Разгляди меня

Чашка, с расписными нелепыми розочками, упала на пол и разбилась. Виновата птица, влетевшая клювом в окно, оставив на нём мелкую трещину. Миссис Уизли тогда удивилась, потянувшись за заколдованной метлой: — Чего это она так низко летела? Артур, посмотри, она упала может быть. Мистер Уизли крайне неохотно выполнил просьбу, бурча под нос о том, что упавшая птица – сущий пустяк, особенно для магов, которые суеверными быть не могли. Происходит что-то странное — проверьте в списке своих неприятелей могущественных волшебников, а не ищите знаки судьбы. Гарри было неловко за разбитую чашку. Его не испугала птица, когда он тер чашку пенистой губкой, он просто задумался и по рассеянности опустил её не на стол, а просто уронил в воздух. Третий день подряд он приходил домой – как уже смело называл Нору – раньше обычного и стал угрюмым и нетерпеливым. Помогая возиться в саду или участвуя в проделках близнецов, он выражал во всём нервозность, резко граничившую со вспышками апатии. На кухню вошёл Рон, с заспанным лицом и зубной щеткой во рту. — Ты шего так рано? — спросил он, шепелявя. — Опять куда-то намылился? — Нет, — резко ответил Гарри, принявшись тереть тарелку до скрипа. — Ты отслеживаешь мой график? — Так получается, — Рон сел за стол и притянул к себе вазу с румяными яблоками, — что твои внезапные исчезновения очень заметны в доме, где обед накрывают на строго определённое количество людей… Гарри, хватит дурить, может ты расскажешь, что происходит? — Ничего, абсолютно. Гарри повернулся и опёрся на столешницу. Выглядел он раздраженным и унылым, уголки губ невольно опустились вниз и так и застыли уже несколько дней. Рон, конечно, ему не поверил, но настаивать не стал. Он не видел в этом никакого смысла, поняв, что продолжение расспросов их дружба не выдержит. — Заметил, что они молчат подозрительно? — Рон перевёл тему, и Гарри с облегчением и немой благодарностью выдохнул. — Они? — Родители. С самого приезда говорят только о ерунде, а не о том, что происходит в министерстве. — Я уверен, это только при нас. — Тебе всё равно на… ты больше не хочешь доказать, что ты не лгал? — Рон слегка оторопел. — Я уже не верю, что это получится, — признался Гарри, потупив взгляд, — и вряд ли это имеет смысл. Все ведут себя как ни в чём не бывало, я не хочу мешать их идиллии. Даже если это плохо обернется, никому потом не будет дела искать виновного. Вернулась миссис Уизли и всплеснула руками. Едва она ступила на порог, Гарри и Рон замолкли, как заговорщики. — Ты уже проснулся? На тебя это не похоже. Рон, подожди немного: пока поешь тосты с джемом. Гарри, спасибо за помощь, дорогой. Второй завтрак? — Спасибо, но я пойду наверх, — спешно отказался Гарри и ретировался, оставляя Рона наедине с предстоящим застольем, зная, что просто тостами тот не отделается. В спальне Гарри принялся наскоро натягивать на себя рубашку поверх футболки и запнулся мизинцем о тумбочку. От боли он зашипел и запрыгал на одной ноге, проклиная этот день, который с раннего утра шёл наперекосяк, как в глупых гороскопах про пятницу тринадцатое. На самом деле, всё шло не так, как нужно, уже третий день, с тех пор как Седрик не приходил на вечернюю прогулку. Они никогда не договаривались о них, но это было само собой разумеющимся, и в тот вечер Гарри пребывал в недоумении. Нужны были причины — Гарри параноидально искал их в себе и случайностях, а потом запивал их зельем и засыпал тяжёлым сном. Они поторопились с поцелуем? Да, он вышел спонтанно и никто его не ждал, но разве это плохо? Но Седрик никогда не был робким, и если бы ему не были бы