Маска из чистого льда

      Обратная дорога проходила в молчании, однако то не было гнетущей, мрачной тишиной. Вся компания притихла, физически вымотанная, эмоционально потрясённая, и Варрик был уверен, что у каждого из его спутников в голове роятся самые разнообразные мысли. Сам же он не мог перестать думать о последних словах улетевшей драконом Флемет. Они звучали в его голове снова и снова: «Когда этот миг настанет, не бойся и прыгай. Только падая, можно понять, умеешь ли ты летать». Вначале эти слова произносила сама Аша’белланар; затем они звучали на разные лады чужими, незнакомыми голосами; а потом в голове Варрика их отчего-то стала повторять лишь Хоук: едва слышно шептать своим чуть хрипловатым голосом, озвучивать в качестве вопроса, выкрикивать яростно, точно призыв к действиям. Легко говорить о полёте той, у кого за спиной есть огромные драконьи крылья. Однако Тетрас не был настолько глуп, чтобы не понимать: эти слова были красивой метафорой. Но что они означали? Почему мир стоит над пропастью? И почему... именно Хоук должна прыгнуть в бездну? Значило ли это, что в её руках каким-то образом окажутся судьбы всего мира? Ведьма видела вперёд на сотни ходов, в отличие от них, простых смертных, которым были доступны размышления лишь о ближайших событиях. Как если бы они шли по дороге и не могли разглядеть, что там, за ближайшим поворотом, а она величественным крылатым созданием взмывала ввысь, видя всю картину целиком. Варрик продолжал ломать голову над этой загадкой почти всю дорогу, плетясь позади группы, и только внезапный удар о чью-то спину смог вырвать его из пространных размышлений.       — Оу! Прости. — Он виновато потупил взгляд, осознав, что врезался в Мариан, которая почему-то остановилась.       Глянув по сторонам, Варрик понял, что они почти достигли долийского лагеря. Отсюда, с высокого холма, он казался сияющей во тьме горсточкой алых огней от костров. Всё в нём затихло, успокоилось, и не спали, должно быть, только стражи, бдящие по периметру лагеря. Тетрас посмотрел на своих спутников и тут же понял, почему они остановились: Мерриль прощалась с домом. Она стояла на самой вершине холма тонкой, теряющейся в ночном полумраке фигуркой, и её лицо было обращено к мирно спящему лагерю. Варрик не мог узнать, плачет она или улыбается, но догадывался о сильных эмоциях, бурлящих в хрупком теле. Что она могла чувствовать, покидая место, бывшее ей домом всю её сознательную жизнь? Впрочем, дело ведь было не в самом месте — долийцы кочевали по всему континенту. Но люди, слова, атмосфера, запахи, ритуалы, привычные вещи, улыбки на лицах друзей — это ведь и есть дом. Варрик не знал, что это за чувство, потому что ему никогда не приходилось покидать родные места. Однако он понимал: долийке нужно время, чтобы проститься.       — Идёмте вниз, — негромко окликнул он остальных. — Она нас нагонит.       Хоук согласно кивнула и первой двинулась дальше по тропе. Андерс шёл следом за ней, подняв голову к ночному небу, на котором из редких промежутков между облаками виднелись яркие звёзды. Авелин сонно посмотрела на Варрика и в итоге двинулась рядом с ним.       — Ты хорошо понимаешь других людей, — тихо заметила она. Варрик лишь пожал плечами: он годами только и делал, что наблюдал. За случайными прохожими, за семьёй, за влиятельными лицами, за незнакомыми, но интересными ему людьми — как это было с Хоук. Наблюдал, оставаясь безучастным зрителем, слушал, ничего не говоря о себе. Когда так долго смотришь, изучаешь, запоминаешь — начинаешь понимать. — Мариан повезло, что ты встретился на её пути, — спокойным, мирным, как лёгкая вечерняя прохлада, голосом продолжила Авелин. — Или она — на твоём.       Варрик не знал, что ей ответить. Он и сам не раз думал об этом причудливом везении, буквально за две недели в корне переменившем его жизнь. К чему в итоге приведут эти перемены — он не знал, да и, по правде говоря, не хотел знать. Он просто наслаждался тем, что у него внезапно появилось. Знакомыми фигурами рядом. Тихим, усталым говором. Звёздным небом над головой. Чувством надёжности и защищённости рядом с ними и вместе с тем — собственной готовностью помогать и защищать. Но эти чувства были столь сложны и не до конца понятны ему самому, что Варрик предпочёл промолчать, лишь окинув Авелин благодарным взглядом.       