***
Элли сидит в какой-то тёмной комнате и не может пошевелиться. Всё её тело словно опутано невидимыми нитями, и их не получается разорвать. Словно это незримая и очень плотная смирительная рубашка. — Я уж думал, ты не придёшь… Откуда-то из темноты выходит жуткое высокое пернатое существо с серыми крыльями за спиной. Лица существо не видно, но от его голоса по телу бегут мурашки: в нём словно смешались ледяной ветер и треск адского пламени. Существо поднимает голову, и Элли видит лицо Фелициса. С распущенными чёрными волосами, которые теперь выглядят жутко, и следами крови на щеках. В остальном это прежний знакомый Фелицис, но вот глаза у него не тёмно-карие, как в жизни, а янтарно-золотые. Элли кажется, что это и есть глаза дьявола: настолько в них тяжело смотреть. — Моя маленькая Элли, не бойся меня… Я же просто хочу извиниться… Существо с лицом Фелициса подходит к ней и аккуратно берёт за подбородок, заставляя смотреть на него. Его пальцы словно бы ласково заправляют её волосы за уши. Элли жмурится и пытается отстраниться, но вместо этого словно падает куда-то в пустоту, желая только одного: поскорее проснуться. «Это просто мой сон, и если я постараюсь, он закончится… Пожалуйста, уйди, я знаю, ты не настоящий…» Её тело неожиданно падает в кучу перьев, а всё тот же голос звучит прямо над ухом. — Не прогоняй меня, Элли. Ты же знаешь, что для меня нет ничего дороже тебя… И я тебе дорог тоже, не отрицай этого… Поцелуй в запястье, от которого мурашки по коже. Янтарные глаза смотрят прямо в душу и словно сжимают её в тисках. Элли помнит, что у настоящего Фелициса глаза не такие, но легче от этого не становится. — Красавица моя… Я сделаю всё, чтобы мы снова были вместе… Его нечеловечески длинный язык скользит по её шее, руки блуждают по плечам, а огромные крылья закрывают всю её с головой. Элли пытается пошевелиться, но не может, хочет закричать, но крик застрял в горле. Темнота вокруг резко становится светом, бьющим неизвестно откуда, однако крылья существа продолжают её обнимать, закрывая от света. Наконец комок в горле исчезает, и Элли наконец кричит: — Убирайся! Уходи, уходи! — Убирайся! Уходи! Уходи! Элли распахнула глаза, пытаясь пошевелить ладонями. Пальцы ныли, но всё же подчинялись. Наваждение прошло, хоть этот демонический голос и звучал у неё в ушах. Рядом с кроватью что-то зашевелилось, и над Элли склонилось участливое лицо Егора. — Солнышко, опять кошмары? Он приложил руку ей ко лбу и вытер с него ледяной пот. — Не волнуйся, это просто сны… — Меня не отпускает даже спустя неделю. Ты считаешь, это нормально? — прохрипела Элли, закутываясь в одеяло. «И это существо с лицом Фелициса снится мне всю эту неделю… Кажется, я проклята.» — Это просто шок. Утром мы всё выясним подробнее, а пока засыпай. Тебе дать успокоительного? — Нет, — Элли понимала, что он хочет услышать именно это. Конечно, Егор улыбнулся ей. — Ну как хочешь. Но я буду тут, если что. Спи, солнышко. Егор поцеловал её в лоб, осторожно погладил по волосам и уже хотел снова устроиться в кресле, как Элли тихо спросила: — Егор… Марина не говорила тебе, когда вернётся? — Уже сегодня, под утро. Думаю, вам обеим будет полезно поспать до полудня. Элли долго лежала, смотря в потолок, и дождавшись, пока Егор уснёт, встала, пошла на кухню и выпила стакан молока с мёдом. А затем снова легла и уснула крепким сном без сновидений. Но то ли это тёплое одеяло так грело, то ли существо из сна стало невидимым и продолжило обнимать её своими крыльями. Наутро рядом с ней уже сидела Марина. Если бы не смертельная слабость, Элли бы кинулась с ней обниматься. — Ну привет, Элли. Как ты? — Живая… — Тебе еду сюда принести или ты встанешь? — Я встану, спасибо… — Элли нервно улыбнулась и опёрлась на бортик кровати, так как ноги дрожали. — Помощь волшебством точно не нужна? Я могу попросить… — Не надо, не дёргай её по пустякам. Марина пожала плечами