Черный бензин

Спрятавшись среди бескрайних черных полей, пугающих неизвестностью, яркая заправка похожа на инородное тело и в темноту совсем не вписывается, выделяясь ярким пятном во мраке. Высокие фонари и небольшой магазинчик с едой светятся слишком сильно и видны издали, заманивая путешествующих по трассе, и проехать мимо просто невозможно. Особенно если машина сожрала почти весь бензин и теперь едва не скулит, проголодавшись. Чимин со скучающим видом поглядывает на прозрачные двери магазина, пока заправщик в оранжевой униформе наполняет бак топливом. Несколько минут назад в эти двери вошел Чонгук, сказав, что хочет купить воды, однако Чимин знает этого парня слишком хорошо, чтобы не поверить. С тем, насколько сильно Чонгук любит пихать в себя еду в невероятных количествах, не было ни шанса, что Чимин ему поверит. Конечно же, он не прогадал, и на губах появляется ухмылка, когда темные глаза ловят выходящего из магазина Чонгука с внушительным пакетом еды. — Иронично, что вы одновременно захотели поесть, — усмехается Чимин, кивая на мазерати возле бензоколонки. Чонгук театрально закатывает глаза и вытаскивает из пакета треугольный кимпаб, ловко разворачивает его, убирая часть шуршащей упаковки, и с жадностью кусает. Со стороны он похож на человека, который не ел целую вечность, поэтому Чимин лишь с сожалением качает головой, как будто начинает почти жалеть его. Определенно, желудок этого парня может вместить огромное количество еды. Наблюдая за Чонгуком, который почти светится от удовольствия, Чимин чувствует, как его собственный живот отзывается слабым урчанием, словно тоже хочет немного вкусного. Однако Чимин держит лицо невозмутимым, давая понять, что завывания его живота не имеют к нему никакого отношения. — Ты сказал, что мы едем к твоим знакомым? — вскоре спрашивает Чонгук, облизываясь, когда открывает водительскую дверь, чтобы забраться внутрь. Он все еще не доел. Чимин смотрит на него с недоверием. — Я не слишком часто общаюсь с гонщиками, поэтому знаю не всех. Хочу познакомить тебя со своим старым другом. В широких кругах он известен как Шуга, — отвечает Чимин, наблюдая за тем, как Чонгук выруливает обратно на шоссе, сжав руль одной рукой. — Ты собираешься ехать и одновременно есть, ты серьезно? Чонгук что-то мычит с набитым ртом и ритмично двигает челюстью, быстро переключая передачу на более высокую. Двигатель отзывается низким хрипом, и мгновение Чонгук думает о том, что бора действительно утолила голод, так что теперь довольно урчит, как котенок. Когда она послушно набирает скорость, рассекая носом непроглядную тьму впереди, Чонгук понимает, что на этом участке дороги совсем нет фонарей, и включает дальний свет, сосредоточенно вглядываясь во мрак, чтобы не пропустить нужный поворот. — Шуга, значит, — задумчиво повторяет Чонгук, пытаясь вспомнить кого-нибудь с таким именем, но, кажется, он не был знаком с этим человеком. — Он знает многих, — продолжает Чимин. — Если найдешь с ним общий язык, то сможешь легко поехать даже на закрытые гонки, где вход только для своих. Не хочу сказать, что Шуга руководит всем, но к нему иногда прислушиваются. — И он гоняет? — сразу же спрашивает Чонгук, мысленно представляя, как надирает ему задницу по прямой. Чонгук всегда считал, что уважения среди гонщиков можно добиться только победой и ничем больше, что вполне очевидно. — Ты удивишься, но нет, — усмехается Чимин. — Шуга толкает запчасти, и гонки для него не так интересны. Просто поверь мне, он может достать любое железо откуда захочешь, даже из Антарктики, если это потребуется. Все быстро и качественно, без каких-либо проблем и лишних вопросов. Возможно, поэтому его так ценят стритрейсеры. Чонгук задумчиво хмыкает, скидывая скорость, когда на дороге появляется нужный поворот. Кусая кимпаб в последний раз, полностью скрывая его за щекой, он обхватывает