Без рабов и без господ

Гарри Поттер постарался устроиться поудобнее в жёстком кресле среди практически пустого демонстрационного зала Комиссии по экспериментальным чарам. По правую руку от него восседал Кингсли Шэклболт — в тускло освещённом зале морщины на его усталом лице прорезывались ещё отчётливее, по левую — старший мракоборец Деннис Криви, рано начавший седеть мужчина с клочковатой бородой. Кроме них, в зале не было никого, кроме невзрачной чиновницы Комиссии, заранее вооружившейся толстенной кипой пергамента, и двух волшебников, представлявших частный центр инновативных магических разработок «Герон, Горгон и Сламбер». — Уважаемая Комиссия, уважаемый Корпус, рады сообщить, что разработка эксклюзивных чар массового поражения для Отдела магического правопорядка завершена значительно раньше срока... — начал один из них, рослый и неожиданно юный маг. Он говорил с отчётливо американским произношением. — Надо полагать, вы воспользовались имевшимися в распоряжении центра наработками? — немедленно перебил его Поттер. — Эм... Да, вместе с коллегой Фишем, — американец указал рукой на своего компаньона. — Мы работали над проектом для МАКУСА, однако проект был заморожен на неопределённый срок, и благодаря активному содействию мистера Сламбера нам удалось добиться того, что собственность на наши разработки осталась у нас. Итак. Учитывая международную практику, в частности, низкую эффективность широко используемых мракоборцами по всему миру Чар ловчей сети, а также высокий риск осечек у большинства лицензированных Главным центром чар Конфедерации альтернатив, таких, как испанские чары массового шока, мы создали заклинание, которое могло бы эффективно работать в дополнение к уже используемым Корпусом заклинаниям индивидуальной самообороны, таким, как Ударные чары... — Мистер Шемрок, мне хорошо известно, какие чары использует мой Корпус, — снова вмешался Поттер. — Давайте ближе к делу. — Да... Конечно... В основе разработанных нами чар лежит хорошо известная всем волшебникам и применяемая в быту магия с неплохим оборонительным потенциалом — Заклинание невидимого хлыста. Усилив его, снабдив дополнительными аспектами и защитив от возможных неполадок, мы создали заклинание, получившее рабочее название «Чары огненного хлыста». К числу его несомненных преимуществ принадлежит и то, что заклинание легко выполняется и управляется даже волшебником с невысоким потенциалом, а также... — Мистер Шемрок, сколько можно? Показывайте уже. У меня нет времени слушать вас весь день! Волшебник потупил глаза и извлёк на свет свою палочку. Взмахнув ей и нацелившись на стену, он произнёс: — Фламма флагелум! Из кончика волшебной палочки американца вырвалась тонкая струя огня, через секунду принявшая очертания узловатого огненного кнута длиной в добрых пять-семь метров. Второй волшебник, которого представили как Фиша, в это время беззвучно расставлял по залу наколдованные им деревянные манекены. — Управляя волшебной палочкой, мракоборец может эффективно противодействовать сразу большому количеству оппонентов, — Шемрок взмахнул огненным хлыстом — и зачарованные манекены, обступившие его толпой, опрокинулись навзничь. — В штатной ситуации температура огня невысока и призвана произвести лишь психологический эффект на правонарушителей. Последний является одной из причин, по которой мы решили отказаться от невидимости кнута. Однако при решительности преступников и высокой степени их противодействия температуру можно легко увеличить... Шемрок провернул палочку на девяносто градусов, как будто откручивал кран с горячей водой, после чего, по-ковбойски щёлкнув хлыстом над головой и едва не задев роскошную серебряную люстру, обрушил его на обездвиженные тренировочные куклы. В воздухе отчётливо запахло горелым деревом. — Мистер Поттер! — в зал вбежал секретарь главного мракоборца по фамилии Голдштейн. — Вас срочно вызывает директриса Хогвартса профессор МакГоннагал! Утверждает, что дело срочное и необходимо воспользоваться каминной связью, времени ждать сову нет! — Говорю же, Энтони, хватит со мной церемониться... «Мистер Поттер, мистер Поттер»... — передразнил секретаря Гарри. — Будто первый год знакомы. Сейчас буду. Миссис Квинтон, подготовьте документацию для главной комиссии. Если обойдёмся без проволочек — к началу следующей недели примем чары на вооружение. Шемрок и Фиш, вы свободны, покорно вас благодарю. Не оборачиваясь, Поттер вышел из зала и двинулся в сторону лифтов, пока миссис Квинтон, не позволяя себе отвлечься ни на мгновение, с фантастической скоростью заполняла бланки. Проклиная в очередной раз застрявший лифт, глава Корпуса мракоборцев мановением руки, не доставая даже палочку, распахнул дверь своего кабинета и развернул стул к камину. Очаг затрещал, и, расталкивая лёгкий дым, в нём нарисовались строгие и печальные черты лица профессора МакГоннагал. — Мистер Поттер, прошу прощения, что отрываю от министерских дел... Похоже, что ваши опасения оправдались. Несмотря на налаженные дежурства представителей вашего Корпуса в Хогсмиде и предпринятые мною по вашему совету ограничения, вероятно, представители так называемой Коммунистической партии добрались и до Хогвартса. — С этого момента поподробнее, — Поттер не любил тратить времени зря. — По Хогвартсу циркулируют листовки провокативного политического содержания. Они связаны с запретом на посещение Хогсмида — и если к разочарованию студентов, не представляющих, как им теперь прожить без взрывающейся жвачки и перечных чёртиков из «Сладкого королевства», мы за долгие годы уже привыкли, то упоминания грядущих выборов министра магии, мистера Уоррена, мистера Сламбера и вас, мистер Поттер, меня крайне насторожили. Неустановленные пока авторы листовки подписываются как «революционные студенты Хогвартса» и называют волшебную Великобританию «полицейским государством». Как кажется, риторика крайне близка к тем документам, с которыми был задержан осуждённый Визенгамотом Эзра Оулер. Я всё ещё надеюсь, что это чья-либо дурацкая шутка — кстати, поговорите со своим племянником Хьюго, кажется, тот пошёл характером в Джорджа Уизли — но если вы считаете, что есть основания для... — Да, профессор МакГоннагал, основания есть. Сотрудники Отдела магического правопорядка прибудут в Хогвартс завтрашним утром — до этой поры, к сожалению, возможности отозвать их с дежурств и перестроить график у нас нет. Пускай преподавательский состав и технический персонал школы обеспечат спокойствие до этой поры. Завезите Филчу с десяток кошек, что ли, — Поттер улыбнулся, но улыбка его была холодна и будто бы даже свирепа. — Мы сделаем всё, что в наших силах. Спасибо за оперативный ответ, мистер Поттер, — сухо поблагодарила директриса и исчезла в пламени камина. Не успев попрощаться с МакГоннагал, Поттер быстрым шагом направился по коридору — к кабинету своего непосредственного начальника. Он застал мистера Сламбера в полудрёме, уткнувшегося своим кривым и непропорциональным носом в гору неразобранных документов. — Мистер Сламбер! — Гарри щёлкнул