Teen Idle

— Корнем n-ой степени из числа a называется такое число, n-ая степень которого равна a... — пальцы уверенно держали крошащийся мел, выводя на доске математические формулы. Вдогонку приходилось бубнить правила, — арифметическим корнем n-ой степени из неотрицательного числа a называется неотрицательное число, n-ая степень которого равна a. Первый школьный день невыносим. Даже сам Брайан уже не особо вникал ни в цифры, ни в буквы. Как зомби с одной мыслью тот стоял у доски, казалось, как козёл отпущения для всего класса. Будто вот-вот он обернётся и увидит пустой класс, из которого по-тихому уплыли все. Даже сам преподаватель. — И так мы получаем ответ: икс в степени одна четвёртая минус пять. С Роджером они так и не общались с того дня. Даже сейчас, будучи в одном классе, сидя за соседними партами, они не перекинулись ни словом. Даже посмотреть в сторону парня казалось непосильной задачей. Напряжение было чуть ли не электрическим, вот-вот и его коротнёт, сердце встанет и по коже пройдут искры. То, что произошло на каникулах до сих пор не укладывалось в голове. "Во-первых — это неправильно, во-вторых — это, чёрт возьми, неправильно!" — кричали мысли. Но сердце почему-то не было согласно с выкриками сознания. Мэй испытывал впервые в жизни такую раскоординацию разума и эмоций. Он неосознанно вспоминал вкус теплых и немного обветренных губ Роджера, от чего по телу пробегала дрожь, а в груди разливалось тепло. Но сразу же приходил в себя и пытался переключить фокус мыслей. Но память будто бы отвела под поцелуй с Тейлором отдельную полку и пометила её закладкой, дабы снова и снова возвращаться к этому воспоминанию. А теперь, когда ходить в школу снова стало обязательной будничной деятельностью, в голове творился хаос. Стоит только подумать о том, что Роджер рядом, его губы такие же тёплые, его кожа так же пахнет чем-то сладким, и вот — бум. Взрыв в центральной нервной системе и ложный вызов на учащение сердцебиения. Звонок на большую перемену привёл темноволосого в чувства. Тот встал, дабы направиться в сторону выхода в коридор,  как его хватают за плечо. — Здравствуй, Брайан, — воскликнул парень, чуть ниже самого кудрявого, вечно поправляющий свои очки к переносице. — А, привет, Марк, — перепуганной улыбкой отозвался Мэй. — Ты чего сегодня такой? Как робот ходишь, сам не свой. — А что, так видно? — Худые пальцы по привычке почесали бровь. — Опять не выспался? Каникулы же были, друг мой, — Марк снова поправлял очки на остром носу. — Ну, можно и так сказать. Конечно Брайан не смог бы изложить душу однокласснику вот так легкомысленно. Проще было опять списать на множество дел, от которых было уж никак не до сна. — О, сегодня куриный суп! — заметил Марк, поправляя очки. Тёплый, почти что домашний запах окутал школу — время обеда ни с чем не спутаешь. Стук металлических подносов о дерево громко бил по ушам. Оба стояли в очереди в шумной и суматошной столовой, медленно продвигаясь вперёд с подносами в руках. Со стороны юноши выглядели лучшими друзьями. Нет, наилучшими. Способность Марка резко приклеиваться к компании человека, постоянно без умолку говорить и так же резко исчезать из поля зрения поражала. Стоило было Брайану моргнуть и тот испарился. Видимо, чем чаще он поправлял очки, тем больше он становился невидимкой. Сев за одинокий стол в углу столовой, Мэй принялся за скромную трапезу. Не прошло и пяти минут как к нему напротив подсел одноклассник. Нет, друг. Нет. Впрочем не очень было понятно, кто он был ему теперь. Просто Роджер Тейлор. — Привет, — шмыгая носом начал тот. — Привет. Разговор не завязался. Конечно, чему тут завязываться, когда всё и так уже завязано, перевязано и попутано? — Кто это был? С тобой в очереди? — расстерянно прервал тишину Роджер. — Марк. Ты что, его не узнал? — А, Марк, понятно. Тейлор сам пристыдился своего чувства необоснованной ревности к Брайану. Безобразие. Он просто стоял в очереди с их общим одноклассником. К гадалке не ходи — он действительно влюбился в кудрявого и не смог бы его ни с кем поделить. А после поцелуя голова вообще была кругом. Душа пылала. Хотелось говорить с шатеном, обнимать его, слушать его, быть с ним, в конце концов. Но в реальности, даже слово из себя вытянуть было подвигом, и почти недосягаемым. Однако ситуацию нужно менять — так же не может быть всегда. — Брай. — М-м. — У тебя же нет дел после уроков? — ковыряя вилкой еду поинтересовался блондин. — Нет, а что? — Не хочешь ко мне домой в гости заскочить? Ну, чая выпить, не знаю, ты у меня ещё ни разу не был, я тебе свою гитару наконец покаж... — Давай, — перебил Брайан. Роджер поднял голову и увидел улыбку парня. Стена была пробита. Ура. Оба рассмеялись и уже более расслабленно доедали остатки обеда.

