Капитан Крам

      Второй тур подкрался незаметно. Совсем недавно они кружили в танце по украшенному залу, и многие его товарищи сорвали под омелой несколько случайных поцелуев, а через несколько дней им с другими Чемпионами погружаться в ледяные воды озера.       У Виктора было всё готово. Зелье, понижающее температуру тела он сварил, выпьет перед погружением. Частичную трансфигурацию освоил. Получилась та ещё образина, но для дела — самое оно. Видела новая голова в воде намного лучше, чем когда он был человеком и, обвешавшись Люмосами, нырял в негостеприимные воды. Крепление для палочки сконструировал набедренное на ремнях. Трансфигурации хватало минут на сорок пять, не час, конечно, но он не планировал торчать в озере дольше. Непонятно только, что именно у них должны были похитить русалки.       Виктор вытянулся на кровати, закинув руки за голову. Прошедшие несколько недель были очень насыщенными. Он натренировался в невербальной магии до чёрных мушек в глазах. Иначе колдовать под водой с башкой акулы на плечах не выйдет.       Списался с отцом и дедом, получив много ценных советов и ещё больше трындюлей. Но, что главное, никто не сказал ему не лезть в это дело. Прекрасно понимали — не тот характер. Оба пообещали кое-кому написать, поднять связи и постараться помочь. А перед Третьим туром приехать и лично обсудить с ним ситуацию. Строго-настрого запретив Виктору топиться во втором туре.       Его друзья тоже готовились. Поляков, например, гнал самогонку. В зельеварне был перегонный куб, у домовиков Хогвартса — сахар. А уж из чего гнать, Ваня нашёл. С лёгкой руки Рубероида у него даже появились кое-какие особенные травки, на которых он самогонку и настаивал. Того, что накроют — никто не боялся. Все были в доле. Сидеть на ледяных трибунах без горячительного никто не собирался.       Жук пропадал на свиданиях со своей не-от-мира-сего-дамой. Она сделала ему браслет из пробок, который выглядел просто ужасно и жутко фонил дикой магией. Вроде как, на удачу. Ему она пригодится, с учётом того, какой тотализатор они с юным Самогонщиком и Двумя-из-ларца, как прозвали близнецов Уизли Дурмстранговцы, организовали. Если им не отвинтят бошки, пацаны неплохо поднимутся.       Пятый, которого Виктор посвятил в Хогвартскую свистопляску, серьёзно думал. Ему точно нужно увозить отсюда невесту. А то, что Милли ею станет, и ежу уже понятно.       Отдельно нужно упомянуть и разговор с Поттером, который состоялся у Виктора сразу после того, как Крам начистил рыло его лучшему другу. Дело было так: Виктор знал, когда ученики возвращаются после УЗМС, как раз минуя корабль. За день до того он был свидетелем неприятной сцены между Роном Уизли и Гермионой. Тот безобразно орал на девушку на завтраке. Претензия всё та же — якшанье с врагом. То есть, мало Мионе писем, которые посыпались на неё после выпуска «Пророка», где её назвали девушкой Виктора, так ещё и приступы истерии якобы друга. Вмешиваться было бы некрасиво, но поговорить стоило. Он и правда хотел просто поговорить. Может, встряхнуть чуть рыжего придурка, но потом произошёл инцидент, изменивший планы.       Гермиона раскрыла одно из писем, и на её руки полилась едкая жижа. Гермиона страшно закричала, расплакалась и помчалась в больничное крыло. Следом за ней побежала какая-то рыжая девчонка и Поттер. А вот Уизли остался на месте и громко, на весь обеденный зал, заявил, что так ей и надо — получила по заслугам. И вот этого Виктор ему уже не простил. В Дурмстранге за подобную выходку его зачмырили бы свои же. Такую тёмную бы устроили, мало не показалось, зубы по полу собирал бы, а потом неделю новые выращивал.       Короче, после УЗМС Виктор дождался Гарри и Рона, которые всегда возвращались с занятия последними, как он успел заметить. И подошёл к ним. Поздоровался исключительно с Поттером и обратился к Уизли:       − Как там Миона? Я видел, она пострадала на завтраке.       − Обожгла руки какой-то дрянью, не страшно, что ей станется, — легко отмахнулся рыжий, чем только укрепил Виктора в его желании переговорить.       − Вот как, — протянул он, — интересно у вас тут люди дружат. Если бы моя подруга угодила в больничное крыло, я бы сходил её навестить. Может, принёс фруктов или сладостей, − после этих слов Гарри заметно покраснел, а Рон набычился. − Скажи-ка мне, Рон, а у вас так принято в Хогвартсе, девушек унижать? Оскорблять их? Повышать голос при сокурсниках? У нас просто, во вражеском Дурмстранге, девушек уважают и ценят. Их берегут и защищают, если они, конечно, неспособны защититься сами, чего у нас не бывает. Так что? Скажи мне, Рон, может у тебя так дома принято? Рон, по мере того как Виктор говорил, наливался краской, а на фразе про дом побагровел и выхватил палочку.       − Не смей ничего говорить про мою семью!       − А я и не говорю. Просто пытаюсь понять, где именно тебя НЕ воспитывали. Дома, или всё же в школе?       Рон равномерно алел. Алели щёки, и даже уши.       Тут вмешался Поттер:       − Парни, может, выдохнем и поговорим спокойно? — Ему отчётливо не понравилось, что и как Виктор говорил, но он говорил правду, пускай какую-то не такую, свою правду. Но возразить ему Гарри не мог, и это раздражало.       − Я, Гарри, не нервничаю. Просто он, − Виктор повёл рукой в сторону Уизли, − оскорбил мою даму. В тот момент, когда я был её сопровождающим. Нехорошо. Некрасиво. За такие слова нужно отвечать.       − Дуэли в нашей школе запрещены, − быстро вставил Гарри, пока Рон не успел ничего ляпнуть. У Поттера в голове хорошо отпечатался опыт с Малфоем на первом курсе. А Виктор не Малфой. Он Рона раскатает.       − А я ему дуэль и не предлагаю. Не заслужил. Чтобы со мной сражаться, ему дорасти ещё нужно. Но выслушать себя заставлю, − и Виктор упёрся в Рона тяжёлым взглядом, − так поступать, как он — гадко, − и Виктор сделал шаг вперёд, сознательно нарушая личные границы Рыжего. Тот побагровел.       − Виктор! — повысил голос Гарри.       − Не вмешивайся, Поттер, − предупредил Крам, — нам с твоим «другом» есть о чём поговорить. − Виктор, несмотря на то, что был заметно ниже Уизли, умудрялся нависать над тем. − Например, об уважении к чужому праву на личную жизнь, — и он пригвоздил Рыжего взглядом.       − Сам не лезь в нашу жизнь! Кто ты такой вообще?! Думаешь, приехал, весь такой популярный спортсмен, герой, и тебе всё можно?! − вспылил Рон и толкнул Виктора в грудь.       А вот это уже было лишним, и Гарри понял это первым, попытавшись вклиниться.       − Стоять! − скомандовал Поттеру Крам и обратился к рыжему: − Извинись немедленно.       − И не подумаю! Не лезь, это наши дела, они тебя не касаются! То, как мы общаемся с Грейнджер — не твоего ума дело! Думаешь, пригласил её на бал и всё — ты теперь король тут? Можешь нам всем рассказывать как себя вести?! Вали обратно на свой корабль! − Ярился Рыжий и замахнулся на Крама, забыв про палочку. Но тот был начеку и шагнул назад, отчего Рон, потеряв равновесие, неловко пошатнулся и шмякнулся на колено. Поттер шагнул было к нему, но был остановлен Виктором.       − Гарри, стой, следи, чтобы всё было честно. Я этого не хотел. Но теперь — пусть защищается. Есть поступок — есть последствия. Я оскорблять себя не позволю! − Поднял он на Гарри тяжелый взгляд.       − Нет, − набычился тот, намереваясь всё-таки помочь другу.       В это же время Уизли разогнулся, спрятал палочку в сумку и сбросил ту на землю. Дышал он тяжело. И вдруг ринулся на Виктора, видимо собираясь сбить с ног. Думал воспользоваться своим преимуществом в росте. Но не на того напал. Драться в Дурмстранге учили хорошо, да и опыт у Виктора был немалый, сказывалась прошлая жизнь. Уизли же дрался любительски, скорее всего, поднаторел в стычках с братьями. Но не более. Несколько секунд, и Виктор сидел у Рона на спине, фиксируя тому руку в захвате. Рыжий ругался и называл Виктора различными оскорбительными словами. Виктор давал ему выговориться. Тут на Крама попытался кинуться опомнившийся Поттер, но был приложен невербальным «Остолбеней!». После чего Виктор начал вести воспитательную беседу:       − Значит так, Ронни, я скажу один раз: будешь обижать Гермиону, я тебе сломаю много важного и нужного. Пару ночей с костеростом точно обеспечу. А я узнаю, что ты её обидел. Будь уверен. Понял меня? Тот пробормотал что-то нечленораздельное и выругался.       − Не понял, − вздохнул Виктор и без злобы, так, для понимания, слегка саданул Уизли свободной рукой по уху, − тогда ещё раз. Гермиону не обижать. Не орать на неё, не унижать, не паскудить ей. Извиниться за свои слова и за своё поведение, понял? Сегодня же извиниться.        Уизли промычал что-то похожее на согласие, и Виктор его отпустил. Встал, отряхнулся и подошёл к Поттеру.       − К тебе у меня претензий нет, − Гарри мог лишь злобно сверкать глазами, − но над моими словами ты подумай. Девушек нужно защищать, а жить − своей головой. Она за вас всё сделать не сможет. Разве что, если называешь себя чьим-то другом, то будь им. − Крам явно намекал на Гермиону, а не на рыжего. − А вот от некоторых «друзей» лучше держаться подальше. Ты на меня злишься, конечно, но когда-нибудь поймешь. Главное, чтобы поздно не было.       И он снял заклятие.       − Виктор, − начал Гарри с присущей ему горячностью, пока Рон поднимался с земли и отряхивался, зло зыркая на Поттера, − ты… ты…! Да разве это честно?! − не мог подобрать он слов.       − Нет, − сказал Виктор, краем глаза отслеживая поведение Уизли. К такому нельзя поворачиваться спиной, − а честно, зная, что девушка чувствует себя обязанной за спасение на первом курсе, на ней ездить? Честно, когда она за вас косяки выгребает? Помогает тебе с испытаниями, этому полудурку не вылететь со школы? Честно её гнобить? Мало она из-за вас двоих натерпелась? Мало вы двое подвергали её жизнь опасности?       − Да она умнее нас! И сильнее! Это кто ещё подвергался опасности! — вякнул Рон.       − Ничему тебя жизнь не учит, — грустно помотал головой болгарин, давя в зародыше желание достучатся до мозгов рыжего через черепную коробку. Но Поттер проникся. Было видно. Когда тот впадал в задумчивость, у него на лице застывала непередаваемая гримаса. Видно было, с каким трудом ворочаются несмазанные шестерёнки мыслей. Он набычился и пошёл помогать другу.       − Я сказал. Услышали вы меня или нет — дело ваше. Надеюсь, мы друг друга поняли.       И Виктор ушёл на корабль. А на следующий день произошло сразу два события: Виктора вызвали к Каркарову, разбираться на предмет конфликта с учеником принимающей школы, и явление Поттера.       Каркаров мрачно сверлил Крама глазами протягивая ему кляузу, настроченную Уизли. Виктор просмотрел, хмыкнул и кивнул, мол, правда.       − За что? — спросил директор.       − За дело. Оскорблял мою спутницу.       Каркаров хмыкнул одобрительно. В Дурмстранге с таким было строго. Хотя, там сама спутница могла так приласкать, что костей не соберёшь.       − Будем считать, ты наказан. Посиди пару дней в каюте, не отсвечивай. И на будущее, нечего марать руки о всякое. Уизли — Предатели крови.       Виктор присвистнул. Тогда понятно. Если дело так обстоит. Он по-военному кивнул и покинул каюту директора. А на палубе его ждал не кто иной, как Гарри Поттер. У которого сходил живописный бланш, судя по всему — вчерашний. Как оказалось, имел место разговор с Уизли, до которого ничего не дошло. И вместо того, чтобы извиниться перед Гермионой, тот наехал на девушку прямо посреди гостиной — любит публику. Обвинил подругу в том, что её кавалер его отдубасил, ну и наговорил всякого. Часть обвинительной речи услышал Поттер и решил повторить методу воспитания, взятую от Виктора. Хорошо драться он не умел, а ещё был заметно ниже и легче своего товарища. Но вспыльчивость, скорость и энтузиазм с лихвой восполняли у него нехватку практических навыков. Потом они с Уизли успешно отправились в больничное крыло. Там Поттеру срастили рёбра и намазали мазью синяки, отпустив утром. А Уизли задержали — выращивать новые передние зубы.       