Вы весь дрожите, Поттер

I want to love you but I better not touch I want to hold you but my senses tell me to stop I want to kiss you but I want it too much I want to taste you but your lips are venomous poison «Poison» by Alice Cooper

— Мой Лорд? — Беллатриса в почтительном поклоне проскальзывает в мои покои, и я великодушно протягиваю вперед ладонь для поцелуя. Она падает на колени и жадно прижимается к ней губами. Милая, верная слуга, ей можно доверить что угодно. — Приветствую, Белла. Сядь, — я одариваю ее улыбкой. — Хочу обсудить с тобой один деликатный вопрос. — Почту за честь, господин, — эти глаза загораются алчным огнем всякий раз, когда я открываю какой-нибудь секрет. Беллатриса поднимается с пола и устраивается в кресле напротив. — В последнее время поведение Северуса приводит меня в легкое замешательство. — Он дерзнул пропустить собрание, — она яростно кивает. — Не смей перебивать, — приказываю я. Нагайна, удобно расположившаяся на моих плечах, злобно шипит, и та виновато опускает голову. — Как ты помнишь, мне нужно не только поскорее разобраться с Поттером, но и пообщаться с твоим дражайшим племянником. Подозреваю, что Северус взял Драко под свою протекцию, Нарцисса во многом на него полагается. Кроме того, он давно не приносил стратегически важных сведений и, вполне вероятно, намеренно оставляет меня в неведении и препятствует нашим планам. Северуса под крылом у старика могут переманить на другую сторону... Видишь ли, он умен, к тому же, прекрасный легилимент, которому ничего не стоит изменить свои воспоминания. Нельзя позволить обвести нас вокруг пальца. Не отрицаю свою мнительность, но осторожность не помешает. Ты — моя самая преданная последовательница и хорошо постаралась, убрав недоумка Блэка. Теперь наиболее правильным решением будет переложить на твои плечи и эту миссию... Белла, добудь мне обоих мальчишек. — С превеликим удовольствием, милорд, — Беллатриса вся подбирается в кресле, словно сию минуту собралась достать их из-под земли, и хищно обнажает почерневшие зубы. — Заодно испытаем Северуса, увидим, посмеет ли он встать у тебя на пути. Какое упоение! Очень скоро Поттер попадет в мои руки, — довольно усмехаюсь я... и просыпаюсь. Сердце неистово колотится. Я в ужасе озираюсь: задернутый полог, моя постель в Гриффиндорской спальне, посветлевшее предрассветное небо в дребезжащем от ноябрьского ветра окне. Поняв, что вынырнул из сознания Волдеморта, я сажусь на кровати. Мокрая от пота пижама прилипает к телу. Боль в шраме буквально прожигает кожу на лбу, но чем больше проходит с момента пробуждения, тем легче становится. Еле уняв сбитое дыхание, я собираюсь с мыслями. Он хочет добраться до меня и поручил это мерзавке Лестрейндж. Сон оборвался на важном: возможно, у Лорда даже есть план, который Беллатриса должна реализовать. Если бы я немного задержался в его голове и узнал о задуманном... Теперь же придется оставаться в полном неведении и быть начеку каждую минуту! Так и с ума сойти недолго. Посмотрев на часы, я с тоской понимаю, что еще только пять утра, но я уже точно не засну. Осторожно, стараясь не разбудить остальных, выбираюсь из кровати, достаю пергамент, чернила и принимаюсь за письмо Ремусу. В нем я заявляю о своем непременном согласии стать крестным отцом для будущего малыша, вкратце рассказываю об учебе и оценках и передаю привет от Рона и Гермионы. С тяжелым вздохом запечатываю конверт — я не могу открыться ему ни о размолвке с другом (тогда придется признаться в своей ориентации), ни о переменах в отношении к Снейпу, ни о страшных снах. Узнает Люпин, узнает и Дамблдор. Этими видениями Волдеморт обвел тебя вокруг пальца, и Сириус погиб, напоминаю я сам себе. Здравый смысл подсказывает: они опасны и непредсказуемы. Дамблдору нужно доложить, что за мной и Малфоем скоро начнется охота под предводительством Беллатрисы Лестрейндж. Но надо ли