пальцами, заставив Сламбера встрепенуться и немедленно изобразить бурную деятельность. — Преступники присматриваются к Хогвартсу. К завтрашнему утру нам нужны две группы обеспечения магического правопорядка. Подкрепление со стороны Корпуса — Терри Бут, Нолан Миллингтон, Слэйд Скелтон, Джадд Сэвидж и Вилона Ансворт. — Будут, — сонно буркнул Сламбер. — Проще всего будет мобилизовать третью группу — под руководством Харви Спалдинга, и... м-м... пожалуй, одиннадцатую — под руководством Джона Долиша. Старый, опытный коллектив... — Опять Долиш? Сколько раз вам повторять, мистер Сламбер... — Мистер Поттер, сколько раз вам отвечать... Долиш ни разу за свою карьеру не ослушался приказа Министерства. В этом его несомненный плюс. Я понимаю, что у вас с ним личные счёты, но, раз вы сочли невозможным его дальнейшую карьеру в Корпусе, теперь приказы ему отдаю я. Разберётесь. Вы же профессионал, Поттер. Во сколько, говорите, прибываем в Хогвартс?.. — В девять утра, — махнул рукой Поттер. — И отдайте Долишу персональный приказ поменьше мозолить мне глаза. *** Каникулы близились — до долгожданного завершения семестра оставалось всего три жалких дня. После введённых профессором МакГоннагал ограничительных мер количество желающих отправиться по домам ощутимо выросло, но из разговоров за завтраком явственно следовало, что замок будет переполнен и во время праздников. Пожалуй, такого ажиотажа не было уже три года — с той самой поры, как отгремел очередной Турнир трёх волшебников, где, вопреки всем надеждам Хогвартса, кубок достался дурмстрангскому студенту, поляку Кацперу Войцеховскому. Звенели вилки с ложками, гремели тарелки, Глория в очередной раз уронила чашку чая прямо на колени соседу, шли обыкновенные беседы о желанных подарках, подготовке к экзаменам, а порою — и о грядущих выборах министра магии, но тут, за минуту выпив свою чашку крепкого чёрного кофе и не притронувшись к еде, директриса взошла на трибуну. — Учащиеся Хогвартса! Прошу минуту вашего внимания! — Опять началось... — шепнул Лоркан Скамандер, третьекурсник Рэйвенкло, на ухо своему брату Лисандеру. — Многие из вас знают о том, что вчера на территории Хогвартса был распространён некий возмутительный документ, призывавший учащихся к неповиновению решениям преподавательского состава Хогвартса. Есть основания полагать, что... Впрочем, об этом всем вам сейчас содержательно расскажет хорошо знакомый вам мистер Поттер. Прошу. Маршевым шагом в зал вошёл глава знаменитого Корпуса, надежды и опоры волшебной Британии — за ним вереницей ступали другие мракоборцы, в штатском, но со сверкающими на груди серебряными значками с эмблемой Министерства, и рядовые сотрудники Отдела магического правопорядка в синих мантиях и слегка вибрирующих от наложенных на них защитных чар котелках. МакГоннагал слегка поклонилась и уступила трибуну главному мракоборцу. — Юные волшебники и волшебницы! К сожалению, в этот раз я возвращаюсь в родной для меня замок не затем, чтобы прочесть традиционную лекцию по Защите от тёмных искусств. Отдел магического правопорядка и Корпус мракоборцев делают всё возможное для того, чтобы трагические события прошлого никогда больше не повторились и годы учёбы в Хогвартсе — быть может, лучшие годы вашей жизни — не были ничем омрачнены. Я не буду заговаривать вам зубы и с радостной улыбкой утверждать, что наше общество в полном порядке, до той поры, пока вас не начнут убивать. Звон посуды прекратился. Студенты притихли. — Ниу, а правда, что твоя мама... — шепнул на ухо Ниу Жан. Это была первая реплика, которую он произнёс за день — бледный и погружённый в свои мысли, он даже не поздоровался с подругами поутру в гостиной. — Встречалась с ним? Ага! Недолго, к счастью, их роман продлился. Уж лучше никакого папаши, чем этот пень! — задорно ответила Ниу, сменив цвет волос с розового на кислотно-зелёный. — Была бы Ниу Поттер, прикинь! — Да какая Ниу! Назвал бы он тебя в честь МакГоннагал — Минервой! А второе имя — в честь Гермионы Грейнджер, как пить дать! Минерва Гермиона Поттер, наследница великого спасителя волшебного мира! — прыснула сидевшая по другую руку от Ниу Тристрана. Друзья расхохотались, а Поттер тем временем продолжал: — Весь волшебный мир стоит на пороге очередной большой угрозы. Ещё два десятилетия тому назад во Франции во время печального известных событий в Шармбатонском кампусе были задержаны первые преступники, действовавшие от имени некоего Интернационала волшебников и магглов. Как выяснилось, в своих преступлениях они руководствовались политическими мотивами, начитавшись книг по теории широко распространённой в маггловском мире идеологии коммунизма. Быть может, те из вас, кто провёл детство в маггловских семьях, когда-нибудь слышали это слово. Для остальных же я резюмирую суть этого движения вкратце. Коммунизм исходит из идеи того, что существующий миропорядок несправедлив, поскольку те, кто способен лишь на грубую и низкоквалифицированную работу, получают меньше чем те, кто способен организовывать и руководить их трудом и имеет предпринимательскую жилку. Коммунисты желают ниспровергнуть законно избранные правительства и принудительно распределить имущество. В маггловском мире эти люди совершили немало преступлений против закона и совести, захватив власть во многих государствах — к счастью, большинство из них избавились от этого гнёта. Волшебный мир был защищён от этой чумы до сей поры. Но за арестами во Франции последовали новые преступления — в США, в Румынии, и, наконец, в Великобритании. Отдел магического правопорядка усиленно работал над тем, чтобы уберечь всех нас — и к середине 2010-х годов большинство преступников, сколотивших так называемую Коммунистическую партию волшебников Великобритании, были нейтрализованы. Но невольное ослабление контроля привело к тому, что коммунисты вновь подняли голову. Более того, их деятельность теперь направлена на прекращение деятельности основного документа международного волшебного сообщества — Статута о секретности. В последние месяцы мракоборцы арестовали несколько людей, причастных, по нашим сведениям, к деятельности Коммунистической партии, однако преступный мир скрытен и многолик. В связи с появлением некоторых из коммунистов в Хогсмиде профессор МакГоннагал ввела ограничительные меры, но, увы, их недостаточно. Ещё вчера в замок проникла листовка, пытавшаяся подстегнуть вас покидать пределы Хогвартса в обход правил — видимо, преступники хотят заманить вас в свои сети. Так как Хогвартс является самым защищённым местом во всей Великобритании — может быть, лишь после «Гринготтса» — у нас есть подозрение, что... Распространители этой гнусной пропаганды могут быть среди нас. В зале воцарилось гробовое молчание. — С этого момента, — постукивая костяшками пальцев по кафедре, сказал Поттер. — Хогвартс будет дополнительно охраняться сотрудниками Отдела и представителями Корпуса мракоборцев. Они позаботятся о том, чтобы подобные инциденты не повторялись, а виновных настигло достойное их наказание. Мы просим вас отнестись