руль двумя руками. Выхлоп тихо кашляет, когда мазерати вновь ускоряется, и кажется, что даже руль слегка вибрирует на такой скорости. Чонгук вынужден признать, что подвеска этой машины чертовски мягкая. Колёса послушно проглатывают почти любую неровность на дороге. Обдумывая слова Чимина, он молча соглашается с тем, что иметь в знакомых человека, который поставляет запчасти, довольно полезно, однако он не будет стараться ему понравиться. Чонгук не из тех, кто мило строит глазки, когда это требуется, так что все зависит от того, как его воспримет этот парень. — Если ты не общаешься с гонщиками, тогда я спрошу его, — вскоре говорит Чонгук, ощущая, как ветер залетает сквозь приоткрытое окно и ворошит черные волосы, спадающие челкой на глаза. — О чем? — Чимин поглядывает на него с интересом. — Я видел в аэропорту кое-что интересное, — отвечает Чонгук, решаясь все же рассказать об этом. — Спортивный ниссан гтр, который палил резину недалеко от входа. Я заметил тюнинг, потому что у него был полностью переделан кузов, а еще большой воздухозаборник на капоте и почти огромная лавка сзади. Чимин задумчиво хмурит брови, наблюдая за пролетающими мимо деревьями, словно пытается что-то вспомнить. Мазерати несется по шоссе с приглушенным хрипом, обгоняя огромный грузовик с какой-то яркой надписью на бочине. — Шуга может знать его, но я не помню никакой ниссан, — отвечает в итоге Чимин, — еще и с тюнингом. И что значит «огромная лавка сзади»? Чонгук швыряет на него насмешливый взгляд. — Я имею в виду спойлер на задней части багажника. Только не говори мне, что ты ничего не знаешь о них. — Не смотри на меня так, я никогда не интересовался тюнингом. Я коллекционирую редкие машины, но они все в стоке, я ничего в них не менял, — хмыкает Чимин почти с обидой в голосе. — Смысл в том, чтобы сохранить тачку в ее первозданном виде, а не вешать на нее всякое дерьмо, как игрушки на елку. Чонгук коротко смеется и снова переключает передачу: — Спойлер нужен для улучшения аэродинамики и прижимной силы, чтобы машина не слетела с дороги на высокой скорости, — объясняет он. — На высоких скоростях поток воздуха, который залетает под днище, может быть настолько сильным, что начнет поднимать ее. Иначе говоря, спойлер заставляет твой зад оставаться на трассе и не вилять в стороны, как девственник во время секса. Но ты прав, с твоей пенсионерской скоростью это бесполезная вещь. Чимин с вялой усмешкой закатывает глаза, однако всерьез не обижается. Чонгук прекрасно знает, что этот хён любит быстрые и красивые автомобили, но в вопросах тюнинга понимает чуть больше, чем ничего. Чонгук не может винить его за это, потому что его собственная ламба не видела никакого обвеса с момента покупки и до самой продажи. Чонгук просто не хотел ничего менять. Было ясно, что «хуракан» идеален во всех аспектах, поэтому как-либо улучшать его не было никакого смысла. Тем не менее Чонгук никогда не упускал возможности высмеять неосведомленность Чимина, даже если не всерьез. Через пятнадцать минут Чимин просит свернуть налево. Чонгук снижает скорость и выкручивает руль, с интересом глядя в пространство перед капотом, залитое тьмой, которое озаряется светом из автомобильных фар. Чонгук гонит по проселочной дороге, минуя огромные столетние деревья, выстроенные в ряд вдоль обочины. Мазерати слегка подпрыгивает на какой-то кочке, въезжая поглубже в лес. Чимин громко матерится, и Чонгук со смехом понижает скорость, чтобы старший не начал слишком беспокоиться. Автомобиль останавливается окончательно, въехав на территорию частного дома через большие стальные ворота. Притаившееся рядом озеро красиво блестит при лунном свете, отражая белые дорожки на водной глади. Чонгук бросает на него короткий взгляд, когда выходит из машины. — Блять, я же просил быть осторожным, — пыхтит Чимин за его спиной, однако Чонгук лишь