***
Полицейский участок разрывается от шума разговоров, звяканья кобуры с оружием, шуршания папок с делами и документами. Расположенный почти в центре города, он обдувается шумом и со стороны дороги: вечно гудящие автомобили в пробках не позволяют считать это место спокойным, создавая впечатление, что все вокруг наполняет хаос. И в каком-то смысле это является правдой, особенно учитывая то, что полицейский участок вмещает в себя не один, а целых четыре разноплановых отдела. Тэхён поправляет квадратные очки, сползающие на нос, которые нацепил этим утром исключительно ради того, чтобы добиться образа «правильного мальчика», совсем не похожего на преступника. Оглядывая просторный кабинет и замечая заваленный всяким хламом стол, он переводит взгляд на доску, к которой прикреплены снимки гоночных машин. Лексус сияет едва ли не в самом центре, привлекая внимание сильнее остальных тачек, однако он — очередная маленькая деталь его большого плана. Достать доки для полиции — неплохой ход, раздумывает он, однако все еще слишком безобидный. Чонгук не настолько умный, каким себя считает. Тэхён высокомерно хмыкает и вновь поправляет очки, вспоминая собственное лицо внутри лексуса. Пришлось действовать быстро, чтобы Сынгван вычистил всю карту памяти, оставив только то, что можно было использовать против Санха. Именно те маленькие вещи, которые намекали бы, что этот парень и есть подрывник, взорвавший клон хамелеона возле «Wings». Пришлось немало постараться, однако Тэхёна это даже забавляет. Игра становится интереснее, если соперник не полностью бездарен. Вошедший в помещение высокий полицейский сразу же привлекает внимание. Тэхён подбирается, чтобы не валяться на диване — поза человека тоже играет важную роль, и он это прекрасно знает, потому не позволяет себе походить на разгильдяя. Полицейские всегда мгновенно подмечают такие вещи. Натренированные различать ложь, они то и дело цепляются за всякие мелочи, чтобы обличить злодея. Тэхён должен тщательно следить за собой в каждом жесте, который себе позволяет, чтобы его образ выглядел настоящим с любой стороны. — Итак, Джихун, — протягивает мужчина, звеня ключами от тюремной камеры, закрепленными на поясе, когда подходит к доске. — Слышал о вчерашних гонках в Ыйчжонбу? — Да, конечно, — ровно отвечает Тэхён, наблюдая за тем, как полицейский прикрепляет новый снимок. Как только он отходит, на обозрение появляется белая тойота GT86 — машина Сынгвана. Тэхён никак не реагирует на снимок, заставляя свое лицо разве что слегка помрачнеть, чтобы это выглядело так, словно он всерьез обеспокоен уличными гонками. Однако на самом деле он думает о том, что этот бесполезный мальчишка облажался, позволив копам словить себя. Изначально не надеясь на него на турнире, Тэхён не был слишком удивлен, когда Сынгвана повязали, но и разочаровываться он не планировал. И сейчас, когда эта чертова машина смотрит на него с полицейской доски, он может чувствовать, как злость зарождается в желудке и медленной коброй ползет по пищеводу вверх, через трахею, минуя острый выпирающий кадык, чтобы вырваться изо рта хрипящим выдохом. Сынгван всегда был человеком без единого навыка, от которого Тэхён давно хотел избавиться, но каждый раз его останавливали способности этого мальчишки подчинять себе компьютеры. И, конечно же, само его существование, которое заставляло Чондэ быть шелковым. Тэхён негромко выдыхает, делая это намного тише, чем хочется. Сынгван бесполезен сам по себе, однако он имеет неплохое влияние на человека, который способен на очень даже сильные вещи. Именно те, которые так нужны Тэхёну. — Эта машина оказалась на штраф-стоянке после гонки, но парнишка не захотел сотрудничать, — говорит полицейский, швыряя взгляд на Тэхёна, как вдруг невесело усмехается. — Если бы все они понимали, какой опасности подвергают себя и других, нам было бы гораздо легче, правда? Даже ты это осознал, хотя мы поймали тебя за такое же лихачество на дороге. В попытках создать впечатление, что сожалеет о безалаберности этих гонщиков, как и о своей собственной, Тэхён драматично поджимает губы. Надевать маски никогда не было сложно для него. Мысленно он все же хвалит Сынгвана: не хватало еще всерьез работать с полицией просто ради того, чтобы избежать наказания, тем более что поддельные документы Сынгвана наверняка давно отмазали его. — Следующие гонки пройдут сегодня, и мы должны сделать все правильно, — задумчиво продолжает мужчина, внимательно глядя на снимки. — Вчера место встречи гонщиков оказалось слишком далеко от участка… — Сегодня на гонки приедет тот парень Чонгук, — напоминает Тэхён, медленно поднимая взгляд и специально понижая голос, чтобы не выглядеть так, словно ждал этого разговора. — Я бы посоветовал вам бросить на него все силы. Он очень опасен на дороге и наверняка решит разделаться с каким-нибудь гонщиком, подвергая опасности мирных жителей. Мужчина прищуривается, внимательно слушая каждое слово. Тэхён никак не меняется в лице, когда замолкает, вспоминая отвратительный момент их близости с Сокджином на прошлых гонках. Этот блядский сукин сын заплатит за все. Тэхён не собирается прощать то, как бесстыдно он прикасался к его вещи, не имея никакого права даже смотреть на ее издали. Сокджин всегда будет принадлежать Тэхёну. И противный щенок должен как следует запомнить это. — Чонгук наверняка очень зол из-за того, что Санха и его банда вернулись в город, — без особого энтузиазма продолжает Тэхён, однако пламя внутри распаляет его до самих костей. — Если подумать, на какие зверства он способен, когда будет в ярости… городу не нужны такие жертвы. Вы должны повязать его прежде, чем он доберется до финиша сегодня. — Да, мы должны, — мрачно соглашается мужчина, как под гипнозом, не сводя взгляд с парня. — Санха ведь взорвал того несчастного парня в машине, еще и явился с повинной в участок. Расследование этого дела должно… — Чонгук не остановится на этом, — мягко и одновременно жестко обрывает Тэхён, не позволяя мужчине концентрироваться на Санха, потому что только Чонгук имеет значение теперь. — Представьте, что вы лишились важного человека. Думаю, учитывая ваш возраст, господин, вы тоже проходили через это. И вам хотелось отомстить, верно? Чтобы виновник понес наказание, которого заслуживает, и чтобы восторжествовала справедливость. Ведь именно ради справедливости вы пошли работать в полицию, правда? Мужчина заметно мрачнеет еще больше, словно сказанные им слова пробираются в самое сердце, дотрагиваясь до живого, трепетного, настоящего. Тэхён отлично знает, что должен говорить, потому что это очевидно. Каждый полицейский преисполнен желанием вершить справедливость и правосудие. Исключения, естественно, существуют, но не в этот раз. Тэхён замечает, как мужчина задумчиво кивает, замечает, как он вновь смотрит на доску, внимательно разглядывая каждый снимок. Нужно надавить еще немного, заставить забыть об остальном, настроить против ебаного Чонгука, чтобы каждая собака с мигалками хотела гнаться за ним с языком на плече. Тэхён медленно поднимается с дивана, чтобы подойти ближе к доске. — Я тоже не уважал полицию раньше, и мне действительно жаль, — осторожно начинает он с тяжелым выдохом, добавляя голосу максимум жалости и виноватых нот. — Я ведь и сам однажды пострадал во время аварии. Я не рассказывал вам, но это правда. Я отлично помню тот день. Из-за моего безрассудства человек очень пострадал. Мужчина вновь оборачивается. На вытянутом лице с заметной щетиной блестит интерес, разбавленный сочувствием — наверняка он не впервые слышит все эти истории. — Люди продолжают лихачить на дороге, пока не столкнутся с чем-нибудь подобным, — выдыхает Тэхён, изображая печаль всеми силами. — Я действительно… очень долго сожалел о том, что это произошло. Я не рассчитал скорость машины, и она просто влетела в другой автомобиль. Иногда я все еще вспоминаю это. И мне правда стыдно, господин. Выдумывать истории оказывается намного легче, если они основаны на правде. Прищуриваясь, Тэхён внимательно следит за реакцией мужчины. Авария действительно была случайностью, но повлекла за собой цепочку событий, которая и привела его в этот поганый полицейский участок сегодня. Без сомнений, если бы он не врезался в Санха и не решил, что убил его, не пришлось бы бежать из города с позором, пытаясь забыть все, как страшный сон. Тэхён не был готов так развлекаться, однако сейчас эмоции поблекли, притупившись временем в более чем двести пятьдесят дней, каждый из которых он провел в размышлениях. Прежде, чем пришел к выводу, что лучше сожалений об аварии может быть только польза, которую можно извлечь из нее. И он хочет извлечь пользу именно сейчас. Полицейский явно слишком болезненно воспринимает любые истории с дорожными происшествиями. Это заметно по его мелким глазам, которые прищуриваются еще сильнее, прежде чем начинают напоминать маленькие щелочки. Тэхён мысленно выдыхает из-за этого зрелища. Как же просто обвести взрослого копа вокруг пальца — достаточно надавить на то, против чего он борется здесь каждый день. — Чонгука нужно остановить любой ценой, — мрачно продолжает Тэхён, не позволяя себе терять темп в разговоре. Мужчина снова поворачивается к доске. — Вы говорили, что у полиции есть запасной план