Фелицис не стал расспрашивать Элли ни о чём. Он просто молча посмотрел на рюкзаки, на её всклокоченные рыжие волосы и дрожащие губы, а затем закрыл за её спиной дверь и провёл в комнату.
— Ты как?
— Они пока ни о чём не узнали. Но если они как-то к тебе заявятся, не выдавай меня…
— Не выдам.
Минуту они оба молчали. Элли смотрела на его руки и кусала губу, Фелицис выжидающе смотрел на её лицо. Не выдержав первым, он чуть наклонился к ней и участливо спросил:
— И что ты собираешься делать дальше?
— Пока зелье не будет готово, я побуду у тебя. Ты ведь наколдуешь мне раскладушку?
Фелицис сначала отшатнулся от неё с круглыми глазами, но затем подошёл к самой Элли. Девочка подумала, что ещё никогда не видела его таким смущённым и растерянным (конечно, на его лице была не растерянность, но что-то похожее).
— Крошка, это будет не очень легко… но я попробую тебе тут организовать уютный уголок. Просто так-то комната у меня небольшая…
— Ничего-ничего, моя комната дома тоже небольшая, я могу спать и в кресле. Мне главное, что я тут. Заодно мы быстрее сможем приготовить зелья, я даже смогу тебе помогать!
Услышав про кресло, Фелицис нахмурился.
— Нет, так не пойдёт. Я довольно долго хотел попробовать Невидимое Раздвижение, но повода не было. А вот для тебя как раз и сделаю.
— Невидимое Раздвижение?
— Ну да. Ты видела когда-нибудь, что маленький дом внутри оказывается большим? Так это оно. Я тебе комнату организую, заодно в целом квартиру расширим для наших планов…
— Ну, если тебе только не сложно…
— Я для тебя собираюсь усыпить женщину и сварить зелье, чтобы ты приняла её облик. Мне ничего после этого не будет сложно, особенно… — тут он замолчал, словно передумал договаривать.
Однако Элли решила сделать вид, что не заметила этого «особенно», а просто улыбнулась.
— Хорошо. Что тебе для этого нужно?
— Красный мел и алый воск. Не вставай, я сейчас сам достану…
Он опёрся на её колено, но затем резко встал и вышел из кухни, а спустя минуту вернулся с двумя твёрдыми красными палочками в руках: тёмно-вишнёвую и ярко-алую.
— Ты тут посидишь или рядом будешь?
— Рядом! Ну мне же интересно посмотреть, как ты колдуешь!
Фелицис мягко улыбнулся и вышел в прихожую, Элли за ним. Чародей присел на колени, вытянул вперёд ладонь, сжал в ней палочку красного воска и дунул, и в то же мгновение его рука воспламенилась, а воск начал плавиться и капать на пол.
Элли охнула.
— И тебе не больно?
— Огонь меня не обжигает. Это же я его создал, — усмехнулся чародей, вырисовывая на луже расплавленного воска какие-то непонятные знаки. После этого он взял мел и снова начал что-то писать на полу.
— А это… отмывается?
— Один щелчок пальцев — и оно впиталось в пол. Я чародей или кто?
Закончив, он встал на ноги и закрыл глаза. Почти сразу же надписи на полу начали искриться, а вся квартира словно расширяться. Сам Фелицис начал будто преображаться: у него по всему телу бегали оранжевые молнии и искры, его руки словно сами собой поднимались от переполнявшей его силы, а ноги оторвались от земли. Элли смотрела на него, затаив дыхание. Ей казалось, что его волшебство — самая красивая вещь, которую она видела в жизни.
Неожиданно девочка заметила, что и сама поднимается на воздух. От испуга она попыталась ухватиться за стену, но она была гладкой, и цепляться было не за что. Поднявшись над полом, Элли увидела, что квартира и правда расширилась, а рядом с дверью в комнату Фелициса появилась ещё одна. Сияние букв на полу стало меркнуть, а через минуту Фелицис и Элли опустились на пол. Элли сразу же подбежала к новой двери, открыла её, заглянула внутрь и ахнула.
Конечно, она не ожидала, что Фелицис превратит квартиру в палаты Зимнего дворца, но то, что он создаст комнату, точь-в-точь похожую на её прежнюю, она ожидала ещё меньше. Всё было точно такое же, как дома: кровать на том же самом месте, стол в углу комнаты, выход на лоджию, даже потайная дверца.
— Как ты узнал, как моя комната выглядит? Мысли прочитал?
— Что-то типа того: у тебя некоторые вещи прямо отпечатаны в памяти, — отозвался Фелицис у неё из-за спины. — Решил тебе приятно сделать.