к этому с пониманием и смеем заверить, что охрана Министерства не окажет никакого влияния на учебный процесс в оставшиеся дни, а также на ваш досуг во время каникул. Спасибо за внимание. Ах, да! В борьбе с действующими в Хогвартсе преступниками, предателями ценностей и идеалов нашей школы и нашего Министерства, нам понадобится и ваша помощь. Мы призываем вас записываться в добровольные дружины, которым делегируются обязательства внимательного наблюдения за деятельностью ваших сокурсников и посильной помощи сотрудникам Отдела в их работе. Пусть те, кто готов принять на себя эту ответственность, встанут из-за стола. Особенно рекомендую сделать это тем старшекурсникам, кто собирается начать мракоборческую карьеру — это зачтётся вам за испытательный срок. Привычных аплодисментов не последовало. Первым из-за стола встал Джеймс Поттер, жестом призвав подняться и других гриффиндорцев — вслед за Джеймсом поднялись ещё пятеро студентов — среди них была и Роза Грейнджер-Уизли, дочь бывшей главы Министерства. Её брат Хьюго, однако, остался сидеть за столом, недоумённо оглядываясь по сторонам. Из-за стола Слизерина поднялся и второй сын Гарри — Альбус Поттер, а вслед за ним — и его закадычный друг Скорпиус Малфой, затем за ними последовали ещё несколько слизеринцев. Со стороны Рэйвенкло помогать мракоборцам вызвалась Мирна Пертингер, красавица-шестикурсница, делившая с Глорией спальню, со стороны Хаффлпаффа — Джейд Финч-Флетчли и её брат Джейкоб. Закончив с завтраком, студенты потянулись к выходу, боязливо косясь на столпившихся у выхода полицейских. — Ну и дела! Вот ты правильно всё написал, Жан — полицейское государство как оно есть! Зашпыняют нас сейчас — и пиши пропало! Вот и где Тед, когда он так нужен? — ткнула в бок Жана Ниу. Тот не ответил и лишь вяло отмахнулся, слишком погружённый в разглядывание собственных ботинок. — Мистер Поттер, вам это... Ну... Ничего не напоминает? — с долей тревоги спросила Поттера профессор МакГоннагал. — Давайте обойдёмся без прозрачных намёков, профессор. Вы знаете как никто иной, что мне можно доверять, — отрезал Поттер и немедленно вклинился в толпу направлявшихся в коридор гриффиндорцев. — Джеймс! Подойди на минутку. Раз ты решил первым взяться за столь ответственную операцию — у меня к тебе персональный разговор. Наспех попрощавшись с друзьями, Джеймс, душа всей гриффиндорской компании и объект воздыханий половины Хогвартса, подошёл к отцу. — Джеймс, — разве что чуть более мягким тоном, чем минуту назад, обратился к сыну Поттер-старший. — Я рад, что ты не потратил зря свой год после СОВ и прошёл стажировку в отделе мистера Сламбера. Рад я и тому, что тяга к шалостям и проделкам уступила в тебе целеустремлённости и совершенно взрослым амбициям. Я не был уверен, что возвращать тебе Карту Мародёров было верным решением со стороны профессора МакГоннагал, но теперь я понимаю, что этот её жест был как никогда кстати. Думаю, ты понимаешь, к чему я? — Да, пап. Ты хочешь, чтобы... — Чтобы ты следил за перемещениями студентов по замку. А в особенности — за тем, чтобы никто из них не пытался воспользоваться тайными ходами, слухи о которых, я уверен, до сих пор кочуют по Хогвартсу. Это большая ответственность, Джеймс, и во многом от твоего пристального внимания зависит успех операции. Пожалуйста, подойти к этому со всей серьёзностью. Ты понял меня? — Так точно, сэр! — с улыбкой отсалютовал Джеймс. Гарри слегка поморщился. — И нечего шутить. Хогвартс и Министерство в очередной раз под ударом. Будь решителен и догадлив. Свободен! Джеймс умчался вперёд по коридору, настигая своих товарищей, а Гарри, сняв очки и наморщив лоб, направился к камину, чтобы вернуться в собственный кабинет — его работа здесь на сегодня закончилась. *** «Учащиеся Хогвартса! Надзорные меры с каждым днём становятся всё более невыносимыми. Министерские кровопийцы, вцепившиеся в свои кресла, и идущее у них на поводу руководство Хогвартса уже отобрали у нас у нас возможность спокойно провести каникулы, а теперь приставили к нам своих ручных надзорщиков. Гарри Поттер, некогда возглавивший студенческий бунт против бесчеловечного режима Амбридж, теперь уподобился ей — на наших глазах, как писал великий маггловский философ Карл Маркс, история повторяется в виде фарса. Полицейский контроль в Хогвартсе — это покушение на свободу каждого из студентов! Не сотрудничайте с цепными собаками Министерства, не подчиняйтесь их приказам, боритесь за своё право жить и учиться в свободном мире! Революционные студенты Хогвартса». — Ну что, нормально? — спросил Рэнделл, закончив читать вслух. — Давайте, пожалуйста, самые финальные правки, мы и так уже полтора часа на это убили... — В прошлый раз и вовсе всю ночь сидели, прогресс налицо, — пожала плечами Трис. — Нормально. Возражений нет? Если нет — то давайте пока припрячем листовки, а ночью... — Так, стой. Ночью ничерта не выйдет. Я как раз всё собирался вам рассказать, но Ниу так усердно сражалась за возможность назвать Уоррена плешивым гоблином... — Рэнделл внезапно взволновался, вспомнив что-то критически важное. — В общем, мне удалось краем уха зацепить разговор нашего главного лизоблюда с папашей. Знаете ведь про Карту мародёров? Все присутствующие помотали головами — даже Глория, проводившая за книгами часы, не слышала ничего подобного. — Это вообще секрет Полишинеля, по крайней мере, на Гриффиндоре... Не знаю, откуда она взялась, но у Поттера есть зачарованная карта замка, там всё — кто куда пошёл, кто откуда вышел... Всё как на ладони. Говорят, от папки досталась. МакГоннагал вроде как отобрала её, но Джеймс как вернулся в Хогвартс — важной птицей стал, так что заполучил её назад. Он, конечно, никому не показывает, трясётся над ней как домовик над носком, но у стен ведь есть уши. Так вот, старший Поттер ему поручил по этой карте за всеми следить. Если кто ночью не в постели или слоняется по коридорам без причины — он моментально стукнет мракоборцам. — Дела... — Трис устало рухнула в кресло и прикрыла лицо руками. — Есть идеи, что делать с этим будем? — Допустим, сегодня проблем возникнуть не должно. Если верить расписанию, — Рэнделл на всякий случай ещё раз быстро пробежался глазами по пергаменту и отблески свечей в стёклах его очков плясали, словно стая озорных пикси. — У седьмого курса через двадцать минут начнётся сдвоенный урок по зельеварению. Ниу, Трис, вы же не собираетесь туда идти? — В гробу видала! В белых тапочках! Две недели назад сходила — и хватит с меня. На меня весь котелок сам собой вылился, потом в душе пришлось два часа торчать, чуть всю кожу не содрала... — Ниу шутливо сделала вид, будто её вот-вот вырвет. — Зачем я вообще туда попёрлась? Хоуторн не хотел ведь меня брать с моей «У», вот же чёрт дёрнул! — В общем, пока Поттер сидит над котелком, вряд ли он может параллельно следить за картой. Успеем сейчас раскидать по гостиным. Лучше даже зачаровать их предварительно, чтобы невидимыми были, а то станется какому первокурснику донести... Утром чары спадут — и миссия выполнена. Но с