Когда они подошли к лагерю, от трепещущих на ветру алыми парусами аравелей отделилась стройная фигурка. Она прошла несколько шагов и замерла, подняв голову к той, кто стояла на вершине холма. Варрик догадался, что это была Хранительница Маретари. Она смотрела на Мерриль долго и пристально, прощаясь, сожалея, благословляя — он не мог знать наверняка. Потом Мерриль отвернулась, прервав их обмен молчаливыми взглядами, и стала спускаться к остальным. Маретари повернулась к ним и медленно кивнула, но она стояла так далеко, что разглядеть выражение её лица было невозможно. Хоук кивнула в ответ, и Хранительница двинулась обратно в лагерь, а им предстояло, аккуратно обойдя его, чтобы не тревожить долийцев, вернуться в город.       — Я готова, — произнесла Мерриль, тихо подойдя к остальным.       Путь до городских ворот воспринимался куда более долгим, чем это было утром. Ноги, как и предсказывал Варрик, противно гудели, настойчиво намекая на необходимость хорошенько отдохнуть. Однако этому долгому дню пока не предстояло завершиться, ведь нужно было довести Мерриль до киркволлского Эльфинажа — района, выделенного властями под эльфийские поселения. В город они вошли уже за полночь.       — О Создатель! — вдруг воскликнула Авелин, остановившись как вкопанная. — Я же ещё не составила списки патрулей на завтра!       — Тяжела работа капитана стражи, — хмыкнул Варрик, чем заслужил гневный взгляд Рыжика.       — Беги. — Хоук слегка улыбнулась и прильнула к Авелин в коротком объятии, хотя обниматься с грудой доспехов было, наверное, не очень удобно.       Авелин умчалась в сторону крепости наместника, а путь остальных лежал через Нижний город в сторону Эльфинажа. Мерриль с любопытством осматривалась по сторонам. В Киркволле всё для неё было новым и странным: каменные дома, закрытые на ночь торговые палатки, издалека узнаваемые по запаху сточные канавы. Заметив растерянность на её бледном лице, Варрик попытался приободрить Мерриль:       — Не бойся, мы с Бьянкой будем за тобой приглядывать, Маргаритка.       — Почему Маргаритка? — Мерриль слегка улыбнулась.       — Потому что ты маленькая и милая, как эти цветы. И потому что они тебе нравятся.       — А у тебя для всех прозвища есть? — она коротко засмеялась.       — Дай-ка подумать... — Варрик на миг умолк, перебирая в голове всех новых знакомых. — И правда, для всех. Только для Хоук пока ничего не придумал. Хотел предложить «Угрюмица» или «Тучка», но она внезапно повеселела, так что теперь я в растерянности.       — А почему ты называешь свой арбалет Бьянкой? — не отставала Мерриль. — Ну… он же неживой.       — Очень даже живой, — хмыкнул Варрик. — Это увлекательная история, Маргаритка… Но я тебе её не расскажу.       Мерриль обиженно засопела.       Нижний город по ночам кишел подозрительными типами, с которыми лучше было не сталкиваться в тёмном переулке. Им сказочно повезло ни разу не нарваться ни на какую уличную банду, потому что на сражения сил ни у кого не оставалось. Они уже свернули в сторону Эльфинажа, как вдруг путь им заступил бородатый гном с крайне недовольным лицом. Варрик тяжело вздохнул, предчувствуя новые проблемы.       — Я смотрю, пунктуальностью госпожа Хоук не отличается, — буркнул незнакомый гном, сложив руки на груди.       — Это ещё кто? — устало поинтересовался Андерс.       Хоук ойкнула и неубедительно состроила извиняющуюся физиономию:       — Я совсем забыла про нашу встречу, Ансо. Столько дел, столько дел.       — Мы договаривались встретиться в полночь! — негодовал гном по имени Ансо. — Я тут почти час мёрзну, вас дожидаясь. Думал уж, не придёте.       — А о чём мы там договаривались? — осторожно уточнила Хоук. Варрик догадался, что она ответила согласием на письмо с заказом, но абсолютно забыла, что именно в нём содержалось.       — Да чтоб вам в небо упасть, — буркнул Ансо в сторону. — Неужели все люди такие недалёкие? Хорошо, повторяю. У меня пропал ценный груз. Его... украли. Этот груз не должен попасть не в те руки, потому что иначе храмовники...       — Ага-а-а, контрабанда лириума, — фыркнул Андерс, быстро обо всём догадавшись. — Это, между прочим, запрещено Церковью. И почему нам следует тебе помогать?       — Потому что я щедро заплачу! — Ансо искренне оскорбился. — Я как раз недавно получил наводку. Те, кто похитил мой груз, прячутся в одном домишке в Эльфинаже. Должно быть, и груз с ними. Вы проверьте, а уж за мной не убудет.       