Собачья доля

       — Когда же мы вернёмся обратно? — ворчал Маленький Джон, когда Рамси выходил из своих покоев, чтобы прогуляться по окрестностям. С самого утра Амбер беспокойно ёрзал, словно в его заднице застряло шило.        — А тебе уже осточертел Драконий Камень? — вопросом на вопрос ответил Рамси. — Либо меня обманули мои глаза, либо тебе понравилась та кудрявая советница.       За последние недели ему не с кем было поговорить, а Маленький Джон так вовремя попадался под руку, что невольно становился слушателем огромнейших возмущённых тирад своего лорда. Так они и перешли в дружественные беседы. Рамси мог ему доверять, но в то же время держался от него как можно отчужденнее, показывая малую толику всего того, что он испытывал за последнюю неделю. А испытывал он немалый спектр эмоций, до этого даже не подозревая о существовании других, более глубоких и ярких выражений.       Маленький Джон, казалось, смутился, замолчал на пару минут.       Они вышли из большой залы во двор, отделанный камнем и мрамором. Садов, как в большинстве замков, здесь не было, зато красовались длинные стены, покуда можно было увидеть гладь моря и нависшие над острыми башнями облака. Замок стоял в тишине: драконов не было слышно. Рамси уже привык к хлопаньям их кожистых крыльев и сейчас невольно поймал себя на мысли, что он ищет их глазами. Зверьё любопытное, это верно… а в деле эффективней, чем большинство пехоты или конницы. Такие бы понадобились в Винтерфелле. Интересно, как бы отреагировал северный люд, вернись он верхом на настоящем драконе? Он бы посмотрел на удивленное лицо Барбри Дастин; старуха наверняка получила бы сердечный приступ.        — Девушек, подобны ей, на Севере не встретишь. Вы видели когда-нибудь хоть кого-то, кто бы имел бронзовую кожу и волосы, как бараний пушок? — буркнул Маленький Джон. — Наверняка они такие мягкие…       Рамси закатил глаза. Ему наскучили каждодневные мечтания Маленького Джона, которые грозились остаться ни с чем. Одна лишь мысль о безнадёжных воздыханий по кому-то претила Болтону, и если бы не действительность, где он начал противоречить самому себе и своим принципам, то отзывался на слова Амбера со своей обычной манерой презрения.        — Но она все время ходит с евнухом из Безупречных, — продолжал тот. — Подозреваю, что у них что-то есть, будто кастрат сможет сделать вот так, — он хлопнул себя между ног, имитируя извращённые ласки и двигая бёдрами туда-сюда. Рамси сдержанно поморщился и отвернулся.        — Только не делай так при королеве. Знаешь ли, её драконы с удовольствием поживятся свежей плотью.       Амберу в таких делах нужен умелый советчик. Что ему Рамси, который видал лишь трактирных шлюх, служанок и псарниц? Ему бы самому кто помог в этом нелегком трепетном деле! Трепетном… мерзкое слово, так чешется на языке, что хоть отрежь.       Не сказать, что дела с королевой драконов у него плохи — совсем наоборот. На советах он часто отвечает и даёт советы. Когда случайно встречается с ней в коридорах, что в последнее время стало обыденным делом, то кивает головой и иногда, если настроение весьма неплохое, заводит непринужденный разговор. Порой, он всего лишь хотел ее раздражить — настолько Дейенерис иногда была дотошно-спокойной. Один раз у него получилось. Тогда Рамси сказал, что Серсея от своего не отступится, даже если Утёс Кастерли получится взять. Девчушка возмущённо фыркнула. Рамси просто не мог забыть, что та очень уж хотела размазать его лицо по грубому камню. В ответ королева холодно и резко бросила что-то несогласное, извинилась и ушла. Весь следующий вечер Рамси ходил с широкой улыбкой.       Несмотря на происшествие с наемниками и содействие Рамси в помощи по их устранению, он не мог дать эмоциям взять верх. Рассудок помогал сосредоточиться всякий раз, когда Дейенерис находилась непозволительно близко. Он чувствовал, что этот опьяняющих запах и энергия, исходящая от ее тела, волос и даже пальцев, сможет его окутать, завлечь; что он забудет причину своего приезда и даст ситуации взять вверх над разумом. Поэтому даже тогда, когда между ними возникало расстояние в половину залы, он все равно вёл себя холодно — так, чтобы Дейенерис оставалась подальше от него. Да и это было не так уж и сложно. Она сама не проявляла никаких признаков желания находиться рядом да и вообще как-то с ним контактировать помимо военных советов.       В последний раз они были вместе на прогулке по утесу, и случаев остаться наедине не возникало. С ней всегда кто-то был, взять того же старика-Мормонта. Тащился за ней, словно ручной пёс. Одно лишь его присутствие нервировало Рамси до чертиков.       Они с Маленьким Джоном остановились, чтобы посмотреть вниз на бушующие чёрные волны, поглощающие камни и гальку. Морской ветер беспощадно бил по лицу, вынуждая Рамси глубже закутаться в шубу.        — Вам она почему-то позволяет вести себя заносчиво, — в голосе Амбера появились нотки усмешки, будто был уверен, о чём говорит.       Рамси вскинул бровь, чуть было не скривив губы.        — Кто?        — Королева, или вы видите другую важную особу? Ни в коем случае не хочу показаться бестактным…        — У тебя иначе не получается.        — Но вы чересчур упрямы и своевольны, чтобы кому-то поклоняться. Вы никогда не были в компании такой знати и не держите язык за зубами, где следует. Манеры хромают, и только ваш ясный ум спасает вас от вспышек гнева драконьей королевы. Я бы посоветовал быть сдержанней, но имею ли право? — Маленький Джон фыркнул. — Вы ведёте дела, не я.        — Дейенерис ничем не отличается от прочих людей. Она имеет в кармане драконов, но я не обязан быть с ней учтивым.        — Еще скажите, что вы огня не боитесь.        — Нет. Просто такие породистые не в моём вкусе.       