All the young dudes

      Понедельник, 19-ое марта, 1973       — У меня хорошие новости, — тепло улыбнулась мадам Помфри, — Я не хотела говорить сразу, чтобы не сглазить, но теперь уже всё решено, — мы будем видеться летом.       На секунду в груди Ремуса затеплилась надежда, что он остаётся в Хогвартсе, но медсестра продолжила:       — Миссис Оруэлл, ваша Матушка, дала разрешение аппарировать к тебе на утро после полнолуния, — закончила она с широкой улыбкой.       Что ж. Лучше, чем ничего. Ремус слабо улыбнулся ей в ответ.       — Здорово! — прохрипел он. Все его конечности словно налились свинцом, и он едва ли смог приподнять голову, чтобы выпить предложенное медсестрой зелье.       Было около четырёх, — Ремус проспал большую часть дня, пропустив занятия. Сон всё ещё был тем единственным лекарством, которое действительно работало.       — Я сказала Дамблдору, что с разрешением или без, но я сделаю так, как хочу, — у меня бы сердце не выдержало снова видеть тебя в том же состоянии, в котором ты вернулся прошлой осенью.       — Я бы мог остаться в доме какого-нибудь волшебника, так было бы ещё безопаснее, — забросил удочку Ремус. — Мой друг, Джеймс…       — Прости, милый, — перебила его мадам Помфри. — Но это всё ещё слишком рискованно. Поттеры и сами писали, но мы обязаны сохранять твою анонимность как можно дольше. Я знаю, это тяжело, но тебе лучше пока оставаться с маглами.       Ремус закрыл глаза и глубоко вздохнул. Всего два месяца. И до лета ещё целая вечность. Всё хорошо. Всё хорошо.       Тут его не шибко действенную мантру прервал оглушительный грохот, раздавшийся с другого конца палаты. Мадам Помфри нахмурилась и немного отдёрнула полог, чтобы посмотреть, что происходит.       — Мистер Петтигрю! — крикнула она. — Вы что вытворяете?!       — П-п-простите, мадам Помфри… Мы п-п-просто…       — Ну-ка, быстро собрали все судна и убрали их обратно в шкаф. А вы не хихикайте там, мистер Блэк, а помогайте.       — Привет, Ремус, — Джеймс просунул в щель между шторок свою вихрастую голову. — Извини за шум.       — Ничего, — расплылся в улыбке Ремус, стараясь усесться прямее.       — Ляг! — в ту же секунду гаркнула мадам Помфри. — Бестолковый мальчишка, у тебя три сломанных кости!       — Мне уже лучше!       *ХРЯСЬ*       — МИСТЕР ПЕТТИГРЮ, Я ВАМ ЧТО СКАЗАЛА?! — Мадам Помфри сердито сорвалась с места и ушла разбираться.       Джеймс плюхнулся на стул рядом с койкой.       — Готов идти? — спросил он как ни в чём ни бывало. Он никогда не обращался с Ремусом как с больным, за что тот был безмерно ему благодарен.       — Если она отпустит, — Ремус кивнул на шторку, за которой исчезла мадам Помфри. — Как прошёл матч?       — Порвали на британский флаг, — самодовольно хмыкнул Джеймс, бросая на колени Ремуса снитч. Он провёл ладонью по волосам, будто заново переживая свою победу. — Кто-то из рейвенкловских загонщиков даже расплакался.       — Мило.       — А как… ну, ты понял?       — Нормально, — сухо ответил Ремус, скривившись. Они редко обсуждали полнолуния, и Ремуса это вполне устраивало. Ему претила мысль о том¸ что они узнают слишком много. Боль была слишком личной.       — Три сломанных кости, а?       — Ага. Уже все срощенные, правда, она в этом деле невероятная, одно заклинание — и всё готово. Маглы обычно неделями ходят в гипсе.       — Ого!       — РЕМУ! — Сириус отдёрнул полог. — Ты ЖИВ! — он драматично рухнул на пол. — Я был уверен, что доставучая карга не просто так не пускает нас к тебе.       — Не называй её так, — с раздражением бросил Ремус. — А меня тем более!       — Но ты же хотел себе прозвище, — обиженно ответил Сириус, поднимаясь на ноги. Появился Питер с угрюмо засунутыми в карманы руками.       — Я? — нахмурился Ремус. — Когда такое бы—       — В том году, — перебил его Сириус. — Причём почти ровно год назад, ты сказал, что пусть тебя зовут как угодно, только не Полоумный Люпин.       — Боже, чтоб тебя с твоей слоновьей памятью, — закатил глаза Ремус. — И вообще, — он понизил голос, чтобы мадам Помфри случайно не подслушала, — Смысл прозвища был в том, чтобы люди не узнали, кто нарисовал карту. До «Рему» додумается даже идиот.       — Тут он прав, — рассудительно кивнул Джеймс. — Хотя это всё ещё очень смешно.       — Справедливо, — тяжко вздохнул Сириус. — Но пока мы не придумали новое прозвище, мы же можем звать тебя Рему?       — Нет.       — Тоска, — Сириус огляделся по сторонам в поисках следующей темы разговора, нарочно избегая касаться взглядом бинтов Ремуса. — Так мы пойдём отсюда, или мне располагаться поудобнее?       — Никуда он не пойдёт, — сказала мадам Помфри, появляясь у койки. — Мистер Люпин остаётся под моим надзором до завтрашнего утра.       — Нет! — попытался спорить Ремус. — Мне уже лучше! — он всегда так говорил, и обычно это было неправдой, но в конце концов лучше всё равно будет. И какая разница, где — на больничной койке или в своей кровати.       — Ремус, я же не нарочно такая противная, — вздохнула медсестра. — Это для твоего же блага.       — Я сразу лягу!       — Мы за ним присмотрим! — заверил Джеймс, вскакивая с места. Ремус ждал, что его чары сработают, — Джеймс умел найти подход к взрослым, особенно женщинам. Однажды он даже смог задобрить МакГонагалл (хотя здесь, скорее всего, спасибо стоило сказать его феноменальным способностям в квиддиче).       Но Мадам Помфри была непоколебима.       — Мне жаль, мистер Поттер, но нет.       — Ладно, — неожиданно твёрдо заявил Питер. — Тогда мы останемся тут.       — Точно! — хором подтвердили Сириус и Джеймс.       — Вы пропустите ужин! — сказал Ремус.       — Думаю, мы что-нибудь сообразим, — ответила мадам Помфри, пряча улыбку. — Хорошо, мальчики. Но ведите себя тихо. И сделайте домашнее задание, — я не потерплю, чтобы потом вы прикрывали свои хвосты мистером Люпином.       Она взмахнула палочкой, и, откуда ни возьмись, появились ещё три стула вместе с длинным сосновым столом, на котором стояли чернильницы и лежали перья. Ремус открыл было рот, но мадам Помфри его обогнала:       — Нет, Ремус, тебе я запрещаю делать домашнее задание. Отдыхай.       Ремус закрыл рот и лёг обратно. И как он обгонит Сириуса и Джеймса, когда эта женщина не позволяет ему учиться?       — А почитать можно? — смиренно спросил он.       — Только не напрягай сильно глаза.       Она ушла, а мальчишки послушно вытащили учебники и стали что-то строчить. Ремус вытянул шею, пытаясь разглядеть, чем они заняты, — все свои работы он успел доделать, поэтому теперь в свободное время читал учебник по Заклинаниям, в надежде обогнать Лили на предстоящем экзамене.       — А, а, а, — пригрозил пальцем Джеймс, прикрывая свою работу локтем. — Не подглядывай, Рему. Отдыхай.       — Да блин, зови меня хоть Полоумным! — простонал Ремус. — Что угодно, только не Рему!       — Но тебе так идёт! — бросил Сириус, не отрываясь от пера. — Ре-е-е-ему-у-у-у-у.       — Прекрати, или я тебя укушу.       — Ре-е-е-ему-у-у.       — Ре-е-е-е-му-у-у-у! — присоединился Питер, все трое истерично хихикали, изо всех сил пытаясь не шуметь.       — Я ненавижу своё имя, — сказал Ремус, загораживаясь книжкой, как щитом.       Так нечестно! Джеймс Поттер — совершенно обыкновенное имя. Питер Петтигрю звучало очень даже уважаемо, а Сириус Чтоб-Его Блэк вообще было лучшим именем на свете, как ни посмотри.       — Зовите, как хотите, я не знаю, что хуже.       — Полоумный Рему? Луни Рему? — предложил Джеймс. — Ремуни?       К этому моменту Сириус уже задыхался от смеха.       — РЕМУНИ! — продекламировал он, утыкаясь лицом в стол, его плечи содрогались от беззвучного хохота.       — Муни на самом деле звучит неплохо, — сказал Питер, резко переставая смеяться.       — Чего?       — Муни. Как прозвище.       Ремус, не привыкший обращать особого внимания на Питера, удивлённо уставился на него. Он покрутил имя в голове, обдумывая. Было похоже на «луни», что созвучно с «полоумный», но какую разницу делала всего одна буква!       — Неплохо, — озвучил он вердикт.       — Мне очень нравится, — сказал Джеймс. — Муни. Похоже на «луну». Тебе подходит.¹       — А никто… ну, никто не догадается? — Ремус обеспокоенно пожевал губу.       — Да ну, — махнул рукой Сириус. — Мы скажем, что это в честь того магла из The Who².       — В The Who все маглы, — парировал Ремус. — Но я же не играю на барабанах.       — Тебе нравится бить по другим вещам, — пожал плечами Сириус.       — Ну спасибо.       — Не благодари, Ремуни.

