***
Солнечный свет освещает полумрак подземной парковки, цепляет лучами припаркованные под бизнес-центром автомобили, осматривает, подсвечивает разметки и стрелки на стенах, направляющие на выезд. Кроссовки шаркают на пыльном бетоне, слышится звук металлических инструментов и тяжелое дыхание, которое приглушается шумом с улицы. Поднять машину весом почти две тонны — не самая простая вещь на свете. Время разобраться с оставшейся проблемой. Раскрывая механический домкрат и медленно приподнимая шеви, Джей-Хоуп сосредоточенно поджимает губы, раскручивая резьбовой болт с немалым усилием. По лицу стекает капля пота, когда часть кузова отрывается от земли и зависает в воздухе. Прежде чем оказаться под машиной, чтобы найти и вытащить чип слежения, они притаскивают дополнительные стойки под днище — нельзя залезать под такой вес без подстраховки. Чонгук шумно выдыхает и отходит подальше, размышляя, что Гынвон не мог ошибаться. Чонгук не собирается отвлекать его. Разгуливая вдоль парковки и слыша тяжелое дыхание парня позади, он вытаскивает сигареты, желая немного расслабиться. Сокджин вновь всплывает в памяти, как вспышка света: его негромкий мягкий голос заставляет что-то вновь сжиматься внутри него, отбрасывая все оставшиеся сомнения, которые еще могли быть. Удивительно, какой сильной оказалась его поддержка. Чонгук действительно ни о чем не жалеет, особенно после того, как выяснил, что Сокджин тоже человек с живым сердцем и чувствами, а не железный робот, неспособный бояться или ошибаться. И Чонгуку как никогда хорошо после их разговора. — Вот где он был! — вскрикивает Джей-Хоуп, отвлекая младшего от воспоминаний. — Нашел! Чонгук рывком оглядывается и замечает чип слежения, представляющий собой небольшой квадрат с торчащим наружу проводом, похожий на деталь для стационарного компьютера. Красная точка посередине монотонно пульсирует, подавая признаки жизни. Чонгук злобно вертит его в руке, желая раздавить под колёсами к чертям собачьим, но сдерживается в последний момент. — И что теперь делать с этим дерьмом, — размышляет он, разглядывая мигающий индикатор, который моргает каждые несколько секунд, как живой. — Ваш четвертый и правда мудила. Я бы никогда не простил такое предательство, ведь он делает все возможное, чтобы вы не попали на гонки. Как он вообще может так обращаться с людьми, которые когда-то были ближе всех для него? Джей-Хоуп тяжело выдыхает вместо ответа и смахивает большие капли пота со лба, явно не желая обсуждать это. Наклонившись с мрачным видом, он собирает инструменты с бетона. Большой домкрат защелкивается с громким звуком, напоминающий оружие для уличной драки. Чонгук перехватывает чип другой рукой и немного играет с ним, словно перебирание пальцами может подсказать правильное решение. Идея подбросить его команде Тэхёна и просто отомстить кажется сумасшедшей, однако его взгляд приятно чернеет, когда Чонгук пытается представить, как копы накрывают его дом, защелкивая на его запястьях наручники. Без сомнений, если подбросить им чип, полиция выйдет не только на человека, обманывающего всех подряд, но и на убийцу, который еще и подстроил аварию год назад. «Если настоящий лексус все еще цел, можно будет доказать, что его владелец жив и что он убил другого человека вместо себя. Инсценирование смерти не сработает так, как хочет Тэхён, если разрушить иллюзию, которую он напустил на всех». Чонгук поднимает полный уверенности взгляд. Идея совершенно бешеная, но это ведь Чонгук. — Я думаю, стоит наведаться к Шуге, — объявляет он. — Хочешь со мной за компанию?***
Проезжая невысокие частные здания и широкое поле для гольфа, огороженное забором из металлической сетки, Чонгук скидывает скорость, сверяясь с навигатором на приборной панели. Зеленая тойота едет следом, продавливая колёсами мелкий гравий, когда исчезает асфальт, впуская машины на территорию пригородного склада. Ветер сильным порывом залетает в радиатор, свистит над низкой крышей. Чонгук дергает дверь и выбирается на воздух, чувствуя волнение, которое появляется всегда, как только дело доходит до этого парня. Шуга приглашает их жестом к приоткрытым высоким воротам. На нем синяя ветровка и дырявые джинсы, скрывающие худые колени. Прежде, чем подойти ближе, Чонгук оборачивается на Джей-Хоупа и мысленно радуется, что теперь он здесь не один. По крайней мере, здесь нет Чондэ, как в прошлый раз. — Я чувствую вину из-за Субина, правда, — признается Шуга, оказавшись внутри здания с высоким потолком, посреди складированных автомобильных запчастей. — Не думал, что он так поведет себя и подставит вас. Я правда этого не хотел. — Не переживай, мы все равно достали карту памяти, — выдыхает Чонгук, не собираясь обвинять его, ведь без помощи этого парня они даже не вышли бы на Хисына. — Спасибо, что помог найти его, серьезно. И прости за синяк в тот раз. Шуга слегка усмехается и неосознанно трогает нос, словно вспоминая, как Чонгук разбил его. Бетонные плиты за его спиной выглядят совсем новыми, наталкивая на мысль, что он планирует капитальный ремонт, чтобы превратить этот склад в мастерскую или достроить еще один отсек с задней стороны. Чонгук втягивает носом воздух, чувствуя сильный запах резины — шины справа выстаиваются горой на несколько метров, закрывающие одну из кирпичных стен. — Знаешь, это был Сынгван, мальчишка, который повсюду ходит за Чондэ, — вдруг продолжает Шуга, поднимая взгляд. — Он довольно хреново ездит, но тоже в команде Тэхёна. Вы его не видели? В тот день он взломал защиту моего телефона. Чонгук приподнимает брови, с опозданием понимая, что они действительно не встречались с другими участниками Сингулярности. Близкий человек к Чондэ заставляет его нахмуриться с неприятным привкусом на языке, словно даже знакомства не требуется, чтобы понять, что лучше с ним не встречаться. — Есть одно дело, — хмыкает Чонгук, не теряя времени. — Я хотел спросить, где находится гараж их команды. Ты же знаешь точный адрес, правда? Шуга расширяет глаза настолько сильно, что становится похож на парня из японской манги. Чонгук криво усмехается и засовывает руки в карманы, ожидая, что он откажется помогать на этот раз, и пытается придумать заранее, с помощью чего сможет выпросить адрес. — Что вы задумали? — мрачно спрашивает Шуга, переглядываясь с Джей-Хоупом, словно надеясь увидеть надпись «шутка» на его лице. — Разумеется, я знаю адрес, потому что иногда приезжал к ним для ремонта, но если вас заметят где-нибудь рядом, то ничем хорошим это не закончится. Чонгук лишь высокомерно хмыкает, пожимая плечами: — Не впервые. Размышляя, окажется ли в гараже блядский цветастый лексус, который теперь кажется блеклым воспоминанием в его голове, он вытаскивает телефон, чтобы открыть карты. Если Тэхён действительно взорвал другую машину, которая была только похожа на настоящий