Завтрак. Гостиная Слизерина.
Парни уже сидели на кожаном диване, дожидаясь девчонок. — Поторапливайтесь! Сколько можно! — недовольно прокричал Теодор. Одновременно с этим дверь спальни распахнулась, и оттуда вышли Дафна и Пэнси. — Что ты орешь, Тео! — шикнула Пэнси. Глаза Забини торопливо оглядели их, после чего он встревоженно спросил: — А где Гермиона? — Мы думали, она с вами, — озадаченно ответила Дафна. — Когда мы проснулись, её уже не было. — Нет, — резко бросил Блейз. Тревога медленно, но верно поднималась в его теле, посылая в мозг ужасные мысли. Одна хуже другой. — Возможно, она уже в Большом зале, — предположил Нотт. — Не паникуй раньше времени. Коротко кивнув, Забини тут же покинул комнату, следом за ним двинулись и остальные. В быстром темпе они добрались до столовой буквально за пару минут. Зайдя, слизеринцы сразу же стали выглядывать знакомую шевелюру тёмно-каштановых волос. Малфой первый заметил Гермиону. Она сидела в дальнем конце стола совсем одна, тихо уткнувшись в книгу. Это зрелище удивительно напомнило ему, какой девушка была раньше. Ещё на первых курсах. Зазнайка без друзей. — Вон она, — Драко пихнул Блейза локтем, указывая кивком головы. Забини тут же рванул туда. Подойдя, он хлопнул ладонью по деревянному столу, привлекая внимание других учеников. — Какого хрена, Гермиона! — Забини пытался говорить тихо, но даже при этом в его голосе слышались горячие нотки ярости. — Что? — она недоуменно похлопала глазами, не понимая, что происходило. — Почему ты снова шляешься одна! Тебя жизнь ничему не учит?! Почему я должен носиться как идиот и искать тебя?! — едва сдерживаясь пыхтел Блейз. К этому времени к ним подошли остальные друзья. Слыша, как Забини прикрикивал на Гермиону, Драко захотелось дать ему хорошего подзатыльника. Но он сумел сдержать себя. Малфой раньше не понимал, как это выглядело со стороны. Но сейчас, глядя на её большие шоколадные омуты, видя, как она сжималась под натиском старшего брата, что-то в его груди болезненно кольнуло. И это он ещё сдерживается. В отличие от меня. — Поганая грязнокровка! — Да, и я устал разгребать за тобой дерьмо! От тебя одни проблемы! — Тебе не место на Слизерине! Драко поморщился. Собственные слова отдавали неприятной горечью на языке. — Блейз, хватит. Уже все пялятся, — остановил яростную тираду Забини Теодор. Блейз оглянулся по сторонам. Их сцена действительно привлекла слишком много внимания. Выровнявшись, он не менее злобно выплюнул: — Чего уставились?! Занимайтесь своими делами, жрите, не подавитесь. После этого он шумно плюхнулся на табуретку, сжимая переносицу в попытках успокоиться. Все последовали его примеру. Гермиона по-прежнему молчала. Она тихо закрыла книгу, несмело взглянула на брата и почти шепотом произнесла: — Я рано проснулась, сидела в гостиной, потом пришла сюда. Я нигде не ходила. Малфой внимательно оглядывал её, обращая внимание на каждую деталь. Ничего не ушло от его взора, ни синие круги под покрасневшими глазами, ни усталость, отражавшаяся во всём её теле. Он видел её насквозь. — Прости, — Блейз облизал губы, подбирая нужные слова. — Я не должен был срываться на тебя, просто я волнуюсь, Гермиона. Тебе нельзя ходить одной. Не тогда, когда кто-то пытался тебя убить. И у него почти получилось! — в глазах Забини отражался неподдельный страх. Блейз снял свою маску, показывая ей и остальным свои истинные чувства. Оголяя перед ними душу. Как легко это у него получается, — невольно подумал Малфой. Стена, за которой скрывались его собственные эмоции, была давно замурована и обросла плесенью. — Прошу тебя, предупреждай меня, — взмолился Забини, беря ладонь Геррмионы в