Черное солнце

«Осиротевшие сыны и дочери Плети…» - когда-то Тассариан как нельзя верно отозвался о них, рыцарях смерти. Пусть даже теперь они и освободились от власти Короля-Лича – для живых они не более чем чудовища. Осколки разных народов, объединённые в посмертии единой целью – уничтожить всё живое. Сироты, у которых отныне не было никого кроме друг друга. Дейнолан поднесла к глазам свой амулет. Золотой феникс, герб кель’дорай, последний подарок принца перед тем, как она покинула Даларан…Кто же знал, что тогда она летела навстречу своей смерти? Она любовно огладила тонкие грани амулета, размышляя о прошлом. За считанные минуты перед тем, как Артас ступил на плато Солнечного Колодца она успела отправить Фелрина, своего младшего брата, в Даларан, чтобы он предупредил принца Кель’Таса о нападении Плети. Успел ли он? Выжил ли – ведь после осквернения Солнечного Колодца прошло столько лет, а без магии высшие эльфы были обречены. Жив ли сам принц Кель? Может быть. По крайней мере она надеялась на это. Узнают ли они её? Нет, конечно же нет. Брат испугается, а принц лично сожжет её живьем. И поделом. Достойная участь для убийцы. Зато она хотя бы посмотрит на них перед окончательной смертью. Посмотрит своими глазами, не затуманенными тёмной магией. Дейно почувствовала чью-то тяжелую руку на своём плече – это был Тассариан. - Задумалась? Идём, верховный лорд хочет нам кое-что сказать. Тем временем, оставшиеся рыцари смерти столпились вокруг Могрейна. Опустошённые, потерянные, они с надеждой взирали на него. Все, кроме Талеа. Дренейка стояла, скрестив на груди руки, нервно дёргая хвостом из стороны в сторону. Всё в ней выражало желание отомстить за предательство Короля-Лича. «Туман развеялся. Теперь я чётко вижу, что мы должны делать. Как и в тот день, когда я пронзил Испепелителем собственное сердце, чтобы освободить проклятую душу своего отца…тогда я тоже знал на что иду. Если мы хотим, чтобы наш союз устоял перед грядущими переменами, мы должны отвоевать Акерус у Плети. Не медлите! Грядёт первая битва рыцарей Чёрного Клинка, и Плеть будет уничтожена!» Кольтира взмахнул рукой, открывая портал на Акерус. Там, наверху, бесновалась нежить. Вурдалаки, упыри, валь’киры – все они бросились в атаку на прибывших рыцарей, желая разорвать их в клочья. Талеа, зарычав, ворвалась в толпу вурдалаков, исступлённо рубя им головы, Дейнолан, вместе с группой рыцарей, схватилась сразу с двумя валь’кирами…Битва была жаркой. Спустя время Зал Властности был усеян трупами. Кольтира, отбросив с себя вурдалака, порывавшегося вцепиться ему в шею, перерубил того надвое и прислушался. - Кажется нам оставили большой подарок в сердце Акеруса, - произнёс он, указав наверх, - Судя по грохоту и, - эльф брезгливо сморщил нос, - запаху это Лоскутик. - Гости из Наксрамаса, значит? Примем по достоинству, - рявкнул один из дворфов-рыцарей смерти, направляясь к телепорту на второй этаж Акеруса. Распалённые битвой, рыцари Чёрного Клинка устремились за боевым товарищем. Кольтира оказался прав. На втором этаже их действительно ждал «подарок» - чудовище, сшитое из кусков плоти их жертв, с торчащими наружу рёбрами и видневшимися сквозь дыру в животе пульсирующими жёлтоватыми кишками. Лоскутик, любимое «дитя» Кел’Тузада. Поганище утробно ворчало, в ярости разнося Акерус. «Король-Лич сказал, что Лоскутик «взят в аренда» из Наксрамаса. Из-за эта аренда Лоскутик сердиться!». Словно в подтверждение своих слов, Лоскутик размахнулся, выбрасывая вперёд огромный ржавый крюк на цепи – рыцари едва успели увернуться. - Рыцари льда – держите его на месте, - скомандовал Могрейн, кружа вокруг Лоскутика, - остальные – в атаку! За Чёрный Клинок! Тассариан, Талеа и ещё пятеро рыцарей смерти, владевших магией льда, направили свои силы на ноги поганища, создавая ледяную ловушку. Лёд сковал Лоскутика, но ненадолго – через пару минут раздался громкий треск и поганище, только ещё больше разозлённое, снова размахнулось крюком. «Поиграй с Лоскутиком!» - на этот раз удара избежали не все. Крюк зацепил ночного эльфа-рыцаря смерти, пропоров тому половину грудной клетки и размозжив лёгкое – не спасли даже