Happy Pills/Таблетки счастья

      Дело в том, что Амортенция — это не просто зелье, которое учат варить на шестом курсе Хогвартса. Это опыт. Интуитивный, осязаемый, физически стимулирующий опыт.       Она расположена на окраине Хогсмида, за всеми причудливыми и вполне обычными магазинами, где семьи и взрослые, пожилые ведьмы и волшебники бродят по субботам после обеда.       Скрытая в уединённом, запретном и невыразимом уголке города, Амортенция причастна к неисчислимому количеству незаконной деятельности, что придаёт клубу ауру греховности.       То, что кажется обычным пабом с первого взгляда, на самом деле является тайным домом разврата. Под серыми деревянными полами стандартной британской таверны расположен эпицентр наслаждения, потакания своим желаниям и эпизодов гедонизма и плотских утех, вызванных анестезией.       Амортенция. Название этого бара. И тайная цель администрации данного заведения — возбуждать желание и искушение в телах тех, кто достаточно смел, чтобы ступить в него.       Стены украшены неоновыми вывесками, зеркалами и склеенными телами пар, которые прижимаются друг к другу в ненасытном желании сексуального порыва. Стробоскопы выбрасывают неоновый свет на танцпол, ослепляя аквамариновым, изумрудным и малиновым светом мельтешащие тела, легкомысленно двигающиеся в танце. Бар источает запах телесных жидкостей, который опьяняет туманные разумы и заставляет тех, кто вдыхает его, танцевать, потеть ещё больше и раскрепощаться.       Жаркие, потные фигуры, толпящиеся и толкающиеся друг в друга, капли пота, окрашивающие липкие чёрные полы, остатки напитков, разливающиеся и летающие в воздухе; приглушённые, но очевидные стоны удовольствия и эйфории, которые доносятся из туалетов, — всё это управляет атмосферой клуба. Он горяч, мрачен и глубоко эротичен — благоприятное место для тех, кто стремится избежать любых проблем, с которыми им в конечном итоге придётся столкнуться. Эти проблемы переносятся на завтра или на послезавтра, или на послепослезавтра; Амортенция — сегодняшнее спасение.       Именно здесь печально известная группа слизеринцев-бывших-Пожирателей-смерти проводит вечера, предаваясь наркотикам, выпивке, сексу — чему угодно, лишь бы отвлечься от жестокого мира, в котором они живут. Мира, который не хочет иметь с ними ничего общего. Мира, который считает их слабыми, жалкими и отвратительными. Аморальными. Пустой тратой жизни и магии.       Адреналин скачет по телу Драко Малфоя, когда он осторожно выравнивает дорожку соблазнительного белого порошка на тёмной гранитной стойке в ванной комнате, избегая пятен воды, которые покрывают поверхность. Он точно распределяет порции своим удостоверением личности волшебника, облизывая губы и пуская слюну при мысли о том, что порошок попадёт в верхнюю часть его ноздрей, впитается в его организм, принося с собой неизбежный прилив как онемения, так и абсолютного опьянения.       Его друзья нависают над его широкими плечами, приставая к нему, чтобы он ускорил процесс, прежде чем кто-то войдёт и станет свидетелем их сомнительной деятельности.       — Блять, Забини просто запри грёбанную дверь, если ты так волнуешься! — восклицает Драко, повернувшись к Блейзу, и нетерпеливо машет рукой в сторону двери. Закатив глаза на пренебрежительную вспышку Драко, Блейз шагает к белой двери ванной комнаты, которая была украшена замысловатыми непристойными изображениями и словами, и быстро хватает металлический замок своими тонкими пальцами. Он поворачивает его, тихий щелчок звучит на фоне приглушённой музыки, которая играет снаружи комнаты и просачивается через щель между дверью и полом, наполняя атмосферу.       