— Спасибо…
Фелицис секунду смотрел на Элли с какой-то непонятной тёплой улыбкой, но вскоре поднял глаза, делая вид, что ничего не было.
— Крошка, а теперь давай начнём что-нибудь делать и не тратить дневное время впустую?
— Хорошо, только как…
— Пошли, покажу…
Элли зашла в комнату Фелициса, но остановилась возле стола.
— Сонное зелье я буду готовить сам: не ровён час, мне тебя уже будить придётся, морозник и прострел действуют быстро и эффект держат долго. Так что давай пока кромсать ингредиенты для превращающего. Рецепт тут лежит, перчатки я тебе сейчас дам.
— А где их самих найти?
— В шкафах посмотри. Не бойся, хоть они у меня и стали уже «ведьминой кухней», у меня там всё подписано, так что не прогадаешь.
— А зачем ты подписываешь баночки?
— Привычка. Когда маленьким был и слушать травы и отличать на глаз зверей ещё не умел, подписывал. Сейчас всё это умею и всё равно подписываю. А тут вон как пригодилось…
— Ладно, что первое достаём?
— Сначала основа. Дай, пожалуйста, коробку с маслами из шкафа.
Элли посмотрела в сторону шкафов. Разделов там было великое множество — вот уж и впрямь «ведьмина кухня». Однако по жирным пятнам на крышке и стенках коробку с маслами удалось отличить от остальных. Элли взяла её и переместила на стол к чародею.
— Спасибо, а теперь с кухни масло оливковое принеси.
Девочка пожала плечами, но литровую бутылку принесла.
«Странные у него ингредиенты для зелья, конечно. Будто картошку жарить собрался…»
— Умничка. Сейчас сварю основу и дальше тебе задание дам, пока походи и посмотри, где что есть, но руками не трогай.
Элли фыркнула — ей хотелось колдовать побольше — но так как делать было нечего, пока Фелицис варил «основу», она стала ходить мимо шкафов.
Лежало там действительно много всего. Травы в баночках и в пучках, заспиртованные животные, пузырьки и флакончики с какими-то эссенциями, три упаковки лапши быстрого приготовления…
— Фелицис, а для чего тебе среди ингредиентов нужна лапша?
Чародей медленно повернул к ней голову с таким видом, что было непонятно, будет он сейчас смеяться или ругать её.
— Элли, ну разумеется, я её ем. Не думаешь же ты, что я питаюсь драконьей кожей и чёрным морозником?
— Непонятно только, зачем ты её держишь тут…
— Чтобы не отвлекаться от зелий, если есть захотелось, — Фелицис уже смотрел в свой котёл, помешивая пахнущее цветами и кровью нечто внутри него.
— А почему именно лапша? Почему не, скажем, яблочко или что-то более полезное?
— А что, если я скажу, что мне это нравится? Да, подростком я их покупал, потому что на нормальную еду денег не было, а сейчас уже привык как-то.
— Как-то много у тебя идёт из подросткового возраста.
— Я тогда, считай, жить начал. Вот и идёт оттуда. Опа, нагревается, дай, пожалуйста, шкурку саламандры…
Элли тут же кинулась к шкафу и нашла шкурку почти мгновенно. Точнее, шкурки.
— А тут их несколько. Надо зелёную, рыжую или чёрную?
— А, даже так… тогда чёрную.
Девочка мгновенно дала ему шкурку.
— У тебя так много разных… И где ты их всех покупаешь?
— Сам ловлю или собираю. И проще, и дешевле. Хотя с животными и особо редкими цветами приходится повозиться…
Следующие два часа пролетели как две минуты. Элли доставала ингредиенты, Фелицис инструктировал и следил, они вместе работали. Измельчить лимон и стебли дикого винограда, растолочь в ступке что-то похожее на крылья бабочки, сделать пасту из пиявки и ещё какого-то непонятного животного (Фелицис на вопрос Элли «что это такое?» ответил «если ты узнаешь, откажешься работать, а потом и пить зелье»)… После этого Фелицис попросил у Элли один листик шиповника. На её удивлённый взгляд он ответил: «Я сейчас пробовать буду, это важно. Дай листик.»
Элли еле-еле выцепила из банки один листик и дала чародею. Он, глядя только в ставшее тёмно-вишнёвым содержимое котла, положил листик себе в рот, а затем взял ложку и выпил. Судя по его глазам, всё шло по плану.
— А… шиповник был зачем?
— Чтобы со мной ничего не случилось, если зелье сварено неправильно. Плюс оно ещё и не полностью готово, так что это двойной оберег.
Девочка невольно вздрогнула.
— И как ты делаешь такое опасное дело?
— Соблюдаю технику безопасности. Я же не дурак, и ты это знаешь.
