Маска из чистого льда

      После успешного разоблачения подпольных делишек своего босса Авелин получила предложение стать новым капитаном стражи. Такой пост налагал, естественно, большую ответственность и ограничивал возможность рыжеволосой воительницы шастать по тёмным переулкам вместе с Хоук. Мариан наверняка была огорчена этим фактом, хотя и порадовалась за успехи подруги, а вот сама Авелин сияла от гордости. Всего за год с небольшим жизни в Киркволле она сумела занять положение, которое неплохо соответствовало её амбициям. Варрик тоже её поздравил. А ещё он предположил, что подруга (ну или подруга подруги) во главе городской стражи даст ему некоторые преимущества. Именно в поисках этих преимуществ он заявился в кабинет Авелин этим ясным утром.       — Нет, Варрик! — отрезала стражница, и до конца не дослушав его просьбу. Даже милая россыпь веснушек на её простом лице не могла смягчить возмущение в голосе. — Я не стану ходатайствовать за тебя перед наместником, чтобы помочь прибрать к рукам «Висельник»! И речи быть не может. Уходи, пока я не разозлилась.       — Какие мы стали грозные, — раздосадовано бросил Варрик и быстрыми шагами покинул её кабинет.       Трактир с вызывающим названием «Висельник» и так фактически принадлежал ему. Именно Тетрас обеспечивал поставки качественного алкоголя, присматривал за порядком в заведении и помогал условному владельцу выплатить аренду. Не полюбись это место Варрику, от него давно остались бы одни руины. Однако Авелин отказывалась признавать очевидное. Она, должно быть, видела в Варрике лишь изворотливого дельца, намеревающегося завладеть всем городом ради наживы. Что сказать, она была не из тех, кто любит погружаться в дебри чужой души.       Выходя в коридор, где на жёстких лавках очередные просители дожидались внимания капитана стражи, Варрик почти врезался в Хоук, которая шла проведать подругу. Они неловко отступили каждый на шаг и замялись в проходе. Мариан выглядела растерянной, погрузившейся в собственные мысли и внезапно вырванной из них. Варрик, наконец, отошёл в сторону, приветливо махнул ей рукой и на всякий случай предупредил:       — Наш Рыжик нынче не в духе.       Мариан лишь пожала плечами и протиснулась мимо него в кабинет. Пара других просителей, услышав замечание Варрика, быстро смылись, не желая попадаться под горячую руку. Тетрас тоже хотел отправиться восвояси, но пока он расшаркивался перед Хоук, папка с бумагами, которые он планировал отметить подписью капитана стражи, выскользнула у него из-за пазухи. Содержимое красочно рассыпалось по не очень-то чистому полу. Варрик, тихо выругавшись, принялся собирать теперь уже бесполезные бумажки, как вдруг услышал неожиданно громкие голоса из-за закрытой двери.       — Неужели ты благодаришь Уэсли за то, что заняла этот пост? — со смесью удивления и возмущения в голосе спрашивала Хоук.       — Конечно, — громче и раздражённее, чем обычно, отвечала Авелин. — Вся эта история с Уэсли, Лотерингом, порождениями тьмы… Без неё меня бы здесь не было, это факт.       Хоук принялась перечислять личные достоинства и заслуги Авелин, благодаря которым та вначале пробилась в стражу, а теперь заняла кресло босса. Авелин была странной женщиной: знающая себе цену, но порой упёртая до невозможности, так, что с ней и спорить нет смысла. Вот и сейчас она не стала возражать Хоук, а лишь умолкла и наверняка надулась, демонстрируя несогласие. На фоне этой напряжённой тишины Варрик неожиданно заметил, что свои бумаги он давно собрал и теперь стоит рядом с дверью, зачем-то вслушиваясь в каждое слово, доносящееся из-за неё. Он, хотя и управлял огромной шпионской сетью, не имел склонности к подслушиванию чужих разговоров и потому усилием воли отлепил себя от двери и двинулся прочь, удивлённый неожиданно сильным желанием остаться и послушать, что скажут эти двое. И всё-таки до него донёсся обрывок фразы, полной возмущения и обиды:       — То есть ты винишь в смерти своего мужа… меня?       В следующий миг Хоук стрелой вылетела из кабинета Авелин и тут же бросилась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Её губы были плотно сжаты, щёки пылали.       — Хоук! — окликнул её Варрик, нагнав у самого выхода из крепости наместника. — Что стряслось?       — Снова ты, — буркнула Хоук, чуть замедляя шаг. Тетрас не ожидал, что она ответит. В конце концов, как сказала сама Мариан, делиться переживаниями было не в её правилах. Но сейчас эмоции так и бурлили внутри хрупкого тела, готовые, казалось, разорвать его на части. Хоук, немного помолчав, всё-таки объяснила: — Стряслось оно ещё год назад, когда мы убегали из Лотеринга. С Авелин был её муж-храмовник, сэр Уэсли. Его ранили порождения тьмы. С каждой минутой ему становилось хуже — скверна отравляла кровь. Он просил избавить его от страданий. Ведь существовать со скверной в крови — это и правда ужасная мука, если только ты не Серый Страж. Авелин не могла решиться. И тогда я вонзила кинжал ему в сердце, и это был первый человек, которого я убила. А теперь, спустя целый год, она заявляет, что винит меня в смерти своего мужа. Как будто мы могли его спасти!       Она выплеснула из себя эти слова быстрым бурлящим потоком и только тогда сумела перевести дух. К тому моменту они отошли достаточно далеко от крепости наместника и приближались к церковному дворику, куда Мариан, вообще-то, не следовало идти — днём здесь прогуливалось слишком уж много храмовников.       — Вероятно, она тоже это понимает, — осторожно заметил Варрик, заглядывая в льдисто-голубые глаза. — Но ты здесь, рядом, и к тому же не все твои задумки вдохновляют Авелин. А порождения тьмы далеко, их трудно в чём-либо обвинить.       — Как будто мало мне мамы и Карвера, которые винят меня в смерти Бетани, — буркнула Хоук, отвернувшись. — Зачем вообще кого-то обвинять, если уже ничего нельзя изменить?       — Так людям проще пережить то, что их мучает, — пожал плечами Варрик. Он вырос в атмосфере постоянной обиды и раздражения: его родители винили короля, гномий Совет, весь Орзаммар в своём изгнании, а ещё, конечно же, друг друга и своих сыновей. Бартранд, в свою очередь, часто обвинял в чём-нибудь Варрика. А Варрику оставалось лишь придумывать объяснения их бессмысленной обиде.       У Церкви было людно, шумно и не очень-то спокойно. Две горожанки сыпали друг на дружку руганью у основания лестницы, ещё одна женщина громко всхлипывала и причитала у доски объявлений. Хоук без раздумий направилась к последней. Варрику оставалось лишь последовать за ней. Помочь кому-нибудь чужому, чтобы заглушить свою собственную боль — знакомый, пусть и неразумный фокус.       — Что у вас случилось? Кто вы? — неожиданно спокойным и мягким голосом спросила Мариан, приблизившись к женщине. У той были пепельного цвета волосы, но старой она не казалась.       — Меня зовут Мэша, — всхлипнула горожанка. — Мой брат, Керан… Он решил стать храмовником, хотя я говорила ему: не надо, это опасно! И вот… он пропал. Его нет уже неделю, он не отвечает на мои письма. Вдруг храмовники что-то сделали с ним? Они ничего мне не говорят, гонят прочь!..       Мэша расплакалась ещё горше. Её пальцы нервно теребили пряжку маленькой сумки на поясе. Варрик неуверенно глянул на Хоук, сомневаясь в том, стоит ли им снова ввязываться в историю, в которой фигурируют храмовники. Однако Мариан стала терпеливо расспрашивать Мэшу:       — Как выглядит ваш брат? С кем он общался, может быть, дружил?       Спустя десять минут они получили наводку на других послушников, приятелей Керана, а также клятвенные заверения в том, что Мэша никогда не забудет их помощи. Когда женщина отошла, немного успокоенная и обнадёженная, Варрик предупредил:       — Храмовники не любят, когда кто-то суётся в их дела, Хоук. Тем более учитывая, как это опасно для тебя.       — Да помню я об опасности, — отмахнулась Мариан. — Ну и что мне теперь, всю жизнь носа не высовывать? Давай прогуляемся, поболтаем с друзьями Керана. Может, он просто занят и не успевает отвечать на письма сестры.       Путь их пролегал через длинный мост в порту к недружелюбным Казематам, известным своими жуткими изваяниями скрючившихся в мучениях рабов — напоминание о суровой истории города в те времена, когда он был лишь пунктом заключения и передачи человеческого товара. «Теперь эти статуи неплохо олицетворяют угнетаемых магов», — вскользь отметил Варрик. Самих магов видно не было: они имели право свободно перемещаться лишь по внутреннему дворику за той оградой, к которой и приблизились два случайных альтруиста. Начинающих храмовников было нетрудно узнать: такими напряжёнными, но вместе с тем гордыми оказанным доверием выглядели эти ребята, стоя в одном из своих первых (и наверняка исключительно формальных) дозоров. Завидев Варрика и Мариан, двое послушников тут же выпрямились, расправили плечи, мгновенно прервав свою негромкую беседу. Третья послушница, наоборот, отступила назад, под тень высокой мраморной колонны, глядя на них исподлобья. Не желая затягивать посещение Казематов, Хоук тут же рассказала им про Мэшу и её беспокойство, подробно описав смятение и отчаяние несчастной женщины. Это ожидаемо растрогало юных храмовников: парнишка по имени Хью тотчас поделился своими собственными переживаниями по поводу пропажи не только Керана, но и нескольких других храмовников, в том числе Уилмода — близкого друга Керана. Чем больше Варрик слушал, тем меньше ему верилось: послушники исчезают десятками, рыцарь-командор Мередит — глава храмовников в этом городе — никому не доверяет и поэтому подвергает каждого начинающего храмовника жестоким испытаниям, которые могут пережить лишь единицы... Эта история тянула на сюжет для книги ужасов, но никак не на реальные будни Киркволла. К тому моменту, когда глазам Варрика уже некуда было расширяться от удивления, в разговор вмешалась третья послушница.       — Это всё глупости, — робко заметила она, выглянув из своего «укрытия» за колонной. — Они все возвращаются. Не знаю про Керана, но Уилмода я видела совсем недавно.       — И ты молчала?! — тут же накинулся на послушницу Хью.       — Так ведь рыцарь-командор запретила говорить об этой истории, — пожала плечами та. — Но с ним всё в порядке, говорю вам. Он сказал, что хочет немного отдохнуть, вот и пошёл за город. А потом Каллен тоже узнал о его возвращении и решил его нагнать. Это совсем недавно было. Может, и вы успеете, если поторопитесь.       Хоук коротко поблагодарила послушников и поспешила в указанном направлении. Она выглядела скорее растерянной, нежели напряжённой или озлобленной. Варрик, с трудом за ней поспевая, поинтересовался:       — Думаешь, это правда? Жуткие ритуалы и испытания, чтобы отобрать только самых достойных храмовников?       — Даже не знаю, — озадаченно отозвалась Хоук. — С одной стороны, пока я работала на Атенриль, слышала, что Мередит — та ещё стерва. Десятки усмирённых магов — это ведь её рук дело. Но какой смысл убивать храмовников во время испытаний, если можно попросту не принимать их на службу?       — Все эти рассказы напрашиваются на неплохой сюжетик для книги, — хмыкнул Варрик. — Может быть, однажды даже напишу.       — Так ты пишешь? — Мариан отреагировала удивлённым взглядом. — Это звучит… необычно для Киркволла. Для удовольствия или ради заработка?       — Удачно совмещаю, — со смешком объяснил Варрик. — Но начинал, конечно, из любви к писательству, а признание и известность пришли случайно. В детстве я и подумать не мог, что однажды мои выдумки будут читать юные любители приключений, романтичные дамы и даже напыщенные аристократы.       — Не перестаёшь удивлять, — улыбнулась Мариан, и в её улыбке Варрику увиделись тепло и искренний интерес. Однако у них, как и всегда, не оказалось возможности продолжить беседу о высоком: лишь немного отойдя от городских ворот, они услышали крики и ругань со стороны берега. Хоук, не раздумывая, побежала в этом направлении. Когда Варрик и Мариан преодолели несколько спусков и подъёмов опасно нависающей над морем тропинки, их взорам предстала пугающая картина. Светловолосый мужчина в храмовнических доспехах навис над худощавым пареньком с побледневшим до цвета мела лицом. Он был обессилен и только мычал что-то неразборчивое, но старший храмовник продолжал трясти его за плечи, повторяя, точно заведённый:       — Говори: где ты был? Куда ты ходил, Уилмод?!       Послушник молчал, голова его металась из стороны в сторону, как если бы он был безвольной тряпичной куклой. Храмовник, чьё лицо перекосилось от ярости, на мгновение отпустил его, отчего паренёк пошатнулся и едва не упал. А потом мужчина, широко замахнувшись, ударил послушника по лицу. И пусть удар был нанесён ребром ладони, а не кулаком в железной перчатке, послушник отлетел на землю, кровь из его разбитых губ брызнула храмовнику на лицо.       — Что ты творишь, придурок! — закричала Хоук, сорвавшись с места. Она в мгновение ока подлетела к храмовнику и оттолкнула его от распластавшегося на земле паренька. Храмовник с аккуратно приглаженными светлыми волосами и небольшой щетиной на лице замер в растерянности, как будто сам был немало удивлён произошедшим. Однако ярости Хоук не было предела: — Так вы их воспитываете, да? Мало вам мучить магов, теперь на собственных учеников перешли?! — прорычала она, закрывая юного послушника от его опешившего обидчика.       — Хоук, — простонал Варрик, осторожно приближаясь к ней сзади. — Это же рыцарь-капитан Каллен Резерфорд, он, по сути, правая рука Мередит...       — Плевать я хотела, кто он, если этот человек мучает ни в чём не повинного рекрута!       — Хоук!       Они все среагировали слишком поздно. Послушник Уилмод, укрытый от глаз Каллена спиной разъяренной Мариан, медленно поднялся на ноги. Два быстрых движения пальцами, стискивающими рукоять кинжала, — и алая кровь хлынула из перерезанных вен. Но Уилмод, вместо того чтобы упасть в агонии, поднялся ещё выше, весь распрямился, плечи его стали шире, шея вытянулась... Не прошло и нескольких секунд, как на месте послушника возник огромный демон, с чьих длинных когтей продолжала капать кровь. Он оскалился. Горящие огнём глаза устремились на Каллена.       — Больше ты никогда не тронешь послушника! — раздался нечеловеческий рёв.       Демон бросился в атаку, его когти едва не задели Каллена. Тот увернулся лишь в последний момент. За их спинами из земли выросли ещё несколько демонов, и все они тянулись к храмовнику, все полыхали нечеловеческой яростью.       — Демоны гнева! — зачем-то выкрикнул Резерфорд, отступая ещё на шаг. Его длинный меч был обнажён. Пылающие огнём создания медленно приближались к нему, паря над землёй. Демоны гнева были самыми распространёнными из тех, кто прорывался сквозь Завесу между Тенью и реальным миром. И пусть они считались одними из самых слабых в демонической иерархии, против такого количества демонов у храмовника не было никаких шансов.       Варрик выстрелил из Бьянки в ближайшего. Он не был уверен в том, что арбалет поможет против потусторонних тварей, но попытаться должен был. Оглянувшись, заметил замершую в растерянности Хоук. Она беспомощно глядела то на демонов, то на размахивающего мечом храмовника. «Ну конечно! — мигом догадался Варрик. — Если Каллен увидит, что она магесса, утащит в Казематы без всяких раздумий, как только всё закончится. Но если мы ему не поможем, подохнем здесь втроём — демонам неважно, кого убивать». Взгляд его метнулся к бездыханному телу Уилмода — вернее, тому, что осталось от него после призыва демонических сил. Кинжал, которым паренёк вскрыл себе вены, выпал из его пальцев. Варрик в два прыжка очутился рядом с Уилмодом, бросил кинжал Хоук и одними губами шепнул: «Доверься». Мариан поймала оружие за рукоять, перехватила поудобнее. Как раз вовремя для того, чтобы полоснуть им по приблизившемуся почти вплотную демону. Чудовище отскочило, издав жуткий вопль: простое оружие всё-таки не было бесполезным. Каллен уже справился с одним из обитателей Тени и бросился на подмогу Хоук. Его меч разрубил демона от того, что можно назвать плечом, до середины тела. На землю рухнула лишь дымящаяся слизь. Варрик вскоре сообразил, что стрелять демонам по конечностям нет никакого смысла — раны на их огненных телах мгновенно затягивались, не причиняя никакого вреда, но лишь сильнее разъяряя потусторонних существ. Тогда арбалетчик стал целиться в голову и сердце — или то место, где располагалось сердце у простых смертных. Демоны шипели, визжали, рычали, выли. Приходилось вертеться волчком, чтобы избежать их смертоносных когтей. Каллен один раз не успел отскочить, и рука демона пробила его доспех, оставив дымящуюся царапину на правом предплечье. Хоук держалась в стороне, больше защищаясь, чем наступая. Когда остался лишь один демон — тот самый, который появился на месте Уилмода, — Варрик оплошал: тварь ударила его по рукам, выбив арбалет, и толкнула на землю, чтобы тотчас расправиться. Перед глазами оказалась окроплённая кровью трава. Тетрас откатился в сторону, на миг увидев затянутое тучами небо, которое тут же закрыла от него оскаленная пасть демона, не похожая ни на человеческую, ни на звериную. Вдруг что-то просвистело в воздухе, и знакомый кинжал вонзился прямо в распахнутую пасть. Демон страшно завыл и упал, растёкшись по земле зловонной чёрной лужей. Варрик поспешил подняться на ноги, но торопиться было некуда: сражение закончилось. Хоук стояла с нелепо поднятой рукой, которой только что метнула кинжал, спасший Варрику жизнь. Она была цела. Опомнившись, быстро поправила съехавший на плечо плащ, который укрывал так и не использованный магессой посох. Повернулась к Каллену.       — Хороший бросок, — отметил рыцарь-капитан, когда сумел перевести дыхание. — Но ты не слишком умело орудуешь кинжалом. Это был твой первый бой?       — Можно и так сказать, — фыркнула Хоук. — Будь так любезен, объясни, что здесь произошло. Парень был одержим?       Каллен и сам выглядел растерянным и смятённым. Он окинул взглядом поле боя, убрал меч в ножны, перед этим очистив его от демонической слизи с помощью пучка травы. Лицо храмовника по-прежнему было забрызгано кровью, что придавало ему жутковатый вид. Однако озлобленность исчезла, а за ней, как показалось Варрику, проглядывал страх.       — Хотел бы я знать, — вздохнул Каллен, быстро глянув на Мариан и тут же опустив взгляд. — Одержимы демоном могут быть только маги, это же всем известно. Не храмовники. Но этот парень — обычный парень без каких-либо магических сил! — с помощью ритуала магии крови призвал на свою защиту демона гнева.       — Если бы ты не избивал его, защита пареньку и не потребовалась бы, — холодно заметила Хоук.       — Я пытался узнать, куда он пропадал! — оправдываясь, воскликнул Каллен. — Вы здесь из-за Мэши, верно? Она который день ломится в Казематы, просит найти её брата. Но Керан пропал, как и Уилмод до этого, как и несколько других храмовников. Уилмод исчез, а сегодня вернулся... каким-то другим. Что-то в нём было не так. Я пытался понять, где он был и что так повлияло на него.       — Ну и как, после того как ты стукнул его, идеи появились?       — Появились, — огрызнулся Каллен. — Храмовник не может стать сосудом для демона, но если на него воздействовал кто-то ещё… кто-то, кто применяет магию крови... Я слышал, что малефикары могут помогать демонам вселиться в других людей, вроде как прокладывать для них дорогу через Тень. Думаю, это и произошло с Уилмодом, а возможно, и со всеми остальными пропавшими послушниками. Так что не считай меня монстром, будь так любезна.       Беседа принимала слишком уж напряжённые обороты: Хоук щурила глаза и поджимала губы, готовая ударить по рыцарю-капитану новой обидной репликой; Каллен же, уверенный в собственной правоте, не стал бы это терпеть. Варрик поспешил вмешаться, пока Резерфорд не проявил интереса к личности Хоук:       — И где же ваши храмовники могли повстречать малефикаров? Насколько я знаю, магия крови под строжайшим запретом Церкви, как, впрочем, и любая другая магия вне вашего надзора. Поправь меня, если ошибаюсь. Я ведь всего лишь гном, куда мне до вашего извечного противостояния.       — Ты прав, — кивнул Каллен. — И я не думаю, что рекруты по собственной воле пошли к магам крови. Они все хорошие ребята, пусть и молодые. Кто-то одурманил их, ввёл в заблуждение, подчинил себе их волю... Другие послушники по секрету упоминали, что и Уилмод, и Керан ходили в один бордель — «Цветущую розу». Это на окраине Верхнего города. Со мной там не спешат откровенничать, я же всё-таки храмовник: боятся, что прикрою их лавочку. Но у вас, может, получится что узнать.       — Вот, значит, как, — усмехнулась Хоук. — Бордель с магами крови... Значит, жуткий ритуал посвящения и смертельные испытания — это всё чушь?       Каллен слегка улыбнулся, радуясь, должно быть, тому, что они нашли общий язык, а заодно и перестали обсуждать его не слишком-то достойное поведение.       — Чего только не придумают послушники, пока ожидают принятия в основной состав ордена. Испытание есть: провести ночь в дозоре недалеко от Казематов. И единственное, что им грозит во время этого испытания — случайно уснуть, — хмыкнул он.       Быстро попрощавшись, они с Варриком двинулись прочь от места схватки, обратно к городским воротам. Каллен, оставшийся на тропе, склонился над погибшим Уилмодом. Когда Хоук обернулась, он напоследок воодушевлённо крикнул:       — Оттачивай свои навыки, юная воительница! Может быть, однажды и ты захочешь стать храмовницей.       Едва они скрылись за поворотом от глаз рыцаря-капитана, Хоук согнулась пополам от неуёмного смеха, да и Варрик тоже прыснул.       — Ты слышал? Храмовницей стану!       — Панталоны Андрасте, да из тебя выйдет отличная храмовница! Сколько веры, сколько запала, м-м-м... Только вообрази лицо Резерфорда, если бы он узнал, кто ты на самом деле.       — Хорошо, что он не узнал, — отсмеявшись, заметила Хоук. — Спасибо за идею с кинжалом. А то я уже вообразила, как неловко-то будет, если придётся прибить правую руку Мередит.       Варрик подумал о том, что Хоук следовало бы освоить какое-нибудь другое оружие, помимо волшебного посоха. В городе, ненавидящем магов, это было особенно актуально. Но гениальных идей для этого дня и так было предостаточно, так что Тетрас решил приберечь свой совет на потом.       Солнце близилось к горизонту. Варрик отметил, что совместные приключения с Хоук снова лишили его своевременного обеда, но останавливаться на полпути было глупо — хотелось довести дело до конца. Так что они уверенным шагом направились к названному Калленом борделю — «Цветущей розе». Тетрас бывал здесь пару раз, но всё же недостаточно часто, чтобы его узнавали с порога. Мариан, вероятно, заходила в украшенные карминовыми розами двери впервые в жизни. На её лице промелькнуло смущение, когда хозяйка заведения, Вивека, принялась предлагать ей разнообразнейшие услуги борделя. Варрику пришлось взять разговор в свои руки:       — Послушай, дорогуша, нам это не интересно. Мы ищем двух храмовников, Уилмода и Керана. Говорят, они частенько сюда захаживали. Ты не могла бы подсказать нам, кого конкретно они навещали?       Вивека тут же нахмурилась. Она помотала головой и ответила возмущённым отказом:       — Это конфиденциальная информация! Я не могу вот так вот просто разглашать вам личные данные клиентов. «Цветущая роза» — приличный бордель, а не какой-то там крысятник!       — Конечно-конечно, я и не думал плохо отзываться об этом местечке, — Варрик поспешил её заболтать. — Но подумай вот о чём: помощь храмовникам неплохо поднимет репутацию твоего заведения, да и не придётся опасаться их официального визита, когда они ворвутся целой толпой и всё здесь разгромят.       — Ох, — тяжко вздохнула Вивека, всё ещё сомневаясь. — Ладно, я посмотрю, к кому ходили эти ваши послушники. Но никому не говорите, что узнали это от меня!       Варрик и Мариан дружно закивали, и через несколько минут у них уже было причудливое имя проституированной женщины: «Идунна, диковинка с востока».       — Придумают же, — фыркнула Хоук, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагалась комната Идунны. Варрик лишь пожал плечами.       Помещение было оформлено на редкость изысканно: мягкий ковёр с растительным орнаментом на полу, бархатные шторы, не пропускающие ни единого солнечного луча, на окнах и широкая кровать с багрово-коричневым покрывалом, на котором, утопая в мягких подушках, и растянулась искомая ими женщина. Смуглая кожа, сложная причёска из множества тонких косичек и причудливое одеяние, едва прикрывающее пышные формы, неплохо соответствовали её странному прозвищу.       — Сегодня я не работаю... но для вас могу сделать исключение, — сладко протянула Идунна и поднялась на кровати. Варрик невольно залюбовался её стройным телом с высокой упругой грудью.       — Нам нужна только информация, — отрезала Хоук. — К тебе частенько заглядывали два храмовника — Уилмод и Керан. Расскажи о них.       — Уилмод... Керан... — протянула женщина, слегка двигая плечами, отчего её формы ещё сильнее бросались в глаза. — Впервые слышу. Может быть, я всё-таки смогу сделать для вас что-то приятное? Ты выглядишь такой напряжённой, лапочка... Тебе не помешало бы как следует расслабиться...       Варрик не знал, как выглядит Хоук. Он смотрел лишь на прекрасное тело Идунны, заворожённый, очарованный. Такие плавные изгибы, почти сияющая под ароматными маслами бронзовая кожа...       — А ты... тебе тоже хочется отдохнуть, не правда ли? — Идунна вдруг обратилась к нему, и лицо Варрика расплылось в блаженной улыбке от мимолётного внимания этой дивы. — Иди же ко мне...       Он сделал шаг к прекрасному созданию, ещё один, коснулся пальцами мягкого пледа, пропитанного её неповторимым запахом... Всё остальное было лишь фоном: короткий вскрик Хоук, то, как она осела на колени, как без колебаний вымолвила имя Вивеки… Даже нож, прижатый к горлу Мариан её собственной рукой, был лишь фоном. Даже капелька крови, которая соскользнула по острому лезвию и утонула в ворсистом ковре... Центром всего мира была лишь она одна — смуглая женщина в причудливых одеяниях, живое воплощение страсти.       Внезапный крик прорезал сладостную мелодию похоти. Хоук отбросила нож, стиснула зубы, яростно сопротивляясь. Идунна, стоящая перед ней, упала на кровать, лицо её вдруг сморщилось, искривилось. Из глаз хлынули слёзы.       — Как? Как ты смогла разрушить мои чары?! — всхлипнула она, сжавшись в комок на кровати.       Прекрасная иллюзия мигом рассыпалась на сотни осколков. Варрик растерянно повертел головой по сторонам, не понимая, что происходит. Что на него нашло, почему он, обычно равнодушный к незнакомым женщинам, так сильно жаждал её? Тетрас беспомощно глянул на Хоук: его слабость стоила ей маленькой ранки на шее. Но Хоук не обращала внимания на скользящие по коже капельки крови. Она нависла над Идунной, требуя ответов:       — Как ты околдовала меня? Что это за магия?       — Восточные ритуалы и... немного крови, — нехотя отозвалась женщина. — Прошу, не убивай. Я только посредница, я никому не причиняю вреда...       — Рассказывай, — жёстко оборвала её Мариан. — Ты околдовываешь храмовников, так? Что с ними происходит дальше?       — Я переправляю их в Убежище. Это... это в Клоаке. Там собираются маги крови и... превращают храмовников в сосуды для демонов. Их возглавляет Тароне, я только с ней и общалась. Больше ничего не знаю, клянусь! Я только завораживаю их и отправляю в Убежище. — Идунна всхлипнула.       — И много там магов крови?       — Я... не знаю. В последнее время всё больше.       — И что мне с тобой делать, — вздохнула Хоук, получив всю необходимую информацию. — Зачем ты вообще полезла околдовывать магессу... дурёха.       — Только не убивай! — взмолилась Идунна. — Я могу... могу сама сдаться храмовникам.       — Ага, так ты им и сдашься, — хмыкнула Мариан. — Варрик, ты пришёл в себя? Нужно попросить Вивеку, чтобы позвала пару храмовников. Я не стану её убивать, но и отпустить ведь не могу. Магия крови — это... совсем иная сила. Она действительно опасна.       Храмовники явились на удивление быстро, так что менее чем через полчаса Варрик и Мариан уже вдыхали свежий вечерний воздух на улице неподалёку от борделя, раздумывая над планом дальнейших действий. Хоук выглядела немного усталой: борьба с чужим колдовством не прошла бесследно. А вот Варрик чувствовал неуёмный стыд — за то, что так легко поддался чарам магессы, за собственную слабость и похотливость, за неспособность прийти на помощь тогда, когда это было необходимо. Это чувство пожирало его изнутри, и Тетрас не мог думать ни о чём другом.       — Слушай... — осторожно начал он, чтобы дать хоть какой-то выход переполняющим его эмоциям. — Прости, что просто стоял и...       — Да ты чего? — удивилась Хоук, погружённая, по-видимому, в совсем иные размышления. Заметив целую гамму бушующих эмоций на широком лице Варрика, она легонько коснулась его плеча. — Ты ведь не маг. Обычные люди и даже гномы легко внушаемы, тем более что магия у этой «диковинки с востока» неслабая, разительно отличается от той, которую используют в Круге. Я и сама с трудом её подавила. А ты просто пялился на грудь Идунны вместо того, чтобы меня прирезать — уже неплохо.       Они оба рассмеялись, сидя рядом на узкой скамье под сенью раскидистых буков. Варрику тут же стало намного легче. Мысли расчистились от снедающего стыда, и он смог сосредоточиться на плане.       — Действовать надо быстро, — начал Тетрас, и Хоук согласно кивнула. — Это целое логово магов крови, а значит, сражаться придётся не только с ними самими, но и с многочисленными демонами... Вдвоём нам не справиться, Мариан.       Хоук вздрогнула. Возможно, оттого что Варрик почти впервые назвал её по имени, а может, это порыв холодного ветра неожиданно проник сквозь её тёплый плащ.       — Я понимаю, Варрик. Но Авелин занята работой, Карвер снова обижен, а Андерс... ну да, сейчас бы звать Андерса расправляться с другими магами. Он скорее уж с нами расправится. Пусть даже это маги крови, для него все они — братья и сёстры. Так мне показалось.       — У меня нет знакомых воителей, которым можно было бы довериться в таком деле, — пожал плечами Варрик. Любопытно: Мариан всё-таки питала симпатию не ко всем магам. Она опасалась магии крови — древней силы, запрещённой вскоре после основания Церкви, то есть много веков назад. Её суть состояла в пожертвовании собственной — или чужой — крови и жизни демонам ради получения их помощи. Тех, кто обращался к ней, называли малефикарами. Похоже, неприязнь к этому виду магии была единственным, что роднило Мариан с Церковью.       — Ладно, ладно... позову брата и попытаюсь вытащить из крепости наместника Авелин, — сдалась Хоук. — Встретимся у «Висельника» через час? Э-э-э, нет, через два: умираю с голоду.       Варрик со смешком кивнул. Ему тоже не терпелось перекусить, согреться и надеть что-нибудь тёплое — слишком уж промозглые дули ветра, и это несмотря на приятный климат Вольной Марки. Так что они поднялись со скамейки и направились каждый в свою сторону. Однако этому вечеру было ещё далеко до завершения.       В назначенное время у трактира Варрика ждали только брат с сестрой. Карвер выглядел чуть менее недовольным, чем обычно — похоже, перспектива прикончить парочку магов крови подняла ему настроение.       — Что, Рыжик всё ещё дуется? — бросил Варрик, прикрыв за собой дверь «Висельника», за которой слышались звуки музыки, нестройное пение хмельных голосов и стук полных кружек.       — То ли дуется, то ли и правда занята, — пожала плечами Хоук, направившись в сторону Клоаки. — Зато смотри, кто согласился с нами пойти.       — Андерс? — Варрик немало удивился, завидев высокую фигуру в плаще, обитом серыми перьями. — Ты ведь говорила...       — Знаю, — вздохнула Мариан. — Но мы немного обсудили ситуацию. Андерс не одобряет использование помощи демонов, пусть даже для борьбы с храмовниками. Считает, что этим маги только ухудшают своё положение. Так что он согласен помочь и даже не устраивать драматичных сцен.       — Обсуждаете, не брошусь ли я на спасённых вами храмовников? — точно угадал маг, приблизившись к ним. Он выглядел всё таким же подавленным, но хотя бы выражение смертельной усталости сошло с его бледного лица.       — Всё нормально, Андерс, — примирительно улыбнулась Хоук. — Я доверяю тебе.       Карвер вряд ли был согласен со взглядами сестры, однако больше они тему доверия не поднимали. Шли по Клоаке молча, стараясь не вдыхать слишком глубоко, пока не достигли описанного Идунной спуска в Убежище. Оно представляло собой заброшенную шахту: когда Варрик спустился по хлипкой лесенке, его взору тут же предстали погребённые под камнями вагонетки на проржавевших рельсах, а кое-где на земле лежали брошенные кирки и лопаты. Они старались передвигаться как можно тише, но всё равно привлекли внимание обитателей Убежища. Из-под земли выросли грозные фигуры демонов, которые тут же бросились в атаку. Однако противостоять потусторонним созданиям вчетвером оказалось значительно проще, нежели вдвоём. Особенно делу помогали яркие всполохи молний, сыплющиеся с нового посоха целителя.       Когда компания спустилась на следующий уровень шахты, из очередного проёма появился скелет. Вполне живой и полный неестественных сил, он бросился на ближайшего к нему Карвера. Тот рубанул мечом по беспокойному мертвецу, и груда костей рухнула наземь, противно заскрежетав. У Варрика холодок пробежал по спине: так странно было сражаться с чем-то, что совершенно никак не могло быть живым, но, тем не менее, передвигалось и размахивало рассыпающимися конечностями, готовое унести кого-то из них с собой в могилу.       — Маги крови могут поспособствовать демонам, чтобы те вселялись в мёртвые тела и даже скелеты, — пояснил Андерс, наступив сапогом на теперь уже неподвижные кости.       — Жуть берёт, — прокомментировал Варрик. Остальные молчали, но наверняка были с ним согласны.       Самих магов крови видно не было, лишь призванные ими чудища лезли изо всех щелей. Однако оживших мертвецов отличала неорганизованность, благодаря которой расправа с ними не представляла большой проблемы. Умей нежить согласовывать свои действия, им пришлось бы несладко.       — Боятся нас, — заметил Андерс на очередном спуске. — Должно быть, не так их много в этом Убежище.       — Или они готовят ловушку, — Карвер поспешил не согласиться с магом, в лице которого по-прежнему видел врага.       — Смотрите! — шикнул Варрик, остановив их перепалку в самом начале. — Это... человек?       У самой дальней стены в воздухе зависло нечто наподобие кокона, полностью сотканного из света. Кокон слегка подрагивал, но не падал, хотя ничто его не поддерживало. Внутри кокона смутно угадывалась человеческая фигура в позе эмбриона: колени подтянуты к груди, голова опущена. Человек в магической клетке чуть слышно постанывал, бормотал что-то слабым голосом сквозь путы колдовского сна. «Где я, мама? Такой странный свет...» — с трудом разобрал Варрик. В шахте было темно, освещали её лишь сияющий кокон и магический огонь посохов Андерса и Мариан. Они приблизились к заключённому в волшебной клетке человеку, как вдруг сзади послышался высокий и тонкий женский голос:       — А вот и они, новые сосуды для наших экспериментов. Как приятно, когда не приходится прикладывать лишних усилий.       