Рэнх'Ар (старая версия)

События после падения Элтарана слились для меня в один сплошной кошмар длиной в пять лет. Война. Кровь. Осады и поражения. Всё это было одним кровавым сном, который никак не хотел прекращаться. Ужасающий враг явился в наш мир, и мы ничего не могли ему противопоставить. В этой войне нам могли бы помочь маги, но… С той роковой для Элтарана ночи я не встречал ни одного человека, который обладал хоть каким-нибудь магическим даром. Ходили слухи, что все маги, да и вообще все, кто обладал хоть какой-то искоркой колдовства, погибли в первые же минуты вторжения, и я был склонен им верить. Вторжение демонов началось в нескольких точках нашего мира, одной из которых был Элтаран, ныне лежащий в руинах. От этих точек козлоногие неторопливо расползались по миру, уничтожая любое сопротивление. Они сжигали деревни и сёла, вырезали города, убивая всех жителей без разбору. Каждый раз, когда людям удавалось собрать войско, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу, это закачивалось чудовищной катастрофой. Я сам пережил множество таких битв, и теперь понимаю – сколько бы солдат не было у тебя в запасе, козлоногих всегда будет больше. Их ярость всегда будет сильнее. Их мощь невозможно остановить. Пять лет мы сражались с ними, терпя одно поражение за другим. Люди умирали тысячами только для того, чтобы задержать наступление орды. Уже в первый год войны погиб Наместник, разорванный на части одним из демонов. Вместе с ним погиб и Лонарт. На третий год погибли практически все, кто бежал со мной из Элтарана. Это были годы отчаянья и страха. Люди умирали не только в битвах с врагом, но и от своих собственных рук. Самоубийства в армии были обычным делом, и я уже перестал удивляться тому, что паренёк, с которым я разговаривал вечером, будет утром лежать в луже собственной крови, бросившись на меч. Битва, поражение, бегство, битва, поражение, бегство – больше ничего не оставалось в наших пустых жизнях. Лишь в начале пятого года войны перед нами забрезжила надежда. Когда мы вместе с горсткой выживших бежали из пылающего города, название которого я уже и не помню, нам встретился гонец. Он говорил о каком-то рыцарском ордене и об армии, которую они собирают. Рыцари рассылали гонцов по всем уцелевшим городам и странам, в их войске уже были сотни тысяч людей, и они готовились отправить демонов туда, откуда те явились. Эта новость стала для нас… даже не могу подобрать слово. Мы были сломлены, побеждены, уничтожены. Никакой надежды для нас больше не оставалось, и было лишь одно желание – убежать так далеко, как только возможно. А сейчас молоденький гонец говорил нам о настоящем чуде. Чёрт, мы даже не знали, кто такие эти рыцари, но гонцу удалось дать нам то, чего мы, казалось, лишились за годы войны. Надежду. И эта надежда только укрепилась, когда мы добрались до Харанфорских равнин. Я никогда не видел такой огромной армии. Сотни тысяч людей собрались здесь, чтобы отстоять свой дом и победить раз и навсегда чудовищного врага. Тысячи знамён развевались на ветру, сотни народов собрались в единый кулак, который, как мы тогда думали, сможет нанести демонам сокрушительное поражение и принести нам столь желанную победу. Тогда же я увидел и самих рыцарей. Могучие воины в серебристых латах, у каждого из них на нагруднике был выгравирован символ солнца, в глазах этих людей я видел несгибаемую волю. Они ходили по лагерю, поднимая боевой дух, помогая людям укрепить веру в победу и в то, что завтрашний день все-таки наступит, в то, что мы сможем переломить ход войны. Рыцари просили от нас только одного, сражаться до конца. Отдать все свои силы для победы, и чёрт меня побери, если мы не готовы были сделать это. Они были словно герои древних легенд, вдохновляющие нас одним своим видом. Я помню утро перед битвой. Воздух тогда буквально звенел от напряжения, и в рядах наших солдат не было ни весёлых разговоров, ни