Маска из чистого льда

      Откуда же Варрику было знать, что новое предательство случится так скоро?       Он прогуливался по Эльфинажу вместе с Мариан и Мерриль, беззаботно болтая о событиях последних дней и слушая про цветочные клумбы близ крепости наместника. По итогам их разговора Мариан смирилась с мыслью, что ей придётся завести свой собственный сад, чтобы Маргаритка могла приходить туда и любоваться цветами без риска нарваться на стражников. Чувство лёгкой благодарности к Мерриль теплилось в груди Варрика: она, несмотря на всю спонтанность и непосредственность, ни словом не обмолвилась об их разговоре накануне.       Они наворачивали очередной неспешный круг вокруг венадаля — так Маргаритка назвала огромное древо в центре района, выделенного властями под Эльфинаж. Оно было знаком эльфийской мудрости, единства и чего-то ещё в этом духе. Венадаль представлял собой очень старое дерево со стволом такой толщины, что, возьмись все здешние эльфы за руки, они не сумели бы его обхватить. Ветви и крона венадаля уходили далеко в небо, укрывая зеленью весь Эльфанаж. А вокруг корней в низких стеклянных стаканчиках горели магические огни — красноватые, синеватые, розовые, сиреневые. Такие, вспомнилось Варрику, были на старом долийском кладбище, где они провели старинный ритуал, возродивший к жизни драконицу по имени Флемет.       Вдруг дверь одной из скромных хижин распахнулась. Русоволосая эльфийка со следами валласлина на лице быстро огляделась и, заметив компанию, бросилась прямо к ней. Её глаза покраснели от слёз, а под ними залегли глубокие тени — следы многих бессонных ночей.       — Госпожа Хоук! Как хорошо, что я вас встретила! — вымолвила она, склонившись перед Мариан. Та, опешив, сделала шаг назад, но потом узнала эльфийку и ласково коснулась её рук, с явным беспокойством заглянула ей в глаза.       — Что случилось, Арианни? Как Фейнриэль? От него давно не было писем…       — Фейнриэль — это её сын, он полукровка. Жил с матерью в Эльфинаже, пока у него не проявились магические способности. Он испугался и убежал… Мариан спасла его от работорговцев и сбила храмовников со следа. После этого Фейнриэль ушёл к долийцам, в мой прежний клан, — прошелестела Маргаритка на ухо Варрику. Тот благодарно кивнул.       — Мой мальчик… он в беде!       Арианни затряслась в рыданиях. Хоук бережно подвела её к скамье неподалёку, а сама встала перед ней на колени, не отрывая от лица эльфийки встревоженного взгляда. Похоже, давняя история со спасением была не единственным, что связывало Мариан с Фейнриэлем.       Арианни несколько раз судорожно вздохнула, после чего сумела продолжить:       — Он жил с долийцами все эти годы. Круг не трогал его. Но недавно ему стали сниться кошмары! Демоны преследовали его в Тени. Он просыпался в слезах и говорил, что очень боится… боится, что однажды не сможет вырваться назад. Хранительница Маретари ничем не могла помочь. И вот два дня назад… он уснул и не просыпается! — Слёзы вновь заструились по бледным щекам Арианни. — Он бродит где-то там, в Тени, и демоны терзают его душу. Хранительница говорит, что жизнь едва-едва теплится в нём…       Варрик подумал о том, что предложить облить парнишку холодной водой будет слишком наивно даже для него. Смолчал, предоставив разбираться в ситуации более сведущим.       — Демоны не отпускают его… — пробормотала Мариан и нервозно прикусила губу. — Фейнриэль стал их добычей, и они не отступятся, пока не вытянут из него все силы. Кто-то должен найти его по ту стороны Завесы… Но чтобы попасть в Тень, нужен лириум.       Она тихонько выругалась и опустила голову, бессильно сжимая и разжимая кулаки. Варрик тотчас догадался, в чём проблема: все поставки лириума контролировались Церковью, а на поиск нелегальных путей могли уйти недели — вряд ли у них был такой запас времени.       — Разве маги не ходят по Тени во сне? — уточнил он, озадаченный.       — Да, но это сон. Его невозможно контролировать. Чтобы убить демона в Тени, нужно полностью себя осознавать. Лириум усиливает мага и даёт ему контроль, — сумбурно объяснила Мариан.       — Храмовники убьют моего мальчика, едва я попрошу их о помощи, — с горечью промолвила Арианни, но тут же заговорила очень быстро, путаясь в словах. — Есть другой способ. Хранительница сказала, что знает старинный долийский ритуал. Он позволит попасть в Тень без лириума. Но это должен быть маг, которому Фейнриэль доверяет… — Взгляд наполненных слезами глаз устремился на Мариан. — Вы… он боготворит вас, госпожа Хоук. Вы для него — пример и надежда. Умоляю вас, спасите моего мальчика! Я уже всё подготовила: детские вещи Фейнриэля, чтобы найти его душу на той стороне. Если только вы согласитесь…       — Конечно, Арианни. Я не могу допустить, чтобы он погиб, — мгновенно отозвалась Хоук. Облегчённая улыбка тронула её тонкие губы. — Пойдёмте к Хранительнице…       Внезапный шорох за их спинами заставил всех четверых обернуться. Долийская Хранительница Маретари уже стояла рядом: тонкая и хрупкая, словно сбросившая листья осина. Она была облачена в простые белые одежды и вся будто светилась. Городские эльфы почтительно кивали ей. Арианни низко склонилась перед Хранительницей, едва увидела. Даже Варрик почувствовал некий трепет перед этой спокойной, собранной эльфийкой, от которой так и веяло доброй энергией.       — Andaran atish’an, дитя, — промолвила Хранительница, легонько коснувшись руки Мариан. — Хорошо, что ты здесь. Фейнриэлю не выжить без твоей помощи. Видишь ли… — она прошлась рядом с венадалем, и магические огни у его корней вспыхнули ярче, — Фейнриэль — не простой маг. Он somniari — сновидец. Маги с таким даром рождаются лишь раз в несколько столетий. Они обладают огромной силой в Тени, могут… влиять на Тень и даже менять через неё физический мир. Говорят, в древнем Тевинтере сновидцы убивали людей прямо во сне. Но эта сила делает somniari очень уязвимыми. Большинство из них погибает ещё детьми, потому что они притягивают к себе демонов: их сила очень лакома для тёмных сущностей. Ты сильна, дитя, и Фейнриэль верит тебе. Если кто и может ему помочь, то только ты.       — Что мне нужно делать? — выдохнула Хоук.       — Пока — просто будь рядом, а я подготовлю ритуал. И… тебе не помешает помощь. — Маретари замялась на миг. — Но будь осторожна в выборе спутников. Демоны, что роятся вокруг Фейнриэля, сильны и голодны. Слабые могут не устоять перед их искушением.       Взгляд травянисто-зелёных глаз Хранительницы обратился к Мерриль. Та сжалась за спиной Мариан, как будто и впрямь могла спрятаться. Маретари едва заметно мотнула головой, и Маргаритка, не отваживаясь спорить, отвела взгляд. Варрик догадался, что ей не позволено войти в Тень вместе с Мариан.       Хранительница шла вокруг венадаля медленно и легко, точно в танце, а городские эльфы расступались перед ней, низко кланялись и смотрели с благоговейным трепетом. Хоук повернулась к спутникам. Лицо её было напряжённым, решительным.       — Мерриль, прошу, позови Андерса. Без него нам в Тени делать нечего. Ты же найдёшь его, да?       Маргаритка быстро кивнула. Она была готова сделать для Хоук всё что угодно. Она ли одна, если задуматься…       — Ты близко знакома с этим мальчиком, да? — поинтересовался Варрик, как только Мерриль покинула Эльфинаж.       — Мы начали переписываться, когда он ушёл к долийцам, — кивнула Хоук. — Его, полукровку, приняли с неохотой, а я… мне не хватало возможности открыто говорить о магии. Так что я должна защитить его, понимаешь?       — Конечно, понимаю. И пойду с тобой, если позволишь. — Мариан слабо улыбнулась в ответ на его слова. — Нам пригодится кто-нибудь ещё. Фенриса звать не стоит, он же ненавидит всё, что связано с магами… Может, Изабела?       — Нет, она… ей это чуждо. — Мариан тихо вздохнула. — Иди… к Авелин. Я знаю, она не одобряет магию и вообще предпочла бы не участвовать в моих делах, но… кто сможет устоять перед соблазнами демонов, если не наша стальная леди?       Варрик ободряюще коснулся её руки, кивнул и тоже поспешил прочь. Поход в Тень, спасение сновидца… всё это звучало как одна из самых удивительных авантюр на их пути. Тень — обитель духов и грёз, именно из неё маги черпают свою силу. Их души привлекают внимание демонов, когда они спят. Поэтому храмовники и жаждут усмирить всех магов: многие из них, шагнув в Тень, поддаются соблазнам и в итоге становятся сосудами для демонов, выпуская их в физический мир. По крайней мере, о такой причине Варрик слышал чаще всего. Но ему не верилось, что поддаться демоническим чарам так уж легко. Если иметь внутреннюю силу и твёрдые убеждения, никакой демон не заставит отступиться от них. В конце концов, Мариан провела вне Круга всю свою жизнь, но в одержимую не превратилась.       Все остальные, кто лишён магических способностей, видят Тень лишь во снах. Кроме гномов: они, по заключению великих умов, вообще неспособны взаимодействовать с Тенью. Варрик относился к этим заявлениям с изрядной долей скепсиса. По ночам он видел сны, порой настолько захватывающие, что по ним роман можно написать. Исходили эти сны от бурной фантазии или же от условно недоступной ему Тени? Варрик не знал. Он предполагал, что всё в мире более сложно и не так однозначно, как хотелось бы верить тем самым великим умам.       Путь до крепости наместника он преодолел так быстро, как только мог. Авелин трудилась в своём кабинете. Она что-то строчила на листе пергамента, когда Варрик после краткого стука заглянул внутрь.       — Очередное любовное письмо? — хмыкнул он, кивнув на писанину Авелин. Та мигом насупилась и отложила лист в сторону, не желая показывать ему. Решив не ждать, пока его колкости приведут к новому конфликту, Варрик сообщил: — Хоук нужна твоя помощь.       — О, кто бы сомневался, — с внезапным раздражением ответила Авелин. — В какую передрягу она попала на этот раз? Прикончила пару храмовников и теперь пытается улизнуть от Круга?       — Не думаю, что Хоук так уж часто попадает в передряги. — Обида за подругу всколыхнулась в нём подобно шипам какого-нибудь ядовитого растения. Порой Варрику с трудом верилось, что они близки: Авелин вечно бросалась обидными фразами про магов, не заботясь о чувствах Мариан. Но сейчас у них не было времени на выяснение отношений. — Один парнишка-полуэльф застрял в своих кошмарах. Долийская Хранительница готовит ритуал, который позволит нескольким из нас переместиться в Тень и спасти его.       — Ты надо мной издеваешься, Варрик? — Раздражение Авелин лишь возрастало. — Я давно сказала Хоук: с делами магов пусть разбирается сама. Я не стану прикрывать её, а потом врать в лицо командору Мередит. Да и какой от меня прок в Тени?       — Я не знаю, но Мариан попросила тебя прийти. — Варрик тоже начинал злиться. — Возможно, она считает, что ты без труда сможешь устоять перед соблазнами демонов. Слушай, у тебя должок: без неё ты бы так и страдала по этому своему… Доннику.       — Заткни рот! — тут же вспыхнула Авелин. Можно было догадаться, что упоминание об её неумелом флирте разгневает стальную леди. Она помолчала с минуту, нервно теребя уголок листа с недописанным посланием. Наконец, обречённо вздохнула: — Ладно, если это заставит вас обоих перестать надо мной насмехаться, я пойду. Только нужно предупредить ребят, чтобы сегодня тренировались без меня.       Варрик отвернулся, пряча победную улыбку. Впрочем, он всё равно не понимал, из-за чего Авелин так сильно злится на Хоук.       Когда он, сопровождаемый гневным позвякиванием доспехов, вернулся в Эльфинаж, все уже были в сборе. Несколько эльфов прохаживались по периметру, готовые предупредить о храмовниках, если те заявятся в Эльфинаж. Андерс увлечённо общался с одним из них. Хоук нервно переминалась с ноги на ногу, стоя подле венадаля. Завидев Варрика и Авелин, она облегчённо улыбнулась.       — Спасибо, что пришли. Хранительница готова начинать. Идёмте — мы проведём ритуал в доме Арианни, чтобы напомнить Фейнриэлю о его семье.       Они прошли в один из неказистых маленьких домов. Внутри повсюду горели магические огни. Они струились причудливым розоватым светом, а тени на стенах походили на уродливых великанов. На полу в дальней части комнаты лежали в ряд четыре одеяла.       — Когда ваши души отправятся в Тень, в физическом мире вы будете спать, — мелодичным успокаивающим голосом произнесла Хранительница Маретари. Она стояла подле одеял, держа в руках очень старую книгу с пожелтевшими от времени страницами. — Всё готово. Ложитесь. И… помните о том, кто вы.       Мариан, не задавая лишних вопросов, улеглась на второе слева одеяло и положила рядом с собой посох, который вряд ли мог ей понадобиться в реальном мире. Варрик лёг рядом с ней, с трудом подавив желание коснуться её руки. Андерс и Авелин расположились на оставшихся одеялах. Последняя явно чувствовала себя не в своей тарелке: вместо яростного сражения ей предложили полежать на тонком одеяле, сквозь которое ощущался пронизывающий холод пола.       — И ещё, дитя… — произнесла Маретари, обращаясь к Хоук, — демоны всеми силами будут пытаться завладеть разумом Фейнриэля. Постарайся не допустить этого. Для него лучше умереть, чем стать одержимым, поверь мне.       Мариан прикусила губу, но кивнула.       Слова на непонятном Варрику языке полились из уст Хранительницы, точно дивная песня. Они убаюкивали его, укачивали подобно волнам безмятежного океана… От каждого её слова магическое пламя вспыхивало сильнее, озаряя комнату розоватым мерцающим светом. Так спокойно было лежать рядом с Мариан, слыша её тихое дыхание и чувствуя, как их пальцы слегка соприкасаются… Варрик закрыл глаза, отдавшись во власть волшебной колыбельной.       Очнулся он в совершенно другом месте. Пол, зеленоватые стены, звёзды над головой… всё это казалось очень зыбким, неуловимым и нереальным. Варрик поднялся, сделал шаг вперёд, и весь мир покачнулся в его глазах. Он видел книжные полки совсем рядом, но понимал, что до них ему никак не дотянуться. Повсюду были двери — такие же далёкие, зыбкие, ненастоящие. Странное чувство лёгкости и нереальности происходящего наполнило его целиком. Едва способный поймать в этом пошатывающемся мире свои собственные мысли, Варрик увидел рядом Хоук. Она тоже поднялась с ненадёжно подрагивающего пола и протянула руку Авелин. Андерс уже прохаживался по просторному залу, смутно напоминающему библиотеку. Когда он повернулся к друзьям, Варрик отпрянул от неожиданности.       