и как-то подозрительно посмотрела на Элли. — Ты изменилась. Сильно. — Не нравится? — упавшим голосом произнесла Элли, садясь на краешек кровати и начиная одеваться. — Да нет, нормально. Просто я волнуюсь, если вдруг это… — Марина встала и направилась на кухню, продолжая говорить. — Ты мне сразу говори, если что-то будет болеть или… — А сны считаются? Марина повернула к ней голову. — Сны? — Да… Всю ту неделю, что я дома, мне снится какая-то жуть… — Элли кашлянула и тихо рассказала Марине про крылатое существо с лицом Фелициса. Марина долго смотрела на неё, а затем вышла из комнаты. Вернулась она через минуту с какой-то цепочкой, на конце которой висел корешок, опутанный красной верёвкой. Анквиц подошла к Элли и надела кулон ей на шею. — На, держи. Хорошо, что мне кучу талисманов Анна Михайловна подарила после поездки, а то ты бы душой поплатилась за свои сны! Элли улыбнулась ей. — Спасибо… Всё же магия не такая жуткая, как я говорила… — Девочка моя, ты это кричала во время панической атаки, это раз. Два: всё зависит от того, кто колдует. — Может, тебе к ней записаться в ученицы? Мне кажется, из тебя выйдет классная волшебница! Марина усмехнулась и приобняла Элли за плечи. — Пошли, Элли, каша остынет!***
— Значит, пять капель вперемешку с чёрным чаем по графику раз в день? — уточнила Элли, забирая пузырёк из рук Анны Михайловны. — Лучше два, так эффект закрепится. На вкус кардиохерц сладкий, так что плеваться не придётся, — на секунду она усмехнулась, но затем её лицо снова посерьёзнело. — Будь с этим аккуратна. Это средство не разорвёт твою связь с Фелицисом, оно просто облегчит твою боль в сердце. А способ разорвать связь я всё ещё ищу. Элли улыбнулась Анне Михайловне, попрощалась и вышла. Затем она достала карманный календарик и обвела сегодняшнюю дату — девятнадцатое июля, а затем числа через день, два и три. — Готово! Теперь отзвониться Егору… Егор трубку взял почти сразу и после слов Элли «зелье получила, иду домой» просто сказал «умничка моя» и бросил трубку. Девушка улыбнулась телефону и бодрым шагом пошла в сторону дома. За прошедшие полмесяца она поняла, что тоскует по Михаилу не так сильно, как считала, и мучили её исключительно редкие боли в груди (связь с Фелицисом порвать так и не удалось, и Марина с Анной Михайловной всё искали лекарство от этого) и тревожные мысли о будущем и о том, как полностью всё наверстать. Каким-то чудом Марина сумела раздобыть на сегодняшний вечер билеты на оперу TODD — возможно, дело в том, что Анквиц помогала Михаилу с этой самой оперой, или в том, что она просто близко его знала, но всё равно это казалось чудом из чудес. Элли надеялась прийти вместе с ней, чтобы сказать Михаилу обо всём, что натворила, и попросить прощения. Думать об этом было по-прежнему немного страшно, но извиниться всё же хотелось. «Извинюсь, и тогда, может, станет легче хоть на чуточку…» В кроссовке совершенно неожиданно оказался камушек, и девушка, чертыхаясь, облокотилась о забор, чтобы вытащить его. Но стоило ей потянуться к застёжке, как она поняла, что никакого камушка больше нет. Пошевелила ногой — в кроссовке и правда больше ничего не было. В груди совершенно некстати закололо, Элли подняла глаза и увидела до боли знакомую расстёгнутую на три пуговицы рубашку с концами чёрных волос на груди. — Теперь тебе легче, цветочек? Неожиданно для самой себя Элли закричала и едва не перевернулась через забор, но под её спиной оказались руки Фелициса. — Не падай. Я же помог. Пересохшими губами Элли прошептала: «не трогай меня… не надо, я тебя боюсь…» Ещё секунду Фелицис её держал, а затем в его глазах появилась какая-то неземная грусть, и он резко отстранился. — Они тебе запудрили мозги, а меня ты и слушать не хочешь… Но если захочешь, я всегда откликнусь. Даже если придётся среди ночи лететь в другую страну. А затем развернулся и ушёл. Элли провела рукой по шее сзади, где