отмахивается с ехидной улыбкой. Неподалеку от дома припаркованы около двадцати сверкающих автомобилей, которые занимают собой всю территорию на асфальте, а несколько из них стоят даже на газоне. Чонгук подходит ближе и ловит себя на мысли, что здесь может быть и ниссан. Когда не находит его взглядом среди спорткаров, не слишком расстраивается, потому что и эти детки выглядят потрясающе. Самый крайний из них — черный додж, почти такой же, как был у Чонгука, когда он влетел в небольшой магазинчик с газетами. Кажется, там продавались не только еженедельные новостные номера обо всем, что происходит в Южной Корее, но и эротические журналы с полуголыми девушками. Чонгук вспоминает, как выползал из разбитой тачки и смеялся от мысли, что умереть под завалами пышных грудей и задниц — не самая худшая смерть. Какой-то высокий парень возле большого «мерседеса» кивает Чимину, проходящему мимо, и тот хлопает его по плечу в знак приветствия. Чонгук воодушевленно осматривается: кто-то вытащил колонки во двор, потому по всей округе разносится мощный бит, отпугивающий птиц на деревьях. Чонгук быстро находит взглядом источник звука, которым оказывается один из автомобилей, забитый аудиосистемой изнутри почти до крыши. Чонгук подходит ближе, с интересом разглядывая светящиеся колонки, установленные прямо в обшивку дверей. Дрожащие из-за сильных вибраций, они вызывают приятные мурашки под кожей. Если стоять настолько близко, в ушах начинает шуметь, но Чонгук лишь усмехается, поражаясь этой мощи. Что-то внутри него закипает от такой громкости. — Шуга внутри, пойдем, — громко говорит Чимин, прежде чем схватить за локоть Чонгука, который уже начал облизывать взглядом огненный «форд мустанг» с яркими зелеными дисками. Внутри дома оказывается достаточно шумно и многолюдно: оказавшись в холле, Чонгук замечает незнакомых людей, которые общаются и выпивают что-то темное из больших прозрачных стаканов. В центре стоит аудиосистема с двумя продолговатыми колонками, однако вся музыка исходит со двора, потому эта оказывается выключена. Чонгук усмехается, цепляясь взглядом за симпатичного парня в коридоре. Серьга в его ухе настолько длинная, что почти касается плеча. Обходя других людей, он замечает картины на стенах с изображением спортивных автомобилей. Не похоже, что хозяин этого дома не интересуется гонками, размышляет Чонгук и начинает сомневаться, стоит ли верить Чимину, потому что даже в холле видел огромную картину с огненно-красным болидом из F1. Несколько пар глаз провожают Чимина, что Чонгук замечает тоже, догадываясь, что хён бывает здесь довольно часто. Очевидно, он и в этом приуменьшил, сказав, что знает только некоторых гонщиков. Кто-то вновь хлопает его по плечу и даже зовет по имени, приглашая присоединиться к игре в покер или выпить, однако Чимин лишь улыбается, направляясь вглубь дома. Вероятно, здесь пользуются уважением те, кто складирует старые машины, даже если при этом не знает, для чего нужен чертов спойлер на багажнике. Чонгук движется вслед за ним и входит в одну из комнат, где тоже играют в покер. — Чимин! — восклицает парень за столом, и Чонгук поворачивает голову на звук его низкого голоса, напоминающего приятный хрипловатый баритон. — Ты очень вовремя, я как раз успел проиграть третью партию подряд, — хрипло смеется он и швыряет фишки на стол небрежным движением. — Ебучий покер, кто его только придумал? — Удивлен, что ты все еще не проиграл свои последние штаны, — усмехается Чимин и отходит в сторону, открывая обзор на младшего. — Это Чонгук, я рассказывал тебе о нем. Чонгук, знакомься, это мой приятель Шуга. По правде говоря, Чонгук представлял этого парня иначе. Возможно, немного выше, немного больше в плане мышечной массы, но не таким. Шуга довольно щуплый и невысокий; он совсем не похож на человека, который может иметь много знакомых среди гонщиков. Это