Ужасы Бейквелла

Мужчина облегчённо вздохнул и поднял голову в небо. Капли дождя упали на его лицо, и он зажмурился. Сейчас он был необычайно счастлив, хоть и немного утомился. Вокруг была тишина. Птицы молча наблюдали за ним и его дамой. Сегодня у него было свидание, по этому случаю он даже надел свой лучший костюм. Она была невероятной, молодой и привлекательной. Он перевёл на неё взгляд. В свете луны её кожа светилась, и он еле сдержался, чтобы вновь не коснуться её лица. Отвернулся. Нет, он не должен этого делать. Перчатки уже лежали в рюкзаке, который он благополучно отнес в багажник. Нельзя так рисковать. Немного призадумавшись, развёл руками и прошептал:  — Какого черта? Разве я могу оставить её и даже не поцеловать на прощанье? Он нагнулся к мёртвому телу и провёл пальцем по щеке. Поцеловал в лоб и ушел, не оглядываясь. Свидание явно удалось. Сел в машину и, рассекая пустую дорогу, помчался в свой пустой дом на окраине Бейквелла. Его немного нервировало то, что по соседству с ним поселился какой-то цирк уродов. Было мерзко и противно. Но эту ночь он провёл замечательно, и улыбка не сходила с его лица. Сегодня его не беспокоит такое соседство. — Успокойтесь и расскажите, как вы её нашли? Женщина явно нервничала и не могла отвести взгляд от молодой девушки, которую кто-то так жестоко лишил жизни и оставил лежать в сквере среди мокрой листвы. — Я вышла на пробежку. Обычно я бегаю не здесь, но сегодня что-то потянуло меня сюда. А вообще, честно признаться, утром я плохо себя чувствовала и думала: а не остаться ли в постели? — Ближе к делу, мэм. — Ну…я бежала и буквально споткнулась об неё, — женщина заплакала, а её руки задрожали. Полицейский мягко коснулся её плеча. — Знаете, пройдите к машине. Я сейчас подойду. Женщина ушла, и полицейский мрачно посмотрел ей вслед. «Уже третья жертва, первой и вовсе был ребенок. Кажется, их спокойный городок превратился в оживший кошмар» — подумал он. И пошел к машине.

***

Человек в маске не говорил со мной два дня. Я лениво посмотрела на часы. Мне это наскучило и, честно говоря, заставляло злиться. Просто смешно, казалось, будто он обижен за то, что я решила убежать из этого ужаса, и поэтому активно меня игнорировал. Представление будет совсем скоро. А после него всё закончится. Наконец-то закончится. Я присоединилась к цирку десять лет назад и стала частью проклятия. Но плохо помнила этот момент: его будто стерли из моей головы, лишь оставили в памяти глаза моих друзей, что смотрели мне вслед. Наверное, после пробуждения так бывает. Мне нужны ответы о том, что меня ждёт, когда я останусь в одиночестве. Я загорелась желанием получить информацию и решительно встала с кровати. Но, подойдя к двери, на мгновение замерла, сердцебиение участилось, а в груди защемило от волнения. Тяжело вздохнула, в попытке успокоиться. Я иду задать вопросы, а не потому, что мне нужно его общество. Кажется, мой мозг в это поверил. Жизнь кипела. Было даже забавно наблюдать, как чудики поочередно выходили на сцену, репетируя свои номера. Если не знать, кто они и для чего здесь находятся, можно было подумать, что они действительно артисты цирка. Рядом со сценой был небольшой стол, а на нем стоял чайник в викторианском стиле и поднос со сладостями. В животе заурчало. Стоя за кулисами, чуть отодвинула шторку, не решаясь выйти. В центре шатра на стуле сидел человек в маске, и всем своим нутром я ощущала, что он чувствует моё присутствие. Но он демонстративно не смотрел на меня — его взгляд был направлен на сцену. В