лексус, это можно использовать против него. Полиция найдет настоящий с помощью чипа, и уйти от ответственности за все это дерьмо больше не получится. Воспоминания о вспышке света проносятся перед глазами резко и неожиданно. Чонгук быстро моргает, пытаясь не думать о взрыве. Ощущения в те секунды были особенно болезненны и отвратительны, переворачивающие мозги в голове вверх дном, и не выходит просто забыть это даже через столько времени. Тэхён обязан ответить за каждый свой мерзкий поступок, включая издевательства над Сокджином. Шумно выдыхая с обреченным видом, Шуга называет адрес, который Чонгук вбивает в навигатор. Идея вновь кажется сумасшедшей, но отступать некуда. Чонгук не собирается просто терпеть все это, не отвечая ничем взамен. Тэхён должен наконец понять, с кем связался. — Ключи, — вдруг говорит Шуга, на что Чонгук резко поднимает голову. — Тэхён давал мне ключи, чтобы я мог приходить в любое время. Честно говоря, я давно там не был, потому что больше не работаю на них. Если никто не поменял замки, можешь использовать их, только осторожно.***
Жесткие металлические ключи неприятно холодят пальцы, но Чонгук еще сильнее сжимает их в ладони, пытаясь не волноваться так сильно. Они добрались до нужного места двадцать минут назад, оставив камаро и тойоту на соседней улице. Чонгук размышляет, что Тэхён достаточно осторожен, чтобы заметить их машины за километр, потому подстраховка не станет лишней. И честно признаться, опасность напороться на него почти раздражает Чонгука сейчас. Сжимая чертовы ключи еще сильнее, он опасливо выглядывает из густой зелени, хотя прежде и не представлял, что в свои двадцать три года будет прятаться в кустах, выслеживая всяких козлов. Не хватает только бинокля и дебильного грима на щеках, со злостью размышляет он, раздвигая пальцами листья. — Чертовски плохая идея, Чонгук, — в очередной раз шепчет Джей-Хоуп рядом, осторожно выглядывая во двор, совершенно пустой в это время дня. — И сколько нам сидеть здесь? — Сехун написал, что додж был в Содэмун-гу полчаса назад, — негромко отвечает Чонгук, оглядывая ближайшие здания и ища взглядом камеры видеонаблюдения. — Придется ждать его возвращения. Как только Чондэ припаркует его и выйдет, мы проникнем в гараж. Джей-Хоуп со вздохом качает головой, словно не доверяет Чонгуку ни секунды: — Я бы с тобой в разведку не пошел, — шепчет он. — Потому что ты всегда прешься в логово зверя без всяких раздумий. Чонгук криво усмехается, убирая листья перед носом, чтобы лучше разглядеть дома впереди: за чередой гаражей скрываются двухэтажные здания с острыми крышами, совершенно одинаковые на вид. Чонгук не думает, что Тэхён живет в одном из них — слишком близко к дороге и оживленной улице. Вспоминая собственный дом, Чонгук приходит к мысли, что Тэхён наверняка любит уединение не меньше, чем Сокджин. — Как выглядел Санха? — вдруг спрашивает Джей-Хоуп. — Я не видел его близко, только издали. — Как человек, который понимает, что на гонках его больше никто не ждет, — отвечает Чонгук, с напряжением прокручивая ключи в пальцах. — Наверное, он с командой тренировался каждый божий день, как и мы, но теперь не способен даже просто ездить в магазин. Думаю, он едва видел мое лицо, когда я стоял прямо перед ним. — Из-за травмы головы легко испортить зрение, — задумчиво говорит Джей-Хоуп с мрачным видом. Чонгук кивает несколько раз, вновь вспоминая этого парня, и надеется, что он сделает что-нибудь с картой памяти. Возможно, если Санха сможет использовать ее правильно, это станет и его личной местью за то, что Тэхён сделал с ним. — Я могу его понять в каком-то смысле, — вдруг продолжает Джей-Хоуп, не глядя на Чонгука. — Я тоже потратил, кажется, целую жизнь на тренировки по мотокроссу, пока травма не перекрыла все. Вспоминая разговор с Сокджином, младший становится еще более мрачным на вид, ведь хён рассказывал, что Джей-Хоуп действительно любил мотокросс. — И ты скучаешь по мотоциклам? — негромко спрашивает он. — Очень часто, — выдыхает Джей-Хоуп, невесело усмехнувшись. — Сейчас реже, конечно, ведь мы все озабочены другими гонками. Но да, черт возьми, я действительно скучаю по ним. Чонгук наконец заставляет себя посмотреть на него. В очередной цветастой футболке с динозавром Джей-Хоуп похож на подростка, которого ничто не грызет изнутри, однако его слова дают понять, что он, как и Сокджин, имеет живое сердце, разгоняющее по его телу сложные чувства. Чонгук не может представить, что чувствовал бы на его месте, но интонация, с какой Джей-Хоуп рассказывает о мотоциклах, дает понять, что это что-то чертовски особенное для него. — Каковы шансы, что ты сможешь вернуться? — серьезно спрашивает Чонгук. — Если бы травма твоего плеча была настолько серьезной, не думаю, что ты бы водил машину. С серьезной травмой ты не смог бы с такой легкостью швырять руль в заносе, еще и без последствий. — Я растерял все свои навыки, — неуверенно отвечает Джей-Хоуп, качая головой. — Да, но это плохая идея, да и вообще… Не выдерживая, Чонгук рыкает и хватает его за локоть, вынуждая дернуться от неожиданности. Большие глаза старшего смотрят испуганно, но в них читается блеск надежды, достаточно сильной, чтобы не разжать пальцы, просто отпустив этот разговор. Надежды на то, что когда-нибудь он сможет вновь заниматься любимым делом. Чонгук не способен это игнорировать. — Плохая идея это караулить блядского Чондэ, который с радостью прирежет нас обоих, — едко усмехается Чонгук. — Но заниматься тем, что ты любишь всей своей душой, — лучшая идея, которую ты только можешь придумать. И ты сделаешь это. Как только турнир закончится, неважно, каким будет результат, я обещаю, что мы вместе поедем на трек для мотокросса. Джей-Хоуп расширяет глаза и выглядит настолько ошарашенным, что едва дышит. — Я обещаю, — серьезно повторяет Чонгук. — И ты попытаешься еще раз, хорошо? — Это в прошлом, — негромко отвечает старший, отводя взгляд, как будто давно все решил для себя. — Мечта не может быть в прошлом, — спорит Чонгук, отлично зная, о чем говорит. Джей-Хоуп лишь слегка улыбается вместо ответа, словно действительно все это время убеждал себя в обратном. Замечая это, Чонгук четко решает для себя, что не допустит, чтобы этот человек отказался от своего призвания, особенно если так сильно любил это раньше. Рычание мощного двигателя вмиг отвлекает от мыслей. Чонгук поглубже прячется в кусты, затягивая парня за собой, чтобы не отсвечивать со стороны улицы. Напрягая зрение, он замечает, как по дороге медленно проезжает черная машина, двигаясь вдоль ряда из десяти гаражей, пока не останавливается напротив одного из них. Очертания доджа едва можно разглядеть из-за густой зелени, закрывающей обзор, однако это гораздо лучше, чем если бы водитель заметил их. Распахивая тяжелую дверь, из тачки выходит силуэт, который