Варрик резко обернулся. К ним приближалась высокая худощавая женщина с посохом в руках. Её губы были неестественно бледны, а лицо обрамляли странные тёмные отметины наподобие прожилок растения. Словно какая-то отрава пропитала всю её сущность. Глаза женщины были расширены и сверкали, перебегая с одного из визитёров на другого. Варрик догадался, что это и есть Тароне — предводительница группы магов. Её окружали ещё пятеро. Тетрас успел заметить перебинтованные раны на их ладонях и запястьях, и ему вновь стало не по себе: магия крови разительно отличалась от любой другой магии хотя бы тем, что для её использования заклинатель был вынужден вредить сам себе.       — Зачем ты забираешь послушников? — Хоук держала дистанцию, готовая в любой момент атаковать.       — А разве ты не понимаешь? — Тароне скрипуче засмеялась и раскинула руки в стороны, как будто демонстрировала этим свою огромную силу. — Демоны могут вселяться и в слабых духом храмовничков, если им немного помочь. Сколько ещё понадобится одержимых в их рядах, чтобы Мередит окончательно свихнулась? Ещё немного — и они посеют хаос в рядах этих мучителей, уничтожат их силу изнутри. И тогда... тогда мы придём и заберем то, что наше по праву. Так же, как это было в древней империи Тевинтер. Это мы должны править, мы должны держать их в клетках, потому что в наших руках — безграничная сила, безграничная власть.       — Говоришь как сумасшедшая, — фыркнула Хоук. — Тебе не приходило в голову, что быть во власти демонов и одновременно править миром — это как-то противоречит логике?       — Она и правда не в своём уме, — негромко отметил Андерс. — Люди, заключившие сделку с демоном, уже не могут мыслить здраво.       «Кто бы говорил», — хотелось сказать Варрику, но ситуация не располагала к очередной перепалке. Тароне, поняв, что новых союзников ей не завербовать, стремительно атаковала. За её спиной тут же выросли демоны, из углов поднялись ожившие скелеты. Но мертвецы быстро возвращались к своему прежнему состоянию, стоило только прикончить того, кто их оживил. Эти маги не были умелыми воителями, в отличие от Хоук и Андерса: они во всём полагались на силу демонов, но не на собственные умения. В считанные минуты Тароне осталась одна. Когда её грудь пронзил арбалетный болт, она взвыла зверем и последним усилием воли резанула остриём посоха по своему оголённому предплечью. После этого магесса упала, а на её месте возник новый демон, но отличный от всех тех, кого Варрик видел раньше. Демон этот был гибок и изящен, его голову венчали огромные изогнутые рога, а позвоночник переходил в длинный хвост с жалом на конце.       — Демон желания! — предупредил Андерс, уже сыплющий из посоха молниями. — Он может одурманить вас, будьте осторожны.       Создание с серо-фиолетовой кожей ловко увернулось от всех выпущенных Варриком снарядов, отбросило Карвера, продемонстрировав недюжинную силу в хрупком на вид теле.       — Бей в голову, Мариан! — скомандовал целитель, одной рукой удерживая посох, а другую направив на Карвера, что сформировало полупрозрачный мерцающий щит перед ним.       Огненные шары, слившись с молнией, потоком бело-рыжего света ринулись в демона и пронзили его голову. В качестве довершающего удара Варрик метнул кинжал ему в грудь, и демон желания медленно опал, растёкся по камням уже знакомой лужицей слизи. Пока Тетрас подбирал и вытирал своё оружие, маги подбежали к светящемуся куполу, что распался на отдельные сияющие части и растворился в воздухе, едва был убит последний демон.       — Керан? — Хоук осторожно тронула за плечо распластавшегося на земле светловолосого парня.       — Да, это я, я Керан... Хвала Создателю, я думал, что никогда больше не услышу человеческих голосов, что всегда будут только демоны... — слабым, как будто бы сонным голосом пролепетал спасённый послушник.       — А это точно... Керан? — поинтересовался Варрик, рассматривая полуобнажённого парня. — Не окажется ли в его теле ещё одного незваного гостя?       Мариан прикусила губу: похоже, этот вопрос волновал и её тоже. Она коснулась ладони Керана, беспомощно пожала плечами:       — Я ничего не чувствую. Ты знаешь, как проверить, Андерс?       — Вот так. — Маг, не медля, сделал пасс левой рукой и метнул в сонно пошатывающегося послушника сгусток энергии. Керан вскрикнул, пошатнулся и едва не упал, в последний момент подхваченный под локоть Варриком. — Похоже, он чист. Если бы в нём сидел демон, он попытался бы защитить телесную оболочку.       — Интересный способ... проверки, — хмыкнул Варрик, помогая пареньку удержаться на ногах. — Что дальше? Нужно вернуть его храмовникам?       — Храмовники? Нет! — вдруг очнулся Керан. — Они не должны знать, что здесь происходило... Они же выгонят меня, а я должен хоть что-то зарабатывать, чтобы прокормить семью! Моя сестра… Прошу, не говорите им! — Лицо его, и без того бледное, стало почти меловым. Он пошатывался и умоляюще глядел на каждого из них поочерёдно полными слёз голубыми глазами.       — Но они уже знают, — вздохнула Хоук. — Каллен взялся расследовать исчезновения послушников. Он уже понял, что за всем этим стоят маги крови. Послушай, мы всё объясним ему. Ведь ты не виноват, что стал их добычей.       — Ага, если только внутри него всё-таки не сидит пронырливый демон! — вклинился Карвер. — Я всю жизнь провёл рядом с двумя магами и знал, на что они способны, но такое... Они правда опасны, и я понимаю, почему храмовники пытаются посадить всех магов на цепь. В словах Андрасте о магии не так уж мало правды.       