свою. — Я не могу потерять и тебя, Гермиона. — Не потеряешь, — она сжала его руку в ответ. — Как это мило! Ах… где мои салфетки? — вытирая несуществующие слёзы, театрально произнёс Нотт. — Придурок, — улыбаясь, сказал Блейз, выпуская ладошку Гермионы. Все рассмеялись. Кроме двоих. Малфой по-прежнему наблюдал за Гермионой, в то время как она нарочно избегала его взгляда. Это не на шутку разозлило Драко. Он не понимал её поведения. Что же ты чувствуешь, малышка Забини? Стыд, отвращение, ненависть? Строгий голос Макгонагалл нарушил его рассуждения и привлёк всеобщее внимание учеников. Достаточно было одного просто взгляда, чтобы заметить, что Минерва очень напряжена. Она неловко заламывала руки перед собой, пытаясь унять дрожь. Все встревоженно переглянулись, ожидая продолжения. — Прежде, чем вы прочтёте об этом в газетах, я хотела бы сообщить всем вам это неприятное известие лично, — Макгонагалл тщательно подбирала слова, надеясь не сболтнуть лишнего. — Вчера ночью в Косом переулке было совершено нападение на волшебника. Свидетели утверждают, что оно было совершенно никем иным, как… как Пожирателями Смерти. В гробовой тишине, окутавшей зал, отчётливо слышалось учащённое биение сердца каждого из учеников. Новость повергла всех в шок. Ещё не так давно эта самая столовая была завалена трупами и обломками, семьи ещё по-прежнему оплакивают свои потери. Хочется верить, что это нелепый розыгрыш близнецов Уизли в сговоре со старухой. Но никто не смеялся. А Фред Уизли погиб в этом самом замке. — Доподлинно пока что ничего не известно. Это лишь слухи, но они имеют место быть. Так как вы знаете, что после кончины Волан-де-Морта не все его союзники были схвачены и подвергнуты той же участи. Возможно, кто-то из них придерживается прежних целей и вновь пытается осуществить их, — Минерва переминалась с ноги на ногу, глядя на испуганные лица детей. — Волшебник был жестоко убит, он был маглорождённым. На этом слове тишина оборвалась, отовсюду посыпались гневные тирады и высказывания. Паника за собственную жизнь поглотила каждого, побуждая людей на необдуманные действия. Стол Слизерина страдал больше всех. Остальные были уверены. Это они. Это их вина. Зелёный факультет сдерживал своё мнение из последних сил, сохраняя присущую им хладнокровность. COPYCAT — Billie Eilish Не без труда успокоив назревающий конфликт, Макгонагалл продолжила свою речь, прося каждого быть очень осмотрительным. Остальной завтрак прошёл как обычно, если не брать в расчёт все перешёптывания и косые взгляды. Студенты змеиного факультета, в отличие от остальных, хранили тяжёлое молчание. Каждый обдумывал, прокручивал произошедшее у себя в голове, пытаясь анализировать. По окончании трапезы так же молча они направились в кабинет зельеварения к Слизнорту на совместный урок с Гриффиндором. Учителя в классе ещё не было. — Ну что? — подал голос Рон. — Кто из ваших папаш причастен к этому, м? — его голос сочился ядом. — Заткнись, Уизел, — рявкнула Пэнси, занимая своё место. — Или что? Мой труп тоже найдут в Косом переулке? Паркинсон схватилась за свою палочку, намереваясь выстрелить заклинанием, но Дафна вовремя схватила её руку, и оно отскочило. — Что ты творишь?! — прошипела последняя, буравя Пэнси яростным взглядом. — Что я говорил?! — взревел Уизли, обращаясь ко всем присутствующим. — Яблоко от яблони, да? — он опасно приблизился к слизеринцам. — Шаг назад, рыжуля, — насмешка, под которой скрывалась едва сдерживаемая агрессия. Из всех остальных слизеринцев Теодор был самым импульсивным. — Заткнись, Нотт, — вступился Гарри. — О, — театрально воскликнул Малфой. — Пресвятой Поттер! Спасёшь