Варрик состроил самую жалобную на свете мордашку, говорящую о том, что этой ночью никакие грузы искать он не готов даже за горы золота, и поспешил продемонстрировать её Хоук, однако шансы что-либо изменить у него вряд ли были.       — Это же по пути! — обрадовано сказала Мерриль. — Давайте ему поможем, ну пожалуйста. Я так хочу, чтобы моя жизнь в городе началась с чего-нибудь хорошего!       Три обречённых вздоха были ей ответом, однако Мерриль всё равно настаивала на своём, и отказать ей было всё равно что нарочно наступить на хвост котёнку. Так что они, сдавшись, направились в сторону Эльфинажа, чтобы осмотреть описанный Ансо дом.       — «С чего-нибудь хорошего», — продолжал бурчать Варрик. — Нельзя было начать с бутылки хорошего бренди, например? — Он немного помолчал, обдумывая возникшую мысль. Затем всё-таки предложил, с опаской ожидая ответа: — Хоук! Давай всей компанией напьёмся, а?       Мариан издала смешной звук, похожий на то, что она поперхнулась воздухом, а потом сложилась пополам от хохота. Она смеялась долго и настолько весело, что невольно заразила всех остальных своих спутников.       — Одобряю! — торжественно заявил Андерс.       — Отлично. Напьёмся, — выдавила сквозь смех Мариан. — Кажется, это лучшее предложение за последние недели. И Мерриль с собой возьмём. Пусть познает все прелести жизни в Киркволле.       Маргаритка испуганно округлила глаза, однако шальные планы пришлось прервать выполнением заказа: они дошли до нужного дома, расположившегося на самом краю Эльфинажа. Незапертая дверь поддалась с первого же толчка. Хоук вошла первой, освещая путь тёплым оранжевым светом своего посоха — в помещении царила кромешная тьма. Андерс двинулся следом. Варрик проник в дом последним, пропустив перед собой испуганно озирающуюся Мерриль. В течение нескольких минут они осматривались, не обнаруживая в ветхой лачуге ни следа таинственных похитителей. Вдруг Мерриль сдавленно вскрикнула, и Варрик, резко обернувшись, увидел у стены человека в тёмных одеждах и в маске, закрывающей его лицо. Он уже тянулся ножом к перепуганной долийке. Впрочем, с такими друзьями у Маргаритки вряд ли был повод для страха: одним быстрым пассом Андерс оттолкнул подкрадывающегося к ней разбойника, а Мариан его добила точным ударом острого края посоха. Из неприметной второй комнаты дома на них тут же бросились ещё четверо. Одного Варрик пристрелил почти в упор, другому попал в ногу. Мерриль, внезапно разозлившись, запустила в своего противника сгустком яда, который залепил бедолаге лицо так плотно, что он очень быстро задохнулся. Двух других прикончили Андерс и Мариан. Всё прошло быстро, тихо и без значительных разрушений.       — А вот и пропажа, — негромко заметила Хоук, указав на окаймлённый металлом сундучок в углу комнаты, где прятались разбойники. Она, присев на корточки, попыталась его открыть, однако сундук не поддался.       — Дай-ка я, — предложил Варрик, мягко отодвинув её в сторону.       Годы жизни в Киркволле показали ему, что без навыков взлома в его непростой работе не обойтись, так что Тетрас немало практиковался, а с собой обычно носил целый арсенал отмычек. Он склонился над сундуком, внимательно изучая хитрый замок. Однако потребовалось всего несколько минут, чтобы он жалобно щёлкнул, побеждённый, и открыл взгляду взломщика свои сокровища.       Только вот сокровищ не было. Сундук оказался пуст и, кроме того, даже двойного дна не имел.       — Как странно, — удивилась Хоук, когда осмотрела все остальные помещения и поняла, что здесь им не светит что-либо отыскать. — Видимо, придётся расстроить Ансо.       Варрик лишь пожал плечами. Груз, столь ценный для незнакомого ему гнома, мог быть где угодно, хоть на другом краю города — если хочешь что-то спрятать, в Киркволле полно подходящих местечек, которые никто никогда не разыщет. Они стащили тела в кучу и покинули дом, возвратившись в ночную прохладу. Но едва нога последнего из их отряда ступила за порог дома, грозный клич разнёсся по всему Эльфинажу:       — Взять их! Было приказано убить любого, кто выйдет из этого дома!       