Чародей посмотрел в котёл, а затем впервые за час на Элли.
— А теперь последнее перед ключевым ингредиентом. Крошка алмаза.
— У тебя есть крошка алмаза?!
— Драгоценные камни — необходимая штука для зельевара. Они в самом нижнем ящике, алмаз в бутылочке, и он подписан.
Элли присела на колени и кое-как открыла самый нижний ящик. Однако бутылочки с надписью «крошка алмаза» или хотя бы «алмаз» она не нашла. Девочка открывала разные бутылочки и смотрела внутрь, но всё равно ничего похожего на блестящие прозрачные камушки (ведь так и должен был выглядеть алмаз?) не увидела. Была, конечно, одна с чем-то похожим на толчёное мутное стекло внутри и отвалившейся этикеткой, но это всё равно было не то.
— Эм… Фелицис… А тут алмаза нет. Может, он у тебя закончился?
Фелицис обернулся на неё, затем слегка уменьшил огонь и присел к ней.
— Не может такого быть. Как это «закончился»? У меня его ещё две с половиной унции оставались…
— Но тут его нет, можешь проверить.
Он начал копаться в ящике, вытаскивать бутылочки одну за другой, пока не достал… ту самую бутылочку с толчёным стеклом.
— Крошка, так вот же он. Или ты не поняла?
— Ну тут же не написано…
— В смысле не… А, понял. Этикетка отвалилась. Но мы его нашли, и сейчас это не столь важно.
Фелицис встал, подошёл к котлу, но замер.
— Крошка, а ты не перекладывала никуда серебряную крышку?
— Так она же под столом, я её не трогала.
— Отлично. Возьми её и сразу накрой котёл, когда пойдёт пар.
Элли нагнулась за крышкой и взяла её. После этого Фелицис взял ложку, осторожно насыпал туда крошку алмаза, измеряя при этом исключительно на глаз (глядя на это, Элли подумала «либо он и правда профессионал, либо просто очень уверен в себе, но и то, и то, очень круто»), а затем высыпал в котёл. Тут же повалил серебристый пар, и Элли на секунду замешкалась, но затем накрыла котёл крышкой. После этого Фелицис резко выключил огонь.
— Всё, отлично. Сейчас оно будет долго остывать, а после этого мы добавим кровь той чудесной женщины, в которую ты хочешь превратиться, и всё!
Элли почувствовала, как её ноги задрожали.
— К-кровь?
— А что? Ты же не саму кровь будешь пить, мы её только добавим. Больше одной чайной ложечки всё равно нельзя, так что не умрёт она от кровопотери.
— Ладно… Ты знаешь, что делаешь.
— И спасибо за доверие, крошка. А теперь, пока зелье остывает, можно пойти и поесть. Сонное я приготовлю сам, оно гораздо сложнее этого, и там выдержка нужна.
Элли кивнула и улыбнулась ему.
— Ты просто волшебник, Фелицис. То, как ты всё отмеряешь на глаз и всегда верно…
— Спасибо, я знаю, что я волшебник, уже почти двадцать лет я волшебник, — Фелицис задорно улыбнулся и приобнял Элли за плечо.
Сначала девочка не поняла, почему чародей ей так ответил, а когда сообразила, то рассмеялась, уткнувшись ему лицом в плечо.
Ночью Элли долго не могла уснуть: было немного страшно засыпать в полной волшебства квартире, да ещё и как-то некстати вспомнился Егор… Наверное, он сейчас волнуется. Ищет её. Или не ищет и решил пожелать ей счастья с Михаилом. Но всё равно при мысли о нём Элли ощутила укол совести.
«Ладно. Если он и правда меня любит, он должен пожелать мне счастья. И скорее всего, он так и сделает, когда поймёт, что я не вернусь!»
За стеной раздавались тихие ругательства и стоны разочарования. Видимо, у Фелициса что-то не получалось отмерить или сделать правильно. Или он из последних сил борется со сном и пытается что-то сделать, он ведь тоже человек…
Девочка тихонечко встала, подошла к двери его комнаты и посмотрела в замочную скважину. Тут она практически ощутила, как на голове зашевелились волосы.
Фелицис сидел на полу, схватившись за голову и что-то тихо говорил, а вокруг него было очень темно. Его лица не было видно, но Элли была готова поклясться, что ему сейчас очень плохо. А это блестящее на щеках… слёзы?
В груди Элли зашевелились непонятная смесь из разных ощущений. Жалость, теплота, страх. Хотелось войти в комнату и помочь ему чем-нибудь, и в то же время было слегка страшно.
«К тому же мне не всегда нравилось, когда Марина без стука заходила в мою комнату. Может, я постучу, а если не откроет, войду сама?»