саронитовые латы. С хриплым рёвом Лоскутик подтянул к себе новую игрушку. - А ну брось его, тварь, - зарычала Дейнолан, и, чтобы привлечь к себе внимание поганища, начала вытягивать из него энергию, вместе с тем отбегая в сторону. Лоскутик оставил ночного эльфа, бросаясь за ней с раздражённым рёвом. Могрейн, поняв её тактику, быстро скомандовал, уворачиваясь от крюка: - Новый план! Рыцари крови – отвлекайте Лоскутика на себя! Рыцари льда, рыцари нечестивости – это наш шанс, вперёд! Дейнолан, Кольтира и остальные рыцари крови носились кругами по залу Сердца, время от времени стреляя магией в Лоскутика, чтобы отвлечь его внимание от других атаковавших его рыцарей смерти. Спустя время с Лоскутиком было покончено – поганище с утробным ворчанием грузно осело на пол. К Дейнолан подошёл Кольтира, протиравший меч от крови. На губах эльфа играла усмешка – очевидно догонялки с Лоскутиком его развеселили. - Салочки с огромным поганищем, умно придумано! - Да так, вспомнила одну детскую игру. Аркано-салки, помнишь? Если тебя заденет искрой – ты осален. Я в детстве их обожала… Воспоминание о детской игре всколыхнуло и другие воспоминания о прошлом. Об отце, о брате. О Кель’Тасе. Дейнолан, тяжело выдохнув, опустилась на пол, прислонившись спиной к стене и глядя на Кольтиру снизу вверх. - Мы теперь свободны. Что дальше? - Я задаю себе ровно тот же вопрос, Дейно. Куда мне теперь идти? В Оргриммар, к остаткам нашего народа? Пойти с Тассарианом и присоединиться к Альянсу? Какую жизнь теперь вести всем нам? Неловкую тишину нарушил голос верховного лорда: - Думаю, на эти вопросы каждому из нас предстоит ответить по-своему. Кольтира! – эльф поднял глаза на человека, — вот письмо для вождя Тралла от Тириона Фордринга. Идёмте. Пора. На балконе их ждали остальные рыцари. Те, кто когда-то сражались плечом к плечу, теперь жали друг другу руки и скупо прощались, чтобы затем оказаться по разные стороны баррикад в вечной войне Альянса и Орды. Талеа остановилась возле оживлённого грифона и обернулась к Дейнолан. Да, их дружба не была так крепка как у тех же Тассариана и Кольтиры, но совместная служба их всё же сблизила. Цокая копытами, дренейка подошла к подруге и немного неловко пожала ей руку. - Была рада сражаться бок о бок с тобой, Дейнолан. Эльфийка улыбнулась, так же неловко обнимая её. В ответ на этот, казалось бы, дружеский жест, дренейка тихо ахнула, утыкаясь носом в макушку Дейно. - Береги себя… - Тебе того же…подруга. Рыцари Альянса отбыли. Кольтира, проводив их взглядом, дал знак рыцарям Орды взлетать. Всадники взмыли в небо, направляясь в сторону Калимдора, где и располагалась столица Орды. Все…кроме одного. - Ты не полетела с остальными, - раздался за спиной Дейнолан жёсткий, приглушённый шлемом голос. - Я хочу вернуться в Луносвет, верховный лорд. Хочу увидеть родину. Пусть даже это будет последнее что я сделаю. - Что же…нам будет тебя не хватать. Эльфийка не обратила внимания на эти слова. Даже если она и погибнет – что же, она хотя бы погибнет на родине. Совсем как тогда, только в этот раз окончательно. Оживлённый грифон взмыл в небо и полетел, постепенно снижаясь, по направлению к дороге, ведущей в место, обозначенное на карте как Призрачные Земли. Постепенно пейзаж вокруг изменился. Пустоши Чумных земель, окутанные душным, ржавым туманом, сменились мрачным, прохладным лесом. Деревья здесь были лишены листвы, а кора, когда-то сиявшая белизной, посерела и местами была покрыта зеленоватыми наростами. А по вялой (но всё же живой) траве, тянулась, похожая на шрам, полоса чёрной, точно выжженной земли, усыпанная костями. Виднелись и обгорелые остатки военных машин - эльфийских метателей глеф, труповозок Плети. «Значит отсюда всё и началось», - подумала эльфийка, пуская грифона шагом и накидывая на голову капюшон. Постепенно начали попадаться знакомые места – вот налево уходила дорога к шпилю Ветрокрылых, а впереди виднелись красные с золотом крыши Транквиллиона – поселения в пригороде Луносвета. - Стража! Стража! Здесь рыцарь смерти, - чей-то крик заставил Дейнолан поднять глаза. Транквиллион, хоть и выглядел покинутым, был обитаем. Словно из