All the young dudes

      Суббота, 10-ое марта, 1973       Счастью мародёров не было предела, когда они узнали, что день рождения Ремуса выпадает на субботу. Это, по их мнению, дарило им возможности, которыми не мог похвастаться ни один будний день.       Все дни в преддверии праздника Ремус тщетно пытался игнорировать все подтрунивания и жирные намёки друзей на то, что его ждало. Его это не обижало, мальчишкам он доверял всецело, — они были профессионалами в выставлении себя дураками, но вот Ремус объектом их шуток ещё никогда раньше не бывал. Всю неделю Джеймс получал по почте сомнительные бесформенные посылки, завёрнутые в коричневую бумагу, и Ремусу оставалось только надеяться, что это были не подарки, — с таким количеством ему вовек не рассчитаться.       Ремус много размышлял о том, какого это быть тринадцатилетним, — в частности, тринадцатилетним волшебником с конкретной мохнатой проблемой. В этом плане, недавняя находка в трофейном шкафу несколько изменила направление его внутреннего диалога. Раньше Ремус имел довольно чёткое представление о том, кто он такой, — нескладный мальчишка из приюта, с кучей шрамов и скверным характером, без гроша за душой. Не одарённый, но способный пораскинуть мозгами, когда это необходимо. Приезд в Хогвартс, конечно, уже немного пошатнул эти убеждения, — возможно, он был умнее, чем думал, но все остальные пункты это не отменяло.       Но его отец был очень умным. Рейвенкло, вообще-то. Распределяющая Шляпа планировала и его отправить туда же, пока не передумала. Тогда это не имело для Ремуса большого значения, но теперь он постоянно вспоминал об этом. Что, если бы его распределили в Рейвенкло? Знал бы он теперь больше об отце? О том, каким он был?       Что, если бы его отец не убивал себя? Что, если бы его тогда не укусили? Игра в «если» была опасной игрой.       В ночь перед днём рождения Ремусу снова приснился давно забытый сон.       Он в кроватке, в маленькой бледно-голубой комнате. На улице лето, и створчатое окно широко открыто, шторы колышутся на ветру. Окно огромно, — настолько, что может пролезть взрослый человек. Ремус же очень мал, и ему очень страшно.       В комнате кто-то ещё, и этот кто-то собирается ему навредить. Это чудовище, — мама говорила, что их не существует, но посмотрите! Она лгунья, страшная лгунья, потому что чудовище — вот оно, пересекает комнату и идёт к нему. Ближе, ближе, оно его съест!       — Кто боится большого злого волка?       Он до боли смыкает веки и прячется под одеялом, трясясь и всхлипывая.       Потом… Потом ничего, — ничего чёткого, ничего реального. Ему больно, кругом кровь, и слёзы, и шум, много шума. Он просто хочет спать. Другой мужчина обеспокоенно склоняется над ним, он худой и высокий.       — Папочка.       — ЛЮМОС МАКСИМА!       Ремус резко проснулся, едва не закричав. Их комнату заливало ярким неестественным светом, который пробивался в щель между шторами, не давая ему толком открыть глаза. Ему едва ли хватило времени, чтобы вытереть с лица слёзы, прежде чем Сириус и Джеймс сдёрнули тяжёлый балдахин с его кровати, скандируя:       — С днём рождения, Люпин!       — Ещё совсем темно, полудурошные, — прищурился он, садясь и потирая глаза. Одновременно он пытался заставить успокоиться бешено колотящееся сердце.       — Ровно одна минута после полуночи, — сказал Сириус. — а значит, тебе уже официально тринадцать.       — Где Пит? — Ремус выбрался из постели. Вся комната была беспорядочно украшена растяжками, которые он абсолютно точно видел на школьном поле до этого, и огнями, оставшимися с Рождества.       — На задании, — ответил Джеймс, сверкнув глазами. — Давай, вставай и одевайся.       — Куда?       — Никуда, — беззаботно ответил Сириус. — Но ты пожелаешь быть прилично одетым, когда прибудут твои гости.       — Мои гости?!       — Конечно, — усмехнулся Сириус. — Мы старались держать всё только между нами, но, сам понимаешь, столько людей хотели отпраздновать вместе с тобой.       Ремус не мог сказать наверняка, ехидничал Сириус или нет, поэтому решил не отвечать ему. Вместо этого он натянул джинсы и свитер, который выглядел достаточно чистым.       К тому времени, как он оделся, в дверь отрывисто постучали.       — Входите! — радостно откликнулся Джеймс.       