Ты только посмотри на себя

Казалось бы, жизнь прекрасна. Живи да радуйся. Да хрен там плавал, ага. Ходить на задания в одиночку — самое страшное, что можно предложить любому работнику более-менее опасной сферы, особенно если основное твоё преимущество заключается в своевременном выключении противников и союзников. Но Дазай уже научился работать в одиночку. Поэтому и сейчас решил не брать с собой детективов и не тревожить только вернувшегося с дневной вылазки Чую, тот и так устал. А тут делов-то. Подумаешь, загульный австралийский турист оказался одарённым психом. В него пальцем ткнуть, в ногу стрельнуть и в полицию позвонить, а Куникида снова своих идеальных планов напридумывал. Нет идеальных планов, Куникидушка, им всем не суждено сбыться, если в твоём окружении обитает Дазай Осаму… Или его ученики. Потому что выслушав план Доппо, Ацуши как-то подозрительно задумался, после быстро настрочив кому-то смс-ку. Не нужно быть Эдогавой, чтобы понять, что Новый Чёрный вышел на охоту. И нужно быть Акутагавой, чтобы не понять, что в данном случае сила не требуется, а требуется буддийское спокойствие и хладнокровная расчётливость. Итак.

Задание: не дать помереть двум безмозглым щенкам. Исполнитель: Осаму Дазай. Цель: Маркус Зусак. Живой или мёртвый.