***

      Несколько часов спустя, после того, как мальчишки съели принесённый мадам Помфри ужин, Джеймс ушёл на тренировку, а Питер — отбывать наказание.       Сириус давным-давно забросил домашку и теперь пытался выучить заклинание, превращающее руку в щупальце. Тренировался он на себе.       Ремус упорно его игнорировал, — он прекрасно видел, где Сириус ошибается (он неправильно произносил слова и делал ударение не на той части заклинания), но сообщать ему об этом не собирался. Чёрт знает, зачем Сириусу так отчаянно была нужна рука-щупальце, но явно не для чего-то хорошего.       В конце концов, Сириусу надоело, и он откинулся на спинку стула, закинув ноги на постель Ремуса.       — Что ты там вообще читаешь?       — Эпос о Гильгамеше³, — ответил Ремус, переворачивая страницу. Ему осталось совсем немного, а заклинание на чтение уже начинало слабеть. Вот если бы только Сириус отвязался от него всего на пять минуточек…       — О чём?       — Так это твоя! — удивлённо воскликнул Ремус. — С твоей полки!       — А, магловская? Они мне достались от дяди Альфреда, и я их почти не читал, если честно.       — Понятно.       — Ну?       — Ну что, Блэк?       — О чём она?       — О мужчине по имени Гильгамеш.       — Согласись, что это имечко похлеще Ремуса Люпина.       — Точно, — прыснул Ремус. — Могло быть хуже.       — Ну, расскажи мне об этом Гуляше.       — Гильгамеше. Он был королём, много лет назад.       — Вот видишь, теперь я весь внимание, все хорошие истории так начинаются, — Сириус подпёр подбородок обеими ладонями и уставился на Ремуса, будто тот был его любимым профессором.       — Ну уж нет, ты просто отлыниваешь от своего сочинения по Астрологии.       — Пф, я спишу у Джеймса, — махнул рукой Сириус. — Поведай больше, о, хранитель знаний. Я-то тебе кучу раз читал, помнишь?       Ремус вздохнул, откладывая книгу. Когда Сириус был в таком настроении, от него не было спасения.       — Гильгамеш был королём.       — Ага, много лет назад, это ты уже говорил.       — Так, либо завались, либо отвали.       — Да ладно, ладно! — Сириус примирительно поднял ладони. — Продолжай.       — Итак, он был королём, но не особо хорошим. Он не был обычным человеком. На две трети он был богом, поэтому обладал небывалой силой, и его подданные его боялись. Он был опасен. Потом, его люди стали молиться, — э-э… это когда ты просишь у бога помощи, — и тогда боги послали им человека, чтобы помочь обуздать Гильгамеша.       — Он был ещё сильнее?       — Нет, но он был наполовину зверем.       — И этот звере-человек убил Гильгамеша?       — Нет. Они долго боролись, и в конце Гильгамеш победил. Но не убил Энкиду, — он, как бы это сказать, ну, понял, что они с Энкиду равны. И они стали друзьями, лучшими друзьями. Вместе они путешествовали, сражались с другими монстрами и всякое такое. Было круто.       — Расскажи побольше об этом человеко-звере.       — Энкиду. Он был повелителем всех зверей, и ему нравилось жить на воле, но после того, как его отправили на битву с Гильгамешем, он больше не смог вернуться. Он потерял свой дом, и больше не чувствовал, что принадлежит чему-то.       — Но у него же был друг?       — Ну да, но… ну, я не хочу рассказывать тебе концовку.       — Да всё нормально, я вряд ли когда-то её прочитаю.       — Ну и зря! — воскликнул Ремус. — Ну, ладно. Энкиду умирает.       — Что-о?!       — Ага, это был очень грустный момент, он был моим любимым персонажем.       — Но почему?       — Полагаю, чтобы Гильгамеш понял, что такое смерть. До встречи с Энкиду он был слишком высокомерен и считал себя неуязвимым. Но после смерти Энкиду Гильгамеш понимает, что он не властитель мира. Смерть сильнее, и никто не способен её усмирить.       — Это как-то очень безысходно, Муни.       Ремус пожал плечами. По крайней мере, ему эта мысль казалась единственной верной.