В тени твоих глаз я прячу свои слезы

***

      Антона разбудил папа-омега очень рано, еще было засветло, когда молодой человек пил травяной чай со свежеиспеченным хлебом. Корочка хрустела и крошилась на поверхность стола, а мякиш был таким потрясающе вкусным и нежным, что парень невольно прикрывал глаза от удовольствия. Да, папа-омега научил его готовить, обучил всему, что знает сам, но как же чертовски приятно, когда кто-то ухаживает за тобой. Хотя возможно, это последние дни, когда блондин наслаждается свободной жизнью. С сегодняшнего дня начинается жатва, ответственное мероприятие, в котором примут участие пять омег. В этом году Антон стал подходящего возраста, и именно в этом году назначили жатву на его двадцатипятилетие. Не то чтобы парень расстроился, (хотя о чем говорить? Конечно расстроился), что не сможет отпраздновать этот день в узком семейном кругу. Но таковы правила: за отказ тебя ждет смерть или позор твоей семье и на ближайшие поколения, пока не объявится новый достигшего возраста представитель.       Так и произошло с его семьей: папа-омега отказался участвовать в жатве, потому что уже был влюблен и носил под сердцем Антона. Поэтому у самого блондина не было выбора даже на отказ, омега уверен, что во что бы то ни стало восстановит честь семьи, пусть даже если он не выиграет. (На что он сильно надеется и верит, ведь тогда у него будет возможность остаться дома, пойти учиться, выйти замуж за альфу по любви, не по принуждению.) — Просто помни, Антош, что это честь для нашей семьи…я не смог, но мы в тебя верим, сынок, — вытирая бегущую слезинку, шепчет папа-омега, гладя сына по руке. — Я знаю, пап, я сделаю все возможное, — тихо отвечает Шастун. — Просто знай, что мы с папой любим тебя и гордимся тем, что ты наш сын, — успокаиваясь, говорит мужчина. — Я тоже вас люблю и горд носить эту фамилию, — чуть громче отвечает парень, а на душе кошки скребутся, располосовывают внутренности своими острыми когтями, врезаясь в мягкую плоть по миллиметру. — Ну пойдем, я тебя провожу, — поднимаясь с места, говорит мужчина. — А разве отец не проводит меня? — удивленно спрашивает парень. — Нет, сынок, ты же знаешь, Андрей недавно только вернулся с ночной смены.       Жили они небогато, но того, что получал отец-альфа, хватало, чтобы свести концы с концами. Омегам запрещалось работать до двадцати пяти лет, а разрешалось после, если не выходили замуж или женились.       Маленький, но просторный домик, небольшой огород, в котором папа-омега обучал юного Антона уходу за фруктами, ягодами и некоторыми растениями. — Конечно, пап. Я все понимаю, тебе необязательно идти со мной. — Как это необязательно? — с чувством спрашивает седовласый. Его задели слова сына, но он старается этого не показывать. — Ну хорошо, только не далеко, иначе расставание станет болезненным, — грустно произносит парень и идет в свою комнату переодеваться.       Каждые пять лет задания на жатве были новыми. Кто их придумывает — оставалось загадкой, да и после прохождения испытания омегам настрого запрещалось рассказывать о том, что происходило.       Антон идет рядом с папой-омегой, пинает мыском ботинка маленький камешек. На улице зябко, и парень ежится, солнце только восходит из-за горизонта, освещая небо в нежно-персиковый цвет.       Они доходят до городских ворот здания, в котором будет происходить «праздник», и прощаются. Папа-омега стискивает в объятия сына и шепчет, что победа не главное, важно его участие, и что он надеется уже вечером встретить сына, проводить до дома и выпить по традиции вечернего травяного чая, но что-то Антону подсказывает, что этого не будет. Поэтому крепко обнимает папу, целует в щеку и уходит, не оборачиваясь, иначе не выдержит и откажется от прохождения, а этого позволить он никак не может.       За воротами уже стояли четверо омег, ожидая, когда за ними спустятся и расскажут первые инструкции и о самих соревнованиях. Папа рассказывал, что в честь удостоившихся молодых людей проведут небольшой пир, а уже после они отправятся на задание.       Так все и вышло. Каждому омеге раздали одежду: свободную белую рубашку с v-образным вырезом на груди и завязками, и черные узкие штаны, удобную обувь. После их проводили на праздник, устроенный в их честь, на котором кратко рассказали историю появления этого события.       Антон все никак не мог понять, что же на самом деле сподвигло Арсения Сергеевича на такое дело, но так толком и не понял. Только узнав, что за всю историю люди в городе единожды ему отказали в его проведении, за что сильно поплатились неурожаем и безработицей, с тех пор все проводилось своевременно. Также Антона волновал вопрос, куда девались все предыдущие мужья-омеги, но об этом почему-то никто не хотел говорить — еще одна тайна этого странного места. Через час их всех проводили в специально выделенную для них комнату, чтобы омеги смогли отдохнуть и набраться сил перед предстоящими испытаниями.