Теперь Поттер пришёл к Виктору просить прощения за то, что был таким слепым и не заступился за Гермиону ранее. А ещё он хотел научиться драться. Виктору же не было чем заняться перед вторым испытанием, только обучать национального героя Британии. Но капитанская натура возобладала. Парнишка ведь не совсем пропащий, да и на пользу ему пойдёт, вон какой хлипкий! Короче, теперь после уроков к Виктору прибегал Поттер, и он валял его по ледяной земле.       С Гермионой почти не виделись, лишь один раз ходили гулять в Хогсмид. Она всё время пропадала в библиотеке, искала, чем помочь Поттеру. Хотя после конфликта с Уизли девушка написала Виктору метровое письмо на пергаменте, сводящееся к тому, что не надо было вот этого всего, она бы сама справилась. Виктор решил принять письмо как благодарность, свернул в трубочку и сунул в тумбу.       И вот настал тот самый день испытания. Холод стоял собачий, и Виктор уже предвидел, до какой степени успеют надраться его товарищи, пока он будет морозить зад в холодных озёрных глубинах. Часть самогона предварительно занесли Каркарову, потому тот на распитие неучтёнки закроет глаза.       Виктор стоял на ветру в плавках. Зелье действовало, холодно не было. Рядом синела Флёр, и покрывался гусиной кожей Седрик. Недавно добежавший Гарри пока мантию не снял. Как оказалось, эти уроды похитили людей и поместили их в озеро. Потому управиться желательно быстрее, чем он изначально планировал.       После свистка Виктор начал трансфигурацию. Голова вытянулась, глаза и зубы стали стремительно менять форму. Плечам сразу стало тяжелее. Затем появились жабры и перепонки на ногах. Последними он трансфигурировал ногти в когти — Жук вовремя вспомнил про гриндилоу. В таком виде Виктор сиганул в воду, успев краем глаза заметить, что и Флёр и Седрик выбрали водяной пузырь, а вот Поттер сумел его удивить, применив жабросли. Только, судя по всему, не потренировался в их применении, а сам по себе плавал как топор. Потому первые пару секунд просто барахтался в воде, не понимая, как и что дальше делать. Ну и Мерлин с ним. Виктор поплыл в сторону русалочьего города, в котором уже бывал, добывая всякое разное для родной школы.       Большую часть пути прошёл торпедой, ничего его не отвлекало от миссии. Ближе к русалочьему городу нарвался на стаю гриндилоу. Располосовал бок первому приблизившемуся свежевыращенными когтями, достал палочку из крепления и невербально пустил в чертей вихрь кипятка. Вообще-то, в первоначальном варианте вихрь был ледяным, но для воды пришлось пересчитать вектора заклинания. Гриндилоу не очень любят тёплую воду, а уж тем более горячую, предпочитая селиться в глубине и во тьме. Потому вторым заклинанием была гирлянда Люмосов, усиленная до Люмос Солем.       Вода засветилась и стала из тёмной и зловещей просто салатовой, и вполне прозрачной. Дно просматривалось метров на двадцать вокруг. Глаза заболели. Гриндилоу, шипя, отправились искать более лёгкой добычи, и тут он увидел кое-что незапланированное. Трос. На дне, частично погруженный в ил лежал тот самый трос, за который Каркаров им чуть душу не вытряс. Может это конечно, какой-то другой трос. Но на конце этого была привязана та самая приманка, которая не иначе как чудом, не вернулась к изначальному виду. Что-то напутали с векторами, видимо по пьяни. Крючки у приманки были разогнуты, а она сама изжевана до неузнаваемости. Но светиться потихоньку продолжала. Виктор завис. Нет, он понимал, что это глупо, во время второго испытания, плыть за пленниками с металлическим тросом в руках. Ну, или намотанном вокруг пояса. Но с другой стороны, второй раз он его может и не найти. А директору инвентарь чем-то сильно дорог. Подумав ещё пару секунд Виктор постарался применить к злосчастному тросу заклинание уменьшения. И обломался — трос был заговорённый. Ругнувшись мысленно, он всё-таки принял решение, и стал быстро наматывать гибкий трос на руку, от локтя к запястью, дивясь его пластичности. Никогда бы не подумал, что металл. Когда он домотал до приманки и попытался её отцепить — потерпел фиаско. А отменить трансфигурацию не мог, поскольку не помнил формулы. Ситуация патовая. Придётся тащить так. И Виктор, ощущая себя полным идиотом, поплыл дальше, тихонько костеря себя на разные лады.       