Вибрация пульсирует по полу, словно сердцебиение самого клуба, словно дрожащее землетрясение, посылая электрические заряды в каждое из тел, окутанных дурманящим дыханием клуба.       Когда Блейз возвращается, он обхватывает своими сильными руками тонкую талию Дафны Гринграсс, притягивая её к своей груди и посасывая её шею озорными и игривыми укусами. Она хихикает, склонив голову набок, чтобы Блейз мог продолжить прижиматься своими губами к её нежной и манящей коже. То, как он чувствует себя рядом с ней, почти так же мучительно и возбуждающе, как и надвигающееся предвкушение насыщения наркотиками.       В состоянии эйфории, которая вызвана чувственными прикосновениями Блейза, Дафна игриво приподнимает и поворачивает ногу в колене, задевая нижней частью своих красных туфель плечо Теодора Нотта, который стоит на коленях прямо под ней.       — Чёртовы яйца Мерлина, Даф, осторожнее! — шипит Тео с зажатой между губами сигаретой. Из его рта струится дым, а хрустящий огонёк на окурке сигареты светится чуть ярче, чем раньше, оранжевые угольки становятся ещё заметнее в полутёмной комнате.       — Ох, успокойся, Тео! — восклицает Пэнси Паркинсон, обнимая Тео за шею и запрыгивая к нему на колени. Её чёрные, как смоль, волосы, обычно прямые и жёсткие, но сегодня вьющиеся и влажные от её блестящего пота, рассыпаются по ногам Тео, и она хихикает в приступе истерики, которая вызвана влитым алкоголем и возбуждением внутри неё, — пусть эти двое развлекаются, — бормочет она, высовывая язык в сторону Тео и пытаясь поймать плавающий дым своим ртом. Он рассеивается в воздухе, как призрак, и Пэнси надувает губы.       — Чёрт возьми, Паркинсон, — хихикает Тео, — ты совершенно пьяна и совершенно сошла с ума, — с приливом уверенности Пэнси поднимает руку и зажимает сигарету Тео между указательным и средним пальцами; она вытаскивает её из его рта и кладёт между своими губами, втягивая химикаты глубоко в свой организм. Тео издаёт чувственное ругательство при виде Пэнси, выпускающей дым из своих губ. Вид её налитых кровью радужек и закатывающихся в экстазе глаз заставляет сердце Тео колотиться от адреналина и желания.       Пэнси снова затягивается сигаретой, затем придвигает голову к Тео, оставаясь всего в нескольких дюймах от его лица. Вынув сигарету изо рта и сжимая её в своей руке, она выпускает дым ему в рот; он с радостью принимает это действие, и, прежде чем дым рассеивается между их ртами, горячо прижимается своими губами к её.       — Кто бы говорил, Нотт, — фыркает сверху Блейз, всё ещё держа Дафну за талию и покачивая её в своих объятиях.       Драко закатывает глаза из-за суматохи справа от него — Тео и Пэнси, Блейз и Дафна, заключённые в объятия друг друга, склеенные силой похоти и желания. Слева от него Эдриан Пьюси опускается на колени, внимательно изучая стратегическое разделение белого порошка на равные. Глаза Драко и Эдриана встречаются на долю секунды, пока они молча оценивают порывы возбуждения двух пар.       — Даже не думай, Малфой, — шутливо говорит Эдриан, игриво тыча в щеку языком и нахально поднимая густые брови.       Драко показывает средний палец Эдриану, а тот в ответ дружески похлопывает его по плечу.       — Серьёзно, Малфой, поторопись. Я умираю, как хочу, чтобы это дерьмо оказалось внутри меня, — заявляет Эдриан.       — Не суетись, Пьюси, — отвечает Драко, наконец, разделяя кокаин на шесть разных дорожек, выстроенных горизонтально на краю стойки. Он засовывает карточку в карман, языком облизывая сухие губы. — А теперь, блять, прекратите сосаться и идите сюда, — строго приказывает Драко.       