Teen Idle

Хотелось, чтобы школьные каникулы не заканчивались. Всегда испытывать утреннее блаженство, зная, что никуда не надо торопиться. Впрочем, к чему это дотошное утопичное описание. Дни стояли солнечные и беззаботные. А самое главное — тёплые. Была, наверное, самая тёплая зима в истории Лондона. Брайан затерялся в днях недели, да и на самом деле, не важно было их помнить ещё ближайших дней пять. Он полусонно нежился в кровати, ощущая утреннюю пустоту в желудке. У него сегодня по плану много дел — отполировать колки для гитары, купить новые линзы для своего телескопа, помочь маме в саду. Зашевелился комок шерсти на углу постели, недовольно фыркая носом, пока Мэй вылезал из под объятий одеяла. Руки сами, по привычке, потянулись поласкать чёрного пушистика. — Доброе утро, Пикси. В ответ донеслось довольное кошачье "мр-мяу". Пол был залит солнечным узором от окна. Босыми ногами Брайан ощутил, что освещённые части даже теплее, чем пол в тени. В голове крутилась незамысловатая мелодия, возможно он её вчера услышал по радио. Всплеск холодной воды в лицо привел парня в чувства, заставляя окончательно проснуться. Дико хотелось завтракать. — Добрый день, юноша, — за спиной Мэй услышал голос матери, — пол второго дня. Ну. Брайан не удивился, что утро он проспал. Учитывая, что засыпал он в третий час ночи. И на то были причины, довольно весомые — стояла безоблачная ночь — лучшие условия для изучения звёздного неба. Ладно, ладно, этим он занимался всего час. Остальное время он тихонько слушал радио, тихонько перебирал струны на гитаре, тихонько думал. — Мне не спалось, — почесал макушку парень, — а где папа? — На работе, сегодня понедельник. Потеря в днях недели действительно прошла успешно. Брайан скосил брови к переносице и, будто бы, в недоверии ринулся к календарю. И правда, понедельник. — Ты стал таким рассеянным, Брайан, — уже за завтраком задумчиво лепетала Рут Мэй, — влюбился что-ли? Сок, который пил парень, чуть ли не из носа вылился. К таким вопросам его жизнь не готовила. А самое главное — ответить то что? Сказать "нет, нет, просто из-за учёбы наверное" или правду, потому что доверяешь? Правду, которая заключается в том, что ты ничего не понимаешь. Влюбиться это же вам не физика, это не точная наука. Как объяснить что ты чувствуешь и почему ведёшь себя определённым образом? Что возможно боли в животе и опустошённость в груди при встрече Роджера не совпадения, а непосредственно связаны? Что тебе приятно, когда он перечисляет твои достоинства и восхваляет тебя, говорит, что "красивый"? — Да нет, мам, в кого бы? — Мэй недолго раздумывал, кашляя от жидкости в носоглотке, и выбрал первый вариант — солгать. Рут поверила. Либо же сделала вид, что поверила, переводя разговор на другие темы. — Прогуляйся, сегодня погода отличная. Купишь кошке мяса в лавке у Джонсонов. Мне надо полы помыть во всём доме и в саду поработать — дел невпроворот. Ага, значит в саду помогать не надо. Однако, на задний двор забежать было нужно — в надежде закалки старых линз от телескопа, парень оставил их на день под холодное солнце. Линзы, по итогу, не особо преобразились. Но благодаря солнцу вокруг них образовался радужный ореол, отразившийся на дереве под старыми стекляшками. Такую вещь Брайан пообещал сам себе как можно быстрее запечатлеть и побежал обратно в дом, летя к себе в комнату за маленьким фотоаппаратом. Благо плёнки ещё хватало. Сделав пару-тройку снимков, парень понадеялся, что они будут хорошими. Внезапно заговорил куст. Точнее голубые глаза и блондинистая солома которые скрывались за листвой. Темноволосый опешил. — Ого, какие люди. — Я нашёл где ты живешь! — куст был горд самим собой. — А военная конспирация то к чему, шпион? Напугал меня. — Во-первых, я не шпион! — чудо-юдо вылезло из листвы, отряхиваясь, — а во-вторых, что ты делаешь? — заинтересованные глаза скакали от Мэя до фотоаппарата в его руках, и в конечном счёте, до линз на деревянном столике, — шнырешься вправо, влево, будто не знаешь как на пленку