он её коснулся. Волосы на этом месте отчего-то завились. В душе всколыхнулось что-то похожее на тоску, губы задрожали. На то, чтобы успокоиться и прийти в себя, понадобилось время. В голове то и дело всплывали обрывки воспоминаний: как он обнимал её, как он надевал ей на шею её маленький кулон-звёздочку… «Но ему нельзя верить. Ни в коем случае.» Уже неуверенными шагами девушка продолжила путь домой. Телефон в кармане зажужжал. На экране высветилось «Маринка». — Элли, ты чего так долго? Я уже два раза в магазин успела сходить! — Я-я-я-я иду, не волнуйся. Я скоро! Идти пришлось быстрее, да и в груди вновь предательски заныло. «Главное дойти до дома, добавить зелье в чай и всё будет нормально…» Каким-то чудом Элли добралась до дома, сжимая зубы и держась за грудь. Благо, Марина всё поняла и быстро заварила чёрный чай. Дрожащими руками Элли добавила туда пять капель зелья и выпила с закрытыми глазами. «Правда сладко… А выглядит как этот чёртов сок полыни…» — Ты вся бледная… Это из-за боли? «Марине совершенно необязательно знать про Фелициса…» Девушка просто кивнула и запрокинула голову, чтобы привести мысли в порядок. — Егор скоро приедет? — Через пару часов, — Марина улыбнулась и вышла из комнаты. Элли так и осталась сидеть на стуле с запрокинутой головой и слезящимися глазами. Губа треснула, по ней стекала кровь. Нечто похожее на ветер или невидимого демона обволакивало её всю, погружая в сон, сквозь пелену которого она чувствовала нежные прикосновения к своим губам. И в эту секунду к ней пришло понимание: она с Фелицисом связана теснее, чем считает Анна Михайловна. В этом ветре вокруг неё ей слышался шёпот «ты навсегда моей будешь…», «я тебя не оставлю», но всё тело Элли сковала такая усталость, что сопротивляться ей показалось бессмысленным. «Даже если это волшебный сон, я хочу уснуть… Хочу, иначе умру.» Элли не знала, сколько времени она провела в этом чёрном коконе без времени и событий, но когда она открыла глаза, за окном уже было темно, а она сама лежала в кровати. Руки и ноги долго не могли пошевелиться. «Интересно, это входит в действие зелья от болей в сердце? Надеюсь, что нет…» Из кухни раздавались громкие голоса Егора и Марины. Элли не слышала, что они говорят, но голос Марины звучал жёстко и твёрдо. «Они ругаются?!» Отчего-то стало очень страшно. Элли попробовала пошевелить ногами — получилось! Попыталась встать с кровати — удалось! Тихими шагами она пошла в сторону кухни и прислушалась. — …ты понимаешь, что это сломает?! У неё еле душа в теле держится, а тут ещё это! — Если это не скажем мы, скажет кто-то другой. Не легче ли ей будет это узнать от близкого человека? — Я уже не уверен, что мы ей близки. Она бросила нас на три года, о чём тут может быть речь! — «Мы»? Она не бросала нас, она бросила тебя. Но ты её брат, ты её близкий человек. — Как можно после всего, что произошло, называть меня и Элину близкими людьми? Да она даже с твоей начальницей ближе, чем со мной! После этой фразы на кухне воцарилось молчание. Элли захотела подойти чуть ближе, чтобы точно понять в чём дело, но ударилась ногой об угол, вскрикнула и выдала себя. Егор и Марина обернулись и посмотрели в испуганные глаза Элли. Марина с укором посмотрела на Егора, а затем подошла к Элли. — У нас для тебя плохие новости. Выслушаешь? Егор замотал головой и одними губами прошептал «не надо», однако Марина не смотрела на него. — Мне тут ребята из группы позвонили… Тело Михаила нашли в его доме, он в руках шприц держал. Не откачали… — девушка скосила глаза в сторону, видимо, избегая смотреть Элли в глаза. Элли застыла как вкопанная. Из пересохшего горла вырвалось: — И давно? — Сегодня ночью. Нашли буквально час назад… Время замерло. Остановилось. Как и сердце Элли. Оно затаилось и выжидало. Элли сама не знала чего. Помощи. Улыбки и слов «да шучу я». Конца света. Собственной смерти. Всё вокруг словно погрузилось в