на случай, если погоня окажется бесполезной. Это правда? — Да, власти города выдали нам внедорожники, — отвечает мужчина, задумчиво оглядывая спортивные тачки на снимках, пока его взгляд не цепляется за черный шеви. — Целый год уговоров понадобился, чтобы выпросить их, но оно стоит того. Обещаю, Джихун, ни один гонщик не скроется! Этот проклятый турнир оказывается слишком опасным для мирных жителей. Власти разрешили идти на таран, и придется перекрыть часть города во время самой жесткой погони, чтобы никто не пострадал. — Вы можете сделать это во время отсеивающей гонки, она будет следующей, — предлагает Тэхён, вспоминая, что во время нее маршрут заведет их поглубже в город. — Думаю, это будет самым правильным решением. Вы успеете как следует подготовить своих людей? — Да, конечно, — отзывается полицейский, прежде чем швырнуть на парня еще один взгляд. — Ты и правда заинтересован всем этим. Растешь на глазах, Джихун. Тэхён выдавливает жалкое подобие смущенной улыбки, но не позволяет им долго концентрироваться на этом, чтобы коп не заметил очевидный бред в его словах. — Держите под прицелом и черные машины, которые принадлежат людям из команды «Дионис», потому что они все заодно, — продолжает Тэхён, указывая на угольные тачки Гынвона, Мингю и остальных. — Вы же видели, какие они агрессивные на дороге. Вчерашней ночью один из них почти разбился, а ведь это могло произойти в городе, прямо среди живого потока машин. — Это уж точно, — хмурится мужчина с заметным раздражением, ненавидя всех нарушителей разом. — Раз уж один из них выиграл год назад, он наверняка захочет повторить успех. — И ради этого он будет готов на все, — давит Тэхён, не позволяя соскочить с крючка. — Особенно с новыми правилами для гонщиков. Теперь они могут врезаться в машины соперников, представляете? — Что?! — полицейский с шумом выдыхает, заводясь еще больше. — Черт подери, это уже переходит все границы. Я должен немедленно подготовить группу для облавы. Эти чертовы гонки должны прекратиться как можно быстрее. — Вы переловите всех гонщиков до единого, но нужно все продумать, согласны? — науськивает Тэхён и незаметно делает шаг еще ближе, сокращая дистанцию с мужчиной, чтобы вызвать еще немного доверия. Однако он не может допустить, чтобы копы сорвались с цепи раньше времени. — Чонгука и Дионис следует взять на этапе отсеивающей гонки, не раньше, когда они наиболее уязвимы. — Да, — согласно кивает мужчина, вытирая испарину с лица тыльной стороной ладони. — Я их всех переловлю. — Чонгук имеет отношение ко взрыву, не забывайте. — Тэхён делает еще один шаг, практически выдыхая слова мужчине на ухо. — И вы получите повышение, если распутаете это дело. Я уверен в ваших силах, правда, ведь вы отличный полицейский. Справедливый и жесткий, как и полагается для этой профессии. — Да, — громче повторяет коп, сжимая мощные кулаки. — Да, бога ради, я с радостью приму повышение в награду за такое непростое дело. Да, я обязательно это сделаю! И весь наш отдел получит прибавку, ведь каждый мой человек заслуживает этого! И власти больше не будут пренебрегать нами, зная, на что мы способны. Не придется клянчить новое оборудование для офиса! Блестящие глаза Тэхёна сверкают еще сильнее, красочно показывая, насколько он возбужден этой затеей. Полицейский бодро кивает гривой, мысленно получая едва не личную награду от президента с почетом и почестями за то, что сумел восстановить порядок на дороге. Тэхён завороженно наблюдает за тем, как жирные вены на его шее вздуваются еще больше, разгоняя под кожей каждое слово, невзначай брошенное парнем, впитывая их все до последнего. Тэхён практически накормил его с ложечки, посадил на собственный поводок, который отпустит именно тогда, когда будет нужно. «Тупой ты жирный уебок». Не выходя из образа, Тэхён переводит сосредоточенный взгляд на снимки, словно раздумывая, чем еще может помочь полиции. Возбуждение поджаривает каждый орган до последней клеточки внутри него, вышибая искры и разбрасывая по стенам, как салют, прежде чем деревянная дверь в кабинет вдруг распахивается. Мужчина средних лет с заметной залысиной моментально привлекает внимание. Тэхён оглядывается и понимает, что раньше уже видел его здесь, но только издали. Сейчас, когда он находится настолько близко, Тэхён приходит к мысли, что он выглядит довольно знакомым. — Господин Чон, добрый день, давно вы не заходили, — с широкой улыбкой начинает полицейский, низко кланяясь в знак уважения. — Здравствуйте, — сдержанно улыбается мужчина в ответ, проскальзывая взглядом по Тэхёну, который тоже кланяется с почтением. — Я просто хотел бы узнать, как продвигаются ваши дела, связанные с уличными гонщиками. И когда он направляется ближе к доске, на которой висит снимок Чонгука, сделанный крупным планом, Тэхён наконец понимает, на кого похож этот человек. «Господин Чон». Определенно, это не совпадение. Тэхён мысленно усмехается, раздумывая, как сможет использовать и его позднее.***
Солнечный день становится немного теплее к полудню. Захлопывая дверь шеви, Чонгук выбирается на воздух и делает глубокий вдох. Запах жареной резины и выхлопных газов ощущается чем-то слишком родным, настоящим, что заставляет мгновенно выбросить из головы весь мусор. Оказавшись на территории частного автодрома, куда его пригласил Гынвон, он чувствует, как легко здесь дышать. Автодром отчасти похож на тот, в котором он провел свое детство, но еще больше он смахивает на американские трассы в Калифорнии, которые он посещал два года назад. Идеальный асфальт не выглядит старым, а яркая разметка виднеется издали, позволяя вовремя перестроиться в нужный поворот. Чонгук криво усмехается, ощущая себя именно там, где и должен быть — на своем месте. Черные машины с истошными воплями носятся по кругу, выписывая изящные восьмерки и исчезая в плотном дыме из-за трения резины на дороге. Чонгук жадным взглядом выхватывает машину Мингю, которая немного отличается от второй: на заднем стекле сияет большая надпись «Ride or die», отпечатанная белыми буквами. Чонгук щелкает языком, замечая также «Dionysus» на его боковой двери, но не может всерьез удивляться, потому с таким стикером ездит каждый участник их команды. — Я говорил, что ты должен отдохнуть перед своей гонкой, но вместо этого ты решил приехать сюда, — цокает языком Сокджин за спиной, заставляя обернуться на звук его голоса. — Для меня это и есть отдых, — отвечает с усмешкой Чонгук, обводя хёна внимательным и даже жадным взглядом. Черные глаза слегка прищуриваются, словно в недоверии, но все же Сокджин прекрасно знает, как сильно младший любит рычащие тачки. Машины всегда были частью его жизни. Несмотря на то, что какое-то время он отчаянно ненавидел их, как только понял, что не имеет ни малейшего шанса заниматься спортом, связанным с официальными соревнованиями. Чонгук все равно любил их, какими бы болезненными ни были эти чувства. Как только он видел машины, весь окружающий мир рывком исчезал — этого ничто не изменит. И сейчас, когда впереди очередные гонки, обещающие стать настоящим испытанием, он не может сдержаться от того, чтобы не находиться к ним так близко, впитывая каждый хрипящий звук из-под капота. Особенно если Гынвон лично пригласил его сюда. Рёв мощного двигателя позади заставляет резко оглянуться. Чернеющий мерседес выплывает из-за угла, как огромная военная субмарина. У Чонгука предательски перехватывает дыхание, едва он позволяет себе заметить жирные колёса, огромный спойлер на багажнике и выпирающие фендеры, благодаря которым удалось поставить широкие шины. Мерседес похож на дьявола, вырвавшегося из преисподней с желанием покусать каждый спорткар на своем пути, и прямо сейчас у Чонгука нет ни капли сомнений, что он способен сделать это. Дверь водителя распахивается бесшумно, но тяжело даже на вид. Чонгук прищуривается, размышляя, что прежде никогда не видел таких животных. И даже дьявольский ниссан или додж Чондэ внезапно выглядят несерьезными в его памяти. — Нет времени восстанавливать мою машину после гонки, так что я взял его, — объясняет Гынвон с мягкой усмешкой, которая впервые за долгое время не кажется ехидной. Он легко пожимает Чонгуку ладонь, одновременно кивая Сокджину. — Должен признаться, ни один мерседес не годится для нормального дрифта. Этот всегда пылился в гараже, ожидая подходящего случая. Я всю душу вывернул, чтобы заставить его нормально ехать, честное слово. Чонгук криво усмехается, не в состоянии сдерживать себя, потому что раньше и не мечтал увидеть что-то подобное. Выдыхая, он подходит ближе и с неприкрытым интересом разглядывает спорткар, пока Сокджин за спиной нервно вытаскивает сигареты из кармана. Чиркающий звук зажигалки слышится необычно громким. На автодроме становится гораздо тише, когда тренирующиеся машины наконец останавливаются для небольшого отдыха. Гынвон вскидывает руку и машет Мингю вдали, распахивающему капот, который наверняка перегрелся за последние двадцать минут их тренировки. — Сегодня будет твоя гонка, — задумчиво напоминает Гынвон, когда Чонгук наконец прекращает свои разглядывания. — Не боишься встретиться с Ви один на один? Черный взгляд становится еще темнее за его спиной, мрачнеющий до самых дьявольских оттенков. Чонгук на каком-то интуитивном уровне