Русалочий город встретил его вооруженным до зубов населением. Русалки и тритоны волшебников недолюбливали, но Виктора узнали. Видимо по плавкам, если учесть голову акулы у него на плечах и видоизменённые конечности. Его провожали удивлёнными взглядами, и он их понимал, не каждый день встретишь создание с акульей башкой и полутораметровой жёваной блесной на руке.       Пленников он увидел сразу, и зрелище выглядело поистине жутким. Неподвижные тела, привязанные жгутами водорослей, колыхались в мутной зелёной воде. Гермиону он узнал сразу. Ещё была девочка-блондинка, похожая на стервозину-вейлу, Седрикова китаянка и Рон Уизли. Вот уж кого на месте Поттера он бы спасать не стал. Но испытание есть испытание.       Он уже направил палочку на водоросли, что держали Миону, как рядом появился помянутый Поттер. Глаза по галлеону, испуганный, но решительный. Кивнул Виктору и подплыл к своему пленнику. Попытался было разорвать водоросли, но не тут-то было. Виктор, про себя помянув маглов с палочками, невербальным Секо разрезал оба водорослевых жгута. После чего подхватил Миону поперёк туловища свободной рукой и максимально быстро поволок к поверхности. Главное всплыть, а там быстрее дело пойдёт.       Они в хорошем темпе поднимались наверх, вода становилась светлее, и вскоре они с девушкой всплыли на поверхность. Виктор перебросил даму так, чтобы она оказалась у него на спине, её рука у него на шее, а голова находилась над поверхностью воды. После чего направил палочку параллельно телу и мысленно проговорил заклятие ускорения. Полетели они — любо-дорого! Вода вспенивалась, словно волшебники шли на моторной лодке. Берег стремительно приближался. Три, два, один, отмена! Он передал всё ещё спящую девушку колдомедикам и собирался было вылезать сам, как вдруг увидел заламывающую руки Делакур, которая билась в истерике на берегу. А значит, белокурую девочку спасать некому. Виктор ругнулся про себя, развернулся и снова погрузился в воду. Лишь минуту спустя вспомнив о злосчастном тросе, который продолжал болтаться у него на руке.       Он плыл с максимально возможной скоростью, времени оставалось впритык. Снова Русалочий город, площадь, на которой были пленники, и порванные водоросли. Значит, Седрик свою ношу забрал, а может и девочку тоже. Виктор жестами спросил ближайшего тритона о произошедшем. Тот показал очки и два пальца, а затем что-то вокруг головы и один. Ну, всё логично, Седрик забрал китаянку, а Поттер упёр двоих. Виктор показал пальцем наверх и вновь получил кивок. Отлично, значит Гарри тащит пленников наверх.       Додумывал он, уже плывя в указанном направлении. Когда вода начала светлеть, он увидел троих. Хорошая новость была в том, что Поттер практически дотащил их до поверхности, плохая — действие жаборослей подходило к концу. Этот тупица или неправильно рассчитал количество, или просто не знал, на сколько их хватит. А плавать, судя по всему, очкастый не умел.       Виктор подплыл снизу, подхватил малышку и Гарри, и вытолкнул их на поверхность. Своего утопленника Поттер пёр за собой. Всплыли все одновременно. Только теперь непонятно, как удержать их всех на плаву и затем отволочь к берегу. Мантии Рона и девчонки весили немало, и они тащили всех на дно. Ему самому мешала чёртова блесна, она сильно ограничивала движения. Виктор саданул Поттера по плечу, привлекая внимание и показывая, как нужно обхватить своего пленника, чтобы тот не пошёл ко дну. После чего перевернулся на спину, пристроив девочку себе на сгиб локтя. Поттера пришлось подтянуть второй рукой, приказав держаться за шею.       