воду. Смутно девушка почувствовала, как её хватают на руки, несут на кровать, что-то прикладывают к груди и вливают в рот… Было уже всё равно. «Я уже не смогу никогда… Никогда не смогу подойти к нему, извиниться за всё, обнять, помириться, пообщаться с ним, как Маринка… Не уберегли его, не уберегли…» Слёзы стекали по вискам и щекам, руки не шевелились, губы были сжаты в тонкую линию. Весь мир казался ненастоящим. Хотелось куда-то убежать, но Элли боялась, что теперь и город начнёт повторять ей эту новость. Где-то в душе зашевелился стыд и смертельная усталость. «Он так и не узнал правду… Легче ли ему? Да. А вот мне не легче… И уже не будет.» Через какое-то время веки отяжелели, и Элли провалилась в глубокий сон без сновидений. — Ну привет, цветочек. Знаю, ты не скучала и не звала, а я тут. Элли с трудом подняла голову и приоткрыла глаза. А как только картинка перед глазами прояснилась, ей захотелось забиться в угол и не двигаться. На другом конце кровати сидел Фелицис. — Как… ты… тут…? — прохрипела Элли, сжимая ноги в коленях и отползая от него так далеко, как это возможно. — Я чародей или кто? А у тебя вон окошко открыто, вот и залетел к тебе, — говорил он это с абсолютно серьёзным лицом, отчего всё выглядело как жуткий ночной кошмар, который не получается прервать. — Что тебе от меня надо? Фелицис улыбнулся краем губ и скрестил руки на груди. — Ты даже не попыталась поговорить. — Как я могу с тобой говорить, если тебе верить совершенно нельзя? — Элли спустила ноги на пол, ожидая, что в любой момент ей надо будет бежать. — Они всё же запудрили тебе мозги… А ведь мы были друзьями. — Ты использовал мои эмоции! И теперь из-за этого у меня боли в сердце и чёрт знает что ещё! Ты чуть меня не убил тогда с зельем! Ты жизнь мне сломал, Феликс! Фелицис слушал её абсолютно спокойно, но вот когда она назвала его по имени, волосы на его плечах начали шевелиться, а глаза как-то непонятно сверкать. Элли замолчала, заметив искры в воздухе, а в следующую секунду раздался громкий хлопок, и её комната превратилась в пустое белое пространство. Фелицис стоял напротив неё, протянув ей руку. — Ты очень тоскуешь по Михаилу, чувствуешь себя одиноко. Я могу забрать эту боль. — Не смей! Я не позволю ничего с собой делать! — Элли захотела отойти от него, но почувствовала, что ноги словно вросли в землю. — Твоя душа разваливается от боли, я знаю, как тебя исцелить. Так зачем ты отстраняешься? Я желаю тебе только добра. — А ты докажи! — слова вылетели прежде, чем Элли поняла, что сказала. Фелицис молча оглядел её, а затем сделал шаг вперёд, заключил её лицо в ладони и страстно впился в её губы. Всё тело тут же охватила непонятная истома. Элли не могла понять, колдует он или нет, нравится ей это или нет. Но одно было ясно: этот поцелуй — начало чего-то жуткого. — Достаточно убедительно? — спросил Фелицис, отстраняясь. Элли провела ладонью по губам, смотря на него во все глаза. Отчего-то ей казалось, что по ним стекает кровь. — Ты что сделал? — Если неясно, могу повторить, — ровным тоном ответил ей Фелицис. — Без шуток! В белом пространстве начали появляться какие-то чёрные витки, похожие на дым. Фелицис подошёл к Элли вплотную и посмотрел в глаза. — Если ты мне поверишь, я смогу уберечь тебя от чего угодно. Ты единственная, ради кого я могу отдать все свои силы на что угодно. Так что не отказывайся. — Не надо, я тебя боюсь! Не трогай меня! — Элли выставила вперёд руки в наивной надежде, что это её защитит от человека, в руках которого мощная сила. Фелицис зловеще усмехнулся, протянул к ней руку и схватил за горло. — Не дёргайся, я всё сделаю сам. Ты не испортишь мне ничего. Словно назло ему Элли начала болтать ногами, попыталась разжать его ладонь, но он её сжимал только сильнее. Непроизвольно девушка открыла рот, чувствуя, что из неё вытекает что-то неосязаемое, но жизненно важное. Тело становилось всё легче и