Черный бензин

Черный камаро подплывает ближе довольно медленно, но уверенно, потому что Чонгук знает, что должен делать. Сохраняет всего несколько секунд на то, чтобы немного остыть, потому что за последние полчаса изрядно понервничал, гоняясь за этим торнадо по окраине города. Встреча с ним обещает быть действительно горячей. Чонгук останавливается прямо за ниссаном и тотчас впивается взглядом в огромный спойлер. Дьявол, этот тюнинг заставляет его нервничать. Нервно усмехаясь, Чонгук замечает, как его водительская дверь распахивается, и дергает собственную, чтобы выбраться из машины, чувствуя, что просто обязан познакомиться. — Я все-таки догнал тебя, — усмехается Чонгук и надувает грудь колесом с наглостью во взгляде, настолько самоуверенный, что почти светится. — Должен признать, ты очень быстрый, поэтому… Вместо продолжения Чонгук внезапно давится собственными словами, когда парень оборачивается на звук его голоса. Чонгук не был готов к такому, так что он просто замирает с глуповатым выражением на лице, не в состоянии закончить предложение. Красивый. Черт возьми, он настолько красивый, что Чонгук теряет дар речи на мгновение. Крепкие широкие плечи скрывает белая футболка, которая неприлично натягивается на груди, а темные глаза с опаской прищуриваются, смотря на Чонгука из-под черной челки, небрежно спадающей на глаза. Чонгук хмурится, пытаясь верить, что слишком давно не был в Корее и забыл о стандартах корейской красоты. В Калифорнии совсем другие парни. Чонгук быстро облизывается, пытаясь вернуть мозги на место, однако все мысли трусливо разбежались в разные стороны. Молчание кажется неловким, потому Чонгук усмехается в попытках сгладить острые углы. Парень напротив молча приподнимает брови, явно ожидая продолжения его слов. Черт возьми, нужно сказать что-нибудь. Чонгук почти в истерике пытается что-то придумать, цепляясь взглядом за идеальные черты, но в голове лишь белый шум, абсолютно возмутительный. Чувство, что на него смотрит божество в обличии человека. — Я представлял тебя другим, — выдает Чонгук первое, что приходит в голову, едва чувствуя, что язык может двигаться. И вновь усмехается. — Я недавно видел, как ты палил резину в аэропорту. Блять, это было чертовски круто. Я слышал, что ты Ким Сокджин? Чонгук вдохновлён и явно готов к общению, как вдруг слышит чей-то сдавленный смешок. Молча кидая взгляд за плечо парня, он замечает нескольких людей, явно его приятелей, которые неотрывно следят за ними. Чонгук молча хмыкает, не собираясь реагировать заранее или оправдываться. Без разницы, что они думают. Ему интересен только Сокджин, потому Чонгук вновь смотрит на него, сохраняя надежду на приятный разговор, даже если в противном случае не против и подраться. Во всяком случае, это должно быть весело. Однако Сокджин по-прежнему молчит и лишь вытаскивает пачку сигарет из кармана. Чонгук замечает небольшой шрам, который рассекает его верхнюю губу в правом уголке. Возможно, на целый сантиметр. Это единственное, что бросается в глаза, выделяясь длинной царапиной на его безупречном лице. — Автограф? — внезапно спрашивает он, выдыхая облако дыма изо рта, и поднимает тяжелый взгляд на Чонгука. — Если нужен автограф, просто попроси. Чужой смех за его спиной слышится еще более раздражающим. Чонгук старается не обращать внимания, криво усмехается вместо ответа, прищуривая темные глаза. Дерзкий парень, значит, это хорошо. Чонгук всегда любил дерзких и надменных, потому что всегда был таким же. — Честно говоря, я хотел погонять с тобой, — признается Чонгук, улыбаясь еще более самоуверенно, чем раньше. — Один человек намекнул, что тебе нет равных. Я тоже был довольно неплох в Америке, так что предлагаю дуэль. Победитель… оставляет автограф на проигравшем. Где-нибудь на его теле, что скажешь? Парень напротив снова приподнимает брови. Очевидно, красавчик Ким Сокджин не ожидал такого. Чонгук усмехается еще сильнее, не жалея о своих словах, потому что привык говорить то, что хочет. Разумеется, как и получать желаемое. — Он даже правила придумал! — смеется девушка за спиной Сокджина в очередной раз. Чонгук швыряет на нее мрачный взгляд, потому что их вопли уже начинают раздражать. Сокджин молча выдыхает еще немного дыма и переводит