Черное солнце

«Король-Лич ожидает твоего возвращения, защитница. Он взирает на нас с высоты Разлома Смерти», - глубокий, жесткий голос верховного лорда Дариона Могрейна вырвал Дейнолан из раздумий. Алый Орден, эта кучка ничтожных идиотов, добровольно шел на смерть во имя своих мифических идеалов «света». Наивные глупцы. В конце концов смерть заберёт всех. Даже самых упрямых. Эльфийка невольно облизнула губы, предвкушая пир. Она отсалютовала верховному лорду и направилась на балкон, где уже ждал оживленный скелет грифона. Существо нетерпеливо переминалось с лапы на лапу, ожидая возможности взлететь. Как только рыцарь смерти села в седло, грифон расправил крылья, взмыл вверх, набирая высоту, а затем, плавно снижаясь, полетел к месту, называемому Разломом Смерти. На помосте, почти на самом краю утеса, разделявшего лагерь Плети и останки Нового Авалона, стоял, окружённый другими рыцарями, Он – её господин. Её хозяин. Её король. Соскочив с грифона, Дейнолан присоединилась к остальным рыцарям смерти. В её голове раздался спокойный, холодный голос Короля-Лича: «Подойди». Дейнолан шагнула вперёд. Помимо неё, вышли ещё четверо рыцарей, как и она, достойно проявивших себя при уничтожении Нового Авалона и Тихоземья. Среди них было незнакомое ей существо с длинными, витыми рогами, длинным хвостом, украшенным причудливым браслетом, и стройными ногами, что оканчивались небольшими копытами. Эльфийка пожала плечами и вновь обратила взгляд на грозную фигуру господина. «Мои преданные рыцари смерти, я вижу клеймо Плети, выжженное на этих землях вашими руками. Вы посеяли смерть и разрушение во всех пределах и привели ко мне жалкие остатки армии Алого Ордена. Настало время закончить то, что было начато. На ваших руках кровь бесчисленных жертв, но ваши черные сердца всё ещё не насытились их страданиями. Эта жажда неутолима. Но всему на свете приходит конец. Армии Алого Ордена собираются на последнюю битву против нас. Им нет спасения, пути назад отрезаны, и поэтому они будут сражаться с невиданной яростью». Незнакомка с рогами и хвостом взошла на помост и, склонившись, протянула руки. В них материализовался причудливой формы белый рог. «Возьми этот рог, Талеа, и призови моих змеев. На их спинах ты, вместе с другими достойными рыцарями, поведёшь в бой наши войска, и рёв их ознаменует конец Алого Ордена». Талеа поднесла рог к губам и над Разломом Смерти пронесся леденящий душу рёв. Затем ещё и ещё…Ледяные змеи, оживлённые когда-то Королём-Личом, возникали из оранжевого тумана и приземлялись на краю утёса. Дейнолан запрыгнула в седло и легко ударила пяткой по ребру змея, приказывая ему взлететь. Чудище заревело, развернуло кожистые крылья, и резко взмыло ввысь. Началась настоящая бойня. Всадники на ледяных змеях расстреливали палившие в них баллисты, едва успевая уходить от ответного огня, входили в крутые пике, пожирая целые отряды, но Алый Орден и не думал сдаваться. Солдаты прибывали; подвозили новые баллисты. Дейно зарычала, раззадоренная их упрямством, ударила своего змея пяткой в ребро, направляя вниз, и ушла в пике. Ветер засвистел в ушах. Выровняв направление почти у самой земли, ледяной змей с аппетитом вонзил зубы сразу в четырех солдат. По клыкам чудовища потекла кровь, а сам он потешно затряс головой точно собака, играющая с костью. Жертвы отчаянно дергались, тщетно пытаясь вырваться. Их страдания отдавались на коже эльфийки приятными мурашками. «Однако хватит», - подумала эльфийка, видя целый полк солдат, направлявшийся к ней, и тем же легким ударом в ребро приказала змею взлететь. Она могла бы растерзать и этот полк, но нужно было беречь