Рюноске шагал впереди, Ацуши крался сзади, замыкал процессию мрачной незаметной тенью Дазай, отставая от компании ровно на двадцать шагов. Было заметно, что оборотень постоянно что-то спрашивает, на что Акутагава только вяло огрызается, больше по устоявшейся традиции, чем всерьёз. То, что они до сих пор не заметили даже доброжелательного преследователя, Осаму злило. А если бы это был Зусак?! Молодёжь остановилась возле подворотни, Дазай встал следом. Из-за дальнего угла дома на улицу вышел грузный высокий мужчина с редкими светлыми волосами, еле прикрывающими проплешину. На маньяка-психопата данный индивид похож был, как Дазай на Куникиду, но, тем не менее, им и являлся. Нападал этот дяденька преимущественно ночью и на загулявшие парочки (причём находили тех придавленными огромными глыбами из непонятного происхождения глины, которые поднять мог только Чуя, который уже порядком подзадолбался совершать «благие деяния», вызволяя трупы по просьбам Агентства), поэтому Новый Чёрный решил действовать под прикрытием: тигр обхватил Рюноске за талию, а тот прижал юношу к себе за плечо и чмокнул в висок. Потом в скулу, потом в уголок губ. Эй, ребята, не надо заходить так далеко! Вы уже дали миру понять, что встречаетесь, действуйте по плану! Он же у вас есть, да? Накаджима сам приподнялся на носочки и с каким-то животным остервенением впился в губы напарника, заталкивая того в подворотню. Либо этот план гениален, либо сейчас всё пойдёт по пизде. Осаму решил пока не выходить из тени и дать пацанам померится писюнами силами с забугорным злодеем. Зусака перекосило от вида обжимающихся парней. Неудивительно. Эта картина и у Осаму вызвала… Такой приступ умиления и долбанутой наставнической гордости(?!), что ему от себя аж тошно стало. Ребята, серьёзно? Где вы вообще этого понахватались? «Да-да, — пронеслось в голове издевательским (то есть, обычным) голосом Накахары, — интересно, где же?» Память предоставила Осаму ответ на этот вопрос в виде воспоминаний о флирте с Чуей прямо в разгар перестрелок, в засаде, после заданий, в кабинете Мори… Ладно. Вопрос исчерпан. Маньяк скользнул следом за приманкой, и, судя по шагам, остановился. Дазай подкрался и заглянул за угол. Ацуши пропал, зато в дальнем конце тупика стоял Акутагава во всеоружии. Откуда-то сверху спрыгнул оборотень и отрезал психопату пути отступления. Заставить преступника войти в ловушку позже себя, чтобы успеть активировать способность! И правда, круто придумано. Психопат, как только понял, что загнан в угол, моментально озверел. Буквально из воздуха материализовалась кубическая глыба с полчеловека ростом и полетела в Рюноске. Тот мгновенно подтянулся на Расёмоне, зацепившись за свисающие трубы, и каменюка просвистела в сантиметре от его пяток. Тигр набросился сзади, целясь когтистой лапой по шее, но Маркус развернулся и дунул чем-то на его лицо. Бледная кожа оборотня начала покрываться корочкой и превратилась в засохшую глиняную маску, застелив глаза и нос. Ацуши был временно выведен из строя, пытаясь содрать с себя ненужный «аксессуар», а маньяк, воспользовавшись беспомощностью противника, запустил глыбой и в него. Благо, сознательные полы акутагавского плаща вовремя отпихнули парня в сторону. Вау, да у нас тут экшон! Этот австралиец силён почти как Чуя… Наконец оторвав маску вместе с кусочками кожи по краям, Ацуши разъярённо набросился на нападавшего, но прямо перед его лицом (сейчас больше похожим на окровавленную тигриную морду) вырос высокий столб. Дазай, глядя на бойню, достал телефон и быстро набросал пару смс-ок, после чего вновь вернулся к наблюдению. Вовремя. Рюноске прилепили какой-то застывающей гадостью к стене, а на дезориентированного от стычки с твёрдой поверхностью глиняного столба Ацуши снова летела глыба, только теперь раза в два больше. Он не увернётся. Не потому, что мало времени, а потому, что вообще не понимает, что на него что-то летит. Но до преступника Осаму не добежать, чтобы прикосновением отозвать его способность и развеять угрозу, — камень летит слишком быстро. Как в замедленной съёмке происходят следующие действия. Дазай прыгает. Накаджиму отбрасывает к стене, на которой висит его напарник. От удара путы Рюноске рассыпаются и он падает на колени. Глухой стук о землю. Хруст. Хрип.  — Самонадеянность — худший из пороков, — произнёс скрипучим голосом австралиец. — Научитесь драться, а потом уже лезьте на взрослых с кулаками, мелюзга. Этого, — он кивнул в сторону тихо хрипящего под камнем человека, — мне пока хватит. А вы всё равно когда-нибудь умрёте. И это всего лишь справедливость. Мужчина, отряхнув руки, направился к выходу из подворотни. Из последних сил Рюноске выпустил ему вслед Расёмон. Клинок упёрся в выросшую стену. — Ай, как мне больно! — театрально взвизгнул убийца и, как только он ушёл подальше, стена осыпалась желтовато-бурой крошкой. — Там кто? — сипло спросил Акутагава, вставая и чуть пошатываясь. — Н-не знаю, — Ацуши не отрываясь смотрел на ботинки, выглядывающие из-под плиты. — Какой-то самоубийца, — цокнул языком мафиози, подходя ближе. Из-под камня донёсся задушенный смешок. Дуэт подошёл ближе, вглядываясь в лицо мужчины, по плечи погребённого под толстым слоем глины. — Ты почти угадал, — прохрипел Осаму. — Дазай-сан?! — хором испуганно спросили парни. — Но вы!.. — Ребята, давайте обойдёмся без резких звуков… — Я сейчас помогу! — взвился Ацуши и попробовал поднять пласт тигриными лапами. Дазай коротко ойкнул от боли, и оборотень получил подзатыльник от Рюноске. — Дебил, это не поднять ни тебе, ни мне! Ты этого ещё не понял? — Не нужно утруждаться. Это мало чем поможет. Правда, я