завтрашнего дня начинаются проблемы. У семикурсников занятия кончаются, а мы ещё два дня помучаемся... У меня завтра два занятия по трансфигурации и одно по ЗОТИ, у шестого курса, как я понимаю, завтра гербология, а послезавтра — последний в семестре урок по заклинаниям. Неважно. Важно, что Поттер со своей карты глаз не спустит — если папочка велел, то он хоть родного брата мракоборцам сдаст и не побрезгует. — Что-то придумаем... Может, наложить чары, чтобы листовки сыпались в Большом зале с потолка?.. — задумчиво предложила Глория. — А когда ты эти чары накладывать будешь? — влез Жан. — Вообще, Поттер же не может сидеть за картой день и ночь напролёт. Надо же ему спать когда-нибудь! — Я хоть и учусь с ним на одном факультете, но распорядка его дня не знаю, — улыбнулся Рэнди. — Но карту он, скорее всего, на время сна никому не доверит. Отцовский наказ — это же секретный артефакт, нечего разбазаривать государственные тайны! Разве что Альбусу, да у них отношения не то чтобы радужные... — Рэнди. Расскажи всё, что ты знаешь о Джеймсе, — неожиданно серьёзно спросил Жан — пожалуй, даже не спросил, а приказал. — Я, знаешь, не то чтобы его лучший друг... Знаю немногим больше остальных гриффиндорцев. Старше меня на три года. Пару лет играли с ним в квиддичной команде — одарённый ловец, не то, что некоторые... — Слышь! — Тристрана пригрозила другу кулаком, но тут же опомнилась и велела продолжать. — За пределами поля не общались совсем. После СОВ он ушёл стажироваться в Корпус мракоборцев по рекомендации отца, как отстажировался — из сборной ушёл, под нового ловца команду пришлось целый год переделывать, еле-еле на третье место в том сезоне вышли. Что ещё сказать? На Гриффиндоре все его любят, постоянно кто-то вокруг него вертится, девчонки так и липнут. Сам он вроде общительный, компанейский, шутки только дурацкие, правда, как в Хогвартс вернулся — больно деловой стал, всё за преподами бегает да уроки учит. Зельевар талантливый, Хоуторн постоянно его нам в пример тычет. В ЗОТИ, кажется, тоже всегда был хорош. Встречался с какой-то девчонкой со своего курса, но как на стажировку укатил — сразу завяли помидоры. Мракоборцем хочет стать, как папка — в нём он вообще души не чает... — Достаточно. Спасибо, Рэнди. Так что там, сколько минут до урока? — Ещё десять... А зачем тебе это всё, досье составляешь? Но Жан не ответил ничего и молча начал перемешивать стопки листовок, словно тасуя колоду карт. *** Предпраздничная рутина жителей и гостей Хогсмида была вопиюще нарушена — с самого начала спецоперации по защите Хогвартса по деревне туда и сюда сновали мракоборцы и рядовые члены Отдела магического правопорядка, подолгу и без толку расспрашивая местных жителей, наведываясь с обысками во все возможные заведения, а одиннадцатая группа под руководством Джона Долиша и вовсе выволокла из «Трёх мётел» случайно подвернувшегося под руку волшебника, не дав тому даже допить пиво, и отправила на допрос в Министерство — Долишу взбрело в голову, что он является незарегистрированным анимагом. — В Визжащей хижине установлено дежурство, мистер Бут, — едва не растянувшись на обледенелой брусчатке, на бегу докладывал глава третьей группы Отдела Харви Спалдинг мракоборцу Буту, уже собиравшемуся переступить порог «Кабаньей головы». — Без нашего наблюдения остались всего два потайных прохода в школу. — С ними мы сейчас и разберёмся, — деловито ответил Бут, вступая в затхлый мрак главного злачного места Хогсмида. — Мистер Дамблдор! Министерство магии, руководитель третьей группы обеспечения магического правопорядка Харви Спалдинг, старший мракоборец Терри Бут, откройте! Бут деликатно постучал в трухлявую деревянную дверь за стойкой. Не дождавшись ответа, они со Спалдингом, не сговариваясь, начали барабанить с такой силой, что с потолка начали сыпаться пыль и опилки. — Может, его дома нет? — осторожно предположил Спалдинг. — И где его могут черти носить, сам подумай? Скорее Уизли продадут «Вредилки» и начнут разводить котят на продажу, чем Аберфорт без большой нужды покинет свой гадюшник, — развеял опасения коллеги Бут. — Мистер Дамблдор, если вы не откроете дверь добровольно, мы будем вынуждены применить заклинание... — Да иду я, иду, — послышался грубый голос. Дверь протяжно скрипнула — и старик Аберфорт предстал перед служителями закона. Судя по выражению лица, едва ли он был рад их видеть. — Мистер Дамблдор, — сменив гнев на милость, мягко начал Бут. — Будьте любезны сообщить, не посещали ли ваше... м-м... заведение за последние несколько недель лица, подозреваемые в деятельности подрывных антиправительственных организаций, таких как Коммунистическая... — Да откуда ж я знаю, посещали или нет? Я что, у каждого имя выведывать должен? Сыворотку правды в пиво подмешивать? — буркнул Аберфорт. — Может быть, вы замечали каких-нибудь подозрительных субъектов и готовы их описать... — попытался спасти положение Спалдинг, но владелец «Кабаньей головы» вновь его перебил: — Подозрительных субъектов? Ха! Да у меня тут каждый первый — подозрительный субъект. Бут, ты вчера родился будто... Сам же приходил ко мне, когда вы в школьные годы с начальником вашим нынешним заговор против той тётки министерской затевать удумали. Сам знаешь, кого я здесь кормлю и пою. Ещё вопросы имеются или оставите, наконец, старика в покое? — Мистер Дамблдор, не будете ли вы возражать, если на время проведения операции по защите Хогвартса в вашем заведении будут дежурить представители Отдела магического правопорядка? — Бут достал шёлковый платок и промокнул лоб от пота. — Да дежурьте — хоть обдежурьтесь... Мои двери открыты. Только если поймаете кого надо — разбираться сами будете. Я никого из паба прочь не гоню — разве что кто за выпивку не уплатил, — с этими словами Аберфорт развернулся и проследовал в гостиную, напоследок хлопнув дверью так, что «Кабанья голова» словно бы сотряслась от небольшого землетрясения. — Всё прошло лучше, чем можно было ожидать. Мистер Спалдинг, поставьте в «Кабанью голову» троих своих людей. График смен караула обсудим уже в замке. В это время одиннадцатая группа Долиша уже несколько минут околачивалась у закрытых дверей «Сладкого королевства». Все необходимые бумаги были подписаны накануне и святыня всех хогвартских сладкоежек готовилась к переезду в Косой переулок, а в его павильонах начинали обживаться новые хозяева. — Нет, ждать здесь до полуночи я решительно не намерен. Не хотят по-хорошему — будет по-плохому. Алохомора! — Долиш отпер дверь и пропустил впереди себя четверых своих подчинённых. По непривычно пустующему магазину расхаживали несколько сотрудников, мановением палочки умещавшие целые горы нераспроданного товара в заколдованные безразмерные чемоданы. За стойкой продавца, взгромоздившись прямо на столешницу и болтая ногами, сидел один из сооснователей «Вредилок» — Джордж Уизли. — А вот прям здесь, где стояли лакричные скульптуры, мы и поставим стенд с любовными зельями. Что думаешь, Верити? — обратился мистер Уизли к своей сотруднице. — Не, Джордж, у меня