может почувствовать, как Сокджин крепко сжимает челюсти от одного только имени, невзначай брошенного Гынвоном. Отвратительные выходки Тэхёна вмиг проносятся перед его собственными глазами, как скоростные слайды внутри камеры, не позволяя забыть ни одно дерьмо, которое вытворял этот парень. Чонгук дергает плечом, пытаясь отвлечься. Если он действительно окажется в одной гонке с этим козлом, придется сражаться до крови и рвоты, как и Гынвон, ни капли не уступая соперникам. И сейчас Чонгук как никогда чувствует себя готовым к сражению. Совершенно готовым растерзать их всех любой ценой. — Не боюсь, — мрачно отзывается Чонгук, ощущая мерзко напряжение, которое сковывает ребра, но силой вытаскивает его из груди. — В любом случае, соперников выбирает компьютер, а не человек. Если программа случайных чисел поставит нас в один заезд, так тому и быть, черт возьми. Я не собираюсь сдавать назад. — И ты настроен победить? — не отстает Гынвон, внимательно глядя прямо в его глаза, которые мрачнеют еще больше, чем притихший Сокджин позади них. — Если да, стоит задуматься и о будущем. Отсеивающие гонки станут еще более жестоким испытанием. Уверен, ты в курсе, что должен сделать гонщик, который всерьез хочет выиграть. Естественно, Чонгук знает — дикий бэквард по-прежнему не выходит из его головы, как сцена из наилучшего представления, какое он когда-либо видел, отпечатавшись в его подсознании каждым потрясающим кадром. Гынвон слишком хорош, чтобы не справиться с этим. И впервые за все время Чонгук осознает, что когда-нибудь они обязательно встретятся на дороге как соперники. И только бэквард при таком раскладе поможет одолеть его. — Я хотел, чтобы ты научил меня, — честно отвечает Чонгук, спиной чувствуя недовольный взгляд Сокджина, но не может сейчас отвлекаться на него. — Ты же имеешь в виду бэквард, правильно? Я слышал, что это чертовски опасное дерьмо, потому что гонщик делает его на огромной скорости. И я видел, как ты его делаешь, потому только тебя могу попросить о помощи. Гынвон прищуривается, словно полностью осознавая свою власть над ним, но не позволяет себе всерьез наслаждаться ею. Чонгук не заслуживает насмешек. Очевидно, этот парень на многое способен, когда дело доходит до уличной драки. Гынвон ехидно усмехается и молча указывает на пассажирскую дверь мерседеса, призывно блестящего на солнце. Чонгук медленно переводит взгляд на тачку и замечает, какие толстые трубы имеет его каркас безопасности, заметный через лобовое стекло. — Ты покажешь мне его сейчас? — недоверчиво спрашивает Чонгук. — Чонгук, — слышится мрачное обращение сзади, заставляющее его вновь обернуться, чтобы в полной мере разглядеть недовольного Сокджина. — Это слишком опасно. Ты еще не готов, ясно? — Сокджин, ты же не его мамочка, — вмешивается Гынвон, игриво приподнимая брови, но тотчас жалеет об этом, когда Сокджин одним взглядом оставляет ему еще несколько синяков на лице. — Господи, как ты собираешься отпустить его на гонки, если боишься риска? Сокджин неразборчиво рыкает что-то в ответ и глубже затягивается сигаретой. Чонгук не может видеть его таким, несмотря на то, что он довольно забавный. Немного отойдя от машины, он приближается к хёну и перехватывает дымящийся кончик сигареты за фильтр, чтобы в следующий момент обхватить губами и жадно затянуться. Сокджин прищуривается, наблюдая за ним с недоверием, которого становится только больше в черных глазах. Однако Чонгук не позволит волноваться. Выдыхая дым за его плечо, он рывком притаскивает старшего еще ближе к себе за талию. Сладковатый приятный запах рывком забирает все мысли, заставляет сделать более глубокий вдох, насладиться немного его присутствием. Обнимая сильнее, Чонгук склоняет голову к его шее и проскальзывает кончиком носа вдоль кожи, очерчивая артерии и острый выпирающий кадык. Единственный тяжелый выдох срывается изо рта старшего, позволяющего Чонгуку вытворять все это, но не дольше нескольких мгновений. Вплетая игривые пальцы в его черные волосы, он сжимает привычно сильно, почти до боли, чтобы отстранить его. — Имей совесть, — выдыхает Сокджин парню прямо в лицо, однако вопреки словам это звучит совершенно иначе, почти как приглашение. Чонгук гортанно рыкает, задерживая взгляд на небольшом шраме хёна, но в итоге заставляет себя отстраниться. Дома он покажет, что на его совесть не стоит рассчитывать, но сейчас и правда не время. Каркас безопасности оказывается действительно мощной конструкцией, которой даже шеви должен завидовать. Перешагнув через стальные трубы, Чонгук забирается на пассажирское сиденье и пристегивает ремни. Жесткая хватка вдавливает его в машину, заставляя почти слиться с ней. Гынвон швыряет на него насмешливый взгляд, но всего один, прежде чем заводит двигатель. Низкое утробное рычание напоминает как минимум большого зверя. — Каждый сам за себя, ты же знаешь, — внезапно серьезным тоном начинает Гынвон, набирая скорость по широкой дороге. — Я не собираюсь помогать тебе, но ты заслуживаешь шанс, потому что ты не такой, как Ви. И мне нравится это в тебе. — Я и не считал нас подружками, — в тон отвечает Чонгук, чувствуя нарастающую скорость и неосознанно вжимаясь в сиденье. Четкие движения Гынвона на коробке передач и руле выглядят отточенными до автоматизма. — Спасибо. Мерседес рычит еще сильнее на высокой скорости, когда отметка на спидометре преодолевает порог в семьдесят миль. Идеальная прямая дорога постепенно выгибается, переходя в длинный поворот, где достаточно места для маневра. Гынвон с совершенно серьезным лицом резко берет вправо, чтобы взять радиус. Жирные шины пищат громче крыс, тщетно цепляясь за асфальт, но мощность не позволяет терять скорость. Гынвон швыряет руль в другую сторону, срывая в дрифт задние колёса, и одновременно дергает ручной тормоз. Все действия происходят за мгновение, но для Чонгука растягиваются на десятки чувств, которые он переживает до последней клеточки тела: ощущение полета окрыляет, жестко срывает его дыхание, когда мир за окном внезапно закручивается слишком сильно. Мерседес летит яростной ракетой вперед, исчезая в собственном дыме. Передняя часть машины несется следом за багажником, словно в неправильном кино, которое показывают задом наперед. Чонгук слышит только свое бешеное сердце, перекрикивающее рёв мощного мотора. На миг закатив глаза, он едва понимает, что произошло, и эти ощущения не объяснить ничем. Мерседес изящно пролетает по всей трассе, облизывая шинами яркие разметки на асфальте, прежде чем Гынвон резко выравнивает его. Сердце Чонгука вновь рвется вниз, чтобы тяжело свалиться в желудок. Чонгук горячо выдыхает, секунду уверенный, что это не хуже жесткого секса. Вне сомнений, сладкие стоны Сокджина под ним дарят почти такие же блядские эмоции, какие только что испытал Чонгук, сидя внутри этого монстра. Мерседес возвращается, когда Сокджин раздавливает второй бычок, и на его лице не видно ничего, кроме волнения, отбрасывающего черные тени на его глаза, словно нависшая над головой туча. Однако даже когда Чонгук выбирается из машины, он не собирается признаваться в этом. — Что, понравилось? — бесцветно спрашивает Сокджин, взглядом выламывая кости. — Больше не сделаешь это, не надейся. Чонгук ехидно посмеивается, пытаясь вновь притянуть его ближе, чтобы заставить наконец расслабиться. Сокджин рывком делает шаг назад. Мрачные глаза швыряют молнии, когда он переводит взгляд на мерседес, но все еще не собирается открыто признавать свою ревность, ярко сверкающую на его лице. Чонгук обреченно качает головой. Сокджин слишком гордый, чтобы признать, как сильно не любит внимание других парней, словно кто-нибудь из них может забрать Чонгука. И это было бы почти забавно, если бы младший сам не помнил, как чертовски ревновал его к каждой дряни, которая мелькала рядом. — Не рычи, — шумно выдыхает Чонгук, цепляясь пальцами за руки старшего, чтобы поднять их выше и заставить прикоснуться к своей груди. Сокджин поднимает мрачный взгляд, ладонью чувствуя его сердцебиение. Чонгук усмехается. — Я не до конца разобрался, но Гынвон прав по поводу того, что без бэкварда не выиграть. Я должен освоить его, даже если это сложно и рискованно. Никакая победа не дается легко, правда? Явно собираясь привычно закатить глаза, Сокджин чудом сдерживается в последний момент. Бешеный ритм сердца Чонгука отдается пульсацией в его пальцы, заставляя прижать ладонь еще ближе. Черная футболка оказывается слегка помята, прикрытая кожаной курткой, но прикосновение хёна ощущается почти горячим. Чонгук сдержанно облизывает губы, размышляя, что это очередной особенный момент, непохожий ни на один предыдущий. Сокджин злится из-за того, что бэквард опасен, и его можно понять. Однако он должен осознавать и то, что Чонгук не выиграет, если не вытащит из себя все страхи во имя этой победы.***