совершенно точно должен принадлежать Чондэ, и открывает ключом черные ворота, с рывка затягивая их вверх. Высокий скрежет металла заставляет нахмуриться от волнения. Чонгук сдержанно выдыхает, вновь крепко сжимая ключи, и дожидается, пока додж полностью не скроется в гараже. Видеть этого парня снова, находясь настолько близко, не кажется самой приятной вещью на свете, но Чонгук молча успокаивает себя тем, что встречаться с ним напрямую не придется. — С какой стороны он выйдет? — шепотом спрашивает Джей-Хоуп, словно Чондэ может услышать их. Чонгук не знает, потому напряженно вглядывается во все выезды, пытаясь представить, где находится запасная дверь. Однако ее не оказывается, и через несколько минут Чондэ выходит через металлические ворота, которые задвигаются вниз еще громче, чем в первый раз. Чонгук мрачно следит за тем, как он идет вниз по улице и нервно поправляет край куртки, слегка прихрамывая, прежде чем скрыться за углом дома. — Тэхён и над ним издевается, похоже, — хмыкает Джей-Хоуп, глядя парню вслед. — Карма его догнала, — поправляет Чонгук, поднимаясь на ноги и выходя из зарослей и деревьев. — Идем. Спустившись немного вниз по дороге, Чонгук делает совершенно невозмутимое лицо, будто имеет полное право находиться здесь, прокручивая ключи в пальцах, прежде чем добирается до нужного гаража. Черная краска выглядит свежей, словно его вчера покрасили. Джей-Хоуп напряженно оглядывается, контролируя ситуацию вокруг, пока Чонгук опускается на колено и рывком вставляет ключ в скважину. Сердце подпрыгивает в груди, когда он немного застревает в замке. Приходится применить немного усилий, чтобы открыть ворота, которые не поддаются с первого раза. Высокий скрежет ускоряет его сердцебиение еще больше, но Чонгук не позволяет себе нервничать, отлично зная, что они обязаны сделать это. Тэхён сам напросился, в конце концов. Внутри гаража почти идеальная чистота, не считая пыли на бетоне и следов от грязной резины. Чонгук медленно входит внутрь и замечает разбитый додж, но остальное пространство оказывается пустым. Лексуса нет, с разочарованием думает Чонгук, осматривая гараж. Инструменты и автомобильные запчасти аккуратно лежат на высоком металлическом столе, сложенные в ряд и отодвинутые подальше от края. Чонгук незаметно скользит пальцем по поверхности этого стола и вспоминает, как Тэхён делал это, когда они впервые встретились. Возможно, этот козел очень любит порядок. — Что дальше? — мрачно спрашивает Джей-Хоуп, осматривая додж, огромный и длинный, как военный танк. — Они могут проверять тачки перед первым этапом. Ты ведь хотел присобачить им чип? Чонгук рывком оглядывается. Додж выглядит настолько же разбитым, как и в предыдущий раз, и он вспоминает, как самолично разбивал его бейсбольной битой. Чондэ до сих пор не починил машину, и эта мысль вгоняет его в ступор. — Нет, — негромко говорит Чонгук, как только понимает, в чем причина. — Тэхён не будет ничего проверять. Взгляни на тачку внимательно. Чондэ единственный, кто думает не только о себе, защищая этого урода. Тэхёну плевать на него, иначе не позволил бы ездить на разбитой машине. Джей-Хоуп задумчиво качает головой. Чонгук молча передает ему чип, который продолжает мерцать красным индикатором. — Окей, сделаем это, — выдыхает Джей-Хоуп и подходит ближе, чтобы вновь установить домкрат и приподнять машину. — Следи за дверью. Если он вернется, придется помахаться как следует. Ядовито усмехаясь, Чонгук отходит назад, чтобы не отвлекать старшего лишними разговорами. Выглянув из гаража на улицу, он замечает только редкие проезжающие машины, из которых это место нельзя видеть. Солнечные блики нагревают черный металл, заставляя отнять руки от ворот, чтобы не обжечься. Незаметно оглядывая окрестности, Чонгук задумывается, насколько Чондэ будет в ярости, когда появятся копы, от которых ему тоже наверняка есть что скрывать. Яркие картинки в голове с его злобной рожей заставляют Чонгука усмехнуться. Идеальный план возмездия, думает он довольно, возвращаясь обратно в гараж. К сожалению, однако, все не может складываться слишком гладко. Джей-Хоуп полностью скрылся под машиной, приподнятой на домкрате — разве что ноги видны, согнутые в коленях. Чонгук усмехается и поднимает взгляд, медленно обходя додж вокруг с задумчивым видом. Черный как смола, он похож на огромный крейсер, из-за ошибки оказавшийся в гараже для автомобилей. Чонгук прищуривается, с интересом заглядывая в салон. Затонированные стёкла не позволяют почти ничего разглядеть, однако Чонгук вдруг замирает, едва понимая, что внутри нет того, что обязано быть в каждой гоночной машине. Вылезая из-под доджа, Джей-Хоуп вытирает испачканные ладони о джинсы. И мгновенно замечает напряженное лицо Чонгука. — Нет каркаса безопасности, — негромко говорит Чонгук, встречаясь с ним взглядами. — Тэхёну настолько насрать на этого парня? Джей-Хоуп приподнимает брови, будто даже для него это слишком. Команда должна заботиться о каждом участнике, особенно о безопасности на дороге, потому что малейшая ошибка может в конечном итоге стоить очень дорого. Санха вспыхивает в памяти, напоминая, насколько жестоки гонки. И Чондэ, который наверняка собирается устроить какое-нибудь опасное дерьмо на дороге, просто разобьется, если потеряет контроль над машиной. И тем более если попытается сделать чертов бэквард, который всегда делают на огромной скорости. — Больше нет сомнений, что они не найдут чип, — протягивает Джей-Хоуп, складывая домкрат обратно. — Если даже каркас не поставили. Тэхёну нет дела до этой машины. Остается только надеяться, что чип выведет копов и на лексус, который точно будет где-нибудь рядом. — Очень надеюсь, — рыкает Чонгук, вспоминая нечеткие кадры произошедшего взрыва, как из чужого сна. Внезапный шум со стороны улицы вынуждает обоих поторопиться. Не говоря больше ничего, они быстро собирают инструменты и вмиг выскальзывают на воздух, надежно закрывая ворота за собой. Испуганный подростковый взгляд выхватывает два силуэта, направляющиеся обратно к дороге. Спрятавшись за крайним гаражом, Сынгван поджимает тонкие губы, в страхе прижимаясь к стене на случай, если Чонгук захочет оглянуться. И чувствует, что обязан рассказать о них.***