груди сдавило. Я не могла поверить, что ощущаю эту тяжесть, потому что он не обращает на меня никакого внимания. Театрально покашляв, я осторожно вышла. Мордогрыз заметил меня и помахал рукой. Человек же так и не взглянул, лишь закинул ногу на ногу и потянулся к безе, что так аппетитно лежало на подносе. — Почему ты себя так ведёшь? Больше не найдя сил стоять в стороне, я решительно подошла к нему и встала напротив. Он улыбнулся и положил безе обратно на поднос, достал из плаща белый платок и медленно протер один палец за другим, не поднимая глаза. Я занервничала и сложила руки у груди. Ещё чуть-чуть — и ему конец. Мозг красочно представил, как я подсыпаю яд в его чай. — Интересно… — он встал и подал мне руку. — Может присядешь? Голос человека странно отозвался в моей душе, будто только этого я и ждала — услышать его голос. Тепло разлилось по венам, и я облегчённо вздохнула.  — Спасибо, но я постою, — его взгляд прошёлся по мне, и я неосознанно выпрямилась, будто в его присутствии было оскорбительно не держать осанку.  — Что ж, тогда и я постою. Подойдя ко мне совсем близко, он немного склонил голову, очевидно, ожидая, что я продолжу разговор. Но я молчала. Его лицо было так красиво: на нём не было ни единого ожога. И я вспомнила, как он обещал мне, что я больше никогда их не увижу. Остановила взгляд на его губах, что расплылись в улыбке. Эта улыбка говорила: «Я знаю твои мысли, Сара. Знаю.» Отвела взгляд и поежилась, ощутив прилив мурашек, когда он коснулся моей руки. — Если ты хочешь побеседовать, можешь пройти со мной в мою гримерку. Мне нужно закончить одну маску. Она особенная — эксклюзивная. Для меня будет честь, если ты за этим понаблюдаешь и скрасишь мой досуг беседой. — Хорошо, — лишь произнесла я, не обращая внимания, что он ведет меня за руку. Не успела я опомниться, как мы оказались у него. Человек пододвинул мне стул и сел напротив. — Что ты хотела мне сказать? — Я немного в смятении. Ты сказал, что я могу уйти. Но я ничего не знаю о проклятии. И я… — человек рассмеялся, перебив меня. — Прости, моя дорогая. Но можешь не продолжать. Я отвечу. Он отвернулся к зеркалу, поправил волосы и явно не спешил начинать говорить. — Да. Ты проклята. И будешь засыпать, так же как и мы. Но что с тобой будет, если ты уйдёшь, мне неизвестно. Скорее всего будешь скитаться в одиночестве, — он протянул руку к моему лицу и дотронулся до подбородка, немного приподняв его. — Твоё чудное личико больше никогда не состарится. Помнишь малыша Джона? Ты будешь как он. — Ненавижу тебя! — сорвалось с моих губ. Его спокойствие, томный голос с нотками издевки выводили меня из себя. — Ненавижу! — Раз ты ненавидишь меня, так почему стоило мне протянуть тебе руку, как ты в тот же миг протянула свою в ответ? — Я хотела спасти друзей! Человек в маске встал, прошёлся и остановился у меня за спиной, коснувшись моих плеч. Меня начинало раздражать мое сердце, что так предательски откликалось на его прикосновения. Он нагнулся, и его дыхание обожгло мою кожу. Я замерла. — Чушь, Сара. Это всё чушь. Мне думается, что твоя милая Кэнди предпочла бы смерть. Но не ты. Ты избрала иной путь, и твои друзья здесь не причём.  