Глаза Андерса светились тем самым пугающим бело-голубым огнём, который Варрик впервые увидел три года назад, когда маг набросился на храмовников. Кожа на его лице будто потрескалась. Из-под неё тоже прорывалось мистическое сияние. Казалось, что Андерс был лишь оболочкой, а внутри него поселился чистый, но яростный свет. Он заговорил, и голос его был иным. Не голосом хорошо знакомого Андерса, но и не рычанием обезумевшего духа. В нём слышалась спокойная, размеренная сила.       — Никогда не думал, что вернусь сюда таким образом. Дыхание Тени… как оно приятно после пустого воздуха вашего мира.       — Справедливость, я полагаю? — Голос Хоук, холодный, чуть хрипловатый, был единственным осколком настоящего в этом ненадёжно покачивающемся сне.       — Верно. Андерс рассказывал обо мне. Сейчас ты боишься меня больше, чем прежде. — Голубоватое сияние исходило от всего тела Андерса, который в Тени, похоже, был больше духом, нежели самим собой.       — Я… боюсь за Андерса. — Хоук замялась, неуверенная в том, следует ли ей говорить с духом. — Вы оба изменились.       — Ты права. — Он медленно кивнул и объяснил, всё такой же спокойный и уверенный, единственный из них, кто чувствовал себя комфортно в обители грёз: — Ваш мир постепенно меняет нас обоих. Я — Справедливость, моей целью никогда не было причинять вред невиновным. Но когда жертва уже истерзана, когда слишком поздно, чтобы свершилась Справедливость… тогда появляется Месть. Две стороны одной медали, если так тебе будет понятнее.       — И… ты не можешь оставить Андерса, вернуться в Тень?       — Не смог бы, даже если бы захотел. Теперь мы с ним связаны, мы — единое целое. Надеюсь, ты сможешь с этим примириться. Но хватит разговоров. Я слышу, как этот мальчик кричит, теряясь в собственных кошмарах. Нужно идти за ним.       Мариан кивнула и сделала шаг вперёд, к единственной открытой двери. Варрик попробовал двинуться следом. Его ноги вязли, точно в трясине. Приходилось прикладывать так много усилий, чтобы просто идти вперёд. Андерс, наоборот, двигался легко, точно плыл по воздуху. Заметив, как тяжело даётся Авелин каждый шаг — ещё тяжелее, чем Варрику, — он протянул ей руку. Авелин покосилась на неё с недоверием и отмахнулась, продолжив карабкаться сквозь загустевший воздух.       Подойдя к проходу, Варрик успел заметить, как тоненькая фигурка побежала прочь, прижав ладони ко рту в беззвучном крике. Наверное, то был юный Фейнриэль, заплутавший во снах. Но он скрылся из виду, а на его месте возникла грозная фигура демона, возвышающаяся над всеми ними. Его глаза пылали злым огнём, когтистые руки, если можно было их так назвать, потянулись к Хоук.       — Вы пришли спасти этого мальчишку, но увязнете в кошмаре вместе с ним. Если хотите вернуться на другую сторону… у меня есть для вас предложение, — пророкотал он.       — Сделка с демоном? Как неожиданно, — фыркнула Хоук и схватила обеими руками свой посох, что лучился тёплым оранжевым светом. — Тебе не провести нас. Справедливость, давай!       Справедливость взмахнул руками, и столп чистого света обрушился на демона. Изо всех щелей поползли другие, маленькие, но крайне злобные обитатели Тени. Варрик по привычке потянулся к арбалету и тут же нащупал его за спиной. Похоже, в мире грёз огромное значение приобретало то, во что веришь: он знал, что должен сражаться, и потому легко нашёл своё оружие. Гном выстрелил из арбалета по одному из духов и с облегчением отметил, что в Тени его болты без труда пронзают призрачные силуэты насквозь, заставляя их развеяться красноватым дымом. Авелин, передвигающаяся с большим трудом, разрезала их надвое одноручным клинком. Но в отличие от их атак, почти не претерпевших изменений, магия Андерса и Мариан в Тени выглядела совершенно иначе. Не огненные шары и молнии срывались с их посохов, а чистая энергия. Она окатывала демонов сияющими волнами, точно сам океан, обратившись ярким светом, спешил затопить тёмные враждебные сущности.       Когда все демоны растворились, рассыпались прахом и красноватым дымом, Варрик и шага сделать не успел: мир вдруг изменился. Всё в нем тряслось, вертелось, смешивалось… И вот он — это уже не он, и друзей рядом нет. Все они стали ничем и одновременно всем. Он видел маленького Фейнриэля, светловолосого мальчика с испуганным лицом. Видел его мать-эльфийку, человека-отца… Голоса рождались внутри странной, сплетённой из совсем не похожих друг на друга нитей бестелесной сущности, которой стали они все. «Он бросил тебя, Фейнриэль… он никогда не был тебе отцом». «Мама? Почему ты бросил маму? Ты не мой отец, уходи!». Голоса смешивались, образы вспыхивали перед глазами и тут же меркли. «Фейнриэль… ты мог бы стать предводителем всех кланов, тебе поклонялись бы эльфы всего Тедаса». «Разве эльфы поставили бы во главе себя полукровку? Они слишком горды, чтобы принять тебя, Фейнриэль». «Я… я не знаю. Первый чародей Орсино?». «Он никогда не хотел править эльфами, не хотел власти. Он только хотел… свободы. Уходи прочь, демон».       