A Safe Mooring

Дин не мог сосредоточиться на совещании. Он был с Бобби, Эллен и несколькими другими членами их команды. Джон, как всегда, отсутствовал. Когда умерла мать Дина, Мэри, их отец тяжело переживал это. Он перестал ходить на работу, перестал разговаривать, перестал быть отцом почти во всех отношениях. Он пил всё больше и больше, пока Бобби полностью не завладел его автомастерской, а Дин не занялся семейным бизнесом, как только подрос. Сэм, словно в знак протеста, не был заинтересован в том, чтобы стать механиком, и уехал, как только получил стипендию, чтобы изучать юриспруденции в Канзасе. Дин остался. Даже в двадцать пять лет он всё ещё жил с отцом. Он сказал себе, что все деньги, которые он накопил, может вложить в свои гонки. Но на самом деле он знал, что, если не накормит Джона, тот не будет есть, и если не будет проверять его каждый день, то однажды Джон может не проснуться. Дин знал, что ему нужно сосредоточиться. Он знал, что у него впереди большая гонка, и его мозг должен был принять статистику и стратегии, которые обсуждал Бобби. В один прекрасный день, после смерти Мэри, Джон взял Сэма и Дина на их первое автоспортивное мероприятие. NASCAR и картинг* были единственными вещами, которые, казалось, помогли Джону справиться с кризисом. И если Дин сможет пройти квалификацию, если их команда сможет пробиться в высшую лигу, возможно, Джон наконец поймёт, что есть жизнь, которую нужно прожить снова. Но мысли Дина были омрачены чем-то другим: тяжёлым дыханием, ярко-голубыми глазами, запахом джина и лимона. Он убедил себя, что это пьяная ошибка, которая больше не повторится. У всех есть фантазии, но секс с парнями точно не входил в список вещей, которые могли бы поместить Дина в священное писание Иоанна. Он знал, что всем будет наплевать, и больше всего Сэмми. Но ещё он был гонщиком. Он проводил большую часть своего времени, работая над автомобилями с реднеками* и другими гонщиками, которые жили и дышали автоспортом, пивом и женщинами. — Дин? — сказала Эллен, привлекая его внимание обратно в комнату. — Звучит здорово, — сказал Дин, не имея ни малейшего понятия, на что соглашается. Он взял ещё одну смену в мастерской, ему нужно было чем-то занять руки. Чинить машины, ремонтировать двигатели — это всегда успокаивало его. Он сделал себе пометку найти Бобби позже и напомнить себе о тренировках и ралли, которые они обсуждали. Гонки, в которых Дин мог получить хорошие круги и лёгкую победу, чтобы облегчить себе возвращение в сезон. В прошлом году они пытались пройти квалификацию в NASCAR, но Дин был недостаточно быстр. Но в этом году всё будет по-другому, он провёл руками по тяжёлой работе Бобби, по машине, в которую они сядут. Дин пытался сосредоточиться на этом. Скорость. Его перчатки крепко держали руль. Его видение сузилось до последней конечной точки, пересекающей черту раньше всех.