Санха приезжает около пяти вечера вместе с Хёнджином, договорившись встретиться сразу после выхода из полиции. Сияющий при искусственном свете астон мартин кажется белой акулой, которая вывалялась в грязи. Засохшие мутные дорожки после дождя виднеются на дверях и капоте, как воспоминания о вчерашнем ливне, но даже это не заставит его выглядеть дешевле. Определенно, эта машина продолжит стоить двести девяносто тысяч баксов, даже если Санха больше ни разу ее не помоет. Чонгук принимает сильное рукопожатие, привстав со стула на веранде уличного кафе. В последний раз он был здесь в семнадцать, но четко помнит неповторимый вкус свежей выпечки и шикарного кофе, который не стал хуже ни на каплю за все эти годы. Еще одно знакомое место из прошлого, слишком дорогое для него в памяти, которым Чонгук решил поделиться с Сокджином. — Выпустили под залог и подпись не выезжать из города, — выдыхает Санха и опускается на свободный стул, прежде чем сильно потирает пальцами уставшие глаза. — Черт возьми, я даже не знаю, как отблагодарить вас. Я правда не был готов к наручникам, когда полиция пришла по мою душу, даже не пытаясь разобраться во всем. Я решил, что мне конец, когда они не стали меня слушать. Записи, снимки обгоревшей тачки… Все решили, что это сделал я. — Вы видели Тэхёна в участке? — напряженно спрашивает Сокджин, разламывая круассан на две части и рассыпая крошки. — Если он контролирует копов, это сильно усложнит задачу для каждого гонщика. Чонгук приподнимает брови, переводя взгляд на его пальцы, осторожно сжимающие мягкое тесто. Сокджин стреляет ответным взглядом, но никак не реагирует, когда Чонгук незаметно дотрагивается до его колена под столом. — Я видел его в коридоре, — отвечает Хёнджин, вынуждая вернуться к реальности. Чонгук поднимает взгляд. — Он не узнал меня, потому что мы не знакомы лично, но я запомнил его лицо благодаря карте памяти. Без сомнений, это был он, только я никак не пойму, как он оказался там. Если его машина взлетела на воздух, разве не он должен быть первым подозреваемым в этом деле? — Тэхён притворился другим человеком передо мной в день встречи, — мрачно рассказывает Чонгук. — И для копов он вполне может вытащить очередное лицо из кармана, которое наденет, чтобы всех обмануть. Когда ты видел его, может быть, на его одежде был бейджик с именем? Не помнишь этого? Хёнджин сосредоточенно напрягает брови, пытаясь вспомнить детали. Красные волосы при таком освещении выглядят почти розовыми, когда он задумчиво приглаживает их пальцами. Чонгук отвлекается на его симметричное лицо, которое с какой-то стороны напоминает Сокджина, но рывком дергает плечом, пытаясь не потерять нить разговора. Если этот чертов Тэхён забрался на плечи сеульской полиции, им нужно разобраться с этой проблемой, пока он не начал действовать. Санха выпустили, значит, процесс пошел. Полиция обязана была что-то заподозрить, когда дядя заявился к ним со всеми доказательствами. Однако Тэхёном движет неисчерпаемая жажда крови, и она не позволит остановиться, прекратив издеваться над людьми, даже если полиция возьмет его на прицел. Чонгук не хочет думать, что подлил бензина в огонь прошлой ночью, когда на его глазах обнял Сокджина. Но даже при таком раскладе он не стал бы жалеть. Тэхён должен знать, что потерял его навсегда, и никакая гонка не исправит это. — Джихун, — резко вспоминает Хёнджин, сверкая мрачным блеском во взгляде. — Я могу ошибаться, но кажется, что это имя было на его бейджике. Чонгук замирает, словно весь мир внезапно остановился. Не слишком приятное лицо Джихуна всплывает в памяти, напоминая о ночи, когда вся команда поехала в особняк знакомых Джей-Хоупа. Джихун пытался задирать Сокджина, а после начал приезжать на уличные гонки, используя огромный форд мустанг. Чонгук вспоминает все события один за другим, словно кто-то подключает кабельное телевидение к его голове, прокручивая кадры из вчерашнего кино. Чондэ возникает следом, переговариваясь с Джихуном в конце площади и иногда поглядывая на самого Чонгука, словно пытаясь придумать план. Определенно, они хотели пригласить этого парня в Сингулярность. Яркая вспышка от взрыва мелькает перед его глазами цветным салютом. Чонгук рвано выдыхает, против воли вспоминая каждый миг того проклятого дня. Под кожей словно пролетает электричество, поджаривая каждый внутренний орган адским пламенем, как из огнемета. Все события накладываются друг на друга, проявляясь в его голове оглушительным взрывом, как будто десять машин взлетают на воздух вместо одной. Чонгук вздрагивает, едва очередное воспоминание вспышки света мелькает в памяти. Жалкое мгновение, ничтожно короткое для того, чтобы запомниться, сейчас растягивается на целые тысячи секунд. И Чонгук вспоминает, как эта проклятая вспышка осветила лицо водителя. Джихун — это был он. Резкое прикосновение заставляет вырваться из омута мыслей, как из колодца, на дно которого он свалился. Чонгук делает шумный вдох и вмиг замечает побледневшее лицо Хёнджина напротив. Однако прикасался не он. Чонгук медленно опускает взгляд и замечает немного кривоватые пальцы, крепко сжимающие его предплечье. — Извини, — негромко говорит Чонгук, не зная, к кому конкретно обращается. — Я вспомнил кое-что. Вспышка света… это явно был Джихун. Чонгук не уверен, что мог вообще хоть что-нибудь увидеть. Вполне вероятно, что он заметил мимолетный силуэт, прежде чем вспышка заставила весь мир окраситься в белый. Чонгук едва ли был способен разглядеть водителя даже при сильном желании, ведь это был всего миг, но отчего-то сейчас он чувствует, что тот человек действительно был Джихуном. Очередное шестое чувство или интуиция, которая слишком редко подводит его. — Я не хочу, чтобы ты вспоминал это, — серьезно говорит Сокджин, заставляя младшего опасливо поднять взгляд и наконец встретиться с его мрачными глазами. — Чонгук, ты выглядел слишком паршиво, когда Чимин привез тебя в тот день. Выкинь это из головы. Раз и навсегда. Джихун никаким боком не касается тебя. Чонгук действительно хотел бы относиться к людям так же, как Сокджин, отгораживая себя от каждого на безопасное расстояние, однако он так не умеет. Люди, которых он встречает, все еще остаются людьми, даже когда начинают общаться с козлами. Чонгук не может просто оставить это, делая вид, что никогда не пожимал Джихуну руку и не делился сигаретами, когда тот попросил. Разумеется, он не был приятным человеком, даже отталкивающим, но и это не изменит того, что Джихун — очередная жертва Тэхёна. И Чонгуку жаль осознавать это сейчас. — Хочешь сказать, что он использовал его личность? — приподнимает брови Санха, швыряя взгляд на Хёнджина. — Он хотел притвориться мной, но что-то остановило его, — мрачно вставляет Чонгук, вновь поднимая взгляд. Мягкая ладонь Сокджина все еще остается на его руке, как безмолвная поддержка и попытка заставить расслабиться, вытащив из головы все ненужное. — Это вполне в его стиле. Санха тяжело выдыхает, очевидно вспоминая каждый случай, когда собирался прикончить человека, который и сам едва не отправил его на тот свет. Его лицо напрягается, когда он сосредоточенно обдумывает весь последний год, часть которого провел в погоне, но затем вдруг складки на его лбу разглаживаются. Чонгук поднимает взгляд и замечает, что Санха больше не злится. — Спасибо, я серьезно, — качает он головой, поднимаясь. — Я не знаю, как ты это сделал, но теперь я твой должник. — Да, Чонгук не обязан был помогать, — хмыкает Сокджин с заметным пренебрежением, разделавшись со своим круассаном. — Особенно если это могло подставить его под удар. Чонгук негромко выдыхает, раздумывая о том, что проклятый Сокджин не имеет никаких манер, но решает ничего не отвечать. Санха явно ему не нравится, как и все остальные, кто хоть немного способен забрать внимание Чонгука на себя. В какой-то момент Чонгук находит это забавным, даже сексуальным, но не подает виду. Сокджин все еще не должен знать, насколько сильно может влиять на его настроение, выбивая из колеи единственным горячим взглядом, который швыряет, как молнию, словно говоря «прекрати смотреть на других мужиков». Санха возвращается к машине, но останавливается возле пассажирской двери. Хёнджин заводит мотор, и его низкочастотный рёв похож на мощный гул генератора. Чонгук приподнимает брови, отходя от столика, когда Санха оборачивается с желанием сказать что-то еще. — Теперь все наладится, потому что они нашли правильный след, — негромко говорит парень, поворачиваясь к Чонгуку слишком сильно, чтобы видеть его здоровым глазом. — Это важно не только для меня, но и для того парня, который погиб. Чонгук мрачно оглядывает его, вытаскивая зажигалку из кармана. Джихун едва ли заслуживает на светлую память, однако Санха прав в том, что каждая жертва Тэхёна имеет право желать справедливости. И даже Чонгук, который однажды попался в его капкан, хотел бы этого любой ценой. Не только для себя из прошлого, валяющегося избитым телом на шоссе или прикованного цепями. Для всех пострадавших. — Давай договоримся, что я тоже кое-что сделаю взамен, — негромко продолжает Санха, вновь привлекая его внимание. — Во время следующих гонок я буду внимательно следить за всем. И если кто-нибудь из твоей команды попадет в аварию, мы сразу же приедем на помощь, чтобы вас вытащить. Напряжение проскальзывает в вены, как кислотный яд. Чонгук с мрачным видом выдыхает облако дыма, вспоминая, каким избитым выглядел Гынвон на прошлой гонке. И даже думать не хочется, что случится, если кто-нибудь из них окажется на его месте в следующий раз. — Скорая помощь ехала целую вечность, когда этот урод врезался в меня, — хрипло рассказывает Санха, смотря куда-то за плечо Чонгука, словно не