Тео отстраняется от Пэнси, чьи губы распухли и покраснели от долгих поцелуев. Он поднимает Пэнси на колени, прислоняя её к стойке рядом с Драко. Пэнси разочарованно стонет от того, что губы Тео исчезли, но как только её глаза видят белый порошок перед собой, она сразу же чувствует прилив возбуждения, тут же наполнивший её. Совсем скоро Пэнси утонет в ощущениях, которые, как она знает, будут чрезмерно обострены в ближайшие несколько минут. При мысли о том, что руки Тео будут касаться её чувствительного тела, губы Пэнси изгибаются в блаженной улыбке. Тео опускается на колени рядом с ней, Блейз и Дафна останавливаются справа от него, замыкая очередь.       Блейз засовывает руку в карман брюк и достает оттуда пачку маггловских банкнот с изображением королевы на бело-голубом фоне. Он хаотично распределяет их между друзьями, отчаянно желая, чтобы процесс начался как можно скорее. Как только у каждого есть свои банкноты, они начинают плотно сворачивать их, готовясь занюхать вещество.       Наступает короткая пауза. Невероятная пауза. Каждый из них ощущает это чувство, застрявшее в горле. Это предвкушение великолепного ощущения кайфа и эйфории, но это также общее внутреннее ощущение, что то, что они собираются сделать, только временно остановит боль.       Ритм музыки пульсирует по всему полу, и все бывшие слизеринцы смотрят на наркотик перед ними. Ожидая. Наблюдая. Готовя себя. Чувство эйфории им не чуждо, особенно в этот момент.       Наркотики и алкоголь — неотъемлемая часть их жизни последние несколько лет.       Для того, чтобы справиться с болью и одиночеством.       Но тем не менее, наступает пауза, каждый смотрит на свою порцию кокаина туманными, затянутыми поволокой глазами, выдыхая воздух из своих и без того сильно пьяных тел.       — Чего вы все ждёте? Чёртова Беллатриса должна воскреснуть и засунуть это вам в нос? Блять, просто сделайте это, — прерывает молчание Драко.       С этой резкой командой бывшие слизеринцы вдыхают порошок через банкноты в свои ноздри, позволяя веществу завладеть их телами, наполняя их потоками энергии.       Дафна кашляет в течение нескольких секунд, отчаянно пытаясь противостоять огромному давлению, которое нарастает в её голове, и Блейз успокаивает её мягкими поглаживаниями по спине, одновременно справляясь с внезапным притоком будоражащего порошка в своём теле.       Пэнси легко переносит наркотик, её и без того налитые кровью глаза становятся еще краснее. Её кровеносные сосуды похожи на паутину, которая растёт из чёрных зрачков. Она смеётся от удовольствия, втягивая сквозь зубы влажный воздух ванной комнаты и полностью отдаваясь атмосфере.       Рядом с ней Тео крепко сжимает переносицу и яростно трясёт головой, издавая короткое радостное восклицание; его левая рука тянется и обхватывает маленькое плечо Пэнси для поддержки.       Отчаянно желая продолжить их предыдущее занятие и облегчить неприятные ощущения Тео, Пэнси прижимается губами к его шее, посасывая и покусывая его кожу, провоцируя его на стоны и вздохи. Их возбуждение берёт верх; оживленный её поцелуями, Тео хватает Пэнси за талию и легко поднимает её, а когда она запрыгивает на него, он спотыкается и врывается в кабинку. Они закрывают дверь, замок щёлкает.       Эдриан падает на спину, задирая голову к потолку и наслаждаясь электрическим ощущением. Его пальцы сжимаются на холодном полу, ногти впиваются в ладони, когда он чувствует, как кокаин рассеивается в его организме.       А Драко, ещё более терпимый к наркотику, чем Пэнси, закатывает глаза, испуская блаженный вздох. Он чувствует стремительное воздействие наркотика, проходящего через его тело, плывущего по его кровотоку, словно исследователь по коварным океанам. В нём бушует шторм. Он чувствует себя сильным, контролирующим ситуацию и, больше всего, одурманенным. Другие его чувства исчезают. В его сознании остаётся только одно: чувство вожделения.       