ghost blues

— Изгнали, получается… — Шлатт прожевал синий колосок и запустил пальцы в волосы. — Вот так вот уже. Я умер, а этим л’манбергским дуракам все равно лучше не стало. Ну кто бы мог подумать, — он фыркнул, и в воздух взвился полупрозрачный вихрь синеватой пыльцы. — Странно, что Вилбур мне об этом не говорил. — А-а, мэн, Вилбур сейчас совсем другим занят, — мексиканец сидел на земле, поджав ноги — плел венок. Из колосьев получалось плохо, они то и дело выскальзывали из пальцев, но собеседник не сдавался — поднимал и вплетал обратно, срывая новые, стараясь прижать стебли друг к другу покрепче, завязать на узел больше. Дело было явно непосильное, и чужие бесконечные неудачи слишком нервировали — Шлатт, в конце концов, отвернулся. Лиловые небеса казались спокойнее бегающих по колосьям пальцев, смуглых и слишком темных на мертвенно-синем, почти живых. — Ну и чем? — бросил он, с тщательно скрытой надеждой поднимая взгляд. Бездна, конечно, знала ответ, но молчала — ждала, что скажет Мексикан Дрим. — Quién sabe, мэн, — Шлатт раздраженно вздохнул. Снова ждать ответов от Вилбура. И зачем сказал тогда? Но мексиканец продолжил: — Слышал про какого-то pendejo… Текноблейд? Он, вроде как, тебя убил, — собеседник удивленно приподнял брови. И кто это ему такого наплел? — Так вот, Вилбур сейчас где-то в его баррио, мэн. И туда же направлялся Томми, знаешь его? Ну так и вот… — он как-то постепенно замолчал и вернулся к венку. Шлатт вздохнул. — Хреново… Нет, ну напиздели тебе, конечно, знатно, — развел руками на непонимающий взгляд собеседника. — Ну, про то, что Текно меня убил. Да и не придурок он совсем. Хороший парень. Правда, вряд ли к Вилбуру он нормально отнесется, — задумчиво провел пальцами по рогам. — Дело такое… Вилбур, конечно, был ему союзником и все такое. Ты, наверное, этого не застал, но да. Но из их альянса ничего, совсем ничего не вышло. На фестивале из-за Текно много кто погиб, да, меня включая, не насовсем, конечно, но он задел сильно паренька одного… Как же его… Он был моим советником… Таббо, да, вот его. Хороший он был, вот если бы только не был шпионом… — Шлатт усмехнулся. Слова лились легко, единым потоком, как река, и останавливаться совсем не хотелось. Мексиканец пока сосредоточенно молчал, а Бездна, как всегда, внимала, пристально и аккуратно. — Ну вот… С тех пор у них как-то не очень отношения сложились. И Вилбур потом много ерунды наделал… Ну знаешь, л’манбергские штуки — много… Много всякого… Черт побери! — осознание пришло слишком поздно, пальцы метнулись к губам, как будто пытаясь поймать вылетающие изо рта слова. — Да что за?.. — хохот, горький и надоедливый, но уже такой привычный не урчал где-то в горле, не вырывался наружу лаем — его не было! Ни следа, ровным счетом ничего! — Черт… Какого черта… — глаза метнулись к Бездне, ища ответ, хоть какой-то, но поймали только переливающуюся лиловую синеву. — Э, мэн? Estás bien? — повернулся, наталкиваясь на искренне обеспокоенный взгляд темных глаз. На мгновение в них отразились закрученные рога, костюм, яркий галстук и испуганные, поблекшие глаза с горизонтальными зрачками — Шлатт сглотнул, не в силах сказать хоть что-то. Вилбура не было рядом, чтобы успокоить и объяснить, и сам он совсем ничего не понимал. Estás bien? В порядке ли он? Потянуло захохотать мексиканцу прямо в лицо, кулаком ударить по земле — сдержался. — Ага, — сухо бросил он. В целом, и не соврал. Кажется, даже привык уже. Почесал бакенбарды. Да. Только в голове уложить осталось. И Вилбура дождаться. — Ты не волнуйся за Вилбура, amigo, — колосья зашелестели в чужих пальцах с новой силой, и Шлатт, не удержавшись, тоже сорвал один, тут же зажимая его между зубами. Ага. Решил, что дело в Вилбуре. Нахмурился — может, и правда в нем? — Я его знаю… Да и Томми за ним пошел, мэн! С ним точно не пропадет… — тут уже собеседник не удержался и широко ухмыльнулся — в Томми он сомневался больше всех на сервере. — О, ну вот он, позитивный настрой, мэн! — Шлатт почувствовал, как его внезапно и неоправданно сильно пихнули в плечо, так, что съехал пиджак. — Полегче, — снисходительно улыбнулся, поправляя костюм. — Все нормально. Если бы ты так не пихал меня, было бы вообще хорошо, — мексиканец заулыбался в ответ, снова опуская глаза. Венок, кажется, действительно складывался — Шлатт удивленно приподнял брови. Все теперь смотрелось так просто — как будто никогда и не кололись пальцы о тонкие стебельки, не соскальзывали и не расплетали неосторожно. — Está listo! — мексиканец с опаской примерил венок, аккуратно, чтобы случайно не переломить. Гордо повернулся к собеседнику. — Эх-х, видела бы это моя señorita… — пробормотал мечтательно, чуть ли не с придыханием — Шлатт тихо прыснул. — Что за девушка-то? Кто же там был вообще на сервере… А! Да не, не верю, что Никки согласилась бы с тобой даже заговорить, — мексиканец обернулся в ту же секунду, явно оскорбленный до глубины души. — Не знаю, о какой ты Никки говоришь, — серьезно начал он, бурно жестикулируя, — ее я не знаю, а señorita… У нее не было имени, и лица я ее тоже никогда не видел, — он драматично вздохнул. — Но, знаешь, настоящей любви ничего из этого не нужно. Наш роман был так прекрасен, amigo, ради него стоило прожить все невзгоды… Когда у меня была она — у меня было все, — казалось, еще пара минут, и мексиканец пустил бы слезу. Шлатту с каждым словом все сильнее казалось, что он в мексиканском сериале. — Ладно, намек понят, — как можно настойчивее проговорил он, заставляя собеседника вздрогнуть. — О девушках не говорим… Знаешь, свяжи мне тоже венок, — сидеть вдвоем в тишине было как-то приятнее, все-таки, да и мексиканцу явно идея понравилась — тут же согнал всю напускную грусть с лица и снова зачастил пальцами. Шлатт выдохнул. Дурацкие мысли потихоньку пропали, глаза закрылись сами собой. В тишине, в самой середине бесконечного Ничего вдвоем ждать было все-таки легче.