взгляд на черный камаро, словно только что наконец заметил его. Чонгук неотрывно следит за тем, как его темные глаза скользят по бамперу, по решетке радиатора и выше, внимательные и оценивающие. Пока он задумчиво разглядывает машину, явно принимая какое-то решение, Чонгук позволяет себе разглядывать его самого, и понимает, что этот человек действительно совсем не такой, каким он его представлял. Во всяком случае, встретив его на улице, Чонгук никогда бы не подумал, что он может так легко носиться по встречной полосе, не боясь впечататься в чужое лобовое стекло и улететь прямо на тот свет. — Сток? — бесцветно спрашивает Сокджин и снова переводит взгляд на Чонгука. Кажется, камаро его не слишком впечатлил, но Чонгук и не особо надеялся. — Да, — усмехается Чонгук. — В этой тачке ничего не меняли, но я не думаю, что это будет проблемой. Я видел твой жирный обвес, но на четверти мили я все равно тебя сделаю, неважно, насколько хорош твой зверь. Девушка за спиной Сокджина смеется вновь, словно это действительно настолько забавно. Внезапно Чонгук чувствует сильное желание швырнуть в нее что-нибудь, однако не двигается, не позволяя себе отвлекаться от парня напротив. Это самый настоящий вызов. Чонгук знает, чувствует это кожей, но не собирается сбавлять обороты, потому что хочет погоняться с ним сильнее чего-либо сейчас. Наблюдая за ним, он чувствует, как по плечам ползут мурашки, выстреливая в нервы электрическими импульсами, и замечает, что даже воздух стал жарче. Вероятно, сейчас на улице не меньше тридцати градусов, но внезапно температура подскакивает еще выше, потому что перед ним стоит человек, который наверняка слишком хорош на дороге. Ровно настолько, чтобы в джинсах Чонгука стало тесно при мыслях о победе над ним. Сокджин все еще молчит, смотря на Чонгука без тени эмоций во взгляде, а потом резко сдвигается с места и делает к нему шаг. Когда он подходит почти вплотную, Чонгук прищуривается, но не позволяет себе отступить назад. Чонгук умеет выдерживать вторжение в свое личное пространство и не реагировать на это, так что он продолжает стоять на месте, ощущая сладковатый сигаретный дым совсем рядом. Сокджин выдыхает ему прямо в лицо, продолжая мучительно долго смотреть в глаза. Очевидно, он испытывает его. Это один из психологических приемов, когда человек хочет морально раздавить другого. Чонгук прекрасно знает, потому не ведется, однако все равно чувствует, как его сердце подскакивает вверх и теперь бьется где-то в горле. — Во-первых, кто пустил тебя сюда на стоковой тачке? — наконец спрашивает Сокджин, слегка понижая голос, и снова затягивается сигаретой. Чонгук медлит с ответом, не понимая, какой смысл в этом вопросе. Однако при такой близости он едва мог бы осознать даже самый простой из них, потому что, блять, этот парень невыносимо близко. Чонгук молча усмехается. Сокджин не просто пытается подавить его, показывая, кто здесь главный, но и понижает свой ебаный голос на несколько тональностей, а это уже запрещенный прием. Чонгук ненавидит такие вещи, потому что это, черт возьми, слишком сексуально. Чонгук собирается отвлечься и не отвечать на его вопрос. Взгляд сам собой опускается с прекрасного лица Сокджина немного ниже и снова цепляется за маленький шрам на его губе. Мгновение Чонгук размышляет о том, при каких обстоятельствах он мог получить его, а потом замечает, что эти губы довольно пухлые. Возможно, даже сладкие. Дьявол, отлично отвлекся, Чонгук. — И мне насрать на драг, — едко добавляет Сокджин, дергая плечами. Чонгук резко хмурится, осознавая, что его собираются отшить, однако он не может позволить этому случиться. Не ради отказа он гнался за этим парнем и даже сбил ебаный почтовый ящик, который содрал часть краски с капота. В груди сдавливает горячим желанием, которое просто нельзя вынести, и Чонгук резво поднимает голову, не собираясь сдаваться раньше времени: — Боишься? — язвит Чонгук с таким видом, словно бросает вызов, и это полностью правда. Было бы достаточно вывести Сокджина на эмоции, чтобы он согласился на гонку, и не нужно много мозгов, чтобы понять это. Выбесить самовлюблённого человека, и он будет готов на что угодно, чтобы доказать, кто здесь лучший. Однако вместо признаков злости или раздражения на