Элли поднесла кулачок к двери и осторожно постучала. За дверью раздалось шипение и шуршание, но никто не открыл. Тогда девочка решила приоткрыть дверь, чтобы на секундочку заглянуть и всё узнать.
Однако даже на секундочку открытого замка оказалось достаточно, чтобы нечто тёмное из комнаты вырвалось в коридор и подхватило её. В этом вихре пели сотни замогильных голосов, в их числе голоса Михаила и Егора; сам вихрь был холодным как лёд и словно через рот и любые отверстия в теле проникал в душу, вымораживал её насквозь. Последнее, что Элли увидела перед тем, как провалиться в черноту — испуганное лицо Фелициса и светлый шар на его ладони.
Очнулась она на кровати Фелициса. Сам чародей сидел рядом с ней, часто моргая и запрокидывая голову.
«Не может уснуть, бедный…» — промелькнула мысль.
— Фелици-и-ис… Что это было?
Он вздрогнул и посмотрел на Элли, а затем просто крепко прижал её к себе.
— Ты могла погибнуть. Именно поэтому я и говорил, что всё сделаю сам. Зачем ты встала, крошка?
— Ты плакал, и я захотела помочь…
Чародей отстранился от неё, оглядел, а затем тяжело вздохнул.
— Элли, я не просто так сказал, что не допущу тебя до этого. Если бы я был обессилен или опоздал хоть на минутку, ты бы умерла.
— А ты? И что это была за чёрная штука?
— Драконья кожа. Я достал её в непроверенном месте, и она оказалась проклята. Эта чёрная дрянь пропитала её всю. Я выжег проклятие, но оно…
Тут Фелицис отвернулся с таким видом, что стало ясно, что говорить он больше не хочет. Элли сжалась в комочек и только через час смогла уснуть. Она чувствовала, как Фелицис нёс её на руках в другую комнату, ставил что-то возле её кровати, но не смогла открыть глаз или даже сказать ему «спасибо».
Наутро Фелицис делал вид, что ночью ничего не произошло. Элли сделала закономерный вывод, что ему неловко это вспоминать, и решила не расспрашивать его. Да и сам Фелицис притворялся, что всё хорошо. Однако двигался он медленно, говорил тихо и всё время просил воды. К вечеру, когда он уже в тысячный раз за день попросил воду (и при этом стал бледен как полотно), девочка не выдержала и спросила:
— Тебе плохо из-за вчерашнего, да? Может, тогда подождём, пока ты восстановишься, и потом уже будем всё делать?
Фелицис посмотрел на Элли со смесью нежности и благодарности и попытался улыбнуться.
— Не стоит, крошка. Это я просто устал. Но спасибо за заботу.
— Нет, я серьёзно. Ты похож на живого мертвеца! Отдохни, и только потом уже волшебничай.
Чародей ничего не сказал в ответ, а просто присел на кровать, упёрся головой в стену и закрыл глаза.
На следующий день Фелицис чувствовал себя лучше, но Элли всё равно приносила ему с кухни то чашку чая, то яблоки нарезанные. Чародей только улыбался, когда видел девочку с тарелкой в руках, но не отказывался. Из-за инцидента с драконьей кожей приготовление сонного зелья было завершено только к вечеру. Но глядя на снимающего маску-клюв Фелициса и огромнющий котёл с ярко-синим зельем, Элли всё больше радовалась: осталась самая малость, и она наконец-то увидит любимого!
Чародей же вытер пот со лба и серьёзно посмотрел на девочку.
— Итак, крошка, настал знаменательный час. Оба зелья готовы. Я могу дать тебе серьёзную задачу?
— Конечно!
— Точно? Ты не подведёшь нас?
— Нет! — и Элли встала в боевую позу, готовясь сделать что угодно.
— Это будет тяжеловато, так что приготовься. Возьми себе маску с листьями папоротника на обороте, она поможет тебе не потерять сознание от запаха цветов. Потом возьми котёл — будь аккуратна, он тяжёлый, нельзя выплеснуть ни капли — и отнеси в ванную. Там уже вся ванна целиком заполнена формалином…
— Вся? Когда ты это сделал?
— Ночью десятилитровыми бутылями таскал, разве неясно? В общем, вылей зелье туда и дождись, пока оно не пропитает цветом весь формалин. А потом жди меня, остальное моя забота.
Фелицис подошёл к Элли и посмотрел в глаза.
— Ты уверена, что справишься?
— Уверена. Звучит не так сложно… А это принципиально, как выли…
— Нет. Если тебе так проще, то делай. А пока… Пойду я искать жену твоего благоверного и вести к нам. Это надолго, так что ты в любом случае всё успеешь. Будь очень аккуратной, я на тебя рассчитываю.
