hit it, never quit it

Грива спутанных, грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца — воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, жёлтые зубы оскалились в усмешке. Это был Сириус Блэк. — Экспеллиармус! — взревел он, направив на друзей волшебную палочку Рона. Палочки Гарри, Гермионы и Эдны вырвались из рук и, взмыв в воздух, оказались у Блэка. Не сводя глаз с Гарри, он подошёл ближе. Но его взгляд резко метнулся на свою племянницу. — Вот это да! Эдни, не ожидал, что ты здесь будешь! Как делишки? — он хрипло рассмеялся и вернулся к Поттеру. — Я так и знал, что ты придешь помочь другу. Голос Блэка звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. — Твой отец сделал бы то же самое для меня... Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями! Прими мою признательность... это все упрощает... Издевательское упоминание об отце обожгло Гарри точно калёным железом. В душе поднялась кипящая ненависть, не оставившая места страху; впервые в жизни он захотел взять в руку волшебную палочку не для того, чтобы защититься, а чтобы напасть и убить. Не размышляя, Гарри чуть было рванулся вперёд, но его тут же пихнула чья-то рука назад. Эдна вскочила, игнорируя всю боль, которую получила в борьбе с Гремучей ивой. — Эдна, не надо, — заплетающимся от ужаса языком прошептала Гермиона. Рон же, поднявшийся на ноги несмотря на боль, повернулся к Блэку. — Если ты хочешь убить Гарри, тебе придётся убить и нас вместе с ним! — яростно крикнул он, побледнел ещё больше и от слабости его шатнуло в сторону. Что-то вспыхнуло в тёмных глазах Блэка. — Ты лучше ляг, — спокойно сказал он. — А то ещё больше повредишь ногу. — Ты слышал? — спросил Рон нетвёрдым голосом. С силой вцепившись в плечо Гарри, он как-то сумел удержаться на ногах. — Тебе придётся убить всех четверых! Усмешка Блэка стала шире. Гермиона пыталась всё обратно усадить подругу, но та, злобно дыша, смотрела прямо на Блэка. — Только один умрёт этой ночью… — И это будешь ты! — обезумевшая от ярости, Уимпс кинулась на мужчину. Она умудрилась повалить его на пол. Девушка забыла о магии, забыла, что мала ростом, хрупка, что ей всего тринадцать, тогда как Блэк — высокий взрослый мужчина. Единственное, что Эдна осознавала — она хочет причинить Блэку боль, какую только сможет, и ей в этот миг было всё равно, какой силы удар она получит в ответ. То ли ошеломлённый нелепостью атаки, то ли ещё по какой причине, но Блэк не воспользовался волшебной палочкой. Одной рукой девушка крепко схватила высохшее запястье Блэка, стараясь его обезоружить, а вторая рука, сжатая в кулак, врезалась костяшками во вражескую скулу. Они оба отлетели к стене. Гермиона пронзительно завизжала, Рон испустил боевой клич. Гарри, было, кинулся к подруге на помощь. Полыхнула ослепительная вспышка — из волшебных палочек в руке Блэка хлестнула огненная струя, прошедшая в каком-то дюйме от лица Эдны. Девушка чувствовала, как жилистая рука выворачивается из её пальцев, но держалась из последних сил, другой рукой люто молотя Блэка по всему, до чего могла достать. — Ты... Ты — жалкий, гнусный мерзавец! — едва не срывая голос, кричала она на него. Но тут Блэк дотянулся до горла Эдны. — Ну уж нет, — прошипел он. — Слишком долго я ждал... Костлявые пальцы сжимались, Эдна задыхалась. Краем глаза она увидела, как где-то рядом мелькнула нога Поттера, и Блэк неожиданно отпустил её, вскрикнув от боли; Гермиона повисла на руке Блэка, в которой были волшебные палочки, и Эдна услышала, как что-то стукнуло. Напрягшись, она высвободилась из клубка сцепившихся тел и вдруг увидела свою волшебную палочку, откатившуюся далеко в угол. Она кинулась за ней, но... — Мяу! В битву вступил Живоглот — все когти его передних лап глубоко впились в руку Эдны. Девушка отшвырнула его, а кот сейчас же бросился к волшебной палочке. — Глотик, мать твою! — Эдна замахнулась пнуть Живоглота, но тот, возмущенно фыркнув, успел отпрянуть в сторону девушки. Затем она плюхнулась всем телом на кота, прижимая его к полу, и вытаскивая палочку. — Отойдите! Ребятам повторять