легче, глаза Фелициса всё ближе и ближе, белая пустота вокруг всё ярче, перед глазами пронеслась вся жизнь… Через мгновение Элли оказалась в своей комнате. Рядом с кроватью лежал Фелицис с закрытыми глазами, его руки были чёрными до локтей, и он прерывисто дышал. Непроизвольно Элли кинулась к нему и хотела проверить, всё ли в порядке, протянула к нему руку… и увидела, что рука стала какой-то странно прозрачной. «Заколдовал таки… Вот же сволочь!» Однако стоило на секунду повернуть голову… и Элли увидела себя. Неподвижно лежащую на кровати. С распахнутыми стеклянными глазами, в которых отражались потолок и лампа. Первой эмоцией был шок. Элли посмотрела на свои полупрозрачные руки, потом на лежащую на кровати себя. «Что со мной происходит?.. И почему со мной?!» За спиной она услышала протяжный стон. Фелицис очнулся и посмотрел вверх. — Как же… больно… Тут его взгляд остановился на лежащей на кровати Элли и стал каким-то жутким. — Нет… нет-нет, это неправда, я сейчас… Осторожными движениями он подошёл к кровати и приподнял голову Элли. Она абсолютно не сопротивлялась. У полупрозрачной Элли появилась страшная догадка. «Это не вторая я… Это и есть я!» Фелицис, видимо, тоже понял, что произошло. Он сначала начал трясти тело как куклу, пускать какие-то искры, а когда понял, что это всё бесполезно, просто уронил голову ей на грудь, а его плечи затряслись. Всё в комнате словно почернело. Элли попыталась прикоснуться к плечу Фелициса, обратить на себя внимание, но её рука прошла сквозь его плечо, а её прикосновения он не почувствовал. Стали отчётливее слышны всхлипы. — Элли… Элли, цветочек… Что же я наделал… ГОСПОДИ, ЧТО Я НАДЕЛАЛ?! Тихий плач перешёл в отчаянные рыдания. Фелицис сидел на кровати, обнимая тело, и рыдал. Возле двери послышались шаги. Фелицис услышал это и кинулся к окну, но не успел. В дверях показался Егор. — Ты?! Что ты тут делаешь?! Фелицис лишь затравленно глянул на него, а затем всю комнату заволок фиолетовый дым. Когда дым рассеялся, за окном уже улетал прочь чёрный ворон. Егор кинулся к постели Элли, посмотрел ей в глаза, приложил ухо к груди… — МАРИНА! ЭЛИНА НЕ ДЫШИТ! Элли попыталась помахать руками, что-то сказать, но не выходило. На крик Егора прибежала Марина, начала что-то делать с телом, а спустя пять минут она уже обнимала плачущего от бессилия Егора, роняя редкие слезинки. Элли почувствовала пустоту в груди. Не зная, что делает, она побежала к окну и вышла из него, а затем пошла по воздуху как по земле. Идти было некуда, но зато можно было попробовать сделать то, что с телом не получалось. Через несколько дней Элли стояла возле собственного могильного камня с выгравированным «Элина Алексеевна Рыбакова, 17 января 1994 — 20 июля 2013, любимая сестра и подруга», пытаясь поверить, что всё это правда. Поодаль Марина что-то говорила Егору, он молча кивал, но Элли не вслушивалась. Казалось, что жизнь прошла абсолютно зря. Неожиданно сзади раздался знакомый голос. — Не повезло тебе, маленькая Элина. Что же случилось? Элли обернулась. Сзади стояла Анна Михайловна. — Вы… Вы меня видите? — Конечно. Тебя сложно не заметить. — Но Егор и Марина… — Они просто не умеют. Так скажи мне, что случилось? — Фелицис… — Элли хотела сказать, но не получилось. Однако судя по взгляду Анны Михайловны, она всё поняла. — А… Ясно-ясно. Чего только не творят влюблённые чародеи, когда злятся… — Влюблённые? — Да, и довольно давно. По нему это видно, и ещё как. Удивительно, что ты ни о чём так и не догадалась… — Но разве он может любить? — То, что у него проблемы с эмоциями, не значит, что у него нет сердца. Гораздо вероятнее, что у него нет мозгов… — Анна Михайловна… Скажите, что мне делать? Они плачут, я не могу их успокоить, у меня больше нет тела… — если бы получилось, Элли бы заплакала. Колдунья ласково улыбнулась ей. — Они плачут и будут плакать, но со временем всё менее и менее отчаянно. Они жалеют