Расскажи мне мою тайну

— Пф-ф-ф!.. Кха-кха! — Истван рядом со мной подавился чаем, а вот нечего было три чашки в себя вливать. Девушки шокировано уставились на меня, Орсолья аж ложечку уронила на пол. Краем глаза увидел, как Матьяс прикрыл ладонью смешок. — Аха-ха-ха! — а вот граф рассмеялся открыто, во весь голос. — Брат? — леди Аннаска недоверчиво окликнула Казмера. — Прости, если напугал тебя, — мужчина взял в руку ладонь сестры в знак поддержки, а затем вновь перевёл взгляд на меня, — Ты недалёк от истины. Правда, в мои планы не входило иметь бастарда в свои пятнадцать лет. Я не твой отец. И всё же мы действительно родственники. Я потерянно бухнулся обратно на стул. Вау, как так? Искал медь, а нашёл золото? У нас правда есть общая кровь? — Дай мне часы, — Казмер протянул через стол свободную руку. Дрожащими пальцами я снял с себя цепочку на которой висело моё единственное воспоминание из далёкого прошлого и передал графу. Тот нажал на кнопочку и крышка небольших круглых часов открылась. Механизм давно не работал, все двадцать лет стрелки спокойно созерцали мир в одном и том же положении. Мужчина с ностальгией в глазах осторожно провёл большим пальцем по ободку, а затем аккуратно влил в часы свою магию. — Смотри. Стрелки сначала неуверенно дёрнулись, а затем плавно побежали по кругу, но… в обратном направлении? Внезапно из центра, там, где они крепились, вырвалась самая настоящая голограмма. — Мама и папа! — удивлённо воскликнула Аннаска. На трёхмерной голограмме неподвижно застыла счастливая семья. Мужчина и женщина сидели на стульях, а позади между ними стоял пятнадцатилетний юноша. На руках отца семейства расположилась совсем крохотная девочка лет трёх. — Верно, это наши родители, — голос Казмера стал заметно мягче, — И мы вместе с ними. Семья из пяти человек. — Что? Мне послышалось или я разучился считать? — Именно так, как я и сказал, — Казмер с лёгкой улыбкой и неимоверной теплотой вновь посмотрел на меня, — Ты тоже запечатлён на этой голограмме. Граф указал на едва заметный животик женщины, который она трепетно обнимала ладонями. — Верно! Я вспомнила! — Аннаска ошарашенно прикрыла рот дрожащей рукой, — Младший братик… У нас был младший братик. Голос девушки почти перешёл на шёпот и она едва сдерживала слёзы. Почему-то мне тоже захотелось плакать, хотя глаза и оставались сухими. Сердце выдавало странные ритмы, а в голове гудел рой ос. Как так? — Я… — Ты наш брат, Марсель. Понимаешь? Маленький ребёнок, которого мы считали погибшим — это ты. Я открыл рот, пытаясь хотя бы что-то сказать, но все слова в один миг просто кончились. Граф Хомиш и леди Аннаска моя семья? Мои родители были дворянами? Я не никому ненужный бастард и не результат ошибки? Почему-то подсознательно посмотрел на Джоланку. От моего взгляда девушка слегка побледнела и быстро замотала головой: — Я не знала. Правда, ничего не знала. Для меня ты просто эпизодный персонаж. — Уверена? На нём много следов твоей магии. — Казмер строго посмотрел на пленницу и та стала совсем белой как сметана. — Она здесь не причём. Мы всего лишь общались посредством чего-то похожего на телепатию. Давайте обсудим вопрос с Джоланкой позже. Я устало потёр пульсирующие болью от недосыпа и напряжения виски. Сейчас на меня свалилось огромное множество невероятной информации. Хотелось бы разложить всё по полочкам в более спокойной обстановке, задать множество вопросов и заглянуть за таинственную завесу прошлого: почему меня бросили и считали умершим? Видя моё состояние, Орсолья взяла на себя инициативу предложить: — Ваше Сиятельство, Марсель прав. Думаю, обсудить ночной инцидент можно и позже. Благодарю за вкусный чай, но мне кажется, вам стоит решить семейные вопросы без