думал, что это будет быстрее. И не так бо-о-ольно! Я встречался с подобным, только то было несколько проще устроено. Это — подпространство в обожжённой глине. Но если вы разрушите оболочку, поднять его не сможет даже Чуя. — Но если позвать Йосано-сан… — взволнованно начал Ацуши, панически поглядывая то на учителя, то на напарника в молчаливой мольбе «сделайте, блин, кто-нибудь хоть что-нибудь!» — Акико не придёт. Не успеет. — Вас добить? — хладнокровно спросил Рюноске. — Не утруждайся. Тот, кто сделает это чисто, хорошо и получит от этого массу удовольствия, не огребя после этого от Тигра, уже в пути. Послышался рёв мотоцикла. — Вы свободны, — через силу прошептал мученик, сплёвывая кровь. — И кстати, Рю… Если план придумывал ты… — брюнет заторможенно кивнул, — это было шедеврально. Даже я почти поверил, что вы просто решили начать обжиматься посреди задания. И с подворотней неплохо придумано. Молодец. — Мы провалили задание, — непреклонно ответил тот, хотя и слегка покраснел. — Зато я своё выполнил. Накахара начал негодовать ещё слезая с мотоцикла. Встретившись у угла дома с заплаканным тигрёнком и ещё более мрачным, чем обычно, Акутагавой, он понял, что всё гораздо хуже, чем ему казалось. От вида глиняного блока, накрывшего человека, рыжий впал в ступор. А после подбежал и отшвырнул тяжёлый груз в сторону одной рукой, падая перед раненым на колени. Осаму был бы рад вдохнуть полной грудью, но осколки раздробленных рёбер больно впивались в лёгкие, заставляя заходиться болезненным кровавым кашлем. — Какого чёрта, Дазай?! Нахрена ты сюда полез? Жить надоело? Ты же говорил мне, что заразился жаждой жизни! Хреновая из меня бацилла, да? — Успокойся, принцесса. Не кричи. Я сделал то, что должен был. — Это ты-то — и кому-то должен? — Прежде всего себе. И кафетерию на первом этаже Агентства, но сейчас не о нём. — Зачем ты меня позвал? И долго ли ты тут валяешься? — Недолго. Иначе бы ты застал здесь только мой хладный труп. — А сейчас я застаю труп ещё тёпленьким, да?! Осаму на это лишь горько усмехнулся, сплёвывая кровь. От этой картины Накахара сдался. Ушёл из глаз яростный блеск а-ля только-попробуй-сдохни-я-тебя-из-под-земли-достану-и-убью-собственноручно. Плечи опустились, и он распластался на коленях, больше напоминая подрагивающее желе, чем главную боевую единицу Портовой Мафии. Он протянул руку и дотронулся до удивительно непострадавшего смертельно-бледного лица, с уголка губ которого стекала красная струйка крови. Дазай улыбался. Натужно, но искренне, глядя в пронзительно-синие и ни-в-коем-случае-не-слезящиеся глаза напротив. Чуя не выдержал и зажмурился, припадая ниже. — Давай я отвезу тебя к вашей «Железной Деве», она покромсает тебя на кусочки и зашьёт, как нового? Дазай, не оставляй меня, продуманная ты сволочь. У тебя же есть план, да? Ты же, сука, таракан, ты же просто так не сдохнешь, даже если тебе голову топором отрубить? Сейчас из-за угла вырулит какая-нибудь спасительная хренотень и сделает тебя живым? — Нет, Чуя. К сожалению, этот план придумывался на бегу и не был взят в расчёт случай летального исхода. — Почему я? — тихо спросил Нахакара, утыкаясь лбом в висок пострадавшего. — Почему не Мори? Почему ты написал мне? Дазай не ответил. Они оба уже взяли привычку молчать, если ответ подразумевает её. Слишком сложно признаться в этом, и даже сейчас, стоя на пороге смерти, больно произнести эти слова, хотя они всегда были единственным, что являлось для них правдой. — Это я виноват… — Чуя посмотрел на Осаму, и в его взгляде отражался истинный ужас. — Я тогда наговорил всего. Я накаркал. Я не хотел, правда… — Из ясных синих глаз всё-таки закапали слёзы на сплюснутую грудь суицидника. — Не умирай, пожалуйста, живи. Чего ты хочешь? Всё будет. Я могу позвонить Мори, он быстро приедет, он твоего кохая почти каждую неделю по кусочкам собирает, и тебя соберёт. Хочешь, я уйду из Мафии? И ты уходи из своей богадельни. Откроем семейное кафе. Или ещё чем-нибудь займёмся… — Чуя, — не сказал, а, скорее, выдохнул Дазай. — Посмотри мне в глаза, — рыжий утёр слёзы и с вызовом посмотрел в карие глаза напротив. Одного взгляда хватило, чтобы понять, каково последнее желание умирающего. И долгие пять секунд ушли на то, чтобы взять себя в руки для его исполнения. — А знаешь что, Мудазаяц! Возможно, оно и к лучшему, что сбылось твоё заветное желание, — с привычным ядом в голосе бросил мафиози. — В мире стало на одного придурка меньше, аллилуйя! Я буду рад по этому поводу испить самое дорогое вино, что у меня найдётся, и, наконец-то, станцевать на твоей могиле! Детектив улыбнулся, как обычно, своей шальной улыбкой, так что Чуе показалось: тот сейчас встанет и скажет, что пошутил, ведь не может же всё быть так… Но шатен лишь прошептал: — Спасибо… И взгляд его потерял осмысленность. Тело, до этого сжатое болезненной судорогой, расслабилось и безвольно обмякло, хотя на губах ещё остался отпечаток больного счастья. Смерть наконец забрала того, кто так отчаянно за ней бегал. Так странно… Чуя не помнил, сколько просидел вот так, глядя сквозь завесу слёз на безумно красивое, но навсегда застывшее лицо, бездумно касаясь постепенно холодеющего лба, пропуская сквозь пальцы длинные тёмные волосы, слегка запачканные кровью. Он старался не смотреть на то, что было ниже плеч. Если смотреть только на бледное лицо, может показаться, что он ещё жив, только спит, особенно если стереть с губ и подбородка противную ржавую кровь. Накахара обессиленно взвыл. Но поднялся на ноги, вернул на искалеченное тело глиняную глыбу и ушёл, будто бы его здесь и не было. А кто посмеет сказать, что был?