Большие мониторы шести компьютеров освещают комнату лучше любой лампы, отбрасывая свет до самого коридора. Мерцающие на экранах картинки привычно показывают разные части улиц, подключенные к камерам уличного видеонаблюдения, однако ни одна из них не захватывает территорию напротив гаража. Именно поэтому информация, которой делится Сынгван, оказывается особенно полезной, даже если сидящий в глубоком кресле Тэхён делает вид, что это ничего не значит. — Опять эти детишки что-то задумали, — прохладно протягивает он, с безразличием осматривая парня перед собой. — Это может быть опасно, — с напряжением говорит Сынгван, смотря прямо на него, но не может долго выдерживать ответный взгляд. Это всегда было слишком тяжело для него. — Я просто хотел сказать, что… Чондэ может пострадать. Внутри ведь только его машина. Тэхён прищуривается, внимательно наблюдая за ним, как сквозь прицел. — Не исключено, — соглашается он. Сынгван опускает взгляд, четко понимая, что Тэхён не собирается ничего предлагать, чтобы исправить это. Волнение за хёна становится еще больше в груди, вынуждая его переминаться с ноги на ногу, пытаясь придумать решение. Изначально не собираясь ни о ком заботиться, Тэхён держал их рядом только ради собственной выгоды. Сейчас это настолько ясно и очевидно, как чертов божий день. Сынгван крепко поджимает губы, чувствуя себя как никогда использованным, но не может никак возразить против этого отношения. Иначе потеряет оставшееся, что имеет, включая самого важного человека в его жизни. Он не может себе этого позволить. — Я видел, как они выходили из гаража, — еще тише пытается Сынгван, не смотря на Тэхёна. — Что, если они… перерезали тормоза или испортили еще что-нибудь? Специально, чтобы… — Как в кино, думаешь? — обрывает Тэхён с легким раздражением. — Внутри доджа система из двух независимых шлангов. Если повредить один провод, второй позволит остановиться. Помимо этого есть и ручной тормоз. Разве ты совсем не знаешь принцип работы тормозного механизма? Не выдерживая этот ледяной тон и такие же холодные глаза, Сынгван стыдливо отступает назад, молча соглашаясь с превосходством Тэхёна в разговоре. Он действительно не разбирается в машинах настолько хорошо, как они, но волнения в груди не становится меньше. Если те парни все-таки испортили додж хоть как-нибудь, он чувствует, что должен знать, предупредив хёна. Негромкие шаги из коридора заставляют оглянуться, отвлекая его от опасений. Чондэ скидывает кроссовки, вернувшись позже обычного, и проходит в комнату, замечая присутствующих. Яркое свечение от компьютеров играет бликами на его лице, подчеркивая острые контуры челюсти. — Что-то произошло? — напряженно спрашивает он. Тэхён медленно переводит на него взгляд, незаметно проскальзывая пальцами по обшивке дивана рядом. Чондэ замечает, как его ногти несильно царапают ткань, проходясь по выступающим ниткам, словно желая выдрать их одним резким движением. — Насколько ты преданный? — негромко спрашивает Тэхён, прищуриваясь. Ненавистное Сынгваном молчание слишком явно дает понять, что преданности Чондэ нет никаких границ. И даже если Тэхён прикажет самолично перерезать чертовы тормоза и ездить без них, Чондэ наверняка это сделает. Осознание болезненной правды вырывает хриплый выдох изо рта, заставляет рывком отвернуться. Не выдерживая этого мерзкого разговора, Сынгван быстро выходит из комнаты, даже если она — его собственная. Чондэ не станет менее преданным, даже если эта чертова преданность становится опасной для его жизни. Сынгван обязан осмотреть гараж, попытаться хоть что-нибудь сделать, даже если всем остальным плевать. Он не может настолько же безразлично смотреть на такие серьезные вещи. В конечном итоге никто больше не позаботится о Чондэ, кроме него, в том числе и он сам. — Выйди и проверь замок, — слышится за спиной очередной приказ для Чондэ, когда Сынгван быстро натягивает кроссовки. — Если следов взлома нет и он достал ключи, найди Шугу и выкинь его из окна.***
Сияние разноцветной заправки виднеется за целый километр, особенно с наступлением вечера, когда над трассой вспыхивают яркие фонари. Ветер свистит внутри салона, залетая через опущенные окна, подхватывает черные волосы, играет с ними немного. Чонгук слегка усмехается, кожей чувствуя внимательный взгляд Сокджина с соседнего сиденья. Этот невыносимый хён просто не умеет смотреть как-нибудь иначе, каждый раз царапая взглядом его щеки и не собираясь извиняться. — Здесь, — говорит Чонгук, скидывая скорость и сверяясь с навигатором. Индикатор конечной точки на экране совсем рядом, заставляя их остановиться. — Санха написал, что эта заправка точно безопасна. — Как быстро он вызвал у тебя доверие, — мрачно протягивает Сокджин, отстегивая ремень безопасности, когда шеви подъезжает к крайней бензоколонке. — Здесь тоже может быть капкан, если он решит сдать тебя копам на этой чертовой заправке. Чонгук тяжело выдыхает и глушит двигатель, одаряя хёна легкой усмешкой. — Я же сказал, мы теперь на одной стороне, — отвечает он, кивая заправщику в яркой униформе. — Считай, что он подарил нам эту заправку, чтобы избавить от проблемы преследования взамен карты памяти с доками. Хён, разве ты забыл, как эти пидоры с мигалками гнались за Мингю через весь город? Сокджин громко цокает языком, проходя в небольшой магазин сквозь автоматические двери. Чонгук мрачнеет от внезапного воспоминания, как напился в похожем месте в предыдущий раз, прежде чем Гынвон забрал его. Кажется, тогда он клялся себе держать язык за зубами при Сокджине. Удивительно, насколько его страхи быть слабым перед хёном оказались надуманы. Стоило догадаться раньше, что этот человек немало знает о том, как сложно вечно оставаться сильным. — Я сказал Джей-Хоупу сегодня, что он должен осуществить свою мечту, — вдруг признается Чонгук, расплачиваясь за бензин и воду. Сокджин приподнимает брови. — Когда ты сказал, что он бросил мотокросс из-за травмы, мне стало чертовски обидно за него. Я дал обещание, что мы поедем на трек, как только турнир закончится. Я ведь правильно сделал? Выходя обратно к бензоколонкам, Сокджин молчит, с задумчивым видом возвращаясь к машине. Черный шеви, насытившись топливом, слегка блестит при свете работающей лампы под крышей. Чонгук задерживает на парне взгляд, начиная волноваться, что его слова могли расстроить Джей-Хоупа сильнее, чем приободрить. — Конечно, — наконец отвечает Сокджин, не оборачиваясь. — Честно говоря, это даже заставляет тобой гордиться, Чонгук. Расплывшись в довольной улыбке, младший качает головой и забирается обратно в салон, чтобы завести двигатель. Сокджин им гордится, черт возьми, как же это чертовски приятно слышать. Чонгук и не представлял, что это огромное чувство, расползающееся в груди, окажется настолько теплым из-за его слов. Не желая прежде никому угодить, даже не пытаясь, он поражен, как сильно нуждался в принятии со стороны Сокджина на самом деле. — Однажды я тоже отказался от мечты, — признается Чонгук даже слишком откровенно для себя, прокручивая кожаный руль, чтобы вернуться на шоссе. — И в каком-то смысле я понимаю его чувства. Довольно дерьмовые ощущения, если честно. — Расскажи мне, — негромко просит Сокджин, наблюдая за движением его пальцев, и Чонгук вновь может почувствовать этот взгляд.***