посторонних. — Тогда так и поступим, — граф поднялся со своего места, — до вечера все могут быть свободны. Сестра, Марсель, давайте поговорим в моём кабинете. Полутьма окутывала мрачно обставленную комнату. Пока хозяин замка лично раздвигал шторы, впуская дневной свет, я аккуратно сел на мягкое кожаное кресло. Оно оказалось настолько комфортным, что мне не удалось удержаться от желания расслабленно откинуться на спинку. Когда все заняли свои места, я с тяжёлым вздохом первый нарушил тишину: — Пропустим тот момент, что вы на слово поверили, будто часы в самом деле изначально мои и я вовсе не мошенник… — У тебя лицо матери и глаза отца, даже магический тест крови не нужен, чтобы понять — ты точно наш младший брат, — слегка приподнимая кончики губ перебил меня Казмер. — Жаль, отец так и не дожил до твоего рождения, ты наверняка стал бы его любимчиком. Это чудо, что ты сам к нам вернулся. Так как же тебе удалось выжить в тот день и где скрывался всё это время? Граф уставился на меня в упор своим острым взглядом, от которого покалывало в затылке. Ладно, я приму факт нашего родства как неоспоримый и отброшу мысли о ложных надеждах. За последние сутки цель моего путешествия потеряла смысл и всё стало с ног на голову, поэтому просто поплыву по течению. Я взглянул на Аннаску, которая всё это время сидела как на иголках. Думаю, от утренних событий она пребывала не в меньшем шоке, чем я. — Се… — я запнулся, с непривычки произнося новое для себя слово, — Сестра уже знает, что я всего лишь скромный работник в библиотеке Варазлата. Там же и жил всю свою жизнь с того момента, как мой опекун нашёл меня зарытым в груду листьев в лесу на окраине графства Хомиш. Он искал моих родителей в близлежащих посёлках, но безрезультатно. В итоге забрал с собой, подарив мне имя и став моей единственной семьёй. Вот и вся история. Я развёл руками и ожидающе посмотрел на Казмера: — Это мне надо спрашивать: как я оказался брошенным на произвол судьбы младенцем? Граф молчал, крепко сжав кулаки и стиснув зубы. Невооружённым глазом было видно, как сложно ему вспоминать историю двадцатилетний давности. — Брат, я тоже хочу знать. — Аннаска перестала нервно теребить кружевной рукав рубашки и ладонью коснулась плеча Казмера. — Ты многое пережил в тот год и тебе было больнее всех, но прошу, расскажи мне… Как умерла мама? Почему мы на столько лет лишились брата, считая его тоже мёртвым? На лице Казмера отразилось множество сложных эмоций. Тонкие губы слегка задрожали, а в светлых глазах поднялась буря. Он нахмурил брови и низким хриплым голосом чётко произнёс: — Я во всём виноват. Из-за меня погибла мама, из-за меня никто не искал Марселя. *** — Молодой господин! — в комнату ворвался запыхавшийся Андрис Сзурке, — Срочные новости! Юный Казмер слегка вздрогнул от неожиданности и повернулся лицом к капитану. В сердце закралась тревога. — Что случилось? — юноша невольно крепче стиснул бумаги в руках. — Простите, мне очень жаль сообщать вам… Ваш отец… Сегодня ночью его не стало. С громким шелестом документы рассыпались по полу, а вместе с ними рухнул мир Казмера. — Нет… Невозможно… — Простите, мне жаль… — Только и мог повторять Андрис, низко опустив голову. Глаза безумно щипало, а в сердце словно вонзили острый нож, но юноша быстро взял себя в руки. Тяжело вздохнув, он решительно стиснул кулаки и направился к двери. — Я лично сообщу обо всём графине. Пятнадцатилетний Казмер не знал, какие слова он должен подобрать, чтобы рассказать о смерти графа своей беременной матери. Он всё ещё был ребёнком, который лишь готовился однажды занять место отца. В один миг на него обрушилась непосильная гора обязанностей и ответственности. У него никто не спрашивал, был ли он