ему говорить, что Лорд перестал доверять Снейпу? На какие меры директор попросит его пойти ради возвращения этого доверия? Пожалуй, сперва сообщу обо всем профессору. * * * После уроков мы с Гермионой разбегаемся по своим отработкам. На ватных ногах я миную несколько сотен ступеней в подземелья и, собравшись с духом, захожу в класс. При одном взгляде на ничего не подозревающего зельевара мои ладони тут же потеют, а сердце подскакивает к горлу. Робко поздоровавшись, я прохожу внутрь и как в тумане слушаю указания — толочь драконьи когти, сортировать перья гиппогрифа, заспиртовывать дохлых саламандр. Приступив к делу, я расслабляюсь, но через десять минут подпрыгиваю от неожиданности: кто-то яростно дубасит по двери и отворяет ее, не дождавшись ответа. На пороге стоит взбешенный Филч, за его спиной я замечаю копну каштановых завитушек Гермионы. Протолкнув ее вперед, завхоз дребезжащим от волнения голосом гаркает: — Профессор Снейп, вынужден просить вас о помощи! Проведите отработку у этой негодяйки вместо меня! Он тычет трясущимся пальцем в сторону зардевшейся Гермионы. — Аргус, что, собственно, произошло? — напрягшийся Снейп встает из-за стола. На Филче лица нет: его губы дрожат, и похоже, старик сейчас разрыдается. — Моя миссис Норрис! Она... Она... В последнее время будто бы поправилась! Я-то думал, это результат отличной ловли мышей! А оказалось! Не в силах больше вопить, он падает на стул. Озадаченные, мы с Малфоем уставляемся на Гермиону, переминающуюся с ноги на ногу. — Живоглот вот-вот станет отцом, — объясняет она. — Миссис Норрис родит с минуты на минуту, и мистер Филч должен принять у нее котят. — Твой жалкий проходимец! — вопит тот, брызгая слюной. — Он заставил ее испытывать невероятные муки! — Но сперва — невероятное наслаждение, — глумливо резюмирует Малфой. — А мы-то гадали, чего она вдруг стала смирная, никого не достает. Всего-то надо было завести любовника! — Мой кот — никакой не проходимец! — рассерженная Гермиона пропускает остроту слизеринца мимо ушей. — Он наполовину низзл, а потому чрезвычайно умный, чуткий и верный! Сию секунду прибежал к вашей кошке, чтобы быть рядом и поддержать! Опешив, завхоз встает и рассеянно чешет затылок. Следующие слова он произносит с ноткой гордости: — В ее крови тоже течет кровь низзлов. Она такая преданная! И предугадывает наперед каждый шаг любого нарушителя! — Идите же, Аргус, — спокойно повелевает Снейп. — Я найду занятие для мисс Грейнджер. — Спасибо, спасибо, — раскланявшись, Филч торопливо покидает класс. — Мисс Грейнджер, ступка и пестик в шкафу с инвентарем, приступайте к толчению драконьих когтей, — черство изрекает Снейп и возвращается за свой стол. Мне жутко хочется поподробнее расспросить подругу обо всем, но если мы будем болтать, Снейп может снять с Гриффиндора баллы. Остается только переглядываться, посмеиваясь. — Грейнджер, твой кот действительно полуниззл? — тихо, но оттого не менее напыщенно спрашивает Малфой. Я кошусь на него в изумлении. По сравнению с тем, как Драко разговаривал с Гермионой раньше, его обращение кажется жестом глубочайшей светской любезности. — Да, — сухо подтверждает она. — Я слышал, что они очень долго живут, — Драко безуспешно пытается скрыть любопытство за напускным безразличием. — Это так, — с прохладцей соглашается подруга. — Живоглот ждал нашей встречи в магазине несколько веков. Слизеринец заламывает бровь. — Глупцы те, кто его не покупал. Низзлы прекрасно вычисляют хозяйских врагов. Я хочу купить у тебя одного котенка. Гермиона вспыхивает, недоверчиво смотрит на него и злобно шепчет, чтобы не услышал Снейп: — Хочешь приобрести детеныша питомцев грязнокровки и сквиба? — Хочу, — твердо отвечает он. — А руки свои об него не замараешь? — Не замараю. — Обратись с этим вопросом к Филчу. Не намереваюсь иметь с тобой никаких дел, — категорично заявляет подруга и возвращается к драконьим