Маска из чистого льда

      Над Киркволлом начинали сгущаться вечерние сумерки, когда Варрик в очередной раз постучал в закрытую дверь небольшого домишки, запрятанного среди улочек и лестниц Нижнего города. Он стоял на каменной площадке перед входом в дом не меньше десяти минут. Его вежливый стук совсем не вежливо игнорировали. Варрик выругался вслух: ну где ещё в вечерний час быть этому засранцу, как не дома? Он уже было сдался и потопал вниз по каменным ступеням, как вдруг дверь распахнулась. На пороге стоял растрёпанный, немного сонный парнишка с тёмными волосами, горбинкой на носу и самым недовольным видом. В нём без труда опознавался Хоук Младший.       — Чего надо? — буркнул он, смерив Варрика подозрительным взглядом. — Если ты ищешь мою сестру, то я понятия не имею, где её носит.       — Зато я имею. — Варрик широко ухмыльнулся и, отпихнув Карвера с прохода, протиснулся внутрь. — Видишь ли, Младший, я пришёл именно к тебе.       Карвер раздражённо захлопнул за ним дверь, поняв, очевидно, что выпроводить назойливого гнома после того, как тот вошёл в дом, уже не получится. Рубашка на Карвере была немного смята и запятнана чем-то жёлтым у левого рукава. Идти куда-либо он сегодня точно не планировал.       — Ну? Чего ты хочешь? — повторил Карвер, прислонившись к стене.       Предлагать Варрику устроиться поудобнее он не собирался. Варрик, впрочем, в любезных приглашениях не нуждался: он сам прошёлся по дому, с любопытством осматривая каждый уголок жилища Хоук. Оно было тесным и обставленным крайне бедно. Простой деревянный стол, заваленный бумагами, схемами и письмами. Обеденный столик с хлебными крошками, оставшимися на нём после недавней трапезы. Две маленькие комнатушки, которые едва вмещали в себя по двухэтажной кровати и прикроватной тумбе. В одной, очевидно, ночевал Карвер со своим дядей, а в другой — Мариан и её мать. На тумбе в одной из комнат лежала пара книг, посвящённых магическим исследованиям, что позволило опознать прибежище Хоук. Рядом с книгами стоял портрет в простой деревянной рамке — Варрик не стал поворачивать его к себе, чтобы рассмотреть, но догадывался, кто может быть на нём изображён. Других личных вещей в спальне, как ни странно, не было. Варрика даже передёрнуло от странного, щемящего чувства в груди: так тоскливо и одиноко выглядела эта комнатушка. В ней не было и капли самой Мариан. Да и часто ли она сюда возвращалась? Очевидно, не чаще, чем у неё возникала потребность во сне. Один раз она ночевала в «Висельнике», до этого, может быть, ещё у кого-то из своих друзей, а потом ведь появился Фенрис с огромным полупустым имением, которого наверняка было слишком много для него одного. Может быть, Мариан порой захаживала к нему. Может быть, ей даже не нужна была отдельная кровать… Варрик поспешно отогнал от себя глупую и немного подлую мысль. Ну даже если спит она с кем-то из их общих знакомых — ему-то что?       Но всё-таки… так странно было смотреть на эту безличную комнату. Разве дом не должен быть тем местом, которое пропитано тобой? В которое… хочется возвращаться. Интересно, когда они завершат экспедицию и у Хоук появится достаточно денег и репутации, чтобы вернуть свой фамильный особняк, что-нибудь изменится?       Варрик со вздохом присел за обеденный стол, совершенно забыв о том, что он не один. Но Карвер поспешил напомнить о себе навязчивым покашливанием. Он застыл над Варриком каменным истуканом, и выражение его лица было максимально далёким от обожания.       — Ах да. Прости, я задумался. — Варрик постарался вернуть себе добродушный настрой. — Какой-то ты помятый, Карвер. Спал, что ли?       — Нет! — тут же вскинулся Младший. Его взгляд скользнул куда-то в сторону. — Я… читал.       Тетрас без труда проследил за ним и наткнулся на стопку вскрытых писем на столе. Карвер тут же занял позицию между незваным гостем и письменным столом, пытаясь спрятать то, что Варрик и так уже увидел.       — А-а-а, письма своей сестры читал, — понимающе усмехнулся он. — Да не пугайся ты, не побегу же я ей докладывать. Это ваши семейные дела, а кто я такой, чтобы лезть в них?       — Но тем не менее ты сюда пришёл. — Карвер сложил руки на груди. Смущение на его лице тут же сменилось привычным недовольством. — Скажешь, не затем, чтобы сунуть свой сломанный гномий нос в наши дела? Мариан тебя натравила, да?       Варрик шумно вздохнул. Общаться с Карвером было тяжело. Он не допускал чужих до собственных переживаний, а чужими для него были практически все. Впрочем… в этом он не так уж сильно отличался от самой Мариан.       — Слушай, садись, а то чего ты потолок подпираешь, — миролюбиво предложил Варрик.       Карвер возмущённо фыркнул — мол, приглашаешь меня присесть в моём же доме, — но потом всё-таки опустился на стул напротив Варрика, подпёр руками подбородок и воззрился на него с выражением скуки и неприязни на лице. Варрик осторожно начал:       — Мариан не просила меня сюда приходить. Она ведь тоже не любит, чтобы чужие совались в её дела. Но, видишь ли… мне не безразличны её… переживания. Или можешь понимать так: я не хочу, чтобы, когда мы окажемся спиной к спине против монстров на Глубинных тропах, она сплоховала из-за того, что чувства туманят её рассудок. Воспринимай как хочешь, Карвер. Но мне не нравится, что вы дуетесь друг на друга.       — Я? Дуюсь?! — взорвался Младший. Кулаки его тут же сжались, губы искривились в подобии оскала. — Это я — вечная безмолвная тень своей старшей сестры, а не она. Ей плевать, что я чувствую. Думаешь, она хоть раз пыталась понять меня настоящего, а не того, которого ей удобно ненавидеть?!       Эмоции так и бурлили в нём. Варрик мысленно похвалил себя за мастерство ведения беседы: ему нужен был именно такой эффект. С выплеснутыми яростью и обидой управляться намного проще, чем с ними же, погребёнными в самой глубине сознания и сокрытыми за дюжиной масок.       — Я не знаю, — мягко ответил он. — Может быть, пыталась, а может и нет — мы никогда этого не узнаем, если не спросим, верно? У вас сложные отношения, я прекрасно понимаю это — у самого такие же со старшим братцем. Он тот ещё засранец, можешь мне поверить. Иногда его даже хочется прибить — и это не фигурально выражаясь. — Варрик тихо хмыкнул. — Ты обижен на свою сестру, потому что она не понимает тебя, приглядывает за тобой, как за неумелым ребёнком, недооценивает твои способности и так далее. А она тоскует из-за того, что не может найти родную душу даже в том, в ком течёт родная кровь. Она тоже одинока и не понята, Карвер. А если не веришь мне — спроси об этом её саму.       Карвер опустил голову на сложенные ладони, шумно выдохнул. Слова Варрика били в цель — он чувствовал это. Негодование сменилось усталым раздражением и печалью.       — Как я её спрошу, если она даже дома не появляется? Сестра, она… ходит на всякие важные миссии, у неё уже столько знакомых, так и зачем ей я, обуза за спиной? Даже когда мы оба дома, она ускользает рано утром и не пытается позвать меня с собой. Разве так поступают с братьями?       — Не знаю, Карвер, — честно отозвался Варрик. — Мы с моим братом даже не спим под одной крышей, а общаемся только в случае крайней необходимости — о сделках, доходах и прочей формальной скукоте. Но это не значит, что у вас с Мариан должно быть так же. Ты не задумывался о том, что порой твоя сестра просто волнуется за тебя?       — Ну за тебя-то она не волнуется, раз таскает с собой по тёмным закоулкам. — Карвер фыркнул, и в его мутно-синих глазах вновь промелькнула обида.       Варрик лишь усмехнулся. На миг ему захотелось поверить, что это и правда что-то значит. Но он понимал простую суть:       — Карвер, я и кто угодно ещё — это совершенно другая история. Если меня ранят, Мариан, наверное, посочувствует и постарается помочь. Если меня убьют… — он не сдержал тяжкого вздоха, — она будет горевать. Может быть, отомстит. Но потом… через неделю, месяц, год… она найдёт нового друга или подругу, какого-нибудь ещё шутника-арбалетчика, который прикроет её спину, а я останусь только светлым — надеюсь — воспоминанием. А другого брата она никогда не найдёт. Ты и ваша мать — единственная семья, которая у неё осталась. Разве она может подвергнуть вас хотя бы минимальному риску?       — Но я же не беспомощный ребёнок… — Карвер продолжал вяло спорить, но пыла в нём заметно поубавилось. Похоже, он всерьёз задумался над словами Варрика. — Неужели она считает, что я неспособен за себя постоять? А как же тогда понимать то, что она сама ежедневно рискует своей жизнью и не думает о том, каково будет мне, если я её потеряю?       — Вот и скажи ей об этом, — ласково предложил Варрик. — Чувства не станут понятными, если не говорить о них. И у тебя как раз есть подходящая возможность…       Карвер непонимающе уставился на него. Всё-таки с ним оказалось не так уж и невозможно сладить. Может быть, всё дело было в особенном обаянии Варрика (ему хотелось верить, что оно существует), а может, в том, что сейчас у их пылкой беседы не было ни единого свидетеля. Тетрас неторопливо объяснил:       — Раз уж мы на днях отправляемся в опасную и, может, даже смертельную экспедицию, я решил, что было бы неплохо устроить большую дружескую пьянку. Ну, знаешь, такие вещи как нетрезвые признания и постыдные истории обычно сближают людей. Заодно познакомишься с новыми членами нашей пёстрой компании — ты же ещё не встречался с Фенрисом и Мерриль! О-о-о, Фенрис придётся тебе по душе: вы можете даже побрататься на почве общей ненависти к магам, сидя в окружении троих из них. А Мерриль…       — Я её знаю, — перебил вдруг Карвер. Его щеки внезапно зарделись. — Как-то раз она зашла ко мне, искала Мариан. Мы с ней… немножко поболтали.       — То, что она умудрилась сюда добраться — уже достижение, — беззлобно рассмеялся Варрик. — Она тебе нравится, а? Да чего ты прячешь взгляд, разве это плохо? Маргаритка — очаровательная девушка, хотя и немного робкая. А уж как она готовит чай… В общем, дружище, у тебя как раз есть шанс — лови удачу за хвост!       Сидя за обеденным столом, пока Карвер искал более подходящую одежду для похода в трактир, Варрик удивлялся тому, что ему удалось повернуть разговор в нужное русло и убедить капризного братца Хоук прийти. Он не соврал: Мариан понятия не имела о том, куда он пошёл, и Карвера привести не просила. Но Варрик чувствовал, что так будет правильно. Эти двое должны провести хотя бы один вечер друг рядом с другом и высказать всё то, что годами заталкивали в дальний уголок сознания. В конце концов… кто знает, что может произойти в экспедиции?       Путь от дома Хоуков до «Висельника» был совсем недолгий, но Варрик предпочёл дождаться Карвера, чтобы не оставить ему никаких шансов на побег. Младший вырядился в забавную полосатую рубашку (по крайней мере, чистую), а сверху накинул плащ. Они вместе прошлись по прохладе ночной улицы, оба задумавшиеся о своём. Распахнув знакомую дверь, Варрик увидел, что в трактире многолюдно, но относительно спокойно: не зря он нанял парочку вышибал, чтобы никто — особенно в храмовнических доспехах — не потревожил их этим вечером.       За большим овальным столом у дальней стены зала сидели пятеро: Мариан в простой серой рубашке и без привычного посоха за спиной; Андерс и Мерриль, о чём-то щебечущие друг с другом; мрачный, как и обычно, Фенрис с сияющими клеймами по всему телу; и незнакомая Варрику дама с пышной копной каштановых волос, золотыми серьгами в ушах и колечком под нижней губой. Карвер неуклюже уселся рядом с Мариан, вызвав одобрительные улыбки и смешки, а Варрику ничего не оставалось, кроме как занять единственное пустующее место между Фенрисом и Мерриль.       — Кто эта знойная красотка? — поинтересовался Тетрас, с любопытством рассматривая незнакомую женщину. У неё были смуглое, напитанное солнцем округлое лицо и очень уж дерзкая улыбка.       — Прямо так сразу, мистер гном? — она весело фыркнула и подмигнула ему. — Изабела из Ривейна: пиратка, контрабандистка и капитанша затонувшего корабля.       — Воу, я предвкушаю весёлый вечер! — Варрик лукаво улыбнулся Мариан, сидящей напротив. Она с любопытством поглядывала то на него, то на Изабелу. Судя по всему, с новой компаньонкой Хоук познакомилась совсем недавно, раз он её ещё не видел. — Варрик Тетрас: плут, делец и краснобай. Будем знакомы, Ривейни.       