихор, а ты, когда окажешься в Лабиринте, найди алтарь — любой, их там с десяток разбросано, и вылей на него всё до капли. А потом прикажи моим именем Лабиринту подчиниться.       — Но я не хочу, чтобы он подчинялся мне!       — Значит, скажешь, чтобы он подчинялся твоем отцу.       Эвин напряжённо следил, как янтарные капли падают в пробирку. Кровь Фавна была густой, как мёд.       — Держи, малыш. Мы в расчёте.       — Почему он не обрадовался? — спросил Эвин, когда Фавн скрылся за стойкой.       — Быть богом — это не радость, а тяжесть, Совёнок. — Пак наклонился ближе. — Хочешь совет? Прикажи Лабиринту уснуть навсегда. Иначе он будет мстить тебе или твоим друзьям, пока Джарет не вернётся. А если Лабиринт уснёт, твой отец получит источник в свое полное владение и станет самым великим из владык Подземелья.       — Хорошо, я так и сделаю. — Эвин затянул завязки котомки. — Спасибо тебе. Я пойду.       — Удачи.       Пак подождал, пока за Эвином закроется входная дверь и с наслаждением потянулся. Два дела из трёх сделано. А Оберону, как рассказал мальчишка, славно отомстил Джарет. Король гоблинов заслужил подарок. Справится ли он с источником — другой вопрос. Да и королеву ему придётся искать новую. Пак недобро усмехнулся. «Ты забыла, кто твой бог, скоге? Забыла, как вы поклонялись мне? Ничего, скоро пожалеешь, что не оказала мне почести».       ***       Арден сбросил опостылевший охотничий костюм, накинул шёлковый халат и налил себе вино. Дороги — это прекрасно, но война хороша миром, а путешествия — возвращением.       Скоро они соберут новый Совет. В Лесном краю ожидается смута, претендентов на престол наберётся, как минимум, семеро. Лабиринт заявил, что встанет на сторону Дейрдре, младшей дочери Алана. К своей несостоявшейся невесте Арден не испытывал симпатии и не верил, что она сможет справиться с разношерстным населением Лесного края, даже с помощью Эдвина Друда. Впрочем, гильдия некромантов наверняка его поддержит. А гномы и тролли поддержат некромантов. О боги, сколько ожидается срочных дел!       Арден с наслаждением вытянул ноги в мягких туфлях. В ближайшие сутки он намерен отдыхать. Интересно, Йорген ждёт его? Они странно расстались.       В дверь тихо постучали.       — Да, Киат.       Секретарь вошёл, аккуратно придерживая длинный свёрток.       — Ваше величество, это только что доставили из Туманного Предела.       Арден нетерпеливо щёлкнул пальцами.       — Открой.       Киат развязал шёлковый шнурок, вынул из обёрточной бумаги узкий футляр и откинул крышку. Арден медленно улыбнулся. В посылке оказался стебель шиповника с двумя полураспустившимися цветами — чёрно-алым и серебристо-белым.       Киат бесшумно выскользнул за дверь и оправился на поиски Кайдена. Начальник стражи обнаружился в оружейной за полировкой и без того сияющего клинка. Выслушав новость, коротко усмехнулся.       — Теперь Хэлвир должен Дэнису десять золотых.       — А ты делал ставку?       — На этот раз воздержался. — Кайден критически осмотрел меч и убрал в ножны. — Но готов сделать предсказание: в ближайшие сутки, а то и двое, мы короля не увидим. А посему…       — Проклятье!       Киат переменился в лице и выскочил в коридор. Срезая, где только можно углы и сворачивая в потайные ходы, он добежал до своих покоев. Даже не заперев дверь, кинулся к зеркалу и с размаху прижал ладони к холодному стеклу. Блестящую поверхность заволокло туманом. Киат прикусил губу, пристально вглядываясь в серую муть. Наконец поверхность пошла рябью, и в зеркале появилась Лиара.       — Киат? Что случилось?       — Ты сегодня не летишь в Туманный Предел!       — Что значит, не лечу? У меня остался последний эксперимент!       — Йоргену сегодня будет не до тебя и не до твоих экспериментов. К нему вот-вот король отправится.       — Ох… — Лиара сникла. — А я так надеялась, что закончу, наконец-то, статью.       