когтям. Продолжая исподтишка следить за Малфоем, я словно бы вижу мелькнувшее в нем сожаление, но, возможно, это игра моего воображения. Когда взыскание подходит к концу, сердце опять заходится в плясе: разговор о моих видениях во что бы то ни стало должен состояться сегодня. Удивительно, но Снейп, исполненный к Гермионе презрения, не заставляет ее задержаться и выдворяет вместе с Малфоем. Несомненно, окончание их отработки мне только на руку. Раздосадованная такой несправедливостью относительно меня Гермиона уже задумала пререкаться, но я жестом останавливаю ее: крайне важно не вывести профессора из себя. — Я иду к Филчу знакомиться с потомством, — зачем-то докладывает Драко Гермионе. — В другой раз, — ополчается та. — Сейчас туда собираюсь я. — Твоего согласия не спрашивали, — ухмыляется он. — А поставили перед фактом. — Я никуда не пойду в твоей компании, — наотрез отказывается подруга. — Испугалась, Грейнджер? — Скорее, меня подташнивает от тебя, — пожимает она плечами и резко меняет тон: — Пока, Гарри. Профессор Снейп, до свидания. — Сэр, мое почтение, — кивает Малфой и скрывается за дверью вслед за Гермионой. Я смотрю на подозрительно тихого Снейпа и замечаю бледное, обескровленное лицо: он выглядит так, будто его до глубины души поразила какая-то неожиданная догадка. Отведя глаза от двери, зельевар обращает на меня внимание и прикрикивает: — Поттер! Не стойте столбом и заканчивайте! Я с удвоенным усердием берусь за дело, и вскоре каждая из полсотни тушек саламандр оказывается в своей банке. За пять минут до конца я позволяю себе отложить инструменты. — Профессор, — несмело зову я. — Мне нужно сказать вам кое-что важное. — Говорите, Поттер, — не отвлекаясь, отвечает он. — Это касается моих снов. Он отрывается от кипы студенческих эссе и впивается в меня пристальным взглядом. — Продолжайте. — Ночью я побывал в сознании Волдеморта. Снова. Он не доверяет вам, как раньше, и планирует проверить на прочность. Поручил Беллатрисе Лестрейндж поймать меня и Малфоя. А заодно выяснить, на чьей вы стороне. Как она должна добраться до нас, я разузнать не успел, потому что... — И вы посмели оставаться в его голове так долго! — перебивает Снейп. — Он мог обнаружить вас, вновь запутать! — Я не способен это контролировать! — жалкое оправдание после наших уроков Окклюменции: пусть избавиться от видений не выходит, но уж вынырнуть из них явно бы получилось. Однако таким образом я добываю информацию, из-за чего наоборот пытаюсь задержаться там подольше. — И часто это происходит? — беспощадно выпытывает зельевар. — Когда как, — увиливаю я. — Мне долго не снилось ничего подобного до прошлой ночи, — наглая ложь, но лучше ему не знать, что я в курсе, какой ценой он защитил Нарциссу. — Каждый вечер перед сном очищайте разум, — тон Снейпа не терпит возражений. — А в остальное время избавляйтесь от тревоги и думайте о приятных вещах, приносящих вам светлые эмоции. Если сны повторятся, вы обязаны — ясно вам? — обязаны рассказать директору или мне! — Да, сэр, — соглашаюсь я. — Ясно. Завершив отработку и прибравшись, я прощаюсь, но вдруг повелительные интонации пригвождают меня к месту: — Поттер. Снейп медлит, точно решается на что-то. И в следующий момент от бархатного звучания его голоса я превращаюсь в растекшийся по полу пломбир: — Благодарю вас за искренность. Растерянно моргнув и не найдя в себе сил даже кивнуть, на негнущихся ногах я выхожу из класса. А по пути в Гриффиндорскую башню занимаюсь тем, что было велено: думаю о приятном. Мысли о сильном, уверенном Снейпе действительно обнадеживают и приносят успокоение. * * * В субботу утром выяснилось, что накануне миссис Норрис родила двух котят: первого под стать себе, а второго — рыжего, и сомнений в отцовстве Живоглота, конечно, не осталось. Малфой с трудом выкупил одного из них у Филча: завхоза, не желающего расставаться с частичкой