нужны эти отношения, он бы не стал глупо прятаться. Может он сломал ногу? Гарри, как бы это по-идиотски не звучало, был бы даже этому рад — он бы приходил к нему в дом и не давал ему умирать со скуки. Но существование зелья-костероста ставило эту теорию под сомнение. Кости срослись бы за день или два, да и Седрик мог бы предупредить его, отправив сову с письмом. Рон догадывался почему Гарри стал таким нервозным, возможно даже знал, что за этим стоит далеко не дружба, но тактично молчал и скрывал своё знание. Гарри всё больше пускался в рассуждения, что вообще происходило между ним и остальными. Рон отчуждался, его терпение к его тайнам заканчивалось, Гермиона сбивала с толку своей ложью об отпуске, а к Седрику он больше испытывал болезненную привязанность, как к тому, кто обязан его понимать после совместно пережитого ужаса. Сейчас все трое были безнадёжно далеки, Гарри чувствовал себя как будто после кораблекрушения на затерянном острове. Только вместо Пятницы у него был Драко Малфой. Гарри спешил к нему как к единственной стабильной вещи в его жизни на данный момент. — Ты недолго? Не опоздай к ужину, — напомнила миссис Уизли, завидев как Гарри берёт горсть песка для камина. — Конечно… миссис Уизли, а что-нибудь происходит в министерстве? Миссис Уизли поджала губы. Ей было неприятно, что Гарри завёл этот разговор, словно любая информация разрушит их домашний покой. Её глаза скользнули по комнате и, не найдя что-то для зацепки, посмотрели в окно, за которым разлилось ясное небо. — Ничего, что стоило бы внимания, — в её голосе слышалось неодобрение. — Гарри, оставь всё нам и Дамблдору, хотя бы на каникулах. Сейчас ты в безопасности. — Я часто это слышу, — Гарри зашёл в камин и повернулся спиной к гостиной, — и очень редко это совпадает с реальностью. — Всё когда-нибудь наладится, чтобы у тебя не происходило, — попыталась его утешить Молли, но голос её слабо дрожал, и это мешало верить ей. Почему-то Гарри очень торопился, хотя до назначенной встречи было ещё полно времени, но находиться в Норе было невозможно: здесь особенно ощущалось одиночество. Уизли были дружны между собой и протягивали руки к нему, а он отчуждался, отбегал подальше, как ошпаренный, боясь привыкнуть к семейному теплу. Если привыкаешь к хорошему, то лишиться его будет больно. На Косой Аллее он ждал Драко, сидя на низком пыльном пороге бара. По ушам били хлопки дверей, в которые беспрестанно заходили посетители. В руках он держал учебник и неторопливо листал его, разглаживая смятые страницы. Солнце нещадно пекло, но Гарри упорно не хотел заходить внутрь — на улице шло движение, шла жизнь, а сидя в стороне, он ощущал себя участником, хотя косые взгляды порой донимали его. Но и к такому привыкаешь, Гарри научился мириться с неприятностями. Как так вышло, что Драко Малфой больше не злил его своей компанией, а стал утешением? Удивильнее было еще то, что Драко не изменился, в то время как Гарри — да. Может именно из-за самого себя Гарри увидел Драко в другом свете? Драко сложно было назвать другом. Гарри не делился с ним откровениями, они мало говорили на отвлечённые темы, держали дистанцию, но порой между ними вспышками проносились искренние слова или внезапное веселье: убегать от разозлённого торговца или обдурить уличного картежника. Драко ворчал, но больше по привычке, в такие моменты в его глазах горели задорные огоньки – он был рад. Своим нерадивым учеником он часто был недоволен, распинывая его за рассеянность, но грубости себе не позволял, ведь ему не хотелось прекращать уроки — это было ясно и не скрывалось. Он появлялся из