силы. Как свои, так и, само собой, змея. Неожиданно эльфийку пронзило странное чувство – всё это уже когда-то с ней было. И ветер, поющий в ушах, и незнакомое, тёплое, но отчего-то очень горькое чувство, расползавшееся в груди. И под седлом – не чудовищный ледяной змей, а существо ярко синего цвета, похожее одновременно и на птицу, и на причудливую змею. И воздух – не чумной тёмно-оранжевый туман, от которого неприятно щипало в горле даже у них, мертвецов, а свежий, лесной… Что с ней происходило? Откуда у неё вдруг появились такие мысли? Эльфийка раздраженно дернула головой, и едва успела уйти от летевшего в неё арбалетного болта. Зарычав, она направила ледяного змея в сторону последней баллисты. Дракон сипло рявкнул, схватил стрелка, вгрызаясь в его плоть и швырнул его прочь со стены. Рядом раздалось хлопанье крыльев. Она почувствовала за спиной чей-то холодный взгляд – это была Талеа. Женщина строго посмотрела на неё и покачала головой. - Ты вспоминаешь. Господину это не понравится, - пустой, безэмоциональный голос подруги вырвал эльфийку из наваждения. - Как ты это поняла? - Это не важно. Алый Орден разбит. Нам пора возвращаться, - Талеа развернула змея и полетела обратно к Разлому Смерти. Эльфийка полетела за ней, всё ещё недоумевая что же произошло с ней на поле боя. Приземлившись, всадники соскочили с ледяных змеев и преклонили колена перед Королем-Личом. Голос повелителя вновь зазвучал в их головах. «Анклав Алого Ордена пал. Его жалкие остатки не смогут оказать нам сопротивления в Нордсколе. Теперь настал час сокрушить часовню Последней Надежды. Командир Плети Таланор ожидает вашего прибытия возле лесопилки Бровача. Идите на северо-запад, через пещеру, к Ядовитой поляне, от которой идёт прямая дорога на лесопилку. Не подведите меня». Рыцари отсалютовали своему господину, вскочили на лошадей и помчались в указанном направлении - к последнему оплоту Света в восточных Чумных Землях – часовне Последней Надежды. Маленькая, точно игрушечная, часовня стояла вдали, на небольшом холме, в окружении медленно чахнувших в чумном тумане деревьев. На пустыре перед ней располагался батальон защитников из Серебряного Рассвета. Пеших, без кавалерии, без орудий. «Неужели они полагаются только лишь на свой хвалёный Свет?», - подумала Дейно, останавливая коня. Тассариан, стоявший рядом с ней, видя это, негромко рассмеялся. - Их около трех сотен, всего-то. Это будет легче чем я думал! Кольтира, эльф, которого Дейно спасла от пыток инквизиторов Алого Ордена, в ответ на это, недоверчиво покачал головой. - Не думаю, дружище. Все это выглядит…неправильно. Слишком просто. Не удивлюсь, если в этом есть какой-то подвох. Талеа, ехавшая чуть впереди них, жестом приказала рыцарям замолчать. Она подъехала к верховному лорду и отсалютовала: - Мы готовы, мой лорд. Могрейн сухо кивнул дренейке и заговорил, заметно возвысив голос: "Воины Плети, рыцари смерти Акеруса, слуги Тьмы, услышьте зов верховного лорда!», - Могрейн вытащил меч из ножен, - «Восстаньте!» Тут же из земли полезли полчища чудищ. Вылезали, с глухим ворчанием, вурдалаки, стряхивая с себя червей; неуклюже поднимались истерзанные, поеденные насекомыми и плесенью павшие врайкулы; с оглушительным треском взрыхляемой земли вставали великаны… Армия Плети, в количестве десяти тысяч существ, была построена и готова к бою. Талеа, улыбаясь, от предвкушения битвы, коснулась ножен, в которой покоилась одна из её верных парных сабель. «Уже скоро, мои дорогие. Скоро мы вселим леденящий страх в сердца этих ничтожных «паладинов». Именем Господина, осталось потерпеть чуть-чуть». Дейнолан, нетерпеливо кусая