прекрасном лице Чонгук замечает нечто другое. Поначалу он не понимает, что означает это выражение, но затем внезапно догадывается — Сокджин смотрит на него как на идиота. — Взгляни на развал передних колёс, — лениво произносит он, не сводя взгляд с Чонгука. — Как думаешь, машина с таким развалом любит драг? Чонгук внезапно теряет бо́льшую часть уверенности, потому что ожидал чего угодно, но не этого. Чувствуя неприятные покалывания в кончиках пальцев, он медленно переводит взгляд на темно-серый ниссан, на который Сокджин опирается бедром. Эта неуловимая тачка впервые настолько близко. Чонгук жадным взглядом осматривает ее всю, затем резко смотрит на передние колёса. Вмиг по спине пробегает мерзкий холодок. Развал колёс выполнен с отрицательным углом: они не стоят прямо, как на обычной машине, а немного наклонены в обе стороны, словно раздвинуты друг от друга. Чонгук громко хмыкает, осознавая нечто чертовски важное — эта тачка не ездит по прямой. «Ты гонял по прямой? Слишком короткая дистанция». Слишком короткая для того, чтобы иметь повороты. Чонгук крепко сжимает челюсти и только сейчас понимает, что Шуга имел в виду на самом деле. Именно из-за этого он так странно улыбнулся: Чонгук не поворачивает во время гонки, а Ким Сокджин только это и делает. — Понял теперь? — резко спрашивает Сокджин, и Чонгук едва не вздрагивает от его голоса. — Я удивлен, что до тебя не дошло раньше, потому что я искупал тебя в дыме еще на трассе. Надеюсь, ты знаешь, почему резина начинает дымиться. Чонгук молча поднимает взгляд. — Резина нагревается от трения об асфальт во время скольжения, особенно когда ты проходишь поворот в заносе с большим углом, — объясняет Сокджин с заметным пренебрежением в голосе, неотрывно смотря на него. — Здесь нужна большая скорость, с которой я и ехал, когда ты начал преследовать меня. Забавно, что ты попал в дым, даже не зная, откуда он берется. Чувство, словно его только что унизили. Чонгук хмыкает с безнадежной улыбкой на лице. Определенно, его только что унизили, как какого-то школьника. Ебаный Ким Сокджин внезапно начинает раздражать вместе с его огромным самомнением, которое настолько велико, что почти осязаемо. — Дрифт, — заканчивает Сокджин, выплевывая это слово, и выглядит так, словно Чонгук действительно ребенок, который совсем ничего не понимает. И это злит его еще сильнее. — Да плевать, — огрызается Чонгук с неизменной ухмылкой на лице, швыряя на Сокджина еще один надменный взгляд. Ведь он просто так не сдастся. — Я все еще хочу погонять с тобой, и мне похуй, как это будет, даже если мы будем ехать верхом на верблюдах. Черный взгляд напротив вдруг становится почти стальным. Кажется, теперь ему удалось разозлить его. Сокджин опасно щурится и резко швыряет тлеющий бычок куда-то в сторону. Справедливости ради стоит отметить, что этот небольшой шрам на лице придает ему поистине суровый вид, а когда он начинает вот так хмуриться, Чонгук чувствует, что это должно быть действительно весело. И он продолжает самоуверенно улыбаться, зная, что Сокджина, вероятно, раздражает это. Чонгук этого и добивается. Когда Сокджин снова делает к нему резкий шаг, Чонгук почти уверен, что сейчас температура между ними подскочит до пятидесяти градусов и повалит дым, как во время пожара. — Я не гоняю даже с любителями, — шепчет Сокджин в чужое лицо, находясь настолько близко, что Чонгук чувствует его дыхание на своей щеке. — А ты еще хуже, потому что ты совсем ни черта не знаешь. Однако есть и хорошие новости: мы оба знаем, что твой камаро 1LE создан для гоночного трека. Поэтому… — он приближается еще сильнее, почти прикасаясь к носу Чонгука своим собственным, — пиздуй на трек, а здесь не появляйся больше. Чонгук явно чувствует, как сердце переворачивается в груди. Несмотря на то, что он не реагирует на вторжение в свое личное пространство, Сокджин заставляет его нервничать, когда находится настолько близко, потому что он просто раздавливает его этим взглядом, как ебаный окурок под ногами. Это заставляет напрягаться, но Чонгук обожает, когда кто-то бросает ему вызов. Тем более что с ним давно никто не обращался таким жёстким образом, и это еще сильнее вдохновляет его. Чонгук вдохновлён его грубостью, и теперь просто обязан взглянуть в