немного сбивает с толку, однако Чонгук все равно с ухмылкой пожимает его ладонь, подойдя ближе. Как бы там ни было, Чимин тоже не похож на человека, который водит мазерати и даже «ламборгини каунтач» 1974-го года выпуска, который является почти самым ценным экземпляром в его коллекции. Внешности людей никогда не стоит верить, задумывается Чонгук и не позволяет себе судить этого парня раньше времени. Возможно, Шуга сможет удивить его позднее, если не прямо сейчас. — Раньше я о тебе не слышал, — начинает Чонгук, когда Шуга поднимается из-за стола, рывком подхватывая пепельницу в форме светлой ракушки. Шуга улыбается в ответ, отчего его темные глаза почти полностью скрываются за веками. Немного развернувшись, он словно ищет взглядом пачку сигарет, и какой-то парень за столом протягивает ее ему. — Я часто в разъездах из-за работы, — пожимает плечами он, и на миг овальное лицо становится ярче от огонька зажигалки. — Какое-то время я жил в Испании. Знаешь, у испанцев есть дебильная привычка вести машину со скоростью сто тридцать километров в час и при этом держать минимальную дистанцию между бамперами. Они нажимают на тормоза с такой верой, которой мог бы позавидовать любой, кто ходит в церковь по воскресеньям. Чонгук усмехается. Какая-то очень странная история, размышляет он, но обращает больше внимания на тембр его голоса, который настолько низкий, что граничит с рычанием. Вибрации проносятся под кожей, как от низкочастотной музыки, и это почти приятно. Шуга продолжает говорить, выходя из комнаты и возвращаясь в коридор, и Чонгук следует за ним, обходя людей, которые лениво двигаются под какой-то известный трек. Кто-то в стороне громко спрашивает Шугу, смог ли он выиграть на этот раз, на что тот со смехом отвечает отрицательно, однако не кажется, что его это всерьез расстраивает. Дьявол, этот парень начинает нравиться Чонгуку. — Я жил в Америке четыре года, — рассказывает Чонгук, продолжая их разговор, когда они оказываются в большой кухне. — Люди в тех краях обожают скорость и ровные дороги, поэтому и машины проектируют соответствующие: длинные и громоздкие, но быстрые. Однажды мне дали прокатиться на «камаро». Я считаю, что в этой тачке спрятан весь дух американских улиц. Шуга сильно затягивается, обхватив сигарету тонкими губами, и выдыхает густое облако дыма вверх. — Ты учился там? — заинтересованно спрашивает он, открывая дверцу холодильника, и вытаскивает для Чонгука бутылку холодного пива. — Да, — отвечает младший, обхватывая пальцами темно-зеленое стекло. — И это совершенно другой мир, знаешь. Студенты калифорнийских университетов ни о чем не волнуются, даже о собственной жизни. Иногда я думал, что они могут с весельем расстаться с ней, как если бы это совсем ничего не значило. — Почему? — Шуга усмехается и склоняет голову набок, разглядывая Чонгука напротив. — Потому что они все беспечные, — пожимает плечами Чонгук. — Я общался с одной девушкой по имени Джессика. Иногда мы гоняли вместе от одного светофора до следующего, выжимая педаль газа до упора. Представляешь, она могла водить «кадиллак» и одновременно красить ногти. Вместо ответа Шуга хрипловато смеется, а Чонгук неотрывно следит за ним, делая несколько больших глотков. Настолько давно не пробуя корейский алкоголь, он ощущает, что почти забыл, как тот хорош, как забыл и то, что значит общаться с людьми на корейском. Чонгук чертовски устал от английского языка за последнее время, однако прямо сейчас думает только о том, как же у человека может быть такой приятный голос. Шуга наверняка продал душу дьяволу, чтобы так разговаривать, и Чонгук начинает догадываться, почему его здесь любят. Чонгуку стоит признать, что от этого парня веет харизмой за километр — она буквально шлейфом тянется за ним, это можно почувствовать. Чимин где-то исчез, и Чонгук напрочь забывает о нем, продолжая разговаривать