Мычание и стоны Тео и Пэнси в кабинке эхом разносятся по всей комнате, и группа из четырёх человек встаёт, чтобы выйти. Дафна падает в объятия Блейза, обмякшая и ослабевшая под тяжестью кокаина в её маленьком теле. Без сомнения, её накроет сильнее всех — обычно так и бывает. Но Блейз всегда находится рядом, чтобы подхватить её, сопровождать её весь вечер, опекать даже на танцполе и благополучно уложить в кровать в конце ночи. На следующее утро, когда они протрезвеют, они жадно трахаются до тех пор, пока не могут нормально дышать — до тех пор, пока не возникает нереальное ощущение, что они снова находятся под действием наркотика.       Стоны из кабинки становятся всё громче и громче.       — Мерлин, чёрт возьми, — раздражённо восклицает Эдриан, — не могли дождаться пока мы, блять, не уйдем?       — Ну, тогда сваливайте! Никто не просит вас оставаться, — кричит Тео из кабинки вперемешку с недовольным смехом Пэнси, а затем раздаётся ещё больше хлопков и влажных звуков. Четверо направляются прямо к выходу, отпирают дверь и вываливаются обратно в самое сердце клуба.       Внезапное изменение света — это то, что Драко замечает первым. Ванная комната была тускло освещена белым светом. Теперь, проходя через эпицентр клуба, Драко чувствует, как жар разноцветных стробоскопов касается его кожи, обжигая её. Он чувствует себя подверженным воздействию каждой радиоактивной волны звука и света, способным переживать каждое ощущение отдельно. Все его чувства обострились под действием наркотика. Адреналин, бурлящий в нем, заставляет его проталкиваться через переполненный танцпол, прямо за ним следуют Эдриан, Блейз и Дафна.       Зрение Драко начинает меняться. Оно одновременно замедляется и ускоряется, как будто его глаза работают быстрее, чем мозг. Он собирает в своём сознании образы танцующих тел и мигающих огней, позволяя им просочиться в его мозг, чтобы он мог воспроизводить эту картинку снова и снова.       Подобно внезапному взрыву бомбы, четверо друзей внезапно чувствуют, как кокс захватывает их тела. Резко, но не незнакомо. Их чувства обостряются, они способны ощущать каждую частицу волн музыки и света, рассеивающихся вокруг них. Каждый атом материи для них становится осязаемым — даже воздух щекочет их чувства.       Они танцуют, потеют, кричат от удовольствия, их голоса сливаются с хаотичными криками других посетителей клуба. Эдриан обнимает Драко за плечи, тот отвечает ему тем же, они подпрыгивают, пот струится с их висков. Дафна и Блейз, абсолютно влюблённые друг в друга, танцуют и смеются с неизмеримым блаженством в объятиях друг друга.       Огни начинают сливаться вместе, превращаясь в радугу вспышек, которые бросаются в глаза Драко. Его тело наэлектризовано, как будто его жалят пчелы, накаченные дофамином. В момент, когда он танцует со своими друзьями, он растворяется в полнейшем экстазе.       Похлопывание по плечу Драко временно выводит его из дурмана. Когда он оборачивается, его размытый взгляд падает на девушку, чьи тугие каштановые кудри и прекрасная бронзовая кожа великолепно отражаются в свете индиго. Искры в её миндалевидных глазах притягивают внимание Драко к её соблазнительному лицу.       Внезапно девушка притягивает его к себе, прижимаясь влажными губами к его. Он немедленно сдаётся, его руки легкомысленно бегают вверх и вниз по её талии и ногам, задирая короткий подол бордового платья. Их языки неистово и безрассудно сплетаются, буйные тела вокруг них то и дело норовят сбить их с ног.       