И вновь пришлось сражаться. Люди, напавшие на них, были не местными, на что указывали и их акцент, и странные одеяния. Сражались они мечами и арбалетами. Действовали быстро, слаженно. Варрик сразу взял на себя арбалетчиков, пользуясь тем, что они были облачены в кожу, а не в латы. Когда их окружили со всех сторон, остро почувствовалась необходимость присутствия Авелин в их команде. Без мечницы некому было расправляться с подходящими слишком близко противниками, ведь заклинания магов требовали времени и концентрации, в отличие от ударов клинком. Видя это, Варрик переключился на ближний бой. Благо, орудовать кинжалами против обычных людей, пусть и умелых воинов, было гораздо проще, нежели бессмысленно разрезать воздух в бою с демоном. Усталость давала о себе знать: он был менее ловок и быстр, не всегда успевал уклониться от ударов. «С несколькими мелкими порезами Андерс справится, — рассудил он, — а вот серьёзные ранения лучше не получать». Так что Варрик стиснул зубы и, собрав последние силы, завертелся волчком в центре окружившего их отряда, уклоняясь и атакуя, уклоняясь и атакуя. Хоук была рядом, и её ледяные шипы отлично помогали, замедляя противников, а иногда и обращая их в хрупкие ледяные изваяния. Андерс держался недалеко от Мерриль, старательно защищая магессу, непривычную к столь частым и продолжительным сражениям.       — Дайте вы... уже... отдохнуть! — рявкнул Варрик в перерывах между сериями атак.       Пусть противников было больше, но их компания оказалась злее и усталее, а потому сильнее стремилась поскорее покончить с этим неожиданным боем. Перевес в силе перешёл к ним, когда Мариан сотворила настоящую ледяную метель над головами противников. Варрик на мгновение ощутил прикосновение смертельного холода, как будто когти из чистого льда пробили его грудную клетку и впились в трепещущее сердце. Но это жуткое ощущение очень быстро исчезло. Тетрас поднял голову и увидел над собой уже привычный полупрозрачный купол. Благодарно кивнул Андерсу, который, несмотря на большую усталость, вовремя сообразил его прикрыть. Последний из противников, едва шевеля скованными морозом ногами, бросился к неприметной лестнице, что выводила прочь из Эльфинажа.       — Взять их! Взять их! Подмога! — отчаянно кричал он, на четвереньках карабкаясь по грязным ступеням.       Однако подмога не явилась на его зов. Вместо этого окровавленное тело, ещё хрипя перерезанным горлом, скатилось по лестнице вниз. Незадачливый беглец посмотрел на мучительно умирающего соратника, выкатив глаза от ужаса, а в следующий миг уже его глотка была перерезана быстрым и точным взмахом клинка.       Седые, практически белые волосы серебрились в тусклом свете звёзд, как сияла и кровь, медленно капающая с длинного меча с тонким и острым лезвием. Тело незнакомца было облачено в изящные, лёгкие, ковавшиеся, должно быть, лучшими мастерами Тедаса доспехи. Они были идеально подогнаны под высокую худощавую фигуру эльфа. Без сомнений, мечник был именно эльфом — струящиеся чуть ниже скул серебряные волосы не могли скрыть его заострённые, торчащие в стороны уши. Шею и подбородок эльфа покрывали причудливые татуировки, однако они не были похожи на те, которыми украшали себя долийцы. Такие же белые, как и его волосы, с лёгким оттенком голубого, они казались объёмными линиями, набухшими под тонкой оливковой кожей незнакомца. Эльф замер на нижней ступеньке лестницы, безмолвный, неподвижный, точно ледяная фигура, и внимательно изучал каждого из них. За его спиной поверженный противник издал последний мучительный хрип и затих.       — Кто ты? — медленно произнесла Хоук. Хватка на её посохе, спрятанном за спиной, давала союзникам понять, что она готова атаковать в любой момент.       — Когда я просил Ансо найти кого-нибудь, чтобы отвлечь охотников, я не ожидал, что... их будет столько. Приношу свои извинения, если этот бой оказался труден для вас. — Его сильный, но мелодичный голос звучал на удивление спокойно.       Сначала Варрик ничего не понял, но когда он ещё раз взглянул на заваленную трупами дорожку перед хижиной, откуда они недавно вышли, внезапное осознание кольнуло его подобно лезвию ножа.       — Не было никакого контрабандного груза, верно? Это просто уловка, чтобы мы пришли сюда и сделали то, что тебе было нужно.       Эльф лишь слегка пожал плечами и убрал меч в ножны на спине.       — Не люблю, когда меня обманывают, — холодно промолвила Хоук, но в её спокойных словах Варрик почувствовал почти звериный рык, рвущийся наружу вместе с огнём из боевого посоха.       — Мне жаль, — повторил незнакомец, хотя сожаление в его голосе едва улавливалось. — Мне нужно было отвлечь охотников на кого-нибудь постороннего, чтобы суметь разбить их со спины. Вряд ли кто-нибудь согласился бы помочь, зная все детали.       — Раз уж мы помогли тебе, было бы вежливо раскрыть хотя бы часть этих самых деталей, — не слова, а осколки льда срывались с губ Мариан. — Кто ты? И кого же мы убивали? Они не похожи на обычных головорезов.       Эльф сделал шаг по направлению к ним. Весь отряд тут же напрягся: Андерс задвинул Мерриль себе за спину, Варрик демонстративно взялся за спусковой крючок арбалета. Эльф тут же замер и опустил руки, пытаясь показать свой миролюбивый настрой. Его глаза, напоминающие цветом сочную летнюю траву, загадочно мерцали в свете редких звёзд. Когда он заговорил, его голос звучал немного мягче, чем прежде:       — Меня зовут Фенрис. Эти люди — имперские охотники за головами. Они ищут пропавшую собственность одного из магистров Тевинтера. Собственность — это я.       На миг все замерли в растерянности.       — Как это... собственность? — непонимающе переспросила Мерриль, осторожно выглядывая из-за плеча Андерса.       — Тевинтер славится не только любовью к магии крови, но и сохранением рабства, от которого, кстати, цивилизованные государства давно отказались, — чуть насмешливо пояснил Андерс. — Но в Тевинтере много рабов: у каждого магистра их десятки, а то и сотни. Зачем же было отправлять охотников за головами в такую даль ради одного сбежавшего раба?       Не похоже, чтобы Фенрис был обрадован метким вопросом Андерса. Он слегка закусил губу. Кулаки, по которым тоже струились сияющие татуировки, сжались и разжались. Наконец, он ответил, впившись взглядом в Хоук, как будто почувствовал, что именно она возглавляет отряд:       — Я... не обычный раб. Данариус — магистр, которому я принадлежал, — использовал меня в качестве подопытного для одного из своих экспериментов. В результате... я получил вот это, — Фенрис с неприязнью прикоснулся к части татуировки — или, вернее, клейма — на своей шее. — Чистый лириум под моей кожей. Он отнял у меня всё: я так и не смог вспомнить свою прошлую жизнь. Но лириум дал… необычные силы, которые так заинтересовали Данариуса, что он сделал меня своим телохранителем и зверушкой для опытов. Однажды я сумел сбежать, и теперь Данариус ищет меня по всему миру: куда бы я ни пошёл, его охотники всюду последуют за мной. Данариус никогда не успокоится.       — Это так... ужасно, — с трудом вымолвила Мерриль. Варрик тоже почувствовал прилив сочувствия к судьбе беглого раба. Он, конечно, слышал, что в Тевинтре всем, кто лишён магических сил, приходится несладко, но столь пугающих подробностей никогда не знал. Даже Хоук слегка оттаяла. Её рука скользнула вниз, оставив в покое посох.       — И давно ты бегаешь от него? — негромко спросила она не без горечи в хрипловатом голосе.       — Довольно-таки давно, — безрадостно улыбнулся Фенрис. — Но хватит. Однажды приходит момент, когда больше нельзя убегать. Надо обернуться и... столкнуться со своим страхом лицом к лицу. — Он тихо выдохнул. — Недавно я узнал, что Данариус приехал сюда, в Киркволл. Он жаждет поймать меня... но я поймаю его первым. У него есть особняк в Верхнем городе, наверняка он засел там. Я смогу войти туда и покончить со всем. Но у Данариуса полно стражи… одному мне не справиться.       — У тебя не очень хорошо получается просить о помощи, — хмыкнул Варрик, быстро сообразив, к чему он клонит.       — Просить... всегда тяжело, — согласился Фенрис. Он поднял голову, окинул каждого из них быстрым, полным отчаяния взглядом. — Вы... поможете мне?       Мерриль быстро закивала. Андерс пожал плечами, не очень-то жаждущий ввязываться в очередную схватку, но и не безразличный к судьбе эльфа. Варрик медленно, шумно вздохнул, чувствуя нарастающую слабость во всём теле. Последнее слово оставалось за Хоук, а Хоук, несмотря на все свои холодность и отстранённость, цинизм и недоверчивость, редко могла оставить кого-либо в беде. Она медленно кивнула, и тень облегчения пробежала по узкому, с прямым носом и высокими скулами лицу Фенриса.       — Хорошо, — выдохнул он. — Нужно спешить, пока Данариус не узнал об очередном провале своих охотников. Мне нужно подготовиться, но много времени это не займёт. Встретимся у его особняка через час.       Фенрис коротко объяснил им, как найти нужный дом, и тотчас скрылся в полумраке ночного города. Все четверо сопроводили его печальными вздохами.       — И во что мы ввязались, а? — Риторический вопрос Хоук был полон усталости. Андерс широко зевнул и пожал плечами. Даже Маргаритка, рвавшаяся спасать всех и вся на своём пути, утратила приличную долю энтузиазма.       — Раз уж мы согласились на очередную авантюру… есть у меня одна идея. За мной, ребятки, — пробурчал Варрик и, с трудом переставляя ватные ноги, зашагал прочь от Эльфинажа. Усталое шарканье за спиной известило его о том, что спутники лениво плетутся за ним.       Варрик без особых раздумий повёл команду в своё излюбленное место — трактир «Висельник». В столь поздний час лишь один посетитель сгорбился под плащом в самом углу заведения. Бармен, тоже сонный, смерил ввалившуюся к нему полуживую компанию скучающим взглядом. Мерриль споткнулась о порог и едва не упала. Спасла её только вовремя подоспевшая хватка Андерса. Хоук глянула на Варрика с недоумением: им же сейчас с тевинтерскими охотниками предстоит бороться, какая тут выпивка?       — Так, дружище, — вкрадчиво начал Варрик, опёршись о барную стойку. — Я знаю, что распорядился не продавать этот напиток кому попало. Но нам он сейчас очень нужен. Тащи из кладовой кофе! И не делай вид, что продаёшь только алкоголь, я ведь сам заказал эту поставку из Орлея.       Бармен, нанятый, естественно, самим Варриком, и не думал спорить. Он сонно поплёлся в кладовую, долго возился там, грея воду и измельчая зерна, но в итоге пришёл с целым подносом источающих дивный аромат фарфоровых чашек. Компания уже уселась за ближайший столик, молчаливая и медлительная. Но терпкий, горьковатый запах, исходящий от маленьких чашек, быстро взбодрил их. Варрик осторожно сделал глоток горячего крепкого напитка, мигом распознал привкус гвоздики и корицы и одобрительно цокнул языком.       — Неплохо, — отметила Мариан, отпив из своей чашки. — Не в любом заведении сыщешь такую редкость. Балуешь ты нас, мастер Тетрас.       — Откуда ты узнала, что меня так называют? — От удивления Варрик сделал слишком поспешный глоток и обжёг язык. Слово «мастер» не являлось официальным титулом, однако так к Варрику обращались лишь немногие из тех, кто был неплохо осведомлён о его деятельности.       Мариан пожала плечами, слегка озадаченная его реакцией:       — А что такого? Не у тебя одного ведь есть уши. Люди в городе много говорят о тебе, Варрик. Кто о романах, а кто о хитрых сделках и шпионаже…       Они посидели в трактире совсем недолго, но вышли из него несколько приободрённые. То ли крепкий кофе сработал именно так, как было должно, то ли отдых, пусть и кратковременный, позволил восстановить немного сил, но теперь отряд был готов к новым свершениям. Варрик очень надеялся, что они сумеют покончить с тевинтерским магистром раньше, чем эта иллюзорная бодрость растворится без следа.       Особняк Данариуса выглядел величественным, но заброшенным, необжитым. Непохоже, чтобы его использовали по назначению. Скорее можно было предположить, что здесь порой останавливались сам Данариус и его люди, располагаясь в самых убранных комнатах, а в остальное время дом пустовал, постепенно теряя блеск своей роскоши. Инкрустированные столики, мраморные перила, резные рамы многочисленных картин — всё было покрыто внушительным слоем пыли. Ковровые дорожки под ногами пропахли чем-то затхлым. В несчётных комнатах и коридорах царил хаос: опрокинутые стулья, разбитые статуи, разбросанные по полу книги, груды осколков, покосившиеся или вовсе валяющиеся на полу портреты. Кого они изображали? Пером не одного художника было запечатлено множество лиц: женских и мужских, худощавых и полных, бородатых и прячущих глаза за стёклами очков или пенсне. Были эти люди родственниками Данариуса или же симпатичными чужаками, чьи портреты были стащены в особняк со всех краёв света, дабы придать ему изысканный вид? Варрик не знал. Он лишь следил за тем, чтобы не наступить на очередное произведение искусства и не наделать лишнего шума, пока они пробирались по широким коридорам к жилым помещениям.       — Осторожно, — предупредил Фенрис, жестом остановив спутников, — здесь могут быть магические ловушки.       