♪ Human emotions — Clifford ♪
Воспользовавшись ступором подруги, Вики поспешно ретировалась, чтобы совладать с нахлынувшими эмоциями. Она не знала, куда можно было спрятаться, где найти покой и подумать в утешительном одиночестве. Главным потрясением было то, о чём сказала Мими. Её слова до сих пор набатом звучали в голове, повторяя одну и ту же фразу: «Твои глаза. Они почернели». Уокер сжала руки в кулаки, впиваясь острыми ноготками в ладонь. Только так она могла подавить тревогу, разрастающуюся в душе бурей, готовой взорваться в один момент неизвестным выплеском и неординарными последствиями. Она уже не в первый раз слышала эту фразу. И от этого сердце грозилось вырваться из груди. Виктория шла вперёд, не глядя на дорогу. Она просто шагала и шагала, утопая в собственных мыслях, поэтому смогла остановиться только в момент, когда достигла высокого здания, отбрасывающего на землю продолговатую тень, перекрывшую свет солнца. В один момент стало холодно, будто в это место никогда не попадали тёплые лучи. Даже растения здесь этой осенью угасли раньше, чем на остальной территории. Вики поёжилась, поднимая взгляд на почти заброшенную колокольню. Ту самую, из сна. Перед глазами всё ещё стоял образ: Сэмюэль Веспер, ломающий шею Энди, словно тряпичной кукле. Сны уже давно начали путаться с реальностью, но чему следовало верить теперь? Где скрывались все ответы? И почему эта колокольня была последним, что приснилось Уокер с участием загадочного мистера Веспера? Она уверенно шагнула вперёд, а потом ещё и ещё. Шаг за шагом — и вот, хладные стены со спиральными лестницами привели её наверх. Помещение с большими открытыми окнами арочной формы в пол едва ли позволяло грудной клетке вдоволь наполняться кислородом, ведь каждый шаг в этом месте мог стать последним. Слишком неусточивыми были полы, слишком мрачными переходы, а сам колокол — такой бездушный и пустой внушал страх, сосущий под ложечкой. Вики опёрлась спиной о стену — камень истощал холод, проникая через кожу до самых глубин души. Но этот холод был ей нужен. Он действовал отрезвляюще, помогал совладать с огнём, полыхающим внутри. Не желая подпирать стену, Уокер скатилась на пол, только теперь понимая, что ноги несли её сюда на автомате, сама бы она не дошла — слишком сильным оказалось напряжение от дрожи в коленях. «Твои глаза. Они почернели». Ей не удалось избавиться от повторяющихся слов, не удалось выкинуть из головы голос Мими который постепенно растворялся, заменяясь более взрослым, строгим и испуганным — голосом матери.***
— Твои глаза! Они почернели! Господи, за что ты послал мне этого ребёнка. Прошу, забери её! Забери так же, как и принёс её в этот мир! — Женщина ходила из стороны в сторону, меря комнату шагами. Её крик о помощи был похож на завывания сумасшедшего. Она активно жестикулировала, иногда порываясь сжать волосы на затылке, а иногда, кажется, и вовсе — схватиться за нож. — Мамочка, я, — Вики сидела у стены, обхватив колени руками. Страх сковал тело, мысли были спутаны, разум — затуманен. Слёзы беспрерывно стекали по щекам, падая на пол. — Я… я не знаю, как… я не помню, — тяжелое дыхание прерывалось всхлипами, из-за которых становилось больно даже выдавливать из себя слова. — Прости… прости-прости-прости… я… Вики не поняла, в какой момент Ребекка оказалась так близко, в какой момент успела замахнуться, но боль, окутавшая щёку и хлопок, с которым мать дала ей пощёчину, отчётливо запечатлелись в памяти. Вики хотела расплакаться сильнее. Она точно хотела, вот только нечто иное, будто разрезавшее душу надвое, воспылало сильнее обиды и боли. Злость на родную мать заполнила все мысли. Пусть эти мысли были запретны… особенно в её чрезмерно верующей семье. Но Уокер не смогла совладать с этим чувством. Она встала с пола, хватая Ребекку за руку, которой та посмела притронуться к ней. В сердце будто образовалась червоточина, потянувшая по венам угольные ветви прямиком к зрачкам и белку глаз, которые заплыли чернилами. Вики не видела испуга в глазах Ребекки. Она не помнила себя в этот момент. Не помнила того, как выкрутила ей руку и точно не слышала криков. Или?.. Пришла в себя она только когда услышала беспрерывную молитву, слетающую с губ мамы. Ребекка, подавив все эмоции, взяла её за руку и встряхнула, будто приводя в себя. — Нужно изгнать из тебя эту дрянь! Завтра же ты отправишься прочь из этого дома! Завтра же узреешь божественные силы исцеления верой божию в стенах монастыря! Поняла меня?!***