дважды не требовалось. Гермиона, с кровоточащей губой, отдуваясь, отбежала прочь, не забыв, однако, по пути схватить свою и Рона с Гарри палочки. Рон дополз до необъятной кровати и повалился на неё, придерживая сломанную ногу, — его лицо из просто бледного стало каким-то зеленоватым. Блэк полулежал, прислонясь спиной к стене, его впалая грудь часто вздымалась и опускалась, глаза неотрывно следили то за Эдной, то за Гарри, которые медленно подошли к нему и направили волшебные палочки Блэку прямо в сердце. — Что, ребятки, собираетесь убить меня? — прохрипел тот. Эдна остановилась над врагом, палочка смотрела Блэку в грудь. Вокруг левого глаза беглеца расплывался багровый кровоподтёк, из носа текла кровь. В этот миг в голове Эдны закружились слова Дамблдора и профессора Трелони: «В эту ночь случится смерть невинных под жуткий вой оборотня!», «...он ваш друг...». Что-то в ней щёлкнуло, и вся ярость мигом испарилась, вытесняемая тоской. — Ты убил моих родителей, — голос Гарри чуть дрожал, но рука с волшебной палочкой оставалась твёрдой. Блэк смотрел на него запавшими глазами. — Я и не отрицаю, — почти шёпотом сказал он. — Но если бы ты знал всю историю от начала до конца... — Всю историю? — ярость стучала у Гарри в висках. — Ты продал их Волдеморту — вот всё, что мне нужно знать! Гарри собирался уже сказать заклинание, но Эдна выхватила его палочку. — Что ты творишь, Эдна?! — Остановись, Гарри... — она выдавливала слова сквозь зубы, по её щекам текли горькие слёзы. — Мы не должны... Мне интересно, что этот лжец нам поведует. Блэк хрипло рассмеялся. — Ты пожалеешь, если не... если не узнаешь... — голос Блэка зазвучал настойчивее. — Да, племяшка? Он оскалил свои жёлтые зубы и снова хрипло рассмеялся. Гарри недоумённо посмотрел на подругу. — Эдни, малышка, ты и вправду думаешь, что я тебе солгал? Я разве способен предать лучшего друга и его семью? Я способен убить тринадцать человек?! — мужчина устремил свои глаза на заплаканное лицо Эдны. — Блять, вспомни, кто тебе подарил оберег? Ты же его носишь... Да! ТЫ ЕГО ВСЁ ЕЩЁ НОСИШЬ... а теперь вспомни, дорогая, КТО ТЕБЕ ПОДСКАЗАЛ ВЕРНЫЙ ПУТЬ? Эдна опустила палочку, а свободной рукой сжала оберег на шее. Слёзы душили её, и так хотелось сорвать этот чёртов талисман. Как бы она не пыталась подавить свои эмоции, солёные слёзы всё больше катились по щекам. В голове проносились воспоминания, связанные с Сириусом. Вдруг внизу послышались шаги; в доме явно был кто-то ещё. — Мы здесь! — неожиданно крикнула Гермиона. — Здесь, наверху! С нами Сириус Блэк! Скорее! Блэк испуганно дёрнулся. Эдна крепче стиснула палочки. На лестнице уже звучали шаги, а девушка всё стояла, не в силах шевельнуться. Дверь с грохотом распахнулась, Эдна и Гарри стремительно обернулись. В потоке красных искр в комнату ворвался профессор Люпин — в лице ни кровинки, в поднятой руке волшебная палочка. Его горящий взгляд скользнул от Рона, лежавшего на кровати, к Гермионе, прижавшейся к стене, от неё — к Эдне и Гарри, которые замерли с палочками над Блэком, и остановился на самом Блэке, поверженном и окровавленном у ног двоих. — Экспеллиармус! — приказал Люпин. Волшебные палочки Гарри и Эдны снова вылетели из рук; та же участь постигла и две другие, что держала Гермиона. Люпин проворно схватил их и прошёл внутрь комнаты, не спуская глаз с Блэка. Гарри остался стоять на месте, испытывая внезапно подступившую опустошённость. Эдна шокировано покосилась на профессора Люпина, быстро размазывая слёзы по лицу. Люпин заговорил необычным взволнованным голосом: — Где он, Сириус? Ребята подняли глаза на Люпина: что тот говорит? О ком? Лицо узника решительно ничего не выражало, минуту он лежал не шелохнувшись, потом очень медленно поднял руку и указал на Рона. Гарри озадаченно оглядел пространство справа и слева от приятеля, который был тоже явно сбит с толку. — Но тогда... — Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. — Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что... — глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. — Разве что это был он... Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать. Блэк, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул. — Профессор Люпин, Эдна, — не вытерпел Гарри. — что здесь… Закончить вопрос ему не удалось, он увидел такое, от чего слова застряли у него в горле. Опустив волшебную палочку, Люпин подошел к Блэку, вместе с Эдной, которая обреченно вздохнула, взяли за руку Сириуса и помогли встать, после чего профессор по-братски обнял его. Отпустив Люпина, узник притянул Уимпс и также крепко обнялся, как и с Римусом. У Гарри возникло ощущение, что его желудок куда-то провалился. — Не может быть! — ахнула Гермиона. Люпин тем временем повернулся к ней. Гермиона вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд. — Вы... Вы..! — Гермиона... — Вы с ним... А ты, Эдна... — Гермиончик, успокойся! — Я никому ничего не говорила! — взорвалась Гермиона. — Я скрывала правду ради вас! — Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! — гаркнул Люпин. — Я все сейчас объясню... Гарри заколотила дрожь, но уже не от страха, а от злости. — Я верил вам! — от волнения у него срывался голос. — А вы всё это время были его другом! — Это не так! — возразил Люпин. — Я не был ему другом двенадцать лет... Но теперь стал им снова... Дай мне объяснить... — Не верь ему! — надрывалась Гермиона. — Не верь, Гарри. Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить. Он оборотень! Моментальная вспышка ярости прожгла Эдну с ног до головы. Она круто повернулась к друзьям и закричала: — ХВАТИТ! С тяжёлой отдышкой рявкнула девушка, её едва не трясло от злости. Она красными глазами смотрела на троих друзей, руки её сжались в кулаки. Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Эдне и Люпину. Но Римус оставался на удивление спокоен, хотя и побледнел. Вдруг что-то капнуло Эдне на макушку. Она встряхнула головой, затем продолжила: — Профессор Люпин не помогал Сириусу проникнуть в замок и не желает Гарри смерти... — она неожиданно заговорила тихо. Её ярость мигом утихла. На её светло-русых волосах теперь красовалась какая-то чёрная клякса. — Но он действительно оборотень. Рон предпринял ещё одну героическую попытку подняться, но, застонав, тут же повалился обратно. Люпин с тревогой поспешил к нему, но тот лишь с отвращением отпрянул: «Отойди от меня, оборотень!». Лицо Люпина окаменело. После очередной паузы Уимпс снова продолжила: — Я... Вот почему ходила к профессору Снейпу — я училась варить «Волчье противоядие», затем относила его вместе с Мартой Люпину. — Ты... Ты всё знала?! — всхлипнула Гермиона. — И Марта была с тобой заодно... — Герми, — слёзы вновь подступили. — Ты же в курсе, что моя жизнь полна секретов, и я не знаю, как их раскрыть! — Ну да, а почему-то твоя любимая Мартусик обо всём в курсе! — съязвил Рон. — Рон, попрошу повежливей... — тихо отозвался Люпин. — А то что? — Рон, Марта — его дочь... — прошептала Уимпс. Вновь тишина. Все по очереди смотрели друг на друга в попытках переварить то, что услышали. — Гермиона, — вновь обратился Люпин к ученице. — А ты не задумывалась о боггарте Эдны, помимо моего? — профессор говорил твёрдо, но скептически. Девушка в ответ отрицательно помахала головой. — А вы, Гарри, Рон? Нет? Как интересно... Римус повернул голову к Эдне. Она стояла совсем потерянная, на ней словно не было лица. В этот же момент Живоглот, кружившийся около Сириуса, сменил свой курс к Уимпс. Он ласково мурлыкал и потёрся об её ноги. Девушка взяла на руки кота, принялась гладить, в тщетных попытках успокоиться. Неудосужив профессора взглядом, молча кивнула, чтобы тот продолжил. — Что ж, если бы вы были в курсе, что на самом деле знал Сириус, вы бы не столь гневались на подругу за её секреты. Она больше всего боялась, что вы от неё отвернётесь, когда услышите, почему и что она так отчаянно скрывает. Блэк шаткой походкой подошёл к племяннице. Он попытался её обнять в знак поддержки, но та быстро отстранилась в другую сторону. Трое ребят ошарашенно и с какой-то долей вины посматривали на Эдну. Люпин вздохнул. Определив, какая палочка кому принадлежит, он