с Шугой еще какое-то время. Компания в зале играет в карты на раздевание, и они оба присоединяются, чтобы немного развлечься. Когда Чонгук стаскивает футболку и швыряет на пол, какой-то парень громко свистит, а Шуга одобрительно хлопает его по плечу. В свободное время Чонгук качается как дьявол, чтобы в подобные моменты чувствовать, как его самомнение взлетает вверх и пробивает дыру в потолке, как ракета. С этим ощущением может сравниться только вкус победы на губах, когда он с азартом размазывает очередного соперника на дороге, не жалея никаких сил на сражение. Чонгук делал это в Америке и уверен, что продолжит и здесь. Просто потому, что Чонгук никто, если не победитель. Часы показывают около половины второго ночи, когда кто-то уезжает или скрывается в комнатах наверху, а остальные перебираются во двор. Красивая тачка с аудиосистемой уезжает тоже, однако скучно не становится, потому что Шуга включает колонки в зале. С улицы их не так сильно слышно, однако приятная вибрация продолжает проходиться по коже, расслабляя окончательно. Чонгук осматривается: яркий прожектор на крыше освещает практически всю территорию перед домом. Небольшая компания из пяти человек лезет под капот форда, припаркованного на газоне, и начинает рыться внутри, обсуждая какие-то неисправности двигателя. Чонгук успел познакомиться с ними, однако в итоге вернулся к Шуге, потому что его компания показалась ему более интересной. Расположившись на открытой веранде, они уже достаточно выпили за последние полчаса. Идеальный газон напротив слегка плывет перед глазами, размываясь, прежде чем вновь становится четким и насыщенным, но Чонгук вопреки всему делает еще один глоток. Кажется, придется ехать домой в качестве пассажира. Чонгука совсем не радует эта мысль, однако он чувствует, что хочет расслабиться и просто напиться. — Какая из них твоя? — спрашивает Чонгук в какой-то момент, кивая на спорткары, отдыхающие на газоне. — У меня «лексус», он в гараже на заднем дворе, — отвечает Шуга с абсолютным спокойствием. — Сейчас у него небольшой ремонт, нужно подлатать стабилизатор подвески. Это вопрос безопасности, так что я стараюсь менять стойки раз в двадцать тысяч километров, иначе он становится неустойчивым в поворотах, как сраный каноэ. Чонгук усмехается и закидывает в рот немного винограда, который Шуга вынес на веранду минут десять назад. — Я никогда не лазил в стабилизатор. Как это работает? — Ну, он нужен для того, чтобы повысить устойчивость на поворотах, — объясняет Шуга, переводя взгляд на Чонгука. — Тачка кренится в сторону, когда ты поворачиваешь, да? Стабилизатор приподнимает часть кузова, которая заваливается на бок, и опускает противоположную, чтобы выровнять машину. Не думаю, что кто-то хочет ездить в раскачивающейся лодке, даже если стабилизатор добавляет жесткости и у него есть свои минусы в целом. Звучит довольно интересно, однако Чонгук разве что пожимает плечами. Для человека вроде него нет разницы, что происходит с машиной на поворотах, если он почти всегда гоняет по прямой дороге. — Я просто привозил хуракан в сервис, если возникали проблемы. Гонять мне больше нравится, чем копаться внутри и что-то ремонтировать, — признается он. Шуга слабо улыбается, и внезапно Чонгук понимает, что он выглядит немного грустным после этих слов. — Почему ты не гоняешь? — прямо спрашивает Чонгук, вспомнив слова Чимина о том, что ему это не нравится. Чонгук думает, что это чертовски странно, потому что буквально все вокруг этого человека кричит о том, как сильно ему интересны спортивные тачки. — Потому что гонки не для всех, — просто отвечает Шуга, оглядывая Чонгука долгим взглядом, прежде чем продолжить. — Я думаю, здесь просто нужен талант. Если ты не ездишь лучше всех, то заниматься этим бесполезно. Слабаков никто не любит, они только вызывают жалость и сочувствие. Чонгук