Предай меня

Город под ними напоминал ей муравейник, в который непоседливый мальчишка сунул острую палку. Высокие дома странной формы, одинаковые и лишенные привлекательности, кричащие яркие вывески, желтые автомобили - так их, кажется, назвал Локи - на дорогах, люди на тротуарах. Все ничтожно маленькое и ужасно безвкусное. Колдунья стояла у открытого шлюза и смотрела на Нью-Йорк, что был совсем не таким, каким остался в ее воспоминаниях. Тогда здесь все пылало, охваченное огнем войны, а теперь в людском поселении хозяйничала суета. Что за радость им вот так бежать, глядя себе под ноги и все равно не замечая луж на тротуаре, спешить неизвестно куда, чтобы умереть через несколько лет, а то и раньше? Зачем эти жалкие создания живут на свете? Их век слишком короток, чтобы успеть свершить за него великие дела, а сами они слишком алчны и трусливы. Мы тоже. Но у нас есть время. У них его нет. Они лишены даже этого простого блага. Не это ли доказывает, что они не достойны жить? Сигюн не хотела размышлять. Единственным желанием, что грызло внутренности, было вернуться в Ётунхейм, под защиту полчищ ледяных великанов. Или вырвать себе глаза и не смотреть на это уродливое сооружение в самом центре города, названное Башней Мстителей. Не видеть той самой улицы, где она, разбитая, стояла и позволяла пустоте медленно заползать внутрь, чтобы вконец изуродовать и так гнилую душу. Не... - Ты готова, милая? - он появился за спиной внезапно, подкрался как всегда бесшумно - настоящий трикстер, что ни говори. Она обернулась и невольно задержалась взглядом на его руке, что поправляла один из бесчисленных ремешков, составляющих то ли нужную часть, то ли просто украшение доспеха. Заставила себя улыбнуться той самой улыбкой, которую он любил больше всего - коварной, предвкушающей кровь и убийства. По зеленому огню в глазах Бога поняла, что попала в точку, однако так и не дождалась ответной усмешки. Что-то не так. Маленькая свеча подозрения внутри вспыхнула и дернулась, потревоженная сквозняком сомнения, однако вскоре потухла, усыпленная следующими словами Локи: - Жалкое зрелище, не правда ли? - рука трикстера обвила ее талию, а сам он остановился совсем рядом, так что колдунья могла видеть резкий, будто вырезанный из мрамора профиль с орлиным носом и высоким лбом. Говорят, это - признак упрямства... - Митгардцы думают, что знают все об этом мире. Они мнят себя хозяевами Вселенной, но бегут прочь при малейшей опасности. Забавно... Знаешь, много лет назад все было не так. - Они нам поклонялись, - девушка гордо вздернула подбородок и позволила себе расслабить до этого напряженные мышцы. - Да, - подтвердил Локи. - Слагали легенды. - И во многом оказались умнее Всеотца и его своры, - Сигюн прищурилась. Локи перевел на нее удивленный взгляд. - Я читала их байки, - пояснила девушка без тени смущения, - и они знатно потешили меня. Смертные полагали меня твоей женой еще с давних времен. - Не только тебя, милая, - усмехнулся Локи. - Ты забыла упомянуть Ангрбоду... - Ангрбода - вымысел! - в ее голосе, хоть и серьезном, промелькнула нотка почти детской обиды. - Такой великанши никогда не существовало... - Ревность тебе не к лицу, милая, - Бог мазнул по ней насмешливым взглядом и отошел, приготовившись спрыгнуть на крышу Башни, что уже виднелась внизу. - А теперь будь умницей и делай все, как я сказал! - с этими словами он одарил ее последней, более теплой улыбкой и исчез внизу. Сигюн проследила его полет пристальным взглядом и опомнилась только когда трикстер уже приземлился на крышу высотки. Отошла назад и, разбежавшись, отдалась потокам встречного воздуха с небывалой беспечностью. Что-то было не так.

...

