Последний

      Дойти до края поселения не составило труда. Все же это был маленький муравейник, где из одного конца можно было увидеть другой, если просто подпрыгнуть.       Башня охранников, где и располагался немногочисленный отряд самонаемных блюстителей порядка была похожа больше на кабак, чем на что-то серьёзное. Не полиция, а типичная народная гвардия тех, кто за малую монету ходил по ночам пьяный вокруг деревни.       Я брезгливо сморщился уже заранее ощущая сивуху в воздухе. Тёплое утро подогревало все вокруг, отлично испаряя мерзкие запахи.       — Сомневаюсь, что мы тут что-то поймаем, - протянул Кисаме, осматривая запертое помещение строения, примыкающего к стене города. - Зря только ноги били.       Мы подошли к деревянному входу. Это был даже не современный дом. Это был добротный сарай.       Заперто.       Мне было и без того затруднительно существовать, а топтаться в ожидании, когда откроют дверь алкаши-охранники совсем желания не было. Не особо церемонясь, и даже не постучав в кривой косяк для приличия, я с ноги вломил по двери. Несчастная и так была хлипкой и держалась на честном слове, судя по виду, а от моего удара и вовсе сорвалась и ввалилась внутрь, пропуская вперёд.       — Хуясе, ты дикий, Учиха! - радостно прокомментировал напарник. Весело смотрел, как я по руинам двери входил в здание.       — Отъебись.       Как будто он первый день был знаком со мной. Забавляло его, что ли смотреть, как я ломаю или калечу... Хотя, зачем спрашивать, конечно да. Кисаме ждал подобного с нетерпением. Это значило бы, что и ему можно.       Внутри, как и ожидалось воняло коллективным перегаром. Ночная смена спала. Дневная, сомневаюсь, что вообще существовала. В помещении стоял плотный сумрак по сравнению с ярким солнцем снаружи.       Комната была обставлена редкими лавками, которые служили койками, и одиноким столом с картами да выпивкой. Ещё имелся рабочий стол с бумагами, расписанием и шкаф с оружием в дальнем углу. Вау. Я осматривал все, стоя на упавшей двери, не отходя далеко от выхода.       — Живые есть? - повысив тон, окликнул я.       В тишине с одной из лавок раздалось кряхтение. Не то чтобы кто-то отозвался, скорее просто храпел.       Напарник прошёл к тому, кто подал голос и одной рукой за воротник поднял спящее тело, выставляя передо мной как котёнка.       — Вроде живой, - Кисаме старался держать охранника от себя подальше.       — Потряси. Он хоть отдупляет, что происходит? - я тоже старался близко не подходить.       Синий с силой дернул сторожа, стараясь привести в чувства. Тот болтался над лавкой, как повешенный.       — Проснулся? - несчастный делал попытки разлепить отёкшие глаза. - Мы здесь ищем того, кто снимал труп Оно с дерева недавно, где тот человек? - спросил я, пока не активируя глаза. Мне не стоило так часто ими пользоваться, если я хотел прожить подольше и не ослепнуть раньше времени. Пытался добывать информацию честным путём.       Пьяное тело бравого охранника выдавало какие-то нечленораздельные звуки. Он явно проснулся, но, увы, не его мозг. Может гензюцу бы тут и помогло, но мне совсем не хотелось тратить его на эту падаль.       — Ты так ничего не узнаешь, - крякнул Кисаме.       Ну да, он был прав, говоря, что тут ловить нечего. Но заглянуть сюда надо было.       — Ладно, бросай, - махнул я и отвернулся.       Он послушно разжал захват и охранник мешком свалился на пол, неприятно и гулко ударившись по пути лицом об лавку.       — Это бы имело смысл, если бы они тут труп держали. Но я не думаю, что где-то тут, - Кисаме покрутил головой, принюхиваясь и морщась, - есть подходящее для него место. Пошли лучше посмотрим на место, где порешили тетку.       Я фыркнул:       — Да, тут и без трупа воняет отменно, - был скептичен к его предложению. - Так же впустую будет. Дождь смыл уже все давно. Когда ее убили?       — Ну дня три назад, вроде.       Я не стал продолжать, молча развернулся и пошёл на выход. Сам догадается, что затея была такая же глупая, как допрос доморощенных местных блюстителей порядка.       Интересно, в этой деревне как было с регулярными войсками вообще? Они обращались к скрытой деревне за помощью шиноби? Может бы стоило тут поговорить с управляющим, чтобы взять это место под крыло Акацуки?       Скорее всего Какузу догадается об этом. Если уже не догадался. И точно пойдёт, если ещё не был, общаться с градоначальником или помощником. Оттуда гляди, может что полезное и узнаёт. Зря мы не дошли до управы. Лучше б я на него потратил силу глаз, чем впустую на хозяйку чайной.       Мне не очень хотелось уступать тем двоим голову Хатори. Поэтому придётся общаться с ними, чтобы разузнать детали. В гонке никто не стал бы делиться информацией, поэтому тут стоит пораскинуть мозгами, как лучше это повернуть. Начало мы откровенно залажали. Нужно бы начинать серьезнее играть.       Мы вышли на улицу и покрутившись, пошли в ту сторону, где якобы и было то самое место убийства. Противоположный конец селения. За фермерскими угодьям местного мясника. Пока что он один был в списке причастных, и даже первый подозреваемый «Хатори», во что ни я, ни Кисаме не верили. Но идти и забирать его голову было пока рано.