своей любимицы, пришлось долго уговаривать, но в итоге он позволил слизеринцу через время забрать окрепшего малыша. Того, что меньше на нее похож. И, разумеется, за кругленькую сумму. По иронии судьбы ему достался котенок с окрасом, над которым он столько лет потешался. «Еще один Уизли», как выразилась Гермиона, со злорадной усмешкой предсказавшая, что над хорьком наверняка будут подтрунивать. Выходные пролетели по мановению ока: этот воскресный вечер я провожу с чашкой чая у камина, тренируясь в маскирующих чарах — заставляю орлиное перо, лежащее на подлокотнике кресла, стать неразличимым на фоне бордовой драпировки. Мое занятие прерывает громкий хлопок: МакГонагалл послала за мной домовика. Слегка напрягшись, ибо декан не приглашает к себе без серьезного повода, я иду в ее кабинет. — Профессор? — постучав, открываю дверь. — Входите, Поттер, — обычно строгая и скупая на эмоции, она довольно радушно подзывает меня присесть. — Собираюсь с вами кое-что обсудить. В голове тут же образуется сумасбродица: я ведь ничего не натворил? Вроде бы, за эти три месяца серьезных оплошностей за мной замечено не было. Что же тогда? Я выжидающе замираю в кресле, и она продолжает: — Мистер Поттер, вы как никто другой знаете, насколько профессор Снейп бывает несправедлив в гневе. Не имею представления, что вы натворили, раз он назначил вам наказание до самого Рождества, но шестое чувство подсказывает — ничего особенного. Будь вы и впрямь виновны, Северус не преминул бы в красках поделиться подробностями вашего проступка, но от него ни слова, — она начальственно смотрит поверх очков. — Вы почем зря несколько месяцев драите у него котлы. Совершенно справедливо положить конец вашим мучениям. На секунду замешкавшись, я прихожу к простому выводу: никаких отработок — никакого Снейпа. Что-то щелкает внутри, помогая быстро принять решение. — Я очень благодарен за вашу заботу, мэм, — вежливо киваю я. — Но просто не могу так. — Гарри, ты уверен? — МакГонагалл взволнованно пытается до меня достучаться. — Я легко избавлю тебя от них, обратившись к директору. Должна сказать, еще одна, пусть не главная, но весомая причина, по которой я хочу это сделать, — квиддич! Наш второй матч состоится в конце февраля. Гриффиндор против Слизерина. Мы обязаны выиграть! Уизли, конечно, хороший игрок, но все-таки она — запасной ловец. Чтобы утереть нос Северусу, да простит меня Мерлин, нам нужен тот, кто способен поймать снитч ртом или левой рукой, если правая сломана. Ты ведь создан для этого! За три с половиной месяца наверстаешь упущенное на тренировках и выйдешь на поле с новыми силами! Ее доводы буквально раздирают на кусочки. Пару недель назад я бы многое отдал за шанс вернуться в команду и забыть о наказании. Но ситуация изменилась, и я ощущаю настоящий испуг. Мне страшно, что все закончится раньше времени, и я смогу видеть его только на уроках и иногда в Большом зале. Мы больше не останемся один на один. Слабая нить доверия и согласия, с трудом закрепившаяся между нами, оборвется, поскольку ее нечем будет подпитывать. И едва возведенный хрупкий мир разрушится. — Нет! — поспешно выпаливаю я и, одернув себя, повторяю гораздо мягче: — Нет, профессор, умоляю вас не просить директора о подобном. Я не ябеда и не доставлю Снейпу такого удовольствия. Поэтому продолжу ходить на отработки в подземелья столько, сколько потребуется. Спасибо вам за предложение! Оно действительно ценно. Но я откажусь. Помолчав, она с теплотой изрекает: — Что ж, это весьма благородно с твоей стороны, Гарри. Уверена, Джеймс поступил бы так же. Доброй ночи и прости за беспокойство. — Доброй ночи, профессор. Смущенный, я поднимаюсь из кресла, распахиваю дверь, чтобы выйти, но слышу ее приглушенный всхлип и оборачиваюсь. МакГонагалл украдкой вытирает слезинку, поправляет на носу очки и декларирует: — Всегда знала, что вы, Поттер, — человек чести. * * * — Как