- Ты опоздала, милая! - из скипетра, который бледные пальцы Бога сжимали с завидной силой, вырвался поток синеватой энергии и, преодолев короткое расстояние до небольшого люка, откуда на крышу один за другим карабкались люди в черных костюмах, разбил это слабое ополчение. Если бы люди в странных брюках и рубашках были их единственной проблемой, Сигюн назвала бы сегодняшнюю битву удачной. Однако на крыше уже стояли, выстроившись в ряд, Мстители - те, с кем ей так и не довелось сразиться. С ними не было зеленого зверя и Тора, что невольно вызвало вздох облегчения и у Локи, и у его спутницы. Колдунья знала: если Бог Обмана чего-то боится, ей следует разделять его чувства. - По-моему, я как раз вовремя, - она, тем не менее, расплылась в обворожительной усмешке. Гул спасительного корабля за спиной подбадривал. Скоро их транспорт будет здесь, и тогда - прощай, Митгард, прощайте, жалкие смертные... - Да, вовремя, - согласился Локи. Он стоял недалеко, стоило лишь протянуть руку - и можно дотронуться до его локтя. Однако это, почему-то, не успокаивало. - Отдай скипетр, Локи! Сигюн наклонила голову вбок и впилась взглядом в рыжеволосую женщину, что произнесла эти слова так гордо, будто перед ней был не Бог, а простой смертный, равный ей ничтожный человек. Что за народ эти митгардцы? Они должны бояться своих Богов, а не бросать им вызов. - На этот раз решил взять себе помощницу? - мужчина в железном доспехе говорил насмешливо, даже оскорбительно. "Железный человек, - вспомнила она. - Единственный, кто неподвластен Камню Разума". Да, к этому определенно стоило присмотреться повнимательнее. - Наконец-то понял, что сам с нами не справишься? Локи был зол. Точнее, он был в ярости. Она ощущала его бешенство в наэлектризованном воздухе, ощущала каждой клеточкой тела, каждым мускулом. А гул корабля становился все ближе и ближе, осталось всего ничего... - Да, милая, ты вовремя, - вдруг повторил Локи, когда у самого края крыши остановился сияющий в лучах солнца корабль, что услужливо распахнул шлюз. Ее льдистые глаза были слишком близко, чтобы не попасть в их ловушку, однако Локи справился. Он выдержал этот взгляд, уже наполненный жгучей злобой, предвиденьем грядущего. Она знала. Знала, что он сделает это, однако не хотела принять. Что же, один-один, милая. - Обойдемся без слезливых прощаний, - процедил он и направил на нее скипетр. Люди напротив них замерли, будто сцена, что разворачивалась в двух шагах, отняла у них способность двигаться, говорить и размышлять. - Ты не сделаешь этого... - прошипела девушка. Магия сорвалась с кончиков пальцев тонкими синеватыми искрами, растеклась по жилам, воспламенила кровь. - Не смей, Локи! - это - крик, отчаянный, но все еще гордый. - Ты предала меня, женушка. Настало время платить по счетам! Она не почувствовала боли. Только тошноту, вдруг подкатившую к горлу. Энергия ударила в грудь, отбросила безвольное тело назад, прямо в сгрудившихся в кучку Мстителей. И последнее, что льдистые глаза выхватили из обволакивающей разум темноты - его удаляющаяся спина. ... - Какая приятная встреча,- она улыбнулась. Боль в разбитой губе рассекла внутренности, как спущенная с натянутой тетивы стрела, однако даже она не могла сравниться с бурлящим в каждой жиле раздражением. Попытка побега не удалась. Вместо ожидаемой свободы она получила синяки по всему телу и неудержимую, отвратительную ярость, которая питалась побитой гордостью. Кажется, теперь Сигюн точно могла воспроизвести то, что чувствовал Локи, когда его заперли в четырех стенах. Пожалуй, это и было его конечной целью. Винила ли она его? Нет. Скорее, радовалась, что эта молчаливая пытка кончилась, и ждать момента, когда кинжал предательства ударит в незащищенную спину или залезет под ребра, заставляя захлебываться собственной кровью, больше не нужно. - Я бы так не сказал. Тор, про которого она, укутавшись в пелену размышлений, позабыла, сделал еще один шаг вперед, остановился недалеко от стекла, в пределах которого колдунья не могла пользоваться своей магией. А жаль... Она бы показала ему, какими отвратительными и гложущими сознание могут быть иллюзии. Нереальные, но поднимающие из глубин души все ужасные чувства, какие только могут там ужиться. В ее душе уживалось многое. - Куда же делись твои манеры, о великий Тор? Насмешка в ее голосе выводила из себя. О, она умела говорить пренебрежительно и высокомерно даже тогда, когда сидела за решеткой и могла причинить вред только слишком длинным и острым языком... Однако и этого было достаточно. - Я пришел сюда не для того, чтобы играть в твои игры, - густые брови Громовержца сошлись на переносице, в то время как тонкие и гораздо более темные, принадлежащие его собеседнице, изогнулись дугой. - Думаю, тебе будет интересно узнать о своей