хочет видеть его реакцию. — Не помню, что было, но все как будто горело изнутри, знаешь. Очень важно, чтобы помощь приехала быстро. Я больше не гоняю среди вас, но и мне хочется быть полезным. Наверное, из-за того, что я как никто знаю, как паршиво долго ждать помощи. Чонгук не хочет это слышать, не хочет видеть его лицо, отражающее столько печали из-за прошлого, которого не изменить. Дымка от сигареты размывает картину перед глазами, и этого оказывается достаточно, чтобы прийти в себя. Чонгук не смеет отказываться. Из них никто не знает, что случится дальше, особенно во время заезда с Тэхёном, который изначально предложил безнаказанность. Каким-то шестым чувством Чонгук понимает, что помощь Санха может пригодиться. — Договорились, — кивает Чонгук, напоследок пожав его руку, прежде чем астон мартин трогается с места, объезжая припаркованный внедорожник. — Великодушный Чонгук помогает всем нуждающимся, — отзывается Сокджин с мягкой издевкой во взгляде, когда тот возвращается к столикам. — Надо было еще обнять его на прощание. Чонгук шутливо закатывает глаза и рывком приближается, оказавшись за столом, чтобы заглянуть в черные глаза старшего без всякого смущения. Сокджин пытается отодвинуться, потому что его лицо теперь слишком близко, но Чонгук вовремя перехватывает его за колено, не позволяя сделать это. Сокджин забавный, когда ревнует, но даже при таком раскладе Чонгук не хочет, чтобы хён тратил на это силы. Это совершенно глупо с его стороны, пусть и довольно приятно для младшего. — Санха приготовит дефибриллятор, это не будет лишним, — серьезно рассказывает Чонгук, однако глаза сверкают огнем, когда он оказывается еще ближе. — Никто не знает, что может случиться дальше. Если и правда наступит момент, когда кто-нибудь из нас пострадает, но идей для отступления не будет, все закончится плохо. Я не могу этого допустить. Разбирая его слова лишь чудом, Сокджин шумно сглатывает, когда игривые пальцы младшего забираются под ткань черной ветровки, дотрагиваясь до его груди обжигающими ладонями. Выдыхая с шумом, он хочет отстраниться, отчаянно пытаясь сохранить контроль, но тот пылью осыпается на асфальт, едва Чонгук продолжает. Издеваться над хёном, похоже, всегда приносит ему наслаждение, но из-за этих пыток Сокджин так и не озвучивает мысль, которая вспыхивает в голове: «я согласен». — Закрой глаза, хён, — просит Чонгук дьявольским шепотом, пускающим электричество в вены, но Сокджин не позволяет себе дергаться. — Не дождешься, — шепчет он с привычным упрямством в ответ, чувствуя власть в разговоре, однако она вмиг испаряется, когда младший притягивает его еще ближе и целует настолько сладко, что весь мир кажется какой-то мелочью.***
Черный додж челленджер выглядит так, словно пережил войну, словив не один вражеский снаряд. Блестящая краска на бочине оказывается содрана «до костей» с той стороны, которая пострадала при таране Гынвона. Передняя правая фара полностью разбита, и светодиодная лампочка вываливается наружу, висящая на тонком проводе, как нерв из опустошенной глазницы. Зловещий додж изначально не выглядел милашкой, и сейчас окончательно стал похож на зверя, которому дай только повод сорваться в бой, чтобы отодрать чужие колёса. Чондэ выдыхает дым, оглядывая помятый капот. Двигатель явно пытался вырваться из этой железной клетки к свободе, истошно вопя и рыча ругательствами, на которые только был способен. Однако эта машина оказалась намного крепче, чем тот жалкий немецкий спорткар. Если кто-нибудь и сможет потягаться с ним в этой силе, непохожей ни на мощность двигателя, ни на крутящий момент, это будет черный шевроле камаро, пожалуй. Чонгук вспыхивает в памяти мерзкой картинкой, и Чондэ заметно морщится, словно вспомнил что-то крайне отвратительное. Следом за ним вспоминается и знакомый голос, вещающий из подсознания, как со сцены: «Чонгук в разных пакетах будет бесполезен, но сейчас я могу использовать его». Чондэ с радостью забил бы его до смерти, раздавил со всей яростью, размазал бы по дороге. Щипающие вспышки оживают под кожей, плюются ядом, прожигая вены злобой и отвращением. Чондэ сжимает и разжимает пальцы, пытаясь расслабиться. Тэхён сказал, что его нельзя трогать, значит, он этого не сделает. Нельзя просто взять и ослушаться его приказа. Ледяной тон не был понимающим, не был сочувствующим, не собирался давать выбор. Чондэ вновь смотрит на капот, затем поднимает взгляд выше, оглядывая глубокие царапины, пока не добирается до ненавистной надписи «зверушка», оставленной лично Чонгуком. Человеческая преданность не может быть настолько жалкой, чтобы приравниваться к собачьей. Чондэ никогда не считал себя зверушкой. Этот шлюхин сын просто не знает, что значит уважать человека так сильно, чтобы делать ради него все, отдавая самого себя и даже больше. Чондэ усмехается с мнимым сочувствием. Преданность рождается из любви, настолько чистой и безвозмездной, что не возникает и мысли о неправильности этого чувства. Чондэ всегда ощущал ее чем-то нормальным, тем, что обязано быть в их отношениях с Ви, начиная с первого же дня. Тэхён искусный манипулятор, но никогда в голове Чондэ это не становилось настоящей причиной. — Должен сказать, что я не гей, — однажды вырвалось из Чондэ, когда они находились в Санчхоне, выпивая после очередной тренировки на споте. Кровь разбавлял виски, позволяя быть откровенным. — Если только меня не делает геем то, что я постоянно думаю о сексе с тобой. Тэхён отпил еще немного из стакана, прежде чем наконец поднять взгляд. Очевидным было уже тогда, что он не собирался спать с Чондэ, решая использовать его для совершенно других целей. И едва ли сам Чондэ осознавал это, жалко пытаясь противиться своей накатывающей зависимости. Как тот самый дешевый виски, она разливалась теплом где-то внутри него, не позволяя прожить ни дня без чертовых мыслей. Тэхён не выглядел сексуальным или еще что-нибудь, и Чондэ раздражало, что он думал о сексе с ним без всякой причины. — Этого не будет, — коротко ответил Тэхён тогда. — Да, я же не гей, — мрачно усмехнулся Чондэ, допивая виски на дне стакана. — Правда, тебе я бы позволил. Не думаю, что это будет приятно, но я очень хочу, чтобы ты был доволен, потому что ты столько всего сделал для меня. Честно скажи, если хочешь, и я разденусь. Просто выеби меня. Чондэ отчетливо помнит, каким игривым блеском заиграл его взгляд, прежде чем Тэхён выбросил изо рта очередное «нет». И не сказать, что Чондэ расстроился или был разочарован, однако мысли об этом парне в постели продолжали преследовать его с того времени, ни разу не превратившись в реальность позднее. «Очень хорошо постарался вчера, — слышится его голос из более свежих воспоминаний, когда Чондэ вспоминает сегодняшнее утро и налитый кровью член Тэхёна, проскальзывающий по его щеке. — Гынвон станет бояться следующей гонки, зная, что мы не оставим его в покое. Ты молодец и заслуживаешь поощрения». Член скользнул в горло мягко и уверенно, как будто только там и должен находиться. Чондэ гортанно промычал, отсасывая быстро и яростно, обводя языком выступающие вены, прежде чем член ворвался глубже, полностью исчезая в его глотке. Ощущения божественной похвалы накрыли его с головой, звон в ушах стал громче, отсчитывая секунды до момента, как горячая сперма хлынет внутрь, заливая стенки белесой жидкостью. Тэхён сжал черные волосы, наматывая на кулак, и сделал еще несколько жестких толчков. Чондэ закатил глаза, ощущая, как член цепляется за гланды. Даже для самого себя Тэхён был слишком восхитителен, продолжая трахать его в рот с такой силой, как будто это нельзя делать иначе. Воспоминания рассеиваются в голове, блекнут до неясных пятен, прежде чем исчезают вовсе. Чондэ непроизвольно сглатывает, ощущая призрачные капли на языке, пока вновь не поднимает взгляд, обнаруживая себя в гараже. Он старательно не думает о том, что эта чертова разбитая машина слишком явно отражает все развалины, которые заполняют его грудь изнутри. Выбитые окна, трещины в двери и омерзительная надпись, словно дьявольская печать на его личности. Выжженный на плоти след, от которого никак не избавиться — только мысленно, отвергая его, как инородное тело, которое на самом деле всегда было его частью. Начиная с самого первого дня, когда он остановил свой «форд», едва заметив парня на шоссе, насквозь промокшего. И ведь хуже всего, что Чондэ без раздумий согласится, предоставь ему машину времени, чтобы вернуться в тот день. Вновь откроет дверь перед Тэхёном, впуская замерзшего парня не только в салон, но и под кожу к себе. Поселившись среди органов и нервных тканей, он выдергивал его тонкие вены методично и резко, чтобы сплести себе багровый коврик. И о него же вытирал грязные ботинки каждый раз, когда возвращался в их дом. Чондэ смотрит на черные обломки, едва напоминающие додж челленджер за восемьдесят тысяч баксов. Естественно, он не купил его в автосалоне. Забытое воспоминание вспыхивает перед глазами, как прошлогодний сон: нелегальная точка продажи угнанных из Китая автомобилей располагалась в Хонсоне, в провинции Чхунчхон-Намдо на западе. Чондэ помнит, как продавец в потрепанной военной форме не хотел расставаться с этой машиной и просил больше денег, потому что корабль, на котором ее перегоняли из