готов. Громкий плач эхом раздался цветущим весенним садом. Графиня очень тяжело перенесла смерть и похороны мужа. И ещё тяжелее Казмеру было видеть, как в противовес ярко зеленеющей и набирающей силу природе его мать с каждым днём увядала и чахла. Она часто не выходила из комнаты, много молчала и всегда в её печальных покрасневших глазах стояли слёзы. Смотря на состояние мамы и слуг, ничего не понимающая маленькая Аннаска постоянно подолгу рыдала. Молодой нянечке Нувьер еле удавалось её отвлечь и успокоить. Печальное известие, похороны, принятие титула и обязанностей, устранение последствий, бессилие что-либо исправить… Юный Казмер просто не находил времени на эмоции, и они снежным комом накапливались внутри. Последней каплей стала угроза выкидыша у вдовствующей графини. Именно тогда молодой граф решительно настоял отправить мать в столицу к её семье, в надежде, что сменив обстановку и получив поддержку родственников, она сможет восстановиться и благополучно родить. В итоге это оказалось верным решением. Однажды в летний погожий день Казмер получил письмо от матери, где она рассказывала о рождении здорового и крепкого мальчика с глазами цвета аквамарина. По коридору эхом разнёсся топот маленьких ножек. — Братик, братик! — В кабинет вбежала крошка Аннаска, — Нувьер сказала, что пришло письмо от мамочки. Скорее расскажи, что она написала? Смотря на сестру, Казмер невольно прищурил глаза. Впервые после смерти отца его лицо озарила лёгкая улыбка. Жестом руки он подозвал Аннаску и усадил к себе на коленки. — Матушка пишет, что у неё всё хорошо. А ещё у нас теперь есть младший братик, — юноша показал сестре письмо и та завороженно уставилась на непонятный для неё текст. — Мама хочет, чтобы мы дали ему имя. Как нам назвать братика? Аннаска радостно захлопала в ладоши и уставилась на Казмера своими большими тёмными глазами: — Младший братик? Я очень-очень рада! Нувьер была права. Когда я сильно грустила по папе и маме, она сказала, что папа оставил нам подарочек и мама уехала его забрать. Наш младший братик это подарок от папочки? Казмера поразило детское мышление его сестры, но он подавил смешок и ласково пригладил чёрные волосы Аннаски. — Подарок от папы? Верно. Давай назовём его Мате? — Мате значит подарок? — малышка пытливо склонила головку. — Да, детка, Мате значит подарок, — Казмер нежно чмокнул сестру в макушку и поставил на пол. — А теперь скорее беги к няне. Мне нужно написать ответ. Возвращение вдовствующей графини планировалось с началом осени. С самого утра Казмер в приподнятом настроении оттачивал фехтовальные приёмы на тренировочной площадке. Тёплый ветер ласково обдувал разгорячённую кожу, а нежные солнечные лучи отражались в бисеринках пота на лбу. В движениях юноши читалось нетерпение. Ещё на рассвете он отправил Андриса с небольшим отрядом солдат для встречи матери, чья карета уже в обед должна будет пересечь ворота крепости. Внезапно издали послышался поспешный цокот копыт, а затем на площадку словно вихрь ворвался бледный запыхавшийся Андрис: — Молодой господин! Плохие новости! Тяжёлый меч с грохотом вывалился из рук Казмера. В голове что-то словно щёлкнуло и отключило все мысли. Пока Андрис пытался объяснить ситуацию, молодой граф, не обращая ни на кого внимания, вскочил на коня и безумным галопом умчался вдаль. Разбитая в щепки карета, разодранные в клочья лошади и люди вперемешку с трупами множества фаркашей… В воздухе витал запах смерти и проклятья. — Где моя мать? — Казмер соскочил с лошади и обратился к ближайшему солдату, но тот лишь с жалостью посмотрел куда-то вдаль. Юноша бросился в ту сторону. За кустами и деревьями пряталась небольшая поляна. В нос снова ударил запах крови. От вида растерзанного и