Я хотела его перебить и уже было открыла рот, как он обошёл меня и нагнулся к моему лицу. Дотронулся пальцем до губ и лукаво улыбнулся. — Ты ушла со мной, потому что твоя душа тёмная, как смоль. И я предвкушаю тот день, когда ты это признаешь, — он рассмеялся и ушёл к зеркалу, будто утратив всякий интерес к моей персоне. — Я хочу убить тебя. — Так убей, — не смотря на меня, ответил он, — рядом с тобой тумба, в ней лежит нож. Он думает, что я не сделаю этого. Но он понятия не имеет, на что я способна. Играться не в моих правилах. Человек в маске лишил меня нормальной жизни, лишил всего. Я вскочила со стула и подошла к тумбе. Руки задрожали, когда я увидела нож в красной оправе. Неуклюже взяв его в руки, в эту же секунду ощутила невероятный прилив сил и уверенности. Пусть я буду скитаться вечность в одиночестве, и плевать, что моя душа проклята настолько, что даже ад не впустит меня в свои покои. Зато я сотру с его лица эту усмешку, и воспоминание об этом будет навеки со мной. Он встал и резко подошёл ко мне, ожидая моих действий.Человек заметил, как ярко горят мои глаза. На миг мне показалось, что ему это нравится. Он опустил голову на бок и произнёс: — Давай, моя дорогая, сделай это! Лезвие ножа оказалось у его горла. Я застыла на месте, поймав его игривый взгляд. Что-то чёрное и склизкое проникло в моё нутро, вцепилось когтистыми лапами в мои внутренности и явно не собиралась отпускать. Почувствовав это, я впервые улыбнулась так искренне и сильнее прижала нож к его горлу. Капля крови выступила из его шеи. Человек в маске не двигался, лишь наблюдал. Кровь потекла к его груди и немного запачкала воротник. Чувства, ранее мне неизвестные, повлекли меня к нему, и я приблизилась ближе. Моя грудь коснулась его груди, и мы задышали в унисон. Опустила руку, в которой был нож, и пальцем дотронулась раны на его шее, испачкавшись в крови. Поднесла палец к губам и облизнула, не переставая смотреть в глаза человека в маске. А после улыбнулась и поцеловала его шею, из которой еще сочилась кровь. Человек издал звук похожий на стон и приподнял моё лицо. Не выпуская его из своих ладоней, прильнул к моим губам. Страсть, желание — всё смешалось, и я отдалась этим эмоциям. Я чувствовала вкус его губ вперемешку с металлическим вкусом крови, и еще никогда не была так возбуждена. Он коснулся моей талии и притянул ближе к себе, явно ожидая, что я тоже почувствую, как он возбужден. Человек целовал меня жадно, оттягивал губы так, что мне становилось больно, но потом вновь накрывал их своими, не давая шанса отдышаться. Его руки скользили по моему телу, приподнимая платье, играя с изгибами. Волна мурашек прошлась по моим бедрам. Мне не хотелось, чтобы это заканчивалось, но я отдалилась, резко оттолкнув его так, что он пошатнулся. Человек вытер тыльной стороной ладони свою шею и поправил плащ, не говоря ни слова. Я победно улыбнулась. Вонзить нож в его горло я не смогла, но, судя по его глазам, попала прямиком в сердце. Тишина воцарилась в комнате. Человек сел на кресло и тяжело вздохнул, оглядывая моё тело. Его взгляд задержался на моих чуть припухших от поцелуя губах, и он произнёс тихо, будто у него не осталось сил: — Тьма так привлекательна, Сара. Ты так привлекательна. Я чуть поежилась и, к своему стыду, покраснела, облокотившись на стену и опустив взгляд. Немного отдышавшись, я сказала то, что меня совершенно не интересовало, то, что я не хотела бы никогда знать. Но я произнесла: — Покажи мне, как ты делаешь маску, — человек подошёл ко мне и взял за руку. — Пойдём, я тебе покажу. Я прошептала, будто самой себе. — Я всё равно уйду отсюда. — Конечно, моя дорогая. Конечно. На столе лежали баночки с краской и множество кистей, я обратила внимание на стеклянную коробочку, в которой лежали фиолетовые цветы. По телу прошел холодок от воспоминаний, что это за цветы. Я уже собиралась развернуться и