глаза Сокджина после того, как размажет его по асфальту. Вероятно, Чонгук испытает самый мощный оргазм в своей жизни, когда победит этого самовлюблённого засранца. — Вызов принят, — шепчет Чонгук с самодовольным видом, вглядываясь в черные глаза перед собой, которые еще немного и проглотят его целиком. Дьявол, здесь настолько жарко сейчас, что Чонгук может чувствовать, как спина обливается по́том. В зрачках напротив что-то взрывается. Это точно ядерная бомба, которая осыпает искрами асфальт под ногами, однако уже через секунду Сокджин сдержанно вдыхает носом воздух. Пытается успокоиться, очевидно, но это наверняка чертовски тяжело для него. — Я не собираюсь тратить еще больше времени на этот разговор, — медленно говорит Сокджин и наконец делает шаг назад, чтобы отойти. Чонгук чувствует, что дышать стало легче. Невидимый пожар между ними точно разгорелся. Сокджин молча хватается за ручку двери ниссана, жестом показывая друзьям ехать за ним. Чонгук вновь напрягается, истерично пытаясь придумать любой способ остановить его, и даже открывает рот, чтобы сказать еще что-нибудь, как вдруг слышит шуршание гравия позади. Еще одна машина въехала на территорию. Чонгук резко оборачивается и впивается взглядом в тойоту, которая глушит двигатель. Сердце в груди пропускает еще один удар. Бога ради, только не Джей-Хоуп. — Охранник сказал, что я кого-то тренирую, — говорит парень, выбравшись из машины, и озадаченно приподнимает брови, останавливая взгляд на Чонгуке, который немного испуганно смотрит на него. — Это… был ты? Чонгук лишь глуповато усмехается, понимая, что его обман только что раскрыли. Ответить нечего, потому он как-то неопределенно качает головой, всячески пытаясь избежать разговора. Взглянув на одежду парня, Чонгук замечает красочную футболку с динозавром и висячие большие штаны, которые похожи на военные. Этот образ совсем не вяжется с тем, что Чонгук представлял в своей голове, но еще больше он противоположен Сокджину, который должен быть его лучшим другом со слов Шуги. Как бы там ни было, Чонгуку не стоило использовать его имя, чтобы пробраться сюда. — Он предложил мне драг на четверть мили, — хмыкает Сокджин, бросая очередной мрачный взгляд на Чонгука. — Разберись с ним. — А я думал, что он четвертый, — задумчиво говорит Джей-Хоуп, заметив черный камаро. — Ты же говорил, что приведешь сюда четвертого. — О чем вы? — резко спрашивает Чонгук из интереса, вновь смотря на приехавшего парня. — Что значит четвертый? — Нет, — отрезает Сокджин. Джей-Хоуп мягко улыбается Чонгуку, внимательно разглядывая его, но не спешит отвечать на вопрос, а потом вдруг стреляет хитрым взглядом в Сокджина напротив. — Это не тебе решать, — мягко говорит он ему. — Не забывай, что нам нужен четвертый. Если предыдущий не справился, мы должны попробовать другой вариант. Чонгук замечает, как сильно раздуваются ноздри Сокджина, как тяжело он втягивает теплый воздух, будто бы размышляя, стоит ли выходить из себя. Без всяких сомнений, его легко вывести, однако он всеми силами старается не злиться слишком сильно. Чонгук все-таки задел его своей самоуверенностью, иначе сейчас он не был бы настолько взбешен. — Я сказал нет, — мрачно повторяет Сокджин и рывком распахивает дверь машины. Реактивный двигатель отзывается с дикими воплями, словно слетевший с катушек маньяк. Чонгук мерзко вздрагивает всем телом, ощущая, как сердце падает куда-то в желудок. Дьявол, какой же он громкий, находиться рядом просто невыносимо. Взревев, ниссан рывком газует и срывается с места прежде, чем Чонгук успевает что-нибудь предпринять, чтобы не упустить этого парня снова, однако чужая теплая ладонь внезапно опускается на его плечо. Чонгук напрягается, чувствуя легкий апельсиновый аромат совсем рядом, смешанный с вонью горячей резины. — Не пытайся гнаться за ним, — просит Джей-Хоуп, кивая на облако пыли. — Он не остановится, даже если ты бросишься ему под колёса. Лучше расскажи мне, как ты попал сюда и откуда узнал мое имя, потому что я тебя раньше не видел. — Какая разница, если я ему не понравился? — усмехается Чонгук не слишком весело. — Ему никто не нравится, — просто отвечает Джей-Хоуп, пожимая плечами с легкой улыбкой, прежде чем вытащить мобильный из кармана. — Дай мне свой номер.