считаешь, чего от нее стоит ожидать? — мы с Гермионой мусолим тему нападения Лестрейндж уже три дня. — Не представляю, Гарри, — она хмуро накручивает локон волос на палец. — Но дорога в Хогсмид тебе однозначно закрыта. Пока ты в Хогвартсе, бояться нечего. — Я не боюсь. — А я — очень. За твою жизнь. Хотя бы попытаешься туда сунуться, и клянусь... — Не попытаюсь! Гермиона, ты невероятна! Зачем я пойду туда в здравом уме? — На третьем курсе неоднократно ходил. Когда все были уверены, что за тобой «охотится» Сириус. Прости, — она осекается, увидев, как я мрачнею. — Наверное, надо сказать Малфою. — Гарри! Мы не знаем, точно ли он на нашей стороне! — с жаром восклицает она. — За прошедший семестр я сделал вывод, что он безобиден. Горд, тщеславен, заносчив, но далек от стремления стать Пожирателем. — Кишка тонка, — категорично отрезает Гермиона. — Он чересчур труслив. — Разве ты не заметила? Малфой изменился, — я наклоняюсь к ней, чтобы мои слова не услышал никто из гриффиндорцев. — С тех пор, как этот гад лишился возможности решать все через отца, в нем поубавилось спеси. И появились проблески разума, — подруга опускает глаза и задумчиво обмакивает кусочек хлеба в свой суп. — Должно быть, начал шевелить собственными извилинами. — Вот и мне кажется, что его отказ вступать в их ряды — не банальная трусость, — соглашаюсь я. — Он не хочет никому прислуживать и мечтает лишь о том, чтобы их с родными оставили в покое. Довольно весомые аргументы. — Малфою ты рассказать готов, а Дамблдору? — бойко интересуется подруга. — Достаточно того, что знает Снейп. Пока, — не слишком уверенным тоном заявляю я, и Гермиона сразу чувствует это. — Глупая затея, Гарри. Он пойдет к директору, и у тебя будут проблемы. — Пусть! Или Снейпа обрекут на верную смерть, лишь бы тот продолжал шпионить для Ордена! — Что ты говоришь? — ахнув, Гермиона понижает голос и придвигается ближе. — Нет, постой. Забудь мой вопрос, ответь на другой. Ты... боишься за него? Я киваю и тут же испытываю колоссальное облегчение, словно вслух объявил о своих чувствах. — Понимаю тебя, милый. Ты порядочный и милосердный, — она на мгновение накрывает мою руку своей. — Но будь, пожалуйста, осторожен. Вы с профессором Снейпом прежде не имели доверительных отношений, а с Малфоем — тем более. То, что они не заодно с Волдемортом, еще не означает, что Дамблдору стоит оставаться в неведении. — Все забываю спросить, чем так неприятно пахла твоя Амортенция? — перевожу я беспокойную тему. — Да, знаешь, ерундой, — пожимает Гермиона плечами и смотрит вдаль. — Как-то странно. Почему у Малфоя было то же самое? — задумываюсь я. — Без понятия. — Это очень любопытно. Мне даже захотелось спросить его, что он там унюхал. — Не болтай и ешь свой пудинг, — вдруг деловито велит Гермиона и утыкается в книгу. * * * Задать свой вопрос Драко я планирую на отработке. В классе мы со Снейпом, методично нарезающим корень мандрагоры, вдвоем, но слизеринец должен появиться с минуты на минуту. Зельевар тем временем разжигает в горелке огонь и левитирует на нее исполинский котел. В тесной лаборатории такой гигант не поместился бы. — Пока закипает вода, ваша задача — подготовить пять унций шалфея и измельчить рог двурога, — извещает профессор. С недавних пор здесь постоянно разожжен камин, и возиться с ингредиентами рядом с большущей горелкой становится вовсе жарко. Сняв жилетку и оставшись в одной рубашке, я отвлекаюсь от подготовки компонентов и, вспомнив об отсутствии моего компаньона, не выдерживаю: — Сэр, Малфоя сегодня не будет? — Ни сегодня, ни потом. Его дисциплинарные взыскания окончены, — невозмутимо отвечает Снейп. От подобной несправедливости меня охватывает праведный гнев. — Но как же так? Виновник свободен, а я... — А вы захотели остаться. От услышанного нутро сжимается в комок. — Нет, не захотел! Дело не в этом, — хватая ртом воздух, я отчаянно