Но Драко абсолютно теряется в её губах. Это отвлекает его от пульсирующей боли в теле, больше всего сосредоточенной в руке. Он делает всё, что в его силах, чтобы скрыть ощущение от метки. Он принимает наркотики, дико пьёт, целует случайных женщин, татуирует другие части своего тела — и это всё хорошая стратегия игнорирования одной татуировки, которая постоянно отравляет своим существованием его глаза. Он справляется с болью любым доступным способом.       После глубоких, хаотичных поцелуев, которые, как кажется, длились несколько часов, Драко чувствует, как его снова тянут за руку. Его губы отрываются от губ девушки, которая прикусывает рот и машет на прощание тонкими пальцами. Драко блаженно усмехается, машет в ответ свободной рукой и поворачивается, чтобы узнать, кто обломал его кайф. Это Пэнси, другой рукой она сжимает черную футболку Тео.       — Эй, любовничек, давай потанцуем, чёрт возьми, — нахально улыбается Пэнси.       Драко цокает языком, закатывая глаза и запрокидывая голову, будто это как-то поможет направить и распространить наркотики в его организме.       — Блять, Паркинсон! Я был занят! — кричит он сквозь музыку. Пэнси поворачивает голову к нему, игриво высовывая язык, и поднимает руку, чтобы схватить его за щёки. Его губы оказываются между её пальцами; он издаёт возмущённое рычание.       — Танцуй со своими друзьями, Малфой! — в ответ восклицает она, вскидывая руки в потяжелевшем воздухе и откидывая голову назад в экстазе. Драко смеётся, наркотик вытягивает наружу положительные эмоции, которые он так давно подавляет. Он чувствует себя свободным, не ограниченным ничем и онемевшим от любой другой боли. Всё, что проходит через его разум — это великолепное чувство восторга.       Они танцуют всю оставшуюся ночь, наслаждаясь своим бегством от жестокости и мстительности внешнего мира. Они принадлежат Амортенции — их сердца, души, тела и разум сливаются с клубом, словно это его органы пульсируют от удовольствия.       Вот где им самое место. В окружении таких же, как они. Диких, восторженных, жаждущих что-то почувствовать — что угодно. И это то место, куда они будут продолжать ходить, пока не появится что-то ещё, заставляющее их поменять своё мнение.       Рассвет окутывает улицы снаружи Амортенции. Драко и его друзья вываливаются из клуба, спотыкаясь и ворча от последствий наркотиков и алкоголя, которые действуют на их организм.       Над губой Эдриана запеклась кровь. Он медленно поднимает палец и машинально вытирает ноздри, интенсивно втягивая воздух. Блейз прижимает к себе миниатюрное тело Дафны, помогая ей идти по пустынным улицам Хогсмида. Тео и Пэнси делают то же самое, цепляясь друг за друга руками.       Глаза Драко горят.       Язык сухой, отчаянно хочется воды, алкоголя — хоть чего-нибудь, что может оживить измученное тело. Больше всего он жаждет новой дозы наркотиков. Отходняк сильный, изводящий его тело, безжалостно просящий того же самого ощущения. Потому что теперь, когда эффект проходит, Драко может чувствовать только две вещи: пустоту в душе и боль от своей метки.       Его метка должна быть мертвой, недействительной, пустой, но она терроризует его тело, заставляя принимать больше наркотиков в любой возможной форме.       Ребята, спотыкаясь, идут по пустынной дороге к их общему лофту, который находится недалеко от Хогсмида, всего в нескольких шагах от клуба. Им никак не удавалось найти жилье в этом старомодном городке или где-нибудь ещё: никто не хотел, чтобы бывшие Пожиратели Смерти жили рядом с ними. Только владелец «Амортенции» Титус Кромвель, которому принадлежит ещё несколько зданий на окраине Хогсмида, милостиво разрешил им поселиться в одном из своих зданий.       