Огромный автодром за городом освещен яркими прожекторами: извилистый, как горные дороги, изобилующий плавными поворотами и идеальным асфальтом с яркой разметкой на обочинах. Совершенно безлюдный в это время, однако, едва снова оказавшись здесь через столько лет, Чонгук необычно легко вспоминает все соревнования, которые видел здесь собственными глазами. И каждый проклятый раз это выглядело как мечта. Давние связи позволяют выпросить у охраны ключи. Пробравшись на территорию через стальное ограждение вместе с Сокджином, не отпуская его руки, Чонгук движется к высоким трибунам, как никогда пустым и без единого зрителя. Сердце подскакивает еще выше, и каждый шаг вперед возрождает прошлое перед глазами: он приезжал сюда каждые выходные, с жадностью наблюдая за тренировками гонщиков на красивых рычащих тачках до самого вечера, пока автодром не закрывался для посетителей. Незабываемое даже сквозь годы зрелище вынуждает его пальцы неметь, покрепче сжимая руку Сокджина. Чонгук клялся себе никогда больше не приезжать сюда. Однако сейчас, поднимаясь на самые высокие места для зрителей, он ни капли не жалеет, даже если что-то болезненно сжимается внутри от возвращения в любимое место из его детства. — Я провел здесь чертовски много дней, — выдыхает Чонгук, остановившись, чтобы поднять голову и окинуть взглядом огромное пространство впереди. Идеальный асфальт не обзавелся ни одной ямой, не стал хуже ни на день. — Я просто… обожаю и одновременно ненавижу это место. Сокджин осторожно присаживается на один из металлических стульев, выкрашенных в бледно-голубой цвет и совершенно не удобных, но самого Чонгука это никогда не волновало. — Каждый раз, оказавшись здесь, я прилипал взглядом к дороге и не отводил его до самого закрытия, — рассказывает Чонгук с усмешкой. — И даже когда выключались прожекторы, я прятался под стульями, чтобы потом выйти на трек. Разогретый после тренировок асфальт был почти горячим. Иногда я ходил вдоль всей трассы и просто трогал его, собирая пыль, как будто это помогло бы мне вырасти быстрее и стать частью этого мира. Разумеется, Чонгука нередко выгонял охранник, однако он никогда не расскажет это Сокджину. — И тебе хотелось попасть на официальные соревнования? — негромко спрашивает Сокджин, отвлекая от прошлого. — Это правда было так красиво? — Я мечтал попасть на чемпионат NASCAR, — усмехается Чонгук, и собственная детская идея кажется ему смешной, несбыточной. Серьезные гонки всегда были слишком далеко от него, и как бы он ни тянулся им навстречу, они оставались в другой реальности, не имеющей ничего общего с этой. — Они всегда были чертовски красивые, хён, ты просто не видел, не сидел рядом со мной тогда. Обливаясь слюнями и завистью, я чертовски мечтал проехать хотя бы один круг по этой трассе. Как же сильно я завидовал, черт возьми. — Это ведь американские гонки, — задумчиво протягивает Сокджин, и его лицо в свете прожекторов кажется острее, чем на самом деле. — Дрифт пришел из Японии, она намного ближе отсюда. Почему же именно американские? — Не знаю, — хмыкает Чонгук и наконец присаживается рядом, чувствуя холод металлической скамьи. — Я посещал гоночный трек в Калифорнии, но только один раз. Правда, тогда там тренировались на машинах с открытыми колёсами для Формулы-1, но мне это нравилось меньше. Они выглядят нелепо, как будто кто-то оторвал кусок бампера. Сокджин слегка улыбается, осуждающе качая головой, но ничего не говорит больше. Черные волосы развеваются из-за очередного порыва ветра, немного сбиваются набок, прикрывая часть его лица. Чонгук засматривается, даже не заметив, как повернулся к нему, и в какой-то момент это зрелище кажется настолько красивым, что он почти забывает, где находится. Сокджин слегка морщит нос, задумавшись о чем-то на несколько мгновений. Чонгук думает, что он прекрасен, и как же ему повезло сидеть рядом, тренироваться с ним, заниматься гонками под его контролем, просто видеть его каждый день. Чонгук неожиданно для себя приходит к мысли, что никогда не мечтал иметь рядом человека, которым будет восхищаться, однако он здесь, нежданный и непрошеный, но ставший вдруг таким близким, что Чонгук совершенно не хочет его отпускать. — Чего смотришь? — резко спрашивает Сокджин, и черные глаза с недоверием прищуриваются, но на розоватых губах играет улыбка. Вместо бездарных объяснений Чонгук молча перехватывает его пальцы, сплетает со своими и сжимает крепко, словно действительно боясь, что его не станет. Сокджин медленно опускает взгляд, но не выказывает сопротивления, позволяя держать свою руку, немного поглаживая большим пальцем. — Я никогда не думал заниматься дрифтом, но сейчас правда рад, что делаю это с тобой и с остальными, — негромко признается Чонгук, разглядывая прекрасное лицо в полутьме. — И это лето стало бы кошмарно скучным и невыносимым без вас всех, честное слово. — Действительно, — мрачно усмехается Сокджин. — Вот только беззаботное лето закончилось. Впереди первый этап, который вытащит из нас все силы. Придется выложиться по полной, даже если будет тяжело как никогда. Особенно тебе, потому что ты все еще новичок на поворотах. Думаешь, справишься? Чонгук прищуривается, словив вопросительный взгляд Сокджина, однако ему не требуется ни секунды раздумий, потому что ради этого человека он готов свернуть горы, броситься в обжигающее пламя, надрать зад каждому, кто встанет на дороге. Чонгук обязательно будет бороться всеми силами, как и вся их команда. — Ясное дело, — отвечает Чонгук, высокомерно вздернув нос, прежде чем получает щелчок от старшего. — Хён! Сокджин рывком приближается и целует его настолько сладко и жадно, что сбивается дыхание. Чонгук тяжело выдыхает, обхватывает его руками и прижимает к себе еще ближе, сильнее, с жадностью. Мягкие губы невероятны на вкус. Чонгук теряется в ощущениях, не замечая, как мысли расползаются в разные стороны, оставляя в его голове только одно имя, кричащее во все стороны огромной цветастой вывеской. Сокджин, этот невыносимо красивый и горячий хён, слаще любого виски, крепче любой дури. Чонгук рычит в поцелуй, ненасытно покусывая его губы, пытаясь запомнить этот момент до последней секунды. Как же чертовски этот ворчливый хён ему нравится — до вспышек перед глазами. Пасмурное небо завывает над головой, стремительно сгущает тяжелые тучи, скрывая лунный свет посреди этой непроглядной черноты. Мелкие капли дождя, падающие на металлические скамьи, быстро становятся больше и заходятся в дикой скорости, превращаясь в мощный осенний ливень. Безлюдный автодром сыреет за секунды, идеальная дорога пропитывается влагой, собирается в небольшие лужи, стекающие к яркой разметке на обочинах трассы. Прожекторы резко выключаются. Наступившая темнота скрывает два сплетенных тела, которые жадно и с отчаянием хватаются друг за друга, словно чтобы не потеряться среди этого мрака. Чонгук продолжает с чувством целовать Сокджина, даже когда пробегающие по спине большие капли пропитывают одежду насквозь. Ничто сейчас не имеет значения, и даже если начнется проклятый торнадо, Чонгук не отпустит Сокджина. Возможно, он на самом деле мечтал не быть одиноким.***