идея получше! Тут будет стоять твоя скульптура, а вот отсюда, — Верити ткнула пальцем в место, где некогда помещалось отрезанное в битве с Пожирателями смерти ухо. — Она будет вытягивать наш Ушной мармелад и предлагать посетителям! — Верити, ты гениальна! — расхохотался Джордж и похлопал компаньонку по плечу. В этот момент они заметили сотрудников Министерства, деловито окидывавших взглядом в помещение. — Чем могу услужить? — Джордж по старой привычке аппарировал прямо под нос Долишу, который вздрогнул, чертыхнулся и машинально выставил вперёд палочку. — Мистер Уизли, дело в том, что именно в помещение бывшего «Сладкого королевства», как вам наверняка прекрасно известно, помещается один из потайных проходов в Хогвартс... — вяло процедил сквозь зубы руководитель одиннадцатой группы. — Известно. А что с того? — хмыкнул Джордж. — На время проведения операции по защите замка Отдел магического правопорядка разместит у вас своих сотрудников, которые будут нести вахту с целью недопущения проникновения посторонних на территорию Хогвартса и побега студентов... — Нет, не разместит, — ничуть не стыдясь своей дерзости, сказал мистер Уизли, и, увидев недоумённые взгляды министерских сотрудников, добавил: — У нас ремонт идёт, не видите, что ли? Настоятельно рекомендую не мешать строительным работам! — Мистер Уизли, — с трудом скрывая гнев, прошипел Долиш. — Речь идёт о деле государственной важности... — Вы там оглохли что ли от постоянных воплей Сламбера? Брысь с частной территории, кому неясно! — озорным тоном выкрикнул Джордж и взмахнул палочкой. Пол под ногами полицейских начал ходить ходуном и утягивать их, спотыкающихся и пытающихся уцепиться за пустые стеллажи, к выходу. — Операцией руководит мистер Поттер! Мы донесём до его сведения... — заорал Долиш, тщетно пытаясь встать на ноги. — Вот придёт Гарри — с ним и поговорим! Вас сюда не приглашали, — резюмировал Джордж, захлопывая одним жестом палочки дверь. *** За обедом Большой зал был значительно менее спокоен, чем предыдущим днём — студенты шушукались и передавали новые листовки из рук в руки под столами, стараясь скрыть их от преподавательских глаз. — Всё правильно тут написано! — одновременно и в полный голос заявили близнецы Скамандеры. Сокурсники немедленно зашикали на них, боясь привлечь внимание профессора Флитвика. — Читали последнюю редакцию «Истории Хогвартса» — про Амбридж? Один-в-один! — возмутился Лисандер, передавая соседу уже изрядно смятый лист. — Делать мне нечего после уроков, как книжки читать! — фыркнул Лоркан, ероша свои светлые кудри. — Чего кипятишься, мозгошмыга опять поймал? — не отставал Лисандер. Окружавшие их третьекурсники Рэйвенкло постарались сделать вид, что их тут нет — регулярные ссоры близнецов за несколько лет успели их утомить. — Не знаю, кто это писал, но я бы ему руку пожал уж точно! Хорошо тем, кто по домам свинтил, а нам все каникулы этих мордоворотов терпеть! Если не до конца учебного года! — за другим концом стола Бертранд Тревитик настолько разбушевался, что стукнул кулаком по столу, да так, что подпрыгнула тарелка с сэндвичами. — Бертранд, это всё ради нашей безопасности. Подумай сам, стала бы профессор МакГоннагал пускать в школу мракоборцев, если бы для этого не было особого резона? Помнишь, что говорил Поттер? Международный Статут о секретности под ударом! — мягко постаралась урезонить однокурсника Мирна Пертингер, но юноша и не думал её слушать. — Да разве ж её спросят? Хогвартс у Министерства на поводу, шаг вправо, шаг влево — и пиши пропало! И вообще помалкивай, Мирна, раз собираешься помогать этим придуркам в наших шкафах копаться! Здесь тебе никто не рад! Народ, скажите? Голос Бертранда утонул в буре одобрительных возгласов, а Глория пригнулась к своей тарелке с супом так близко, что едва не уткнулась носом в бульон. Именно на такой эффект они и рассчитывали, но сейчас главным делом было никак не выдать себя, пока подчинённые Сламбера и Поттера патрулируют коридоры и подолгу сидят в дальних углах гостиных, вслушиваясь в чужие разговоры. По крайней мере, на обед они систематически опаздывают... — Совсем страх потеряли! — Джеймс Поттер скомкал листовку в руке, подбросил в воздух и испепелил быстрым выпадом волшебной палочки. — Надо поговорить со старостами Рэйвенкло и Хаффлпаффа, пусть сообщат, кто у них на факультетах подозрительный. У нас-то на Гриффиндоре никто эту заразу явно не штампует, верно же? — Может, и не штампует, да только задницу Министерству лизать после того, как они устроили маме травлю, лично я не буду, — самая желчная реплика за гриффиндорским столом, как всегда, принадлежала Хьюго Грейнджер-Уизли. — Хьюго! — возмутилась сидевшая слева от Джеймса Роза. — А что, и тебе мозги промыли, а, сестрёнка? — Хьюго допил тыквенный сок и вызывающе посмотрел на сестру. Рэнделл наблюдал за накалом страстей с живым интересом — окидывая взглядом шумящих ребят, он прикидывал, кто из них в скором будущем вместе с ними и Тедом будет водружать развевающиеся алые знамёна на золотой фонтан Министерства, а кому не худо бы подсунуть за завтраком блевательный батончик... — Я займусь всеми старостами сам. Я не допущу, чтобы вся эта преступная шваль успела натворить серьёзных дел в Хогвартсе. Они и так уже испортили нам каникулы... — Джеймс не успел закончить, потому что к столу Гриффиндора, на ходу поправляя слегка растрепавшиеся золотые волосы, приблизилися Жан. — Каникулы здесь испортил только твой папаша и его свора, перед которой ты так усердно выслуживаешься! — даже к шестнадцати годам голос Жана ещё не успел окончательно сломаться, и поэтому стоило ему перейти на повышенный тон, как он, сам того не желая, «давал петуха». Джеймс побагровел. Вновь вынув палочку из кармана, он направил её куда-то в потолок и крикнул: «Муффлиато!» — и все присутствующие, кроме Жана, немедленно зажали уши, но мерзкое жужжание заклинания глухоты раздавалось словно из самой головы. — Никто не смеет оскорблять отца в моём присутствии... — угрожающе потрясая палочкой, заявил Джеймс, встав из-за стола. — Хочешь, чтоб я ответил за свои слова, папенькин сынок? А ты ответишь за клевету в адрес моего факультета! — Жан отчаянно лез на рожон. — Считай, что это вызов! Приходи ночью на Чёрное озеро, решим вопрос как в стародавние времена — дуэлью! — А чего ждать... Экспелиармус! Красная вспышка просвистела в паре дюймов от Жана: хоть его некогда и не взяли в квиддичную команду именно из-за страдающей реакции, на этот раз ему удалось кое-как увернуться — видимо, в гневе Джеймс плохо прицелился. Не придумав ничего лучше, Жан без слов поднял в воздух большой графин с водой — за талант к невербальным чарам его всегда хвалил профессор Флитвик — и запустил в сторону соперника. Чудом не задев головы высоченного Поттера, графин разбился о стену. Гриффиндорцы расступились, Роза схватила кузена за руку, но тот грубо отпихнул её и тут же направил в обидчика очередное заклятие. Запрыгнувший на стол Хьюго с азартом проследил за лучом — вырвавшись из палочки Джеймса, он разбился