Отчасти. Миранда единственная, которая сохраняла его интерес. У неё не было богатой родословной, родителей-королей и земель. Пока Рамси был бастардом, она подходила ему больше всех остальных. Интерес к охоте, собакам и стрелам позволял Миранде разжигать его пыл. Ее задумки интриговали и одновременно выводили из себя. Что только стоит проведённая ночь в кабинете отца, пока тот разъезжал с Роббом Старком по речным землям? Но одно Болтону не нравилось в ней — пустота. Миранда была пустой, уже использованной сполна. Рамси знал ее, читал как открытую книгу и ничего нового не мог в ней найти.        — Ну-ну, — хмыкнул Маленький Джон и отвернулся назад, где на другом конце острова летающие ящерицы садились на отвесную скалу, окружая в маленьком ореоле свою мать.       Рамси сымитировал натужную недоуменность, будто не понимал его намеков, и качнул головой, надевая перчатки. Ощущение сырости ему не нравилось.        — Так вы не ответили на мой вопрос, — продолжил лорд Амбер. — Когда мы вернёмся? Лорд Херальд, несомненно, хорош в учете зерна, но кастелян из него бесполезный. Ему не хватит яиц разбить бастарда Сноу.        — Когда королева отпустит нас. Без ее одобрения нам не дадут так просто отплыть из Драконьего Камня. Наш корабль все-таки взяли под стражу, если ты забыл.        — Насчет кораблей…       Маленький Джон кивнул в дальнюю сторону, где на горизонте показался флот с чёрными парусами. Красные драконы алели на фоне яркого солнца, и казалось, что вода становилась настоящим огнём. Рамси прищурился. Это корабли Дейенерис, сократившиеся на добрую треть, и все почти разрушенные. Словно нелепые деревянные лодки они качались по морской глади, медленно плывя в сторону замка.       У Рамси появилось плохое предчувствие, панически забившееся в груди, словно птица в терновнике. Если бы Безупречные взяли Утёс Кастерли, то они бы нескоро вернулись обратно… в голове возникло письмо, которое он отправил сразу же после отплытия Серого Червя. Серсея должна была подготовиться, чтобы отразить атаку.        — Новости нужно узнавать из первых уст. Пошли, — Болтон развернулся и поспешно направился вниз, встречать Грейджоев. Или, если ему улыбнётся удача, то только одного из них.       Спускаясь по лестнице, он уже издалека увидел подплывающие к берегу лодки. Их тащили как железнорожденные, так и Безупречные во главе Серого Червя. Он поискал глазами знакомую макушку и нашёл. Вонючка неумело тащил лодку, шугаясь от остальных. Теперь тот выглядел хуже, чем когда уезжал. Увидев своего господина, он опустил голову и посеменил к нему. Пока остальные изможденно падали на песок, у Рамси оставалось немного времени узнать подробности.        — М-милорд, — Вонючка низко поклонился, но получилось неумело: ему мешала рана, оставленная на боку.        — Что произошло? — Рамси внимательно оглядел его. — И где Яра?        — Я… я… — он стоял, судорожно подбирая слова. Вонючка вот-вот готовился заплакать. Об этом говорили его покрасневшие глаза и внезапная краска, прилипшая к щекам.       Бастард нетерпеливо встряхнул его, вынуждая Вонючку поднять голову. Требовательным жестом Рамси сжал его плечи и приказал Маленькому Джону послать за королевой: Амберу необязательно знать все подробности. Вонючка скукожился, его губы сжались. Такой вид у него был тогда, когда милая Санса сжималась под Рамси и скулила в свою первую брачную ночь. Виноватый вид.        — Вонючка? — он вскинул бровь. Терпение кончалось.        — Эурон напал на нас, когда Серый Червь пробирался внутрь Утёса Кастерли. Половина, если не больше, войска Ланнистеров держали оборону. Мы окружили замок с суши, корабли остались уязвлённой мишенью. Яра сражалась с ним, но я ей не помог… я сбежал, потому что вы говорили мне… наказали мне убить ее. Теперь она у него в плену.       Безнадёга всхлипнул. Рамси облегченно вздохнул, прикрыв веки. Его план прошёл успешно благодаря Серсее и Эурону. Яре в руках своего дядюшки не выжить.        — Ты поступил как надо, Вонючка, — Рамси, если не мягко, то скорее легко приобнял его за плечи, пытаясь утихомирить его конвульсии и заставить замолчать, чтобы судорожное бормотание не долетело до ушей остальных.       Отвлекшись от Теона, Рамси смог облегченно выдохнуть. Все те недели, бывшие в яростных и отчаянных думах, фантазиях, расчетах прошли не зря. Вонючка, играющий последнего наследника Железных Островов, станет не только лордом железнорожденных, но и его личным приспешником, рукой которого Рамси сможет держать под контролем железный флот, если от него что-то осталось. Судя по вернувшимся кораблям придётся долго восстанавливать потери, однако это того стоило. Интрига на интриге, как же может быть иначе. Оставалось подать эту красноречивую идею на блюдечке королеве.       А вот и она, идущая им навстречу вместе со своими советниками. Краем глаза Рамси увидел, как загорелись глаза Маленького Джона при виде Миссандеи, и фыркнул. На лице Дейенерис виднелась хмурая и совсем нерадостная догадка. Она искала Серого Червя. Тот, отделившись от команды, опустился перед ней, стыдливо пряча голову.        — Поражение? — кротко спросила она.        — Да, моя королева. Безупречные атаковали Утёс Кастерли по продуманному плану. Я и ещё пара людей искали вход к канализациям и проходам, но наши корабли потопил Эурон Грейджой. Его флот… был огромен. Он больше, чем наши корабли вместе взятые. Эурон открыл огонь, и половина железного флота загорелась. Ещё половина моих людей были убиты на стенах. Я не успел найти проход, нас перехватили Ланнистеры. Нам пришлось отступить.       Дейенерис слушала в пол уха. Она то сжимала, то разжимала пальцы, пытаясь сосредоточиться. Рамси наблюдал за ней, но не мог прочесть, была ли она зла или ещё хуже — думала над второй и совсем невыгодной атакой. Проигрыш, тем более такой болезненный, заставит потерять разум и способность трезво мыслить.        — «Но это отнюдь не моя проблема, не так ли?» — думал он про себя, сдерживая порыв рассказать про Яру. — «Серсея выиграла эту битву. Трон Севера становится все ближе».        — Мы лишились леди Яры. Эурон забрал ее в плен, — продолжал Серый Червь. — Почти сорок семь кораблей, четыре сотни Безупречных и семьдесят три железнорожденных.       Дейенерис кивала, стараясь держаться бодро и сильно. Ее выдавали нервные вдохи, будто настоящий дракон готовился изрыгать из пасти огонь. Она обернулась к притихшему Тириону.        — Ваша тактика не сработала. Напоминает мне Миэрин и господ, которых вы хотели задобрить. Второй провал, лорд Ланнистер. Надеюсь, это ваша последняя ошибка, — отчеканила королева. Стиснув челюсти, она даже не посмотрела на скукожившегося Теона и поспешила уйти.       Корабли, медленно скрипя, плыли к берегу, опуская чёрно-красные паруса. Треть её единственного флота потонула, так и не завоевав свою первую победу. И какой толк в этой армии, если слова решают всю войну? Не будь Рамси приспешником Серсеи, Утёс Кастерли отошёл бы к Дейенерис. Но он здесь, и Болтон не знал, стоило ли радоваться этому так же, как остальные скорбели над поражением.       Он тоже не задержался: не хотел смотреть на разочарованные, поникшие лица. Драконий Камень и так был сырым и неприветливым, но вкупе с унылыми новостями он смотрелся ещё серее.        — Королева разочарована не только этими событиями, — вкрадчиво сказал Маленький Джон, когда они вошли в замок. — Пришла весть из юга. Серсея Ланнистер взяла Хайгарден и опустошила всю его казну. Мало того, что мы лишились запада, так теперь и юг против нас. Вы уверены, что дали клятвы тому правителю? Подозреваю, что нет.        — Я уверен, не сомневайся, — миролюбиво ответил Болтон. — Ты даже не представляешь насколько.       Рамси сдержал глумливую улыбку, повернув к тронному залу. Но, войдя внутрь холодного и негостеприимного помещения, остановился у дверей. На троне молчаливо восседала Дейенерис. Внизу собрались ее бесполезные вассалы, галдящие на повышенных тонах. С приходом Рамси шум улёгся. Чтобы скрасить неловкую тишину, ему пришлось подыскать подходящие слова для выражения его искренней скорби. Королева должна видеть в его лице сочувствие и поддержку, а не насмешку, какую он прятал внутри.        — Ваше величество, до меня только что дошла новость про Хайгарден, — он повернулся к Оленне Тирелл и учтиво склонил голову. — Леди Оленна, выражаю вам своё сочувствие.        — На что мне твоё сочувствие? Только если оно освободит мой дом от тирании львов, — фыркнула сварливая старуха, потирая морщинистые руки и множество тяжелых перстней на опухших пальцах.       Тот сдержанно промолчал, чем вызвал еле заметное одобрение от Маленького Джона. У него получалось учиться, но до совершенства, конечно, далеко. Обратившись со всей серьезностью и порывом предложить свои идеи, он взглянул на Дейенерис, но натолкнулся на толстый лёд, сковывающий его движения. Рамси никогда не видел её в ярости по-настоящему.       Девушка впилась в подлокотники трона так гневно, что побелели костяшки. Дейенерис почти что слилась со здешним камнем и мрамором: ее темного цвета одежда походила на скорбное одеяние, лишь серебряные волосы выделялись на общем фоне. Она была разочарована и зла, но этого старалась не показывать. Рамси надобно радоваться, что враг его интересов потухал с каждым днём, но как таковой радости это не вызывало, только недоумение. Девушка с тремя драконами и огромной армией сломается под натиском проигрышей маленьких битв или в конце-концов возьмёт силой то, что ей принадлежит? И чего она ждёт, сидя здесь, в промозглой тьме? У неё есть все шансы обрушить всю ярость на оборону Серсеи и сесть на Железный Трон уже к завтрашнему утру.        — Лорд Болтон, насколько я помню, именно вы увидели в Утёсе Кастерли лёгкую наживу, — сказала она, обратившись к нему своим изящным станом. — Как таковой она не является.       Бастард подошёл ближе, насколько позволили ему дотракийцы, стоящие у трона. Дейенерис напряглась, но с места не сдвинулась, даже поддалась вперёд.        — В войне не могут быть только победы, — осторожно заметил он. — Выигрышу нужно радоваться, при проигрыше — укоренить последующие ошибки.       Дейенерис слегка замялась. Она постучала пальцами по подлокотнику. Рамси воспринял это как знак действовать.        — Думаете, у меня не было проигранных битв? — он прищурился. — Ещё как были. Но я устранил то, что сподвигнет эту ошибку повториться снова. Вы ещё не вкусили все прелести опасной доли. Потеря Утёса — ошибка не ваша, — Рамси многозначительно взглянул на Тириона. — И я понимаю вашу ярость.       Карлик вздул ноздри, будто готовился пойти на него с кулаками да бранью. Рамси добивался не этого, но на его жалкий вид так приятно смотреть, что глаз не оторвать! Тирион падал в глазах королевы, не это ли бастарду на руку? Пока карлик терял влиятельность, у Рамси будет шанс подобраться ближе и схватить цель. Всем своим видом он показал учтивое спокойствие и решительность.       Юная королева отвела взгляд — первый признак убеждённости. Рамси сделал шаг вперёд, продолжив:        — Эурон Грейджой много о себе мнит, ваша милость. Он выказал свою враждебность по отношению к законной королеве, а теперь ясно мнит себя лордом Железных Островов и союзником Серсеи Ланнистер. Ему надо показать, где его место.        — Вы предлагаете напасть на него в открытом море? — фыркнул Тирион. — Бесполезно летать над водой и тратить время.        — Я буду делать хотя бы что-то, милорд, — Дейенерис за короткое мгновение вновь посуровела. Под её натиском Тирион съежился и опустил голову.       Она подозвала к себе одного из дотракийцев, сказав что-то на грубом и непонятном для Рамси языке. Тот бросил на бастарда такой уничтожающий взгляд, будто был готов испепелить на месте. Эти дотракийцы не приживутся в Вестеросе, не говоря уже об их диких обычаях, и Рамси это чётко понимал. Благо дикарь не стал начинать потасовку. На удивление и он, и второй напарник отошли в другой конец залы. Дейенерис пригласительным жестом позволила Рамси подойти ближе.       