Вшестером они живут в тесной трёхкомнатной квартире, выживая за счет щедрости Титуса и его понимания их затруднительного положения. Являясь бывшим слизеринцем, Титус делает всё возможное, чтобы приютить страдающих молодых людей, совершенно при этом исключая арендную плату.       Он для них больший наставник и друг, чем любой другой взрослый в Хогвартсе когда-либо был.       Пэнси стонет, спотыкаясь и падая на землю.       — Блять, — бормочет Тео, который сам совершенно под кайфом, наклоняется и обнимает её за талию. Он поднимает её на ноги, закидывая её обмякшую руку на своё плечо и обхватывая её за талию, — ты в порядке?       Пэнси кивает и бессвязно бормочет ругательства.       — Мерлин, Пэнси, мы почти дома. Возьми себя в руки, — бросает Блейз через плечо, одновременно пытаясь удержать Дафну на ногах. Он держит её изо всех сил, полный решимости защитить её от всего и вся. Блейз всегда был таким с Дафной — он всё сделает для неё.       — Отъебись… Блейз, — огрызается Пэнси.       — Заботься о своей девушке, Забини, — быстро защищает Пэнси Тео.       Блейз бросает на них злобный взгляд.       — Не могли бы вы все, нахрен, просто заткнуться? — ворчит Драко, потирая лоб потными пальцами. Его тело дрожит, всё ещё приходя в себя после того, как наркотики покинули его организм.       Он хочет их вернуть, больше всего на свете. Он сделает всё возможное, чтобы снова ничего не чувствовать.       Всё происходит слишком быстро.       В один момент Драко и его друзья, как обычно, спотыкаясь, переходят улицу. В следующий момент появляются внезапные вспышки белых огней, которые мелькают по бокам каждого слизеринца. Огни превращаются в фигуры, которые одеты в тёмно-синие мантии. Не в силах понять, что именно происходит из-за заторможенной передачи информации от глаз к мозгу, который всё ещё находится под действием кокаина, Драко медленно открывает рот и начинает говорить:       — Что, блять, это…       Мужчина обхватывает Драко за спину, прижимая его к своему животу. Малфой слышит сбивчивые крики Пэнси и Дафны спереди, которые сопровождаются хаотичным потоком ругательств со стороны Тео, Блейза и Эдриана. Звуки смешиваются в его сознании, делая распознавание голосов невероятно трудной задачей: ему удаётся только отличать низкие тона от более высоких.       Его глаза начинают понимать, что происходит: дюжина или около того мужчин окружают его и друзей, разъединяя их и крепко хватая за руки.       — Кто ты, блять, такой? — он слышит, как кричит Тео и видит, как тот яростно борется с хваткой на своих руках.       Мужчина не отвечает. В мгновение ока из поля зрения Драко исчезает Тео, затем Пэнси, Блейз, Дафна и Эдриан. Всех затянуло в воздух с таинственными гостями.       — Подожди… Какого хрена…       И прежде чем Драко успевает закончить фразу или полностью осознать ситуацию, его тоже поглощает воздух в вспышке белого света, руки мужчины всё ещё приклеены к его рукам. Его тело извивается и корчится под огромным давлением неба. Он трансгрессирует. Тяжесть воздуха на его теле заставляет его мозг растекаться в черепе, он чувствует тошноту и непреодолимое желание выблевать всё, что ещё оставалось в его желудке.       И прежде чем он успел так сделать, он падает на пол. Холодный, тёмный пол, выложенный тёмно-синей квадратной плиткой.       Застонав от боли, Драко медленно открывает глаза; его зрение всё ещё туманно впоследствии наркотиков, алкоголя и травмирующей вынужденной траснгрессии. Он осматривает большую комнату и пытается понять своё нынешнее положение.       