***

Говядина настолько горячая, что язык почти обжигается, однако Чонгук все равно запихивает в рот целый кусок, жуёт с наслаждением и облизывается, хватая палочками еще один. Он приехал в это кафе около двух часов дня, чтобы как следует поесть и заодно встретиться со старым другом. Сехун был тем, кто все-таки смог дозвониться до Чонгука, телефон которого рисковал взорваться от бесчисленных звонков, поэтому пришлось ответить. Честно говоря, он не хотел ни с кем встречаться, потому что озабочен кое-чем прямо сейчас, однако Сехун почти начал угрожать, так что выбора не оставалось. Сехун сидит напротив Чонгука за круглым деревянным столом и ритмично постукивает пальцами по его поверхности в такт негромкой музыке. Они сидят здесь уже битые полчаса, однако Чонгук сказал всего пару слов, прежде чем наброситься на мясо с таким видом, будто ел на прошлой неделе в последний раз. Тяжело вздыхая с явным неодобрением, Сехун отпивает немного вина из бокала и продолжает следить за тем, как Чонгук отрывает зубами куски говядины. Выглядит так, словно кто-то наверняка отберёт у него еду в тот самый момент, как Чонгук отвлечется, так что он просто не делает этого. Сехун снова шумно выдыхает. — Скажешь что-нибудь? — предлагает он с унылым видом. — Мне нужно больше подробностей, чтобы я помог тебе разобраться с этой проблемой, Гук. Чонгук поднимает взгляд, ритмично двигая челюстью, затем хватает ножку бокала и тоже отпивает вино. — Дрифт, — бросает он и возвращается к говядине. — Это основная проблема. Как только они пришли, Чонгук коротко рассказал о произошедшем, включая Сокджина, однако он не собирается слишком сильно надеяться на то, что обсуждение этой проблемы чем-то поможет в конечном итоге. Сехун понимает что-либо в гонках немного больше, чем Чимин, но этого все равно недостаточно, даже если Чонгук благодарен за желание помочь. Наверняка он бы даже озвучил это, только вот слишком занят сочной говядиной, от которой не может оторваться. — Разве Чон Чонгук не умеет валить боком? — спрашивает Сехун, скептически приподнимая брови. — Этот парень не просто валит боком, — хмыкает Чонгук. — Я видел его машину, это настоящий дьявол. Развал передних колёс уже многое значит. Скорее всего, он переделал всю тачку под дрифт, поэтому и сказал, что драг его не интересует. Более того, он не гоняет даже с любителями, а это значит, что у меня еще меньше шансов погоняться с ним. — Дрифт настолько отличается от гонок, к которым ты привык? — Сехун все еще не понимает проблемы. — Чертовски, — мрачно усмехается Чонгук. — Я скидываю скорость на поворотах, а Сокджин давит на газ и начинает занос. Чувствуешь разницу? Вместо ответа Сехун лишь громко цокает языком, поглядывая на мясо Чонгука, слишком аппетитное даже на вид. Кажется, сейчас он съел бы целого медведя, если бы сам не был похож на одного из них с этим ненормальным аппетитом. — А что с его машиной? Ты заметил еще что-нибудь? — интересуется он. — Дикий тюнинг везде, — Чонгук снова поднимает взгляд. — Огромный спойлер сзади, который крепится на жирных стойках и выходит за багажник. Я думал, что он будет меньше, но это просто ебаное чудовище, — рассказывает он, показывая пальцами ширину стоек для наглядности. — И когда я посмотрел на колёса, сверху их накрывали фендеры, похожие на полумесяц. Они визуально делают кузов шире. Это говорит о том, что Сокджин поставил большие и жирные колёса на толстой резине, которые не влезли и просто торчали наружу, поэтому пришлось сверлить отверстия, чтобы закрыть их фендерами. Сехун вновь скептически хмыкает и прищуривается, обдумывая его слова. — Видимо, этот Сокджин настроен серьезно, если так заморочился с машиной, — предполагает он с задумчивым видом, пока Чонгук возвращается к говядине. — Никто не будет заниматься этим со скуки. Чонгук коротко кивает, хватая палочками рис. Все эти размышления заставляют его немного нервничать, потому что Сокджин должен точно знать, что делает, чтобы полностью перестраивать свою машину. Кажется, это действительно серьезный соперник, победить которого будет непросто, однако вопреки всему Чонгук переполнен уверенностью. Какое-то время он уничтожает еще несколько больших кусков говядины, думая о звериной машине Сокджина, затем решает рассказать Сехуну о том, что слышал от Джей-Хоупа. Сейчас он не уверен, что Джей-Хоуп ему позвонит, но Чонгук вдохновился еще сильнее после их разговора о четвертом. И чувствует, что должен срочно обсудить это с кем-нибудь. — Четвертый, — задумчиво повторяет Сехун, отпивая еще немного вина. — Я бы сказал, что речь о команде. Это количество участников? — Я тоже так решил, — хмыкает Чонгук и откидывается на спинку стула. Настолько нажравшись за последний час, он чувствует, что теперь не встанет. — Команды обычно на официальных соревнованиях, но, если уличные гонщики затевают какой-нибудь нелегальный турнир, то они могут собираться в команды из нескольких человек. — Да, возможно, — размышляет Сехун. — Я что-то