Обрывки фраз, голос Мариан, голос Арианни, голос неизвестного Варрику чародея… Всё плыло, кружилось, мерцало. Вдруг он увидел ясные широко распахнутые глаза уже не мальчика — светловолосого юноши. Варрик, казалось, заглянул в самую глубину его души, погрузил подрагивающие пальцы в клубок боли, обиды и страха… И вдруг связь между ними оборвалась.       Варрик лежал на полу, всё таком же зыбком и неустойчивом, но был теперь только собой, а не частью неведомой ему силы. Сияющая ладонь Андерса потянулась к нему, и он тут же принял помощь, благодарно кивнув. Хоук уже была на ногах: стояла лицом к лицу с очередным демоном, что был удивительно изящен, даже красив. Варрик узнал его: демон Желания. Он заманивал жертв в свои сети обещанием исполнения самых несбыточных грёз.       — Думаешь, тебе позволено просто прийти и забрать то, что моё по праву? — нежным женским голоском пропел демон. — А что думают твои друзья — те, кого ты притащила за собой в Тень, даже не спросив их мнения? Что скажет твоя доблестная дева-рыцарь, когда я предложу вернуть ей самое дорогое, что она однажды потеряла?..       — Авелин? Нет!..       Крик Хоук слился с рёвом демона, и вот перед ними уже стоял полупрозрачный, нечёткий силуэт темноволосого мужчины, облачённого в храмовнические доспехи. Варрик догадался, что это тот самый Уэсли — погибший муж Авелин. Он потянулся к ней расплывающимися в пустом воздухе Тени руками.       — Милая! Я так сильно скучал…       Лицо Авелин исказилось болью напополам с надеждой. На глазах выступили слёзы, когда она потянулась к нему в ответ.       — Уэсли… мне так жаль… Я подвела тебя, не смогла спасти…       — Теперь мы можем всё исправить, — отвечал демон голосом её возлюбленного. — Здесь, в Тени, возможно всё. Скажи мне, любимая: ты хочешь меня вернуть?       — Авелин, нет! — крикнула Хоук, но было поздно. Когти демона уже проникли в душу Авелин, поселив в ней смуту. Её глаза вспыхнули алым светом. Когда она повернулась к Мариан, на губах был оскал, а в каждом слове сквозила ненависть.       — Это ты… ты убила его! Вечно рядом, вечно пытаешься сбить меня с верного пути… Мерзкое магово отродье! Уэсли не зря отказался верить тебе… Ах, милый Уэсли… Теперь у меня хватит сил, чтобы защитить тебя.       Злые слова били Хоук, точно оплеухи, заставляя её податься назад. Авелин же, не медля, повернулась спиной к демону и бросилась на Мариан с мечом наперевес. Та отскочила, напуганная внезапным предательством той, кому доверяла. Она в растерянности оглянулась на Справедливость. Тот без раздумий атаковал Авелин, отбросив её назад волной энергии. Крикнул, заметив замешательство Хоук:       — Не бойся! Смерть в Тени не означает смерть в вашем мире. Она просто будет без сознания, а потом очнётся.       Можно было бы заподозрить, что дух лжёт им, чтобы заставить убить подругу, но… всё-таки Справедливость был на их стороне. И главное — Андерс доверял ему, раз впустил в собственное тело. Он не был демоном. И Варрик, с трудом заставив себя направить арбалет на Авелин, выстрелил ей в грудь. Хоук метнула в неё шар из чистой энергии. Стальная леди упала на колени и рассыпалась миллионом стремительно гаснущих осколков, не оставив после себя ничего. Варрик приблизился к Мариан, по-прежнему стискивающей в руке магический посох. Увидел, что её трясет. Он попытался сжать её пальцы, но не почувствовал ничего — его ладонь словно схватила пустоту.       — Не нужно бояться, — повторил Справедливость. Он был такой же спокойный, надёжно-непоколебимый, как и прежде. — С ними ничего не случится, я обещаю тебе.       С ними… Справедливость был уверен, что Варрик тоже предаст свою подругу: он предупреждал Мариан заранее. Но Варрик не собирался продаваться какому-нибудь демону! Разве может тот предложить нечто более ценное, чем его чувства к Мариан? Они двинулись дальше, вслед за убегающим светловолосым мальчиком… И новый демон, огромный, больше напоминающий зверя, чем человека, встал у них на пути. Хоук тотчас атаковала, но демон с лёгкостью увернулся от её удара, несмотря на свою громоздкую тушу.       — Гордыня… — шепнул Справедливость.       — И что ты забыл здесь, дух? — грозно заворчал демон Гордыни. — Ты больше не принадлежишь этому миру. А вот ты, девочка… — Пылающие огнём глаза обратились к Мариан. Демон потянулся к ней, но тут же отпрянул в удивлении. — Нет… ты не стремишься стать лучше других. Поднялась так высоко, но не желаешь быть ещё выше… поразительно.       