о невидимую преграду. Между участниками ссоры встала Глория, в последний момент успевшая выставить защитные чары перед лицом опешившего друга. Но, кажется, всё только начиналось... Роза ойкнула и потёрла ушибленный затылок — это кто-то из близнецов Скамандеров (наверняка Лоркан, всегда слывший малость сумасшедшим) запустил в Джеймса яблоко, но слегка промахнулся. Неразлучные друзья Альбус и Скорпиус, оставив слизеринцев за их столом, двинулись в самый эпицентр событий, но тут... — Фините инкантатем! — громогласно прочёл заклинание подоспевший мракоборец. Это был Слэйд Скелтон — высокий грузноватый мужчина с бульдожьим лицом в безразмерной мантии, из-под которой топорщились всевозможные бутыльки и склянки. За ним трусцой семенили рядовые сотрудники Отдела магической безопасности, то и дело поправляя свои котелки. — Что здесь происходит? — Массовые беспорядки, сэр, — хорошо отрепетированным тоном отрапортовал Джеймс. — Монтгомери, братья Скамандеры и... как тебя там... Конноли использовали против меня заклинания во время обеда. — Выросло поколение маленьких паршивцев... — Скелтон ухмыльнулся. — Смеем надеяться, что это не связано с противоправной деятельностью внутри Хогвартса. Или, может быть, Поттер, у вас есть подозрения? — Я не могу знать наверняка, но не худо бы проверить... — Проверять — это наша работа, Поттер. — мракоборец приставил к горлу палочку и многократно усилил свой голос ораторским заклинанием. — Монтгомери, Скамандеры — к девяти вечера явиться в учительскую, Конноли — в зал трофеев! Вы будете подвергнуты допросу! Всем разойтись по местам и продолжить трапезу! Стражи правопорядка удалились, шумно топая по полированному мраморному полу. Жан бросил на Джеймса последний презрительный взгляд и добавил: — В двенадцать! *** — Жан! Ты полный, совершенный кретин! — Трис была в абсолютной ярости. — Из-за тебя эти уроды начали допрашивать студентов, вас с Глорией заподозрили в распространении листовок, а Поттер теперь нам проходу не даст! Ты можешь хотя бы раз держать свои мысли при себе? Может, в следующий раз поднимаешься на директорскую кафедру и прочтёшь речь об учении Маркса? — Я, по-вашему, просто так это сделал?! — очнулся уже несколько минут молча разглядывавший обложку потрёпанного «Манифеста» Жан. — По-нашему — просто так! Давай, посвяти нас в свой очередной гениальный план! — не отставала от подруги Ниу. — Вспомни, что Рэнделл сказал. О том, что старший Поттер велел Джеймсу следить за студентами по карте. Как, думаете, мы будем распространять листовки? Он же засечёт нас ночью в коридоре — и через минуту нас всех прижмёт к стене эта псина... как его... Скелтон, или ещё кто похуже. Значит, нам нужно сделать так, чтобы ночью Джеймс был занят каким-то более важным делом, — нетерпеливо поведал Жан. — А неплохо, — пробормотала Трис, что в её устах было равнозначно признанию в беспрецедентной гениальности. — Ну, у меня ещё была идея попросить Ниу к нему подкатить. Исключительно в тактических целях, разумеется. Ну, знаешь, не получилось у наших родителей — так, может, получится у нас. Позвать на Астрономическую башню смотреть на звёзды, романтика... — Я?! К Поттеру?! — возмущённая до глубины души Ниу замахнулась, чтобы влепить Жану пощёчину, но Тристрана перехватила её руку на полпути. — Не поверил бы он, что Ниу кого-то по своей воле позовёт смотреть на звёзды. Она позвала бы его пить Бог знает где нелегально купленный огневиски, накрасила бы его своей несмываемой косметикой от мадам Примпернелль и заставила бы писать с ней неприличные слова на стенах в коридорах и свалить всё потом на Пивза, — слегка улыбнулась Трис и Ниу, мгновенно сменив гнев на милость, засмеялась в голос. — А откуда у тебя была уверенность, что он придёт? — Придёт-придёт, — вмешался Рэнделл. — Его, конечно, мракоборцы год муштровали, но он по-прежнему с характером — оскорблений его папочки не потерпит. Жан всё здорово придумал. — Стоило бы, правда, хотя бы нам сказать сразу... Я очень испугалась, вообще-то... — тихо сказала Глория. — Ладно, хватит болтать, — Трис вновь взяла дело в свои руки. — У вас пара часов до допроса, верно? Не палите контору и не привлекайте ненужных подозрений. Особенно это тебя касается, Жан. Если закончим в срок — я донесу листовки до гостиной Хаффлпаффа, а Ниу расклеит пару десятков в коридорах. Рэнделл обеспечит нам Гриффиндор. А как быть с Рэйвенкло? Мы же не знаем, насколько затянется ваш допрос, вдруг они тебя, Глория, всю ночь мурыжить будут... — Всю ночь? Я как-то об этом не подумал. А когда я успею подраться с Джеймсом? — почесал подбородок Жан. — Ты что, и вправду собрался с ним драться? Совсем с ума сошёл? Я-то думал, ты спрячешься где-нибудь, пока он будет там стоять и мёрзнуть! — от шока очки Рэнделла соскользнули на нос. — Нам же нужно точно знать, что он на Чёрном озере, а не пошёл в гостиную сидеть над своей дурацкой картой, верно? — У меня была одна мысль на этот счёт... Вы же слышали Бертранда? — дождавшись, пока все успокоятся, всё-таки ответила Глория. — А, вы, наверное, за своими столами не слышали... Он, кажется, очень воодушевился. Я думала, что можно попробовать попросить его помочь... — Ты за него ручаешься? — Трис, как и всегда, была скептична. — Он не выдаст нас? Не вляпается ни в какую неприятность? — Не выдаст. Он хороший... Мы с ним неплохо общаемся. Я, кажется, ему нравлюсь... По крайней мере, он единственный, кто ходил на каждое занятие кружка по маггловедению... Ну, почти на каждое... — Глория слегка покраснела. — Ответственность за него — на тебе. А теперь — за работу. Сейчас сообразим, что написать про эти допросы. Мы ведь уже, кажется, приноровились? — Тристрана взмахнула палочкой и листы пергамента пустились в полёт, пока не заняли своё место перед каждым участником хогвартсовского подполья. *** После ужина хогвартские коридоры были непривычно пусты — не желая лишний раз сталкиваться лицом к лицу с грозными сотрудниками Отдела магического правопорядка, студенты смирно сидели у себя в гостиных — лишь сборная Рэйвенкло по квиддичу, предварительно полчаса попререкавшись со старым мракоборцем Сэвиджем, собиралась на тренировку, несмотря на мороз, да где-то на пятом этаже бесновался Пивз, раздобыв два старых медных таза и стуча в них, словно в тарелки. Торопился к полю и Бертранд Тревитик — в квиддич он не играл, но этим вечером всё было лучше, чем сидеть в гостиной и выслушивать нравоучения от до тошноты правильной Пертингер. В библиотеке же почти непрерывно торчал Скелтон, смеряя тяжёлым взглядом каждого вошедшего и время от времени зависая у студентов над плечом, пытаясь разглядеть, что они читают. — Бертранд! Стой... Подожди! — юноша замер, услышав знакомый голос. С тяжёлой сумкой наперевес, едва не свалившись в лестничный пролёт, к нему со всех ног бежала Глория. — Привет! Хочешь со мной — поглазеть, как наши ребята тренируются? Говорят, Протта заменили на роли загонщика — так, глядишь, в феврале Слизерин и обыграем! — со всем возможным энтузиазмом отозвался Бертранд. — Ой... Знаешь, нет, я, наверное, не