После этого он поцеловал Элли в макушку, надел маску-клюв (которая вместе с тёмной одеждой сделала его похожим на чумного доктора), схватил с полки пучок фиолетово-чёрных цветов и вышел из квартиры.
Элли было тяжело тащить двадцатилитровый котёл до ванной, но передвигать его по полу было легче, чем нести в руках. Да и мысль «каждый шаг с котлом — приближение к Мише» придавала сил и бодрости, а на губах появлялась улыбка.
***
Фелицис шёл обходными путями и искал глазами дальние углы парков или прочую растительную местность. Там можно было скрыться и потом уже ждать появления той женщины.
Чародей поймал себя на мысли, что страха почти не испытывает. Да и гнев, что страха почти нет, был слабым…
«Так не может больше продолжаться! Всё же я попрошу у этой девочки-эмоции немножечко, ей от этого хуже не будет…»
Фелицис выпустил из руки голубой огонёк, заключил в него цветок морозника и прошептал:
— Приведи ко мне Ольгу Горшенёву.
«Её ведь Ольга зовут? Как там в той статье было… Если ошибся, смогу исправить: шарик перенаправил, память девицы стёр… Но надеюсь, что всё же помню нормально…»
Огонёк мигнул и растворился в воздухе. Оставалось лишь ждать.
В груди заскреблось странное ощущение. Отчего-то захотелось, чтобы огонёк вёл Ольгу к нему подольше, отдаляя вынужденное расставание с Элли. Несмотря на свои притуплённые магией чувства, Фелицис успел привязаться к этой сотканной из эмоций девочке, хоть она и здорово подставила его перед своим неуравновешенным братцем (пускай и не специально, не со зла).
«Да у них обоих по-честному не всё в порядке с головой. Он орёт на любого, кто с его сестрой даже просто рядом стоит, она готова пойти на всё, чтобы быть с человеком, которого едва знает… Но это мой шанс наконец приблизить то, чего я жду так долго.»
Наполовину пустая из-за магической платы душа чародея как-то странно заныла.
«Нет-нет, нельзя у меня сейчас что-то ещё отбирать! Жаль, таблетки не взял… Главное, чтобы девочка ничего не заподозрила. Возьму что нужно, дам что нужно и попытаюсь обо всём забыть.»
Недалеко от его укрытия замелькало что-то голубое и фиолетовое. Фелицис выглянул из-за куста, проверив, есть ли ещё в клюве маски бессмертник, чтобы не уснуть от запаха морозника.
В голубо-лиловом сиянии огоньков шла хрупкая русая женщина.
«Видимо, это и есть Ольга…»
Чародей вышел из укрытия и встал напротив женщины. Её глаза смотрели куда-то в пустоту, руки непроизвольно поднимались и опускались.
«Она готова. Пойдём. Осталось петь начать что-нибудь, так эффект цветка будет дольше…»
Раздумывать было некогда: амулет невидимости начинал нагреваться, а значит, он работал на пределе. Фелицис вытянул вперёд руку с зажатым в ней цветком морозника и начал двигаться спиной вперёд, напевая первую песню, что пришла в голову. Огоньки и Ольга в их окружении послушно следовали за ним. Сам чародей двигал ладонью, пытаясь ещё уследить за тем, чтобы камень в амулете невидимости не лопнул.
«Только бы Элли всё уже сделала и не пришлось ничего доделывать за неё…»
Дверь его парадной уже близко. Фелицис щёлкнул пальцами, и тут же огоньки начали дробиться, а затем подняли в воздух его и Ольгу. Поднявшись до нужного окна, Фелицис попытался позвать Элли. На удивление, она оказалась рядом с окном и почти сразу его открыла. Чародей вошёл в комнату по воздуху и направился в сторону ванной. Там всё уже было готово.
«Умничка. Постаралась. Зря я волновался…»
Он остановился, снял маску с клювом и просто вытянул вперёд руку. Огоньки вокруг Ольги стали светить так ярко, что глаза чародея и стоявшей рядом с ним девочки начали слезиться. Их свет обволок всё ещё загипнотизированную Ольгу и понёс по воздуху, опустив в ванну.
Тут же Фелицис посмотрел на Элли и шепнул: «Быстро дай шприц. Срочно»
Она среагировала мгновенно и через минуту поисков принесла шприц. Фелицис натянул кожаные перчатки, чуть сжав губы при виде хищно торчащей иглы, и подошёл к Ольге, уже лежавшей с закрытыми глазами в ванне, наполненной зельем, и вынул её руку из формалина. Полотенце, укол — и шприц наполнен кровью. Посмотрев на него, а затем на Элли, Фелицис снял с него иглу и впервые за прошедший час вздохнул всей грудью и вытер пот со лба.