нас, грешных, снова? Челюсти Гарри сжались. Любое упоминание о произошедшей битве приносило ему немалую боль. Видя всё это, Гермиона не могла оставаться в стороне. Несмотря на своё подавленное состояние, она уверенно вышла вперёд, вставая перед Слизеринцами. Демонстрируя, на чьей она стороне. — Ты ничего не знаешь. Лучше заткни свой рот и продолжай тупо пялиться в учебник, Рональд, — его имя она выплюнула с особым презрением. Боковым зрением Гермиона заметила, как уголки губ Малфоя дрогнули в лукавой усмешке. От этого её сердце забилось чаще. Словно послушная собачонка, она была рада угодить своему хозяину. От этой мысли Забини почувствовала отвращение, но, несмотря на это, не могла игнорировать приятную сладость, вызванную его одобрением. — Забыла, как совсем недавно родственники твоих приятелей пытали тебя? — кивком головы указывая на Малфоя. — Или как они называли тебя грязнокровкой? Неужели деньги могут всё исправить? — продолжал Рон. — Тебе-то откуда знать? — вмешался Блейз. — Твоей семье едва хватает на обноски, в которых вы здесь шляетесь. Последняя капля. Семья для каждого являлась тем самым уязвимым местом. Эта тема была незримой границей, которую лучше не переходить. Но было уже слишком поздно. Уизли дёрнулся вперёд, намереваясь достать Блейза. Но не учёл, что перед ним стояла Гермиона. Размахивая кулаками, он задел её, разбив ей губу. Драко едва успел подхватить её падающее от неожиданного удара тело. Кругом были крики и ругань. Но он не слышал их. Облокотив Гермиону на стенку, он лихорадочно осматривал её лицо в поисках ещё каких-либо ран. Ничего не обнаружив, он встретился с её огромными глазами. Сейчас она больше напоминала запуганного волчонка, который едва сдерживает слёзы. Нервно покачав головой в знак протеста, он отнял от неё свои руки. Не смей плакать из-за этого ублюдка, Забини. Не смей. Резко Малфой развернулся и направился к Блейзу, который нещадно отражал физические атаки Уизли. Рон был крупнее его, но Забини не отставал. И с не меньшей прыткостью отвечал ему. Оттолкнув Блейза, не рассчитывая силы, Малфой заехал в челюсть предателю крови. Сориентировавшись, Забини сумел заломить руки Уизли, что помогло Драко беспрепятственно избивать уже едва знакомое лицо Рона. Оно полностью было в крови и ссадинах. Но это не останавливало Малфоя. Он бил и бил, наслаждаясь недовольными воплями противника. Абсолютно наплевав на то, что собственные руки уже давно окрасились в алый, покрывая сбитую кожу костяшек пальцев. — Драко! — его имя из её уст, сигнал, который он услышит, находясь даже на расстоянии в сотни километров. Hold Me — Can You Словно окаменевшая статуя, Малфой замер, переводя дыхание. Несмело он оглянулся вокруг. Кажется, его звали уже не первый раз. Нотт держал его за плечи в бессмысленных попытках оттащить. Поттер в отключке валялся на полу, пока Дафна и Пэнси сдерживали остальных направленными в них палочками. Малфой отпрянул от избитого Уизли. И, не медля, он схватил за руку Гермиону и вместе с ней так же быстро покинул кабинет. Драко двигался так быстро, что Гермиона едва поспевала за ним. Железной хваткой он стискивал её ладонь. Поначалу она опешила от этого жеста, как и от всего происходящего, но не успела и глазом моргнуть, как сама стала сжимать его руку, боясь отпустить. Завернув за угол, они оказались в туалете Плаксы Миртл. Малфой не знал, почему он привёл её сюда. Именно сюда. В место, пропитанное его слабостью. Когда он, ещё будучи мальчишкой, приходил сюда поплакаться призраку. Толкнув её внутрь комнаты, он захлопнул за собой дверь и прошёл к раковинам. Оперевшись на холодную керамику двумя руками, Драко тяжело опустил