***
Понедельник, 8-ое января, 1973 На следующее утро, когда все проснулись, Сириуса уже не было. Свои подарки, всё так же запакованные, он просто отпихнул к изножью постели. Его чемодан был на месте, его метла снова лежала на полке. Джеймс занял ему место за завтраком, но он так и не явился, и до самого первого урока никто его не видел. — Он не пропустит Макгонагалл, — уверенно заявил Джеймс по дороге в класс. — Он обожает Трансфигурацию. Однако, в классе их ждало совершенно иное потрясение. На месте Сириуса сидел кто-то другой. Мелковатый и сгорбленный, с заострённым бледным лицом и огромными голубыми глазами. Его голова была коротко острижена, — почти так же, как обычно Матушка брила Ремуса каждое лето. Только волосы мальчика были темнее. — Это кто? — громко прошептал Питер. Мальчик обернулся. — Сириус! — изумлённо воскликнул Джеймс. Сириус чуть покраснел и отвернулся, будто не заметил их. Джеймс сел рядом с ним. — Что случилось? Где ты был? Что она с тобой сделала?! Сириус покачал головой и пробормотал: — Потом. Класс быстро заполнился. Все, казалось, шептались за их спинами. Ремус их в этом не винил, — он и сам не мог перестать пялиться. Дело было не только в волосах (но и в них, конечно, тоже, — Сириус не был Сириусом без своей шевелюры), а скорее в глубоких тенях, залёгших под его глазами, и полном отсутствии смешинки в выражении лица. — Так, попрошу, усаживайтесь, — сказала Макгонагалл, входя в класс. Она мельком посмотрела на Сириуса. Её глаза расширились на долю секунду, но она ничего не сказала и снова обратилась к классу, — Ваши годовые экзамены начинаются через три месяца, проверим-ка, кто слушал меня на занятиях… За весь урок Макгонагалл ни разу не спросила Сириуса, хотя обычно это был её излюбленный способ привлечь его внимание. Не трогала она и остальных мародёров, которые всё занятие метали в сторону товарища обеспокоенные взгляды. Когда Трансфигурация закончилась, они быстренько собрали сумки и вышли за Сириусом в коридор. — Что стряслось?! — стал спрашивать Джеймс, пытаясь поспевать за быстрым шагом Сириуса. — Я же сказал, потом, — ответил тот. — Подожди до перерыва, ладно? — Но ты… Что она?.. — Всё нормально. Следующее занятие, История Магия, казалось пыткой. Джеймс был вне себя и даже дошёл до того, что стал передавать Сириусу записки, которые тот упорно игнорировал. Он просто сидел, вытянувшись струной и вперив глаза в доску. Впервые за два года Ремус увидел, как Сириус читает учебник в классе. Что-то однозначно было ненормально. Они едва смогли вырваться с Истории, и Джеймс тут же схватил Сириуса за руку и чуть ли не волоком протащил его в ближайший дворик, откуда им пришлось выгнать толпу первокурсниц, которые пытались делать стойку на руках возле стенки, для удобства заправив юбки в бельевые панталоны. Стоял жуткий холод, и небо застыло, бумажно-белое, готовое разразиться снежной бурей. Как только они остались одни, Джеймс оглядел Сириуса с головы до ног. В его глазах плескалось что-то нечитаемое, между бровей залегла глубокая складка. — Что произошло?! Сириус тяжело вздохнул. — А на что похоже? — жестом он указал на свою голову. У Ремуса возникло странное чувство, словно их с Питером в тот момент не существовало, — это было только между Джеймсом и Сириусом, как и их ночные разговоры. — Это твоя мать сделала? — Ну, не я же сам?! — огрызнулся он злобно. У Джеймса на лице не дрогнул ни одни мускул, он просто продолжал смотреть на товарища. Неожиданно Ремус понял, что в этом и был его секрет: он ничего не воспринимал близко к сердцу и умел ждать. А как ещё быть лучшими друзьями с кем-то, вроде Сириуса Блэка? Сам Сириус в этот момент полез в свою сумку, вытащил красную гриффиндорскую шапку, которую прежде