Сердце Подземелья (По ту сторону Тьмы - 4)

      Ворота в Лабиринт исчезли. Внешняя стена казалась монолитной и более высокой, чем раньше. Ни одна лестница, приставленная к ней, не удерживалась — рушилась с треском и грохотом.       — А если перелететь? — предложил Арден. — Нет, Йорген, я не тебя имею в виду. Пусть попытается Герберт. Джарет, ты меня слышишь?       Король гоблинов недовольно отмахнулся.       — Герберт уже внутри.       — То есть, вся эта суматоха с лестницами была для отвода глаз, чтобы никто не заметил, как твой алхимик проникнет в Лабиринт?       — Не только. Ты обратил внимание, что гоблинов от стены не отбрасывает? Значит, можно построить живую лестницу. — Джарет протяжно свистнул. — Стража, ко мне!       — Никогда бы ни подумал, что гоблины способны на слаженную работу, — сказал Йорген, наблюдая, как коренастые фигурки взбираются друг на друга. — Они выдержат?       — Разумеется. — Джарет сбросил потрёпанную куртку. После возвращения с Дорог он так и не переоделся. — Я иду первым. Потом Арден и Йорген. Больше никого не пускать!       — Сначала объясни, в чём заключается твой план? — спросил Арден.       — Просто держитесь рядом и молчите. Больше от вас ничего не требуется.       — Ваше величество, возьмите с собой некромантов, — вмешался Дэнис. — Хотя бы троих!       — Кстати о некромантах, — Джарет повернулся к Ардену, — ты не помнишь мага по имени Байл?       — Не припоминаю.       — Это был глава гильдии некромантов, — сказал Йорген, — примерно пятьсот лет назад. Прадед присутствующего здесь королевского мага, если не ошибаюсь.       — Да ты ходячая энциклопедия! — Джарет хлопнул его по плечу. — Весьма благодарен.       Он взял напрягшегося Дэниса под руку.       — Господин некромант, сдаётся мне, нам есть о чём побеседовать.       — Джарет, это уже чересчур! — возмутился Арден. — Он мой подданный!       — Который находится в моих владениях. Как и ты сам, — парировал Джарет. — Успокойся, я его не съем.       Он потянул некроманта за поворот стены. Когда они отошли достаточно далеко, что их не было слышно, Джарет развернулся и ударил Дэниса кулаком в живот. Некромант выронил хлыст и согнулся пополам.       — А теперь ты мне объяснишь, чего ради ваша гильдия прятала секрет уничтожения Тьмы, — прошипел Джарет. — И даже не пытайся уверять, что ты не в курсе дела! Это измена, Дэнис. Вы все — изменники!       — Это… не так... — Некромант выпрямился. — Об обряде знаю только я. Он сложный, очень сложный. Ещё Байл просчитал, что потребуется вся сила гильдии.       — В те времена некромантов было меньше!       — Количество ничего не меняет. Силу должны отдать все. Это жертва, Джарет, ты должен понять! Я отвечаю за гильдию. А что сделают эльфы, когда надобность в некромантах пропадёт?       — И поэтому ты нацелился на Лабиринт? Решил захватить источник?       — Я охранял источник! У нас с Лабиринтом договор. Да, я хочу сохранить гильдию, но клянусь своей кровью и силой, если не будет иного выхода, я проведу обряд.       Джарет кивнул.       — Ладно, продолжим наш разговор позже.       Он ушёл. Дэнис подобрал хлыст, прислонился к стене и вздохнул. «Ну почему, почему во имя всех богов и демонов, он не сгинул на Дорогах?!»       ***       Перелететь через стену Лабиринта с Лиром на руках оказалось непросто. Герберт словно прорывался сквозь упругую толщу воды — удушающую и обжигающе-ледяную. Оказавшись внутри, он без сил свалился в заросли сирени. Все цветы, недавно свежие и душистые, облетели, и даже листья пожухли.       — Продержись ещё немножко. — Герберт уложил Лира на алтарь. — Джарет что-то придумал. Ты знаешь, какой он находчивый.       Лир не ответил, но кольцо на пальце вроде бы потеплело.       — Мне так плохо без тебя. У нас ведь всё только началось. А помнишь, как мы…       Герберт говорил и говорил, не выпуская руку Лира. А вокруг шуршали, осыпаясь каменные стены.       — Герберт! — послышался издалека голос Джарета.       — Я здесь! — крикнул он в ответ. Кричать пришлось дважды. Король, похоже, никак не мог до него добраться.       — Проклятье, как всё изменилось! — Джарет появился в проломе стены. — Не лучший алтарь ты выбрал, Берти. И я же сказал, чтобы ты уложил тело пентаграммой!       — Здесь тихо, как в склепе, — сказал Йорген, пролезая в пролом следом за королём гобинов. — Ты уверен, что Лабиринт жив?       — И ты подумал, как мы будем возвращаться, если ворота не откроются? — добавил Арден, брезгливо отцепляя от волос сухую ветку. — Гоблины за нами не полезли.       — Ворота откроются, — уверенно ответил Джарет. — Так или иначе. Давай, Берти, не стой столбом.       Герберт закусил губу, перекладывая Лира головой на восход и разводя руки и ноги звездой. Почему Джарет явился не один? Если требовались помощники, пусть бы привёл Эрк или Дэниса. Но эти… Они же его скорее добьют, чем помогут!       — Начинаем. — Джарет достал из-за пояса тонкий нож. Чиркнул по ладоням Лира, потом по своим. Соединил царапины, смешивая кровь, и заговорил мерным речитативом.       Герберт напряжённо вслушивался. Слова древнегреческого языка звучали странно, с непривычным ударением. Они скользили мимо сознания, не давая уловить смысл, и только ритм проникал под кожу, пульсировал в крови, заставляя раскачиваться в такт. Герберт даже не заметил, как мир вокруг исчез.       ***       Степь плыла и колыхалась под невидимым солнцем. Ни одной живой травинки, только высохшие кусты полыни и облетевший ковыль. Тонко и жалобно, на одной ноте пела флейта. Рядом стоял Джарет и напряжённо осматривался. Герберт протёр глаза, слизнул горькую пыль с губ.       — Как мы здесь оказались?       — Я использовал тело Лабиринта, как врата, — сказал Джарет.       Он наклонился, вытащил флейту из щели между камнями, поднес к губам и заиграл. Герберт узнал в мелодии всё тот же ритм. У горизонта появился пылевой смерч, полетел к ним. Джарт вздрогнул, но продолжал играть. Смерч остановился неподалёку, изгибаясь в ритме мелодии.       — Я ждал тебя, — прошуршали песчинки. — И надеялся, что ты не придёшь. Почему ты не прислал сына, Джарет? Это он должен заплатить за то, что сделал. Он, а не ты.       Джарет покачал головой, не прекращая играть.       — Тебе не свойственна жертвенность, король гоблинов. Неужели Дороги тебя изменили? Но я не могу принять твою жизнь. Я поклялся никогда не причинять тебе вреда.       — Верно. — Джарет опустил флейту. — Мы все вернёмся на ту сторону реальности. У тебя достанет на это сил, Лабиринт.       — Ты ошибаешься… Твой сын заклял меня именем и кровью Фавна, а потом добавил что-то от себя. Что-то сильное…       — Хочешь сказать, что крохотная частица драконьей силы одолела тебя? Что Дороги сильнее миров, в которые ведут?       — А, вот что это такое... — Смерч заколебался. — Нет, это я бы одолел. Но Эвин смешал своё желание и кровь Фавна. А демиург сильнее природных духов, это закон. Если Фавн хотел всё исправить, ему следовало дать тебе свою кровь. Но он захотел, чтобы ты принёс жертву… Как это типично для бога!       — Но почему?! — Герберт молитвенно сложил ладони. — Лабиринт, ведь ты держишься! Ты отвечаешь! Почему нельзя обойтись без жертвы?       — Герберт?! — Смерч рассыпался и собрался снова в фигуру, похожую на Лира. — Зачем ты здесь?       — А ты не догадываешься? — сказал Джарет. — Видишь ли, я действительно не склонен к жертвенности. Поэтому сейчас там, на той стороне реальности, на твоём алтаре Йорген убьёт Герберта. Как тебе такая жертва?       Герберт задохнулся, прижав руки к горлу. Так вот зачем… Нет, Джарет не мог, они ведь…       — Ты не можешь принести его в жертву! — Пылевая фигура уплотнилась. — Вы побратимы!       — Да, но я здесь, а Йорген там. И если мы — все четверо, включая Игрейну — не вернёмся через четверть часа, он перервёт горло твоему любовнику.       — Вернись и останови его!       — Нет. Мы вернёмся все, или ты будешь виновен в смерти Герберта. Нелёгкой смерти.       — Я вышвырну тебя отсюда! Ты не сможешь смотреть, как его убивают!       — А на этот случай там ждёт Арден. Он сильнее меня, удержит.       Смерч взвыл, заметался, начал расти, выдирая кусты и подхватывая камни. Герберт хотел зажмуриться, но глаза не закрывались. А потом степь взорвалась.       ***       — Разносить половину стен было излишним. — Джарет отвернулся от окна. Из гостиной Герберта открывался прекрасный вид на развалины. — Не говоря уже о замке. Я и так разорён — треть казны придётся отдать Ардену, ещё треть — Йоргену. Ты их чудом не убил, а они, бедняги, даже не знали, за что.       Лир оторвался от кружки, из которой жадно пил молоко, и хмуро глянул на него.       — И кто в этом виноват? Кто придумал этот кошмарный план?       — Отчасти Фавн…       — Вот именно, что отчасти!       — Просто он не знал про Герберта, так что я внёс некоторые изменения в его идею.       — Хватит искать виноватых, — подала голос Игрейна из спальни. Она лежала на кровати с ледяным компрессом на голове. — Меня вообще чуть не сожгло в той степи, но я не жалуюсь.       — Тебе лучше? — Герберт сменил ей компресс.       — Значительно. — Она вымученно улыбнулась. — Ох, моя голова… Джарет, как только я встану на ноги, ты получишь такой скандал...       — Тогда лучше не вставай. Я сейчас приму ванну и приду к тебе. Герберт, а ты даже не надейся, что я забуду про своё обещание. Завтра ты у меня за всё получишь.       — Прекрати его третировать! — Лир грохнул кружкой по столу. — Ты прощения должен вымаливать за свой чудовищный розыгрыш!       — Этот «розыгрыш» вернул тебя к жизни, между прочим.       — Пожалуйста, не ссорьтесь! — взмолился Герберт. — Лир, я так рад, что все живы. И что ты ради меня… — он всхлипнул.       — Ради тебя он наконец-то освободился от власти Фавна, — кивнул Джарет. — А всё благодаря мне. Почему я не слышу восхвалений? Почему мне не целуют ноги?       — В гробу я тебя поцелую! — взвился Лир. — Ты действовал наудачу, скажешь не так? Никакой уверенности у тебя не было и быть не могло! И об Игрейне ты опять не подумал! Эвин мечтал, чтобы она исчезла! И она не стала бороться, чтобы не тратить мои силы! А потом поддерживала меня! Ты подумал, что будет с ней?       — Этого даже Фавн не знал. Но он предположил, что либо мы все выживем, либо все останемся на той стороне. Пришлось рискнуть.       — Думаешь, всех умнее? — Лир поднялся. — Кое-что ты не учёл, Джарет! Как Лабиринт я дал клятву не трогать тебя, но как Лир я ничего подобного не обещал!       — И что ты мне сделаешь?       — Я вызываю тебя на поединок!       — Какой поединок?! — Герберт всплеснул руками. — Лир, ты не умеешь фехтовать!       — А мне это без надобности! У нас будет бой без правил — только когти и зубы. Именно так было принято сражаться у твоего народа тысячу лет назад, верно, король гоблинов?       — Прямо сейчас? — уточнил Джарет.       — Да!       — Нет! — Герберт кинулся к Игрейне. — Останови их!       — Ничего, ничего, — она погладила его по руке. — Пусть, наконец, выяснят отношения.       — Подождите! — Герберт выбежал в гостиную, но Джарет и Лир уже исчезли. — Игрейна, они же покалечат друг друга!       — Успокойся, у них сил не хватит. О боги, радуйтесь, мне так плохо… Да уж, придется Джарету постараться, чтобы заслужить моё прощение.       — Ты всё видела?       — Почти. Надеюсь, мне удалось хоть немного помочь. Расскажи, что было после вашего возвращения?       — Ох… Честно говоря, я плохо помню. Вокруг руины, замок шатается, все кричат... Йорген с Арденом оказались под завалом, но при этом ничуть не пострадали. Я уверен, они это подстроили, чтобы вытребовать с Джарета откуп.       — Не исключено. Но доказательств нет?       — Какие там доказательства! Лир крушил всё подряд. Опомнился только когда появилась ты — вся в ожогах. Ох, Игрейна, ну почему ты не остановила их? Что за дикость — устраивать драку, когда оба на ногах не держатся?!       — Лиру это необходимо. И Джарету тоже. Да я сама бы не отказалась сейчас кого-нибудь избить.       — Между прочим, — спохватился Герберт, — а где Эвин?       ***       Эрк отыскала на чердаке детскую кроватку, притащила в гостиную и поставила под портретом Драккони. Просто там было свободное место. Уложила ребёнка, напевая колыбельную без слов. Слова гоблинской колыбельной не всякого младенца успокоят. Малыш зевал и корчил рожицы. На Алиаса он не походил нисколько, но Джарет не мог ошибиться. А это означает, что договор потерял силу. В тексте прямо сказано, что она является телохранителем и опекуном Ринальдо Драккони до его совершеннолетия или до возвращения Алиаса — в любом виде.       — Прости, что подвела тебя, учитель. — Она посмотрела на портрет. — Глупо всё вышло.       В парадную дверь постучали. Эрк вздрогнула, испугавшись, что вернулся Ринальдо, но тут же сообразила, что это невозможно. Она спустилась в прихожую, открыла дверь. На крыльце стояла Игрейна под руку с Гербертом. На королеве было платье цвета листвы в солнечный день. Такое новое, что Эрк заподозрила иллюзию, тем более, что гоблины только-только начали разбирать завалы в замке.       — Ты не рано встала?       — Со мной всё в порядке, — отмахнулась Игрейна. — Позволишь взглянуть на младенца?       — Конечно. Только тихо, он засыпает.       Герберт заглянул в кроватку без особого интереса. Игрейна улыбнулась.       — Какой маленький. Интересно, кем он станет?       Эрк пожала плечами.       — Не берусь предсказать — в нём чужая магия. Надеюсь, Джарет разберется. Где он, кстати?       — Общается с Лиром. Ты его видела?       — Только мельком. — Эрк подтолкнула Герберта. — Господин алхимик, я тоже хочу себе такого гомункула. Сделаешь?       — Нет, — он даже не улыбнулся. — Эвин здесь?       — В подвале сидит. Но вас я туда не пущу.       Они посмотрели друг на друга.       — Нет, — повторила Эрк. — У меня самой когти чешутся, но Джарет не простит.       — Зато Эвину он всё прощает! — Герберт оскалился. — Нет уж, кто-то должен объяснить этому щенку, как он не прав!       — Не кричи, — шикнула на него Эрк. — Джарет старается быть хорошим отцом, не как Оберон. Это можно понять.       — И что теперь, принцу всё будет сходить с рук?       — Не будет, — послышался голос Джарета из воздуха. А в следующее мгновение он возник возле окна. — Но перед всеми за Эвина отвечаю я.       — Вот это да… — выдохнула Эрк.       Правый глаз короля гоблинов заплыл, щёку пересекала глубокая царапина, рубашка висела грязными клочьями. Костяшки правой руки были сбиты в кровь, а левую он прижимал к груди.       Игрейна фыркнула, Герберт ахнул.       — Джарет, что с рукой? Перелом? А где Лир?!       — Понятия не имею. — Джарет рухнул в кресло. Из всклокоченных волос посыпались сухие хвойные иглы. — Не суетись, Берти, нет у меня переломов.       — А у него?       — Полагаю, сотрясение мозга. И парочка вывихов. Он совершенно не умеет драться.       — Оно и видно. — Эрк ухмыльнулась. — Приготовить тебе ванну?       — Будь так любезна.       — Где он?! — взвыл Герберт. — Где ты его бросил?!       — Где-то в лесу.       — Мне кажется, — сказала Игрейна, — Лир уже вернулся.       Герберт ринулся к окну, перепрыгнул через подоконник и улетел.       — Надо же, — сказал Джарет, — он взрослеет.       — Медленно, но верно. — Игрейна покачала кроватку. — Что ты намерен делать с ребёнком?       — Ничего, пусть растёт, как есть. Превращать его в гоблина слишком рискованно.       — Тогда нужно найти ему приёмную семью.       — С этим проблем не будет.       Они помолчали. Игрейна продолжала качать кроватку, Джарет промокал салфеткой царапину на щеке. Вошла Эрк, с интересом посмотрела на них и покачала головой.       — Ванна готова. Я там и флакон с эликсиром оставила.       — Благодарю. — Джарет с усилием поднялся.       Эрк проследила, как он медленно, едва передвигая ноги, выходит из гостиной.       — Игрейна, что происходит? Ты больше не любишь его?       — Не в этом дело. Я просто не знаю, как нам жить дальше. Эвин так и будет стоять между нами. Его необходимо наказать, но если это сделаю я, он возненавидит меня ещё больше. А у Джарета рука не поднимется.       — Это плохо. Без наказания Эвин сам себя не простит, — Эрк почесала за ухом. — Ладно, я вашей семье не чужая, попробую решить проблему. Пошли.       Игрейна неохотно позволила затащить себя в ванную. Джарет, закрыв глаза, лежал в облаках жасминовой пены и тихо стонал.       — Не спишь? — окликнула его Эрк. — Ты должен мне желание. Я прошла Лабиринт — честь по чести, как положено. Игрейна подтвердит.       — Зачем тебе это понадобилось?       — Потом расскажу. А желание изволь исполнить прямо сейчас.       — И что ты хочешь?       — Как член гильдии некромантов, я имею право потребовать у тебя выдачи Эвина, поскольку он совершил преступление против Подземелья. Но я...       — Но ты не глава гильдии! А Дэнис ничего подобного требовать не будет.       — Интересно, чем ты его запугал?       — Расскажу, если согласишься остаться в моём королевстве. Я тебе даже дом построю.       — Ты мне зубы не заговаривай! С гильдией или без гильдии, но я некромант. Отдай мне принца на сутки. Всё будет по правилам и по закону, Джарет. И он это наказание на всю жизнь запомнит.       Джарет дотянулся до эликсира.       — Дай мне четверть часа и приведи его.       Игрейна забрала у него флакон, капнула на палец и принялась бережно втирать эликсир в царапину на щеке. Джарет поцеловал ей руку. Эрк отвела глаза. Эти двое справятся, что бы между ними ни вставало. А что делать ей? Что ей делать с занозой, намертво застрявшей в душе?       ***       Рвоты у Лира не было, голова не кружилась и в глазах не двоилось. Так что Герберт счёл, что сотрясения мозга нет. Вывихнутые суставы Лир вправил сам и решительно отказался ложиться в постель. Как и залечивать жуткий синяк на скуле.       — Само пройдёт!       — У тебя рог треснул. — Герберт повернул его к зеркалу.       Лир полюбовался на своё отражение.       — А, пусть так и останется.       — Тебе что, понравилось драться?!       — Не то чтобы понравилось… Боль — это неприятно. Но теперь я понимаю, почему гоблины постоянно дерутся, однако не убивают друг друга. А тебе случалось драться в детстве?       — Нет, меня просто били. Лир, но вы с Джаретом, по крайней мере, помирились?       — Мы сошлись во мнении, что титул «владыка Лабиринта» устарел, как и трон Оберона.       — И как теперь ты будешь называться?       — Хранитель источника. И ещё я согласился учить Эвина.       — Ты его простил?!       — Нет, но я единственный, кто сможет показать ему обе реальности — чтобы он понял этот мир. Будущему строителю Дорог это необходимо. — Лир посмотрел за окно. — О, а гоблины неплохо продвинулись с ремонтом. Надо им помочь.       — Это может подождать до завтра. — Гереберт мягко направил его в сторону кровати. — А сейчас тебе нужно отдохнуть.       — Только вместе с тобой.       — Разумеется!       Гораздо позже, когда Герберт уснул, Лабиринт оставил своё тело и переместился к источнику. Гоблины побросав тачки и разинув рты, наблюдали, как сами собой восстанавливаются башни замка. Когда последний камешек занял своё место, в тронном зале появился Джарет — в полном королевском облачении.       «Как рука? — вежливо осведомился Лабиринт. — Не беспокоит?»       — Ничуть, — в тон ему ответил Джарет. — Ты знал, что Фавн придумал средство против Тьмы?       «Нет. В чём оно заключается?»       — Ещё не знаю, но он обещал рассказать.       «В обмен на что?»       — Без условий. Этот секрет знает Дэнис, но он не горит желанием платить назначенную цену. Возможно, я сумею улучшить рецепт Фавна.       — Ты хочешь сказать — мы сумеем. — Рядом с Джаретом появилась Игрейна. — Мы втроём. И даже вчетвером. Пятьсот лет назад Фавн не обратил внимания на алхимиков, но с тех пор многое изменилось.       — Верно. — Джарет обнял жену. — Но четверо — это не звучит. Пять — вот счастливое число, тем более, что нам всё равно потребуется некромант.       — Эрк согласилась остаться?       — При условии, что я построю ей дом с оранжереей. А в казне у нас шаром покати. Видимо, придётся повысить налоги.       — Или заняться поисками сокровищ. — Игрейна посмотрела вверх. — Сколько кладов спрятано в тебе, Лабиринт?       «Я не считал. Можете забрать тот, что под вращающейся плитой на нижнем ярусе».       — Там клад?! — удивился Джарет. — В яме со скелетами?       «Там гораздо глубже, чем кажется. А если не хватит, три сундука притоплены в болоте Вечной вони».       — У тебя своеобразное чувство юмора.       «Рад, что ты оценил».       Игрейна рассмеялась. Проблемы никуда не делись, просто одни сменились другими, и дел впереди меньше не стало, но теперь они больше не враги, а ради этого стоило пережить всё, что она пережила. И даже больше.