Сириус заметил, как Ремус поморщился, и объяснил:       — Всё нормально, мы наложили на комнату заглушающие чары.       — Значит, — нахмурился Ремус. — Кто бы там ни был за дверью, нас они не слышат?       — Вот блин, мы идиоты! — ударил себя ладонью по лбу Джеймс и бросился открывать.       За дверью стоял очень довольный и очень розовый Питер в компании Лили, Марлин и Мэри. Ремус смотрел с широко открытым ртом, как они, улыбаясь вошли в комнату, явно довольные тем, что сюрприз удался. В руках они все держали открытки и небольшие свёртки.       — Я думал, девочкам сюда нельзя?       — Дорогая Мэри специально заходила на прошлой неделе, чтобы проверить, и ничего не случилось, — сказал Джеймс.       — Однажды вы все наконец прочитаете Историю Хогвартса, и я смогу спокойно умереть, — драматично вздохнул Сириус.       Джеймс начал вытаскивать из-под своей кровати пакеты и вскрывать их. Видимо, они снова совершили набег на Сладкое Королевство, — прямо на глазах Ремуса росла гора всевозможных сладостей. Здесь были драже Берти Боттс, шоколадные лягушки, сахарные свистульки, взрывачки Друбблс, лимонный щербет, котло-кексы, — и это не считая всего, что Питер смог утащить с кухни. Вдобавок к сладкому у них была ветчина, жареная курица, сыр, огурчики, сосиски в тесте, яйца по-шотландски, пироги, ананасовые шпажки, куча фруктов и любимые чипсы Ремуса с солью и уксусом.       Сириус тем временем застилал пол одеялами и разбрасывал подушки.       — Люпин, — сказал он с широкой улыбкой. — Добро пожаловать на ночной пир!       — С днём рождения, Ремус! — прокричали девочки в один голос.       Когда все уселись, Сириус поставил в проигрыватель пластинку, — он, в конце концов, открыл рождественский подарок Андромеды, получив два альбома Боуи: Hunky Dory и The Man Who Sold the World.       — Сядь со мной, Сириус, — протараторила Мэри, заработав от Марлин укоризненный взгляд. Сириус пожал плечами и согласился, но перед этим он протянул Ремусу свёрток.       — Открой сначала мой!       Свёрток был длинный, цилиндрический, очень светлый и очень плохо упакованный.       — Не нужно было… — пробормотал Ремус, открывая подарок.       — Постер? — Лили нахмурила брови, наблюдая, как Ремус разворачивает полотно плотной глянцевой бумаги. Это оказался полуметровый постер с чёрно-белой фотографией Дэвида Боуи в блестящем серебристом костюме, на которой он высоко занёс ногу в воздух, будто бы готовясь к удару.       — Я попросил Андромеду прислать его на Рождество, — безостановочно улыбался Сириус, не в силах справиться с собой. — Но я сам его зачаровал!       — Вау! — Ремус искренне улыбнулся ему в ответ. — Спасибо! Это великолепно.       Все девочки подарили тортики и конфеты, а Лили вдобавок вручила ему учебник по Зельеварению. Он скептически посмотрел на неё, а она довольно улыбнулась:       — Пора отобрать у Северуса его трон.       — Умоляю, не упоминай имя Сопливуса в этот святой день, — сказал Джеймс с выражением чистого ужаса. Лили закатила глаза и вернулась к своему пирогу с джемом, демонстративно проигнорировав Джеймса. Тот, казалось, этого даже не заметил. Он просто прочистил горло и лукаво взглянул на Ремуса:       — А мой подарок будет позже… Когда мы все наедимся до отвала.       — О Мерлин, Поттер, — хихикнула Марлин. — Что ты задумал?       Он не рассказал.       Ремус хорошо проводил время, — до этого он надеялся, что Джеймс и Сириус прислушаются к его желаниям, и они отпразднуют вчетвером, но пригласить девочек оказалось не такой уж и провальной затеей. Он знал их достаточно хорошо, и ему нравилась их компания. В остроте языка Мэри не уступала Сириусу, а Марлин с её актёрским мастерством, как Ремус и полагал, просто взорвала компанию, — Питеру даже пришлось пойти сменить футболку, после того, как на первую он прыснул из носа тыквенным соком.       — Начинаю понимать, почему Ремус променял нас на вас, — сказал Джеймс где-то в половину второго, задыхаясь от смеха и пытаясь утереть слёзы.       — Ага, вы ничего, для девчонок, — подмигнул Сириус Мэри, которая фыркнула и игриво толкнула его локтем.       — Да, и это не имеет никакого отношения к тому, что я просто хотел делать домашку, — отрезал Ремус, гадая, влезет ли в него ещё одна шоколадная лягушка.       — Кто бы мог подумать, — насмешливо бросил Сириус.       — Посмотрим, как вы заговорите, когда Ремус обойдёт вас по всем экзаменам, — съязвила Лили.       — Пф, — Джеймс поднялся, старательно потягиваясь, будто готовясь к чему-то грандиозному. — Экзамены! У нас, Мародёров, есть проблемы понасущнее. Мои уважаемые мистер Блэк, мистер Петтигрю, — он размашисто указал на окно. — Приступим?       — Чёрт меня за ногу! — резко вскочил Сириус. — Уже?!       Джеймс торжественно закрыл глаза и кивнул.       — Пора.       — Тогда поторопись! — выкрикнул Питер, тоже вскакивая.       Девочки тревожно переглянулись, затем вопрошающе посмотрели на Ремуса, но тот знал не больше их и просто пожал плечами. Сириус, Питер и Джеймс подошли к окну и распахнули его настежь. Они дёргались от едва сдерживаемого восторга, недостатка сна и огромного количества сахара в крови, и то и дело шкодно хихикали.       — Ну же! — торопливо позвал остальных Питер. — А то всё пропустите!       У Джеймса в руках появилась целая охапка ярко-красных предметов, которые выглядели как что-то среднее между космическими ракетами и динамитными шашками. Тоже самое держал и Сириус.       — Это же… — Марлин наморщила нос, — это же не доктор Флибустьер?       Джеймс лишь маниакально оскалился.       — О нет! — сказала Лили. — Нам нельзя! Вы перебудите весь замок!       — Эванс, не нравится — потеряйся, — не выдержал Сириус, передавая парочку петард Питеру. — Ты обещала не портить веселье!       — Ремус, — Лили попробовала зайти с другой стороны. — Ну хоть ты им скажи, тебя они послушают!       — Не послушают, — ответил Ремус. — И я тоже вообще-то хочу посмотреть! Я никогда не видел волшебные фейерверки.       — Тебе понравится, — подмигнул Сириус.       — И сколько вам нужно? — восхищённо уставилась на него Мэри.       — Тринадцать, разумеется.       — Вас ждут таки-и-ие неприятности…       — Ой, хватит уже быть такой моралисткой, Лил! — сказала Марлин, обнимая рыжую подружку.       — Дамы, обещаем, никому из вас не попадёт, — заверил их Джеймс, его очки сползли на переносицу, пока он пытался не выронить свою ношу. — Не волнуйтесь.       — Я не волнуюсь, — Лили вызывающе скрестила руки на груди. — Я просто думаю, что вы все…       — ОЙ!       *БУМ*       — Питер!       Они все высунулись из окна, глядя как выроненная Питером шашка летит к земле в вихре зелёных и золотистых искр.       — Простите… — виновато пролепетал Питер.       — Да нет, отлично сработано, — рассмеялся Сириус. — Ну раз уж начали, давайте продолжим? — и он стал выбрасывать свои фейерверки из окна, прямо в ночную темень.       Джеймс и Питер быстренько последовали его примеру, и скоро даже Лили позабыла о своих возмущениях, поскольку все они с благоговейным трепетом смотрели на грандиозное зрелище, освещающее звёздное небо.       Волшебные фейерверки горели гораздо дольше магловских, некоторые из них взрывались десять, а то и двенадцать раз, прежде чем потухнуть. Они меняли цвет с красного на зелёный, оранжевый и фиолетовый, закручивались во всевозможные формы, чтобы в конце концов в небе появилась надпись: СЧАСТЛИВОГО ТРИНАДЦАТОГО ДНЯ РОЖДЕНИЯ РЕМУ.       Сириус недовольно цокнул языком:       — Так и знал, что букв слишком много.       Помимо ослепительного свето-шоу, фейерверки были ещё и невыносимо громкими, и вот Гриффиндорцы один за одним стали высовываться из окон, чтобы убедиться, что их замок не атакуют. Ремус даже расслышал, как кто-то в комнате над ними пробормотал:       — Опять эти чёртовы мародёры.       В конце концов кто-то начал колотить в их дверь, и из коридора послышался пронзительный голос МакГонагалл.       — Поттер! Блэк! Я знаю, что это вы, ОТКРЫВАЙТЕ СЕЙЧАС ЖЕ!       — Твою же, — поморщился Джеймс. — Лучше полезайте под кровати, дамы…       После того, как их всех знатно отчихвостили, пообещали два месяца отработок и сообщить родителям об этом безобразии, МакГонагалл (которая была просто загляденье в своей красной клетчатой ночнушке) покинула их, а девочки неохотно вернулись в собственную спальню. На часах было два ночи, когда мальчишки решили, что пришло время спать.       — С днём рождения, Ремус, — зевнул Питер.       Ремус улыбнулся в темноте, его щёки почти болели.       — Да, — так же с зевком сказал Сириус. — С днём рождения, Рему.