Китая потрепал ему нервы до поседения. Вероятно, их грязные дела пытались обличить при буксировке в порт, но каким-то образом все обошлось. Оценивающий взгляд Тэхёна в тот день был даже слишком серьезным. Выбирая машину для участника своей новой команды, которая еще даже не имела названия, он старался принять правильное решение. И в конечном итоге его привлекли не звериные характеристики доджа или его состояние, а глубокий багажник, словно от него зависел хороший дрифт. «Очень вместительный багажник, — задумчиво произнес Тэхён, заглядывая внутрь, как в пещеру кракена. — Придется тебе научиться использовать это, раз ты купил машину с таким потенциалом». И едва ли Чондэ осознавал смысл его слов, прежде чем тот впервые спросил, умеет ли он связывать людей. Восточный ветер поднимается, швыряет опадающие листья на асфальт, заставляя их перекатываться через проезжую часть. Возвращаясь к реальности из воспоминаний о прошлом, Чондэ выдыхает, но не оборачивается, когда слышит шаги за спиной. Это все равно не Тэхён. На самом деле поразительно, как люди способны узнавать других по походке. Тэхён всегда двигается мягко и плавно, почти бесшумно, словно змеем проползая в помещение. С такой особенностью делая каждый следующий шаг, словно всего остального недостаточно, чтобы окружающие считали его не таким, как все. И чтобы сам Чондэ видел в нем самого особенного человека в своей чертовой жизни. Четкая тень удлиняется из-за заходящего солнца и падает на тяжелые двери гаража. Ыну привычно скрещивает руки на груди, и силуэт становится острым из-за его выпирающих локтей. — Молишься? — хрипловато спрашивает он, пытаясь шутить, но Чондэ не двигается и даже взглядом его не обводит. — Тэхён сказал принести новый комплект резины. Сегодняшний заезд будет его. В любой другой день Чондэ рывком кинулся бы выполнять указание, но сейчас он чувствует себя слишком задумчивым, чтобы отвлекаться. Ыну вполне может справиться с резиной, даже если придется перенести ее за несколько раз. Чондэ прищуривается, против воли вспоминая разгрузочный центр в Санчхоне, в котором работал по ночам, начиная с пятнадцати. Спина все еще ноет иногда, выстреливая болью в шею, даже через десять лет напоминая о всех тяжестях, которые он поднимал. Чондэ медленно разминает шею, наклоняя голову в разные стороны, и думает, что после турнира все-таки разберется со старой травмой. Сеул может похвастаться хорошей медициной в отличие от той блядской деревни, в которой он жил долгое время. — Кстати, Чонгук тоже будет гонять сегодня, — со слышимой улыбкой продолжает Ыну, словно они стоят в очереди и не знают, как скоротать время, если не бессмысленным разговором. — Честно сказать, он неплохо вмазал мне в Кванджу, и я не прочь заставить его словить капотом стену, как ты вчера сделал с тем парнем. Что думаешь? — Здесь не мы принимаем решения, а лидер, — бесцветно отвечает Чондэ. — Шуга нужен нам больше. Найди его. Тэхён просил разобраться с этой проблемой. — Не я упустил его, не мне и искать, — рыкает Ыну и расцепляет руки, чтобы взмахнуть ими. — Этот мегаполис слишком большой для меня. Я приехал сюда только ради вашей команды, но не записывался быть ищейкой. Лучше давай ты. — Шуга знает, что я приду за его костями, — криво усмехается Чондэ, все еще не оборачиваясь. — Люди вроде него за километр меня чувствуют. Ты можешь притвориться, что ищешь особые запчасти для тюнинга. Шуга скрывается от нас, но не от всех людей на свете. Кто-нибудь должен знать, где он сейчас. Скажи, что приехал из Дэгу или знаешь Гынвона, потому что Дионис тоже ездил на его железе. Пораскинь мозгами и придумай что-нибудь. Ыну издает какой-то низкий звук, чертовски похожий на «использовать мышцы мне нравится больше, чем мозги», затем обходит додж и хватает комплект резины, чтобы перенести в другой гараж. Чондэ наконец оглядывается, когда слышит шаги по гравию за спиной. «Ебаный кретин, как ты смеешь ставить под сомнения слова Тэхёна». Тяжело выдыхая, он вытаскивает мобильный из нагрудного кармана джинсовки и заходит на сайт для гонщиков. Оставшиеся участники первого этапа выскакивают длинным списком. Чондэ цепляется взглядом за машины, без труда вспоминая владельца каждой из них. Становится интересно, как Тэхён будет вести себя на дороге, если окажется в заезде с Чонгуком. Наверняка он как следует проучит его, особенно после того, как этот ебаный щенок прижимал к себе Сокджина вчерашней ночью. Чондэ глубже вдыхает кислород, вспоминая, с каким диким взглядом Тэхён смотрел на них через всю площадь. Очевидно, от драки его сдержали только лекарства, которые тот продолжает принимать, пытаясь сохранять контроль. Чондэ выдыхает, размышляя, что на него самого Тэхён никогда так не смотрел. «Вместо борьбы с командой Чонгука ты бы лучше оставил их в покое. Тэхён явно выкинет тебя на улицу, как только вернет Сокджина». Чимин выглядел почти жалким во время этих слов. Чондэ негромко цокает языком, раздражаясь от воспоминаний. Головой он понимает, что никакой случайный парнишка не может знать Тэхёна, однако именно эти слова продолжают вертеться в его мыслях с того дня, как он выехал в Кванджу после разговора с ним. Чондэ опускает взгляд, чтобы заметить татуировку «V» на своей кисти.***
Зловещий гул из работающего двигателя приглушается тяжелыми опасениями, которые истерически визжат в голове Чонгука, почти разрывая ее на части. Чонгук шикает и прибавляет газ, прежде чем стрелка на спидометре взлетает до девяноста миль в час. Черный спорткар летит навстречу тьме, следуя за красным указателем в навигаторе. Время на приборной панели показывает почти два часа ночи. Чонгук швыряет быстрый взгляд на экран, крепче сжимая руль. На этот раз они держат путь в город Кури́, расположенный на востоке от Сеула, который гораздо ближе, чем Ыйчжонбу.Геолокация второй гонки: 37.598030, 127.131517 199-7 Гёмун-дон, Кури́, Кёнгидо Да победит сильнейший!
Тяжелый выдох вырывается из горла, как отчаянная птица из клетки. Мёнмок-дон оказывается позади, когда Чонгук смотрит в зеркало заднего вида, чтобы заметить внедорожник, что мчится по его следам. Сокджин не обязан был ехать на сегодняшние гонки, ведь он уже прошел на следующий этап, однако Чонгук не стал возражать, когда хён завел двигатель. Нет смысла притворяться, ведь его поддержка чертовски важна для младшего, особенно если вспомнить, какой ад устроил Чондэ, пытаясь выкинуть Гынвона из гонки. Мерзкие картинки дыма и огненных искр из-под его машины слишком четко отпечатались в памяти, не позволяя никак расслабиться. Чонгук напряженно дергает плечом, проезжая буддийский храм «Дэдокса» на скорости около семидесяти миль, когда они въезжают в Гёмун-дон. Вдали слышится высокий вой полицейской сирены, но красно-голубых огней нигде не видно. Чонгук закусывает щеку изнутри, выворачивая руль на следующем повороте. Сердце противно подскакивает, ощущая все опасности заранее, словно может предчувствовать плохие вещи. Однако Чонгук старается не обращать на это никакого внимания, сосредоточенный только на том, чтобы порвать всех на дороге сегодня. Спорткары останавливаются возле небольшого парка, полностью черного и безлюдного в это время ночи. Выбравшись из машины, Чонгук не может не заметить металлические бочки и вырывающийся из них огонь, который подсвечивает участок дороги впереди. Оранжевые искры и дым взметают вверх почти мистически, испаряясь среди кривых веток деревьев, которые закрывают обзор для зрителей в полутьме парка. Чонгук делает очередной вдох, осматривая гоночные тачки, припаркованные на газоне поблизости. Каждый из них сейчас выглядит еще мощнее, чем при свете дня. И совсем не хочется думать, кто из них захочет наброситься на шеви в следующие двадцать минут. — Кончай этот базар! — слышится яростный крик со стороны. Чонгук рывком оглядывается, реагируя на все подряд из-за волнения, и не может никак собраться, отвлекаясь на всякое дерьмо раз за разом. — Расслабься, — мягкий голос Сокджина звучит совсем близко, когда он подходит ближе к шеви. Чонгук не может объяснить, каким образом хён это делает, но каждый раз его слова или присутствие забирают большую часть напряжения, неведомой силой выкачивая ее из его тела. Чонгук шумно выдыхает, наблюдая, как Сокджин медленно обходит камаро. Черная сталь призывно блестит из-за огня, просит дотронуться и немного погладить, но старший не ведется на эти уловки, слишком сосредоточенный на том, чтобы вовремя обнаружить проблемы. Остановившись у передних колёс, он опускается на корточки и подсвечивает диски фонариком из телефона, проверяя состояние тормозных суппортов и резины. Чонгук следит за ним с чувством глубокой благодарности, какой никогда прежде не испытывал, когда люди пытались помочь ему с какой-нибудь проблемой. Чувства, которые вызывает Сокджин, каждый раз способны переплюнуть друг друга, отзываясь вибрацией в глубине его груди. Чонгук размышляет, что нельзя так на него реагировать, но ничего не может поделать со своим долбаным сердцем. — Суппорта в порядке, как и шины, — задумчиво говорит Сокджин, поднимаясь. — Открой капот. Чонгук не может знать, как он собирается выявить возможные неисправности без специального компьютера, который есть только в сервисе Джей-Хоупа, но не говорит ничего