ниоткуда, резко возникал в толпе и пешком подходил к порогу. Выследить как это ему удается у Гарри не получалось. — Поттер, в Хогвартсе ты постоянно опаздывал, — сказал он, стоя напротив. — Да, было такое, — промямлил Гарри, не зная, что ещё можно ответить. — Или спешить некуда, или от чего-то убегаешь. Драко сел рядом и положил между ними книгу в чёрном кожаном переплете. Книга, как бы, служила безопасной чертой, перескать которую было нельзя. Пальцами Гарри провёл по её корешку, по золотому теснению, продолжая молчать. — Воды в рот набрал? — Драко быстро вспылил. Его никогда не злили их стычки и ругань, но игнорирование он не переносил. Когда Гарри превращался в стену, по которой можно было стучать веками и не дождаться ответа, он обиженно поджимал губы и глазами пробегал по комнате, ища чем можно его встряхнуть. — Не выспался, — Гарри потер ладонями лицо. Кошмары его измучили, зелье было опустошено быстрее, чем предполагалось. Что-то разлилось, а остатков ему хватило ненадолго. Каждое утро он просыпался в поту и скидывал с себя мокрую футболку, прилипшую к телу, а вниз спускался с опухшими глазами. Он старался проходить мимо зеркала, не смотря на него, предугадывая, что собственное отражение испугает. — Может, нам устроить перерыв? — нерешительно предложил Драко, заглядывая ему в лицо. — Нет, — Гарри чуть не подскочил на месте и испуганно посмотрел на него, — нет, давай продолжим. Это ерунда, я сейчас приду в себя. — Не верю. Я наблюдаю твою кислую мину давно, а ты говоришь, что за раз всё исправишь. Не хочу лезть не в свое дело, мне не интересно, но… — Драко обхватил ладонями колени, — может тебе поискать помощь? Гарри было неприятно его слушать. Он сморщился, будто проглотил что-то кислое. Неужели всё так быстро и заметно вышло из-под контроля? — Почему бы ты перестал общаться с человеком, ни о чём не предупредив? Драко не сразу ответил. Он призадумался, глядя на проежающую карету. — Если тебя бросили, то не обязательно причина в тебе. Люди вообще держатся друг за друга по случайности или потому, что им что-то нужно, — сказал он и зачем-то улыбнулся. Что было в этом веселого Гарри не понял и снял с себя очки. Видеть мир чётким и понятным надоело: было тошно. — И тебе от меня что-то нужно, — заключил он и ухмыльнулся, совсем как это делал Драко. Его это ничуть не обижало, Гарри принял эту мысль как нечто естественное. Люди держатся друг за друга до тех пор, пока им есть что предложить взамен, на этом всё построено. Злиться на то, что отношения перестали быть плодотворными, не имело смысла — кроме ссор это ничего бы не принесло. Гарри наклонил голову вниз, рассматривая кроссовки, слегка стоптанные за быстро проносящееся лето. Спиной он чувствовал холодок, исходящий от Драко. Тот не шевелился. — Не буду это оспаривать. Только вряд ли ты догадаешься о сути. — Ты проиграл спор? Тебе стало скучно? — тут же предположил Гарри самые банальные вещи. — Если бы я возился с тобой на спор, то не прятался бы от посторонних, когда мы рядом, — Драко отбил все шансы быть в чём-то обвиненным и самодовольно убрал светлую прядь волос за ухо. — Не так уж ты тщательно прячешься. Так в чём дело? Я хочу знать или… Гарри прикусил губу, придумывая угрозу, но Драко его опередил. — Или? Поттер, шантаж – это не твой талант. Мне кажется, глупо убиваться так по Грейнджер. В Хогвартсе есть… — Гермиона? — глаза Гарри округлились. — Не она? — в свою очередь неподдельно удивился Драко. Какое-то время они недоуменно смотрели друг на друга. Проходимцы оглядывали их таким же взглядом, не понимая, как двое настолько разных – хотя бы внешне – людей могут находиться рядом: загорелый из-за прогулок черноволосый Гарри с излучаемой настырностью и бледный, весь белый, как призрак, Драко, ведущий себя заметно сдержаннее и степеннее. — Почему ты подумал, что речь шла о ней? — Последний раз мы выяснили, что её слова про отпуск в мире маглов это байка, — Драко отвернулся и встал на ноги. Засунув руки в карманы брюк, он расправил плечи и начал озираться по сторонам шумной аллеи. Слабый ветер трепал его волосы. — Это ещё надо выяснить. И, кстати, — глаза Гарри хитро загорелись. Усталость спала с него. — с ней был не кто иной, как Теодор Нотт. Вы же друзья: он говорил тебе о ней? — Единственный, кем заинтересован Нотт это он сам. — В любом случае, их что-то связывает. Очень надеюсь, что он не агитировал Гермиону вступить в ряды Пожирателей. — Нотт — Пожиратель? — брови Драко поползли вверх, а губы растянулись в насмешливой улыбке. — На его руке висел браслет с вороном, — вспомнил Гарри. Пальцами он обхватил свои запястья. — Когда он увидел, что я его заметил, то спрятал мантией. Простые безделушки нет нужды прятать. Жажда действовать и распутывать клубок возникших вопросов проснулась в Гарри резко и взбудоражила его. Чем больше он обронял свои мысли вслух, тем дальше уходили его догадки, за которыми Драко едва поспевал. Он смотрел на него как на умалишенного, который вдруг стал пророком. — У браслета есть какая-то функция. Определённо. Защитные чары или что угодно, это не важно даже, главное понять: может ли он сейчас навредить Гермионе. Драко потер нос. — Скорее Грейнджер навредит ему. А его браслет самый обычный портал, который не поддаётся никаким чарам. Незаменимая вещь, которую ему подарил отец. Нотта она много раз спасала. — Для чего он использовал портал? — напрягся Гарри. — Удобно, знаешь ли, после бурной ночи возвращаться в спальню. Гарри смутился и покраснел до кончиков ушей. Почему-то он упустил из виду, что Тео обладает привлекательностью для девушек и вовсю этим пользуется, но никто никогда не слышал, что бы он был в кого-то влюблен. Он ходил одиночкой и изредка показывался в компании Малфоя или Забини, но и с ними держался отдалённо, будто они только что познакомились. — Я думал, что вы друзья, а ты мне про него всё рассказываешь, — Гарри протер очки кончиком рубашки и надел их. — И ловко ты ушёл от изначальной темы разговора. Зачем ты жертвуешь своим временем ради меня? Мог бы сидеть в своём поместье и заниматься стереотипными делами английского джентельмена, не так ли? — Пытаюсь понять, как тебя всё время заносит в неприятности. Убедился на своём коротком опыте, что тебя окружают сплошные неурядицы, — Драко повернулся и убрал руки из карманов. Его высокая тень легла на Гарри. — Или я Пожиратель, которому приказано тебя устранить. — Если ты и правда Пожиратель, то… Гарри с таинственным видом подозвал Драко жестом руки и тот, закатив глаза, медленно наклонился. Его маска уравновешенности покрылась трещинами, когда он увидел как проницательно на него смотрят зеленые глаза, обещающие проникнуть глубоко в его разум, если он сейчас же не соберется. Гарри чуть вытянулся, приблизился губами к уху Малфоя и прошептал, щекоча его шею горячим дыханием: — Фиговый. — Иди ты, — Драко отшатнулся и ударил его в плечо, но не сильно. Гарри потер место ушиба и тихо рассмеялся. — Мы безбожно забыли про урок, а время подошло к концу, так что… Встав на ноги, он сделал шаг, но Малфой загородил ему путь. — Выяснил, что хотел, и улизнуть пытаешься? Ты всё ещё неуч, — он грубо впихнул в руки Гарри учебник, смеряя его ледянным взглядом. — И мне скучно, ты прав.