в настроении... Но у меня к тебе просьба. Страшно важная. Дело жизни и смерти, — Глория делала между фразами ещё большие паузы, чем обычно — одышка давала о себе знать. — Ты про этот реферат для профессора Клируотер? Не успеваешь всё-таки сделать? Без проблем, я довольно много чего помню об истории невербальной трансфигурации, вот только про традиционные африканские чары подзабыл, но можно перечитать главу в... — Нет. Чёрт с ним, с рефератом. Бертранд... Ты ведь... ну... не в восторге от того, что происходит в Хогвартсе, правда?.. — Не в восторге? — в голосе Бертранда засквозила такая неприкрытая ненависть, какой Глория никогда от него не слышала. — Да я в бешенстве! Всего второй день, а я уже чувствую себя как гриндилоу в аквариуме! Шагу не ступишь, чтобы за тобой эти министерские придурки не таскались! В библиотеке этот, с собачьей мордой, на каждом выходе по двое охранников, в гостиные лезут — у МакГоннагал выпросили все пароли... Спасибо, что хоть в туалет не под конвоем ходим! — Бунт затеваем, значит, ага? — проскрипел противный старческий голос. Бертранд и Глория вздрогнули, но это оказался всего лишь висевший по правую руку от них портрет. — Да заткнись ты! Силенцио! — Бертранд наложил на старикашку с картины заклинание и тому оставалось лишь беззвучно угрожать кулаками. — В общем... Я знала, что ты тоже... из нас. Что не будешь таскаться за ними, как Поттер, — Глория принялась мучительно долго копаться в сумочке, и, наконец, выудила оттуда толстую пачку листовок. — Ты сможешь оставить это ночью на столе в нашей гостиной? Там, где ты брал их в прошлые разы. Пожалуйста, Бертранд... — Глория... — Бертранд приоткрыл рот в изумлении. — Я бы никогда не... Ты такая смелая! Ты одна придумала всё это? — Неважно, неважно... Побудь, пожалуйста, тоже смелым. Для меня. Я бы сделала сама, как и вчера, и до этого, но мракоборцы вызвали меня на допрос, он может затянуться совсем допоздна... И никому ни слова, ни одной живой душе! Пожалуйста, скажи сейчас — да или нет... Если нет, то... Мне придётся... Сам понимаешь, это должно быть тайной... — Глория вынула волшебную палочку, уже предвкушая провал затеи и готовясь произнести заклинание стирания памяти. — Шутишь? Конечно, я всё сделаю, о чём разговор! Если каждый поймёт, что эти уроды — никакие нам не друзья, и что не спасать нас они пришли, а страху перед выборами наводить, то, может, Хогвартс объединится! Значит, говоришь, в гостиной? — Да... Только будь осторожен. Не попадайся никому на глаза — слышишь — совсем никому... Если увидят — могут исключить или... Я-то готова, но не хочу, чтобы ты... — Глория зажмурилась — она опять не могла собраться и начала страшно путаться в собственной речи, обрывая каждую фразу на полуслове. — Пусть исключают! Не стыдно быть исключённым за правду! — Бертранд, похоже, не на шутку воодушевился. — Да и какая тут учёба, когда к тебе стража приставлена! До встречи, Глория! Шумно выдохнув, девушка побрела по лестнице вверх — от волнения ей пришлось придерживаться за перила. Тревожные мысли проносились одна за одной: что, если Бертранда застукают? Что, если Поттер отследил их на карте и заподозрит неладное? Что, если Бертранд только притворяется, а на деле мракоборцы успели завербовать в эти проклятые дружины и его? Впрочем, последнее подозрение Глория немедленно отмела. Если кто-то и предаст, то уж точно не Бертранд... *** — Правее, пожалуйста! Не оступитесь, вот так. Бут, придерживая пошатывающуюся Глорию под локоть, практически внёс её в учительскую. — До сих пор возитесь? Коллеги, где ваш профессионализм? Вам необходима помощь? — Бут хищно ухмыльнулся и посмотрел на братьев Скамандеров, всё ещё сидевших напротив откровенно уставших и клевавших носом «котелков». — Мистер Бут, почти закончили… — бросил оправдываться один из сотрудников Отдела. — Вы утверждаете, что не видели никого из студентов за созданием листовки в общей гостиной, несмотря на то, что, по нашей информации, проводите там изрядное количество времени? — Я ничего не видел! Хочешь — сыворотку правды влей, умник, ничерта не узнаешь! Мозгошмыги, смотрю, у тебя не на шутку разгулялись! — Лоркан нагло ухмыльнулся и скрестил руки на груди. — Я вообще ничего не знаю! Мне до лампочки! Я в библиотеке сидел дни напролёт — читал архивы «Придиры». Думаю, во всём происходящем виноват забредший в Запретный лес морщерогий кизляк! — вторил ему Лисандер. — Всё ясно… — мракоборец Бут покачал головой. Когда-то он учился на одном факультете с Луной Лавгуд — все эти слова были ему хорошо знакомы и они не сулили ни малейшего продвижения в расследовании. — Господа, я полагаю, от этих двоих мы не дождёмся более содержательного ответа. А этот стол нам нужен для допроса новых свидетелей. Потрудитесь освободить в самое ближайшее время. Мисс Монтгомери, садитесь. Братья Скамандеры не без удовольствия освободили место, и, услышав долгожданное «свободны, следующий!» из уст «котелков», вприпрыжку выскочили из учительской. Глория, однако, стояла как вкопанная. — Садитесь же, — повторил Бут — уже с некоторым нажимом. Глория, планировавшая в ходе допроса изображать смертельно напуганную, с неприятным удивлением обнаружила, что её зубы стучат совершенно по-настоящему. — Да что же с вами такое? Судя по вашему поведению, вам есть что скрывать… — Бут бросил на Глорию подозрительный взгляд, и, придерживая её за локоть, силой усадил в кресло прямо напротив двух зевавших сотрудников Отдела магического правопорядка. — Я… я не знаю… Я ничего не знаю… — Глория уже не была уверена, играет ли она на публику или говорит искренне, но голос её звучал ещё более высоко и встревоженно, чем обычно. — Неужели? У нас есть сведения, что на вашем кружке маггловедения вы обсуждали политику магглов, — Бут как будто бы на секунду засомневался, но не позволил себе прервать запланированный сценарий допроса. — Мы… ну… Да, один раз такое было… Но там не было ничего такого, чего нет в книгах. И туда всё равно никто не ходил… Несколько человек с моего факультета и… случайные какие-то люди. — Глория очень убедительно всхлипнула. — Я правда не знаю ничего, что могло бы быть вам полезно, мне очень жаль… Отпустите меня, пожалуйста — мне ещё делать задание для профессора Флитвика на каникулы. Ну, дополнительное… Большой реферат по классификации осветительных и воспламеняющих чар, он задал тем, кто претендует на дополнительный бал на экзаменах… Вот, посмотрите… Глория выудила из сумки кусок пергамента и положила на стол. Бут заинтересованно вгляделся — и вправду, хорошо знакомый ему почерк профессора Флитвика гласил, что к середине января Глории предстоит подготовить реферат. — Хорошо, хорошо. Доклад для профессора Флитвика — дело, несомненно, важное, — Бут, всегда бывший добросовестным студентом Рэйвенкло, как будто бы слегка сменил гнев на милость. — Но сперва нам нужно внимательно разглядеть всё содержимое вашей сумки. Господа, потрудитесь… Приказ был исполнен своевременно. Уже едва не упавшие лицом на стол «котелки» немедленно вскочили