протестую, но мои попытки быть убедительным выглядят плачевно. Снейп, раззадоренный моим тоном, встает с места и не спеша движется навстречу. Мягкой поступью, точно крадущийся тигр. Я в свою очередь медленно отступаю назад. — Неужели? Склонив голову набок, он изучающе смотрит на меня своими черными глазами, в отражении которых демонически пляшет пламя факелов. — Ваш декан поведала мне о благородном отказе Поттера от помощи директора. Укорила в жестокости и сделала очевидный вывод, что вы, как истинный гриффиндорец, не пожертвовали своим достоинством. И не стали жаловаться на судьбу. Ах эта МакГонагалл! Из благих намерений все ему рассказала! Решила похвалиться несгибаемым духом студентов своего факультета! — Мой же вывод не столь очевиден, но уверен, он гораздо правдивее, — вкрадчиво продолжает Снейп. — Вам нравится отбывать это наказание, не так ли? Прижавшись задом к котлу, припекающему мою поясницу через тонкую хлопковую ткань, я весь покрываюсь потом. Но, кажется, виной тому не только горячий чугун. Он все понял. Он догадался. Я в очередной раз ощущаю себя перед ним крошечным, слабым пленником, пойманным в мышеловку. — Мне... не нравится, — зачем-то обманываю я и непроизвольно пячусь. — Я вновь подошел слишком близко? — ненароком интересуется он, проигнорировав мою маленькую, жалкую ложь. — Да, — выдыхаю я. — Но, пожалуйста... Пусть. — «Пожалуйста, пусть вы останетесь, сэр»? «Пусть отработки не заканчиваются»? Его глубокий, обволакивающий баритон вызывает мурашки по всему моему бедному телу, а внимательный взгляд прожигает дыру везде, где останавливается: на щеках, шее, ключицах. Затем, метнувшись к губам, задерживается на них. — Да. И то, и другое, — сипло откликаюсь я и, не зная, куда теперь себя деть, упираюсь ладонями в нагретые стенки котла. Ноги мне почти отказали, колени подкашиваются, но что бы он сейчас ни сделал, какое бы движение ни совершил, я должен ровно стоять, должен сохранять рассудок. Никогда не прощу себя, если спугну живое воплощение своих сокровенных фантазий испуганным вздохом или нервным трепетом ресниц. Прижиматься к пылающей поверхности уже невыносимо, и я слегка подаюсь вперед, от чего расстояние между мной и Снейпом сокращается донельзя. Еще дюйм, и наши тела соприкоснутся. Существенная разница в росте заставляет меня запрокинуть голову и, распахнув глаза, посмотреть ему в лицо. Оно выражает странную смесь эмоций, похожую на внутреннюю борьбу. Окончательно одурев от происходящего, потеряв остатки разума, я шепчу: — Прошу. Его зрачки расширяются, а резкие черты становятся мягче. Едва я осмеливаюсь допустить, что он и впрямь вот-вот исполнит просьбу, как неподалеку раздается стук. Будто кто-то пытается попасть в кабинет. Звук повторяется, и окутывающая нас магическая аура мгновенно развеивается. Я словно выныриваю из глубины Черного озера. Но вместо кислорода вдыхаю яд. То, что могло произойти, считай, и так случилось. Мысленно он ко мне прикоснулся. Но я даже не сумел этого испытать: его все же что-то оттолкнуло. У Снейпа немного подрагивают пальцы и сбивается дыхание. Взбешенный, он стремительно шагает к выходу, распахивает дверь настежь, и из коридора тут же доносится злорадный смех Пивза. Тот поочередно закидывает в класс мелки, которые и были источниками шума. — Пивз! — свирепо рявкает Снейп. — Неслыханная дерзость! Давно не виделся с Кровавым Бароном? Забыл, что не смеешь бесноваться на его территории? Полтергейст, пискнув невнятное ругательство, в ужасе раскидывает оставшиеся мелки и, жуликовато оглядевшись по сторонам, поспешно улетает. Снейп, оставив дверь открытой, оглядывается на меня и сухо информирует: — Можете идти, Поттер. — Профессор! — предпринимаю я слабую попытку сам не знаю чего. — Живо. Вон, — тихо произносит он, и мне ничего не остается, кроме как подхватить свои вещи и с ощущением нереальности случившегося покинуть кабинет.