Мариан задорно потрепала Карвера по волосам, а тот попытался увернуться, широко ухмыльнувшись. Непривычно было видеть их такими: Мариан — весёлой и беззаботной, Карвера — чуть смущённым, но явно более довольным, чем обычно.       — Я рада, что ты пришёл, братец, — с теплотой в голосе промолвила Хоук. Младший недовольно фыркнул:       — Отделаешься разве от этого гнома. Скажи мне честно: это ты его подослала?       — Скажу тебе честно: нет. — Мариан метнула в Варрика полный смеха взгляд и добавила: — Хотя я догадывалась, что наш обожаемый шутник не в борделе затерялся.       — А где Рыжик? — поинтересовался Варрик, пропустив её колкость мимо ушей. — Дай угадаю: слишком занята исполнением капитанского долга?       — Точно. А ещё сказала, будто не хочет, чтобы её видели в трактире. Мол, какой пример она подаёт своим подчинённым. По мне так им её пример без надобности, они и сами частенько сюда захаживают.       — Ну, оставим формальности, — заключил Варрик. — Пора делать то, зачем мы сюда пришли!       Он подозвал бармена и, задумчиво оглядев разношёрстую компанию, попросил принести сразу несколько разных напитков из его собственной кладовой с самыми ценными экземплярами. Бармен приподнял брови в немом удивлении, как бы спрашивая, чем этот сброд заслужил расположение мастера Тетраса. Не дождавшись пояснений, он стремительно исчез в погребе, а вернулся с тремя бутылями и семью стаканами. Варрик шёпотом дал пояснения насчёт того, кому из компаньонов что налить: Мерриль лучше начинать с фруктового вина, Изабеле по традиции ром, а Мариан, вроде бы, неплохо отнеслась к выбранному им в прошлый раз бренди. Когда все стаканы оказались полны, а бармен тактично удалился, разговоры утихли и все взгляды обратились к Варрику — всё-таки именно он собрал в этом трактире настолько необычную компанию. Но Тетрасу захотелось показать им, что это не он — затейник всего веселья, не он умеет сплотить вокруг себя самых непохожих друг на друга людей, эльфов и гномов.       — За Мариан Хоук, — торжественно произнёс он, хотя ситуация и выглядела немного нелепой, — ту, благодаря которой мы все здесь: такие разные, но всё-таки согласившиеся потерпеть друг друга хотя бы несколько часов — ради неё.       — О да, моя сестра такая, — хмыкнул Карвер и первым отпил из своего стакана.       Остальные тоже были согласны. Андерс и Фенрис, готовые бесконечно спорить о магах, свободе и рабстве, смерили друг друга пристальными взглядами, после чего обменялись кивками и одновременно принялись за алкоголь. Маргаритка с интересом глотнула сладкого ароматного вина и тут же закашлялась, и Варрику пришлось похлопать её по спине. Изабела, очевидно, к выпивке была привычна, а ром из Андерфелса пришёлся ей по вкусу. Мариан выглядела смущённой: быть в центре внимания для неё, несмотря на выраженные лидерские качества, оказалось некомфортно.       Глотнув своего собственного напитка — крепкая терпкая жидкость тут же обожгла горло и наполнила грудь теплом, — Варрик продолжил:       — Но было бы слишком скучно просто сидеть и пить, не находите? Так что я предлагаю вам… — он медленно прошёлся взглядом по каждому из собутыльников, — сыграть в игру.       — Это в какую? «Порочную добродетель», что ли? — фыркнул Андерс. Кто бы мог подумать, что этот святоша разбирается в карточных играх.       — Не-е-е, это слишком скучно, — тут же отмахнулся Варрик. И прежде чем Изабела, определённо знающая толк в развлечениях, успела раскрыть рот, он предложил: — Давайте сыграем в истории. Не знаю, есть ли на свете такая игра, но я сам её сочинил, так что теперь точно будет. Правила просты. Один из нас рассказывает историю о себе, реальную или нет. А остальные должны угадать, правда это или ложь. Кто не угадал — пьёт. Потом историю рассказывает следующий. Только нельзя врать насчёт того, правдива ли история, а то будет неинтересно. К концу посмотрим, кто у нас хуже всех соображает, — хмыкнул Варрик. Алкоголь приятно согревал нутро и разжигал азарт. Он поглядел по сторонам, чутко ловя реакцию на своё предложение. В основном компаньоны с усмешками кивали. Один только Фенрис оставался мрачным, словно туча, но Варрик понадеялся, что рано или поздно крепкие напитки развяжут язык даже ему. Мариан заливисто рассмеялась:       — А самый догадливый будет растаскивать остальных по домам, я полагаю?       — В точку, Мариан! Ну что, кто будет первым?       — Такие игры мне по душе, — хихикнула Изабела. Варрик быстро догадался, что она из тех, кто любит играть и редко проигрывает. — Как-то раз… когда я была совсем юной пираткой и впервые управляла собственным кораблём… я случайно врезалась в судно своего компаньона, с которым мы вместе плыли забирать — ну-у-у, ладно, похищать — очень ценный груз. Он так распсиховался, что выстрелил по мне из пушки.       Все притихли, неуверенно поглядывая на лукаво улыбающуюся Изабелу. Та молчала, ничем не выдавая своих мыслей.       — Ну что, кто верит этой разбойнице? — подначил Варрик и тут же добавил: — Я — нет.       — Я верю, — робко проговорила Мерриль и подняла руку.       Вслед за ней поднялись руки Карвера, Мариан и — неожиданно — Фенриса. Андерс старательно сдерживал смех, пытаясь, видимо, нарисовать в воображении сцену морской баталии.       — Пейте! — хохотнула Ривейни, а затем подмигнула Андерсу и Варрику: — Кроме вас двоих. Я с детства ладила с кораблями и никогда в жизни ни во что не врезалась. Тот придурок сам толкнулся в мой борт, а я выстрелила по нему из орудия. В итоге он поплыл к берегу с дырявой кормой, а мне досталось больше товара.       Весёлый смех и стук стаканов сопровождал завершение её рассказа. И как эта ривейнская пиратка оказалась в Киркволле? А главное — что за странная история столкнула её с Хоук, столь правильной и честной? Варрику оставалось только гадать, а заодно бесстыдно пялиться на пышные, едва прикрытые тонкой тканью формы Изабелы. Он надеялся смутить пиратку, однако та лишь посмеялась над потугами Тетраса.       Следующим внезапно заговорил Андерс. Тихим, скорбным голосом он сообщил:       — Когда я был у Серых Стражей, гарнизоном в Амарантайне командовала Элисса — ну, знаете, её теперь называют Героиней Ферелдена. Так вот. Однажды мой котёнок Ланцелап нагадил прямиком Героине Ферелдена в сапоги.       Руки всех без исключения тут же взметнулись в воздух. Андерс казался человеком, которому абсолютно чужды шутки, и уж тем более настолько приземлённые. Однако он выдержал минуту загадочного молчания и обиженно фыркнул:       — Всем пить! Сэр Ланцелап был хорошим котиком и никогда не гадил на одежду.       Его слова утонули во взрыве хохота. Варрик осознал, что он недооценил Андерса: возможно, за его серьёзно-трагичной миной скрывалось немало чего интересного, в том числе наличие чувства юмора и любви к котикам. А вот что ещё пряталось в глубине этих янтарных глаз — Варрику предстояло узнать. И он спросил, не скрывая любопытства во взгляде:       — Андерс, а как ты вообще стал Серым Стражем?       Маг, ещё не пивший, взглянул на него неожиданно серьёзно:       — Хочешь обсудить это сейчас? Ну ладно. Я несколько раз сбегал из ферелденского Круга магов. Храмовники ловили меня, я сбегал снова. В очередной раз я убил парочку преследователей, и в этот момент на меня наткнулась Элисса. Храмовники хотели вернуть меня в Круг или вообще вздёрнуть на месте. Но она им не позволила и объявила Право Призыва — это возможность завербовать абсолютно кого угодно в орден Стражей. Вот так и получилось: скверна в крови либо плен и Усмирение. Но со Стражами было не так уж и плохо. Как минимум потому, что там мне подарили моего кроху Ланцелапа. — Он задумчиво улыбнулся тёплым воспоминаниям.       — Какой ты миленький, Андерс, — весело пробулькала Изабела и долила рома в свой стакан. — Так бы и обняла, да вставать лень. Мерриль, солнышко, обними этого симпатягу. Ну что, продолжим? Сдаётся мне, трезвым отсюда никто не уйдёт.       — Продолжим, — согласился Варрик, хотя историю Андерса отложил в уголок памяти — на трезвую голову можно будет обдумать. — Господа Хоуки, что скажете? — Его взгляд устремился к разрумянившейся Мариан и смущённому и одновременно весёлому Карверу. Он ожидал, что какую-нибудь смешную историю выдаст Мариан, но вместо этого вдруг заговорил Младший:       — В детстве, когда мне было лет семь, а Мариан — двенадцать, я предложил ей провести дуэль: у меня деревянный меч, а у неё магия. Мы спрятались в подвале нашего дома, и… в итоге сестра выиграла.       