голову. Нет, сейчас он точно не будь плакать. Всё, что он чувствовал, это злость. На себя, на неё, на чёртового рыжего кретина, на пожирателей. Глядя на собственные избитые руки, Малфой обдумывал произошедшее. Из-за чего не заметил, как сзади к нему подкралась малышка Забини. Несмело она коснулась его спины. Малфой дёрнулся, как от удара током, и сразу же повернулся к ней. Его взгляд зацепился за разбитую нижнюю губу Гермионы, которая по-прежнему кровоточила. Он сделал шаг к ней, после чего расстояние предельно сократилось настолько, что они могли ощущать дыхание друг друга на собственной коже. Драко провёл большим пальцем по её подбородку, вытирая кровь. Ему было больно на неё смотреть. Он безвозвратно тонул в этих карих омутах, полных скрытых страхов. Снова виня себя во всём происходящем, он оторвал руку. — Какого хера ты вылезла вперёд? — прорычал он, направляя всю накопившуюся злость на единственные живой объект. На неё. — А если бы он покалечил тебя? Ты легко отделалась, Забини! — Он не… — «Не» что? — грубо перебил её Малфой. — Не тронет тебя? Снова защищаешь своих ебаных дружков? Может, тогда и на родной факультет вернешься?! Он бы продолжил свою гневную тираду, если бы не звонкая пощёчина, которую, не задумываясь, влепила ему Гермиона. Ей хотелось причинить ему боль, ту же, что каждый раз Малфой приносил ей. Чтобы Драко хоть раз понял, какого это. Но вопреки её желаниям, тот даже не поморщился. Его лицо по-прежнему выражало непомерную злость, острые скулы очертились пуще прежнего, а ярко-красный след от маленькой ладошки девушки лишь добавлял его внешнему виду суровости. — Я на вашей стороне! Неужели ты до сих пор думаешь, что я… что я после всего… — она не могла подобрать слов. Малфой окатил её гневным взглядом. И он был красноречивее любых слов. От этого зрелища из груди Гермионы вырвался истеричный смешок, а в глазах вновь скопились слёзы. Она ненавидела их так же сильно, как то, что вызваны они этим поганым белобрысым хорьком. Малфой обладал неведомым даром. Ему единственному удавалось поднять её с колен и поселить в сердце надежду, но вместе с этим он прекрасно умел опускать её камнем на дно. Дожидаясь, пока Забини захлебнется в его поганых речах. Эта зависимость пугала Гермиону до дрожи в коленях. Как и мысль о том, какой властью он над ней обладал, на что мог её обрести. — Ты никогда не примешь меня, верно?! Я всегда останусь для тебя лишь поганой грязнокровкой, — она кричала, не замечая, как по щекам стекают солёные капли. — Неважно, что я сделаю, неважно, какая у меня кровь и фамилия… Ты ненавидишь меня. Всегда ненавидел. Глядя на Гермиону, захлебывающуюся в слезах, видя её раскрасневшиеся глаза и дрожащие от крика губы, он едва смог заставить себя стоять на месте. Казалось, Драко буквально чувствовал её боль. Ему хотелось сжать её в своих объятиях и слизать каждую каплю чистых девичьих слёз. Он бы держал малышку на своей груди, давая ей выплеснуть всю обиду. Но не мог. Не мог, потому что боялся. Если Пожиратели действительно вернулись, ему лучше держаться от неё как можно дальше. Малфой уже не раз подвергал жизнь Гермионы опасности и ни за что не сделает это вновь. — Не подходи ко мне, — с этими словами она выбежала из уборной. Но Малфой по-прежнему слышал их. Они будто эхом разносились по комнате, терзая его душу. Прогнившую, чёрствую, тёмную, но душу. Всё ещё испачканными в крови Уизли руками он схватился за собственную голову и плавно опустился на влажный пол заброшенного туалета. Ему хотелось рвать на себе волосы, было невыносимо осознавать, что всю эту жгучую под рёбрами боль он причинял ей сам. Какого чёрта ты меня слушаешь, Забини?! Почему позволяешь мне всё это… Тебе давно стоило отправить меня в Ад, где мне самое место.***