против. Возможно, Сокджин, который однажды обнаружил проблемы в редукторе ниссана с помощью не иначе чем интуиции, способен заметить и все остальное, словно обладает даром смотреть сквозь железо и видеть поломки, как рентген. Чонгук негромко посмеивается от собственных мыслей, пытаясь отвлекаться на всякий бред, чтобы не издергаться перед предстоящей гонкой. Высокий мужчина в черной маске возникает из темноты, как привидение, поднимаясь на привычный выступ и возвышаясь над гонщиками, собравшимися на лужайке. Чонгук поднимает взгляд и замечает его президентский микрофон, торчащий вверх. — Итак, я приветствую каждого на вторых гонках турнира, которые покажут, кто из вас достоин пройти на следующий этап, — начинает мужчина низким баритоном, и люди вмиг оживают, заводяще хлопая в ладони и посвистывая. Чонгук не двигается. — Как вы заметили, мы стремительно приближаемся к столице, правда? Вы должны знать заранее, что следующий этап пройдет в Сеуле. Если вы боитесь подставлять свою задницу под полицейские мигалки, лучше откажитесь сейчас же, чтобы мы не тратили на вас время. Чонгук хмыкает с мрачным видом, оглядывая зрителей и гонщиков, которые яростно переговариваются между собой и свистят, желая выгнать слабаков. Прежде, чем его взгляд цепляется за белоснежный лексус, напоминающий огромный айсберг, по неизвестной причине оказавшийся здесь. Чонгук прищуривается, но не может разглядеть Тэхёна среди людей. — Сейчас мы узнаем машины участников первой гонки, — продолжает мужчина, быстро клацая что-то на планшете. Чонгук вновь смотрит на него и замечает отсвет экрана на его маске. — Итак, черный бмв третьей серии, четвертый участник из команды Дионис. Рывком оглядываясь на машины, Чонгук замечает немецкие иномарки, однако на этот раз они не все выглядят как один: мерседес Гынвона выделяется слишком сильно, на который все так или иначе обращают внимание. Чонгук склоняет голову набок, пытаясь понять, кого назвал мужчина. Бэкхён распахивает дверь, врываясь в мозги Чонгука забытым воспоминанием: именно его он победил на первых уличных гонках, заработав немного баллов для первого этапа. — Белый «форд мустанг шелби GT350R» участника из команды Хонсул. Намджун оказывается прямо за спиной, опираясь бедром о дверь шеви, когда Чонгук оборачивается. Ожидая его привычных комментариев на этот раз, он приподнимает брови с игривым блеском в глазах, будто собираясь услышать, что компания форд начала выпускать всякий хлам, который не может нормально ехать. Намджун сверкает взглядом и улыбается, прежде чем удовлетворить его любопытство: — Мощный атмосферный двигатель, — шепчет он, когда вопли толпы становятся немного тише. — Выглядит огромным, как катафалк, но весит всего полторы тонны. Владелец… кажется, это Вону́, хён? Сокджин с лицом мрачнее декабрьской тучи кивает, не отрывая взгляд от мужчины: — Да, он. — Белый «лексус» лидера команды Сингулярность, — резко продолжает мужчина, вызывая мерзкие иглы под кожей Чонгука, едва он пытается сделать вдох. Ядовитый взгляд со стороны колет в заднюю часть его шеи, словно копья швыряет, заставляя рывком обернуться. Чонгук напряженно вглядывается во мрак, ища глазами Тэхёна, потому что только его взгляд чувствуется порезами на коже. И тьма деревьев смотрит на него в ответ, но не кажется, что кто-то действительно скрывается за ней. Чонгук слышит зрительские вопли, но будто издали. В голове полный бардак, прежде чем мысли рывком исчезают, когда он вспоминает, что участника их команды всегда объявляют последним. — И последняя машина для этой гонки… — мужчина прищуривается, глядя на планшет. — Зеленая «тойота GR супра» участника из команды Стигма. Начало гонки через десять минут, желаю удачи. Чонгук швыряет нервный взгляд на Сокджина, после чего и на самого Джей-Хоупа, который застывает с очевидным выражением злости и отвращения на лице: — Блядство, — выдыхает он, не сдерживаясь, но никто не может винить его за это. Чонгук помнит, каким раздраженным он был всякий раз, когда разговор касался их предыдущего четвертого. И теперь, вынужденный гонять против него, Джей-Хоуп едва не сшибает с ног случайного парня, направляясь к машине. Горящие огнем глаза, плотно сжатые челюсти и нервные пальцы красочно описывают его состояние. Сокджин отводит взгляд, когда Намджун решает обсудить с ним план атаки и, возможно, немного расслабить своим присутствием. Чонгук рывком вытаскивает зажигалку из кармана, не представляя, что должен чувствовать, не встретившись с Тэхёном на гонке. — Я должен быть счастлив, но мне паршиво, — честно говорит Чонгук, выдыхая дым около Сокджина, чем заставляет его взглянуть на себя. — Как думаешь, он справится? — Джей-Хоуп очень много работал, — негромко отвечает Сокджин, и его голос кажется далеким, как полнолуние над головой, потому что взревевшие моторы перекрывают весь прочий шум. — Я не сомневаюсь в нем, и ты тоже не должен. Чонгук хмыкает, делая очередной вдох никотина. Чертовски глупо сомневаться в собственной команде, хён прав. Зрители постепенно расступаются в стороны, пропуская спорткары вперед. Сверкающая при огненных искрах сталь красиво блестит на белом кузове, когда низкая тойота медленно проезжает мимо. Намджун выхватывает наушник и цепляет на себя, как медальон, чтобы вести с ним переговоры во время гонки. Машины направляются вперед, раздавливая шинами опавшие листья и гравий, прежде чем сворачивают за угол и исчезают в полутьме парка. Чонгук слышал, что стартовать они должны на выезде: широкая дорога не позволит налететь на соперников. Во всяком случае, раньше времени, если кто-нибудь из них действительно озабочен этой идеей. Чонгук забирается на заднее сиденье внедорожника и придвигается вперед, чтобы оказаться между Намджуном и Сокджином, включающими трансляцию. Основная камера расположена немного левее крайней машины, когда все четыре гонщика выстраиваются в идеальную линию. Чонгук против воли смотрит на лексус — огромный, как чертов автобус, но слишком низкий, чтобы развозить детишек. Мощный гоночный обвес «rocket bunny» делает его поистине ужасным соперником для остальных, однако прямо сейчас Чонгук пытается понять, насколько этот лексус может быть настоящим. Тэхён действительно переделал его до неузнаваемости и даже спойлер снял, черт подери. Чонгук резко дергает плечом, когда машины газуют, прежде чем высокий звуковой сигнал разносится по всей округе, как сирена, разрешая им сорваться с места. — Для начала выдохни и не рвись вперед, — сразу говорит Намджун, придерживая ноутбук над коробкой передач. — Тэхён явно хочет быть лидером, не останавливай его в этом сейчас. Разминая пальцы с нервным видом, Чонгук впивается взглядом в машины на экране. Белоснежный лексус вырывается в лидеры, как по команде Намджуна, без стеснений обойдя всех соперников. Жирные шины вмиг стираются до дыма, едва они входят в первый поворот на выезде из парка. Черный бмв за ним вынужден скинуть скорость, чтобы не потеряться в этом дьявольском тумане и не вылететь с дороги. Чонгук напрягается, неосознанно сжимая пальцами сиденье Сокджина. Кровь закипает из-за этого невероятного зрелища, когда все участники красиво проходят поворот в заносе, создавая еще более густое облако белесого дыма. Как в сказке. — Держись ближе к Бэкхёну, — командует Намджун. Иконка основной камеры исчезает, переключаясь на личные дроны гонщиков. — И поглядывай на Вону, потому что он может впечататься тебе в зад на мостовой. Джей-Хоуп приближается к немецкой тачке впереди, четко повторяя каждый ее маневр, когда машины вылетают на набережную и мчатся вдоль реки. Ночной город выглядит потрясающе ярким из-за вывесок магазинов и баров, светящихся всеми цветами и оттенками. Чонгук отвлекается на «Starbucks» вдали, но быстро возвращает внимание к машинам, которые оказываются на мосту, подсвеченному голубым сиянием на перилах. — Спокойнее, — велит Намджун, нервно сжимая висящий провод от наушника. — Бэкхён слишком резко тормозит, держись левее. Это поможет не пропустить шелби вперед. Облака пыли на следующем перекрестке скрывают машины почти полностью, едва они въезжают в Мёнмок-дон. Высоченные сеульские небоскребы уже виднеются вдали, похожие на за́мки посреди ночи. Чонгук подается вперед еще больше, полностью слезая с заднего сиденья, и совсем не замечает этого, завороженный гонкой, прежде чем дыхание Сокджина щекочет его лицо. Чонгук только сейчас понимает, насколько хён близко, но не может ничего поделать с собой, желающий видеть все детали заезда. Вону позади Джей-Хоупа внезапно давит на газ, однако должен был наоборот слегка замедлиться перед поворотом. Намджун рвано выдыхает, когда тот рвется вперед с первобытной яростью, явно уставший ехать последним. — Мать твою, направо! — кричит Намджун с опозданием, однако тойота реагирует быстрее, кидаясь в сторону, чтобы пропустить придурка вперед. — Черт возьми, они не должны так поступать. Это просто нечестно. — Теперь гонки только такими и будут, — отвечает Сокджин с раздражением в голосе, вглядываясь в экран. — Блядские правила «будь козлом или умри». Пыльный шелби опережает члена Дионис на пересечении широких улиц, когда машины сворачивают в Кванджингу. Восточная часть Сеула выглядит живее пригорода, заставляя гонщиков маневрировать между ночными такси и редкими автомобилями, неудачно тормозящими на светофорах. Джей-Хоуп сильнее давит на газ, огибая одинокий «хендай» в красивом заносе, прежде чем догнать соперников. Чонгук задерживает дыхание, когда он на миг теряет контроль, но рывком возвращает его обратно на следующей улице. Оставаясь последним, он должен отлично видеть, что происходит впереди: шелби стремительно догоняет лексус. Чонгук мрачнеет, не сводя с них взгляд и понимая, что Тэхён не собирается уступать лидерство. И получается моргнуть всего раз, прежде чем лексус рывком берет влево и одним мощным ударом сшибает соперника, выбрасывая к чертям с дороги. Искры из-за удара разлетаются в стороны салютом. Обломки кузова засыпают асфальт под истошные крики железа, которые отсюда никак не услышать. Чонгук расширяет глаза. Как в замедленной съемке, он наблюдает, как машина подскакивает на бордюре и влетает в ограждение из бетона, скрывающее низкое здание на обочине. Тяжелый дым из-под капота машины закрывает обзор на повреждения, но очевидно, что передняя часть кузова в хлам разбита. — Господи, — шепчет Сокджин, подавшись еще ближе к экрану, чтобы разглядеть аварию.«Белый шелби мустанг отклонился от маршрута, гонщик будет дисквалифицирован через 19… 18…»