ниоткуда возникло двое эльфов в красных с золотом доспехах. Один из них стащил Дейно с седла, и сдёрнул с её головы капюшон. - Что же, мерзость из Плети, приехала полюбоваться что твой хозяин сделал с нашим домом? - Твоё последнее желание, отродье, - взгляд стража лучился яростью, но он дал ей право на последнее желание. Это не могло не радовать. - Доставьте меня во дворец. Пусть честный суд решит мою судьбу. Второй страж расхохотался. - Честный суд? За всё то, что ты сделала тебя надлежит повесить прямо здесь без лишних слов! - Нет нужды спешить, Сенвелион. Всё же она когда-то была одной из нас. Доставим её во дворец, пусть триумвират решит её судьбу. Но прежде, - эльф щёлкнул пальцами и руки Дейнолан свело за спиной и сковало колючим, потрескивающим разрядом арканы, - небольшая мера безопасности. Процессия в составе двух стражей и шедшего между ними рыцаря смерти двинулась к Луносвету. По пути к ней присоединялись любопытные. Всем было интересно посмотреть на казнь рыцаря смерти. Время от времени слух Дейнолан выхватывал из гудевшей, точно потревоженный улей, толпы: «Убийца!», «Готовьте веревку!», «Казнить её!». «Они имеют полное право злиться», - думала эльфийка, не смея даже поднять глаз от земли. Тем временем, конвой вошёл в Луносвет и Дейно рискнула поднять взгляд и немного осмотреться. От увиденного у неё защипало в глазах и по щеке скатилась непрошеная слезинка. Луносвет сиял, сиял, как и прежде, точно и не было того злополучного нападения Плети, унесшего не одну сотню невинных жизней. В городе кипела жизнь, такая простая, обыденная и такая далёкая для неё теперь. Жители прогуливались по городу, обсуждали дела, но, столкнувшись взглядом с ней, торопливо отворачивались с гримасой чуть ли не отвращения. По пути ко дворцу, внимание Дейнолан привлекла статуя. Огромная, величественная статуя принца Кель’Таса в королевском облачении. По бокам от статуи стояли чаши с огнём, делая это место похожим на алтарь. Если бы Дейно дышала, ей бы сейчас перехватило дыхание от радости и гордости за возлюбленного. «Значит он жив. Жив и стал королём, королём-героем, возродившим Луносвет», - прошептала она, вглядываясь в высеченные в камне дорогие черты. «Пусть ты, наверняка, и возненавидишь меня такой, знай, Кель’Тас Солнечный Скиталец, я тобой горжусь», - подумала Дейнолан, входя во дворец и преклонив колени. Но голос, раздавшийся после этого, принадлежал кому угодно, но не Кель’Тасу. Эльфийка подняла глаза – на месте, где она ожидала увидеть принца, стояло трое эльфов. Левый – судя по легким кожаным доспехам и луку за спиной, принадлежал к следопытам. Он был ей незнаком, как и стоящий в центре эльф с высоким хвостом белых волос, небольшой бородкой и повязкой на левом глазу. Того же, что был справа, Дейнолан, хоть и смутно, но помнила. Роммат…когда-то она училась в Даларане вместе с ним и Кель’Тасом. - Что же, до меня доходили слухи о рыцарях смерти -отступниках. К тому же, как мне уже сообщили, в Оргриммар прибыла делегация рыцарей смерти во главе с неким Кольтирой Ткачом Смерти. Что же заставило тебя прийти сюда? - Всего лишь желание увидеть родину. - Незачем с ней церемониться, Лор’Темар. Мы не можем быть уверены, что эта «отступница» не привела за собой армию нежити. Кель’Талас и так пострадал достаточно, особенно после событий, связанных с Солнечным Колодцем. - Халдарон прав. Мы не можем позволить себе такой риск, - спокойным, холодным голосом произнёс Роммат. Лор’Темар, в раздумьях, потёр переносицу, сощурив единственный сохранившийся глаз. - Что же, рыцарь смерти, есть ли у тебя что-то доказывающее, что тебе стоит дать второй шанс? Дейнолан лишь скорбно покачала головой. Она и не рассчитывала на то, что у неё появится крошечная, неуловимая возможность второго шанса. Взглянуть в глаза любимого и принять окончательную смерть от его рук – всё, чего ей хотелось. До этого момента. В голове метались вопросы. Что это за события, связанные с Солнечным Колодцем? Где принц Кель? Почему вместо него теперь этот «триумвират»? Что вообще происходит? - Раз у тебя ничего нет, - Лор’Темар взмахнул рукой, уже собираясь отдать приказ о том, чтобы