Мариан только хмыкнула. Куда ей, магессе, бояться каких-то там ловушек? Она и свои мастерски умела делать, поджигая и замораживая противников в самые неожиданные для них моменты. Кстати об этом… Варрик с тревогой окинул взглядом троих магов, осторожно следующих за Фенрисом. Как раб, сбежавший от своего магистра, отнесётся к такой компании? В бою они в любом случае выдадут себя. Оставалось только надеяться, что Фенрис достаточно разумен, чтобы не попытаться напасть на тех, кто оказывает ему услугу. «Забавно, — вдруг подумалось Варрику, — как быстро я начал волноваться за них, совсем недавно ставших моими союзниками людей. Я ведь не маг-отступник, чтобы всегда держать в голове мысль о том, что меня могут сдать храмовникам. Но с ними… с Хоук… я учитываю многие вещи, о которых никогда не задумывался прежде».       Когда они вышли из коридора в просторный зал с высоким потолком, на них набросились демоны. Небольшие и, в общем-то, слабые демоны из самых низов иерархии — не чета тем, которых призвала Тароне, или колдовскому ужасу на Расколотой горе. Впрочем, их было много, они лезли из каждой щели, и на место одного убитого приходились двое новых. Так что расслабляться не стоило.       Фенрис сражался изящным и одновременно грозным двуручным мечом. Несмотря на его внушительные размеры, эльф вертел клинком с поразительной скоростью. Он врывался в гущу схватки стремительным вихрем, снося всё на своём пути. Взмах, удар, пируэт, прыжок, удар — смертоносный танец, а не бой. Скорость и ловкость Фенриса были поистине нечеловеческими. Лириумные узоры на его теле то и дело вспыхивали сильнее обычного и снова гасли, ослепительно яркие в скудном освещении особняка. Варрик сообразил, что вживлённый под кожу лириум даёт Фенрису какие-то особые силы, сравнимые с магическими.       Ни на миг не замедляя движения, они прорывались из комнаты в комнату в попытках настигнуть Данариуса, но лишь новые демоны заступали им путь. Магистр призывал их для своей защиты, не желая самостоятельно вступать в схватку. «Так странно, — подумалось Варрику, — этот магистр, судя по всему, очень силён, но всё же боится нам проиграть?». Он видел горечь и озлобленность на лице Фенриса. Заметил и удивление, смешанное с яростью, когда тот впервые увидел всполохи огня и молний за своей спиной. Варрик внимательно следил за каждым его движением. Фенрис на мгновение дёрнулся в направлении Хоук, меч по-прежнему был сжат в его сияющих лириумом кулаках… но он тут же замер. Закусил губу, делая, по-видимому, огромное усилие над собой, и… продолжил сражаться с демонами. Андерс, тоже пристально наблюдавший за ним и готовый отразить его атаку в любой момент, одобрительно кивнул: выяснить отношения можно и после боя. Каждый новый зал преподносил им всё больше демонов, однако ни единого человека среди них не наблюдалось: магистр трусливо прятался, отправляя тёмных тварей на бой вместо себя. В конце концов, обойдя все комнаты, они были вынуждены вернуться в центральный зал особняка. Мраморная лестница вела в жилые комнаты, однако и они оказались пусты, не считая целого полчища демонов. Варрик отстреливался, как мог, стоя на верхней площадке лестницы, Андерс — рядом с ним, он комбинировал атакующие заклинания с защитными и поддерживающими. Хоук и Мерриль сражались внизу, и демоны облепили их со всех сторон. В один жуткий миг демонический удар выбил посох из рук Мариан, и она пошатнулась, припала к стене. Прямо на неё надвигался довольно-таки сильный демон гнева, а она осталась безоружна. Варрик в очередной раз перезарядил арбалет, отчаянно надеясь успеть… Как вдруг серебристый стальной вихрь ворвался в толпу демонов, окруживших Хоук, и разбросал их во все стороны. Магесса тут же схватила свой посох. Вспышки огня и мелькание сияющего лезвия слились в один безумный круговорот. Они сражались спиной к спине, и ряды демонов таяли на глазах. Укол какой-то глупой, нелепой ревности настиг Варрика: ведь это же он должен быть рядом с ней, спиной к спине, они знакомы дольше и почти стали друзьями… Но Фенрис защищал её, и это было главное, а ядовитые шипы своей неуместной ревности Варрик попытался отшвырнуть куда подальше.       Сражение завершилось: поток демонов, вырастающих прямо из-под пола, наконец-то иссяк. Фенрис, раскрасневшийся, взлохмаченный, испускающий волны ярости, прошипел сквозь зубы:       — Данариус удрал! Так и не решился встретиться со мной лицом к лицу, жалкий трус… — Он перевёл взгляд травянисто-зелёных глаз на тяжело дышащую Хоук. — В спальных комнатах на втором этаже может быть что-нибудь ценное — поройся в сундуках. А я… мне нужно глотнуть свежего воздуха.       