едва узнаваемого трупа у Казмера подкосились колени и задрожали руки. Он хотел бы отвести взгляд и прикрыть веки, но глаза его не слушались. — А-а-а! — пугая птиц, лесом разнёсся болезненный крик. На теле Казмера не было ни царапины, но ему казалось словно сердце вырвали живьём. Он не верил. Не мог и не хотел верить, что это с ним происходит. — Ваше Сиятельство, — к графу подошёл один из солдат и сдавленным голосом доложил о ситуации, — к сожалению мы не нашли выживших. На карету напала стая фаркашей, а затем, судя по следам, к ним присоединился уриаш, что и стало переломным моментом. Погибли все: госпожа, двое служанок, четверо охранников и кучер… — А Мате? Где мой брат? — хриплым голосом спросил Казмер, поднимаясь с земли и шаткими шагами ступая вперёд к останкам матери. — Не нашли. В руках госпожа сжимала окровавленное детское покрывало, скорее всего уриаш унёс тело младенца с собой. Казмер сжал челюсти до скрипа в зубах, его глаза налились кровью. В траве он заметил едва различимые следы огромных когтистых лап. Не отдавая себе отчёт в действиях, юноша выхватил меч у ближайшего подчинённого и рванул вперёд. Далеко убежать Казмеру не удалось. Вовремя подоспевший Андрис ухватил юношу за руку, молниеносно развернул его лицом к себе и больно ударил кулаком в живот. — Кха! У графа спёрло дыхание и он бессильно повалился на подхватившего его мужчину. — Простите, но я не позволю вам действовать безрассудно, — со стальным спокойствием проговорил Андрис, — Не хочу потерять ещё одного хозяина. — Но мой брат… Мама… Что бы ни случилось, пятнадцатилетний юноша всегда держал свои чувства в руках, но в этот момент железная воля дала трещину. По бледным щекам покатились слёзы. Слишком рано он повзрослел, слишком много близких потерял. — Когда? Скажи мне, Андрис, когда этот проклятый Сорнийский лес насытится нашими жизнями? Сколько ещё дорогих мне людей должно умереть? Скажи! — не выдержав эмоций, Казмер перешёл на крик. Андрис не знал, что ответить своему господину. За многовековую историю графства почти все мужчины, носящие благородную фамилию Хомиш, погибали в битвах с монстрами. И сколько бы почестей и наград ни воздавала им королевская семья — утраченные жизни вернуть и заменить невозможно. Мужчина молча обнял юношу, который был дорог ему словно родной сын, и утешающе погладил по спине. Спустя время он прошептал: — Прошлое невозможно изменить, но прошу вас, господин, прошу, оставайтесь сильным хотя бы ради вашей сестры и ради вашего народа. Мы всеми силами поддержим вас, но без вас мы бессильны. По коридору эхом разнёсся топот маленьких ножек. — Братик, братик! — В кабинет вбежала крошка Аннаска, — Ты говорил, что мамочка и младший братик скоро приедут. Когда я их увижу? Казмер поднял усталый безжизненный взгляд на сестру. Теперь она была его единственным сокровищем, которое стоило тщательно оберегать. Жестом руки юноша подозвал Аннаску и усадил к себе на колени. — Послушай, сегодня мама отправила нам письмо, где написала, что братик очень сильно соскучился по папе. Поэтому они решили вместе поехать далеко-далеко к папочке. Услышав такие новости, малышка состроила обиженное лицо и в её глазах заблестели слёзки. — Но я тоже по ним скучаю. Почему они не захотели вернуться? Я уже взрослая и знаю, что папа превратился в звёздочку в небе. Неужели мама и Мате тоже стали звёздами? Мама не любит меня? Почему она забрала подарочек и ушла от нас? Ты тоже меня бросишь? Аннаска окружила Казмера множеством вопросов, но тот не имел ни малейшего понятия, как правильно на них ответить. Он только и мог, что обнять свою сестру и пообещать никогда от неё не уходить. Теперь их было только двое. Двое маленьких людей в этом огромном жестоком мире.