Ruelle — Hold Your Breath Узнав о произошедшей драке, Слизнорт наказал обоих парней месяцем отработок и кучей дополнительных занятий. Из-за чего октябрь пролетел очень незаметно, и на улице уже во всю правил ноябрь. Малфой максимально погрузился в работу и даже просил профессора нагрузить его посильнее. Гораций, конечно же, радовался рвению своего ученика к учебе, но если бы он только знал, чем вызвано его желание. На самом же деле Драко просто мечтал забыть о малышке Забини. Которая, кстати, явно не шутила, сказав о том, что больше не желает его видеть. За прошедшее время она ни разу не заговорила с ним, не попыталась привлечь его внимание, на что Малфой тайно надеялся. Лишь пару раз ему не удавалось совладать с собой, и он позволял себе слабости: незаметно понаблюдать за ней на уроке, не подавая виду, вслушиваться в каждое сказанное ею за обедом слово. Однако вместе с этим Драко не мог забыть тот самый единственный поцелуй, который он прокручивал в своей голове уже более сотни раз. И каждый раз его тело отзывалось немой мольбой. Ему отчаянно хотелось большего, но он не мог позволить себе такой роскоши в виде Гермионы Забини. А потому, скрипя зубами, закрывал глаза и представлял её, удовлетворяя собственные тайные желания. Масла в огонь подливали продолжавшиеся нападения. Теперь уже было официально подтверждено, что это Пожиратели Смерти. Те самые, которым удалось ускользнуть из рук министерства, те самые, с которыми они сражались ещё летом на кладбище Литтл-Хэнглтона. Жаль, что тогда он ещё не знал, что они с бывшей Гермионой положили начало самой настоящей вендетте. А главное, Драко сам втянул её во всё это дерьмо. Теперь последователи Волан-де-Морта жаждали мести, и они обязательно придут за расплатой, придут за всеми ними. Уже было убито шестеро грязнокровок. И ни единого следа, ни единой зацепки, по которой их могли выследить. Прошлое научило их быть очень осторожными, благодаря чему теперь они были на шаг впереди. Слизеринский факультет по-прежнему терпел перешёптывания, подозрения и косые взгляды со стороны других учеников. Они старались проявлять присущее им спокойствие, но им приходилось очень туго. Обстановка в школе накалялась, кажется, Макгонагалл скоро не сможет справляться с бунтующими студентами. Паника нарастала, отчего люди шли на отчаянные действия. Гермиона, в отличие от Малфоя, совершенно отстала по учёбе. Куча не сданных работ и долгов. По правде говоря, учёба — последнее, что её сейчас беспокоило. Она считала более рациональным подготавливаться к предстоящей войне. Отчего целые дни проводила в зале, занимаясь самообороной, и на окраине Запретного леса, учась применять новые заклятия из книги, которую ей ещё летом прислал Малфой. Забини похудела на несколько килограмм, отчего её привычные милые щёчки превратились в более заостренные скулы. У неё оставалось всего пару пузырьков зелья сна без сновидений, что сделало Гермиону крайне нервозной в последнее время. Недостаток сна очень сильно сказывался на её организме. И она не знала, что ей предпринять. Перерыв десятки книг целителей, она не нашла ничего аналогичного зелью. Сегодня была пятница. Гермиона вместе с Лавгуд направлялись в подземелья, чтобы захватить фолиант. Приближаясь к гостиной, они услышали шум музыки и смех. Зайдя внутрь, обнаружили, что в сердце Слизеринского факультета во всю бушевала очередная вечеринка. Хотя это вряд ли можно было так назвать, скорее… попойка. Дети аристократов из высших слоёв магического общества пытались забыть о собственном происхождении