Когда они, забрав всё мало-мальски дорогое, что обнаружилось в закромах у тевинтерского магистра, вышли из поместья, ночная прохлада тут же заставила их поёжиться. Но лёгкий ветерок приятно холодил разгорячённую после сражения кожу, а звёзды, пробившиеся сквозь пелену облаков, сияли ярко, успокаивая своим далёким равнодушным светом. Фенрис стоял, прислонившись спиной к стене особняка, такой красивый, гибкий, но ничуть не расслабленный. Едва Мариан вышла из массивных дверей, он повернулся к ней. Ярость в его взгляде уступила место разочарованию и обиде.       — Я мог бы и догадаться… — с горечью произнёс он. — Ты и вся твоя компания… вы маги. Такие же, как тот, от кого я однажды сбежал.       Хоук закатила глаза и тоже прислонилась к стене, не в силах что-либо объяснять.       — Я, вообще-то, не маг, — встрял Варрик. Он глядел на стройного Фенриса снизу вверх, но оттого не чувствовал себя менее уверенным. — И знаешь, эти маги, вероятнее всего, спасли тебе жизнь, потому что даже с твоими внушительными навыками ты не справился бы со всей этой оравой демонов в одиночку. Тебе не кажется, мой мрачный друг, что ты мыслишь очень примитивно, полагая, будто все маги одинаковы? Данариус поставил на тебе какой-то жуткий эксперимент и теперь пытается вернуть тебя в плен — и он, бесспорно, плохой человек. Но значит ли это, что все маги такие же? Для сравнения: означает ли то, что ты такой хмурый и угрюмый, будто все эльфы такие же? Нет, и для подтверждения этих слов достаточно просто взглянуть на Маргаритку…       Фенрис тяжело вздохнул и перебил Варрика, явно утомлённый его сравнениями:       — Я понял тебя, гном. Ты прав: магические способности не всегда означают, что человек будет применять их во вред. Но по моему опыту… — Варрик начал открывать рот, готовый разразиться новой тирадой, и Фенрис мгновенно сдался: — Хорошо, хорошо. Мариан… — Он повернулся к Хоук, которая едва не уснула, подпирая стену. — Я прошу прощения за моё недоверие лично к тебе и твоим друзьям. Я такой, какой есть, и не сумею изменить себя в один миг. Поначалу… я буду наблюдать. Ты можешь не опасаться удара в спину, но знай, что я… присматриваю.       — Постой. — Хоук с трудом заставила себя ожить. Варрик видел по её лицу, сколь сильно её желание прямо сейчас рухнуть в мягкую — или хоть какую-нибудь — постель. — Ты что, планируешь продолжить со мной работать? Данариус ведь сбежал. Думаешь, вернётся?       Фенрис немного помолчал, подбирая слова.       — Вернётся. Но если так — это будет моей проблемой, не твоей. Ты уже и так помогла мне. Вот, возьми. — Он вложил в узкую ладонь Мариан увесистый с виду кошель. — Но никакие деньги не оплатят ту помощь, которую ты мне оказала. Если позволишь, я буду помогать тебе в твоих делах — наверняка ты занимаешься не вышиванием крестиком. Поэтому если что-то понадобится… я буду здесь, в особняке Данариуса.       Судя по всему, ни у кого не осталось сил, чтобы удивляться или спорить. Они коротко попрощались и разошлись каждый своим путём. Андерс повёл Мерриль обратно в Эльфинаж, чтобы помочь ей освоиться, а Варрик и Мариан двинулись другой дорогой к Нижнему городу. Оба сонные, они едва переставляли ноги, а языками ворочать им и вовсе не хотелось. Уже на подходе к «Висельнику» Варрик всё-таки нашёл в себе силы отметить:       — А ты умеешь заводить новые знакомства, Хоук.       — Это они меня заводят, а не я их, — тихо фыркнула Мариан. — Командир городской стражи, брат-придурок, одержимый маг, магесса крови, эльф с лириумными клеймами, который ненавидит магов, и славный гном, способный любого заболтать. Отличная компания, на мой взгляд, и совершенно заурядная.       — И то верно. Не хватает чего-нибудь… эдакого.       Они оба засмеялись и неловко похлопали друг друга по плечам: до объятий, похоже, их отношения не развились, а рукопожатия уже переросли. После этого Хоук направилась в дом своего дяди, а Варрик — в родные апартаменты «Висельника», пустовавшие без него почти сутки. Когда он поднялся на второй этаж и ввалился в свою комнату, небо за окнами уже начинало светлеть. С трудом орудуя негнущимися от усталости пальцами, Варрик стянул с себя одежду и раскинулся на кровати. Казалось, каждую клеточку его тела наполнил свинец, который тянул его вниз, на самое дно глубокой пропасти, взлететь с которой могут лишь такие сильные создания, как Мариан или Флемет…