Хоук вздрогнула, но ничего не сказала. Поддержала Керана с другого бока, и они вместе с Варриком помогли ему облачиться в плащ одного из магов и повели послушника к выходу из подземелья. Карверу, к счастью, хватило ума поджечь тела убитых магов с помощью огнива — не стоило позволять храмовникам увидеть раны от заклинаний. На обратном пути им никто не повстречался. Убежище вновь стало обычной шахтой, разве что груды костей под ногами портили картину. Выбравшись наружу, они направились прямиком в Казематы. Андерс, пожелав Хоук удачи, предпочёл смыться, чтобы лишний раз не показываться на глаза храмовникам. Каллен встретил их у ворот, пропустил внутрь. Его цепкий взгляд изучал Керана — каждую часть его тела, каждую чёрточку лица.       — Маги крови... — произнёс рыцарь-капитан с отвращением. — Здесь, в этом городе, где, казалось бы, так велика сила храмовников... Это доказывает, что магов необходимо держать под контролем. Они неуправляемы, слишком сильны. Способны от мелочной обиды выжечь дотла целый город!       — А не потому ли так сильна их обида, что храмовники уже тысячу лет измываются над магами? — холодно вопросила Хоук. Варрик поразился её смелости: бросить такими словами в лицо высокопоставленному храмовнику мог либо полный тупица, либо отчаянный храбрец.       Каллен взглянул на Мариан с удивлением:       — Ты же была там! Разве не поняла, на что они способны? К магам нельзя относиться как к другим людям. Они не такие, как мы. Они — живое оружие, которое мы должны контролировать, чтобы оно не уничтожило этот мир.       От восхищения во взгляде Карвера, когда он с раскрытым ртом слушал рыцаря-капитана, даже Варрику стало тошно. Захотелось врезать кулаком по смазливому личику Каллена — и не в первый раз за этот день, надо заметить. Что хотелось бы сделать Хоук — и подумать страшно. Но она закусила губу, помолчала несколько секунд. И смогла подавить волну гнева, почти осязаемо исходившего от неё.       — Я понимаю: маги бывают опасны. Но и храмовники порой слишком жестоки по отношению к ним. Может, разумнее было бы искать пути мирного решения проблемы, вместо того чтобы поубивать друг друга?       Каллен, вряд ли ожидавший, что его собеседница пойдёт на попятную, нехотя согласился:       — Пожалуй, так. Я подумаю над этим. Может быть, нам стоит тщательнее разъяснять магам, зачем Церковь делает то, что делает. В любом случае я благодарю вас за помощь от имени всего ордена. Вы внесли неоценимый вклад… и всё такое. Потом пошлю в это их Убежище отряд: стоит проверить, остался ли ещё кто живой, или хотя бы забрать тела… Но сейчас мне нужно заняться Кераном: я не могу оставить его в ордене, зная, что он может быть одержим...       Послушник, стоящий чуть в стороне, но прекрасно слышавший весь их разговор, судорожно всхлипнул.       — Он не одержим, — уверенно заявила Хоук. — Мы... проверили. В нём нет демона. Не его вина, что маги крови похитили и пытались использовать его, как и не вина тех, других послушников. Позволь ему остаться в ордене.       — Я полностью чист, рыцарь-капитан, — закивал Керан, сморгнув с глаз слёзы. — Могу пройти любые испытания, проверки... но не выгоняйте меня, умоляю. Я должен прокормить семью, я готовился к поступлению на службу пять лет, прошу...       Каллен тяжело вздохнул. Было видно, что в нём борются две сущности: яростный рыцарь-капитан, опасающийся любого контакта с демонами, и вполне добросердечный человек, чуткий к чужому горю. Наконец он сдался:       — И знать не хочу, каким образом вы его проверили, но хорошо, Керан останется. Придётся понизить его в звании, но если в течение десяти лет не будет никаких проявлений одержимости, все титулы ему вернут.       Не став выслушивать бесконечные «спасибо» почти что плачущего от облегчения послушника, Хоук поспешила прочь. Каллен протянул Варрику мешочек с монетами — в знак его собственной благодарности за удачно разрешённую проблему. Тетрас только кивнул и поспешил нагнать Хоук. А вот Младший остался, и выражение щенячьей преданности никуда не пропало из его взгляда. Уже уходя, Варрик услышал обрывок разговора:       — Простите мою сестру, сэр Каллен! Она не поддерживает магов, но с ней однажды очень скверно обошлись храмовники, понимаете...       — Её право. А ты, похоже, к магам питаешь те же чувства, что и большинство храмовников? Как тебя зовут?       Варрик раздражённо дёрнул головой. Каким же глупым и смешным сейчас выглядел Карвер! Он не был Варрику кровной роднёй, но за несколько совместных приключений стал, как ни странно, близким человеком, и сейчас Тетрас испытывал трудновыразимое чувство, напоминающее смесь стыда, жалости и возмущения. Хоук, которая остановилась у входа в Казематы, чтобы подождать его, невесело спросила:       — Что, тоже не понравилось смотреть, как мой братец Каллену зад лижет?       — Может, ещё одумается, — вздохнул Варрик.       — Какой же он мерзкий, этот Каллен, — с отвращением процедила Мариан. — Ты слышал? К магам нельзя относиться как к нормальным людям! В клетки их всех, а лучше сразу усмирить, чтобы они бегали за храмовниками послушными псами и исполняли любые приказания. Фу. — Её ладони были сжаты в кулаки. Она спешила убраться как можно дальше от Казематов и всех чувств, с ним связанных.       — Почти как в Тевинтере, только наоборот, — прокомментировал Варрик. Он кое-что читал об этой империи, расположившейся почти на самом севере континента. В ней правили одни только маги, а все, кто был лишён магических способностей, едва ли могли надеяться занять высокое положение. В основном простые люди и эльфы были там рабами, которых без всяких сожалений могли убить их хозяева ради очередного кровавого ритуала. В других странах жестокость по отношению к магам зачастую оправдывали как раз нежеланием допустить возникновение второго Тевинтера.       Они ещё немного обсудили произошедшее за этот нелёгкий день, а потом разошлись каждый по своим делам, оба совершенно вымотанные, но всё-таки довольные результатом затраченных усилий. Варрик с улыбкой подумал о том, что он начинает понемногу — пусть даже по крупице — понимать Хоук, узнавать её мысли и чувства, её несгибаемую волю и всё-таки доброе сердце, сокрытое под множеством масок из холодного синего льда.