похабных шуточек, которых я успел наслушаться изрядно за последние годы. Все смотрели вперёд, на орду демонов. Зрелище было завораживающим. Ужасающим, но завораживающим. Демонов было так много, что никто не брался хотя бы примерно сосчитать численность их армии. Они напоминали мне огромную, чёрно-багровую реку, растянувшуюся через всю долину. От одной мысли, что эта река вот-вот придёт в движение и захлестнёт нас, у меня внутри все сжималось от страха. – Не дрейфь, парень, – сказал кто-то. – Сегодня мы им руки-то оторвём. Я лишь кивнул, не в силах оторвать взгляда от орды. Мне начинало казаться, что я слышу злобное рычание, доносящееся оттуда. Неожиданно я почувствовал что-то внутри себя. Это было словно пятно холодной темноты, образовавшееся на месте сердца, я чувствовал, как эта темнота расползается по моим венам, заменяя собой кровь, чувствовал, как она медленно завладевала моим телом, и я не мог сопротивляться этому. Это была та тварь, заключённая внутри меня. Впервые за пять лет с момента падения Элтарана она дала о себе знать. Я буквально ощущал её ярость, её жажду убийства, которая передавалась мне – теперь я сам изнемогал от желания броситься в пучину схватки. Когда был отдан приказ к атаке, я закричал от ярости и боли, которую могла унять только кровь. Демон вёл меня вперёд, мои руки стали его руками, мои чувства – его чувствами. С яростным криком я бросился в бой вместе с остальными солдатами. Мы неслись вперёд, на встречу яростно рычащей орде, готовясь заставить их умыться кровью в наказание за всё то зло, что они принесли в наш мир. Мы были возмездием для этих козлоногих ублюдков. Тварь кричала в моём сознании, и её крик вырывался из моего горла. И этот же крик подхватывали те, кто бежал рядом со мной. Нечеловеческий крик. Безумие. Всех их охватывало безумие. Я вновь вдохновлял их, но теперь это вдохновение было другим, люди становились такими же тварями, готовыми убивать всех без разбора. Они стремительно лишались всего того, что различало их с врагом. Я превращал их в чудовищ, и тварь внутри меня радовалась этому. Мы теснили их. Люди под предводительством рыцарей бились с такой яростью, что даже демоны не могли сдержать их напор. Ряды козлоногих ломались на части, крупные группы тварей оттеснялись нами назад, а мелкие безжалостно уничтожались. Даже несмотря на ужасные потери, мы побеждали. Я всегда оказывался в самой гуще схватки, меч в моих руках стал чем-то вроде серпа, которым я без остановки рубил руки и головы, я упивался их кровью и смертями, и мне стоило огромных трудов не бросаться на своих же товарищей. Я был готов убивать всех, кто оказывался достаточно близко. Безумие, настоящее чёрное безумие охватило мой разум. Тварь торжествовала, видя, во что превращаются люди, бившиеся рядом со мной, некоторые из них становились подобным демонам, они бросали своё оружие и бросались на врагов с голыми руками, намереваясь впиться зубами в жёсткую плоть… Неожиданно силы покинули меня. Меч выпал из уставших рук, а затем и сам я упал на колени, вдруг оказавшись не в силах удерживать вес своего тела. На миг мне показалось, что, если бы в руках у меня был лук, я бы и дальше смог сражаться, но лук был давно сломан в одной из бесконечных битв, как и я сам. Безумная ярость ушла, уступив место бесконечной усталости. То, что бросало меня в пучину битвы снова и снова, теперь бесследно ушло, оставив вместо себя лишь всепожирающую пустоту, которая медленно поглощала меня. Умом я понимал, что надо встать на ноги, надо сражаться или меня разорвут на куски, но в таком состоянии не мог этого сделать. На миг я задумался о том, какой идиотской будет моя смерть – прошёл всю войну, убил столько врагов и умер во время решающей битвы. Демоны, почуяв слабость, стали медленно обступать меня полукольцом. Почему-то они не бралась в атаку, а выжидали. – Амал-аш, – прорычал один из демонов и остальные вторили его