Руки не подняли лишь Мерриль и Фенрис. Мерриль, возможно, хотелось поддержать младшего Хоука, а Фенрис после двух ошибок решил вообще ни с чем не соглашаться. Мариан заслонила лицо ладонью, но Варрик видел, как она тихонько посмеивается. Её ответ, естественно, не учитывался.       — Ха! Легко вас провести, — с задором отметил Карвер, когда все проголосовали. — Думаете, магия непобедима? Я поставил Мариан подножку. Она упала и выронила свой посох, а я его забрал и спрятал в доме. Она ещё неделю искала.       Мариан, отняв ладонь от лица, со смехом в голубых глазах ткнула младшего брата в бок — должно быть, мстила за давнюю обиду.       — Теперь, кажется, я понимаю, почему вы друг друга ненавидите, — фыркнул Варрик, отпив в один присест добрую треть своего стакана. Тепло приятно растеклось внутри. Горечи больше не чувствовалось. Сидеть вместе со всеми этими людьми было уютно, свободно и весело. И Варрик не был уверен, что этот эффект порождён лишь алкоголем.       — Ну наконец-то! — Андерс, перегнувшись через Мариан, с усмешкой похлопал Карвера по плечу и впервые с начала игры отпил свой бренди.       Варрик быстро сообразил, что трёх бутылей на эту безумную компанию будет маловато, и подозвал бармена за новой партией. Краем глаза он увидел, как Мариан, смеясь, положила голову брату на плечо, и они начали переговариваться тихими, непривычно спокойными голосами. Тем временем развеселившаяся Изабела начала вторую свою историю, куда пикантнее предыдущей:       — В одной ферелденской таверне… хе-хе…       — О нет, — упавшим голосом прокомментировал Андерс.       — О да! У меня там состоялась групповушка с Героиней Ферелдена и Андерсом одновременно! — выпалила Изабела и зашлась в приступе бесконтрольного смеха. — Андерс, лапушка, ты в этом раунде не голосуешь. Можешь спрятаться под стол.       На Андерса, и правда, жалко было смотреть: его щёки вспыхнули краской, и он спрятал лицо в ладонях то ли от стыда, то ли в попытках сдержать хохот. Глаза всех собравшихся округлились.       — Так вы… знакомы? — удивлённо спросила Мариан, переводя недоверчивый взгляд с Изабелы на Андерса и обратно.       — Было дело, — хихикнула пиратка, но в подробности вдаваться не стала. — Ну что, кто верит?       По физиономии Андерса всё легко угадывалось, и пять рук дружно взметнулись к потолку. Изабела молчала, широко улыбаясь. Андерс прятал лицо в ладонях. Наконец, не выдержав, он выпрямился и… громко расхохотался.       — Вот это я понимаю кооперация! — с трудом выдохнула Изабела, трясясь от смеха. — Да ты тот ещё актёр, Андерс!       — Кто-нибудь пояснит? — округлил глаза Карвер. Варрик уже начал догадываться, что его ловко обвели вокруг пальца.       — О да. — Ривейни с трудом могла говорить. — Ах… Как бы так сказать… Вся эта история и правда произошла, но без участия Андерса. Мы не были с ним знакомы до сегодняшнего дня. А в той таверне вместе с Элиссой был Алистер — ну тот самый, который сейчас король Ферелдена.       — И от Элиссы я услышал эту историю, — добавил Андерс, весь красный от смеха.       — Вот вы… подлецы! — возмущённо пискнула Мерриль. — Варрик, ну разве так можно?       — Согласен с тобой, милая, но правила не запрещают, — пожал плечами Тетрас, сам обескураженный тем, как умело эта парочка его одурачила. И как только они умудрились найти общий язык, да при этом ещё и не произнеся ни единого слова? Он на миг задумался, подсчитывая голоса. — Кстати, Мариан, ты пока проигрываешь!       — А может, я просто хочу напиться? — Хоук подмигнула ему. — Давай, Варрик, настало время для твоей сказки. Только знай, что я тебе ни на секундочку не поверю.       — Считай, ты меня уломала.       