***
Дин предложил отвезти их из штата, и пока они ехали по шоссе, Дин говорил о своей Детке с глубокой любовью. Как будто она была родственницей, как Сэм, к которой Дин должен был проявлять нежную заботу. Его улыбка мягко скользила по зубам, когда Кас спрашивал о его привязанности к автомобилям, и он положил руки на руль, как будто это было ничто, чтобы разделять его страсть. Кас рассмеялся, когда Дин наполовину пел наполовину выл под кассеты, которые стояли у него на повторе. Классический рок, который Кас знал, но никогда не проявлял особого интереса. — Что насчёт тебя, Кас? Какая музыка тебе нравится? — На самом деле у меня нет предпочтений, — сказал Кас. — Да ладно тебе. Ты не можешь быть одним из тех людей, которые не любят музыку. — Я люблю музыку, просто предпочитаю тишину. — Правда? — Дин посмотрел на него, на мгновение оторвав взгляд от дороги. — Я не испытываю дискомфорта от собственных мыслей, Дин. И Дин пожал плечами, не зная, стоит ли ему обижаться, и решил, что это же Кас — он никогда не скажет что-то настолько двусмысленное. Если бы у него были проблемы с Дином, он бы просто сказал об этом. Кастиэль наблюдал, как мимо проплывает пустая земля, и закат заливает всё вокруг оранжевым сиянием. — Я люблю тишину, Дин. Думаю, некоторые люди боятся её, но я не боюсь. Я нахожу её мирной. — Ты настоящий поэт, Кас. Кас закатил глаза: — Думаю, именно поэтому ты мне и нравишься, — продолжил он. — Потому что мы так сильно отличаемся. Ты — движение, а я — неподвижность. Ты — день, а я — ночь. Ты — звук, а я — тишина. — Глубоко, — Дин кивнул, стараясь, чтобы атмосфера не стала слишком серьёзной. Но после этого они некоторое время не разговаривали. Дин мягко напевал AC/DC и тихо признался, что думал о чём-то подобном, в то время как его жизнь казалась беспрерывным хаосом, Кастиэль был безопасным пристанищем. Они прибыли через несколько часов, нашли свои комнаты, освежились и переоделись в костюмы. Дин привык видеть Каса в рубашке и галстуке, но обычно он надевал поверх плащ. Теперь на нём были чёрный пиджак и отполированные туфли; волосы были более аккуратно причёсаны. — Хорошо выглядите, Новак, — пошутил Дин, безуспешно пытаясь застегнуть запонку. Кас молча взял её из его рук и продел иголку в рукав. — Что мне сказать моим друзьям, Дин? — спросил Кас, опуская запястье Дина и поднимая другое. — Что ты имеешь в виду? — Я знаю, что ты не хочешь отношений. Должен ли я сказать моим друзьям, что мы вместе? — Что ещё ты можешь сказать? — Не знаю. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя неловко. Кас опустил другую руку Дина. Дин отвернулся, но Кас попытался найти его взгляд, поправляя галстук-бабочку на его шее. Он не хотел спрашивать, наверное, ему вообще не стоило приглашать Дина, но что он должен был сказать? Это Дин, мой ёбанный приятель? Дин вздохнул и встал, вырываясь из рук Кастиэля. — Ты ещё можешь передумать, — сказал Кас. — Я могу пойти один. Дин покачал головой и потёр переносицу. — Можешь сказать, что я твой парень, — наконец сказал Дин. — Только на сегодня. Но я не хочу делать ничего из этого девчачьего дерьма. Никаких публичных проявлений любви, никакого держания за ручки, как пара девчонок. — Дин… — Такова сделка, Кас. Либо так, либо никак. Кас кивнул. Будет трудно не прикасаться к Дину. Вот почему они проводили время вместе только в его доме, они даже ничего не делали снаружи после колледжа, Дин не хотел рисковать. И Кас снова был поражён истиной, что у них действительно были отношения, даже почти здоровые, которые существовали только в пределах стен.***
Это была прекрасная церемония. Дин и Кас сидели сзади, держа руки при себе. Дин играл роль парня, как мог, он был довольно хорош в этом. Его очаровательная улыбка и быстрые шутки заставили всех друзей Кастиэля смеяться и расспрашивать о нём. Дин и не подозревал, что это свадьба геев. Двое мужчин обменивались клятвами на службе, которая формально не была законной свадьбой в 2005 году, но всё равно это было довольно мило. Никому не было дело до того, что они с Касом были любовниками, никто не делал двойных шуток и не бросал растерянных взглядов. Дину стало ясно, что Кастиэль живёт в совершенно другом мире. Мир, в котором его друзья не были очень близки, и они жаловались на то, что им давно пора наверстать упущенное, но все они приняли Кастиэля и знали, кто он. Дин засунул палец за воротник и подумал, что было бы, если