тебя, хоть это и не нужно. А скучать по тебе они будут до конца жизни, особенно твой брат. У него ведь из семьи больше нет никого… Но ты уже с этим ничего не сделаешь. — А воскресить… воскресить меня Вы не можете? — Это будет ходячее тело без души. Да и я не некромант, чтобы такими глупостями заниматься. У отсутствия тела, кстати, есть некоторые плюсы. Ты ведь уже заметила? А теперь беги и сделай то, что хотела весь последний месяц. Элли кивнула, и Анна Михайловна отошла от неё. «Что я хотела весь последний месяц? Найти Михаила… Но он же умер! Да и не найду я его могилы…» Задумчиво Элли пошла по улицам города, совершенно не боясь ни с кем столкнуться: простые люди ведь её не видели. Как-то интуитивно дошла она до дома Горшенёва. «Вот и место, где я провела лучшие три года своей жизни…» Неожиданно возле подъезда она увидела знакомый силуэт. Михаил стоял и смотрел куда-то вверх. Неуверенными шагами Элли подошла к нему сзади. «Итак… Вдохнуть, подумать о главном, вести себя естественно…» — Эм… Михаил Юрьевич? — её голос прозвучал тихо, но Михаил каким-то образом это услышал. Он обернулся в её сторону, а затем доброжелательно улыбнулся. — Привет, красотка. Тоже концы отдала, что ли? Элли кивнула, поджав губы. — Я…это… восхищалась Вами сколько себя помню… — Только не говори, что ты прыгнула с крыши, когда узнала про меня! Это дикость полнейшая, и ты наверняка… — Да нет же, я…это… во сне… у меня с сердцем проблемы были… «Я же не вру, у меня правда были проблемы…» Михаил сочувственно посмотрел на неё. — А, ясненько… Как тебя зовут хоть? — Элина… Или Элли. — Элли? Вычурно как-то, тебе не кажется? Давай я буду тебя называть Элькой, как тебе такое? Элли сначала хотела возразить, но затем кивнула. — В общем… Я бы хотела с Вами поговорить… Я при жизни совершила ужасный поступок и теперь расплачиваюсь… — На наркоте сидела, что ли? Так понятно, что это дело гиблое… — с какой-то тоской произнёс Горшенёв, подходя к Элли ближе. — Нет… хуже. Я три года обманывала человека… он умер, и правду так и не узнал… — Так найди его и признайся во всём. Я уверен, он понимающий и ругать тебя не станет. — Так я уже нашла его… Я ужасный человек, Михаил Юрьевич… И простить меня у Вас не выйдет. — Ты меня обманывала, что ль? Девочка, кажется, ты что-то путаешь: я тебя впервые вижу… — Не впервые… Я ездила с Мариной Анквиц на одном из туров три года назад, помните? Элли, сестра парня Марины. Рыжая такая, письма километровые Вам писала… Сначала Михаил недоумённо посмотрел на неё, а затем схватился за голову. — А-а-а, помню. Ты так подросла за это время… А почему ты с Маринкой никуда не ходила это время? — Если я скажу… Вы меня не будете матом…? — с какой-то наивной надеждой спросила Элли, глядя на Горшенёва. — Да не буду, ты скажи правду, за правду не ругают. Элли прикрыла глаза и выпалила: — Я три года притворялась Вашей женой, потому что любила Вас! — Что…? — Михаил теперь смотрел на неё как на сумасшедшую. — Да, это правда. Я любила Вас, и поэтому нечестным способом притворялась Ольгой, чтобы быть рядом с Вами. Очень долго. Я знаю, это низко, подло, отвратительно, я не заслуживаю прощения… Если бы у Элли было тело, у неё бы уже полились слёзы. Михаил смотрел на неё с осуждением и удивлением. — Эта история слишком нелепая, чтобы я в неё поверил, тебе не кажется? — И однако я не вру. Итак, я высказалась, мне легче, не знаю, что думаете обо мне Вы, но я… — Элли отошла на шаг, но Михаил взял её за руку. — Так, Эль. Если ты говоришь мне правду… и притворялась Олей последние три года, то знай: эти три года я был фактически в раю. И получается, я за это должен сказать спасибо именно тебе. Да, ты обманывала, и такое простить я смогу лет через пятьсот… — увидев глубокую печаль в глазах Элли, Михаил притянул её ближе, — Но я считаю, нам лучше держаться вместе, раз уж оба сдохли так невовремя и фактически знакомы. Заодно