Варрик немного помолчал, пытаясь вспомнить какой-нибудь забавный эпизод. В голову шли совсем не те истории, которые уместно было бы рассказать во время весёлой попойки. А потом он неожиданно для самого себя начал говорить, не отрывая глаз от раскрасневшегося лица Мариан, медленно и выразительно:       — Однажды… я встретил прекрасную женщину. Лицо её было как чужеземный цветок: незабываемо прекрасное, но обрамлённое сотней острых шипов. И я беспамятно влюбился в неё. Долго думал о ней, а потом написал ей целую поэму с признанием в любви. А она… отказала.       — О. Какие… трогательности, — не скрывая удивления в голосе, прокомментировала Изабела. — Я бы хотела, чтобы ты вот такое признание для меня написал, а я б тебя отшила. Ну, знаешь, просто… посмеяться над твоим самолюбием.       — Да ты само очарование, — фыркнул Варрик. Изабела пожала плечами и первой подняла руку.       Не присоединились к общему голосу только Мерриль и Мариан. Вторая смотрела на Варрика прямо, открыто и очень задумчиво. О чём она размышляла? Понимала ли, что Варрик спонтанно выдумал эту нелепую сказку лишь для неё одной? Как и всегда, он ни о чём не мог догадаться по её весёлому и вместе с тем такому далёкому лицу. Не мог пробиться сквозь лёд её родных, но совершенно чужих холодных глаз.       — И долго ты томить будешь? — поинтересовался Фенрис, которому, как оказалось, всё-таки не были чужды игры на выпивание.       — Кроме Мариан и Маргаритки, все пьют. — Варрик как будто очнулся от странного, чересчур реалистичного сна. — Всё банально: я пока не признался.       «А она пока не отказала», — мысленно закончил он, глядя Мариан в глаза. Промелькнула ли в её голове та же самая мысль?       Они продолжили пить и рассказывать истории. Смеха и пошлостей становилось всё больше, связности в рассказах — меньше. В какой-то момент Варрик понял, что никто уже не ведёт счёт, хотя в последний раз он остановился на том, что проигрывал Карвер, а самой трезвой оставалась Изабела. В зале трактира было очень душно, и он понял, что ему жизненно необходимо выйти на свежий воздух. Оторвавшись от взрывов хохота развесёлой компании и невинно-забавного рассказа Мерриль, Варрик не сразу заметил, что вслед за ним из-за стола выскользнула и Хоук.       Холодный ночной воздух слегка отрезвил его. Варрик отошёл на несколько шагов от дверей трактира и поднял глаза на ясное звёздное небо, чтобы навести хоть какое-то подобие порядка в мыслях. Следовало ли ему жалеть о своём спонтанном и слишком уж искреннем рассказе? О наглом, откровенном взгляде, который он не сводил с Мариан? Станет ли завтра эта история просто нелепой пьяной шуткой или обернётся серьёзной проблемой, насчёт которой придётся скомканно и смущённо объясняться? Он не знал ответов.       Прохладные пальцы внезапно сжали его ладонь. Варрик обернулся и увидел её — такую близкую, такую далёкую. Немного сонную, немного пьяную, но всё такую же непонятную для него. Льдинки голубых глаз Мариан встревоженно изучали его лицо.       — Варрик, ты в порядке? — осторожно спросила она, остановившись совсем рядом — и вновь невыразимо далеко.       Он только кивнул, не зная, что сказать. Несколько минут они оба молчали, изучая звёзды, которые, вероятно, складывались в созвездия — если бы только Варрик разбирался в созвездиях. Наконец, Хоук мягко потянула его за руку:       — Пойдём назад?       — Мариан, скажи… — он резко начал и тут же умолк, не зная, как продолжить. Мысли роились в голове, сбивая одна другую и превращая в сплошной хаос его привычный, простой и понятный мир. И Варрик озвучил совсем не то, что хотел: — Скажи, мы… друзья? Или разбежимся каждый своей дорогой, как только вернёмся из экспедиции? Мариан взглянула на него с удивлением, явно не ожидавшая такого вопроса. Или, как и Варрик, рассчитывавшая на совсем другую реплику. Но всё же ответила. Мягко, спокойно, не отпуская его руки.       — Конечно, мы друзья. Что изменит эта экспедиция? Мы же никуда не денемся, ни ты, ни я. Как и сейчас, будем попадать в передряги и прикрывать друг другу спины. Разве не так?       — Да… пожалуй, ты правда, — с трудом выдавил из себя Варрик. Нужно было сказать что-то ещё, объяснить, какой вопрос он хотел задать на самом деле… Но Варрик, отличный сказочник, врун и знаток человеческих натур, просто не смог вымолвить ни слова из всех тех, что вертелись у него на языке.       