Вики вынырнула из воспоминаний, замечая, что её тело дрожало в точности так же, как и тем вечером. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, заставляя себя успокоиться. В тот роковой день она была на свидании с Саймоном. Тем самым, о котором не знала даже Мими, но упоминал ненавистный Веспер. Тот самый, который… Вики вновь вздрогнула и уткнулась лбом в колени. Она не хотела думать об Энди. Не хотела думать о Саймоне. Она начинала бояться себя в точности, как и её мать, сразу отправившая Вики в это место. Саймон умер при загадочных обстоятельствах. Вики помнила только то, как он проводил её до дома, помнила, как он наклонился, желая запечатлеть… А был ли он тем вечером — поцелуй? Уокер не помнила, но точно ощущала тогда желание коснуться его губ, чувствовала притяжение, которое распыляло пламя влечения. А что было потом — загадка. Лишь вести о смерти Саймона, похороны и мать, которая стала бояться Вики. Которая, кажется, смотрела в тот вечер, когда парень привёл Вики домой, в окно. Вики замерла. Официальное заключение смерти Саймона… — Сердечный приступ, — знакомый голос, продолживший фразу из мыслей заставил Уокер вздрогнуть, резко отпрянув от колен, — это такая трагедия.♪Fleur Blanche — Orsten♪
Сэмюэль стоял у колокола, возвышаясь над всей колокольней. Он будто парил, не имея крыльев. Его сотканный из тьмы чёрный костюм подчёркивал тело, а янтарные глаза были, кажется, единственным, что освещало это здание. Он не умел читать мысли. Это лишь совпадение. Вики была уверена в этом. Была ли? — Как вы… — тихий голос прозвучал словно шелест листьев среди глухих стен. — Я наблюдал за тобой, Вики, — его руки, покоившиеся в карманах брюк, всё равно немного дрогнули, когда он пожал плечами. — Хотел посмотреть, как умело ты скроешься с места преступления. Она не видела выражения его лица из-за темноты, но всё равно поёжилась, будто наблюдала за коварной усмешкой. Хаотично уперевшись ладонями в шершавую стену позади, Уокер помогла себе подняться на ноги. Кажется, сердце отбивало чечётку — оно билось так сильно, будто пульс и вовсе отсутствовал. Его невозможно было уловить. В висках стучало от страха, сковавшего грудную клетку. И дрожь. Эти чертовы дрожащие руки, которые невозможно было спрятать… — О чём вы говорите? — Не строй из себя саму невинность, Уокер. Признайся наконец хотя бы самой себе в том, что совершила. Он ответил ей слишком резко, будто уже давно знал, что должен сказать. В воздухе повисла тишина — режущая, причиняющая боль. Она звенела в ушах так, что их хотелось закрыть. Вики сжала руки в кулаки, не желая показывать своего страха и растерянности. Нельзя было демонстрировать свою уязвимость, нельзя было показать страх. Нельзя было. Нельзя. — Возможно, я бы так и поступила, зная о чём вы, — она почти заставила себя не дрожать при ответе, почти смогла выпрямиться и уверено взглянуть в его глаза, — поэтому спрошу ещё раз: о чём вы, чёрт возьми, говорите? — Лишь только голос предательски дрогнул, выдавая эмоции, так старательно скрывающиеся внутри. — Мне нравятся твои внутренние демоны, Вики, — он выпрямился и шагнул к ней навстречу. — И, заметь, я — не твоя мать, чтобы от них отказываться. Откуда он всё знал. Боже. Откуда он, чёрт возьми, знал обо всём? — Я не буду запирать тебя в пансионате при монастыре после того, как ты