***
Дин повёл Сэма в закусочную, чтобы отпраздновать. Они заказали всю еду для завтрака, гамбургеры и пирог на десерт. Винчестеры набивали животы, как в подростковом возрасте, и смеялись, пока не заболели щёки, вспоминая все розыгрыши, которые они провернули, чтобы достать Бобби и Руфуса. Они больше не говорили о Джоне. Дин расспрашивал Сэма о колледже, его оценках и занятиях. Многое сказанное прошло мимо Дина, но он кивнул и отхлебнул кофе, стараясь быть поддерживающим Винчестером, в отличие от отца. Сэм намекнул, что в его классе может быть девушка, которая ему нравится, и Дин издал «воу» на высоких тонах, в результате чего Сэм пригрозил ударить его вилкой. Оставив Сэма у себя дома, он направился прямиком в мастерскую. Бобби уже закрывался, но Дин предложил поработать над чем-нибудь. Бобби объяснил ему, какая машина и что требуется, и Дин работал до тех пор, пока у него не заболела спина и было трудно держаться на ногах. На следующее утро он сделал то же самое. Он попросил Руфуса дать ему все его задания, извинился за то, что он всегда остаётся в гараже, поддерживая его безупречную работу, когда Бобби, Дин и половина команды бывают на соревнованиях. Руфус казался смущённым, но позволил Дину взять на себя его работу, только ненадолго остановившись, чтобы быстро пообедать. Гордон и Бенни смеялись над чем-то, что Чарли оставила на своём столе. — О, повзрослейте, — сказала Чарли из-под машины, вероятно, качая головой. Самый умный человек на свете, а ей приходится мириться с этими болванами. — Это так по-гейски, — сказал Гордон. Это внезапно ударило Дина по ушам, и он посмотрел на них. — Верно, Дин? Дин положил свои вещи и присоединился к ним, они держали в руках листовку тематической ночи у Дороти. Дин постарался не покраснеть, узнав логотип. — Очень по-гейски, — согласился Бенни. — Вы понимаете, что я здесь? — Чарли поднялась и вырвала листовку у них из рук. — Сейчас 2005, люди могут быть геями. — Подожди, — Гордон и Бенни переглянулись. — Я женщина-механик! — Чарли развела руками, указывая на себя. — Я буквально квинтэссенция лесбийского стереотипа. Бенни отвернулся, но Гордон продолжил: — Да, но девушка с девушкой — это нормально. Это сексуально, — он рассмеялся, и Бенни присоединился к нему. — Дрэг* — это искусство, — сказала она, закатывая глаза, складывая листовку и пряча её в карман. — Парни с парнями? Парни, одевающиеся как девушки? Нет, — покачал головой Гордон. — Это просто неправильно. — Я не понимаю этого, — попытался сказать Бенни, словно пытаясь оправдать их фанатизм, но его глаза встретились с глазами Дина, и он просто покачал головой. — В любом случае это не твоё дело, — сказала Чарли, возвращаясь под машину, и когда Бобби вошёл, чтобы поговорить с Гордоном о чём-то, разговор был окончен. С комком в горле Дин вернулся к коробке передач, над которой работал. Дин пришёл в мастерскую раньше и ушёл позже. Дни проходили легче, и он задавался вопросом, почему не делал этого раньше. Все эти мысли, которые он пытался подавить, и если бы он просто был занят с утра до вечера, возможно, они бы никогда не действовали на него. Он думал о Касе только во время коротких перерывов, когда уезжал, чтобы отвезти Сэма домой. — Знаешь, у меня есть велосипед, — сказал Сэм. Но Дин покачал головой. Если бы у него не было этих аттракционов, когда бы он увидел Сэма? Им пришлось бы строить планы, как настоящим взрослым. Договариваться о времени, месте и выпивке, и ему было намного легче разговаривать, когда перед ним была дорога, на которой он мог сосредоточиться. Дин чувствовал себя в безопасности за рулём. Он чувствовал себя как дома. Всю ночь, на трассе, под дождём. Лучше всего он чувствовал себя под капотом автомобиля и за рулём. Иногда ночью, перед сном, он думал о том, чтобы позвонить Касу. Даже просто чтобы услышать, как он говорит «Дин?» Так — он знал — тот ответит на вызов. И эта крошечная вещь — такая маленькая, которой она была, — заставила Дина почувствовать себя сломленным, и это пугало его. Поэтому он положил телефон и снова заснул.***