губы, вытащила из ножен на спине свой меч. Красная дымка, окружавшая его, как будто стала сильнее. Эльфийка пробежалась тонкими пальцами по лезвию, проверяя его остроту. «Скоро…скоро мы напьемся крови этих идиотов-светолюбов», - улыбнулась эльфийка, слизнув выступившие на подушечках пальцев тёмно-красные капли. «Небеса станут красными от крови павших! Король-Лич взирает на нас, своих слуг! Оставляйте за собой лишь пепел и страдания!» Войско Плети понеслось вперёд. Талеа, призвав окружившую её, точно защитный кокон, метель, ринулась в самую гущу боя. Обнажив сабли, она словно вступила в некое подобие танца сразу с пятью защитниками Света, полосуя своими верными саблями их тела до тех пор, пока их броня не стала красной от крови, а у двоих, которых дренейка ранила в живот, не показались из ран кишки. Дейнолан не отставала от товарки: то душила своих соперников при помощи магии, и, пока они были оглушены, рубила им головы, то притягивала воинов Света к себе и вцепившись в пульсировавшие на их шеях сонные артерии, упивалась хлеставшей кровью. Казалось, это будет чистая победа сил Плети, но тут что-то пошло не так. В пылу битвы эльфийка заметила среди паладинов высокого седовласого старика. Энергия света, исходившая от него, была невероятно велика – без сомнения это и был их командир, легендарный Тирион Фордринг. Сразить его – и их миссия окончена. Но тонкий слух Дейнолан уловил потрясенный вздох верховного лорда: «Испепелитель…отвергает меня» и последовавший за этим вопль Талеа: «Защищайте лорда Могрейна!». Оставшиеся рыцари построились в каре вокруг Дариона, всё ещё растерянно смотревшего на свой меч. Фордринг воздел руку к небу и по полю битвы пронеслась вспышка света такой силы, что несколько тёмных скакунов рыцарей, испугавшись, взвились на дыбы, сбросив с себя всадников. Те же, что остались в сёдлах, прижались почти вплотную к шеям своих коней и закрыли лица ладонями, точно в попытке защититься от ослепляющей вспышки чистого Света. Дейно, тоже сброшенная с седла, лежала в траве и беспомощно тёрла глаза. Последнее что она запомнила перед тем, как мир померк – то, как верховный лорд Дарион Могрейн преклоняет колени и его слова. «Назад, рыцари смерти. Мы проиграли. Свет…тут… нет надежды…» Всё исчезло. Эльфийку окружала лишь чернота. Она…ослепла? Из черноты раздался голос. Мягкий, спокойный баритон, который почему-то отдавался в её груди чудовищной болью. «Нет, Дейно. Поставь руки вот так, а теперь представь как птенец взлетает прямо с твоих ладоней…Отлично, теперь взмах!» В ту же секунду мир обрёл краски. Дейнолан увидела себя рядом со странно знакомым домом. Недалеко от неё, на траве сидело двое - маленькая, черноволосая девочка, похожая на взъерошенного вороненка. В её маленьких розовых ладошках извивался полупрозрачный пурпурный птенец дракондора. Иллюзия, сотканная из арканы. Девочка заливисто смеялась: «Папа, у меня получилось!» Сидевший напротив неё темноволосый эльф, в одеяниях магистра, с добродушным взглядом слегка отсвечивавших фиолетовым глаз, мягко рассмеялся, потрепав девочку по лохматой макушке. «Дейнолан, моё милое солнышко, ты превзошла саму себя!». «П-папа?...», - рыцарь смерти протянула руку к призраку. С этим движением картина изменилась. Радость на лице эльфа сменилась ужасом. Отчаянием. Болью. «Моё солнце…прошу…опомнись!» По шее эльфа прошёл длинный тонкий порез, из которого хлынула кровь, реки крови, затопившие всё вокруг. В голове раздался многоголосый шёпот. «Кровь твоего отца на твоих руках…На твоих руках…Кровь сотен тысяч невинных на твоих руках…». Кровь исчезла, перед глазами Дейнолан возникло новое видение. Та