слышал об этом. Чонгук тоже слышал. Когда Джей-Хоуп вежливо попросил его уехать с аэродрома, пообещав позвонить и обсудить это позднее, Чонгук первым делом подумал о Шуге. Он рассказывал о каком-то закрытом турнире, который проводили в Пусане и на который он приехал с командой. Изначально Чонгук не обратил на это должного внимания, но потом все встало на свои места. Он даже хотел позвонить Шуге, чтобы выяснить детали, но быстро понял, что не может больше доверять этому парню. Шуга не рассказал самое важное: именно то, что Сокджин не гоняет по прямой дороге. И один черт знает, что еще он скрыл или какую неправду сказал. Шуга больше не заслуживает доверия. Выдыхая из-за давящих размышлений, Чонгук приходит к мысли, что при любом раскладе дрифт чертовски важен. И если это действительно так, то у него проблемы. — Ненавижу повороты, — внезапно мычит Чонгук, словно хочет пожаловаться, на что Сехун лишь усмехается. — Я всегда сбрасывал скорость перед тем, как повернуть, потому что боялся уйти в занос. И как теперь, блять, жить с этим дальше, если я собрался надрать жопу Сокджину, который признает только дрифт? Сехун вновь усмехается и лишь пожимает плечами, не зная, чем должен утешить этого парня. Чонгук и сам не знает, потому что ситуация кажется слишком неоднозначной. Снова задумавшись об этом, Чонгук внезапно вспоминает свои ощущения, когда стоял перед Сокджином. Дьявол, только не это. Чонгук резко швыряет взгляд в окно на оживленную улицу, пытаясь отвлечься на людей или яркие краски слепящего солнца, однако перед глазами предательски застывает небольшой шрам на верхней губе. Чонгук снова думает о том, что это довольно сексуально, но быстро одергивает себя. Сокджин просто какой-то высокомерный засранец, а не воплощение его влажных фантазий. Разве что его широкие плечи и невыносимо красивое лицо, однако все это нельзя отделить от головы, из-за которой он такой упертый и заносчивый. — А что сказал этот Джей-Хоуп? — интересуется Сехун позднее, когда они оба наконец выбираются на улицу. Жаркий день не становится ни каплю легче. Чонгук усмехается, переводя колкий взгляд на парня, который мгновенно скрывает глаза солнцезащитными очками. Некоторое время Чонгук просто смотрит на собственное отражение в темных стёклах, прежде чем по привычке дергает плечом. — Нихрена не сказал, — отвечает он, сжимая ключи от камаро в ладони. — Я дал ему свой номер и почти уверен, что он не перезвонит, но мне похуй, потому что у меня все равно есть запасной план. Сехун приподнимает брови и хватается за ручку пассажирской двери, чтобы забраться внутрь черного шеви. Чонгук громко захлопывает дверцу за собой и пристегивается, сразу опуская все окна, потому что салон слишком нагрелся из-за солнечных лучей. Заводя двигатель, он чувствует, что Сехун по-прежнему не сводит с него заинтересованный взгляд, потому позволяет себе поделиться с ним своим секретом: — Я знаю, где живет Ким Сокджин, потому что он буквально мой сосед, — негромко признается Чонгук с усмешкой на лице. — И если Джей-Хоуп не позвонит, я просто пойду к его воротам и буду звонить до тех пор, пока этот самовлюблённый засранец не согласится поговорить. И я не отступлю, ты же знаешь. Сехун коротко смеется и с щелчком пристегивает ремень безопасности. Камаро срывается с места как ужаленный, но Чонгук тотчас притормаживает на светофоре. Сеул нередко утопает в пробках, поэтому он со скучающим видом высовывает руку в окно, сгибая ее в локте. Нужно немного расслабиться. Забыть о пыльном ниссане и о его мрачном водителе, который так жестоко отшил Чонгука. Это даже немного злит, задевая гордость, но Чонгук лишь хмыкает на эти мысли. Сехун может отвлечь его. Он обещает показать Чонгуку один из лучших спортзалов в Корее, поэтому камаро вновь набирает приличную для города скорость, пролетая очередной поворот. Чонгуку необходимо тягать железо, чтобы быть в хорошей форме и в бодром расположении духа. В придачу это отвлекает от лишних мыслей не хуже высокой скорости.

***

Чонгук может сколько угодно игнорировать своего отца, но не тогда, когда его секретарша звонит каждые двадцать минут. В очередной раз замечая знакомые цифры на экране мобильного, Чонгук раздраженно закатывает глаза. Черт бы побрал их обоих. Однако деваться некуда, ведь он уже почти приехал. Камаро сворачивает с главной улицы и неспешно катится на территорию частной клиники нейрохирургии. Высокий охранник возле входа тотчас хмурит брови, замечая черный автомобиль, однако Чонгук лишь усмехается ему через лобовое стекло, натягивая очередной свой нахальный вид. Длинное двухэтажное здание голубого цвета выглядит скучным даже издали, потому Чонгук решает внести немного веселья. Остановившись прямо напротив главного входа, Чонгук выжимает сцепление и начинает наращивать обороты двигателя, нажимая на газ, при этом изменяя силу нажатия, чтобы заставить камаро рычать прогретым двигателем. Мужчина в униформе хмурится еще сильнее, но не может просто так прогнать