Перед ним стоит золотой письменный стол, его антикварные ножки изгибаются внизу в виде клубка из растений и цветов. За столом стоит большой стул: он деревянное, на его спинке висит тонкая персидская накидка. Позади рабочего места расположены длинные горизонтальные окна в пол, за которыми видны ровные ряды столов.       Газеты свалены на стол вместе с беспорядочно разбросанными бумагами, перьями и книгами. Здесь есть и золотой светильник, лампа горит из своего угла: она излучает теплый тон в сторону Драко, и он не может не ёрзать под жаром и яркостью света. Всё вокруг него в холодных тонах, кроме лампы. Он съёживается, чувствуя, как груда камней прижимает его живот к полу.        Где я, блять, нахожусь?       Сквозь звон в ушах, он едва различает стоны и всхлипы своих друзей, которые тоже корчатся под контрастными цветами комнаты. Несколько минут назад они шагали по улицам Хогсмида, теперь они валяются на полу офиса, их зрение затуманенно, тела корчатся под силой отходняка.       Драко использует каждый грамм своей силы, чтобы подняться. Его торс нависает прямо над полом, держась лишь на дрожащих руках. Он слышит, как кто-то рядом с ним давится и блюёт, а затем брызги жидкости падают на пол.       В нескольких футах раздается стон. Драко поворачивает голову, чтобы увидеть группу мужчин, которых стало меньше, но всё ещё тех же, которые наблюдают за извивающимися на полу слизеринцами. Он стискивает зубы, полный решимости проклинать их любыми словами, которые он сможет придумать в данный момент.       — Вы тупые, грёбанные ублюдки, хуесосы!       — Следите за языком, мистер Малфой.       Резко голова Драко поворачивается вправо, а взгляд ищет источник нового голоса.       Он замечает высокого темнокожего мужчину, который стоит у окна в величественно сине-пурпурной мантии, смотрящего на выстроенные в ряд столы. Когда мужчина оборачивается, Драко издает низкий стон.       — Чёртовы яйца Мерлина, — ругается он, роняя лицо и снова ударяясь им об пол.       Кингсли Шеклболт бархатисто усмехается, Драко смутно слышит, как он быстрым шагом приближается к нему, лёгкий стук его парадных туфель эхом отдаётся по полу и в его ухо сквозь волну вибраций. Шеклболт прислоняется спиной к столу, его ноги находятся прямо перед глазами Малфоя.       — Что, блять, мы здесь делаем? — бормочет Тео.       — Вы выглядите так, будто у вас была та ещё ночка, — говорит Шеклболт с искренним оттенком беспокойства в интонации.       — Вы можете просто, блять, сказать нам, что происходит? — Драко скалится от нетерпения.       Шеклболт вздыхает, сцепляя руки перед собой в замок.       — Конечно. Вы все заслуживаете объяснения, почему вас вдруг притащили сюда.       Драко слышит явно нетерпеливую усмешку Пэнси — странно успокаивающий звук для него. Это напоминает ему, что хоть все шестеро из них стали призраками тех, кем они были в прошлом, некоторые привычки всё ещё остаются в них. Острый, но юморной характер Пэнси — одна из таких вещей. Это помогает Драко оставаться в здравом уме.       — Валяйте, — ухмыляется Тео, — выкладывайте, Ваше Величество.       Сарказм Тео. Музыка для ушей Драко.       — Да, пожалуй, — вздыхает Шеклболт, — боюсь, что ситуация, вызвавшая ваше присутствие здесь, весьма тревожная. Это связано с вашим бывшим однокурсником. Грэхэмом Монтегю.       Драко не может сдержать стонов; они легко вырываются из его сухого рта, показывая, что он отчаянно нуждается в очередной дозе. Просто… что-нибудь. Всё, что угодно, лишь бы помогло с головокружением, болью и постоянным стуком в голове.       Шеклболт прочищает горло.       Ничто не подготовило их к словам, которые вырвались из дрожащего рта Шеклболта:       — Несколько недель назад мистер Монтегю покончил с собой.