задумчиво хмыкает, допивая холодное пиво. Высокий парень на лужайке наконец заводит форд, и тот громко кашляет несколько раз, выпуская дымовые облака из выхлопной трубы. Парень тотчас глушит двигатель и возвращается к капоту, чтобы подкрутить что-то внутри. Его приятель в растянутой голубой футболке протягивает ему торцевой ключ со съемной головкой на конце. Чонгук молча наблюдает за ними, пока не слышит шумный вздох со стороны. Кажется, Шуга все еще обдумывает собственные слова, и младший поворачивает голову, чтобы снова взглянуть на него. — Дай угадаю, ты проиграл? — спрашивает Чонгук с легкой усмешкой, позволяя себе побыть козлом немного. — Наверное, ты проигрывал так часто, что перестал заниматься гонками из-за своей злости. Темные глаза напротив слегка блестят, отражая яркий лунный свет, как зеркало. Около секунды Шуга молча смотрит на Чонгука, слишком задумчивый и почти мрачный, но затем все же позволяет себе усмехнуться. Выходит немного криво. Наверняка он не слишком хочет обсуждать это, размышляет Чонгук, но алкоголь в крови подталкивает его к откровениям: — Я мог и выигрывать тоже, — спокойно говорит Шуга. — Какое-то время я имел неплохие успехи на гонках, но ты прав, это продлилось недолго. Как я уже сказал, если ты не гоняешь лучше всех или даже многих, то тебе там делать нечего. Я понял это, когда поехал со своей командой в Пусан на нелегальный турнир и мы проебали четыре заезда из четырех. Если вкладывать слишком много денег в свою тачку, то и ожидать от нее приходится многого. Когда эти ожидания не оправдываются, это очень расстраивает. — Поэтому ты решил толкать запчасти, — заканчивает Чонгук его рассказ. — Да, — негромко соглашается он. — Когда я помогаю ребятам довести их машины до ума и выиграть на них, это вызывает чувство гордости. Я рад быть частью этого, потому что именно мои детали делают их тачки сильнее, что и приводит их к победе. Я ничем не рискую, но при этом помогаю и остаюсь в тусовке стритрейсеров. Этого мне достаточно. Задумавшись о его словах, Чонгук с опозданием замечает, как Шуга поднимается со стула и уходит в дом, сказав, что принесет еще немного пива. Оставшись в одиночестве, Чонгук чешет за ухом, обдумывая услышанное. В голове внезапно вспыхивает ниссан из аэропорта вместе с его рычащим двигателем, и Чонгук чувствует, что пришло время наконец задать вопрос о нем. — Ты же знаешь темно-серый ниссан гтр? — спрашивает Чонгук, едва Шуга возвращается. — Чимин сказал, что ты всех здесь знаешь. Его водитель покупал у тебя запчасти? Шуга закидывает в рот еще немного винограда и переводит взгляд на Чонгука с внезапным недоверием в глазах. Чонгук не понимает, с чем это может быть связано, но, возможно, он просто выглядит подозрительно, спрашивая о чужой машине. — Хочу надрать ему жопу, — продолжает Чонгук с совершенно спокойным видом. — Иногда такое желание возникает спонтанно, знаешь. И это даже не вранье. Шуга резко поднимает брови и выглядит так, будто это невозможно, что еще сильнее распаляет огонь в груди Чонгука, вынуждая поерзать на стуле, потому что он хочет опустить того парня прямо здесь и сейчас. Чонгук действительно заинтересовался этой машиной, однако не уверен, что причиной этому был именно трюк с резиной. Дерзкое шоу в аэропорту натолкнуло на мысль, что высокий парень в черной маске довольно неплох на дороге, значит, сможет стать интересным соперником. Да, черт возьми, Чонгуку не терпится разорвать чей-то зад, чтобы немного потешить самолюбие. Особенно после слов Шуги о том, что гонки не для слабаков. Чонгук никогда не был слабаком, когда садился за руль. Тяжелое молчание затягивается, прежде чем Шуга наконец отвечает: — Я понимаю, о ком ты, но сегодня их нет. Честно говоря, они довольно редко приезжают ко мне. — Они? — Чонгук поднимает заинтересованный взгляд. — Как правило, они ездят вдвоем, — пожимает плечами