Пыльный сервис Джей-Хоупа выглядит еще более неряшливым — вокруг полнейший хаос, красноречиво рассказывающий о состоянии всех четверых перед наступающими гонками. Зарывшись с головой в автомобильные запчасти, Намджун, яростно хрипящий сквозь стиснутые зубы, вытаскивает из кучи комплект новых тормозных дисков. Сверкающая хромированная сталь блестит на солнце, которое с любопытством заглядывает в гараж через открытые ворота, и кажется еще чище в его вымазанных маслом пальцах. Джей-Хоуп издает какой-то высокий звук, похожий на «вот где были эти твари, я искал целый час», заставляя Сокджина на диване с усмешкой закатить глаза. Последние приготовления перед первым этапом не имели шансов быть чем-то спокойным, размышляет он, протягивая парню тормозные суппорта красного цвета от американской фирмы «Wilwood» — самой популярной среди гонщиков. Чонгук непривычно мрачный среди них. Честнее сказать, привычно для той версии Чонгука, в которую он стремительно превращается с наступлением первых гонок, которые теперь маячат прямо перед носом. Бесконечно обновляя гоночный портал, он не отрывает сосредоточенный взгляд от мобильного, будто администрация выложит список участвующих команд и через пять секунд удалит, не позволив запомнить. Дионис, размышляет он, Сингулярность и их собственная команда. Четвертая остается под знаком вопроса, который Чонгуку совсем не нравится. Лучше знать врагов в лицо, вспоминает он слова отца, который время от времени давал наставления, когда не был ублюдком, что случалось довольно редко. Чонгук хмыкает с тенью злости на лице, не желая думать о нем ни секунды. Сейчас это дерьмо не должно отвлекать его. В очередной раз обновляя портал, Чонгук резко задерживает дыхание, когда на главной странице наконец появляется список:Dionysus. Singularity. Stigma. Honsool. Вы приглашены для участия в первом этапе. Дата: 04.09.2019 Время: 2:00 Геолокация будет доступна за 40 минут до начала. Да победит сильнейший!
Чонгук расширяет глаза настолько сильно, с жадностью перечитывая каждое слово, что вызывает чей-то приглушенный смешок позади, но не обращает внимания. Искры волнения поджаривают кровь, вскипают бурлящей лавой внутри, заставляют его покрепче сжать мобильный. Он не может поверить, что это случилось — их действительно пригласили на этот чертов турнир. — Чонгук, твои глаза сейчас из орбит вылетят, — посмеивается Джей-Хоуп, подойдя сзади, прежде чем заглянуть в мобильный через его плечо. — О, как я и ожидал, подонки всех мастей приглашены. Сокджин вновь цокает языком, закручивая крышку канистры с моторным маслом «Castrol», которое заливал в двигатель. Пыльный ниссан стоит задницей на улице: огромный спойлер на багажнике мерцает на ярком солнце, как отполированный до блеска металл. — Если приглашены четыре команды, значит, всего шестнадцать гонщиков, — задумчиво говорит Чонгук, желая разобраться во всем заранее, чтобы никакое дерьмо не стало для них сюрпризом. — Какой будет первая гонка? И как отбирают участников для каждой из них? — На первом этапе будет четыре гонки по четыре машины, — объясняет Намджун, кивая на тойоту рядом, с которой сняты колёса. — Обычно в дрифте проводят парные заезды по две тачки, но на уличных гонках все немного иначе. На следующий этап допускаются первые два гонщика, которые финишировали. Отбирают соперников в программе случайных чисел, насколько я слышал. Чонгук медленно поднимает взгляд. Черный как уголь шеви застенчиво стоит на лужайке, ожидая своей очереди на техосмотр. Грязные от пыли передние колёса немного повернуты вправо. Задумчиво разглядывая его издали, Чонгук вновь вспоминает додж, который приедет без каркаса безопасности, и думает, что с новыми правилами двое оставшихся участников могут стать теми, кто разобьется. Сокджин не доехал до финиша год назад. Очевидная участь слабых гонщиков этого сезона станет еще хуже, чем раньше, вне всяких сомнений. — Гынвон не заденет нас, как и мы его, — мрачно рассуждает Чонгук, вспоминая недавний разговор с Дионис. — Остается только блядская Сингулярность и вторая команда, но в ее составе будет Хёнджин, который не выглядел козлом, когда я его встретил. — Как будто «козёл» должно быть на лице выбито, — хмыкает Джей-Хоуп с напряжением, возвращаясь к своей машине. — Если они решат разнести друг друга на дороге, нам ни в коем случае нельзя вмешиваться. Скорее всего, придется ехать на высокой скорости, чтобы разборки за спиной никого не задели. Вы ведь не собираетесь вмешиваться? Намджун швыряет мрачный взгляд на Сокджина, однако тот выглядит гораздо спокойнее остальных. — Согласен, — задумчиво говорит Намджун, взглядом цепляя каждого в помещении, прежде чем смотрит на Чонгука. — Безопасность превыше всего, парни. Если какой-нибудь сумасшедший позади решит устроить пляски со смертью, постарайтесь оторваться от него как можно дальше. Если придется, обгоните всех впереди, чтобы он разобрался с кем-нибудь другим. Это, конечно, не очень хороший вариант, но в опасной ситуации только он и останется. Вашей задачей станет не бороться с ним, пытаясь выкинуть с дороги, а скормить ему гонщика из чужой команды. Чонгук хмыкает с напряжением на лице, прежде чем спрятать мобильный обратно в карман. — Блядские гонки, — хмыкает он, пытаясь придумать, как не превратиться в такого же ублюдка на дороге. Сладкий знакомый одеколон вдруг чувствуется совсем близко, гораздо ближе, чем был ранее. Сокджин незаметно приближается сзади, чтобы приобнять младшего, крепче прижимая его к себе длинными пальцами. Чонгук выдыхает от неожиданности, чувствуя приятное щекочущее дыхание хёна в задней части своей шеи, пускающее колючие мурашки вдоль всего тела. Джей-Хоуп негромко щелкает языком, Намджун отворачивается, однако для Чонгука весь мир рывком исчезает, сужаясь до единственного человека. Этот проклятый Сокджин, не имеющий никакой совести. — И только посмей разволноваться еще больше, — низко рычит Сокджин в его шею, заставляя иглы пронзать затылок. — Назад дороги нет, негодяй, только вперед. Придется идти до конца. Чонгук ядовито усмехается его словам, пытаясь игнорировать горячие чувства, заполняющие его изнутри от этой дьявольской близости. Прикусывая щеки, он подается немного назад, прижимаясь к хёну спиной, чувствуя, насколько он близко и как сильно обнимает его. И ничто не способно разжечь желание борьбы и победы в его груди сильнее, чем это. Сокджин тяжело выдыхает, шепчет что-то бессвязное в шею, привычно угрожает расправой в случае плохой гонки. Однако на Чонгука это не действует, ведь он и без всякой причины готов сражаться ради старшего. Ради каждого из них. Несмотря на страх перед опасностью, обжигающее волнение и подозрения по поводу соперников, никакое дерьмо не может вытащить из него желание сражаться до крови, до бликов перед глазами, до сбитого ритма собственного пульса. Чонгук ни за что не отступится. — Итак, последняя тренировка, — командует Намджун немного позже, захлопывая капот шеви, который дождался своего ремонта и последних доработок. — Едем четырьмя машинами в сторону Янджу, потом развернемся. До него почти девятнадцать миль, этого будет достаточно. Не спать на дороге, все слышали? Это же Кёнгидо! Джей-Хоуп едет первым, остальные… Чонгук отвлекается на вибрацию в кармане джинсов. Гынвон: Раз теперь мы так близки, мой несоперник, хочу предупредить, что может быть облава. Будьте осторожны ночью.***
