All the young dudes

      Суббота, 23-е октября, 1971       — Тебя что, никогда не учили?       Ремус неопределенно пожал плечами. Целую неделю после полётов он успешно избегал Сириуса, но в конце концов тот снова сумел застать его в одиночестве. Ремус сидел на своей постели и, никого не трогая, листал один из журналов Джеймса про квиддич — он так и не понял правил игры, но ему нравилось рассматривать подвижные картинки. Почти как телевизор.       — Учили, — неохотно отозвался он, переворачивая страницу и надеясь, что Сириус поймёт намёк и исчезнет.       Конечно же, он не понял. Ремус отложил журнал.       — Учили, — повторил он. — Просто я особо не старался. Мне кажется, когда я смотрю на буквы, то вижу не то, что должен. Любая книжка для меня — полная бессмыслица, где буквы постоянно скачут и меняются. Учителя валили всё на то, что я просто туповатый.       В Святом Эдмунде никого особо не волновали его проблемы с учёбой. У них почти не было домашней работы — её всё равно никто никогда не делал. Большинство мальчишек учились из рук вон плохо; одни не могли, другие — просто не хотели. В любом случае, от них и не ожидали больших успехов.       — Тогда как ты это делаешь? — всё никак не успокаивался Сириус, вцепившись в Ремуса, как собака в кость.       — Да что?       — Да всё! Всё, что ты делаешь здесь, в Хогвартсе.       Ремус посмотрел на него, как на идиота.       — Сириус, я ничего не делаю. Если ты вдруг не заметил, я каждый вечер на отработках.       — Да это понятно, — отмахнулся Сириус. — Но я обратил на тебя внимание на Зельях. Ты ничего не записывал, не подглядывал в учебник или на доску, но всё равно умудрился подготовить верные ингредиенты для настойки от фурункулов. Слизнорт дал тебе пять баллов!       Ремус вспыхнул от одного только воспоминания об этом моменте. Он чувствовал себя не в своей тарелке, когда кто-то его хвалил.       — Ну, это пустяки, — он упрямо покачал головой. — Я просто вспомнил, что Слизень уже рассказывал об этом на прошлом занятии.       — Чтоб меня, да у тебя феноменальная память.       Ремус неуверенно пожал плечами. Наверное, он прав. Учителя в Эдмунде постоянно твердили, что для такого пустоголового болвана он знает чересчур много слов.       Сириус уставился в пустоту, погружённый в собственные мысли — Ремус буквально видел, как напряжённо крутятся шестерёнки в его голове. Иногда он даже представить не мог, о чём думает Сириус. Но бывали моменты, когда выражение его лица говорило само за себя, и это забавляло.       — Если бы ты мог читать, то учился бы не хуже меня с Джеймсом. Или даже лучше.       Ремус фыркнул.       — Сама скромность, Блэк.       — Да я клянусь! — Сириус даже не уловил сарказма, всё ещё находясь в раздумьях. — Ты увереннее держишь палочку, и если у тебя действительно такая хорошая память… — он пожевал губами. — Наверняка, есть какое-нибудь заклинание.       — Хочешь вылечить меня заклинанием? — рассмеялся Ремус.       — А почему бы и нет?       Ремус уже думал об этом — ещё бы он не думал. Но как никто другой, он осознавал, что далеко не всё можно исправить по мановению волшебной палочки. В конце концов, это его шрамы никогда не затягивались; его жизнь ежемесячно обращалась в ночной кошмар, против которого магия была бессильна.       — Магия тут не поможет, — сказал он просто. — Иначе почему Джеймс всё ещё носит очки?       — Я думаю, что заклинания для зрения существуют, — ответил Сириус. — Может, они просто слишком опасные, или сложные, или не стоят потраченных усилий.       — Дело не только в чтении, — продолжал упрямствовать Ремус. — С письмом мы тоже не в ладах. Я сто лет вывожу одну каракулю.       — Вот для этого точно есть заклинания, — уверенно сказал Сириус. — У моего отца корявый почерк, и он заколдовывает перо, когда подписывает документы.       Ремус оказался в тупике. Сириус явно не собирался сдаваться. Он пожевал губами.       — Вообще, тебе-то от этого какой прок?       — Мы же Мародёры! Ты не можешь постоянно торчать на отработках, — что если Слизеринцы решат отомстить? Наши авантюры требуют твоего злобного гения. — Тут его глаза заблестели. — Ты ведь ещё не сделал задание по истории?       — Да как ты догадался.       — Тогда начнём, — Сириус вскочил с кровати и стал рыться в своём сундуке.       — Даже не думай, — запротестовал Ремус, тоже поднимаясь и воинственно скрещивая руки на груди. — Ты не будешь делать за меня домашку.       — Ещё чего, — ответил Сириус, вылезая из сундука с тяжёлой книжкой. Это была История Магии, Ремус узнал её по форме и размеру. — Мне просто захотелось освежить память, вот и всё. Не против, я присяду тут и почитаю вслух? Так гораздо лучше запоминается. И если что-то вдруг случайно отложится в твоих эйнштейновских мозгах, то я тут совершенно ни при чём.       — Тебе что, совсем нечем заняться? — сердито засопел Ремус. — Где Джеймс?       — На тренировке по квиддичу, — Сириус уже открывал книгу. — Он рассчитывает попасть в команду в следующем году, поэтому хочет заранее поднабраться опыта. Питер, конечно же, увязался с ним. А теперь помолчи, пожалуйста, я пытаюсь учиться, — он откашлялся. — «История магии Батильды Бэгшот. Глава первая, Древний Египет; обряды Имхотепа…»       И он продолжил читать. Поначалу Ремус столбом стоял посреди комнаты и решал, стоит ли ему просто-напросто выйти, хлопнув дверью. Но неожиданно он осознал, что не так уж и злился — злиться на Сириуса было практически невозможно, как бы отвратительно он себя ни вёл. Поэтому Ремус сел и стал слушать. Оказалось, история была ничего, если знаешь основы. К тому же, читал Сириус гораздо живее профессора Бинса.       Голос у него был чистым и звонким; он не спотыкался о сложные слова и фразы, будто читал их уже миллион раз. Ремус однажды слышал, как он говорил Джеймсу, что свободно владеет греческим и латынью — очевидно, Блэки гордились подобными талантами.       Сириус читал главу за главой, пробираясь всё дальше — до кровавых обрядов воскрешения в Египте, до таинственных греческих оракулов, до сказочных месопотамских жриц. Древний мир распахнул свои двери в сознании Ремуса, и он позволил Сириусу вести его сквозь время, лёжа на кровати с закрытыми глазами, руки за головой.       В конце концов голос читающего мальчика упал почти до хрипа, и он продолжил шёпотом. Вечер разлился над их головами — комната тонула в золотисто-оранжевом сиянии закатного солнца. На середине пятой главы под названием «Тибериус и достижения римской боевой магии» Сириус тихо кашлянул и отложил книгу.       — Кажется, на сегодня всё, — прохрипел он.       Глаза Ремуса резко распахнулись. Он сел, моргая.       — Ничего страшного, — тихо ответил он. — Как раз время ужина, умираю с голоду.       Они оба встали, потянулись и направились вниз.       Джеймс и Питер уже ждали за столом на их обычном месте.       — Как тренировка? — поинтересовался Сириус, осушив перед этим целый кубок тыквенного сока. Его голос почти вернулся в норму, только звучал немного натянуто.       — Бодрячком, — с готовностью ответил Джеймс, цепляя на вилку сосиску и орудуя ей, чтобы подчерпнуть ещё пюре. — А ты почему не пришёл?       — Домашка, — сказал Сириус, заливая картошку подливкой.       Покончив с горячим, ребята приступили к десерту, а именно — к подробнейшему рассказу Джеймса о тренировке. Он не упустил ни единой детали — сколько игроков в командах, их сильные и слабые стороны, техника подачи и его собственные комментарии о том, как её улучшить. Время от времени и Питер вставлял словечко, но, впрочем, его впечатления мало чем отличались от впечатлений Джеймса.       Но настоящим угощеньем всё же оказался пудинг — песочное тесто, покрытое толстым слоем карамели и шоколада¹. Сириус и Джеймс ковырялись в тарелках без особого энтузиазма — Ремус воспринял это как личное оскорбление. Чёртовы аристократы. Он хотел было спросить себе их порции, но Питер добрался до них быстрее.       — У меня есть немножко конфет, — предложил коротышка, покончив с пудингом. Он порылся в карманах мантии и выудил оттуда пухлый бумажный пакетик. — Мама прислала, налетайте.       — Пируем!       Мальчишки тут же напихали полные щёки сладостей — тут были и летучие шипучки, и шоколадные лягушки, и меняющие вкус жвачки. Под конец они так объелись, что едва могли двинуться с места.       — У нас разве была домашка? — спросил Джеймс, рассеянно почёсывая подбородок. — Я думал, мы уже всё сделали.       — Да-а, я просто не совсем понял тему по истории. Надо было кое-что перечитать, — Сириус поскрёб под воротником рубашки.       Глядя на них, Ремус тоже отчаянно захотел почесаться. Тыльную сторону ладони покалывало, будто по ней ползали маленькие букашки. Чесоточный порошок. Ремус тут же опустил взгляд на руку и чуть не завопил.       На его руке с поразительной скоростью пробивались густые тёмные волосы. Обращение! Но ведь до полнолуния ещё куча времени — как такое вообще возможно? Он вскочил с места так резко, что чуть не упал. Прочь, прочь, скорее!       — Люпин, что с тобой? — удивлённо спросил Джеймс.       Ремус оглянулся на него, затем перевёл взгляд на Сириуса. У них тоже были волосы. Тёмные завитки пробивались на лице, руках, ладонях — на каждом кусочке не прикрытой одеждой кожи. Ремус изумлённо разинул рот, потеряв дар речи. Затем пробежался языком по зубам — те были прежней, человеческой длины.       — Что за… — произнёс Джеймс, оглядывая себя и мальчишек. — Что происходит?!       — Питер, — прорычал Сириус, его лицо почти затерялось в гуще волос. — Эти конфеты тебе точно мама прислала?       Питер, который не успел ничего съесть, резко покраснел и затараторил:       — Я… Я был уверен, что это от неё… Они пришли с утренней почтой…       — Пит! — обречённо застонал Джеймс.       Студенты начинали пялиться, оборачиваясь и тыча друг друга локтями. Вскоре весь Большой зал взволнованно перешёптывался и показывал пальцем на трёх неожиданно омохнатившихся мальчиков. Кто-то хихикал, но, конечно же, никто не смеялся громче Северуса Снейпа.       — Пойдёмте, — Сириус встал, с достоинством задирая свой мохнатый нос, словно так и должно быть. — Сначала в больничное крыло. Потом обдумывать план мести.       Ремус закрыл лицо руками, весь съежившись от стыда, когда они покидали зал под взрывы хохота. Каждый сантиметр его тела покрывала гладкая чёрная шерсть — и, в отличие от Джеймса и Сириуса, ему было совсем не смешно.       — Я же говорил ждать ответного удара, — пробормотал Сириус.