и о бремени, что лежит на их плечах. Пожалуй, так они выпускают пар. С помощью обильного количества дорогого алкоголя, пачек сигарет и наркоты. Да, вот они, развлечения богатых детишек. — Не знала, что сегодня какой-то праздник, — разглядывая пристанище змеев, пробормотала Полумна. — У нас каждый день чуть ли не праздник, — съерничала Гермиона, протаскивая подругу вглубь комнаты. На одном из диванов они обнаружили Нотта. Развалившись, он флиртовал сразу с двумя девицами из Пуффендуя, а те глупо хихикали, прижимаясь ближе к пьяному парню. Было трудно не заметить, как их руки поглаживают подтянутое тело брюнета, мечтая забраться туда, где им явно не место. Гермиона обернулась к Лавгуд. Полумна спокойно взирала на это зрелище. Не то, чтобы она должна устроить драму, нет. Но Гермиона давно заметила, что между Полумной и Теодором что-то есть. Несмотря на все их явные различия, есть какая-то связующая нить, упрямо сводящая их вместе. — А ну, встали отсюда! — рыкнула на эту весёлую компанию Забини. — Эй, не порти всё веселье! — Теодор лукаво улыбнулся, продолжая своё увлечение. — Я сказала, пошли вон! — Или что? — пьяным голосом похохотала одна из его новых подружек. Не на шутку разозлившись, Гермиона ловко покрутила палочку между пальцев и немедля пульнула заклятием по пьяной идиотке. Оно было из расширенного курса трансфигурации или из того тёмного фолианта… Не важно, подумаешь, побудет немного крысой. Будет ей уроком. Увидев, что стало с её сокурсницей, другая пуффендуйка быстро ретировалась вслед за грызуном под громкий хохот Нотта. — Тебе смешно? — шикнула Гермиона, испепеляя его взглядом. — Ты пьян, Тео. — Прости, мамочка, но я на вечеринке, — уже раздражённо ответил он, пропуская ещё один стакан с выпивкой. — Теодор, ты хорошо себя чувствуешь? — робко спросила Полумна. — Блять, лучше всех, Лавгуд, — Нотт грустно ухмыльнулся. — Я слизеринец, моя семейка из чистокровных ублюдков с манией величия, а отец… ха-ха, отец подумывает взяться за старое. За Тёмного Лорда! — поднимая граненный стакан, воскликнул он. Девушки взволнованно переглянулись. — А-а-а, вы ещё не в курсе. Моему папеньке пришло приглашение, так сказать, общий сбор ПСов. — Блять, — Гермиона чувствовала, как её сердце забилось сильнее. — Где Блейз? — Понятия не имею, — отмахнулся Нотт. Гермиона подтянула за локоть Полумну и тихо прошептала ей на ухо: — Позаботься о нём. Я скоро приду, — Лавгуд лишь кивнула и заняла место рядом с Ноттом. Гермиона начала протискиваться сквозь толпу пьяных студентов, надеясь среди них отыскать знакомое лицо. Сделав несколько кругов, она так и не смогла найти Блейза. Шум музыки звоном отдавался в ушах, Забини чувствовала нарастающую тревогу. Если письмо пришло отцу Тео, значит, они близко. Они придут за нами. Нам нужно что-то предпринять. — Эй, Забини! — кто-то сзади выкрикнул её имя и, развернувшись, Гермиона поняла, что это Эдриан. — Потерялась? — Ты видел Блейза? — Хмм, — парень задумчиво постучал по подбородку, — да, а что? — Где он? — Не так быстро, детка. Выпей со мной, — он протянул ей стакан огневиски, — и я провожу тебя. Из-за срочности ситуации Гермиона тут же выполнила его просьбу и вопросительно повернулась к Эдриану, выжидая ответа. Тот расплылся в хищной улыбке, обнажая белоснежные зубы, и ответил: — Кажется, он выходил вместе с Дафной в подземелья. Сверни налево, — произнеся это, он круто развернулся, оставляя её в одиночестве. Получив нужную информацию, Гермиона тут же двинулась на выход. Она чувствовала, как алкоголь приятно распространяется в крови, даря ощущение тепла. Забини потрясла головой, дабы прийти в себя. Сосредоточившись на