— Всё, крошка. Моя работа тут почти закончена. Осталась лишь твоя доля.
***
— Всё, крошка. Моя работа тут почти закончена. Осталась лишь твоя доля.
Фелицис убрал со лба пару волнистых чёрных прядей и с улыбкой глянул на Элли.
— Моя доля?
— Разогреем зелье, добавим кровь, подождём полчасика и будем пить. А потом я тебе кое-что дам, чтобы ты там не раскололась сразу.
— Ты… и об этом позаботился?
— Твой комфорт для меня превыше всего, крошка.
— Спасибо тебе… ещё раз.
Элли улыбнулась и побежала к котлу с превращающим зельем. Взяв чашку, она зачерпнула зелье и поставила его на стол.
— Сейчас добавим в чашку кровь… И будем ждать полчасика, пока зелье настоится и станет с кровью единым целым.
— А почему в котёл нельзя добавить, а не только в чашку?
— Потому что после добавления крови и настойки надо сразу же выпить всё, крошка, к тому же дозировка… — казалось, Фелициса нисколько не напрягали её вопросы.
Он взял шприц без иглы и очень осторожно вылил из него кровь в чашку. Тут же поднялась пена, и в воздухе запахло жжёным сахаром.
— Ура! А теперь…
Элли уже хотела метнуться на улицу, но Фелицис удержал её.
— Подожди, крошка. Мы же ещё не определились с оплатой…
Элли сначала хотела грубо спросить что-то в духе «а не обнаглел ли ты?», но затем вспомнила, что они и правда не договаривались о цене его работы. Или как-то в самом начале она наивно решила, что он будет работать за спасибо…
Элли неловко кашлянула и сказала:
— У меня есть небольшая наличка, часть дам сейчас, часть могу позже…
К её удивлению, Фелицис расхохотался, услышав про деньги.
— Крошка, мне не нужны твои бумажки. Я возьму кое-что другое…
По спине Элли прошёл холодок. Неужели Егор оказался прав? Однако у неё как-то хватило смелости или наглости задать вопрос:
— А не судьба заранее сказать, чтобы я презервативы купила, или ну…там, морально подготовилась…?
И снова он рассмеялся. Но тут уже беззлобно, над вопросом, не над ней:
— Насколько у людей стал испорченный мозг… Боги, да зачем мне твоя девственность? Это же просто кровь, которая не чище любой другой! Да и вообще, что это за цена такая: соитие за супружескую жизнь с другим человеком? Одни парадоксы. Бери выше…
Не дав девушке подумать, чародей аккуратно взял её за подбородок и одновременно и хитро, и по-доброму улыбнулся.
— Один поцелуй, крошка. Всего один поцелуй.
Его лицо находилось так близко, что Элли буквально чувствовала его дыхание. Стало отчего-то немного не по себе. Появилось ощущение, что тут что-то не так. Вспомнились слова Егора, и отчего-то стало ещё страшнее. Элли от волнения зацепилась за стену, а её глаза забегали. Фелицис заметил её волнение и улыбнулся ещё хитрее.
— Крошка, не пугайся. Я не буду лезть тебе под одежду, не буду трогать там, где ты не хочешь. Просто полчасика посидим вместе, этого не заметит даже время… Ты можешь даже ничего не говорить, я всё пойму без слов, и всё будет так, как хочешь ты. Но если откажешься… — тут он покосился в сторону ванной — я сверну всё, разбужу Ольгу, и ты больше никогда не…
Но продолжать ему не потребовалось: от одной мысли, что из-за отказа в простом поцелуе она не получит больше возможности увидеть любимого, Элли вцепилась тоненькими пальчиками в воротник рубашки Фелициса.
— Не смей! После всего, что ты сделал, ты не имеешь права! Я соглашусь на что угодно, только не смей всё возвращать назад…
— Вот и отлично, только со словами поосторожнее, — и снова не дав Элли подумать, он схватил её за руку, завёл в комнату и запер дверь на щеколду.
— Знаешь, крошка Элли… Я говорил тебе, что ты очень красивая? Может, ты бы и покорила того музыканта своим настоящим лицом…
Фелицис уже с более нежной улыбкой протянул руку к плечу девушки и провёл кончиками пальцев до её запястья. Отчего-то сердце Элли забилось чаще, а дышать стало тяжелее. Запястье зачесалось, кровь словно стала густым мёдом. А Фелицис уже точно так же гладил её шею. Когда он коснулся пальцами особенно чувствительного участка, где была пульсирующая венка, Элли не выдержала и тихонько застонала.