словам. – Амал-аш! Амал-аш! Амал-аш! – рычали они, не атакуя. Некоторые пытались броситься вперёд, но что-то не давало им приближаться ко мне слишком близко, словно какая-то невидимая цепь. Но сквозь их слова пробились и другие. Кричал кто-то из наших людей. – Он в небесах! Лучники! Убейте его! Я посмотрел вверх и увидел его. Фигура в багровой мантии медленно парила в десяти метрах над битвой, он был слишком далеко, чтобы я мог хорошо разглядеть его, но белая как снег кожа не оставляла сомнений в том, кого я вижу. Перед глазами стояло древнее воспоминание об армии демонов, которую вели вперёд их бледнокожие повелители – Амал-аш. – Агадар, – прошептал я, теряя последние силы, но спустя секунду понял, что это был не он. Не было того самого чувства родства, что появлялось, когда наставник являлся мне во снах. Этот был кем-то другим, не Агадаром. Тем временем на ладонях повелителя демонов загорелось неяркое пламя. – Вы ничтожества! Осмелившись отвергнуть Огненных Богов, вы прокляли себя! Люди загорались как живые факелы. Сначала единицы, затем десятки, а затем почти всё наше войско было объято огнём, но я не видел этого, блаженное забытье обхватило меня и унесло во тьму. Не знаю, как мне удалось выжить в том аду, что разыгрался с появлением Амал-аш. Люди сгорали заживо, демоны с утроенной яростью бросались в бой, не считаясь с потерями, а рыцари падали один за другим. Нам нечего было противопоставить колдовству, и мы проиграли. Чудовищное поражение, в котором была почти полностью уничтожена последняя великая армия, собранная жителями этого мира. И вновь мы отступали. Измученные, израненные солдаты брели по своим же собственным следам, оставленным всего несколько дней назад, моля всех известных богов о том, чтобы демоны не нагнали их и не завершили начатое. Я был среди тех солдат, видя обречённость, царившую в глазах людей – им дали надежду на победу, на то, что все ещё можно исправить, чтобы затем козлоногие бесцеремонно растоптали её. Эти люди были сломлены окончательно. Кто-то из рыцарей уцелел во время бойни и вновь попытался собрать отступающих солдат в единое целое. Получившаяся армия не шла ни в какое сравнение с тем, что было у нас две недели назад: уцелело всего лишь пять тысяч солдат. Больше не было никаких надежд на победу, выживание или ещё что-то. Мы прекрасно понимали, что нам осталось два пути – умереть сейчас или умереть чуть позже. Теперь нами руководил Норак, новый командор рыцарей. Ему было слегка за тридцать, но на войне люди быстро стареют, и он не оказался исключением. Сейчас он выглядел на все сорок, в волосах явно проглядывались седые пряди, но, тем не менее, в его глазах ещё горел огонь – Норак ещё хотел сражаться с демонами, и это вызывало невольное уважение. Он сказал, что старики, женщины и раненые отправятся вперёд, на поиски укрытия в горах, а остальные останутся здесь, чтобы сдерживать демонов столько, сколько смогут. На следующий день после того, как он объявил свои планы, войско уменьшилось вдвое. Дезертиров не стали отлавливать или осуждать. Все их прекрасно понимали. Принять тот факт, что все они уже мертвы, было нелегко. Затем Норак велел из оставшихся людей отобрать сотню человек для защиты беженцев, и я попал в эту сотню. Поначалу я хотел отказаться, но к тому моменту меня охватило такое странное и неестественное равнодушие – мне стало всё равно, где умереть. Мы просто брели вперёд, стараясь не задумываться о судьбе оставшихся позади солдат. Они остались там, чтобы задержать наступление козлоногих и дать нам немного форы оторваться от преследования, но за это им придётся заплатить своими жизнями. Стоят ли наши жизни такой дорогой цены? Но тогда я не мог думать об этом. С того дня, как я увидел одного из Амал-аш, мой разум словно разрывался на части. Те две сущности, заключённые во мне, хранившие относительное молчание в течение последних пяти лет, теперь словно пробудились ото сна.