основной цели, она направилась по наводке. Петляя по тёмным коридорам подземелья, она уже позабыла, зачем изначально пришла сюда. Забини было как никогда хорошо и спокойно. Алкоголь согревал её тело изнутри, сжигая всякие страхи и угнетения, оставляя лишь сладость веселья и порока. И уже с трудом шевеля ногами, пыталась дойти обратно до гостиной. Гермиону лихорадило. Эйфорический жар окутал каждый сантиметр её кожи. Она прикоснулась к пульсирующей венке на своей шее и ощутила нездоровый кайф от этого. Собственная кожа казалась невероятно мягкой и бархатистой. Тоненькими пальчиками она провела линию до ключиц, очерчивая острые косточки. Ей хотелось снова и снова прикасаться к себе. Во рту пересохло. Каменные стены кружили ей голову, казалось, они доставали до самых небес. Не удержав равновесие, она пошатнулась и рассмеялась с собственной неуклюжести. Было так весело. Гермиона точно самый счастливый человек на земле, и её ребяческий смех заполнил тишину пустующих коридоров. Расстегнуть передние пуговицы своей блузки было настоящим облегчением. Вся одежда вдруг стала ужасно неудобной и лишней. Влажная ткань прилипала к её спине, лифчик сдавливал особо чувствительную грудь, между ног приятно ныло, организм требовал разрядки. Ей навстречу вышел Пьюси. Он сразу же заметил глуповатую улыбку на лице девушки. Её щеки покрылись румянцем, а несколько прядей прилипли к влажному лбу. Подобная картина явно возымела свой эффект. Парень жадно облизнул губы и приблизился к ней. — Салазар, ты такая сексуальная, Забини, — заговорщическим тоном проговорил Эдриан. — Может, расстегнешь свою блузку, так тебе будет куда удобнее. Да, он прав. Мне так жарко. Не осознавая собственных действий, она начала дрожащими от возбуждения руками расстегивать неподатливые пуговицы. Ей так хотелось раздеться, ощутить прикосновения холодного воздуха на разгоряченной коже. Не выдержав её копаний, Пьюси дернул полы ткани так сильно, чтобы ненавистные пуговицы осыпались, открывая ему вид на красиво вздымающуюся грудь. Горошинки вставших сосков виднелись сквозь прозрачное кружевное белье. Слизеринец грубо сжал её полушария, вызывая у Забини жалобный стон. Гермиона была подобно оголённому проводу. Любое касание Эдриана заставляло молочную кожу покрываться мурашками. В глазах мелькали разноцветные вспышки, скрашивающие серую реальность. И в этом обилии красок она смогла разглядеть силуэт. — Драко? Вспышка. Малфой уже целовал её податливые губы, дразнил языком, ласкал извивающееся тело. Он срывал с неё юбку и толкал к стене. Его действия настолько резки, что Гермиона, не сумев затормозить, ударилась о каменную плитку. За болью в затылке последовала ещё одна вспышка. Теперь на месте желанного платинового аристократа был брюнет. Который не вызывал в ней даже крохи подобных чувств. Схватившись за голову, она ощутила кровь на подушечках пальцев. Не успев сделать и шага, Гермиона вновь упала, разбивая колени. Слёзы скатывались по лицу, сопровождаемые рваными всхлипами. Не обращая на это никакого внимания, Эдриан заставил её откинуться на спину, пока сам устраивался сверху. Он провел дорожку мокрых поцелуев от её подбородка к ключице. Быстро расстегнув бюстгальтер, Пьюси жадно припал к её груди. Покусывал, лизал, оставлял следы. Он, словно обезумевший, не упускал ни единого сантиметра её бархатной кожи. Помечал свой драгоценный трофей. — Что со мной? — промямлила она. Было так тяжело устоять перед его ласками. Но даже пьяным умом Гермиона понимала что она не хочет этого, просто тело взбунтовалось против неё. Каждое касание шероховатых губ Эдриана отзывалось приятным покалыванием. Ей нужно было