Намджун низко мычит и еще сильнее сжимает наушники: — Как мы и думали, Тэхён совсем озверел. Держись на расстоянии от него до самого конца. Ничего больше не остается. Сверкающий ночными огнями город остается позади, когда машины делают большой круг и возвращаются в Мёнмок-дон, притихший в это время. Сокджин глубже дышит, наблюдая, как Тэхён давит на газ и отрывается от остальных — Чонгук щекой чувствует его дыхание, пускающее мурашки вдоль всего тела. Однако он запрещает себе отвлекаться. Сильнее всего сейчас его заставляет волноваться только Джей-Хоуп, резко опережающий Бэкхёна на повороте. Сияющие во тьме фары тойоты освещают микрорайон на окраине, прежде чем машины рвутся обратно к пригородной трассе. Пыльное облако из-под их колёс вновь поднимается, когда они вылетают на мостовую, цепляя засыпанный песком асфальт. Чонгук может сделать жалкий вдох, когда дрон взлетает выше и отдаляется, чтобы не задеть железные балки моста. Чертовски недостаточно звуковых ощущений: он раз за разом представляет рычащие двигатели и высокие скрипы тормозных колодок, но ничего из этого не может слышать в реальности. Вероятно, именно это заставляет его думать, что происходящее на экране — немое кино, где никто не должен пострадать всерьез. Однако надеяться на это не приходится. Чонгук вновь переводит взгляд на камеру из дрона шелби, прежде чем машину освещают огни полицейской мигалки. Дрон резко отключает трансляцию, не позволяя увидеть больше. — Еще семнадцать миль. — Намджун возвращает Чонгука в реальность. — Поднажми, но давай без глупостей, ясно? Оставляя столицу за спиной, машины врываются на территорию частных домов, пролетая их словно пули по широкой асфальтированной дороге. Белый лексус ныряет вправо, исчезая в очередном облаке дыма и пыли. Рейтинг Сингулярности взлетает еще выше, приравниваясь к Дионис по очкам одобрения зрителей. Чонгук мельком смотрит на экран телефона, но вмиг вскидывает голову. Джей-Хоуп должен попытаться обогнать Тэхёна, иначе все было зря. Наблюдая за следующим его дрифтом, Чонгук низко рычит, размышляя, что на его месте давно бы рискнул сделать это. Намджун прав в том, что это опасно, но если шанс есть, то нельзя бояться неудачи. Безупречный занос Тэхёна на последних десяти милях заставляет задержать дыхание. — Черт возьми, скажи, чтобы попытался, — не выдерживает Чонгук, выдыхая с низким хрипом, наполненным злостью на всех и каждого. — Джей-Хоуп, бога ради! Сокджин шумно выдыхает, заметно сжимая кулаки, которые держит на коленях. По крайней мере, второе место для него обеспечено, но нельзя ведь довольствоваться только этим. Чонгук шипит, наблюдая последние километры гонки. Оглушительный рёв моторов слышится все ближе, даже несмотря на то, что все они сидят в машине со звукоизоляцией. Рычание стремительно приближается, как ураган, набирающий силу над городом. Больше не выдерживая этого зрелища, Чонгук выскакивает наружу и кидается вперед, исчезая в толпе зрителей, которые вместе с ним выбегают навстречу машинам. — Чонгук! — слышится голос Сокджина за спиной, но тот бежит вперед и не может остановиться. Высокий звук тормозов совсем близко — в начале парка. Чонгук часто дышит, перепрыгивая упавшее на землю дерево, желая увидеть финиш собственными глазами. Зрители как один визжат и посвистывают, едва замечают белесый дым впереди. Сердце Чонгука рвется вниз, расталкивает легкие и падает в пищевод, как камень. Белый лексус появляется из темноты, в идеальном заносе огибая огненные бочки. Дыма слишком много, чтобы заметить второго победителя. Чонгук сжимает челюсти, напряженно вглядываясь в это пыльное облако, прежде чем замечает машину Дионис. — Нет, — шикает он, раздраженный до боли. Бэкхён решил использовать метод Гынвона: обогнать соперников на последних ярдах, чтобы пройти дальше. Восхищенные вопли звенят противным эхом внутри головы и снаружи, облепляя Чонгука со всех сторон, словно этот звук может быть чем-то материальным. Не двигаясь следующие четыре минуты, не меньше, он слепо смотрит перед собой. Злость накидывается на плечи, как шерстяное одеяло. Джей-Хоупа нельзя винить, особенно после аварии шелби. Чонгук раздражается не из-за него. Тэхён просто не должен быть настолько хорош, не подпуская соперников ближе и сохраняя лидерство до самого конца. Чонгук хрипло выдыхает и закрывает глаза, но картинки его идеального дрифта на каждом чертовом повороте словно издеваются, мелькая вспышками, заставляя ненавидеть его еще больше. Чонгук чувствует, что сделал бы все на свете, чтобы помешать ему сделать такое шикарное шоу. И Чонгук совсем не хочет думать, что идеальность Тэхёна на дороге может влиять и на Сокджина. Едва зацепившись за мысли об этом, он яростно трясет головой в стороны, чтобы избавиться от мерзких подозрений. Исключено. Сокджина этим не купишь и не вернешь назад, сукин ты сын. Обходя столпившихся вокруг лексуса людей, Чонгук смотрит строго вперед, чтобы не бросить ни единого взгляда на Тэхёна. Остывающая после горячей гонки тойота припаркована возле шеви. Чонгук задерживается около нее, опускает взгляд и замечает, что тормозные диски почти красные, раскаленные из-за постоянной работы. Оранжевое свечение делает их горящими на вид. Машина испытывает не меньше стресса на этих гонках, чем ее водитель. Сокджин крепко обнимает вспотевшего Джей-Хоупа, который прижимается настолько сильно к его груди, что Чонгук почти завидует. Выпуская очередной шумный выдох изо рта, он подходит к ним и переглядывается с Намджуном, который впервые за долгое время решает покурить, чтобы расслабиться. — Ничего не говори, — просит он с мрачным видом, выдыхая дым в сторону. — Иногда риск не стоит победы. Это нужно просто принять, чтобы двигаться дальше. Чонгук послушно молчит, не собираясь ничего доказывать. Иногда решение сохранить безопасность означает проиграть, но это действительно не должно означать трусость. Джей-Хоуп был довольно смелым на каждом повороте, не позволяя себе отставать от основной группы, и заслуживает уважения, особенно учитывая, что изначально занимался мотокроссом, который любит гораздо сильнее дрифта. Чонгук собирается наградить его чем-нибудь, как только они окажутся дома. Полицейская сирена вмиг лишает его всех мыслей. Чонгук швыряет взгляд в черноту парка и замечает красно-голубые огни. Зрители с воплями кидаются в стороны, образуя настоящий хаос. Черт подери, только не полиция. Чонгук кидается к своей машине, как вдруг низкий голос мужчины заставляет вновь вскинуть голову: — Гонки не заканчиваются! — объявляет он со своего пьедестала. — Участники последнего заезда, вскоре вы получите личные геолокации. Не разбегайтесь слишком сильно. Сокджин возникает из ниоткуда, рывком переключая внимание на себя. Обхватив щеки Чонгука ладонями, он заставляет смотреть себе в глаза и тем самым отвлекает от визжащих моторов, когда машины проносятся мимо одна за другой, разъезжаясь во все стороны. — Слушай сюда, — приказывает Сокджин. — Ты сделаешь это и без нашей помощи, ясно? Очевидно, последним гонщикам не дадут наушники для связи, но это неважно. Чонгук, ты сможешь, понял меня? Ничто не остановит тебя ни сейчас, ни в следующий раз. Отсеивающие гонки должны ждать не только одного меня. Чонгук, ты слышишь? Оглушающий вой полицейской сирены слышится совсем близко. Чонгук свирепо кивает, прежде чем подается вперед и грубо целует старшего. Мир исчезает на секунду вместе с этим хаосом, расщепляется на молекулы и размытые образы, включая одного только Сокджина, отвечающего на его поцелуй. Однако это длится слишком мало, чтобы по-настоящему отвлечь его. Сокджин резко отстраняется и запрыгивает во внедорожник. Чонгук чувствует, как сердце проламывает ребра, когда он исчезает во мраке следом за тойотой, но для него самого теперь выстроен совершенно другой маршрут. Замечая оставшийся черный спорткар из команды Дионис, он цепляется за него взглядом, как за ориентир, чтобы рвануть следом за ним в черноту города. Соперники не должны разбегаться. «Я сделаю это ради тебя, хён».