Шуга. — Ниссан, который ты назвал, водит Ким Сокджин, с ним катается заряженная «тойота супра», и на твоем месте я бы лучше искал ее водителя, чем Сокджина. — Почему? — Чонгук слегка приподнимает брови, делая очередной глоток. Двор начинает раскачиваться и танцевать прямо перед глазами, однако его больше не остановить в этом желании докопаться до истины. — Он более… общительный, — отвечает Шуга с заметной осторожностью, которую неизвестно как находит в себе после всего выпитого. — Здесь его называют Джей-Хоуп. Я проводил с ним больше времени, когда они оба приезжали. Чаще всего они где-то на закрытых спотах, как и сегодня, думаю. — Спот? — переспрашивает Чонгук, чувствуя, как это слово что-то напоминает, однако в опьяневшем состоянии он внезапно теряет бóльшую часть словарного запаса и воспоминаний. — Закрытые площадки, на которых они тренируются иногда, — объясняет Шуга. — Я не знаю, где находятся эти места, но вход там только для своих. Чонгук пытается представить, как выглядят споты, но ничего дельного не приходит в голову. Возможно, потому что ему не нужно было тренироваться, когда он гонялся с парнями в Америке, ведь они практиковались во время гонок. Поначалу, конечно, Чонгук учился быстро переключать передачи, поскольку драг-рейсинг в этом и заключается, однако едва ли в тренировках было много смысла. Очевидно, это не просто уличные гонщики, если они регулярно выезжают на тренировки, размышляет Чонгук, швыряя взгляд вверх. Возможно, причина в каких-то соревнованиях. Внезапно он думает о ралли, но быстро отметает эту идею. Тачки с таким обвесом не подходят для бездорожья. Чонгук теряется в собственных догадках, когда одно бестолковое предположение перетекает в другое, и не может ничего придумать. — Это не просто гонки, да? — не выдерживает Чонгук через минуту. — Американцы любят драг, поэтому чаще всего я гонял в заездах на четверть мили, но мы не особо тренировались. — Ты гонял по прямой? Слишком короткая дистанция, — задумчиво говорит Шуга, поглядывая на него со странным блеском в глазах. Чонгук замечает, и это кажется подозрительным, однако мысль быстро исчезает из головы: он слишком много выпил, чтобы цепляться за подобное. Сейчас Чонгук думает только о том, что заставит ниссан глотать пыль из-под его колёс при любом раскладе. Лунное сияние становится еще ярче, освещая припаркованные машины впереди. Чонгук прикрывает глаза на миг, собираясь сказать еще что-нибудь, ведь Шуга не ответил на его вопрос, но их разговор обрывает подошедшая невысокая девушка, которая кладет руки на плечи Шуги и начинает мягко разминать их пальцами. Чонгук пьяно усмехается, наблюдая за тем, как парень выпускает изо рта шумный выдох, а затем разве что подмигивает Чонгуку и приглашает обратно в дом. Очевидно, веселье еще не закончилось. Вернувшись в особняк, Чонгук пытается найти взглядом Чимина, который через мгновение сам возникает перед ним: — Похоже, ты ему понравился, — усмехается Чимин и протягивает Чонгуку пластиковый стаканчик с чем-то более крепким, чем пиво. — Развлекайся. Я должен встретить здесь кое-кого, а потом отвезу тебя домой. Чонгук пьяно смеется и рывком вливает в себя все содержимое, наглядно давая понять, что алкоголя в его крови все еще недостаточно, чтобы стало по-настоящему весело. Чимин не пил, так что Чонгук принимает его за самого скучного человека в зале. Он почти устремляется к Шуге, как только вновь находит его взглядом в толпе, однако дорогу преграждает какой-то симпатичный парень, который впивается в футболку на его груди с такой силой, что ткань почти рвется. Чонгук усмехается, прищуривая темные глаза. Вмиг забыв о разговоре с Шугой, он позволяет себе развлечься как следует, даже если все еще хочет узнать больше. Алкоголь и приятный чужой шепот отбирают любую возможность рационально мыслить. Чонгук задумается обо всем этом позже.