и вытрясли сумку Глории. На парту громко рухнули несколько увесистых книг, несколько кип пергамента и целая горсть изрядно источенных перьев. — Ага. Так, а это что такое? — Бут брезгливо взял двумя пальцами одну из книг и слегка потряс над партой. — «Стандартная книга заклинаний»… Миранда Гусхок, шестой курс… — неуверенно выговорила Глория. — Это ясно. А внутри что? — Бут указал пальцем на широкие бледно-голубые лепестки, высыпавшиеся из учебника. — Зубастая герань… Профессор Хоуторн задавал нам ещё в прошлом году… Ну, засушить и изучить свойства на пасхальных каникулах. Я попросила у профессора Лонгботтома, собрала, и что-то у меня осталось… Положила в книгу, вдруг пригодится… — залепетала Глория. — Зубастая герань, значит? Если я ещё не забыл лекции профессора Снейпа, то она используется в создании запрещённого Министерством магии к распространению зелья полной потери памяти, — внезапно воодушевился Бут. — Зелью потери памяти?.. — Глория старательно мимикрировала под наивную студентку. Конечно, она читала об этом в «Сильнодействующих зельях» — доступ к этой книге ей открыл профессор Хоуторн после блестяще сданных СОВ, но Буту лучше было бы не знать об этом. — Кажется, мы такого никогда не проходили… Простите, может быть я забыла… Не говорите только профессору Хоуторну, он страшно рассердится… Нет, кажется, действительно не проходили. — Допустим. Видимо, программа с момента моего выпуска из Хогвартса и вправду несколько изменилась, — скептически бросил Бут. — В таком случае, мисс Монтгомери, потрудитесь объяснить, почему вы оказались в эпицентре событий во время вопиющего нападения мистера Конноли на мистера Поттера в Большом зале. — Ой… — напрягая все свои актёрские данные, Глория изо всех сил старалась не выдать себя. — Я увидела, что мальчики ссорятся, а я… Я очень не люблю, когда такое происходит. Мы поступили сюда, чтобы учиться, а не бросаться заклинаниями. Я захотела прекратить это… Потому что… Потому что мы все должны сплотиться, когда Хогвартсу угрожает опасность, а не враждовать друг с другом из-за каких-то мелочей. Четверо великих волшебников основали эту школу… ну, вы знаете… Мы должны оставаться студентами не только своих факультетов, но и Хогвартса в целом… — Благородно, — по выражению лица Бута было неясно, насколько он поверил в речь Глории. — Однако знаете ли вы, что именно послужило причиной ссоры? Полагаю, что нет — в таком случае, я расскажу вам. Мистер Конноли оскорбил деятельность Министерства магии и добровольческой дружины Хогвартса, полагая, что предпринятые меры в условиях грозящей нам опасности излишни… — Я… Я не знала, что Ж… — Глория быстро осеклась. — Джон способен на такое… Мы немножко общались по поводу уроков невербальных заклятий, он очень талантливый, но я никогда бы не подумала… Знаете, я думаю, что он это не со зла. Может, они с Джеймсом просто не поладили, и он в сердцах… Джон очень способный студент и всегда получал хорошие отметки, особенно по заклинаниям и гербологии, вряд ли он бы всерьёз решил… Наверное, неудачно пошутил. Бут покачал головой и переглянулся с коллегами по Отделу. Те были настолько усталыми, что готовы были отпустить из учительской хоть сбежавшего Пожирателя смерти, лишь бы поскорее отправиться на боковую. — Что ж, я думаю, мы услышали всё, что хотели. Ступайте, мисс Монтгомери. Если вы не лгали нам, то я надеюсь на ваше дальнейшее содействие в поимке студентов, задействованных в преступной деятельности. — К-конечно… Буду очень рада, — Глория натянуто улыбнулась, и, услышав заветное «свободна, следующий!», пулей выскочила из зала. *** — Вы не имеете никакого права! Каковы вообще ваши доказательства? Я напишу официальную жалобу в Министерство! — Жан беспокойно вертелся в кресле, поглядывая то туда, то сюда. — Вопросы здесь задаю я. Ваша выходка в Большом зале привлекла наше внимание неспроста, — Сэвидж, седовласый мракоборец с сухим морщинистым лицом, был неумолим. — Я не буду ничего говорить! Делайте что хотите! Хоть сейчас в Азкабан! — Жан сорвался на крик, который из-за не до конца сломавшегося голоса снова получился комичным. — Будете вы говорить или нет — решать тоже мне. Поубавьте гонору… — хмыкнул Сэвидж и махнул рукой. Грузный «котелок» встал из-за стола и направил на Жана палочку. — Что, уже поубавили? Побледневший пуще обычного Жан закивал головой. Сэвидж пожал плечами и кивнул «котелку» головой. Сотрудник Министерства без лишних слов взмахнул палочкой. «Агуаменти!» — произнёс он, и мощная струя воды окатила Жана с ног до головы. «Глациус!» — тут же продолжил экзекуцию он, и стекающие по лицу и волосам Жана струи немедленно замёрзли. Юноша стиснул зубы и вжался в кресло. — Ну что? Язык развязался? В былые времена у нас были для этого и более эффективные методы… — о том, что Сэвидж служил в Корпусе ещё со времён Крауча-старшего, были наслышаны все, и потому поджилки Жана затряслись ещё больше. — А чудовищная непредусмотрительность вашего преподавателя зелий сильно осложнила вам работу. Пара капель сыворотки правды — и вопрос бы решился сам собой. Ну что, мистер Конноли, расскажете начистоту, или вынудите нас сопроводить вас в Министерство? — Да что вам рассказывать… — спору нет, Жан умирал со страху, но старался сохранять лицо. — Бесит этот Поттер меня — сил нет. Выскочка. Всегда в первых рядах, чуть что произошло — всегда он. Кому обидно не станет! И про Хаффлпафф он начал пургу гнать… Мол, это мы все эти листовки напечатали. А я горжусь тем, что учусь здесь! Жан, конечно, врал. Учёба в Хогвартсе в принципе мало прельщала его, а Хаффлпафф — вечно стоящий в стороне, никому неинтересный Хаффлпафф — и вовсе оскорблял его вечно уязвлённое самолюбие. Когда на первом курсе он услышал вердикт шляпы — он сперва решил, что ослышался. Но судьба есть судьба… — Значит, по вашим сведениям, листовки печатали не на Хаффлпаффе? — Сэвидж, кажется, услышал то, что было ему интересно в первую очередь. — Не знаю я, кто их печатал… Я не слышал ничего такого. А я со всеми общаюсь, всё время в гостиной… — врал Жан крайне неубедительно. — Всё время в гостиной, мистер Конноли? Мисс Финч-Флетчли сообщала нам ровно обратное. Говорит, что вы с самого первого курса не имели особенных связей внутри факультета — и это на Хаффлпаффе! Самом дружном факультете Хогвартса! — Сэвидж приподнял бровь. — Неправда, — нахмурился Жан. — Что она вообще знает! Она никого не знает на нашем курсе, она же на седьмом… Больше слушайте всяких комплексующих… Жан не договорил, оборвав себя ровно на том моменте, когда собирался оскорбить Джейд Финч-Флетчли. — Звучит малоубедительно, мистер Конноли, — поджатые губы Сэвиджа не сулили ничего хорошего. — Если вам нечего сообщить нам дополнительно, то предварительно — подчёркиваю, предварительно — вы свободны. Сотрудники Отдела и добровольцы хогвартсовской дружины будут дополнительно приглядывать за вами. Должен уведомить вас, что вы числитесь в списке подозреваемых — не первым, конечно, номером, но числитесь. Не попадайтесь на глаза лишний раз, мистер Конноли.