встать, но всё, что она могла, это тихо постанывать, прикрыв глаза, представляя на его месте совсем другого. — О, — оторвавшись от её шеи, — это экстази, детка. Понимание ударило по затуманенному разуму: — Выпивка. Губы Эдриана растянулись в мерзкой похотливой улыбке. Он был явно доволен проделанной работой. Сжав её тонкую шею, Пьюси прижал уже кровоточащий затылок к холодному полу. — Тебя ещё называют умнейшей ведьмой столетия, — закатив глаза, произнёс он. — Повелась как дура. Нет. Нет. Нет. Отпустив горло девушки, Пьюси грубо стянул её юбку. Она пыталась помешать ему, но это были вялые попытки безвольной куклы. Всё, что она могла, лишь слабо царапать его руки, едва успевая за них ухватиться. Не обращая никакого внимания на её явный отказ, Эдриан с треском разорвал чёрные колготки, скрывавшие кожу её ног. Словно дикий зверь, он рывком сжал бедра шатенки, просовывая ладонь ей в трусики. — Нет… пожалуйста… — молила она. — Не волнуйся, тебе понравится, — преодолев преграду из нижнего белья, он коснулся оголенной влажной плоти. — Ты же уже вся течёшь. Нравится, когда тебя берут силой, а? Предательский организм активно отвечал на его действия. Ей действительно было приятно. Настолько приятно, что скопившееся желание уже звенело в ушах. Она пытается сосредоточиться, взять себя под контроль. — Не трогай меня, — пытаясь отползти, прошипела Забини. Но парень быстро пресёк её бесполезные усилия. Свободной рукой он зафиксировал бёдра Гермионы, не оставляя ей ни единого шанса на отступление. Зудящее под кожей удовольствие смешалось с болью. Наверняка в местах соприкосновения с его руками останутся следы. Ужасные фиолетовые пятна, напоминающие о её позорной участи. — Помогите, помогите! — охрипшим голосом кричала она. — Кричи сколько влезет, детка, мне даже нравится. Эдриан исследовал языком каждый уголок горячего рта аристократки, одновременно с этим пытаясь проникнуть пальцами внутрь девичьего лона. Несмотря на слабость, Забини, как могла, оказывала сопротивление. Она сжала ноги, надеясь, что это хоть как-то помешает ему. Пыталась брыкаться, кусаться, но все старания оставались безуспешными. — Забини, я подсыпал тебе лошадиную дозу, ты действительно думаешь, что у тебя получится противостоять мне? — с этими словами он бесцеремонно раздвинул её ноги и ввёл два пальца. Слизеринка всхлипнула и отнюдь не от удовольствия. Было омерзительно, больно, страшно. Несмотря на реакцию её тела, умом она не чувствовала ничего подобного. Уж точно не к Пьюси. Реальность происходящего заставляла биться в мучительной агонии. Он выебет меня, как последнюю шлюху. Просто изнасилует посреди коридора. Слёзы не прекращались, из последних сил она пыталась уворачиваться от его требовательных поцелуев. Но, вытащив руку из её разгоряченного лона, Эдриан с силой сжал её запястья и пригвоздил к полу. — Помогите… — дрожащим голосом произнесла Гермиона. Но шум близ находящейся вечеринки перекрывал её тихие мольбы. Позволяя Пьюси беспрепятственно иметь её. Меня никто не услышит. Никто не спасёт. Отчаяние душило, перекрывая воздух. Её бессилие перед ним истязало душу, рвало на куски оставшуюся гордость и честь. Невинность… он заберёт и её. Лицо было мокрым от слёз, а тело… впервые собственное тело она чувствовала настолько грязным. Кажется, она уже смирилась со своей участью, сдалась, приняла неизбежное. Не в силах помешать ему, Гермиона просто валялась на полу, медленно умирая. Без криков и драк, просто утопала в собственном горе. Из горла все ещё вырвались сиплые вздохи, грудная клетка сильно вздымалась от сбившегося дыхания, а в ушах был заглушающий белый шум. Неужели мой конец будет таким?