снимать. — Я пытаюсь сделать стереоскопическую фотографию. — А можно на английском? Выдохнув "иди сюда", Брайан подхватил друга за локоть, заставляя встать между ним и предметом фотографии. Темноволосый встал позади, закрывая левый глаз Тейлора рукой. — Что видишь? — Вижу, что я теперь пират. — А сейчас? — Брайан закрыл правый глаз Роджера, открывая левый. — Да я понял что у меня два глаза, дальше то что? — В этом и прелесть! Тебя природа наградила двумя глазами — правым и левым. Именно благодаря им ты видишь мир объёмным, Родж, — жестикулировал кудрявый. Собеседник все ещё недоумевал к чему Мэй клонит, поэтому просто поднял брови. Теперь лицо буквально говорило "и?". — Смотри, — Брайан снова вцепился в фотоаппарат как за предмет помощи в монологе, — если сделать две фотографии с расстоянием в... Ну скажем... В два с половиной инча, проявить их и потом склеить рядом на дощечке, и потом посмотреть на них через специальные линзы — ты увидишь одно объёмное изображение! Немного помедлив в ответе, лицо Тейлора переменилось и он радостно воспылал, — ого, правда? Это так прикольно! Шатен тепло улыбнулся и горделиво закивал головой. Было приятно, что Роджер, в конце концов, проявил интерес к ещё одному увлечению Мэя. — Пойдем погуляем может? — эта встреча была их первой за все каникулы, поэтому Брайан даже заскучал по компании блондина. — Погнали! — Минуту, мне надо маму предупредить.

***

Солнце то скрывалось за облаками, то ослепительно блистало в маленьких лужицах под ногами. Погода была поистине весенней, не иначе. На улицах то и дело встречались люди, идущие домой с работы раньше обычного. Лёгкий Лондонский воздух окутывал каждого, даря чувство свободных часов. Хохот детей, играющих с воображаемыми мечами (корягами от ивы) звонко доносился из каждого двора. — Стой, я сюда хочу зайти, — вдруг Роджер остановился у витрины с очень красочным оригинальным названием "Музыкальный магазин". Мэй, идущий всё время чуть спереди друга, постоянно что-то говоря, увидел потерю собеседника и обернулся назад — Роджер мечтательно смотрел на витрину. Глаза приковала гитара. Блондин её точно у кого-то видел, у какого-то музыканта в телевизоре. Теперь Тейлор наблюдал модель собственными глазами, впервые увидел её в цвете. — Красивая. — Дорогая, — Роджер показал на ценник на грифе. — Они все такие дорогие, к сожалению. Красота требует жертв... И денег. — Пойдём внутрь, я хочу посмотреть на весь ассортимент этих красоток, — Роджер ринулся открывать дверь. Зайдя внутрь под звон колокольчиков над дверью, оба почти что ахнули. Место показалось юношам раем. Внутри приятно пахло то ли сандалом, то ли какой-то краской. На стенах висели разноцветные ткани, периодически вздымаемые сквозняком. В каждом углу пустовал какой-то музыкальный инструмент, в самом дальнем — пианино. Скорее уж не пианино, а полноценный рояль. Целая стена была отведена под пластинки. Самый настоящий музыкальный магазин — с инструментами и всякой всячиной, в котором таилась своя собственная атмосфера. — Сыграй что-нибудь, Брай, — Роджер упросил продавца снять любую гитару и вручил её в руки друга. — Мне неудобно, когда ты меня упрашиваешь, будто от этого зависит твоя жизнь, — смеялся Мэй. — От этого и зависит моя жизнь! — Тейлор саркастично прислонил тыльную сторону ладони ко лбу, изображая потерю сознания. Как бы то ни было, Брайан умело обвил гриф гитары пальцами и принялся ставить простейшие аккорды. Ля минор, до мажор, ми минор, соль мажор — сладкий звук струн превращал перебор в незамысловатую мелодию. Мэй тихо мычал в аккомпанемент инструменту. Роджер сидел рядом, обхватив колени. — Такой тёплый звук, — полушёпотом, будто боясь спугнуть музыку, отозвался темноволосый. — Как же искусно ты всё-таки играешь. — Я? — оторвал взгляд от гитары Брайан. Неуложенные кудри немного закрывали обзор, но парень встретился с голубыми глазами Тейлора. Сразу же, словно по удару тока, Мэй отвёл взгляд. — Конечно ты, чучундра, — блондин съедал кудрявого взглядом, — ты прям талантище.