Тяжелая пыль с пригородной трассы взлетает вверх небольшими облаками, мелкая грязь пачкает стекло, разлетается во все стороны из-под мощных колёс автомобилей, летящих вперед на высокой скорости. Солнце играет искрами на капоте, разогревает металл, заставляя охлаждение работать с невероятной силой, выстанывая ругательства за черной решеткой радиатора. Чонгук рывками швыряет руль на следующем повороте, преследуя Намджуна на скорости около тридцати метров в секунду. Рычание двигателя напоминает крики товарного поезда, который с тяжестью несется по рельсам, заставляя дрожать землю. Дикие вопли ниссана позади подогревают адреналин под кожей еще больше, заставляя Чонгука лучше работать газом и сцеплением, чтобы этот проклятый хищник не сожрал его вместе с шинами. Разобравшись с пригородом, машины вылетают на скоростное шоссе, ведущее на северо-запад по направлению к Янджу. Небольшие легковые автомобили выглядят игрушечными, когда Чонгук проносится мимо каждого из них еще быстрее, не отставая от команды. Намджун рывком берет правее, огибая высоченный сверкающий фургон с наклейкой корейской доставки. Двигатель рычит и стонет, раскручиваясь на высокой мощности, словно Чонгук пытками заставляет его работать, жестко вдавливая педаль газа в днище. Ремень безопасности намертво прижимает к сиденью, заставляя чувствовать малейшие изменения асфальта — даже крошечные камни на дороге, попадающие под толстые колёса, прогоняют вспышки дрожи по всей его спине. Не отвлекайся, приказывает себе Чонгук, яростно сжимая руль в спортивных перчатках, однако мыслей бесконечно много в голове. Собственная жизнь с самого детства вновь проносится перед его глазами, как сцена из кино: он снова приезжает на автодром, вдыхает запах паленой резины всеми силами, мечтая впитать его в себя, слиться с ним в одно целое, стать немного ближе к тем далеким гонщикам, которые способны приручать железных зверей на дороге. Чонгук видит самого себя со стороны, сидящего на металлической скамье прямо там, где вчера сидел повзрослевший он, жадно впитывая малейший свист тормозов с трассы. Чонгук не может поверить, что Сокджин стал для него настолько близким, что заслужил узнать так много личных вещей о нем. Разлад с отцом, чертов пригородный автодром с этой старой мечтой, как из другой жизни — слишком близкое к сердцу, сокровенное, прежде скрытое за десятью печатями в его груди. Чонгук тяжело выдыхает, не осознавая, насколько сильно Сокджин должен ему нравиться, чтобы вот так просто распахивать перед ним рёбра, не жалея ни одного мрачного секрета и не боясь обжечься из-за собственного доверия. Сокджин всегда был кем-то близким, издевательски шепчет подсознание, — даже когда казался невыносимее всех людей на свете. Чонгук, не осознавая, цеплялся за него все сильнее каждый следующий день, тащил себя в тот огромный дом, слишком пустой и большой для одного человека, выдирая из себя сомнения, позволяя что-то чувствовать. Чонгук сильнее швыряет шеви в мощный занос, прежде чем его скрывает в белесом облаке дыма от чужой резины впереди. Свистящий звук тормозов выдирает все страхи, забирает волнение, позволяя полностью раствориться в этой скорости, отдаться ощущениям с головой. Каждый из них должен справиться, иначе никогда не простит себе, не позволит считаться частью уличного движения, вытворяя все эти вещи на дороге. Чонгук уверенно добавляет газ, пролетая по широкой полосе, огибая ряды высоченных деревьев и безграничные красивые поля, простирающиеся до самого горизонта. Мысленно он совсем не здесь, пытаясь предвидеть заранее, насколько яркий след оставят следующие гонки в его памяти. Превратятся ли они в еще один красочный момент, запечатленный в каждой детали, который он захочет вспоминать даже через долгое время — сквозь недели, месяцы и годы, наслаждаясь каждой мелочью, которая ярким пятном запомнится, отпечатавшись в его голове. Чонгук не хочет думать, что может быть иначе, пытаясь надеяться на лучшее всеми силами, как он только может себе позволить. Однако реальность не обещает быть дружелюбной — это Чонгук понимает очень хорошо. Без сомнений, последним приятным воспоминанием станет этот день, прежде чем наступит ночь, критически резко изменив ощущения с надежды на чувство скорой опасности. Чонгук мрачнеет, швыряя взгляд в зеркало заднего вида, чтобы заметить идеальный занос Сокджина, немного отстающего от остальных на повороте. Дышать тяжелее при мысли, что кто-нибудь из них может пострадать. Вспоминая каждого соперника, становится ясно, что «не вмешиваться» не получится. Защищая себя и остальных, придется драться любой ценой, как животное. И никто не останется в стороне — это Чонгук понимает еще лучше. Вопреки надеждам на хороший расклад Чонгук чувствует приближение кровавой бойни, выбраться живым из которой окажется настоящим блядским чудом для всех. И он совсем не в восторге от этого ощущения, однако Сокджин прав — придется идти до конца.***
Горячие капли пота скатываются по щекам, прозрачные и тяжелые, как топливо. Девятнадцать миль позади и даже больше: почти добравшись до Янджу, они развернулись, чтобы промчаться по шоссе назад на такой же скорости, желая догнать заходящее за деревья солнце. Облака окрашиваются в розовый и оранжевый, красиво размывая горизонт перед закатом. Воздух совсем свежий — он бывает таким только за городом, вдали от огромного мегаполиса, поглощающего людей один за другим, как ненасытное обжорливое животное. И только здесь, среди привычного пейзажа из пышных деревьев, широкой дороги и частных домов Чонгук может чувствовать, что дышит полной грудью, отчаянно пытаясь надышаться перед наступающей битвой. — Неплохая работа, все заслуживают немного отдохнуть, — говорит Намджун, громко захлопывая дверь бмв, припаркованного на расширении проезжей части. Отсюда отлично виден закат: небо просвечивает яркими красками через ветки деревьев и зелени, словно специально отвлекая от разговора, заставляя любоваться этой красотой. — Сегодня они проведут две первые гонки, на следующий день — две оставшиеся, — задумчиво