***

В тесной, из-за хаотично расставленной мебели, гостиной Норы толпились люди. Гарри, вышедший через зелёное зарево камина, не ожидал встретить никого, кроме хозяев дома. На тонком старом ковре он увидел грубые ботинки и изящные розовые туфли с бантиком на носу. Поднимая глаза выше, Гарри понял кому принадлежит обувь, и оторопь взяла над ним верх. Он сглотнул ком в горле и мгновенно побледнел, как гипсовая статуя, видя перед собой, как авроры и люди из министерства что-то спрашивают у Уизли и записывают это в блокноты. Миссис Уизли поспешила к нему и приобняла. Она была тоже напугана, и её улыбка, чересчур яркая и широкая, это только подтверждала. — Гарри, всего пару вопросов, не волнуйся, — попросила она. Амбридж, закутанная в розовую шаль, несмотря на жару, пронзила его колючим взглядом и кивнула Грюму. Гарри поежился — сбежать наверх было лучшее идеей. — Поттер! — рявкнул Грюм и подошёл к нему, стуча своим протезом по хилому паркету. — Не стой как истукан: когда ты последний раз видел Диггори? — Седрика? Дня три назад, сэр. В этот момент его сердце упало вниз. Дыхание прервалось, потому что Гарри всё понял: Седрик находится где-то на краю опасности. Он не мог пропасть по своему желанию, Седрику не было от чего убегать, он жил хорошей жизнью, у него была цель — ничто не могло заставить его уйти. Его жизнь неожиданно показалась хрупкой и едва уловимой. В ушах Гарри раздался звон, мешающий смотреть прямо и твердо стоять на ногах. Он опёрся руками об угол камина и покачал головой, будто отказываясь принимать собственные мысли. — Он не появлялся дома, да? — Нет, — Грюм прищурился своим единственным глазом, — он не оставил записки и не дал никаких знаков. Амос, ценный сотрудник, и обратился к нам за помощью. Назначена особая группа для поиска, мисс Амбридж отвечает за школьную безопасность, а я взялся за старое. При упоминании имени Амбридж Гарри скривился. Миссис Уизли осторожно оставила его наедине с Грюмом. — Вы ничего там не задумывали? Что происходило на вашей последней встрече? — спросил Грюм. — Сэр, мы просто гуляли в городе – это был самый обычный день. А Седрик ничего не планировал, — голос Гарри дрогнул и стал тише. Он добавил: — Или ничего мне не сообщил. Иногда он был очень скрытным. Стоило ли признаваться, что за всё время душа Седрика осталась для него так и не понятой? Он не молчал, но всегда не договаривал, одно в нём было неизменным. У Седрика были друзья, но был ли он с ними искренним? Сидя за одним столом и шагая по внутреннему дворику замка, он оставался собой – закрытым на множество замков, одаривая лишь лёгкой улыбкой, которой всё скрывал и которой все прощали. Гарри мог простить ему всё, лишь бы он оставался рядом. А сейчас этот оплот спокойствия и уверенности, что всё будет хорошо — уплыл и не оставил ни следа. — Его комнату обыскали наши сыщики, но я думаю, что тебе стоит в ней побывать. Может ты что-то заметишь? — Грюм сжал его плечо. — Не трусь. Ты под нашим надзором. Дамблдор всё знает и не сидит без дела. Он лично контролирует всё. Стоило ему договорить, как камин позади вспыхнул своим зачарованным пламенем, и из него плавной походкой вышел сам Дамблдор. Его появление поселило в комнате мгновенную решительность: все утихли и обернулись к нему, даже Амбридж, не признающая его авторитета, но выглядящая очень напряжённой всеми обстоятельствами. Дамблдор кивнул Гарри и прошёл в центр гостиной. — Это было объявлено разовым случаем, поэтому нам не выделили ещё сотрудников, Долорес, но я постараюсь, чтобы наша малая группа сотрудничала достаточно эффективно. — Разумеется, — нижние веки Амбридж нервно задёргались. Само слово «сотрудничество» вызывало в ней рвотные позывы, — но авроры уже проверили окрестности, и следов от аппарации не было обнаружено. Большее я, со своей стороны, не могу предложить. — Достаточно просто не мешать. Лицо Амбридж налилось краской. Артур и Молли отошли от неё, словно боялись, что она сейчас взорвётся. — Обращайтесь, — тявкнула она и, стуча каблуками, направилась к камину. Её уход забрал с собой лишнее напряжение, но не избавил от него полностью. Все продолжали глазеть на Дамблдора в ожидании чуда. Гарри раньше бы повёл себя также, но перестал верить в его силу: он увидел, что даже для великого волшебника есть невозможное. Он прошмыгнул на лестницу и затаился на втором этаже, опустившись на колени прямо перед ступенями. Верить в происходящее мешала какая-то часть его сознания, хранившая в себе последние воспоминания с Седриком. — Обычно люди находятся в течении семи дней. Это средний срок их поисков, следующие дни отнимают вероятность их спасения по двадцать процентов. Мы будем использовать все доступные нам средства, мы уже осмотрели округ и замок, но чары ничего не обнаружили. Я многое видел, но такое исчезновение, когда зацепок не остаётся, даже для наметанного глаза аврора, — большая редкость. Похоже, это хорошо планировалось, но кем и для чего?