***

Перебегать дорогу через бурное движение автомобилей чуть не закончилось трагедией для Тейлора. — Вот ублюдок! — прошипел Роджер, обнимая музыкальную пластинку. — Тише, Родж, ты хотя бы жив остался, — немного через сердобольный смех цедил Брайан. Его забавляла и умиляла картина, свидетелем которой он стал минуты две тому назад. Его бесстрашный и героичный друг Роджер Тейлор шёл напролом сквозь главную дорогу Фелтама*. Когда автомобиль вынырнул из поворота, Роджер, такое чувство, спасал не себя, а новый альбом The Who. Ситуация обошлась без жертв — человеческих в том числе. Брайан, наблюдавший за всем происходящим с другой стороны дороги, испытал бурю эмоций за друга. Но стоило им обоим встретиться взглядами по разные стороны дороги — Мэй начал хохотать. — Это было как в мультике! Ты сначала направо, потом назад, потом пластинку вверх поднял! — Да не смешно! — уже сам начал смеяться голубоглазый. — Ладно, ладно, сделаем вид, что я забыл этот балетный номер, — Брайан похлопал того по плечу. Парни составляли маршрут прогулки на ходу. Шли, как говорится, куда глаза глядят. По итогу, за сегодняшний день оба чуть три раза не потерялись. Пройдя ещё один полукилометр, постоянно сворачивая, они оказались в почти безлюдном и тихом месте. — Да ладно, мы уже до парка дотопали? — удивлённо крутил головой Тейлор. — Похоже на то. Пошли до реки дойдём, там красиво. — Набережная? — Ну если лавочку и забор у речки можно назвать набережной, то да, — бросил Мэй и взял Роджера за руку. На этот раз данное действие было очень даже уверенным, и уж точно не случайным. Пустынный, будто бы необитаемый кусочек парка — место у реки. Местность была неописуемо красива. Такой природный пейзаж был присущ деревням Англии, и хоть данное место находилось на окраине Лондона, в нём была природная чистота. Холодная вода почти не замёрзла в этом году, поэтому быстро текла в русле реки в своём обычном направлении. — Давай в слова поиграем, — Роджер плюхнулся на скамейку, — я начну! Трава. Тебе на "а"! — Асимметрия, — хитро заулыбался шатен, садясь рядом с другом. — Фига ты слова выдаёшь... Я-я-ястреб! — Баллада. — Афиша. — Опять на "а", ну Родж! На эту букву за первые пятнадцать слов уже заканчиваются примеры. — Ладно. Хм-м. Ангел. Слово "ангел" всегда звучит нежно, не так ли? Так называют любящие матери своих детей, так называет любящий человек свою вторую половинку. Это слово довольно редко встретишь при игре в слова. — Ангел, — отсранённо повторил Брайан, смотря куда-то в правую сторону от блондина. Сердце почему-то начало плясать, ускоряясь каждую секунду. — А что? — Почему именно это слово?... — глаза Мэя нахмуренно сфокусировались на друге, смотря в бездонную голубизну глаз Тейлора. — Ну, оно на "а" же... — взгляд блондина упал вниз, а пальцы начали вырисовывать узоры на пластинке, лежащей на коленях, — Да и первое в голову пришло. — Мне почему-то такие слова на досуге на ум не приходят, — улыбнулся Брайан. — А странно. Я вот всегда на тебя смотрю и... Ну, короче, красивое слово, Брай. Роджер снова глянул на друга исподлобья. Он почувствовал странную радость из-за того, что Мэй смотрел куда-то на реку. У него появилось несколько секунд, чтобы снова рассматривать парня. Улыбка застыла на лице Брайана и Роджер мог видеть кусочек клыков. Изюминка. Чего только стоит эта улыбка — оголённые маленькие острые клыки придают что-то неземное, и на удивление до жути доброе ощущение. Темноволосый чувствовал, что на него смотрят, ему нравилось. Он заметил, как сегодня они весь день перекидываются кроткими, и не кроткими взглядами. Мэй знал, что сейчас у него неуложенные и растрёпанные волосы, кое-как накинут шарф, но Роджер всё равно на него смотрел, и причём долго. Брайан уже сам вспомнил, как неделю назад так же жадно пялился на голубоглазого. Небольшой ветерок похолодил нос, и Брайан повернулся к собеседнику. Тот молча