участи. - О, меня чрезвычайно занимает вопрос, почему я еще не в Асгарде, перед Хлидскьяльвом* и Судом Иггдрасиля, - промурлыкала Сигюн. Ее пальцы, обагренные кровью, поигрывали с застежками на доспехах. Каждый раз, когда за ремешками и кожаными накладками мелькал кусочек оголенной белоснежной кожи, Громовержец отворачивался с видом пристыженного ребенка. Это забавляло. - Ты не вернешься в Асгард... - тут Тор посуровел еще сильнее: видно было, что ему эта затея тоже не нравится. - Здешнее правительство не согласилось отдать тебя под наш суд. - Дай угадаю, после побега моего дражайшего супруга смертные разочарованы в качестве асгардских темниц? - девушка усмехнулась так, будто во всем этом был тот коварный умысел, который герои всегда ищут в действиях злодеев. А умысла не было. Просто один слишком злопамятный Бог решил проучить свою жену. - Тем лучше, - так и не дождавшись ответа, заключила Сигюн и облизнула пересохшие губы. Металлический привкус крови во рту едва не заставил поморщиться, но это испортило бы картину ее триумфа. - Отсюда будет гораздо проще сбежать, не находишь? - Мы обязательно добьемся разрешения забрать тебя, - убежденно возразил Тор и потряс своим молотом, что, кажется, был главным способом увещеваний в его глазах. - Неужели тебе хватило ума действовать не кулаками, а убеждением? Похвально, ты растешь в моих глазах. - Хватит этих игр, Сигюн! - не выдержал Тор. Его голос, до того тихий и почти спокойный, возвысился почти до крика. - Локи предал тебя! Ты в темнице! Ты навсегда останешься заперта смертными людьми, которых так презираешь! И хочешь, чтобы я поверил в эти насмешки и самоуверенные заявления? Пожалуй, в чем-то он был прав. Сигюн не ответила на этот выпад, только улыбка сползла с ее лица. На мгновение его исказила гримаса усталости. Льдистые глаза, что так редко теряли свой задорный и нахальный огонек, потемнели. Ей не хотелось копаться в себе, искать там боль или обиду. Предательство - лишь часть их бесконечно долго существования, которое вряд ли можно назвать жизнью. И то, что другим это кажется неправильным, отвратительным и неприемлемым - не ее забота. - Ты так ничего и не понял? - ее руки коснулись стекла, оставляя на нем кровавые разводы. Тор отшатнулся. Безумный блеск этих голубых глаз проник в самое сердце, высосал оттуда тепло и радость, оставив лишь холод и одиночество. И ощущение чужого превосходства. - Это было неизбежно. Я предала его, а он - меня. Может быть, это больно, но не настолько, чтобы впасть в отчаяние и рвать на себе волосы, - она засмеялась. - Это - удел смертных. И таких, как ты. Вы слишком много значения придаете эмоциям, которые на самом деле ничего не стоят. - Твои слова лишены смысла, - мужчина наконец перестал отступать и поборол желание уйти, хотя быть изгнанным сиянием этих глаз - не самое позорное бегство. - Я тут поразмышлял на досуге... - Неслыханное событие, - тихо шепнула Сигюн, однако это замечание осталось без ответа. - ... и не смог понять тебя, Сигюн, - теперь настала очередь Тора загадочно и даже насмешливо улыбнуться. - Ты прибыла в Асгард, чтобы найти выгодную партию и обеспечить себе безбедное существование. Ты могла бы стать моей женой, а потом - царицей, но почему-то выбрала Локи. Почему? - Наверное, ваши умственные способности уже тогда резко различались? - вопросом на вопрос ответила она. Не обратила внимания на болезненный спазм в области сердца. Пусть все будет так, как было всегда. Незачем задавать ненужные вопросы и искать на них ответы. - Ты любишь его, - просто ответил Тор. - А он видит в тебе лишь средство достижения своей цели. Худшего наказания уже не придумаешь, Сигюн. Она не стала переубеждать его. Молча следила за тем, как широкая спина скрывается в дверном проеме, и слушала стук собственного сердца, искала сбои в ритме пульса. Потом провела пальцем по запотевшему от ее дыхания стеклу, начертила неведомый узор и одним махом стерла его. Холод прокрался в камеру незаметно, со звенящей тишиной вокруг. Он обнял измотанное тело и окутал своим дыханием мысли. Впрыснул туда яд, ту самую смертельную дозу, которой она жила все те долгие месяцы после битвы за Нью-Йорк. Она снова была одна. Снова? Нет, пожалуй, всегда. Когда-то давно, с первым поцелуем ледяных уст Бога Обмана, ей почудилось, что в этом мире существует еще одна заблудшая душа, тот, кто станет спутником ее одиночеству... Нет. Только почудилось. Как бы близки ни были их тела, это сути не меняло. И сейчас все было так, как всегда. Просто она засыпала, убаюканная тишиной, а не его дыханием. В объятиях душащего холода. А на щеке блестела соленая влага, вызванная то ли долгим взглядом в пустоту, то ли этой самой пустотой внутри. * Хлидскьяльв - престол Одина в Асгарде, с которого он может видеть все девять миров.