— Нравится, да?
Элли даже не смогла произнести ничего вслух. Видимо, даже в простых его прикосновениях была какая-то волшебная сила, от которой отнимается язык, подкашиваются ноги, а в груди что-то сжимается и сладко замирает. Его руки теперь уже абсолютно беззастенчиво блуждали по её телу, словно оставляя на её коже и кофте полосы из света, но груди и пояса джинсов всё же не касались.
«Всё же держит слово… Но даже если бы он вот так вот меня взял, я была бы не против…» — как-то неожиданно промелькнула мысль.
Фелицис улыбнулся ей и легонько мотнул головой: то ли мысли прочитал, то ли по глазам угадал… В глубине его глаз горел какой-то неведомый огонёк, ни в чьих глазах Элли такого не видела. Будто он не плату за волшебство с неё брал, а искренне хотел поцеловать. Появилась мысль: если где Элли ещё и увидит такой огонёк, то только в глазах Горшенёва при взгляде на неё.
А чародей уже наклонился к ней и почти невесомо прикоснулся губами к её шее. Мгновенно по всему телу прокатилась горячая волна, а место поцелуя запылало. Девушка почувствовала, как сознание затягивает пелена, а руки словно сами собой потянулись к его талии. Фелицис оставлял на её шее дорожку из поцелуев, медленно приближаясь к губам Элли. Он целовал её лицо щемяще-нежно, как подросток, и это заставляло сердце Элли биться как бешеное в тревожном ожидании чего-то чудесного. Это уже совершенно точно был не «всего один поцелуй», который он ей обещал, но упрекать его за это ей совершенно не хотелось и даже казалось ненужным.
На секунду Фелицис отстранился, и его взгляд остановился на приоткрытых губах Элли. И спустя мгновение он заключил её лицо в ладони и резко прижался к ним с такой пылкостью, будто мечтал об этом всю жизнь. Элли вначале прижалась к стене, чтобы не упасть, а затем так же ответила ему. Она сама уже толком не понимала, что делает: всё её тело было наполнено неземной лёгкостью и светом, а её сердце было готово разорваться. На мгновение она увидела перед собой улыбающегося Фелициса, где-то вдалеке были расплывчатые силуэты парней, которых она встречала за свою жизнь… Они могли точно так же её целовать! И этот свет во всём теле давал ощущение покоя и доверия ко всему миру… Наверное, это и была нежность.
Откуда-то издалека, словно сквозь туман, она услышала чуть насмешливый голос Фелициса:
— Крошка, очнись. Зелье готово.
Лёгкость постепенно пропала. Элли интуитивно прикоснулась к губам кончиками пальцев и посмотрела на Фелициса с удивлением.
— Что это было?..
— Что было, то было, — ответил чародей таким тоном, каким обычно люди переводят тему. — А что? Понравилось?
— Да… Надеюсь, Миша будет так же меня целовать!
Фелицис как-то странно вздохнул.
— Ладно, крошка. Пойдём пить зелье…
Элли привстала (и как она оказалась сидящей на полу?), поправила волосы и пошла за ним.
Фелицис слегка взбалтывал в руке чашку и нервно смотрел на Элли.
— Крошка, когда будешь превращаться, будет немного больно, но недолго. Тебе добавить что-нибудь для вкуса?
— Можно искажать рецепт? — на лице девочки появилось недоумение.
— Это не искажение. Просто его сложно пить, оно на вкус как чистое масло, вот и есть две добавки, которые не умалят эффект: мёд и розовая соль.
— Что ближе.
Фелицис щёлкнул пальцами, и тут же над головой Элли пролетели банка с мёдом и ложка. Элли сама зачерпнула совсем немного и добавила в зелье, которое уже стало красивого шоколадного цвета.
— А теперь сразу же выпей в один приём!
Девочка секунду поколебалась, а затем выхватила чашку у чародея и сразу же выпила. Несмотря на мёд, вкус у него и правда был не самый приятный. Однако перед глазами сразу же замелькали чёрные точки, а через всё тело стали проходить какие-то странные ощущения. Ноги подкосились, а пальцы рук онемели, так что Элли не смогла ни за что уцепиться. Но под её спиной и поясницей оказались руки Фелициса, и он подхватил её и перенёс на кровать. Элли смогла увидеть затуманившимися глазами, что её пальцы становятся тоньше, а часть волос, которые она видела, укорачиваются и светлеют. Отчего-то очень захотелось спать, и Элли не стала этому противиться. Последнее, что она видела перед тем, как провалиться в какой-то тёмный вихрь — обеспокоенное лицо Фелициса над ней.