отвернулся и снова разглядывал обложку альбома на коленях. Мэй был уверен, что видел, как друг покраснел. — Эй, — Холодные пальцы Брайана накрыли руку Роджера, — почему ты отворачиваешься? — Я не отворачиваюсь, чего ты, — Тейлор поднял голову, но смотрел явно не на друга, вечно двигая глазами по сторонам. — Посмотри на меня, Родж, нормально посмотри. Блондин наконец остановил беглый взгляд и смотрел будто бы во внутрь Брайана. Он видел душу кудрявого через его ореховые глаза. Вдруг воспоминания нахлынули одной яркой вспышкой, и в собственных глазах начали образовываться слёзы. Он не мог спокойно смотреть на друга после того случая. — Мне стыдно, Брайан, — Роджер снова уронил голову, и руки зарылись в копне собственных блондинистых волос. — Родж? — рука Мэя перешла с ладони парня на его дрожащее плечо. Теперь он словно видел мокрые глаза Тейлора, — почему ты плачешь? Сердце Брайана медленно падало вниз, глухо отстукивая в висках. Он наклонил голову к другу и слышал его тихое всхлипывание. Хотелось крепко обнять блондина, успокоить, поделиться собственным теплом — да хоть отдать его полностью, лишь бы Роджер был счастлив как всегда. Как десять минут назад. Рука крепче держала того за плечо, нервно потея. — Родж, — голос кудрявого перешёл на аккуратный шёпот. Голова блондина рывком поднялась, и их игра в "посмотри на меня" продолжилась. Они были близко, настолько близко, что их носы почти соприкасались. Лица обоих парней выражали обеспокоенность, краснея с невероятной скоростью. Но глаза смотрели. Блондин сидел, вцепившись за пластинку, как за последний кусочек материального мира, который всё ещё был реальным. Он чувствовал нервное дыхание Брайана на мокрой от слёз коже и губах. Сердце колотилось в паническом ритме, а вся нервная система обострилась до такой степени, что чувствовался слабый ветер, обдувающий пальцы рук. "Неужели, неужели?"— мысль едко крутилась в голове в бешеном темпе. Брайан закрыл глаза, наклонив голову, медленно прикоснулся к губам Тейлора. "Будь что будет, будь что будет" — новая мысль сменила предыдущую, всё так же прокручиваясь. Она начала испаряться со всеми остальными вещами в голове после ответного движения губ Роджера. Мокрые, тёплые и мягкие губы Мэя были спасением для голубоглазого, он начал впиваться в них как за спасательный круг. Стукаясь зубами, блондин успокаивался изнутри, ощущая разливающуюся теплоту. Рука Брайана мягче держала того за плечо, не двигаясь, боясь спугнуть момент. Эти считанные секунды чувствовались как вечные и нескончаемые блаженные часы. Всё вокруг остановилось и пространство превратилось в вакуум. Вакуум, в котором слышалась только собственная кровь, бившая плотным глухим стуком. Темноволосый неторопливо отстранился, ощущая, как окружающий мир выливается на голову. Нервозность не пропала, а будто даже усилилась. То же ощущал и сидящий рядом Роджер. Вдруг и холод показался холодным, и скамейка слишком твёрдой. — Может... По домам? — выдохнул Тейлор. — Да, да, пожалуй, — взгляд Мэя был устремлён вниз. "Мои колени всегда были такими острыми?" — возникла мысль. — Тебя проводить? — Нет, не надо, я сам дойду, — кудрявый встал, распрямляясь, — А тебя може... — Нет, я тоже пойду, скоро родаки придут, а сестра моё отсутствие уж точно без внимания не оставит, — отрезал блондин. — Пока? — Да, давай, до скорого, — выпалил Роджер и... Направился в одну сторону с другом. Из парка у них одинаковый путь. Вообще определение "друг" нужно бы пересмотреть. Теперь не очень вырисовывались границы, кем ему был Брайан. И кем Брайану был Роджер. Неловкое шарканье и молчание нельзя было ничем перебить. Любые слова бы сейчас помешали. На выходе из парка оба лишь посмотрели друг на друга впервые после инцидента у реки. То ли виноватая, то ли смущённая улыбка сложилась на их лицах в аккомпанемент кивку, и юноши разошлись. К чему прощаться два раза, правильно?