Он отвернулся, разочарованный, от Хоук. Все трое пытались задеть его хоть чем-то, но демон тотчас перемещался из-под их атак, неуловимый, бестелесный. Он не собирался сражаться раньше, чем сможет заставить ещё одного из спутников Мариан предать её. И тут взор Гордыни пал на Варрика, целящегося по нему из арбалета.       — Гном-сказочник… У тебя есть богатство и власть, ты убил своего брата, но всё равно не можешь засыпать спокойно по ночам. Голоса тех, кого ты никогда не видел, смеются над тобой, укоряют, издеваются… Ты хочешь быть кем-то, но вместо этого только пытаешься не пасть ниже брата. О да, я вижу это в твоём сердце… Ты жаждешь величия, жаждешь признания и славы. И только она одна удерживает тебя. Эти чувства… что они дали тебе, помимо тоски и одиночества? Так давай же уберём последнюю помеху!       Варрик всеми силами старался не слушать его властный, но вместе с тем ласковый голос. Он бросил взгляд на Мариан, ища у неё поддержки… И вдруг увидел в ней ту, кем она на самом деле была. Мерзкую демоницу, захватившую в плен его разум и чувства, лишившую его сна по ночам. На ней были сосредоточены все его мысли и желания. Он мог бы… мог бы подняться, возвыситься, мог бы управлять целым миром! Но её взволнованное лицо с резкими чертами, её ледяные глаза… они всегда приковывали его к ней, не давая сделать то, к чему он на самом деле стремился. Любовь к ней была ядом, отравляющим его душу, мешающим двигаться вперёд. Ему никогда не выпросить взаимности у этой глыбы льда — зачем он вообще пытается?! Этот страх, на мгновение промелькнувший в её глазах… О да, он хотел видеть её страх, видеть, как она безоружна, беззащитна перед ним, как ломается лёд, окутавший её самым прочным доспехом. А под ним была мягкая, уязвимая плоть. Если он не может завладеть ею, почему бы не… уничтожить?       Щелчок и выстрел, точно в сердце. В самый последний момент барьер из сияющей полупрозрачной материи возник перед ней, и арбалетный болт, остановленный быстрым движением духа, безвольно упал на пол. Мариан отпрыгнула в сторону. На её место встал Справедливость, и его руки источали такой острый, режущий свет, что нёс только боль.       — Я возьму на себя демона! — крикнула Мариан и направила мощный поток энергии в безжалостно хохочущее над её потугами существо. Конечно же, она испугалась его, Варрика. Она никогда не сумела бы выстоять против него.       Справедливость метал в него потоки ослепляющего света, но Варрик уворачивался. Стрелял в него на бегу, желая поскорее отделяться от надоедливого духа и остаться лицом к лицу с ней — его главной противницей. Он оттолкнулся ногами от стены и выстрелил из арбалета в неестественном, невозможном прыжке. Арбалетный болт вонзился в слабую, уязвимую, пусть и нереальную плоть Справедливости. Прошёл насквозь. Варрик увидел, как серебристая кровь тонкой струйкой потекла из его рта и окропила одеяния.       Справедливость упал на колени, дёрнулся в последний раз и рассыпался сияющими, но уже не способными ранить осколками. Он исчез, как сгинул и демон, даровавший Варрику невиданную мощь. Бледное лицо Хоук маячило перед ним, искажённое страхом, с сияющими дорожками слёз на щеках.       — Варрик… Варрик, я… — едва слышно вымолвила она сквозь плач.       Варрик знал, как искусно её ласковые речи способны замутнить его рассудок. Без раздумий он выстрелил прямо в неё. Мариан рванулась в сторону, вскрикнула: арбалетный болт торчал из её плеча. Он уже подготовился к новому выстрелу. Уничтожить её и навсегда отделаться от непроницаемого взгляда этих ледяных глаз…       Варрик выстрелил снова, точно в сердце. Мариан было не увернуться, он видел… Но вдруг мощная волна энергии отбросила его в сторону, вжала в стену. Он зарычал раненым зверем, попробовал подняться. Но она уже склонилась на ним, сжимая в руке посох с тонким острым лезвием на конце.       — Мариан… — вдруг прошептал он, чувствуя, как холодная сталь вгрызается в его плоть. — Я не…       Мир исчез во вспышке всепроникающего белого света. Он пронзил Варрика насквозь, объял его, укутал… а затем уступил место кромешной темноте, в которую Варрик падал, падал, падал, так и не научившись летать…       Он распахнул глаза, ещё ничего не видя, но уже чувствуя невыносимо ноющую боль в висках. Сморгнул несколько раз, прогоняя сонную муть. Мир вокруг него постепенно прояснялся. Просторная комната, мягкий свет, красно-золотой балдахин над кроватью, на которой он, очевидно, лежал. Под головой обнаружились мягкие подушки, сверху — пуховое одеяло. Варрик слабо пошевелился, пытаясь подняться. Прохладная рука тут же легла на его разгорячённый лоб. Знакомое, родное лицо склонилось над ним. Две голубые льдинки смотрели с заботой и беспокойством.       — Мариан… — слабо пробормотал Варрик, с трудом двигая пересохшим языком. Хоук тут же поднесла к его губам край стакана с водой. Варрик сделал пару глотков, закашлялся и наконец-то смог приподняться на кровати. Он совершенно точно не был у себя в «Висельнике». Красиво обставленная комната была ему незнакома. — Где мы?..       — У меня дома. Просто отнести тебя сюда было ближе всего. Ты потерял сознание, когда мы вышли из Тени. — Она говорила медленно, тихо, продолжая с тревогой вглядываться в его лицо.       — Ох… — Варрик слегка наклонил голову и снова почувствовал боль, невыносимо давящую на черепную коробку. — И долго я так провалялся?       — Почти сутки. Сейчас раннее утро. Как ты себя чувствуешь, Варрик? — Столько тепла в её голосе… Варрик смутно припоминал, что он не заслуживает ни её тепла, ни заботы.       — Так, как будто сильно перебрал накануне, — фыркнул он и осторожно потрогал свою голову. На ней не было никаких повреждений, однако легче от этого не становилось.       — А что… с тем мальчиком? С Фейнриэлем? — Память о событиях вчерашнего дня с трудом возвращалась к нему.       — Всё хорошо. Он сумел победить своих демонов и вывел нас из Тени. Сказал, что теперь лучше понимает её: видит структуру и может ею управлять, — с улыбкой поведала Хоук. — Он решил, что никто в этом городе не сумеет обучить его забытому искусству сновидцев — так оно и есть, даже у долийцев очень мало сведений об этом виде магии. Так что Фейнриэль отправился на обучение в Тевинтер, а его мать вернулась в свой клан.       — Ты снова всех спасла, — слабо улыбнулся Варрик. Он сфокусировал взгляд на её лице, на резких и одновременно нежных чертах. Осознание ударило его намного больнее, чем самая сильная мигрень. — О Создатель, Мариан… Я же… я предал тебя… Там, в Тени, я…       — Тише, Варрик. — Ладони Хоук бережно коснулись его лица. Она сидела на второй половине широкой кровати, одетая в короткое домашнее платье, чуть более бледная, чем обычно, — Варрик заметил это только сейчас. — Это был демон, и… немногие могут устоять перед ними.       — Нет же, нет… я предал тебя! — вдруг вскрикнул Варрик. Воспоминания обрушились на него вихрем больно ранящих осколков. Он зажмурил глаза. — Это было… не знаю… что-то тёмное, мрачное, очень злобное проснулось во мне. Стало казаться, что это ты мешаешь мне, стоишь у меня на пути… Хотелось уничтожить… И я стрелял по тебе… Ох, Мариан, мне так жаль! — В уголках глаз выступили слёзы, и Варрик смахнул их быстрым движением руки.       — Я знаю, — мягко ответила Мариан. Она глядела на него спокойно, однако казалась немного отстранённой. — Ты не был самим собой. Ты впервые повстречался с демоном в Тени — не стоит корить себя за то, что ты не выстоял.       Она пыталась увести его мысли от болезненной темы, успокоить, заставить забыть. Но разве такое можно забыть? Её испуганное, растерянное лицо… Впрочем, если она так сильно не хочет говорить об этом, не хочет вспоминать… Варрик не знал, стоит ли ему погружать их обоих в дебри мучительных переживаний.       — Ты, кстати, спал дольше всех, — со слабой улыбкой сообщила Хоук. Она уселась на кровати поудобнее, скрестила ноги. — Андерс очнулся почти сразу, несмотря на то что ты слегка… ну… убил его в Тени. Очень потешался над тем, что только он, одержимый, и не поддался искушениям демонов. Вы с Авелин ещё спали, так что пришлось попросить помощи у эльфов, чтобы растащить вас по домам. Авелин очнулась через несколько часов, мрачная и злая. Обиделась на меня за то, что я завела её в Тень. Сказала, мол, раз маги сталкиваются с такими ситуациями еженощно, их и правда лучше запереть в Круге. И меня тоже в Круг, — с горечью добавила Мариан. — Ну, в общем… не впервые я такое услышала, но всё равно стало грустно.       — Если маги сталкиваются с таким каждую ночь, стоит отдать должное их силе и выдержке! — горячо отозвался Варрик. — Теперь я лучше понимаю, что это значит — быть магом. И… я восхищаюсь, Хоук.       Она усмехнулась, не слишком радостная, но коротко ответила:       — Спасибо, Варрик. Я это учту, когда буду выбирать, кого скормить демонам.       Мариан отводила взгляд и старательно отстранялась от тех чувств, что мучили её. Пыталась отшутиться… Как же это было знакомо. «Дайте-ка подумать, где я такое уже видел», — мысленно отругал себя Варрик.       — Мариан, — снова произнёс он, твёрдо решив, что им всё-таки необходимо обсудить произошедшее. — Мне очень жаль, что я поддался демону. Обещал никогда не предавать тебя и предал спустя всего неделю… Он надавил на то, о чём я сам много размышлял в последнее время. Мне вечно хотелось кому-то доказать — каким-то незримым предкам у меня за спиной, — что я чего-то добился, что сумел достичь хоть каких-то высот. Для гномов Орзаммара очень важно мнение предков, это почти что культ. Я родился здесь, в Киркволле, но почему-то даже меня пропитало это дурацкое желание быть не хуже других. Может, я хотел что-то доказать покойным родителям или брату… тоже покойному. — Он горько усмехнулся. — Именно эти мои амбиции использовал демон. Но то, что он сильный демон Гордыни, а я простой гном, не оправдывает меня, понимаешь? Ты… скажу честно, Мариан: ты — самое дорогое, что у меня сейчас есть.       