никогда не носил, и натянул её на стриженную голову. — Чёртова морозилка. Не представляю, как ты терпишь это, Люпин. Ремус пожал плечами и улыбнулся, довольный тем, что его заметили. Сириус привалился к стене, глядя себе под ноги. — Мне разрешили приехать, — тихо сказал он. — Еле-еле, одно неверное движение, и они обещали отослать меня в Дурмстранг. Джеймс и Питер охнули, а Ремус мысленно сделал себе пометку, спросить об этом позже. — Голоса не было до самого Рождественского ужина, — продолжил Сириус. — На нём пришлось подыгрывать, там все собрались, все священные двадцать восемь, — кроме Уизли, конечно же. Люциус Малфой меня теперь ненавидит, но и ему пришлось играть, улыбался нам с Регом. Такой жуткий слизняк. У меня почти получилось надеть гриффиндорский галстук, но мама заметила и испарила его. А потом я… ну… возможно, во время десерта я оставил там парочку навозных бомб… Все трое коллективно поморщились. — И поэтому… волосы? — нерешительно уточнил Джеймс. Сириус поднял глаза. — Она сказала, что, похоже, обычные наказания больше на меня не действуют, поэтому она попробует кое-что новенькое… Я пытался попросить Помфри отрастить их обратно, но старая дрянь сказала, что она не косметолог. Ещё и решила, что это я как-то сам случайно. — Ты бы мог сказать ей правду, — сказал Ремус, желая вступиться за медсестру. — Оно того не стоило, — покачал головой Сириус. — Регулус? — вдруг спросил Джеймс. — Он тоже вернулся? Он присылал нам записку, сообщив, что ты дома, но больше мы ничего не слышали. — Ага, вернулся, — кивнул Сириус. — С волосами, естественно. Папа договорился насчёт портключа в Хогсмиде. Он тот ещё придурок, но, по крайней мере, тоже не выбирал быть Блэком. Просто в эту игру он играет лучше, чем я. Он посмотрел куда-то мимо них широко распахнутыми, полными отчаяния глазами. В груди у Ремуса что-то болезненно сжалось. — Я просто хочу… — сказал Сириус. И ничего больше. Прозвенел звонок, и им ничего больше не оставалось, как вернуться в школу.Глава 31. Год второй: Возвращение Сириуса
1 июля 2023 г. в 01:54
Суббота, 6-е января, 1973
Чтобы успеть вернуться в Хогвартс до начала занятий, Питер, Джеймс и Ремус прибыли на вокзал Кинг-Кросс в субботу. Каждый из них высматривал в толпе четвёртого товарища, но Сириуса нигде не было, — впрочем, как и Регулуса. Когда поезд подъехал к платформе, Джеймс отправился за информацией. Вернулся он, держась обеими руками за нос, на котором назревал огромный фурункул.
— Нарцисса сказала не совать свой нос в чужие дела, — объяснил он, тяжело падая на сидение.
— Может, в этот раз они вернутся через камин? — выдвинул свою версию Питер. — Может, его мать не захотела пускать его на поезд вместе с нами.
— Может, — Джеймс смотрел в окно, потирая воспаленный нос. Ремус ещё ни разу не видел его таким несчастным. Джеймс скучал по Сириусу больше всех остальных и с нетерпением ждал возможности увидеться с ним в Лондоне. Ремус и Питер изо всех сил старались взбодрить его, но для Джеймса отсутствие Сириуса приравнивалось к отсутствию правой руки, поэтому они ничего не могли сделать.
Перед отъездом мистер и миссис Поттер пообещали Ремусу сделать всё возможное, чтобы он смог остаться с ними и на лето, за что он сердечно их поблагодарил. Конечно, это было маловероятно, поэтому он особо не надеялся. Он просто пытался радоваться возможности провести со всеми своими друзьями ещё пару месяцев. Ну, или почти со всеми.
В тот день Сириус не появился ни к ужину, ни к отбою. Джеймс и Ремус привезли с собой его рождественские подарки и водрузили их, всё ещё завернутые в яркую упаковку и ленты, Сириусу на подушку. Три свёртка были от Андромеды, и Ремус догадался, что это пластинки. Сириус просил что угодно с Дэвидом Боуи.