Стоять вот так, возле трона было непривычно, но неудивительно. В мыслях он часто предавался фантазиям, что занимает трон Севера в чертоге Винтерфелла. Впереди лорды преклоняли колена, вынимая мечи; позади тёплый камин согревал его спину, а за окном дул до дрожи холодный зимний ветер. В последние дни из головы также не выходили слова Вариса. Поискав того в маленькой толпе советников, он увидел его. Евнух одобрительно склонил голову, словно подумал о том же.       Здешний трон был таким же холодным, как, наверное, Железный Трон драконьих предков: мрамор, гранит и камень веяли промозглостью даже с небольшого расстояния. Дейенерис, конечно же, это всё ни почём. Казалось, она сама скоро превратится в каменную статую, и если бы не её мерно вздымающаяся грудь, Рамси подумал бы, что она застыла.        — Смелей, милорд, — требовательно сказала она. Ему могло показаться, но в этой маленькой реплике зазвучала толика усмешки.       Рамси не сразу понял, что девушка обращалась к нему. Ему немного вскружила голову близость с ней. Взяв себя в руки, он всё-таки посерьёзнел и сосредоточился на Тирионе.        — Вы мыслите не в том направлении, лорд Тирион. Не стоит забывать, что в руках Эурона Яра, но не Теон. Теон — истинный сын Бейлона, его наследник. Он верен вам так же, как и я, — Рамси смело продолжил, но обращался уже к королеве. — Позвольте ему править железными людьми, пока его сестра не будет спасена или пока мы не убедимся в её кончине. Отстраивайте новые корабли; на Пайке это не будет проблемой — их ресурсы это позволяют. Новые битвы какое-то время можно вести без кораблей.       Дейенерис хмыкнула. Это предложение показалось ей смешным и весьма глупым. Однако, убедившись в серьёзных намерениях его слов, усмешка слетела с ее лица. Она поразмыслила некоторое время, продолжая стучать пальцами по камню, и только потом качнула головой.        — Железный флот следует укрепить, это верно. Но не на Пайке. Эурон в любой момент может грянуть на Железные Острова, и тогда мы лишимся последнего верного нам Грейджоя.        — Место не главное. Лишь бы закончить с починкой и набрать больше людей, — внезапно подал голос Джорах Мормонт, все это время отмалчиваясь в стороне. Его голос Рамси ожидал услышать в последнюю очередь. — Я знавал Теона ещё мальчишкой, которого забрали в Винтерфелл после неудачного восстания Бейлона. Он не рос среди моря и соли, но под нашим предводительством он удержит железных людей подле себя. Уж наследника они послушают.       Джорах не отличался особой красноречивостью, но королева прислушивалась к нему, а значит прислушается и к Рамси. Но ему все равно претила мысль, что старикан влез не в своё дело. Дейенерис почти согласилась и без его помощи.        — Поставьте хоть блоху во главе ваших кораблей, но ждать подкрепления я не намерена, — сварливо фыркнула Оленна Тирелл. — Прошу прощение за прямолинейность, ваша милость, но чем дольше мы сидим под стенами Драконьего Камня, тем дальше от нас уходит победа. В моей голове давно закралась эта идея, и леди Эллария с ней согласна.       Эллария Сэнд, по сравнению с леди Тирелл, говорила менее резко, но учтиво и тоже с холодной, ясной уверенностью:        — Переправьте нас в Солнечное Копье для сбора дорнийского войска. Мы выступим на Хайгарден со всей мощью и искореним Ланнистеров.       Армия Мартеллов весьма впечатляла. На страницах истории дорнийцы часто бросали вызов Таргариенам и их драконам, не говоря уже о том, сколько войн они выиграли и сколько так же проиграли. Дорн — страна, перетерпевшая больше всех за всю историю Вестероса, от того их ярость и сила дают Дейенерис значимое преимущество. Но Дорн — также страна без кораблей. У них не будет запасного плана послать флот по морю, а значит, их силой является суша.        — Ваша милость, леди Тирелл и леди Сэнд правы, — Рамси подал голос, глаза его загорелись новой идеей. — От Солнечного Копья до Хайгардена несколько недель пути. Конница и пехота дорнийцев могут сравниться с войском Ланнистеров по силе и численности. Дорн может дать бой, даже корабли не понадобятся.        — Дорн… — Дейенерис предалась воспоминаниям. На лице дрогнуло что-то на подобии улыбки. — Я помню, как мне рассказывали про Элию Мартелл. Рейгар женился на ней, когда я была ещё мала. К сожалению, в моей памяти не сохранились воспоминания ярче и счастливей: их навсегда перекрыла весть о гибели бедной Элии и ее детей.        — Оберин очень любил её и его юных племянников, — с печалью в голосе отозвалась Эллария. — Он отомстил за их смерть, но его месть стоила ему жизни.       Воздух в зале будто бы напрягся. Тирион, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке, обвиняемый с двух сторон и обделённый помощью. Рамси не знал полностью его истории, но мог с уверенностью сделать вывод, что принц Оберин был убит по его вине. Удивительно, сколько же смертей несёт в себе этот малыш!        — Прежде Железный Трон не видел столь сплоченного союза двух враждующих семей, — тихо продолжила Дейенерис. — Дорн пытались подчинить многие мои предки.        — В истории написано несколько королей-драконов, попытки которых не увенчались успехом, это верно, — заметил Джорах Мормонт.        — Последний наш король был Эйерис Таргариен, — поддержала его Эллария. — Но истинной королевой может быть только Дейенерис Бурерождённая.       С такой преданностью Рамси бы горы свернул. Ему катастрофически не хватало таких же вассалов, кто бы мог помочь отразить возможную атаку на Винтерфелл, возглавляемую Джоном Сноу.       Дейенерис, в своей обычной манере, поднялась с трона. От неё повеяло ветром и грозой. Рамси был приятно удивлён сменой ее настроя. Она спустилась с пьедестала, влекомая новыми победами, а может, и поражениями.        — Сообщите Теону Грейджою о его новых обязанностях, — она попутно отдавала приказы. — Снаряжайте корабль, который сможет доплыть до Солнечного Копья. Я отправлюсь следом на Дрогоне, как одна из королев-завоевательниц Рейенис верхом на Мираксесе. Только не для сокрушения страны, а для сплочённости, чтобы выступить на Хайгарден. Леди Оленна, у вас остались верные знаменосцы Тиреллов?        — Половина, я не сомневаюсь, струсила и склонила колени перед львами. Но не все из них трусы, лгуны и предатели, — женщина причмокнула губами, в мыслях оценивая шансы на успех. — Я знаю достаточно домов, которые поддержат ваши притязания на престол. Они встретят нас по пути в Хайгарден.        — Давно нога Таргариенов не ступала на земли Дорна, — Эллария Сэнд уверенно расправила плечи перед новой целью и с готовностью протянула руку.        — Пора это исправить, — королева скрепила свои слова рукопожатием.       На том и порешили. Серый Червь, Теон и Рамси оставались на Драконьем Камне, чтобы подготовить корабли, а Джорах Мормонт вместе с Элларией и её Песчаными Змейками, Варисом, Оленной и Тирионом (кого Рамси наотрез бы отказался брать, будь он на месте Дейенерис) отправлялись в Солнечное Копьё. Плавание затянется на несколько недель, и королева решила выждать, пока они не прибудут в Дорн, прежде чем отправиться следом на Дрогоне.       Совет закончился на воодушевлённой для всех ноте. Рамси вновь придётся отправить письмо Серсее. Занятый тем, что он напишет, бастард спустился с пьедестала. Дейенерис отдала последнее указание Серому Червю, прежде чем тот скрылся в дверях.        — У вас большой потенциал в военном деле, лорд Болтон, — как бы невзначай произнесла она, подняв голову на украшенный множеством свечей высокий потолок замка. Даже вверху редели расписные узоры, рассмотреть которые сможет не каждый.       Рамси понял это как знак к беседе. Уж она явно не начинала бы диалог просто так, иначе зачем королеве тратить на него время? Он поравнялся с ней, тоже вскинув голову. На самом деле его будоражила здешняя зловещая атмосфера. Было чувство, что эти сотни глаз каменных драконов смотрели только на него.        — Благодаря отцу. Он с девяти лет приучал меня к стратегическому мышлению.        — Наверное, его смерть оставила на вас большой осадок.        — Совершенно нет, ваша милость, — со всем откровением фыркнул он. — Не так, как вы представляете. Я же бастард. Он не возился со мной, как с настоящим наследником. Я воспитывался сам, но вы и так уже это заметили.        — Сложно не заметить.       Она опустила голову, несколько секунд перебирая пальцами рукава её накидки, после чего достала из кармана распечатанное письмо. Девушка развернулась к нему так, чтобы он видел её лицо, и протянула ему бумагу.       Рамси на короткий миг застыл. В голову полезли самые страшные мысли, одна кошмарней другой. Он думал, что его письмо к Серсее Ланнистер перехватили, а может, это она послала ему весточку, но ворон принёс его в воронятню, а оттуда мейстер распечатал и отдал его королеве.       Страхи оказались напрасными. На письме была красная печать дома Болтонов. Бастард осторожно взял ценную весть в руки и раскрыл. Чернила были свежими, на бумаге сохранился аромат воска.        — Оно предназначалось вам, — Дейенерис нарушила тишину. — Я должна была удостовериться, что вы не замышляете козни за моей спиной.        — Я уже доказал вам свою верность, чтобы вы перестали подозревать меня в измене, — он разозлился, но пыл поутих, поняв, что Дейенерис поступила верно. Он бы тоже бдительно проверял все письма своих вассалов, будь он неуверен в их преданности.        — Прочтите его, — Дейенерис не обратила на его дерзость ни малейшего внимания.       Болтон так и поступил. Почерк мейстера Уолкана, но слова Херальда Карстарка.       «Кастелян Винтерфелла и ваш верный слуга, лорд Карстарк, сообщает Хранителю Севера прискорбную весть. Родовой замок дома Болтонов, Дредфорт, подвергся нападению Станниса Баратеона. Из-за незащищённости стен Дредфорт сдался после трёхдневной осады. Это малая проблема, хоть Винтерфелл находится в поле опасности, по сравнению с тем, что бастард Джон Сноу всем своим одичалым войском убедил некоторых знаменосцев его отца присоединиться к нему. Он направляется к нашим стенам. Мы опасаемся объединения его армии со Станнисом и просим вернуться нашего Хранителя, чтобы поскорее защитить Север от религиозных фанатиков и одичалого сброда».        — Дредфорт… какая-то ошибка, — Рамси перечитал послание ещё раз, но слова Херальда, как бы он ни хотел, не изменились.        — Мне жаль, — казалось, королева искренне ему сочувствовала. — Я понимаю, каково лишиться родного дома.       Вот значит как. Тех людей, которых Рамси посылал для уничтожения провизии Станниса наверняка заметили и убили. Баратеон не пошёл на Винтерфелл, как было в прошлом. Он взял Дредфорт и сейчас отсиживается в его стенах, греясь у камина. Его армия опустошала зимние запасы, приносила в жертву пленников их огненному богу и клеймила его дом. Его родной дом, в котором он провёл большую часть своей жизни.        — Сегодня день плохих вестей? — он в ярости смял письмо.       Внезапная злость заставила девушку вздрогнуть, но её голос оставался спокойным.        — Оно пришло сегодня утром. Я ждала подходящего момента, чтобы сообщить вам о нём.       Рамси впился в клочок бумаги. Его трясло от негодования. Он сровняет с землей Станниса и его жрицу-ведьму. Сожжёт их на костре перед глазами его маленькой дочурки, а потом выколет их по одному, под крики матери. Жёнушку Баратеона он пустит по кругу для солдатских утех, освежует и выбросит тело на съедение собакам. Никто не смеет покушаться на его собственность.       Внезапно его руки накрыли тёплые ладони. Маленькие пальцы скользнули и вынули из крепкой хватки то, что осталось от письма. Дрожь сменилась на лёгкую трясучку. Рамси и сам не заметил, как стиснул челюсти до скрипа зубов.        — Рамси, — Дейенерис пыталась до него достучаться. — Не трать попусту время на бесполезную злость, сейчас она тебе ничем не поможет. Сохрани её для встречи, когда узурпатор Баратеон вместе с Джоном Сноу встанут на поле битвы. Оставь свой пыл на тот момент, когда избавишь дом от предателей короны.       Её мягкий и в то же время рассудительный голос действовал для него подобно ласковому птичьему пению. Теплота её рук согревала и не давала кануть в бездну. Она стояла так близко, что Рамси мог затуманенным взором разглядеть её голубые глаза цвета лазурного моря. Раньше он никогда этого не замечал. Лёгкий пар, исходящий от них в холодной зале, сливался в единый.       Дени могла рассказать об этой новости на совете при всех, но не стала этого делать. Опасалась бурной, неконтролируемой реакции? Нет, прямо сейчас она стояла перед ним никем не охраняемая, даже не дрогнув. Но это было и не так важно. У Рамси в голове не укладывалась мысль, что такая как она ему посочувствовала, поняв причину ярости, и не побоялась успокоить его. Он медленно перевёл взгляд на их скреплённые руки, находя в этом жесте нечто особенное. Никто так просто не трогал его без неприязни или страха, помимо Миранды или отца. Дени нарушила прежнюю стену.       Боясь отпугнуть её, словно дикую птичку, Рамси не сдвинулся с места и застыл. Дени крепче ухватила его ускользающие ладони, попытавшись сжать в своих слабеньких ручонках. Она находилась на расстоянии фута — никогда так близко она не стояла. Он с непривычки не знал что делать. Надо постараться взять ситуацию под контроль.        — Я должен уехать, — слова прозвучали намного резче, чем ему бы хотелось, и он тут же об этом пожалел.       Приятная теплота, обхватившая его, исчезла. Дени неловко отошла, мимолётно кивнув. Рамси разочарованно насупился. Больше она на него не смотрела.        — Вас зовёт долг, Хранитель Севера. Я разрешаю вам покинуть Драконий Камень. Можете оставить своего подопечного, чтобы вопросы решались через него. Удачи вам в грядущих войнах.       Поклон дался ему тяжело. Рамси скрыл своё разочарование от её холодного прощания. Минута слабости прошла. Более он ничего ей не сказал, молча выйдя из тронного зала.       Уже к вечеру корабль снарядили провизией и приготовили к отплытию, несмотря на бушующие волны. Он наказал Маленькому Джону писать ему всё, что будет происходить за это время, а также предупредил, чтобы он оставил свои любовные утехи и сосредоточился на военных действиях. За время его отсутствия Амбер будет его глазами и ушами. Рамси не забыл и про Вонючку. Перед отплытием он добился у Маленького Джона слова приглядывать за ним и не допускать ошибок. Тот пообещал, что исполнит всё без проблем и проводил лорда до корабля.       Пожелать удачи пришёл также Варис, скромная Миссандея и Теон. Ни Дейенерис, ни других её советников на берегу не было. Зато драконы в небе явно выказали больше желания попрощаться. Один из них, с зелёной чешуёй по имени Рейгаль, спустился так низко к воде, что крыло легко задело паруса корабля. Он проскрежетал громким гортанным рычанием и поднялся в небо, к поджидающим его братьям.       Вплоть до Белой Гавани Рамси проводил время над картой Севера и письмом к Серсее. Он так и не смог ничего написать, ссылаясь на неприятности, одним за другим преследующим его по пятам. Но, если признаться честно, он не хотел снова предавать Дейенерис. Юная королева была так воодушевлена новой победой, что было бы нечестно так жестоко срывать её планы. Рамси уверял, что действует в своих интересах, и та мимолётная сцена с письмом на это никак не повлияла. Уверял до того момента, пока совсем не сошёл с ума от томящегося ожидания в одинокой каюте.       На этот раз плавание вышло быстрым и беспрепятственным. Почтив супругу Вимана Мандерли, пока тот сам находился в Винтерфелле, своим скромным присутствием, Рамси на следующее утро взял лошадей и направился домой. Север встретил его резким похолоданием. На Драконьем Камне особо не согреешься, но там хотя бы не шла пурга.       Когда на горизонте показались знакомые башни Винтерфелла, Рамси больше не останавливался. Ворота замка величественно открылись перед ним. Болтон с самого начала понял, что Херальд созвал знамёна — настолько замок был шумным. Во дворе собрались почтенные лорды и леди, приветствуя Хранителя. Многие думали, что ему не удастся склонить на свою сторону матерь драконов, да и не воспринимали её всерьёз, зато сейчас они видели в его возвращении свою предстоящую победу.       В чертоге устроили пир. За музыкой и элем Рамси смог немного расслабиться и поддаться рассказам о великом и неприступном Драконьем Камне, о Безупречных и дотракийцах, о самой королеве и её драконах. Люди, что ехали с ним, полностью подтверждали его слова и даже слегка приукрашивали. Уже вечером весь замок кишел слушками да удивительными россказнями. Кто-то распустил слушок, что Рамси лично летал на одном из драконов, а кто-то не поскромничал и спросил его самого, отдалась ли холодная Дейенерис Таргариен на ложе. Подобные вопросы ему льстили, но не настолько, чтобы выслушивать их за каждым углом. На некоторые он отмалчивался, на другие сочинял свои истории, на третьи же отвечал со всей правдивостью, какая только у него могла остаться. Он говорил на свой лад, и ему это нравилось. Подумать только, первый Болтон в истории, что заключил союз с королевой драконов!       Рамси восхищались, гордились и почти лелеяли. Он всегда был обделён вниманием, а сегодня буквально утопал в нём. Его разрывали на части любопытными вопросами, не давали отдышаться от закончившейся истории и уже требовали вторую, третью, десятую… вот оно — то, к чему он изначально стремился. Великие мужи Севера не то что ровняли его с собой, а превозносили. По началу ему было непривычно видеть на себе эти взгляды, без передышки восхищённые восклики и шепоток, гуляющий по великому северному чертогу. Усталость от плавания тоже сказывалась, но Рамси перетерпел желание удалиться и оставался за столом до последнего момента.       