его отсюда, поскольку весь персонал отлично знает, чей дурной сынок может вытворять такие вещи. Чонгук скалится еще шире, когда камаро берет более низкие ноты и начинает пыхтеть, как сатана. Без сомнений, это достаточно весело, чтобы продолжать, пока кто-нибудь не осмелится подойти и попросить его заткнуться. К удивлению Чонгука, этим человеком становится невысокая девушка в белоснежном халате, которая выбегает из клиники и быстро идет к машине, нервно покусывая губы. — Господин Чон ожидает вас в своем кабинете, — говорит она в открытое окошко водительской двери. Чонгук криво усмехается, пропуская ее слова мимо ушей и ныряя взглядом под глубокий вырез на ее блузке, однако она слишком быстро разворачивается, не позволяя заметить ничего интересного. Чонгук с полуулыбкой закатывает глаза и наконец выключает двигатель. Кто бы мог подумать, что отец имеет такую власть над подчиненными, если даже заставляет их передавать послания. Хмыкнув носом, Чонгук громко захлопывает дверь и поднимается по лестнице, подмигивая охраннику на входе. Внутри здания довольно светло и просторно, приятно даже: по углам расставлены высокие растения в больших вазонах, а на стенах висит логотип и грамоты лучшей клиники в Сеуле, которые как бы намекают, что цены на прием здесь просто заоблачные. Чонгук скучающе идет по коридору, после сворачивает на лестницу в конце и поднимается на второй этаж. Белоснежная дверь сверкает табличкой с именем главного нейрохирурга, неприятная даже на вид. Чонгук набирает в легкие побольше воздуха и вламывается внутрь. — Как ты узнал, что это я? — с усмешкой спрашивает он, едва замечая высокого мужчину, перебирающего какие-то документы за большим столом. Через мгновение он поднимает на парня сдержанный взгляд и захлопывает папку. — А кто еще будет вызывать меня таким нелепым образом, — вздыхает он и поднимается из-за стола. — Где ты взял машину? Чонгук наигранно весело улыбается и игнорирует вопрос, потому что это не его ебаное дело. Задумчиво осматриваясь, он цепляется взглядом за стену с разнообразными сертификатами, восхваляющими лучшего нейрохирурга разными почерками на дорогой бумаге. Чонгук хмыкает с заметным презрением. Когда-то его ждало примерно такое же будущее, но ему никогда не нравились эти толстенные рамки, которые все врачи с гордостью вешают на стены. Раньше люди вешали на крюк чучел диких животных, и Чонгуку кажется, что это было намного веселее. — Напомни, почему в этой клинике нет детского отделения, — издевается Чонгук, резко обернувшись к мужчине. — Я бы просто ходил по коридорам и махал младенцам через окна, пока ты сидишь здесь и придумываешь очередной повод забрать у меня тачку. Мужчина шумно вздыхает, явно не настроенный на приятный разговор, но всеми силами старается не выходить из себя без весомых причин. Черные брови отбрасывают тень на колючие глаза, когда он оглядывает сына с привычным тяжелым равнодушием. — Я давно смирился с тем, что ты не собираешься идти по моим стопам, — говорит он. — Однако это не значит, что мне нравится твое увлечение гонками. Я запрещаю тебе заниматься этим, сколько раз я должен повторять? — Потому что это опасно? — приподнимает брови Чонгук. — Если бы ты дал мне шанс попробовать себя в автоспорте, даже единственный крошечный шанс, то ты бы увидел, что я могу добиться успеха. И ты бы гордился мной. Чонгук задерживает дыхание на миг, пораженный собственными словами о том, о чем когда-то мечтал, но прекрасно знает, что до этого человека все равно не докричаться. Ведь он использовал абсолютно все свои ебаные связи, чтобы не позволить Чонгуку попасть в автоспорт, а потом начал беситься, когда сынок совершенно неожиданно для него полез в уличные гонки. Действительно, черт побери, ничего ведь не подтолкнуло его на это решение. — Как хорошо, что я работаю не на тебя, а на дядю, — выдыхает Чонгук и снова вертит головой, разглядывая просторный кабинет. — Это… делает меня независимым от тебя и твоих запретов. Забавно осознавать это, да? Оступившись, мужчина делает небольшой шаг вперед, а потом еще один, намереваясь подойти ближе. Чонгук рывком отступает назад. Кажется, его любимая техника подавления не может больше ждать, он просто обязан использовать этот гнусный метод. — Не заставляй меня идти на крайние меры, — предупреждает он, замечая, как Чонгук напрягает челюсть. — Это все ради твоей безопасности, ты понимаешь? И если ты продолжишь в том же духе, мне придется сделать то, что тебе не понравится. Звучит настолько глупо, что становится почти смешно. Прищурив темные глаза, Чонгук наигранно улыбается и лишь качает головой, разводя руки в стороны. Ему нужно убраться отсюда прямо сейчас, пока они не поругались в очередной раз. — Приятно поболтали, — с улыбкой говорит он, а потом резко распахивает дверь, едва не срывая ее с петель, чтобы вернуться в коридор. Алкоголь всегда помогал в тех случаях, когда нужно выкинуть весь хлам из головы, поэтому Чонгук решает не сопротивляться