Такие простые, но такие искренние слова вырывались освободившимися пташками из его горячих губ, и с каждой фразой внутри становилось легче и свободнее. Хоук слушала, спрятав лицо за копной непослушных угольно-чёрных волос. Когда она, наконец, подняла голову, Варрик увидел пелену слёз, застлавших её прекрасные льдисто-голубые глаза.       — Я… испугалась, — с трудом произнесла она. Голос был такой хрупкий, надломленный… готовый сорваться в плач. Варрик сильно сжал её ладони, чтобы быть рядом, ещё ближе, ещё надёжнее. — Когда на сторону демона перешла Авелин, это было как будто… ожидаемо? Мы с ней не всегда ладим, ведь мы и правда очень разные. Но ты… понимаешь, я всегда смотрела на тебя с восхищением. Мне хотелось сблизиться с тобой, быть твоей подругой, доверять тебе и знать, что ты доверяешь мне. Ведь ты такой… Ох. — Она вздохнула, силясь облечь многолетние чувства в словесную форму. Слегка улыбнулась, всё так же пряча от Варрика взгляд. — Ты для меня — пример того, как, несмотря на множество трудностей, можно продолжать идти вперёд. Твои шутки, твоё остроумие, твоя способность понимать людей… Мне всегда хотелось быть похожей на тебя. А вчера в Тени… ты стоял передо мной, и твоё лицо было искажено ненавистью. Ты целился прямо в сердце. И я просто не могла тебе ничем ответить, потому что думала… думала: а вдруг я и правда лишь обуза для тебя? Преграда на твоём пути? Таскаю за собой по тёмным переулкам, прошу решать мои проблемы… Я вдруг почувствовала себя очень жалкой, противной и мерзкой. Готова была сама себя возненавидеть. — Прежде чем Варрик смог возразить, Мариан продолжила: — А ещё было очень трудно сражаться против тебя. Знаю, Справедливость сказал, что с теми, кто умер в Тени, ничего не случится в реальности, но… если бы я потеряла тебя по собственной глупости… Варрик, я не знала бы, как дальше жить. И… я не шучу.       Слёзы струились по её светлому лицу, и Варрик понял, что он тоже не в силах сдерживать эмоции. Они сидели на мягкой кровати в доме Хоук и плакали, прижавшись друг к другу в самом крепком, но бережном объятии. Варрик не знал, сколько это длилось, но рядом с ней он чувствовал себя таким… настоящим. Теперь он понял, каким был дураком: вообразил себе миллион причин, по которым Мариан обязательно откажет ему, если он раскроет ей свои чувства, но ни разу не задумался о том, что чувствует она сама. Он ведь наверняка мог заметить её задумчивые взгляды, тепло в её голосе, ненавязчивую заботу и отчаянную, болезненную от многолетнего страха доверять кому-либо попытку раскрыть ему себя. Мог… если б не был так эгоистично сосредоточен лишь на собственных переживаниях.       Но теперь всё прояснилось. Никто из них не был выше или ниже, лучше или хуже. Равные, похожие, очень близкие друг для друга… Рядом с Мариан можно быть самим собой и не бояться, что она неправильно поймёт или осудит. Он чувствовал это в её тонких руках, которые были переплетены с его собственными. В вечно холодных длинных пальцах. В запахе, таком родном, таком неповторимом. В мирно покоящейся у него на плече темноволосой голове. В серебрящихся дорожках слёз на щеках… И в тот момент Варрик понял, что больше не может молчать.       Чувства, что на протяжении долгих лет старательно загонялись им на самый краешек сознания, наконец-то обрели свою форму и вырвались из его груди, простые, но самые настоящие.       — Я… я люблю тебя, Мариан.       Улыбка пробилась сквозь её слёзы, вначале робкая, но с каждым мигом всё более смелая и уверенная. Ярким солнечным светом она озарила её очаровательное лицо.       — Я тоже люблю тебя, Варрик.       Не в силах сдерживаться, он потянулся к её лицу и приоткрыл губы, но тут же замер, давая Мариан возможность отвернуться, отпрянуть, убежать. Потому что знал, что так правильно, так нужно. Потому что с ней он не мог иначе.       Глаза Мариан сияли. Вместо того чтобы податься назад, она вдруг сама прильнула к Варрику, и их губы встретились в робком, нежном, самом желанном поцелуе.       Варрик с улыбкой гладил её по волосам. Целовал тонкие, такие мягкие губы. Проводил пальцами по её щекам, по-прежнему влажным от слёз. Мариан тянулась к нему в ответ, прикасаясь так ласково и нежно, как никто ещё не прикасался. Ледяная маска дрогнула, подёрнулась мелкими трещинками и слетела с её прекрасного лица. И Варрик знал, что точно такая же маска, разве что из немного другого состава, наконец-то была сброшена с него самого.       Он сделал последний шаг. Прыгнул с края пропасти, на котором простоял целую вечность, овеянный сомнениями. И взлетел вместе с ней в свободную синь поднебесья.