***

Ставить последним уроком геометрию было явно не очень умным решением со стороны администрации школы. Мозг Роджера не выдерживал такой нагрузки, а глаза постоянно залипали в тетрадь. Да на кой хрен ему сдалась площадь всех этих фигур? Как будто в мире есть такая профессия — "высчитыватель непонятной фигни из другой фигни". — Эй, пс-с, Брай, — шёпотом звал блондин своего соседа слева. Голова прилизанных волос вопросительно обернулась. — У меня ответ не сходится, — продолжал Тейлор, — чего тут не так, а? — У тебя ошибка в самом начале, — зашептал Брайан, — там катет четыре сантиметра. — Что? Куда? — В смысле куда? — Куда четыре сантиметра катит? — Катет. Буква "е", дурак, — Мэй не смог сдержать глупое хихиканье на их ещё более глупое недопонимание. — А-а, блин, точно, — поддержал хохот Роджер. Долгожданный звонок прервал мучения блондина. Без замедления тот начал скидывать всё с парты в портфель, даже не проверив, сошёлся ли ответ на этот раз. Дав Брайану сигнал руками, что тот будет ждать его у выхода из школы, Тейлор получил удовлетворительный кивок. Сердце... Да ладно сердце, все органы голубоглазого сжимались по пути домой. Ему всё ещё было стыдно смотреть кудрявому в глаза, а теперь ещё и непонятно, взаимно ли то, что чувствует Роджер. Была даже какая-то вина за тот поцелуй. Не верилось, что он был действительно инициативой Мэя. Мало того, что Тейлор начал плакать, как девчонка, так ещё и успокоился только после поцелуя. Будто бы он его выпрашивал. — Заходи, будь как дома, — Роджер скинул обувь и сразу полетел на кухню, будто бы избегая лишнего, но желаемого контакта с Брайаном. — А где все остальные? — Ты про родителей? — кричал из другой комнаты проживатель дома, — Мама на работе, э-ээ, папа тоже, Клэр в школе, так что мы тут одни. — Клэр? — Брайан зашёл на кухню и сразу же учуял слабый запах топлёного молока. — Сестра... Не говори, что я тебе никогда не называл имя сестры. — Не называл. — Правда? Ну и чудной я. Дом у Тейлоров был таким же типовым как и у Мэев. Половинка дома, точнее. Маленькие комнаты, скрипучие полы. На кухне с трудом помещался обеденный стол, однако такая теснота, безусловно, придавала домашний уют. Роджер рыскал по всему, что открывалось и двигалось, пару раз даже уронив банку с содой, стоявшую на верхней полке. Ну, после второго падения, уже не на верхней. — Ага! Нашёл, смотри — тут есть зелёный, чёрный с имбирём и какая-то смесь из разных трав, тебе какой заваривать? — Хм-м, давай зелёный, — стуча кончиками пальцев по столу ответил гость, — а нет, подожди, давай ту последнюю бурду. — Понял, щас всё будет! "Хозяюшка" — подумал Брайан, смотря как Роджер наливает воду в чайник, ставит его на плиту, открывает банку с травами и насыпает на глаз в сервизный чайник содержимое. Мэй сидел и рассматривал кухню. На столе, за которым он сидел, накинута белая скатерть, а вся мебель в комнате была неописуемо приятного коричневого оттенка. Со стороны плиты начинал идти пар, и нарастать писк чайника. Блондин быстро снял его с плиты и начал заваривать смесь. — Родж. — Да? — Мы же оба понимаем, что ты меня позвал не чаи на кухне гонять. Скользкий холод прокатил по Роджеру с головы до пят после услышанного за спиной. Он сам хотел подвести разговор к этому, но кудрявый его опередил. Налив чай с тревожным молчанием, Тейлор взял две кружки в руки. — Пойдём лучше в комнату, там как-то по-уютнее, что-ли, — направился к выходу из кухни блондин. Брайан молча проследовал за ним. — Кто первый? — Мэй неувернно заговорил, устроившись на мягком ковре на полу. — Брай, я... Я не знаю, что ты обо мне подумаешь или уже думаешь. Ну то есть... — замялся Роджер, — То, что было там, тогда, я... Я не хотел, просто... Извини меня. — Тебе не надо извиняться, Родж, в конце концов это я, я виноват в случившемся, — слово "поцелуй" язык не поворачивался сказать. — Нет! — неожиданно для себя, Тейлор