протягивает Джей-Хоуп, выбравшись из тойоты, чтобы подойти ближе, на ходу прокручивая между пальцев металлические ключи. — Не забывайте, что мы гоняем не по принципу «выиграть любой ценой», а думаем о последствиях. Когда турнир закончится, последствия ваших действий останутся с вами навсегда. Чонгук поднимает мрачный взгляд, выхватывая его нервное поджатие губ, которое красноречиво дает понять, насколько он нервничает. Однако это все еще не значит, что кто-нибудь из них собирается наплевать на безопасность. — Я не собираюсь быть мразью на дороге, — заявляет Чонгук, словно они будут считать иначе, если он не озвучит это. — И даже на блядского Тэхёна не собираюсь лезть, разве что если он сам не начнет это делать. — Чонгук, — рыкает Сокджин, заставляя его слегка вздрогнуть. — Даже не думай. Тэхён не заслуживает этого. Я же просил запомнить раз и навсегда: чем больше ты отвечаешь на всякое дерьмо с его стороны, тем сильнее его это развлекает. — Сейчас мы даже не знаем, на какой машине он приедет, — вмешивается Намджун, заставляя их всех поумерить пыл. — Чонгук, хён в любом случае прав. Если кто-нибудь из его команды начнет задирать тебя, избегай конфликта всеми силами. Иначе закончится тем, что вы оба вылетите нахрен с дороги или прямо во встречную машину, которая может оказаться прямо перед носом. Нельзя терять голову, ты слышишь? Чонгук вынужден тяжело выдохнуть, пытаясь немного расслабиться. Картинки перед глазами качают в кровь пузыри, заставляют ее вскипать, выворачивают его злобными мыслями, желанием разорвать козла любой ценой. Чонгук рыкает и вытаскивает сигареты из кармана, искренне пытаясь справиться с мыслью, что придется терпеть провокации. Намджун ведь чертовски прав, на самом деле. — Встретимся возле дома Джей-Хоупа и поедем вместе, — заканчивает Намджун, еще раз оглядывая всех присутствующих долгим взглядом, словно боясь заметить любой нехороший огонь в их глазах, который придется клешнями вытащить. — Поспите немного перед гонкой. Никто не знает, чей заезд окажется первым. Выпуская сизый дым изо рта, Чонгук молча прячет свободную руку в карман. Тойота включает дальний свет и рычит шестилитровым двигателем, медленно выезжая обратно на шоссе. Чонгук провожает обе машины тяжелым, задумчивым взглядом, пытаясь сохранить в голове слова лидера. Намджун прав в каждой мелочи — нельзя вестись ни на какое конченое дерьмо, которое совершенно точно ожидает их этой ночью. Но вопреки всему сдержанность никогда не была сильной стороной Чонгука. Сокджин швыряет взгляд на припаркованный рядом шевроле. Впервые подойдя к этой машине с таким серьезным видом, как этот, он поднимает руку и медленно скользит пальцами вдоль черного капота. Разогретый тренировкой, он едва не дымится, умоляя подарить немного отдыха, позволить поршням и цилиндрам остыть, набраться сил перед очередной бешеной гонкой. Чонгук несильно усмехается, наблюдая за хёном, который почти с нежностью поглаживает этот капот. — Должен признаться, я вытащил чип слежения из шеви и засунул в додж Чондэ, — вдруг говорит Чонгук, рывком стряхивая пепел. Скрывать что-то от Сокджина слишком тяжело в последнее время, и он чертовски хочет быть искренним в каждой мелочи. На красивом лице Сокджина застывает недовольство: — И зачем же ты это сделал? — Потому что они меня заебали, — откровенно отвечает Чонгук и вновь глубоко затягивается, осматривая верхушки деревьев за его спиной, где еще виднеются оранжевые оттенки на закате, которые стремительно поглощаются тьмой наступающей ночи. — Я слишком много дерьма вытерпел с их стороны, чтобы ничего не сделать. Если копы выйдут на его след и поймают Тэхёна, который считается призраком, это будет лучший день в моей чертовой жизни. Оставив шеви в покое, Сокджин тяжело выдыхает и подходит немного ближе, чтобы в следующий момент осторожно вытащить сигарету из пальцев Чонгука и как следует затянуться. Черный взгляд на миг скрывается за тяжелыми веками, когда он вдыхает, впуская в легкие дым. Чонгук молча наблюдает за ним эти секунды и думает, что может смотреть вечно. На этого конкретного человека. — Подлил бензина в огонь, молодец, — отвечает Сокджин с осуждением в голосе, медленно выдыхая дым. — Остается надеяться, что Чондэ не забьет салон кирпичами, чтобы швырнуть один из них тебе в лобовое, когда окажешься сзади. Чонгук хмыкает носом и забирает дымящийся кончик обратно, чтобы с нескрываемым удовольствием обхватить губами и вновь затянуться, чувствуя привкус хёна на фильтре. Разумеется, это иллюзия, однако представлять его вкус оказывается даже слишком приятно. Сокджин прищуривается, жадно наблюдая за ним с привычным серьезным блеском в глазах, и это делает его еще красивее. — Я обещаю, что больше ничего подобного не сделаю, — негромко говорит Чонгук, приближаясь еще немного, чтобы оказаться совсем близко. — Но ты должен знать, хён, что если окажешься в опасности, то я размажу любого ублюдка по всей улице. Я не позволю никому задирать тебя. Сокджин слегка улыбается и качает головой, и заметно, насколько для него приятны эти слова. Тэхён явно никогда не обещал ему ничего подобного, однако Чонгук совершенно другой, и Сокджин обязан знать это. — Спасибо, но будем верить, что этого не случится, — отвечает Сокджин, позволяя находиться настолько близко, и совсем не возражает, когда горячая ладонь Чонгука прикасается к его талии, притягивая его еще ближе к себе. Чонгук целует медленно, растягивая приятный момент на тысячи секунд, наслаждаясь им каждой клеточкой, обнимая еще крепче, словно пытаясь таким образом подтвердить обещание, серьезность своих намерений. Крепкие руки с жадностью сжимают красивое тело, нежно поглаживают талию старшего, забираются пальцами под ткань его джинсовки, чтобы дотронуться до теплой кожи. Сокджин выдыхает ртом немного громче, но не собирается отстраняться. И сквозь поцелуй Чонгук может почувствовать, как он дает такое же обещание — полностью идентичное его собственному. Солнечный диск скрывается за вершинами деревьев и гор вдали, знаменуя окончание последнего спокойного дня. Уличные гонки стремительно приближаются, оживают в мыслях каждого участника, появляются картинками в головах зрителей, ожидающих настоящего зрелища, вспыхивают воспоминаниями о прошлых заездах. Солнце исчезает, уступая место черноте ночи, и каждый способен почувствовать перемены: при солнечном свете хотелось верить и надеяться, что все не окажется слишком серьезным, однако темнота поглощает все краски. И обещает, что надвигающиеся гонки каждый из них запомнит навсегда.***
Правила для всех участников: 1. Сделать настоящее шоу. 2. Не прекращать дрифт, если это возможно. 3. Не отклоняться от заданного маршрута. 4. Нет больше правил. Геолокация первой гонки: 37.708766, 127.043499 101-46 Ховон-дон, Ыйчжонбу, Кёнгидо Да победит сильнейший!