Херальд рассказал последние новости, творящиеся в Винтерфелле. За время отсутствия Рамси всё протекало мирно до того дня, пока Станнис не перешёл границы. Кастелян постарался запастись богатой наживой для зимних нужд: собирал последний урожай, зерно, пушнину, лесную дичь. Обеспечил замок деревом для топки камина, маслом и смолой в бочках, какие в военное время являются ценными средствами; железом для ковальни доспехов и кожей, чтобы эти доспехи утеплить.       Он также оповестил Рамси о новом помёте щенков. Псарь утверждал, что треть помёта не проживёт эту зиму. Он оказался прав наполовину. Умерли все, кроме единственного щенка.        — И какое мне должно быть дело до этого? — фыркнул Болтон, залпом осушив кубок.        — Ну, как же… — Карстарка этот вопрос застал врасплох. — Все знают вашу любовь к собакам. Я это к тому, что щенок довольно удивительный. Сучка белая, как снег, с яркими глазами. Псарь утверждал, что собака, которая ощенилась, не была из альбиносов. Говорил он так же, что подобные особи рождаются либо слепыми, либо глухими. А щенок мало того, что пережил весь помёт, так растёт как на дрожжах.       Рамси больше не мог похвастаться привязанностью к собакам, и эта новость не особо его впечатлила.        — Оставь дела псарни тем, кому это интересно, — отрезал Рамси. — И больше не говори об этом в моём присутствии.       Лорду Херальду пришлось повиноваться. Их спокойную идиллию разрушила Барбри Дастин.        — Дредфорт захвачен, милорд, — её своенравие никому не нравилось, но во внимательности ей явно не занимать. — Армия одичалых идёт со Стены. Мы зажаты со всех сторон. Поможет ли ваша драконья королева одержать победу над узурпаторами?       Все зашептались. Многих действительно интересовал этот вопрос, но Рамси надеялся, что ответит на него завтра. Пришлось, однако, отложить эль.        — А вы думаете, что мы не справимся без её помощи? Не слишком ли вы пессимистичны? — хмыкнул он. Рамси отодвинул стул, чтобы встать с места, обращаясь ко всем. — Дейенерис Таргариен отправляется в Дорн, чтобы подчинить себе неспокойный юг. Наши дела её совершенно не касаются, но, если вас это так заботит, я заручился её словом. В случае поражения она пошлёт часть своего войска в Винтерфелл. Не стоит надеяться на неё — сами знаете, в Вестеросе война.        — Войско… — усмехнулся Робетт Гловер. — Эти южане даже сражаться не умеют, какой в них толк? Драконы — вот, кто нам нужен. Один дракон сможет спалить Винтерфелл до тла, не говоря уже о людях Станниса. Нам и его хватит.       Это верно. Даже Рамси был с ним согласен, хоть этого и не показывал. Один дракон с лёгкостью перебьёт жалких блох во главе оленёнка и бастарда со Стены.        — Нам придётся справляться своими силами, — Болтон качнул головой, будто говоря, что отсеивает все причитания насчёт драконов и Дейенерис. — Дредфорт взять не получится, и Станниса оттуда никак не выдворить. Если мы разделимся, Винтерфелл останется без защиты.        — «А проигрывать я не намереваюсь. Не в этой жизни».       И пир превратился в военный совет. Участвовали все лорды и леди, предлагая свои идеи по укреплению замка и построению войска. Дредфорт пришлось оставить на неопределённое время, хотя Рамси до последнего надеялся, что что-нибудь придумает. Благодаря осведомлённости Херальда в передвижении одичалого войска, Рамси рассчитал примерное расстояние. У них в запасе оставалось больше двух недель перед приходом Джона Сноу. Он не верил, что тот вызовет его на переговоры. Любой любящий брат будет в полной ярости после присланных останков и явится перед стенами Винтерфелла со всей армией. Дипломатии и переговорам здесь не место. Рамси уничтожит его яростно и безжалостно.       Голова после очередной порции эля пошла кругом. Рамси закончил совет и удалился в покои отца. Точнее, теперь уже в свои покои. Он поспешно разделся, даже свечи не стал зажигать или топить камин, несмотря на то, что здесь было холодно. А зря. Он остановился перед зеркалом, взгляд притупился. Слишком много выпил… теперь перед глазами всё двоилось.       В отражении показались чьи-то тонкие плечики, и холодные руки внезапно дотронулись до его спины. Рамси вздрогнул от неожиданности.        — Наконец-то ты приехал… — вкрадчивый голос Миранды поначалу застал его врасплох. Вседозволенность позволяла ей шарить по Рамси, как по своей собственности.        — «Расслабься. Это всего лишь Миранда», — проворчал он в мыслях.       Перед ней он мог быть кем угодно хотя бы потому, что знал её с юных лет. Или потому, что трахал её больше остальных. От того она была ему ближе кого бы то ни было.        — Ждала меня? — усмехнулся он, наблюдая за ней через зеркало.        — Каждую ночь, — Миранда шепнула ему в ухо, игриво щекотнув щёку. — Мы расстались не совсем на хорошей ноте. Не считаешь, что это нужно исправить?       Девушка оказалась совершенно голой. Опочивальню заранее не отапливали, и стоял промозглый дубак. Рамси этого совершенно не заметил, но затвердевшие соски Миранды говорили об обратном. Она с готовностью прильнула к нему, вынуждая опьянённый разум заходить ходуном. Несмотря на её готовность, Рамси не горел желанием провести эту ночь наедине с ней. Ему хотелось спать, чтобы завтра проснуться с трезвой головой.       Увидя, как он колеблется, Миранда обиженно сжала губы.        — Королева отбила всякий интерес к простым шлюхам?       Причём здесь она? Рамси недоумённо свёл брови, проморгавшись. Миранды не оказалось. Вместо неё перед ним предстала совершенно другая девушка, с платиновыми волосами и в шёлковом халате. Дени улыбалась, смотря ему в глаза лучистыми от радости взглядом — снова глазами цвета лазури. Болтон испуганно пошатнулся, оперевшись на стол. Видение пропало. Какого чёрта…        — Не начинай, — его вмиг охватила нетерпеливость вкупе с раздражением. Он слегка неуклюже освободился от её хватки. — Я целый день на ногах. Не сегодня.       