Две недели прошли без происшествий. Странное чувство печали по поводу его спора с Дином мутировало в тревогу по поводу предстоящего события, на которое Кас был приглашён. Именно это событие привело его к Дороти в тот вечер, когда он встретил Дина. Свадебное приглашение прибыло свежее и чистое. Он был счастлив за Рафаэля и Верджила, он действительно был счастлив. Они были друзьями в полку Кастиэля, и было совершенно очевидно, что между ними что-то есть. Но Кастиэль внезапно покинул армию, когда их путешествие наконец закончилось, и для собственного спокойствия он не мог с ними говорить. Бальтазар, Анна, Уриил — да кто угодно. Он скучал по ним, как по семье, и всё же они напомнили ему о его вине, о том, что он видел, и Кас просто хотел положить память о них в коробку и запечатать навсегда. Он бросился в школу, получил диплом в армии и решил, что учёба в аспирантуре займёт его. Затем он продолжал учиться и писать, пока ему не посоветовали получить квалификацию преподавателя и место научного сотрудника, и прежде чем он узнал об этом, он уже вёл лекции. Ничто из этого не пугало его. Не по-настоящему. Он бывал в ситуация, когда не думал, что выживет. Классные комнаты были безопасны. Студенты легко разговаривали с ним на семинарах. Он думал о свадьбе. О том, чтобы увидеть всех снова, как они будут вместе и счастливы, как будут делиться фотографиями домашних животных или детей, и он будет там один без пары. Вечное третье колесо. До мероприятия оставалось ещё несколько недель. Кас думал пригласить Дина, но откинул эту идею так же быстро, как она появилась. Наверное, ему просто лучше завести кошку. Но он позволил своим мыслям блуждать по Дину, пока тикал вечер. Было почти то время, когда Дин писал смс или появлялся, и Кас чувствовал, что его тело реагирует словно по рефлексу. Он даже не заботился о том, чтобы иметь «плюс один» на свадьбу, он просто хотел увидеть Дина. Почувствовать его грубые поцелуи на бёдрах. То, как его глаза смотрели вниз на Каса, когда он ласкал его. Его стоны, когда Кас приближал его так близко к оргазму, и его тихий смех, когда Кас снова замедлялся, затягивая. Он хотел получить приказ. Он хотел последовать за ним. Повиноваться. Позволить Дину заполучить его. Всего. Это всегда был Дин, появлялся у него дома, в кабинете, следил за ним. Дин взял то, что хотел, и, возможно, Кас не должен был его останавливать. Он знал, что Дин был пьян, и наверняка пожалел бы об этом. Когда Кас раньше поднимал разговор об анале, Дин просто съёживался и качал головой. Кас знал, что это, вероятно, какая-то тупая граница в сознании Дина, которую он не хотел пересекать. Трахать парня в задницу было слишком. И он смирился с этим; того, что они делали, было достаточно; у него бывало меньше секса в постоянных отношениях. Может быть, Дин решил, что он ему не нужен. Он качал головой. Как он мог так подумать? Было так очевидно, как сильно Кас наслаждался их временем вместе. Но Дин почти не позволял ему говорить. Кас отверг его, и он взбесился от боли. Кастиэль бросил подушку, которая упала на диван. Всё было тщательно организовано и чисто, как всегда. Даже сейчас, когда он был так возбуждён и хотел чем-то заняться. Не раздумывая, он потянулся к телефону и включил его. Он нашёл нужный номер и набрал сообщение. КАСТИЭЛЬ: Приезжай. И оно было отправлено. Кас сразу же пожалел об этом. Он снова позволил своему члену пригласить кого-то — возможно, нездорового — обратно в свою жизнь. Он положил телефон в другой конец комнаты. Дин не показывался. Кас не будет надеяться. Дин, наверное, уже трахался с кем-то другим. С кем-то молодым и женским. Кас вернулся на кухню, чтобы приготовить чай для своих нервов. Он медленно прошёлся по комнате, ставя чайник на плиту и прислушиваясь к тихому журчанию закипающей воды. Он сидел и ждал. Он знал, что не должен был этого делать. Надо было читать или смотреть телевизор. Но он сидел за кухонным столом и ждал. Когда его кружка опустела, он признал своё поражение. Кас подошёл к раковине, чтобы ополоснуть чашку, поставил её на полку и вытер руки. Но тут он услышал стук.