почти перешёл на крик, — ты не виноват, ты... — Роджер репетировал этот момент — он закрыл глаза и вдохнул воздух, чтобы на выдохе протороторить, — ты мне нравишься. Блондин боялся открыть глаза и посмотреть на собеседника в эти несколько секунд молчания. Он чувствовал, как его лицо стремительно краснело, а ладони, вцепившиеся в пол, вспотели. Лёгкие почти не вдыхали кислород, пока разум выжидал ответ. На кону была душа Роджера, которая сейчас чувствовалась, как тонкая нить, вертикально натянутая в груди парня. Либо она вдребезги разобьётся, оставляя глубокие царапины осколками, либо обретёт новые краски. — Ты мне тоже. Ответ сам выпал с губ Брайана. Бросив взгляд на напротив сидящего Роджера и увидев его обеспокоенный вид, закрытые глаза, частое неглубокое дыхание, он понял, что они чувствуют одинаковое. Всегда чувствовали. Оба ощущали и тревогу, и стеснение, и счастье, и желание — всё это. А самое главное — недопонимание. Мэй приподнялся в коленях и обвёл руками блондина, сильно сжимая в объятиях. Всё теперь было хорошо. Хотелось успокоить Роджера и успокоиться самому, обменяться теплом. Руки сидевшего на полу парня крепко обняли шатена в ответ. Брайан уткнулся лицом в соломенные волосы Тейлора — они отдавали запахом жжёной ванили. Так ему это подходит. — Ты стал моей личной весной в эту зиму, — задыхаясь выдохнул темноволосый, не разрывая объятия. Роджер не знал, что ответить, поэтому зарылся лицом ещё глубже в плечо Мэя, держа его тело так же крепко. "Ты тоже" — признался для себя блондин. Он обнимал каждую косточку Брайана, выпиравшую через тонкую ткань рубашки и школьной жилетки. — М-можно тебя поцеловать? — плывущим голосом зашептал Тейлор. — Нужно. Губы медленно поднялись к лицу Брайана, щекотя подбородок и щёки, прикоснулись к губам Мэя. Хаотичные удары сердца и тяжёлое дыхание юноши — всё, что сейчас слышал Роджер. Руки, будто по своей воле, поднимались выше к затылку Брайана, зарываясь пальцами в его короткие, причёсанные кудри. Не верилось в происходящее. От слова, совсем. "Роджер здесь, он рядом, он в твоих объятиях, и он целует твои губы" — эта мысль сильно жгла сознание, заставляя Брайана полностью обмякнуть в эйфории. Блондин касался так нежно, но так робко, от чего хотелось большего. Ощутив прикосновения пальцев Тейлора в своих волосах, парень углубил поцелуй, так же запуская свои ладони в волосы голубоглазого. Их прикосновения с каждой долей секунды становились увереннее и страстнее. Два молодых тела лежали на полу, громко дыша и зарываясь руками везде, куда можно было достать до друг друга. Жадно впиваясь в губы, они успевали периодически заглатывать порцию свежего воздуха, который мгновенно кончался. И было абсолютно неважно, что на столе остывал предлог их встречи, что родители ни того, ни другого не догадываются, чем оба занимаются. — Ты мне очень нравишься, Брай, — судорожным шёпотом ласкал шею Мэя Роджер, — Очень. Слыша такое от своего, ещё недавно лучшего друга, да ещё и так бесстыже непристойно, плавилась каждая молекула тела Брайана. Тёплые мокрые прикосновения, смазанные от губ до ключиц парня действовали как блаженная пытка. Пульсация в голове отдавалась пьяным эхом, заставляя полностью теряться в пространстве и расплываться на твёрдом полу комнаты Тейлора. Свет из окна, запах стынущего чая, звуки проезжающих изредка машин на улице — всё это исчезало, и оставался только жар от Роджера, накрывающий Мэя, как пьянящая пелена. Внизу живота начинало приятно тянуть, пока ладони голубоглазого прочесывали пылающее, и иногда постанывающее тело Брайана. Бледные худые пальцы позволяли себе ласково вцепляться в тонкую кожу под рубашкой темноволосого, даря сладкую дрожь. — А-ах, Родж, — дрожащий голос Мэя отдавался бархатной вибрирующей нотой. Сейчас. Нет, не сейчас. Брайан все ещё хватался за остатки разумных мыслей, которые не позволяли ему таять в страсти и пошлом желании