Киат резким взмахом погасил зеркало. Обернувшись, увидел Кайдена, тихо стоящего у двери.       — Я думал, у тебя пожар начался.       — Младшая сестра хуже пожара. — Киат вздохнул. — Ну почему она не выбрала для исследования что-нибудь безопасное?       — К примеру, желудочные болезни драконов? — Кайден обнял его за плечи. — Радуйся, что алхимию не выбрала, при её-то складе ума.       — Не выбрала?! Ох, ты ведь ещё не знаешь, что Герберт фон Кролок собирается строить новый университет!       — И что?       — Он набирает учителей. И Лиара дала согласие преподавать травоведение.       — А что случилось со старым университетом?       — Ничего, просто Герберт разорвал с ними все отношения. Не знаю, почему. А как ты? Чувствуешь разницу?       — Не особо. Вот на Дорогах да, почувствовал. А здесь — что сейчас, что раньше… Но я ещё не всё проверил. Хочешь, проведём эксперимент?       Киат засмеялся.       — Конечно! Любовь к экспериментам — в крови нашей семьи.       ***       Кедеэрн брёл по Дороге, пиная пылевые смерчики. Эйфория от победы над Аланом улетучилась, и вернулись безрадостные мысли. Как убедить Пака, что Дейф не может быть Фавном? Сидеть и дальше на перекрёстке невыносимо, тем более, что в Верхнем мире скоро весна. Если король эльфов не обманет и проведёт обряд возрождения, как в прежние времена, это поможет продержаться до следующей зимы. Но как убедить Пака?       Кедеэрн со вздохом толкнул дверь трактира и ахнул. Пак пел — чистым, высоким голосом, как, давным-давно, когда в Древний лес приходила весна. У стойки сгорбился Дейф. Он поднял голову, и Кедеэрн ахнул второй раз.       — Ну, здравствуй, Эрн-охотник, — сказал Фавн. — Прости, что не оказал тебе достойного гостеприимства.       — С возвращением, Пан, — Кедеэрн крепко пожал протянутую руку.       — А ты мне не верил! — К ним подлетел Пак. — Как дела, Эрни?       — Я превратил Алана в волка.       — Великолепно! — Пак расхохотался. — А знаешь, что самое забавное? Оберон, оказывается, стал оленем! Представляешь, что может получиться, если они встретятся?       — Откуда ты знаешь про Оберона?       — Здесь был сын Джарета, он вернулся с Тир на Ног.       — Жаль, что я его не застал. Передал бы Игрейне, что её поручение выполнено.       — Даже дважды: ты нашёл Фавна и разделался с Аланом. Можешь требовать ответную услугу. Ну что, братец, готов двинуться в путь?       — Не спеши, я дела не передал. — Фавн постучал по стойке, подзывая Марка. — Вот, здесь всё отмечено — кто кому и сколько должен. — Он протянул новому хозяину трактира толстую тетрадь. — А если что неожиданное возникнет, действуй по обстоятельствам. Джарету скажи, что я в Верхнем мире. Если потребуется, пусть ищет меня там.       — Понял. — Марк чуть ли не выхватил у него тетрадь. — Доброго тебе пути!       — Ох, рано я ему дело доверил, — проворчал Фавн, выходя из притихшего трактира. Слухи уже просочились, и посетители провожали бывшего хозяина завороженными взглядами.       — Справится, — беспечно махнул рукой Пак. — Он из тех, кто мягко стелет, да жёстко спать. А ты что, обличье менять не собираешься?       — На Земле сменю.       — Господин!       Фавн вздрогнул. От трактира к нему бежал, спотыкаясь и нелепо размахивая руками, сатир. «В каком углу он спал всё это время? — удивился Пак. — Вот ещё обуза!» Сатир доковылял до Фавна и упал на колени.       — Господин…       Пак потянул Кедеэрна за руку, и они отошли в сторону. Фавн присел на корточки, мягко сжал в ладонях морщинистое, залитое слезами лицо сатира и поцеловал в лоб. Вокруг них заклубилось марево.       — Зря он, — пробормотал Пак. — Не любят этого Дороги…       Мимо пролетел холодный порыв ветра, сдёрнув марево. Фавн уже стоял на ногах. Один. Дальше они пошли молча. Пак начал было напевать, но быстро смолк. От перекрёстка до тропинки в Верхний мир было два перехода, но Фавн что-то сделал с Дорогой, и она сжалась, переместив их почти к самой цели.       — Всё, — сказал он, — силы перекрёстка у меня больше нет, последнее потратил. Ну, где ваша тропинка?       — Сейчас найду, — Кедеэрн нырнул в туман на обочине.       Пока его не было, Пак беспокойно поглядывал вверх.       — Стервятники, — бормотал он. — Смотрят и смотрят.       — Не понимаю! — Эрн появился на Дороге в десятке шагов от них. — Ведь мы проложили тропинку! Как она могла так быстро исчезнуть?       — Дай я посмотрю. — Фавн осторожно шагнул в туман.       Пак нахохлился.       — Эрни, помнишь, ты говорил о заокеанских землях?       — А что, ты решился? Вот и правильно. Знаешь, какие там леса? Древние, нетронутые.       — Это хорошо. Только не забудь захватить с собой венец.       — Пак, мне не нравится, как ты говоришь. Даже не надейся, что я отправлюсь в Америку без тебя.       — Хаос и бездна! — из тумана выбрался Фавн. — Нет вашей тропинки.       — Ну, нет так нет! — Эрн раздраженно махнул рукой. — Новую проложим.       — Не всё так просто. Похоже, там возникла трещина. Должно быть, вы что-то неправильно сделали в прошлый раз.       — Ага, надо было мне тогда сдохнуть! — Пак сплюнул. — Вот только без меня Эрн бы тебя не нашёл, братец. Ну, ничего, сейчас они получат, что хотят. Я убегать не стану.       — О чём ты говоришь? — Кедеэрн тряхнул его за плечи. — Я тебе не дам умереть!       Пак улыбнулся, хотя губы у него подрагивали.       — Нам нужен мост в Верхний мир, понимаешь? И я им стану.       — Но почему ты?       — А кто? Ты не сумеешь, а Фавн нужен Земле.       — Мы можем попытаться прорваться вместе!       — Вы уже прорвались один раз. — Фавн вздохнул. — Он прав, нужен мост. Иначе трещина будет расти, и магия, когда вернется, не дойдёт до Верхнего мира, а значит, и до Подземелья.       — Разве что… — Пак остро глянул на него. — Как думаешь, чудо не свершится?       — Это должно быть воистину огромное чудо, а у меня всего одна бусина. Впрочем, возьми.       Пак покатал между ладонями опалово мерцающий шарик.       — Если что, свои владения я завещаю тебе, братец.       — Подожди! — Кедеэрн быстро начертил в пыли схему Дорог. — Мы можем пройти через Эринию.       — Не можем. Лабиринт меня уничтожит сразу же, у ворот. А если так и так умирать, то лучше с пользой.       — Пан, скажи ему!       Фавн скорбно покачал рогатой головой.       — Он прав, Эрн. Другого пути на Землю нет.       — Я тебя не отпущу! — Кедеэрн вцепился в Пака. — Пусть Дороги забирают и меня тоже.       — Мы все им достанемся в конце концов. Но тебе ещё жить и жить, Эрн-охотник. Фавн, подержи его.       — Я не смогу без тебя! Пак, пожалуйста…       — Сможешь. — Фавн развернул Эрна к себе, с силой прижал к груди. — Не смотри. Не надо на это смотреть.       — Не-ет! — Кедеэрн рванулся, завыл, выдираясь из крепкой хватки, но Пан был сильнее.       Сверху ударил ветер, послышался клёкот и шелест кожистых крыльев. Фавн зашептал что-то на древнем языке, который Кедеэрн так и не выучил. Он перестал биться, сглатывая рыдания и вслушиваясь до боли в ушах. Если Пак закричит… Но, кроме свиста ветра, больше ничего не было слышно.       «Лучше бы я не находил тебя, Пак… Лучше бы вовсе не знал!»       — Всё, — Фавн отпустил его. — Он сумел.       Над туманом поднимался узкий, всего в шаг шириной, мост из пёстрых сланцевых плиток. Кедеэрн упал на колени, прижался ладонями к сырым от тумана камням. Маленький камешек шевельнулся под пальцами.       — Пак...       — Идём, — сказал Фавн. — Не надо его звать.       — Я не вернусь без него. Уж лучше в Преисподнюю! Или с моста вниз головой!       — Ты вернёшься на Землю. И будешь жить! — Фавн вздёрнул его на ноги. — Пак сделал из тебя бога, сын Велиала, так не предавай его!       Кедеэрн вырвал руку, сжал в кулаке камешек и шагнул на мост.