же смешная черноволосая, похожая на взъерошенную птичку, девочка стояла у колыбели, в которой спал младенец. Девочка осторожно гладила пушистые, рыжие волосы ребенка, её фиолетовые глаза сияли от радости. "Я буду тебе самой лучшей старшей сестренкой, Фелрин" - прошептала девочка - "И никому не дам тебя в обиду". Видение изменилось. Комната была охвачена пламенем, а вместо ребенка в колыбели лежало лишь одеяльце, перепачканное кровью, почему-то пахнувшей странной смесью железа и серы. "Ты солгала..." - зашептали голоса вновь - "Ты не смогла уберечь его"... В этот момент Дейнолан поняла - это были не просто видения. Это были её воспоминания, осколки её прошлой жизни, тех дней, когда она была жива. А эта смешная, похожая на взъерошенного вороненка девочка - не кто иной, как она сама. Дейнолан Солнечный Ястреб, собственной персоной. Видение вновь изменилось. Дейнолан увидела себя взрослой. По её плечам струилась пурпурная с золотом мантия, а сердце трепетало от счастья, ведь перед ней стоял тот, кого она любила. Тот, кто был ей дороже всего – статный золотоволосый эльф в такой же пурпурно-золотой мантии. Кель’Тас, её прекрасный принц, солнце её жизни. Его взгляд был полон нежности, на губах играла улыбка, руки обвивали её талию. « Дейнолан...Мой свет, моя прекрасная искорка...Мы разделим небеса и всё, что ждёт нас впереди. Вместе. До последнего вздоха». Влюбленные слились в поцелуе и видение изменилось вновь. Теперь нежность на лице эльфа сменилась скорбью и мрачной решимостью. Сияющие когда-то глаза погасли, лицо осунулось, посерело. «Прости меня, искорка. Но лучше ты умрешь от моей руки, чем продолжишь служить этому чудовищу». И снова шёпот: «Ты монстр…Кровожадное чудовище...Тебя ненавидят все…Все, даже тот, кто любил. Тебе нет места в этом мире…Нет места». Видения отступили. Дейно поднялась с земли. Она вспомнила всё. Отца, что гордился каждым её достижением в магии и пал от её руки. Младшего брата, которому поклялась стать для него лучшей в мире сестрой и которого не смогла уберечь. Принца Кель’Таса, которому она была дорога как сам солнечный свет и с которым сражалась по приказу Короля-Лича, едва не убив того, кого она любила. Битву у Солнечного Колодца, долгую, изнурительную, в итоге превратившую её в монстра. «Как трогательно». Холодный, насмешливый голос, прозвучавший за их спинами, в миг привёл эльфийку в чувство. Король-Лич, виновник всех её страданий, сам прибыл на поле битвы. Повелитель мертвых поднял клинок и чей-то туманный, трудно различимый силуэт превратился в едва заметный огонёк и растворился в сиянии лезвия. «Теперь он мой». Дарион, видимо тоже ошеломлённый видением из своего прошлого наконец собрался с силами. Поднявшись, он взглянул в глаза Короля-лича и сжал клинок. - Ты…предал меня. Ты предал нас всех, чудовище! Узри Могрейна в гневе!», - приглушенный от осознания голос верховного лорда перерос в рык. Он взмахнул клинком и прыгнул в сторону того, кого ещё недавно считал своим господином. Повелитель мёртвых лишь отбросил его ударом плеча. «…и плачевно». Тирион Фордринг побагровел от ярости. На его лбу взбухли вены, рука сжимала рукоять клинка. - Ты гнусное чудовище, Артас! Эти слова только рассмешили Короля-Лича. Точно наслаждаясь моментом, он произнёс почти ласково, обращаясь к паладину: - Ты прав, Фордринг. Я действительно послал их на верную смерть. Их жизни ничего не стоят, но вот твоя... Последние слова Короля-Лича пронзили эльфийку точно молния. «Их жизни ничего не стоят». Их жизни. Ничего. Не стоят. Всё это время они, все они были лишь наживкой для легендарного паладина! Дейно бросила взгляд на Талеа. Одна