Из последних сил, проклиная про себя свой самоубийственный героизм, Виктор произнёс мысленно команду ускорения. Так зрелищно, как в первый раз, не получилось. Мощности не хватало. Но берег медленно приближался, и это радовало. Хотя, Поттер вполне мог придушить его раньше, чем они бы прибыли на место. Вдруг из-под воды недалеко от них вынырнуло огромное щупальце. Хлюпнуло. Мысленно выругавшись на болгарском, Крам вложил последние силы в заклинание и их просто ракетой понесло к берегу.       Внезапно девочка и рыжий очнулись. Оба сильно перепугались и стали барахтаться. Виктор, у которого отменилась трансфигурация, командным голосом приказал всем заткнуться и затихнуть — не до них. Если Кальмар догонит раньше, чем они окажутся на берегу — будет худо. Конечности немели, палочка грозила то ли вырваться из руки, то ли треснуть к чертям собачьим. Где-то на заднем фоне был слышен рёв трибун. Огромное щупальце плюхнуло справа от них, всего в паре метров. — Твою мать! — выругался Виктор и оглянулся — до помоста оставались считанные метры. хоть бы организаторы додумались его заговорить. Обидно будет, если кальмар его раздолбает. Но на помост для Чемпионов они влетели рыбкой. Помог Поттер, внезапно вспомнивший про то, что он таки волшебник и применивший Асцендио.       В воде недалеко от помоста громко с обидой плеснуло и озеро успокоилось.       Их тут же обернули полотенцами и напоили бодроперцовым. Спасённая ранее Гермиона побежала проверять, как там её птенцы — очкастый и рыжий, и лишь потом подбежала к своему спасителю, стеснительно чмокнув в щеку. Ну, он не в обиде. С Поттером и Уизли они вместе с детства, логично ей переживать за них.       Виктора ощутимо потряхивало после пережитого. Ему бы не бодроперцового, а успокоительного. Но колдомедик уже куда-то умчалась, и попросить зелье он не успел.       − Ты как, Миона? — поинтересовался он, пытаясь отвлечься. Мозг никак не хотел понимать, что всё закончилось, и им уже ничего не грозит.       − Ничего, только страшно было, когда очнулась тут вся мокрая, тебя нет, Гарри тоже. Только Седрик подплывает с Чжоу. Ещё и вода такая холодная, − и её передёрнуло.       − Приезжай летом ко мне в Болгарию, у нас море тёплое, не чета вашим озёрам, − подмигнул он, а Гермиона зарделась.       Вдруг Крам заметил у неё на голове большого жука.       − Не шевелись, у тебя на волосах какая-то пакость сидит, − проговорил он и аккуратно выпутал незваного гостя из кудрявой шевелюры, небрежно бросив того в воду, − это ж надо, какое создание живучее, зимой, в ледяной воде, − и он покачал головой.       − Я пойду к Гарри, − словно извиняясь, сказала девушка.       − Конечно, иди! − ответил он, без сил растягиваясь на помосте.       Он устал и замёрз, как собака, его трусило от пережитого, действие зелья подходило к концу, и он очень хотел трёх вещей: в баньку, Ванькиной самогонки и спать. А ещё отдать Каркарову этот Мерлинов трос!       Но нужно было заслушать оценки. Ему дали наивысший балл. Даже ни за что снимать не стали. Оценили и трансфигурацию, и досрочное прибытие, и оригинальность использованных чар. На втором месте был Поттер, за его слабоумный поступок, Седрик получил на пару баллов меньше, так как справился, но опоздал, а Флёр испытание провалила, но ей тоже дали какие-то поощрительные баллы.       Вот теперь можно было двигать в койку. Куда он и направился, подхваченный друзьями. Подкалывали его всем коллективом, сразу же, как отмотали от него трос с приманкой. Данко послали к Каркарову с добычей. Жук у кого-то добыл омнинокль, на который было записано их феерическое прибытие. Виктор оценил.       − Поляков! — окликнул он друга.       − Что?       − Я тебя ненавижу.       Ребята грянули дружным хохотом.       Баньку ему организовали в помывочной, с помощью его же щита с первого испытания, который раскалили заклинанием и поливали водой. Потом напоили вкуснейшим чаем, после чего уложили в постель. Напоследок, перед тем как уснуть, он таки потянул пятьдесят грамм Поляковки с перцем, и отрубился.