Рамси ещё пару секунд помотал головой, не избавившись от странного чувства, что за ним наблюдала она. Он посмотрел на свои руки. Они налились внезапным теплом, как тогда, на Драконьем Камне. Наверное, он сходил с ума.        — «Больше к элю не притронусь».       Повалившись на подушки, у него не осталось каких-либо сил. Но Миранда так просто не сдавалась. Она ловко взобралась на него, отметая все шансы подняться — да и смог бы Рамси это сделать? Девушка ловко полезла пальчиками между его ног. Затвердевший член поддался ее призыву. Миранда, покорно оставляя поцелуи на его коже, медленно спускалась вниз. Она сладко поцеловала головку члена, заставив его судорожно выдохнуть. Горячий язычок облизал его стоячую плоть. Рамси не сдержался и в полутуманном состоянии грубо взял ее за голову, заставляя взять во всю длину.       Он просто отдался течению, позволив шлюхе делать то, на что она способна. И вскоре уснул.       Но даже во сне его не ждал желанный отдых. Рамси оказался в одиноком чертоге, его окружала тьма и одиноко стоящий силуэт. Гордый стан напоминал ему отца. Наверное, это был он.        — Отец? — неуверенно спросил он, шагнув ближе.       В ответ раздался смешок. Его горло стиснули чьи-то костлявые пальцы. Это было нестрашно, чем то, что существо, напоминающее отца, за какое-то мгновение обернулось в Джона Сноу. Бледный, совсем как мертвец он направился к нему; подолы длинного плаща развевались по ветру. Откуда здесь холод? Не успел Рамси опомниться, как Джон сковал его в цепи и усадил посреди псарни вокруг открытых клеток. Знакомое рычание подвергло бастарда в немыслимую панику. Он метался, пытаясь высвободиться, но цепи сильней запутывали его в свою железную хватку и пронзали кожу незаметными шипами. Они впивались в него, оставляя кровоточащие раны.        — Нет, я не могу быть здесь… — шептал Рамси, мотая головой из стороны в сторону, будто бы мог таким образом контролировать голодных собак.       Глаза внезапно застелила краснота, веки налились свинцом, что Болтон с трудом смог их поднять. Челюсть была избита так, что кожа свисала со скул и подбородка, окропляя запачканный чёрный кафтан бордовыми ошмётками. Руки, намертво привязанные к подлокотникам стула, были в крови… Рамси не сразу понял, что на них не доставало кожи. Его собственной кожи.        — Мои псы меня не тронут, — по всей псарне раздался его голос. Эту фразу он сказал Сансе перед тем как умереть.       Перед ним возник чёрный силуэт. Собачьи челюсти сомкнулись на его ноге, отрывая громадный кусок плоти. Рамси закричал.       Джон смотрел на него через решётки зловещим взглядом. Он менялся в лице, становясь то Русе, то Сансой, а то и вовсе самим Рамси. Во тьме они все выглядели страшнее, чем в действительности. Как мог человек одним лишь взором говорить так многое, при этом не раскрывая рта? Страх Рамси только усилился. Он бы хотел не бояться, но кошмар грозился стать явью.       Перед рассветом его сон был прерван тревожным чувством. Несмотря на панику, Рамси старался сохранять самообладание. Он вспотел, конечности замёрзли от страха или, быть может, от холода его комнаты. Да это и неважно. Этот кошмар был настолько настоящим, что Рамси опасался снова оказаться на этой проклятой псарне.       Он поворочался с боку на бок, пока Миранда, свободно заняв половину кровати, спала преспокойным сном. От её посапывающего вида ему становилось не по себе. От дерзкой псарницы не избавиться так просто, но хотел ли он — до сих пор задавался вопросом. Поняв, что больше не уснёт, Рамси надел штаны и накинул на голое тело шубу. Может, небольшая прогулка до отцовского кабинета успокоит его нервы…       Он ошибался. Это только усугубило положение. Открыв дверь в кабинет, он заперся, чтобы ненароком не пустить нежданных гостей: всё-таки, в замке находилось много нежеланного народа. Здесь было также холодно, но эта холодность манила в свои мрачные чертоги. Может, Русе не зря проводил здесь так много свободного времени. Рамси открыл пару книжек, но не найдя их интересными, бросил чтение. Рассмотрел карту, вновь думая над обороной Винтерфелла, успел пошариться по столу в поисках пера и пергамента, чтобы скоротать время за письмом. Не найдя того, что искал, Рамси откинулся на спинку стула, прикрыв лицо руками.        — Чёрт, — вздохнул он. Когда Рамси закрыл глаза, перед ним предстал Драконий Камень и тронный зал. — Может в пекло её? Оповещу Серсею, и дело с концом.       Как бы уверяя себя, что делает это ради трона, Рамси снова поискал бумагу. И куда он спрятал это чёртово перо? Здесь всё находилось не на своих местах.       Рамси будто канули в холодную воду. Он вскочил с места, обшаривая стол. В куче документов, где он оставлял письма Серсеи по своей глупости, Болтон всё-таки нашёл их целыми и невредимыми. Даже от сердца отлегло. Может, ему показалось… Рамси вновь перечитал ценные сообщения, убедившись, что всё на месте. На этот раз он засунул их в один из шкафчиков стола, предварительно закрыв на ключ. Если он потеряет эти ценные бумаги по собственной рассеянности, то не сносить ему головы.       Сумасшествие какое-то… надо взяться за Джона Сноу и забыть всё лишнее. Сейчас важен только он один. Бастард расплатится за всё сполна.       Несмотря на то, что его вассалы по численности превосходят одичалых, у Джона имелся великан. Громадное чудище не так просто закидать стрелами. Прошлой тактикой он не воспользуется, надо придумать что-то, что с большей вероятностью уничтожит Сноу с потрохами. Рамси явно что-то упускает, что-то, что предельно повлияло на его проигрыш…       Рыцари Долины. Петир Бейлиш. И как он сразу не догадался? Мизинец — вот, кто должен встать на его сторону. Между ними было соглашение, да и самому Бейлишу выгодно сражаться за Болтона — дом, который заранее выиграет эту Битву Бастардов.       Его нужно срочно призвать в Винтерфелл.