позволила себе упомянуть черта при разговре. И, — он улыбнулся, точно улыбнулся, Уокер чувствовала это, — я не буду осуждать тебя за маленькую шалость. Она молчала, притаившись у стены. Хотелось спросить, о чём он говорил, хотелось узнать, какого чёрта ему было нужно, но ей было страшно. Поистине страшно услышать то, что сломало бы её здесь и сейчас, раскололо душу на куски, окончательно добивая и без того мечущееся сердце. Веспер подошёл почти вплотную, когда коснулся её подбородка. Его прикосновение показалось пламенем, которое обожгло прохладную кожу, отчего Вики втянула воздух сквозь сжатые зубы и посмотрела прямиком в янтарь его глаз. Он слегка наклонил голову набок и приблизился. Близко. Чрезвычайно. Опасно. — Я знаю, что это ты убила Энди. Его шёпот разрезал воздух, словно вынес смертный приговор. Дыхание участилось, стоило сердцу пропустить удар. Хотелось спастись от этих слов, укрыться, спрятаться, убежать. Но тело не слушалось. Вики продолжала стоять на месте, словно статуя, словно игрушка, которую обратили в камень. — Нет! — Приложив усилия, она всё же смогла оттолкнуть его руку от себя, прерывая касание. Не владея собственным телом, Уокер замахнулась, а после лишь услышала звонкий звук пощёчины, которой она наградила Сэмюэля. Словно не сама. Ведомая каким-то внутренним пламенем. Веспер усмехнулся, а после, недолго думая, сократил последнее оставшееся расстояние и бесстыдно прижал её к стене, припечатывая руки по обе стороны от головы и блокируя какую-либо попытку для побега. — Как мило ты пытаешься убедить себя в обратном, голубка, — она почти не слушала, пытаясь вырваться, пытаясь хоть как-нибудь оттолкнуть его от себя, но всё было тщетно. — Если тебе удалось сбежать от ответственности за смерть Саймона, то что будет теперь, Вики? Как ты убежишь от себя самой? — Замолчите! Я ничего не сделала, слышите?! Я не трогала их, не… — Не трогала? — Сэмюэль бархатно рассмеялся, смешивая воздух с внутренним огнём. Его дыхание коснулось шеи, пронося непрошенные мурашки по всему телу. — А как же твои губы, Уокер? Как же твой поцелуй? — Нет, — она отчаянно выдохнула, замерев, будто умоляя его не говорить этого, не убеждать её, не заставлять поверить в произошедшее. — Это невозможно! — Мы можем проверить, — он прижался ближе, будто ближе вообще было возможно, а после на секунду освободил руки Уокер, теперь сжимая их одной ладонью над её головой. — Прямо сейчас, — он приблизился едва касаясь губ, посылая жаркий огонь прямиком вниз, заставляя разгореться непрошенное пламя внизу живота. — Готова прямо сейчас взять на себя ответственность за ещё одну жизнь? Уверен, ты желаешь моей смерти не меньше, чем возвращения снов с моим участием. Щёки вспыхнули, будто наливаясь самой яркой краской из всех возможных. Сердце колотилось, вторя в такт быстро вздымающейся груди. Он знал! Знал, что приходил к ней в тех самых снах… — Нет, — ей хватило сил только на тихий шепот, смешавшийся со всхлипом отчаяния. — Прошу, не надо… — Неправильный ответ. Он окончательно опустил её руки, позволяя Вики взять контроль над своим телом, но в ту же секунду заставил её впасть в ступор, а подсознание кричать от ощущений, что поселились внутри. Его губы — такие горячие и властные накрыли её — ледяные, едва ли бледные. Она хотела крикнуть, позвать на помощь, но получилось лишь рвано выдохнуть, позволив ему воспользоваться моментом и проникнуть влажным языком в её рот. Вики опешила перед тем, как податливо ответить на поцелуй. Первый. Точно первый из тех, которые она запомнит, ведь прежде… она никогда… Уокер жалостливо всхлипнула, когда осознала, что ответила на поцелуй с не меньшим напором. Она прокляла себя за то, что внутри скапливалось тянущее ощущение, которое влекло её придвинуться ближе, ощутить его всем телом, почувствовать эти губы не только так, но и ниже, порывестее, влажнее. Она уже делала это. С ним. В каждом сне. Она