С чистого листа

       Когда они, наконец, пришли к компромиссу, Ода и Чуя пошли в парк на назначенную встречу. POV Осаму        Был обычный летний день. Каникулы близились к концу, вызывая волну негодования среди школьников. Я, как и обычно, скучая читал «Полное руководство по самоубийству». Когда мне позвонил Ода, я даже не представлял, как может изменится моя жизнь, после знакомства с этим «кое-кем». Весь оставшийся день я просто читал свою книгу, которую знаю уже наизусть.

***

       Ближе к вечеру я оделся в подходящую одежду и пошел в парк, что находился в паре минут ходьбы от моего дома. Чем мне нравился этот парк, так это тем, что здесь нет никаких аттракционов или другой развлекательной ерунды, а потому сюда редко кто-либо приходит. Прекрасное место для самоубийства или размышления о жизни. POV Чуя        Когда все проблемы с сестрицей, наконец, разрешились, Ода повел меня к месту встречи. Честно говоря, у меня какое-то странное предчувствие, даже не знаю, как его описать. Ладно, не думаю, что это что-то значит.        Вот мы зашли в какой-то малолюдный парк. В нем не было ни души, что совершенно неудивительно: здесь нет аттракционов, ларьков и прочего, что могло бы привлечь посетителей. Постепенно мы проходили вглубь. Это можно было понять по смене обстановки, к примеру, когда мы только зашли деревья росли на довольно большом расстоянии друг от друга, а сейчас наоборот-растительность очень частая и разнообразная.        После того, как мы зашли за поворот, где-то вдалеке появился силуэт человека, идущего в нашу сторону. Это был довольно-таки высокий шатен, с карими глазами и бинтами по всему телу. В его глазах плясали черти, а на губах покоилась дьявольская усмешка. Честно говоря, он напоминает мне маньяка, будь у него в руках нож, я бы сразу же развернулся и ушел. — Привет, Ода! — сверкнув своими глазами, поздоровался он с нашим общим знакомым. Несмотря на то, что говорил он с ним, Одой, взгляд его направлен был точно на меня. — Я не знал, что ты в няньки подался. — Это не так, Дазай. — Тогда, что это за ребенок рядом с тобой? — Да что он несет? — Я не ребенок! — вспылив, ответил я. — Мне семнадцать, скумбрия.        Что это за выражение лица? Разве не заметно, что мне семнадцать? Ну да, я чуть ниже своих ровесников, да у меня детские черты лица, но все же! — Представься Чуя, — сказал спокойным тоном Сакуноске. Нехотя, но я все же представился: — Накахара Чуя. — Малыш Чу! — пропел этот придурок. — Не называй меня так, мумия, — какого черта, он так меня называет? — Ну же, Чуя-чи, тебе стоит быть менее язвительным. — С чего бы я должен слушать такого мудака, как ты? — недовольно пробубнил я. — Мудака? — показав пальцем на себя, спросил он. — Но я же хочу, как лучше! — Тц, Скумбрия. — Коротышка. — Мумия. — Малыш Чу.        За своей перепалкой мы совершенно забыли, что не одни здесь, но тихое покашливание мгновенно напомнило нам об этом. Мы оба повернулись и посмотрели на Оду. — Как я понял, вы поладили. — невозмутимо сказал он. — Но я все же хочу представить Дазая, так как сам он наверняка этого не сделает. Знакомься Чуя, это Дазай Осаму, он будет твоим семпаем в новой школе. — Эта скумбрия? — воскликнул я. Моему возмущению не было предела. — Чуя-чи, говори правильно, Осаму-семпай. — Да не в этой жизни! — Ну это мы еще посмотрим! — как же хотелось стереть эту нахальную ухмылку с его лица.