с головой. Он не будет заниматься этим. И сейчас. Он не готов. Как только шатен почувствовал трение в области своего паха, тот вцепился в плечи Роджера, слабо отодвигая от себя. — Нет, подожди, — глухо воспротивил Брайан, — давай н-не сейчас. Пожалуйста. Взгляд Тейлора, секунду назад поедавший с жуткой пошлостью ниже лежащего парня, вдруг переменился на обеспокоенный, а позже на понимающий. Слишком много эмоций за последние несколько мгновений. Роджер сам не прочь перевести дух и обдумать новые чувства, сиявшие как жар. Хоть и была небольшая обида за момент, который так сейчас и не случился. Блондин улёгся рядом с Брайаном, держа того за ладонь. Возбуждение сходило на нет, оставляя лишь мёдовую сладость на сердце. — Ты целовался до этого... Ну, до нас? — задался вопросом Тейлор, смотря в потолок. — Да, один раз, — выдохнул лежащий рядом юноша, — С одной девушкой года два назад. И то это было скорее... На спор. А ты? — Да, и не только целовался, — ухмыляющийся Роджер решил ткнуть Брайана в бок, на что получил мгновенное "ай, зараза". Желание срастись с полом в собственной комнате с этой кудрявой головой нарастало с каждой минутой их разговора ни о чём. Лежать здесь вечно с ним за руку казалось раем. Возможно рай таков и есть — без ангелов, арф и пушистых белых облаков. Лишь ты, твой человек и прохладный запах города, доносящийся с улицы. — Завтра проверочная по биологии. — И ты мне решил напомнить об этом прямо сейчас? Ты серьёзно? Ломаешь романтику, Брай. — Я просто к тому, что её с пятницы перенесли. — Это ты меня так запугиваешь, или что? — хохотнул Роджер. — Не, не, не, не, — Мэй перевернулся набок к блондину, подперев свою голову, — Ты знаешь, что будет в пятницу? — Что-о-а, — на Тейлора накотила зевота. — Полнолуние, — пояснил темноволосый и, получив саркатичное "о-о как" продолжил, — и ты знаешь, что у меня есть телескоп дома, в котором очень неплохо видна полная луна. А знаешь, чего у меня не будет дома к концу этой недели? Роджер отвлёкся от разглядывания потолка и заинтересованно глянул на парня рядом. — Родителей, — на худом лице вырисовалась загадочная улыбка, оголяя клыки, — хочу с тобой посмотреть на луну. Придёшь с ночёвкой? И Тейлор соглашается. Ещё не факт, что родители голубоглазого отпустят его, но он всё равно соглашается, и знает, что придёт. Отпустят. Мало того, что это звучит очень уютно, так ещё и подкупает тот факт, что Роджер никогда не смотрел на луну. Ну, конечно, он видел её по ночам, когда нет облаков, когда она сияет как ночное солнце. И при полнолунии её тоже заставал. Но посмотреть вблизи через телескоп казалось сравнимым с походом в музей — что-то искусное и недосягаемое. Недавно и Брайан был чем-то недосягаемым, однако вот он — встаёт с пола, потягиваясь, почти доставая кончиками пальцев до потолка, счастливо улыбается, смотря прямо на Роджера, подходит к окну и блондин восхищается филигранным профилем Мэя. Сонное солнце, окрашенное в розово-персиковый цвет, садилось за домами, озаряло лицо кудрявого. — Ты красивый, — наконец выдавил Роджер в восхищении. Будто дрогнув от слов, Мэй начал часто моргать, а орлиный нос парня бесшумно шмыгнул. — Мне впервые это говорят. Вот так напрямую. — ...Не поверю! — Тейлор ринулся к парню. — Я серьёзно, — сердобольно отозвался высокий. — Ты красивый, — повторил Роджер, обнимая парня. Ближайший месяц голубоглазый не привыкнет к тому, что он может вот так взять и обнять шатена. Или вовсе взять и поцеловать. Взять и смаковать каждую секунду волшебного момента, как сейчас. Впитывать лёгкий миндальный запах от школьной формы Брайана и стоять так до скончания веков. — Тебя наверное с собаками уже ищут, — разорвал тишину блондин, — уроки два часа как закончились, а ты не дома. — Ага, — задумчиво отозвался Мэй. — Пойдёшь? — Пойду. — Что скажешь? — Скажу, что чая зашёл попить. — Долгое чаепитие выдалось. — Долгое. Чай был вкусным.