одну за другой бросил их хозяевам. Эдна растерянно подхватила свою. — Ну вот. — Люпин засунул собственную палочку за пояс. — Вы вооружены, мы — нет. Теперь есть капля доверия? — Если вы не помогаете ему, как вы узнали, что он здесь? — Гарри решился спросить первым. В его глазах ещё полыхали огоньки ненависти при взгляде на Блэка. — Помогла «Карта Мародёров», которую мне пришлось у тебя накануне забрать, — ответил Люпин. — Я проследил по ней у себя в кабинете... — Вы знаете, как она действует? — усомнился Гарри. — Разумеется, знаю. — Люпин нетерпеливо взмахнул рукой. — Я ведь принимал участие в её создании. Лунатик — это я. Меня так называли друзья ещё в школе. — Значит, это вы её создатель... — Сейчас важно другое. Мне пришла сегодня сова от Марты с вестью о том, что она не придёт навестить меня. Следовательно, я весь вечер не отрывал от Карты глаз, поскольку догадывался, что как минимум вы, трое, непременно попытаетесь тайком выбраться из замка и навестить Хагрида до казни гиппогрифа. И я оказался прав, не так ли? Он прошёлся по комнате взад и вперёд, поднимая пыль и поглядывая на друзей. Звенящую тишину заполняло лишь мурлыканье Живоглота и поскрипывания досок. — Тем не менее, когда вы, — Люпин указал на Гарри, Гермиону и Рона. — Вышли из хижины Хагрида и отправились обратно в замок, вас стало на одного больше. — Никого больше не было! — возразил Гарри. — Если вы про Коросту, то с каких пор Карта показывает и животных? — спросил Рон. — Я не поверил своим глазам, — по-прежнему меряя комнату шагами и не обращая внимания на слова обоих, продолжал Люпин. — Решил, что в Карте, должно быть, произошёл какой-то сбой. Как он мог оказаться с вами? — Да не было с нами никого! — И тут я заметил ещё одну точку. Она быстро приближалась к вам и была помечена именем Сириуса Блэка... Я видел, как вы столкнулись, наблюдал, как он затащил двоих под Гремучую иву... — Одного из нас! — мрачно поправил его Рон. — Нет, Рон. Двоих. Люпин вдруг остановился, устремив взгляд на Рона. Живоглот тут же оживился в руках Эдны. Сладко, гадко мяукнув, его жёлтые глаза устремились на карман парня. — Не возражаешь, если я взгляну на твою крысу? — спросил он ровным голосом. — Что? — на секунду Рон даже забыл о больной ноге. — При чём тут Короста? — Очень даже при чём, — уверил его Люпин. — Пожалуйста, дай мне её. Поколебавшись, Рон сунул руку под мантию, и на свет показалась Короста — она дико металась, и мальчику пришлось крепко ухватить её за длинный лысый хвост. Живоглот облизнулся и игриво замахал запыленным хвостом, то и дело попадая по лицу Эдны — сама девушка пыталась не чихнуть. Люпин подошёл к Рону. Казалось, он даже задержал дыхание — так внимательно рассматривал крысу. — Ну что? — ещё раз спросил Рон. Он с трудом удерживал её, и ему было явно не по себе. — При чём здесь моя крыса? — Это не крыса, — процедил сквозь зубы Сириус Блэк. — Что вы такое говорите? Конечно, крыса. — Нет, не крыса, — негромко подтвердил Люпин. — Ты держишь за хвост волшебника. — По имени Питер Петтигрю, — добавил Блэк. — Он анимаг. До друзей не сразу дошла вся абсурдность этого заявления. Минуты две все молчали. Наконец, Рон произнес вслух: — Вы оба просто сошли с ума. — Ерунда! — упавшим голосом вымолвила Гермиона. — Это, может быть, и не ерундой... — промолвила Эдна. В её памяти снова возникло пророчество профессора Трелони, отчего голова безумно загудела. — Рон, сколько лет у тебя живёт крыса? — Ну... Около двенадцати лет. А что? — Питера Петтигрю нет в живых уже двенадцать лет. — отрезала девушка. — Ты уверен, что крысы и вправду живут столько лет, сколько у тебя? Лицо бывшего узника исказила радостная гримаса. — Блестяще, Эдни! — восхитился Блэк. — Мозги в голове есть. Однако я действительно хотел убить, — зарычал он, скаля желтые зубы. — Да, малыш Питер оказался хитрее меня... Но на этот раз у него ничего не выйдет. И Сириус кинулся на крысу. Живоглот попытался вырваться из рук девушки, но не получилось. Рон заорал не своим голосом; беглец придавил ему сломанную ногу. — Сириус, осторожней! — Люпин