своим желаниям. Он посильнее давит на газ, заставляя камаро нестись по вечернему городу, оставив позади чертову клинику вместе с ее широкими лестницами и зелеными растениями в больших горшках. Нет никакой разницы, что этот человек думает о его занятиях, однако где-то в глубине души Чонгук сожалеет об этом. Возможно. На самом деле, совсем не обязательно ненавидеть своего отца за то, что он всего лишь волнуется за сына, даже если показывает это с помощью угроз. Это все характер, очевидно. У Чонгука он тоже не самый сладкий, но напиться все равно хочется. Бар выглядит идеальным местом для того, чтобы спустить в сортир остаток вечера, но Чонгук не поддается яркой вывеске и решает поехать домой. Вместо всего на свете он заезжает в магазин и покупает шесть банок пива, одну из которых выпивает прямо за рулем, пока едет по широкой трассе. Не лучшая идея. Камаро становится ощутимо грубее в управлении, словно прекращает быть послушным, но Чонгук лишь усмехается, опуская стекло со стороны водителя. Воздух стал немного холоднее с наступлением вечера, поэтому гуляющий ветер в салоне немного приводит в чувства. Не слишком сильно, чтобы забрать опьянение, но достаточно для того, чтобы не потерять голову на дороге. Подъезжая к территории своего дома, Чонгук бессознательно бросает взгляд вдаль, цепляясь им за огромные черные ворота, скрывающие крепость его единственного соседа. Ким долбаный самовлюблённый красавчик Сокджин. Стоит ли наведаться к нему без приглашения? Чонгук криво усмехается и качает головой на собственный вопрос. Сокджин все еще не знает, что они соседи, однако Чонгук видел его минувшим утром и смог убедиться в этом. Услышав этот душераздирающий звук, ему пришлось подскочить к окну за секунду, пролив кофе на футболку, только бы заметить пролетающий по дороге ниссан. И ведь заметил. Изящно пролетев поворот в заносе, он оставил жирные полосы от резины на асфальте. Это было даже слишком красиво. Чонгук шумно выдыхает, пытаясь просто забыться, позволить алкоголю завладеть уставшим телом и головой. Через целых два дня после встречи Джей-Хоуп так и не позвонил. Чувство, словно его обвели вокруг пальца, как наивного ребенка. Чонгук решает подождать еще немного, заставляя себя быть терпеливым из последних сил. Совсем немного, ровно столько, чтобы потом не ощущать себя глупо, если Джей-Хоуп все-таки объявится новым входящим вызовом на экране его мобильного. Аудиосистема в холле довольно внушительная. Чонгук сразу же включает музыку, намереваясь вытащить все мысли из головы до единой. Какой-то известный корейский хит тотчас разлетается по дому, впитываясь в стены мягкой вибрацией. Кажется, он называется «Dynamite», отличная песня, стоит признаться. Чонгук с полуулыбкой уничтожает еще половину банки пива и включает компьютер. Системный блок работает без единого звука, но Чонгук и не смог бы услышать его, потому что музыка кричит на всей громкости. Работать в такой обстановке немного более весело, чем обычно. Чонгук уже начал один проект, который ему подкинул дядя вчерашним вечером. Время снова заняться этим, и неважно, что к этому времени он достаточно пьян. Кликая на значок программы «3ds Max», Чонгук позволяет себе забыться в мире трехмерной графики. Два с половиной часа и еще четверть пролетают мимо настоящей ракетой. За окном висит изогнутый полумесяц, отбрасывающий свет на толстое стекло его комнаты. Чонгук отодвигает компьютерную мышь подальше от себя. Потянувшись, он медленно подъезжает к окну на стуле и выглядывает во двор. Ни души. Интересно, чем занимается Ким Сокджин в такое время, если он дома сейчас. Возможно, гоняет где-нибудь на шоссе. Возможно, трахается с кем-нибудь в своей наверняка шикарной спальне. Чонгук слегка прищуривает темные глаза. Он и правда достаточно выпил, чтобы думать о таких вещах. О любых вещах, на самом деле. Алкоголь расширяет границы сознания и наталкивает на самые разные мысли. Джей-Хоуп все еще не позвонил. Раздражение щекочет кожу где-то под ребрами, словно облизывает колючим языком, выматывая, как ничто больше. Чонгук резко вскакивает со стула около половины первого ночи, потому что терпеливо ждал целых два дня, а сейчас переваривает четыре с половиной банки пива, которые прибавляют полтонны смелости. Этого достаточно для того, чтобы отбросить оставшееся терпение и рывком надеть кроссовки в коридоре. Чонгук всегда нагибал всех, кто попадался на его пути при любом раскладе. Сокджин не станет исключением, даже если это будет ебаный дрифт, которым он никогда прежде не занимался. Алкоголь призывает ноги двигаться, а руки хватать ключи и закрывать дверь, вытаскивая его тело на воздух. Чонгук выходит из дома и полностью отключает мозг, впиваясь цепким взглядом в черные ворота вдали. Острый полумесяц в небе наблюдает за ним и почти усмехается. Делая глубокий вдох, Чонгук направляется к дому Сокджина прежде, чем здравый смысл успевает пробиться сквозь алкогольный барьер обратно в голову и заставить одуматься.