***

      С приближением полудня становилось жарко и влажно. Я расстегнул плащ и вытащил левую руку, положил на застежку. Духота сковывала дыхание, и под ключицей снова начало неприятно покалывать. Боль напоминала о себе и о моей болезни, но я старался не показывать этого. Не хотел привлекать к себе и к своему недугу внимание и тратить время на передышки.       Судя по карте, что мы раздобыли ещё пару дней назад, где и были отмечены точками места последних десяти убийств, нам придётся около получаса идти в глушь леса.       В этой деревне было только два случая. Ону убили около трёх дней назад. Информацию обновляли весьма быстро, но не так, как хотелось бы. Второго несчастного мы не знали где нашли, и, соответственно, ни слухов ни координат у нас не было. Что было крайне неудобно.        Кисаме во всю принюхивался к воздуху, искал что-то необычное. Его острый нюх на кровь помогал нам не хуже собак-ищеек. Порой нашей жертве стоило только потерять одну каплю, и можно было считать, что Кисаме уже нашёл.        Я подумал и выпустил пару воронов, активировал Шаринган, чтобы осмотреть окрестности.       Не успели птицы подняться выше крон, как я закашлялся.        Изнутри словно спицей пронзило плечо, а каждое усилие при кашле двигало ее, царапая и скрежеща по нервам. Я опустился на колени. Стоять при приступе было сложно. Внутри все сжималось и дергалось. Я кашлял до хрипа, до боли в животе, до немощи, и когда смог наконец вздохнуть спокойно, заметил на ладони капли крови.       Проклятье…       В прострации смотрел на алые брызги. Каждый раз они меня вводили в ступор. Маленькие предвестники скорого конца. Я смотрел на них пытаясь понять, насколько все плохо. Будет ведь ещё хуже? За что, Шисуи?... Почему любовь обернулась этим?       Кисаме, стоявший рядом, молча присел, достал откуда-то салфетку и принялся вытирать мне руку.       — Все ещё вспоминаешь о нем?       За несколько секунд я стал изможденным куском мяса. Молчал.       Он не смотрел на меня, просто делал, что делал: вытер ладонь, другим углом платка вытер соленые капли с губ.       — Давай-давай, вставай, - тихо подгонял.       Опираясь на его руку, я поднялся, снова встал ровно. Левое плечо тянуло остатками приступа, но дышать я мог уже нормально.       — Если хочешь, можем поговорить об этом… - в его речи больше не было тех сумасшедших интонаций, которые я слышал буквально полчаса назад.       — Не хочу, - отрезал я. - Пошли.       Воспоминания о Шисуи рвали меня на клочки. Бесплотные мысли у меня в голове одним своим наличием раздирали. А говорить вслух я бы и вовсе не смог. Моя болезнь полностью отражала мои чувства. Любое бы слово о нем комом застыло бы в горле. Что я мог сказать об этом? Ничего.       Шёл по широкой прогалине на полкорпуса впереди напарника. Видел лес сверху глазами выпущенных воронов, а своими - холодные тени леса и бесконечно уходящие стволы в низком подлеске. Не хотел видеть глаза Кисаме: во время приступов их выражение щемило сердце ещё сильнее. Уж лучше бы ему было наплевать на меня...       — А я все же скажу. Можешь просто слушать, — уперто продолжил он неестественно спокойным тоном, проигнорировав мой ответ. Вот же привязался... — То, чем ты болеешь - это душевная боль и тоска. Ты не первый в рядах чахнущих. Когда я убивал ту единственную, что смотрела на меня с любовью, я тоже думал, что меня разорвёт от горя. Можешь представить, когда ты никому не всрался, да ещё и монстр, что значат ответные чувства, - я слышал интонации вопроса, но ответа от меня точно не требовалось. - Пришлось решать, что мне нужнее, бесплотные сожаления, или жизнь. Угадай, что я выбрал, — он сделал паузу. — Прекрати душить себя воспоминаниями, а то не доживешь до момента, как твой малой отрастит яйца.       Я шёл молча. Нехотя слушал его нравоучения. Иногда Кисаме любил ударяться в них, заставляя меня против своей воли внимать его наставлениям. Запоминал почти всю мораль, что он мне подсовывал. Вот только практического толка для себя в ней не видел. Но и заставить его молчать не мог. Уважение, мать его.       Старался не думать ни о чем, чтобы снова не согнуться пополам. Было что-то рациональное в его словах, но я не знал, что мне делать с его советом. Как и со всеми остальными, что он мне по капле оставлял. Будь я хоть десять раз гением, не представлял себе, как бы смог собственноручно зарыть то немногое светлое, что привнёс в мою жизнь Шисуи. Я не знал, что делать. Я не ты, Кисаме.       — Мы опоздали, — перебил я себя в мыслях. Пообещал потом подумать при случае над словами напарника. Если решусь.       Увидел с высоты птичьего полёта ещё два плаща с кровавыми облаками среди деревьев. Какузу и Хидан уже вовсю топтали место с происшествием, к которому шли мы.       — Неужели эти двое уже там?       — Да, — я перестал питать чакрой Шаринган. — Посмотрим, с чем они туда пришли.       Кисаме вмиг стёр выражение лица, с которым общался со мной и оскалился в азартной улыбке, готовый к перепалке.       —Ну, погнали!