он тоже признался. Они сидели за столом, который, казалось, собрал всех людей из бывшего полка Кастиэля. Дин сидел между рыжеволосой женщиной по имени Анна и был представлен Уриилу, Эсфирь и Иниасу, а также нескольким другим именам, которые Дин пропустил. — Ты не скучаешь по прошлому? — спросил Уриил Кастиэля. — Вовсе нет. — Даже не будучи главным? — пошутила Эсфирь. — Главным? — спросил Дин. — О да, — вмешалась Анна. — Я была командиром нашего полка, но когда меня повысили, Кастиэль получил моё место. — Правда? — Дин скорчил гримасу покрасневшему Кастиэлю. — Отличный босс. Руководил нами во многих успешных миссиях, — Эсфирь улыбалась, поднимая бокал. — Вау, — всё, что мог сказать Дин перед: — А вот и они! — мужчина, с которым Дина познакомили, по имени Бальтазар, громко окликнул двух женихов, Рафаэля и Вирджила, направляющихся к столу. — Привет! Привет! — продолжал говорить Бальтазар, в котором, очевидно, уже было несколько бокалов шампанского. Женихи сделали обход, поблагодарив всех за присутствие. Они коротко пожали Кастиэлю руку. — Они тоже армейские? — Дин наклонился, чтобы спросить Каса. — Да, но мы не были так близки, и я думаю, они просто пригласили меня из вежливости. — О, — кивнул Дин. — Но всё же, полагаю, я часть группы, и я действительно просто пришёл, чтобы увидеть этих людей, — Кастиэль указал на людей, болтающих за столом. У Эсфирь и Анны были ещё вопросы к Кастиэлю по поводу его новой должности в колледже. Вопросы, которые Дин никогда не думал задавать, и он сидел тихо, потягивая вино, пока Кастиэль объяснял модули, которые он преподавал, уровни, статьи и журналы, для которых писал или в которых участвовал. Это было то, что было бы интересно Сэму и можно было бы обсудить подробно, но Дин просто кивал и пытался не выдать, что он полный болван. Все уже немного выпили, вечер подходил к концу, и постоянный хмурый взгляд Кастиэля превратился в расслабленную улыбку, даже шутя с Уриилом о том, как быстро он нашёл новую работу после того, как ушёл. Почти все встали из-за стола и направились на танцпол. — Хочешь потанцевать, Дин? — Анна одарила его очаровательной улыбкой, но он покачал головой. Она пожала плечами и вышла на танцпол, чтобы позволить Иниасу кружить её, пока не закружилась голова. — Ты не хочешь танцевать? — спросил Кас, толкнув Дина локтем. Дин натянуто улыбнулся и покачал головой. — Прости, — Кастиэль выпрямился. — Совсем забыл. Никакого девчачьего дерьма, — он рассмеялся, и Дину захотелось возразить, но не из-за этого. Его настроение, казалось, испортилось, и прежде чем он смог наклониться и прошептать Касу, что они должны просто убраться отсюда и вернуться в их комнату, Бальтазар окликнул с расстояния нескольких футов. — Давай, Касси! — он махнул рукой, чтобы тот встал и присоединиться к ним, а сам приподнялся над столом, слегка покачиваясь. Кас покачал головой. — Вперёд, — раздался рядом голос Дина. Кас неохотно поставил бокал и встал, чтобы присоединиться к Бальтазару. Дин наблюдал за ним. Приятно было видеть, как он широко улыбается, пьяный, и покачивает бёдрами. Он взял Анну за руку, и пара исполнила шутливое танго, прежде чем Бальтазар вмешался, взяв другую руку Кастиэля, и раскрутил его. Дин встал и направился к бару. Его тошнило от вина, и ему требовалось что-нибудь покрепче. Он заказал виски и медленно потягивал его, прислонившись к барной стойке и глядя на танцпол. Песня сменилась чем-то более медленным, но Кастиэль и Бальтазар продолжали танцевать. Кас положил голову на грудь Бальтазара, а тот положил подбородок ему на плечо. Что-то в Дине сломалось. Его кулаки сжались, сминая салфетку, которая была под пальцами, и он быстро выпил свой напиток. Внезапно его охватил гнев. Он хотел подойти, оттолкнуть Бальтазара и дать ему понять, что Кас принадлежит ему. Но это злило его ещё больше, потому что он злился не на Кастиэля или Бальтазара, а на свой собственный выбор. Он сам сделал это с собой. Может быть, если бы он преодолел свой глупый стыд и танцевал с Кастиэлем, двигая бёдрами вместе с ним и притягивая его ближе, когда песня становилась медленнее, это могли бы быть они, и он был бы счастлив. Всем было плевать. И он был таким идиотом. Дин поставил стакан. Красивая песня уже переходила в линию конга*, но Дину было всё равно. Ему нужно было уйти. Выбраться из этой комнаты, где можно было дышать. Он протиснулся к двойным дверям и вышел на парковку отеля.