расскажешь, как ты меня обманывала, почувствую себя дураком. Сначала Элли просто молча смотрела на него, а затем крепко его обняла. — Спасибо Вам… а я думала… — Мне что-то кажется, что ты как раз не думала… — Михаил выглядел смущённым, но не отстранялся. Около минуты они так стояли. Элли прижималась к нему, и ей было на редкость спокойно. Так, как за всю жизнь не было. «Теперь и я в раю…» — Слушай, а покажи, где тебя похоронили? Или ты теперь в урне? — Нет, на кладбище. На Богословском, пошли покажу. Элли с улыбкой взяла Михаила за руку и помчалась по улицам Петербурга. — А ты хочешь, чтобы тебя похоронили в земле или в этой самой урне? — Не-а. Не должны, — Михаил это говорил с неизменной улыбкой, отчего Элли ещё больше казалось, что она попала в сказку. — Ну ладно… Но мы же в любом случае будем видеться! — Если захочу, — поймав на себе грустный взгляд Элли, Михаил засмеялся, а затем засмеялась и Элли.***
Выходя за ворота кладбища, Марина всё смотрела назад: ей казалось, что ворон с лиловым отблеском на крыльях летит вслед за ней. Но он всё не летел, и Анквиц постепенно успокоилась. — Пошли домой? — спросила она Егора, который выглядел уже как тень. — Пошли… — ровным голосом ответил он. Однако на скамейке рядом с кладбищем взгляд Марины зацепился за знакомые черты: тонкие руки, длинные чёрные волосы, искры по телу… Фелицис сидел на скамейке, обхватив голову руками, и тихонько дрожал. Невольно девушке стало жаль его, и она отошла от Егора. Подойдя к Фелицису, Марина присела рядом и положила руку на плечо Фелициса. — Ты чего, парень? — максимально заботливо спросила она. Чародей поднял на неё голову, и по его глазам стало ясно, как долго он на нервах. — Уходи… Можешь позлорадствовать в другом месте. Она мертва, и это никак не исправить. — Позлорадствовать? Я спрашиваю как ты, а ты какую-то дичь несёшь… — Вы обе настроили её против меня… А ведь я люблю её, понимаешь?! А она мне не верила из-за вас! — он говорил холодно и как-то отстранённо, но было понятно: ещё минута, и он заплачет. Марина посмотрела на него с удивлением. — Любишь?.. — Всем, что от меня осталось. И убивать её я не хотел… Но кто же мне теперь поверит? — Так ты и моя сестра… — голос Егора раздался как-то неожиданно над ними, Фелицис и Марина одновременно посмотрели на него. — Да. Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, но я просто хотел нам обоим с ней счастья. Кстати, говоря о счастье… Фелицис вытянул вперёд руку, и из неё словно выплыл небольшой кулончик в потоке искр. Он был похож по форме на маленький двигающийся костерок, но языки пламени в нём были фиолетовыми и красными. Как только искры исчезли, чародей протянул кулон Марине. — Раз уж мы с тобой встретились… Хоть и ненадолго, но ты смогла вернуть Элли. А я тебе в таком случае обещал наколдовать карманное счастье… Держи. Оно твоё. Марина выгнула бровь и выжидающе посмотрела на Фелициса. Тот снова протянул руку Марине. — Он поможет тебе принимать тяжёлые решения так, как будет лучше для тебя. Возьми, ты заслужила. Всё ещё глядя на Фелициса с подозрением, Марина взяла у него из рук кулон, а затем надела на шею и улыбнулась чародею. Тот улыбнулся ей в ответ. — Спасибо, что поверила. Егор, всё это время молчавший, сел рядом с Фелицисом. — Слушай. Я всё ещё злюсь на тебя, и все твои извинения не отменят того, что ты поступил как мудак. Но… мы сейчас с тобой равны. Тебе хреново, мне хреново… Фелицис молча посмотрел на него, а затем протянул руку и ему. Однако в ней не было искр: он протянул её просто для пожатия. Егор молча посмотрел на это, а затем просто положил ему ладонь на плечо и посмотрел прямо в глаза. На это Фелицис растроганно улыбнулся, а затем щёлкнул пальцами, и всё заволокло фиолетовым дымом. А когда дым рассеялся, никого на лавочке уже не было. Егор и Марина пошли в сторону дома, а с ветки дерева за ними наблюдал ворон с лиловым отблеском на крыльях.