***

На следующий день Дин снова попытался работать. Он не спал всю ночь. Его мечты о квалификации были приправлены проблесками кожи и ощущением пальцев на бёдрах на заднем сиденье его Импалы. Он вымыл руки, сменил рубашку и сел в машину. Вождение обычно успокаивало его, но в этот раз он был неспокоен, и его ладони были влажными. Не успел он опомниться, как уже въезжал в кампус университета Сэма. Сегодня у него не было занятий, Дин об этом не знал, но припарковался и вошёл в здание. Он глубоко засунул руки в карманы толстой кожаной куртки. Он слегка наклонил голову, словно хотел скрыть своё лицо от посторонних, но знал, что здесь его никто не узнает. А на случай, если Сэм окажется здесь, он мог бы сказать, что ему просто любопытно и что он пришёл посмотреть, в чём вся эта история с колледжем, и, может быть, если повезёт, он столкнётся с несколькими девушками. Его дыхание было тяжёлым. Как будто его тело приняло решение за него. Если бы незнакомец остался незнакомцем, Дин мог бы забыть об этом. Смирился бы с его мимолётностью и продолжал жить своей жизнью. Но ему нужно было забрать Сэма с лекции. Он должен увидеть его снова. И теперь он знает, как его зовут. Где он работает. Как будто это был какой-то знак. К чёрту. Он делал это. Он действительно шагал по коридору кабинетов, осматривая каждый из них, пока не увидел тот самый. Маленькая пластиковая табличка с надписью: Доктор Кастиэль Новак, доктор философии. Он сделал шаг назад. Дверь была закрыта. Скорее всего, его там вообще не было. Дин вёл себя как сумасшедший. Теперь он мог просто развернуться и уйти. Кастиэль не знал, кто он. Кастиэль не знал, что он делает, и не искал его. Если Дин не хотел этого, зачем он здесь? Что-то мелькнуло у него в животе, двигаясь вниз, в нижнее бельё. Он вздохнул. Вспоминая ту встречу. Как хорошо это было, как горячо. Как каждый стон делал его слабее, чем любой другой случайный секс, который у него когда-либо был. Его рука поднялась и постучала в дверь. — Войдите, — раздался приглушённый голос. Проклятье. Его рука задержалась на ручке, пока он, наконец, не открыл дверь и не шагнул вперёд. Кастиэль сидел спиной к нему, что-то печатая на своём компьютере, и когда Дин медленно закрыл за собой дверь, Кастиэль обернулся. Он хотел что-то сказать, но остановился. Замер. Дин тоже застыл. Он думал о том, чтобы появиться здесь, найти Кастиэля, снова прикоснуться к нему. Но он не думал о промежуточном. Неловкое объяснение, которое ему придётся дать, как он оказался в его кабинете, когда они обменялись только телесными жидкостями. На мгновение Дину показалось, что Кастиэль не помнит его. Его молчание наводило на мысль, что, возможно, он был слишком пьян и даже не узнал его. Почему это заставило Дина чувствовать себя дерьмово? Дин прочистил горло, и Кастиэль встал со стула, как будто рефлекторно. — Здравствуй, — сказал он точно так же, как тогда, когда они встретились. Дин посмотрел на его рубашку, чистую и выглаженную. Как синий галстук подчёркивал его глаза, и они почему-то казались ярче при дневном свете. Его хмурый взгляд стал мягче, но он всё ещё оставался, его тяжёлые брови вопрошали о появлении Дина. — Привет, — сказал Дин. — Не знаю, помнишь ли ты меня, — он опустил взгляд на свои ботинки, засунув руки поглубже в карманы. — Помню, — ответил Кастиэль. Он помнил. Дин кивнул. Почему это доставляло ему какое-то удовлетворение? Он оглядел кабинет, работу на столе, полки с книгами, плащ, висевший на крючке у двери. Дин протёр рукой затылок. — Как вы здесь оказались? — голос Кастиэля был ровным, и Дин искал в нём интонацию. Был ли он зол? Он не мог сказать. — Я, — начал было Дин, но осёкся. — Как вы?.. Дин вздохнул: — Не рад меня видеть? — Дин ухмыльнулся, пытаясь разрядить обстановку. — Я даже не знаю вас. — Я думаю, мы довольно хорошо узнали друг друга на заднем сиденье моей машины, — Дин поднял глаза, чтобы встретиться со взглядом Кастиэля, его глаза были широко раскрыты, и румянец разлился по его щекам. — Вы что, преследуете меня? — спросил он. — Что? Нет! — Дин покачал головой. — Дерьмо, — он прошёл вперёд в кабинет, но между ними ещё был стол. — Мой брат — один из твоих студентов. — Ох. — Вчера я подвёз его. Видел тебя здесь. Мир не велик, — Дин снова отвернулся. — Что я могу для вас сделать? — спросил Кастиэль. Казалось, воздух, словно слова, застревал у Дина в горле. Он мог бы сделать многое для меня, шептал его разум. Мокрые, горячие вещи. — Кто ваш брат? — Сэм, Сэмюэль Винчестер. Кастиэль кивнул: — Я знаю его. С ним всё в порядке? Вы здесь по его поручению? — С ним всё хорошо, — наконец Дин снова посмотрел на Кастиэля. — Я здесь по своему поручению. — О, — повторил Кастиэль, снова усаживаясь в кресло и жестом приглашая Дина присесть перед столом. Дин покачал головой. — Я не должен был сюда приходить. Кастиэль вздохнул. Дин выглядел так, будто хотел уйти, но что-то его остановливало. Он глубоко вздохнул, и Кас спросил: — Вы тоже Винчестер? — Да, — кивнул Дин, и Кастиэль поднял брови в знак того, что ему следует продолжить. — Дин. Я Дин, — наконец сказал он. — Здравствуй, Дин, — ответил он. — Я Кастиэль.