— Крошка? Крошка, ты меня слышишь? Элли, золотко, просыпайся!
Голос Фелициса звучал будто из тумана, но девушка таки сумела открыть глаза и чуть приподняться. Первое, что бросилось в глаза — маленькие ладони с тоненькими пальчиками. Элли начала вертеть головой и слева от кровати увидела Фелициса. Он смотрел на неё с неподдельной тревогой, но увидев, что она повернулась в его сторону, облегчённо выдохнул и улыбнулся.
— Аллилуйя… Ох Элли-Элли, как же ты меня напугала своим обмороком! Я уже подумал, что у тебя непринятие случилось…
— Непринятие? — голос, которым она это сказала, был мелодичным и нежным, но совершенно непохожим на собственный голос Элли.
— Забудь. Попробуй пока походить, посмотри на себя в зеркало. Я тебе дам сумочку со всем необходимым, и мы с тобой на некоторое время распрощаемся.
Очень неуверенно Элли встала с кровати и прошлась по комнате. Ходить было чуть легче, чем на её прежних ногах.
— Хочешь на себя посмотреть в зеркальце?
Элли кивнула. Фелицис протянул ей ладонь, и из неё выплыло что-то похожее на серебристый пузырь. Девушка заглянула туда и ойкнула: было неожиданно увидеть в зеркале не себя прежнюю.
Из пузыря на Элли с любопытством смотрела миниатюрная голубоглазая блондинка с непышными волосами до плеч. Со злостью Элли подумала, что всё же у Михаила есть вкус: его супруга Ольга была миловидной женщиной.
— Это теперь я?..
— Нет, это ты теперь она. Это ты теперь Оля, а не она теперь Элли. Не путай.
Серебристый пузырь исчез. Фелицис как-то грустно улыбнулся и протянул Элли-Оле небольшую тряпичную сумочку.
— А что там?
— Литровая бутылка с зельем, пей каждый день один глоток для поддержания эффекта, добавив каплю крови Ольги из небольшого пузырька. А ещё там Ольгино обручальное кольцо, вещи из её сумки и маленький амулет, похожий на брелок-книжечку. Пока ты превращалась, я сделал его, чтобы ты понимала, кто все люди вокруг и что там да как. Ольга же не в вакууме существовала…
Элли-Оля кивнула, принимая сумочку.
— А как этим брелочком пользоваться?
— Взяла в руку, подумала о том, что хочешь узнать, и увидишь ответ. Как только зелье закончится, приходи ко мне, я дам тебе ещё одну литровую бутылку.
Закончив говорить, чародей как-то странно посмотрел на Элли-Олю.
— Надеюсь, тебе будет там хорошо, в чужой жизни. Удачи, крошка.
Он наклонился, поцеловал девушку в макушку и отошёл к окну. Элли же выбежала на улицу. Там она надела обручальное колечко, а затем сжала в руке амулетик.
«Как мне следует идти домой к Мише?»
Тут же дорога под её ногами начала светиться. Девушка глубоко вдохнула и пошла по ней.
Амулет провёл её и до нужного дома, и в нужную квартиру. Изо всех сил стараясь сдерживать крики взволнованной радости, Элли-Оля извинилась перед Ольгиными дочками за задержку (оказывается, всё их с Фелицисом действо всего длилось около часа!) и положила их спать, так как был уже поздний вечер. Сумочку она спрятала под половицей.
Несмотря на позднее время, Михаил всё не возвращался, и Элли-Оля не находила себе места. Она уже хотела выбежать искать его, как услышала ключ в дверях. Сердце радостно забилось, а ладошки начали потеть.
Из коридора раздался голос, от которого по всему телу расползлось благодатное тепло:
— Оль, ты дома? Девочки спят?
Элли-Оля вышла в коридор, пытаясь себя сдержать, чтобы не кинуться Михаилу на шею.
«Господи, какой же он всё же красивый без грима…»
Она улыбнулась и попыталась сделать вид, что всё нормально:
— Спят, спят. Да и нам надо ложиться, чтобы до двух часов ночи не торчать.
«Ой, а она так говорит?! Ужас, только бы не заподозрил ничего…»
Михаил посмотрел на неё с непонятной улыбкой.
— Оль, я и так не торчу уже несколько лет нигде. Ложись, я подойду.
Ничего не подозревающий Михаил чмокнул Элли-Олю в щёку и ушёл на кухню.
Убедившись, что он скрылся из поля зрения, Элли-Оля обняла себя за плечи и радостно заулыбалась.
«Не обманул Фелицис! Мечта сбывается! Как же я счастлива, Господи…»
Про Егора и всё остальное, что она оставила за плечами, приняв внешность Ольги, Элли даже и не вспомнила.