Они вместе вернулись за стол, где пьяная компания всё распалялась и распалялась, превращаясь в ту самую категорию посетителей, которых вышибалам следовало бы выставлять за дверь.       — О, вот вы где, — лениво прокомментировала их возвращение Изабела, крутя в руках почти опустевший стакан.       Карвер постепенно сползал под стол. Андерс и Фенрис возбуждённо о чём-то дискутировали — вряд ли можно было ошибиться, предположив, что о магах. Мерриль растянулась на столе, сонно поглядывая на собутыльников. Неудивительно, что долийка, непривычная к городским развлечениям, напилась так быстро. Завидев Варрика и Мариан, она вдруг встрепенулась:       — Вы вовремя! Мы как раз решили, что никто не будет разносить нас по домам. Мы все вместе пойдём в гости к Фенрису.       — Потому что у него большой особняк, и он… — невнятно продолжил Карвер, — терпеть не может магов.       — А сам Фенрис в курсе? — с сомнением уточнила Мариан. Однако Фенрис, не отрываясь от спора, лишь махнул рукой: мол, я уже смирился.       Когда растекающиеся, спорящие, засыпающие и даже целующиеся — Варрику же не показалось, что Изабела легко коснулась губ едва осознающего действительность Карвера? — субстанции были собраны на выходе из «Висельника», все они вдруг осознали, что особняк Фенриса находится совсем в другом районе города. Впрочем, их пыл это не умерило, а ночная прохлада лишь добавила сил и уверенности, чтобы пройти этот нелёгкий путь без особых потерь. Андерс, ничуть не смущаясь, уверенно сжимал ладошку Мерриль. Мариан подтрунивала над братом, который несколько раз споткнулся о собственные ноги. Фенрис нашёл новую собеседницу в лице Изабелы, с которой они, кажется, начали играть в новую игру, оставшуюся тайной для всех остальных членов компании. Варрик держался позади, сонный и немного печальный. Мысли лениво плавали внутри черепной коробки, такие же бесполезные, как и его попытки вникнуть в суть хоть чьего-нибудь разговора.       Он не знал, как долго они добирались до имения Фенриса, но, пожалуй, к тому моменту, как перед глазами замаячило знакомое величественное строение, уже перевалило за полночь. Почему вся толпа пьянчуг решила отправиться именно сюда, Варрик так и не понял. Уж для него-то было куда разумнее просто остаться в «Висельнике». Но имение, занятое Фенрисом, и правда оказалось удобным. Обилие комнат, более или менее расчищенных от мусора и хлама, позволило им всем свободно расположиться. Варрик немного задержался в гостиной, помогая Фенрису разжечь огонь в камине.       — Когда там эта ваша экспедиция? — довольно-таки равнодушно поинтересовался Фенрис, когда они закончили. — Надо бы успеть протрезветь.       Варрик неопределённо пожал плечами: думать об экспедиции ему сейчас хотелось меньше всего. Он поднялся по красивой лестнице с мраморными перилами к комнатам на втором этаже. Наугад толкнув одну из дверей, заглянул внутрь. По всему полу была разбросана одежда: сапоги, расстёгнутая серая рубашка, тёплый плащ. А на широкой кровати, утопая в обилии подушек, лежала Мариан Хоук. Её веки были сомкнуты, мягкие ресницы трепетали на щеках. Грудь мерно вздымалась и опускалась — грудь, прикрытая лишь тонкой сорочкой со сбившейся на плечо бретелькой. Варрик тихонько вздохнул, любуясь спокойным, таким умиротворённым лицом Хоук. Сейчас оно вновь было лишено всех слоёв непроницаемой ледяной маски. Нежное, родное, безумно красивое лицо, резкость черт которого потерялась в объятиях сна.       Рука невольно потянулась к золотой цепи на груди. Варрик постоял пару минут, трепетно сжимая согретое теплом его тела кольцо и не отрывая взгляда от спящей Хоук. Затем подобрал с пола мягкое, воздушное одеяло и аккуратно укрыл им Мариан, ни разу не задев её светлую кожу своими пальцами. Она тихонько вздохнула, сонно потянулась к нему, но так и не открыла глаз. Варрик бросил ещё один любовный взгляд на её нежное лицо и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, чтобы подыскать какое-нибудь другое пристанище в этом огромном доме.