заключить Дейнолан в тюрьму, как вдруг раздался цокот копыт и последовавший за ним нежный, мелодичный голос. - Я могу поручиться за неё, лорд-регент. Освободите её. Эльф кивнул, вышедшей из полумрака дренейке. Ростом она была, может быть, чуть ниже Тале, а судя по сравнительно небольшим рогам, видневшимся из-под волнистых фиолетовых волос – ещё и младше. - Что же, как друг Луносвета того пожелает. Но будь осторожна, Сандин. - Не переживайте за меня, лорд-регент, - улыбнулась Лор’Темару дренейка, - Она не причинит мне вреда, я знаю. Страж взмахнул рукой, освобождая Дейнолан от магических кандалов. Эльфийка с наслаждением потёрла запястья и потянулась. Дренейка, тем временем, подошла к ней и, с немалым интересом рассматривала, склонив голову на плечо. - Так значит ты и есть Дейнолан? Приятно познакомиться, —Сандин протянула изящную нежно-голубую руку. Несмотря на нараставшую растерянность, эльфийка ответила на рукопожатие, осторожно сжав тёплую, по-детски нежную ладонь дренейки. Сандин, прикоснувшись к саронитовой латной перчатке, потешно сморщила нос от холода и поспешила отнять руку. Поклонившись триумвирату, дренейка направилась к выходу из дворца. - Идём, Дейнолан, прогуляемся. У тебя, наверное, много вопросов. - Больше, чем ты можешь себе представить, Сандин. Начнём хотя бы с того, откуда тебе известно моё имя. - О, с этим связана целая история. Видишь ли, я шаманка, а шаманы могут порой предвидеть будущее, читать мысли. Во время…одной битвы, - дренейка замялась, поникла, - со мной и случилось что-то подобное. - И, позволь угадать, эта битва связана с твоим званием «друга Луносвета»? Расскажешь мне о ней? - О, эта битва связана почти со всем, что произошло в Луносвете. Но, боюсь, мой рассказ может тебя ранить. Или же ты мне не поверишь. Одним наару известно, что из этого хуже. Однако мы почти пришли. Они стояли перед проливом, отделявшей остров Кель’Данас от Луносвета. Дренейка взмахнула рукой, и их ноги окутала змейка искорок, которая затем перенеслась к воде. «Это позволит нам пройти», - улыбнулась Сандин, сделав приглашающий жест рукой. Дейнолан, покосившись на шаманку, коснулась сапогом воды, вступая на "мост". Вопреки её ожиданиям, её нога не провалилась. Ощущение напоминало туго натянутую ткань, чуть колеблющуюся под ветром. «Непривычно…Если я тут утону, Кольтира со смеху треснет», - подумала эльфийка, сделав ещё пару осторожных шагов по водной глади. К счастью, заклятие шаманки не подвело, и они относительно быстро перебрались на другой берег. - Спасибо, конечно, но я могла бы и сама, - фыркнула Дейнолан, показательно заморозив волну, которая, ударившись о камень, разбилась с тихим звоном. Осколки, подхваченные ветром и волнами, понеслись к морю. - Тогда бы тебе пришлось вести меня за руку, - мягко улыбнулась дренейка, - копыта без подков и лёд – вещи несовместимые. Идём. Они вышли к одиноко стоящему дереву, среди корней которого располагался заросший белыми цветами мироцвета могильный холмик. Предчувствуя недоброе, Дейнолан, на негнущихся ногах, прошла к могиле, счистила с надгробия мох…и с негромким вскриком рухнула на колени. Надпись на надгробии гласила: «Кель’Тас Солнечный Скиталец». Её принц, её солнце мёртв. Все её надежды разбились вдребезги. Эльфийка схватилась за голову, беззвучно всхлипывая, и посмотрела на Сандин почти умоляюще. - П-прошу, п-пожалуйста, скажи, что он хотя бы погиб с честью, защищая свой народ! Дренейка опустила глаза к земле, нервно поводя хвостом из стороны в сторону. - Увы…увы нет. Мне жаль это говорить, но принц Кель’Тас предал свой народ, присягнув на верность, - тут голос дренейки задрожал, - Пылающему Легиону. - Зачем, Сандин…Зачем ты врешь мне? Он не мог…Он всегда…всегда готов был на всё ради нас, - голос Дейно был едва различим; сияние глаз потускнело, а по бледному лицу струились слёзы. Дренейка тяжело выдохнула, садясь на траву. - Что же, я предполагала, что ты не поверишь моим словам. Но…может быть ты поверишь моим глазам. Я покажу тебе свои воспоминания. Ты будешь видеть происходящее моими глазами. Согласна? - Согласна. Сандин коснулась пальцами висков эльфийки и всё окутала тьма.