из самых преданных рыцарей короля мёртвых стояла неподвижно, точно превратившись в соляной столб. Единственное что выдавало её гнев – постепенно нараставший слой изморози, покрывший травинки вокруг её копыт. - Как он мог… - хрипло выдавила из себя дренейка, вытаскивая сабли из ножен, точно готовясь броситься на своего бывшего повелителя. Король-Лич же продолжал насмехаться. - Как просто оказалось вытащить великого Тириона Фордринга из его норы. Ты сейчас беззащитен, паладин. Ничто тебя не спасёт… И, точно в подтверждение этим словам, паладин рухнул на колени, задыхаясь и царапая шею, тщетно пытаясь вырваться из душивших его магических тисков. Оставшиеся в живых защитники часовни ринулись в сторону Короля-Лича, надеясь хотя бы спасти Фордринга. Повелитель мёртвых взмахнул клинком и, издав жуткий вопль, буквально вырвал их души из тел. Трупы защитников отбросило на метр, к стенам часовни. Дарион Могрейн, ещё живой, прошептал лишь: «Этот день ещё не настал…». Он выхватил Испепелитель и, собрав последние силы, швырнул его Тириону. А затем - рухнул замертво. Паладин успел поймать клинок. Мгновение – и всё вокруг озарило яркой вспышкой. Осквернённый клинок Дариона Могрейна теперь сиял, вновь наполненный энергией Света. Тирион Фордринг взревел, размахнулся клинком и бросился на Короля-Лича. Удар – и повелитель мёртвых пошатнулся с криком «Невозможно!», зажимая рукой рану в животе. Выпрямившись, он прорычал, обращаясь к Тириону: - В следующий раз мы встретимся уже не на священной земле, паладин, - и исчез. Тирион Фордринг подошёл к лежавшему на земле Дариону. С ладони паладина сорвался сверкающий шар света, покружил немного и вошёл в грудь верховного лорда. С губ Могрейна сорвался хриплый вздох, он пошевелился и поднялся, шатаясь. Поняв, кто вернул его к жизни, Дарион преклонил колени перед Фордрингом. Паладин улыбнулся и произнёс, почти отечески: - Поднимись, Дарион, и слушай. Повернувшись к остаткам защитников часовни Последней Надежды, к рыцарям смерти, что опустили глаза к земле, смиренно ожидая своей участи, Фордринг заговорил, возвысив голос, точно читал проповедь: - Мы все стали свидетелями ужасной трагедии. Кровь благородных людей пролилась на эту землю. Кровь славных рыцарей, что сложили головы, защищая свои и наши жизни. О таких подвигах никогда нельзя забывать, мы должны ревностно оберегать свои идеалы. Король-Лич ответит за то, что он натворил. Мы не позволим ему и дальше сеять разрушение в нашем мире. «Мы не позволим», - шепотом повторила Дейнолан, сжимая руку в кулак. Она вспомнила злополучный день нападения Плети на Луносвет – разрушенные здания, усеянные трупами улицы, сладковатый, тошнотворный запах гнили, витавший в воздухе. Вспомнила Сильвану, вспомнила их мать от которых Артас оставил лишь искажённых призраков. Вспомнила прежнюю себя – живую, весёлую «искорку», как когда-то нежно называл её Кель’Тас. Кто она теперь? Монстр, обречённый питаться страданиями живых. И всё благодаря Королю-Личу. Фордринг же продолжал свою воодушевляющую речь: - Братья и сёстры, сегодня я даю вам обет: Король-Лич будет повержен! В этот день я объявляю о заключении союза. Серебряный Рассвет и Серебряная Длань объединятся! Мы преуспеем там, где прежде все терпели неудачу! Мы сразимся с Артасом и стены Цитадели Ледяной Короны падут! - Серебряный Авангард идёт за тобой, Артас!, - взревел паладин, и защитники часовни закричали, поддерживая своего предводителя. Следом зазвучал негромкий голос Могрейна. - За то же ратуют и рыцари Чёрного Клинка. И хотя для нас нет места в вашем мире, мы будем биться за то, чтобы низложить Короля-Лича. Клянусь!