Воскресенье, 7-ое января, 1973
В воскресенье утром постель всё ещё была пуста, и трое мародёров сидели, пытаясь отвлечь себя домашкой. Ремус закончил со своей и решил почитать подаренные ему книжки, — теперь, вернув себе возможность колдовать, он наконец-то мог это сделать. Джеймс, в свою очередь, померил шагами комнату, сходил к Макгонагалл спросить про Сириуса (она не знала) и снова попытал удачи с Нарциссой (та ещё раз его прокляла). В конце концов, он взял метлу и отправился на поле наматывать круги.
Питер ушёл вместе с ним, прихватив с собой коробочку печенья, чтобы наблюдать было не так скучно. Ремус остался в тепле их комнаты. Он читал или, по крайней мере, притворялся. Оставшись наедине с собой, он стал думать о том, что сказал о его отце приятель мистера Поттера Дариус. Новые факты крутились в его голове, как монетки. Его отец хорошо сражался, — это он знал и раньше. Лайалл Люпин был так же вспыльчив, — этого он не знал, и думать об этом, спустя годы отсутствия хоть какой-то информации, казалось странным. Впервые Ремус предположил, что его характер такой сложный совсем не из-за пушистой проблемы. И кто такой Сивый? От одного только имени ему становилось жарко и неуютно. И ещё он отчаянно желал, чтобы тогда Джеймс и Питер не слышали всего этого.
Ремус сидел на подоконнике в гостиной, книжка вяло сползла ему на колени. Глядя в пространство, он пытался собрать в своей голове паззл, не имея при этом половины кусочков. Время от времени он бросал взгляд на улицу, обращая внимание на Джеймса, который выделывался на метле ещё пуще обычного.
— На чём он, блин, сидит?! — послышалось за спиной Ремуса. Это была Лили Эванс. Она потягивала чай, разглядывая Джеймса через стекло.
— На нервах, — пожал плечами Ремус, не оборачиваясь на неё. Его шрам, — уже не такой красный и грубый, — всё ещё был заметен, а свет из окна только резче выделит его лицо.
— Джеймс Поттер и нервничает?! — хмыкнула Лили. — Я даже представить не могла, что ему доступны такие сложные эмоции.
— Эй, — возмутился Ремус, сидя так же спиной, — Рождество далось ему тяжело, ясно тебе?
— Ладно, ладно, прости, я знаю, что он твой друг, — она всегда говорила это после того, как оскорбляла кого-то из мародёров. — А как твоё Рождество?
— Здорово. А твоё?
— Потрясающе, — он мог слышать, как она улыбается. — Мама с папой наконец-то позволили мне завести сову.
— О, блеск.
— А тебе что подарили?
— Книги.
— От твоих… людей, с которыми ты живёшь?
Он наконец-то обернулся на неё, с каждой секундой раздражаясь всё больше. Ну почему она просто не исчезнет?
— Нет, от моих друзей.
— А-а… Да, точно, — Лили намеренно отвела глаза, глядя куда-то левее головы Ремуса. Он тяжело вздохнул, — всё равно все рано или поздно увидят. По крайней мере, Лили хватило вежливости не задавать ему неудобных вопросов.
В конце концов он поднялся наверх, залез в постель, опустил балдахин и погрузился в Картографию Заклинателей. Чуть позже вернулись остальные, тихонько перешептываясь, думая, что он спит. Тренировка не помогла Джеймсу успокоиться, — Ремус слышал его рваное сердцебиение и чуял тяжёлый запах тревоги.
Спустя час после отбоя дверь скрипнула снова.
Сириус вернулся, — его шаги было ни с кем не спутать. Ремус ощутил волну облегчения, прокатившуюся по всему телу; узел в животе, о существовании которого он и не подозревал, тут же ослаб. Джеймс и Питер продолжали спать, а Сириус, пытаясь не шуметь, прокрался к своей кровати, быстро юркнул внутрь и задёрнул занавески. Ремус лежал неподвижно, слушая, как Сириус делает то же самое. Его дыхание звучало странно. В конце концов, любопытство взяло верх, и Ремус вылез из постели.
Боясь помешать, Ремус подошёл к занавескам настолько близко, насколько ему хватило смелости, и прошептал:
— Сириус?
— Джеймс? — с готовностью отозвался тот.
— Ремус.
— А… — на секунду повисла неловкая пауза. — Я просто хочу спать, Люпин. Поболтаем завтра, ладно?
— Ладно, — успокоившись, Ремус лёг обратно в постель и закрыл глаза.