уйти, как человек в маске коснулся моей талии и притянул ближе к столу. —  Нам нужен ещё один стул! Хотя у меня есть идея получше, — он сел и, не выпуская меня из рук, посадил к себе на колени. Я попыталась вскочить, но человек удержал меня, произнеся: — У этого стола проём лишь для одного стула. Но ты, естественно, можешь попробовать придвинуть ещё один, если хочешь, но тогда, увы, плохо увидишь сам процесс. Я сложила руки и посмотрела на него с усмешкой. Он думает, что я идиотка? — Ну хорошо. Только не лапай меня. Человек усмехнулся. — Это не в моих правилах, дорогая. Я села поудобнее, в один миг ощутив тепло его тела и этот приятный запах мёда и фиалок. Втянув его носом, чуть прикрыла глаза. Но голос человека вернул меня из омута этого запаха. Я качнула головой, придя в себя. Моё тело обвивали его руки, а спина была прижата к груди; он говорил, и я чувствовала его дыхание на своей шее. — На самом деле, у меня уже всё готово. Осталось самое интересное. Перед нами лежала гипсовая форма в виде мужского лица. Я задумалась: для кого она предназначена? — Я уже смазал её масляной основой и наполнил папье-маше. Она высохла и готова к декорированию. Возьми кисть, Сара, — человек в маске улыбнулся и протянул мне кисть, которую сам обмакнул в красную краску. Я взяла её в руки, совершенно не понимая, что мне нужно рисовать. Но человек накрыл мою ладонь своей, и кисть начала вырисовывать узоры. — Дай ей самой это сделать. Пусть темнота ведёт тебя. Этот миг был наполнен прекрасной, волшебной тишиной, мы вершили чью-то судьбу, что не на шутку стало меня будоражить. Ведь невинный человек не пострадает, а тех, кто живет во грехе, не так уж и жаль. Я ужаснулась этой мысли и тому, как легко она пришла мне в голову. Рука дрогнула, и я испуганно посмотрела на человека. Кажется, я испортила маску. Но он никак не отреагировал на мой испуг, лишь тепло улыбнулся. — Ничего. Мы уже закончили. Остался последний штрих. Он открыл крышку стеклянной шкатулки, достал фиолетовый цветок и начал медленно втирать его во внутреннюю сторону маски. Я залюбовалась этой картиной: все движения были плавные и уверенные, его ладонь танцевала ужасающий танец в паре с цветами. А я была зрителем этого шоу. Стук в дверь застал меня врасплох, и я с ужасом вскочила с его колен. Будто меня застукали на месте преступления. Человек же даже не поднял лица, продолжая заниматься маской. Мордогрыз аккуратно зашел и тихим, насмешливым голосом обратился к человеку в маске:  — Хозяин! Хозяин! К нам гости. Я попятилась к дальней стене. Человек в маске обернулся. По его лицу казалось, что он совершенно не удивлён. А скорее напротив — ждал этих слов. — Стало быть, это полицейский? Мордогрыз захлопал в ладоши и рассмеялся. — Да, полицейский, полицейский. — Что ж, Сара. Мне нужно отойти, — он взял мою руку и поцеловал ладонь. — Дождись меня здесь. Они удалились, и я осознала, чем сейчас занималась. Ладони вспотели. Мне нельзя здесь оставаться. Это место меня меняет, делает из меня… такого же как он. Я вскочила и побежала в свою гримерку. Бежала не оглядываясь. Распахнула дверь и замерла на месте. Все мои вещи были разбросаны, а мебель перевернута. На полу лежала разбитая музыкальная шкатулка. Не найдя сил сдержать слезы, я рухнула на пол, судорожно собирая то, что от неё осталось. Слезы лились по моим щекам, обжигая их. Я не понимала, что больше меня расстроило: то, что эта шкатулка была точной копией той, что была у меня в детстве, или то, что это был единственный подарок человека в маске.