позволяла ему целовать себя, пока сама с трудом удерживала себя от стонов, лишь изредка обрывисто вдыхая воздух. Она обняла Веспера за шею, притягивая к себе и углубляя грешный поцелуй. Его руки давно гуляли по телу, бесстыдно сминая воскресную форму — такую закрытую для похотливых взглядов, но такую ненужную, такую до одури лишнюю… Нет! О чем она думала! Нет! Вики отстранилась, зажмуриваясь, будто желая, чтобы всё закончилось, а после открыла глаза. Его не было. Ни рядом, ни у колокола… нигде. Словно он был лишь призраком, больным воображением или очередным сном? Но почему тогда кожа всё ещё отчётливо помнила тёплые прикосновения, а губы и кончик языка — вкус пепла и адского пламени?***
Мими прогуливалась в саду, неподалёку от главных ворот. Она ушла сюда давно, с момента как Вики сбежала. Свежий воздух успокаивал мысли, пока лёгкий ветер играл с тёмными локонами волос. Вечерело. Сейчас мысли были далеки от собственных проблем, ведь Форелли до сих пор прокручивала в голове картину, которая предстала перед глазами. Вики. Её чёрные, заплывшие мраком зрачки. Возможно, ей почудилось? Померещилось после тяжёлых дней и плохих новостей о смерти конюха? Скорее всего. Все беды были от нервов, а недавно начавшийся учебный год уже изрядно их потрепал. Как и мысли о том, что этот год был последним перед посмертным служением в монастыре. Перед тем, как Мими придётся принести целибат. Ей не хотелось. Никогда не хотелось, но чёрт возьми, разве теперь был шанс избежать этого? В семью её уже не примут, родители настояли на обучении в пансионе, они отказались от неё давно, ещё в момент, когда застали в спальне с одним парнем. Для верующей семьи это было неприемлемо, позорно. Дочь, которая в шестнадцать лет уже рассталась со своей невинностью, стала приговором. И теперь из-за той ошибки Мими платила слишком высокую цену. Она навсегда лишится всех радостей жизни. Больше не посетит свой любимый театр вместе с симпатичным мужчиной, не заведёт семью, не посвятит всю себя тем, кого любит. Больше никогда. — Мисс Форелли, я прав? — Неожиданный голос заставил Мими вздрогнуть и обернуться. Она задержала дыхание, когда увидела перед собой уже знакомого мужчину. Среди вечерней тьмы он, казалось, буквально светился — белый костюм, голубые глаза и русые волосы явно сочетались между собой. Он был красив. Несомненно. Взрослый, статный мужчина, который стоял так близко и обращался к ней. И этот мужчина приковывал её взгляд слишком долго… — Простите, что напугал вас. — Нет-нет, — Мими ошарашенно подняла руки и пришла в себя, отвлекаясь от мыслей. — Простите, просто я задумалась. Что-то случилось? Вы снова пришли к мистеру Весперу? Она замолчала, кусая щёку. Кажется, она задала слишком много вопросов. — Я пришёл к вам, — он улыбнулся и подошёл ближе, замечая, как Мими завороженно смотрела на него, хлопая большими глазами, обрамлёнными длинными угольными ресницами. Настоящая дьяволица. Точнее, конечно, Гарпия. Должно быть, это была она, ведь Люцифер часто крутился рядом. Да и её внешность… чёрные волосы, глаза, смуглая кожа. Всё указывало на её принадлежность Аду. — Ко мне? — Она удивленно вздохнула, кусая губу. — Я могу вам чем-то помочь? Отвести к мадам Робинсон? Михаил покачал головой. — Понимаете, Мими, дело в том, что вы нужны мне вне стен этого пансиона, — он подошёл ещё ближе и тяжко вздохнул. Разбираться с этой Гарпией почему-то было не так легко, как со всеми прошлыми. Она была красива, а это затрудняло даже попытки безотрывно смотреть в её глаза. — Заранее простите. — Что вы… Немой крик смешался с тишиной этого места. Благо, ему удалось встретить её одну, так далеко от остальных послушниц. Усыпить её было легко: чары Архангела действовали безотказно, а Гарпия ещё не успела укрепить свои силы, чтобы противостоять его натиску. Оставалось лишь забрать её и убедиться, что именно эта девчонка нужна Люциферу. А после убить.