…

Чуя не помнил, как добрался до дома. Не понимал, как умудрился не расшибиться в лепёшку на своём байке на первом же повороте. Не осознавал, что поднялся на лифте и открыл дверь квартиры. Очнулся, только упав на кровать и уткнувшись носом в подушку, ещё хранившую специфический запах бинтов, дорогого виски и резкого одеколона, успевшего стать родным. Он снова и снова включал телефон и смотрел на последние сообщения. Он думал, что это очередная глупая шутка, или дебильное приглашение на свидание, или это, наоборот, завуалированное сообщение о том, что Осаму снова от него уходит… Экран в очередной раз вспыхнул с темноте опустевшей комнаты.

🖕Мудазаяц❤️ 23:37 Чуя. Я сейчас собираюсь совершить нечто воистину самоубийственное.

Вы 23:37 Ты этим всю жизнь занимаешься. Необязательно предупреждать меня каждый раз, когда твоей заднице приспичивает спрыгнуть с моста в речку. Там слабое течение и тёплая вода. Вылавливать не буду.

🖕Мудазаяц❤️ 23:37 Я серьёзно.

Вы 23:38 Снова зазываешь меня на двойной суицид?

🖕Мудазаяц❤️ 23:38 Нет. На этот раз я сам. Но жду тебя через десять минут. Нендо-7 15-29

Вы 23:38 Что-то мне это не нравится. Мудазаяц, чего ты удумал? 23:39 Дазай? 23:39 Дазай, ты мне обещал этого не делать! 23:40 Ответь, скотина! 23:40 Не смей подыхать, ты говорил, что мы сделаем это вместе!

23:40 абонент не отвечает абонент не отвечает абонент не отвечает

Вы 23:41 Осаму. Я сейчас выезжаю. И не дай бог это окажется очередным обострением твоего атрофированного юмора. 23:41 Я волнуюсь за тебя.

23:52 абонент недоступен или находится вне зоны действия сети

Вы 00:03 Я люблю тебя…