метнулся вперёд и оттащил Блэка от Рона. — Подожди! Так просто нельзя с этим покончить. Надо им объяснить, пусть они знают! — Потом объясним! — хрипел Блэк, оттолкнув Люпина. Скрюченные пальцы когтили воздух, стараясь дотянуться до крысы, а та извивалась и визжала не хуже поросёнка, царапая Рону лицо и шею. — У них... есть... право... знать... правду! — Люпин уже задыхался, повиснув на Блэке. — Рон считает его домашним зверьком! Во всей этой истории много такого, чего даже я не понимаю! А Гарри? Ты обязан рассказать Гарри, как всё было на самом деле, Сириус! Эдна тоже должна всё же поверить, что ты ей ни разу не лгал. Блэк утихомирился, но его ввалившиеся глаза неотступно следили за крысой, которая сжалась в комок под защитой искусанных, исцарапанных и окровавленных рук Рона. — Ладно, согласен, начинай ты. Рассказывай, что хочешь. Но только побыстрее, Римус. Я хочу немедля покончить с убийцей, из-за которого столько лет провел в Азкабане. — Вы просто психи, вы оба. — Рон очумело потряс головой и оглянулся за поддержкой к Гарри и Гермионе. — С меня хватит, я в вашу игру не играю. Он попробовал подняться, опираясь на здоровую ногу, но Люпин вновь достал волшебную палочку и направил её на Коросту. — Тебе придётся выслушать меня до конца, Рон. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера. — Это не Питер, а моя Короста! — завопил Рон. — Рон, прекрати! — шепнула Уимпс. Она устала присела на пыльный пол. Парень всё попытался сунуть крысу в карман, но не тут-то было: крыса сражалась так отчаянно, что Рон свалился бы с кровати, если бы Гарри не подхватил его. — Многие видели, как Петтигрю погиб, — сказал он, повернувшись к Люпину. — Была целая улица свидетелей... — Да ничего они не видели! Они только думают, что видели... — снова разъярился Блэк, мрачно наблюдавший, как крыса отбивается от Рона. — Действительно, все были уверены, что Сириус убил Питера, — кивнул Люпин. — Я и сам так думал до этого вечера. Открыла мне глаза Карта Мародёров. Она никогда не лжёт. Питер жив. Рон держит его в руках. Гарри с Роном переглянулись и тут же пришли к молчаливому согласию: Блэк и Люпин не в своём уме. В том, что они тут мелют, нет никакого смысла. Как это крыса может быть Питером Петтигрю? Допустим, после Азкабана Блэк рехнулся, но почему Люпин поддерживает его в этом безумии? У парней даже пролетела мысль, как им жаль Марту с таким отцом. И тут вмешалась Гермиона, голос её дрожал, но она говорила спокойно, взывая к благоразумию Люпина: — Но профессор Люпин... Короста никак не может быть Петтигрю... Вы же понимаете, это совершенно невозможно… — Почему невозможно? — мирно спросил Люпин, как будто они в классе и Гермиона столкнулась с какой-то сложностью в работе с Гриндилоу. — Потому что... если бы Питер Петтигрю был анимагом, это знали бы все. Мы занимались анимагами у профессора МакГонагалл, и я много читала о них в учебниках, когда делала домашнее задание. Министерство магии ведёт учёт всех колдуний и волшебников, которые могут превращаться в животных; есть специальный реестр, в нём сказано, в каких животных они превращаются, даны их приметы и отличия... Я нашла там профессора МакГонагалл... В этом столетии было всего семь анимагов, и имени Петтигрю в этом в списке нет... — Герми, Министерство не всё учитывает... — аккуратно прервала её Эдна. Кто-то из парней невольно хмыкнул: сколько же знаний в них влезает! Не зря день и ночь сидят за книгами. — Конечно! — профессор Люпин рассмеялся. — Вы обе правы! Но как раз-таки Министерству было невдомёк, что в замке Хогвартс некогда чудили три незарегистрированных анимага... — Если ты собрался рассказывать им все сотворения мира, то поторопись, Римус, — проворчал Блэк, всё также следя за безнадёжными потугами Коросты освободиться. — Я ждал целых двенадцать лет и дольше ждать не намерен... — Хорошо-хорошо, Сириус, но тебе придётся кое-что добавить, я ведь знаю только, как все начиналось... Люпин прервал речь на полуслове — что-то громко скрипнуло позади него, и дверь в спальню открылась сама собой. Все шестеро уставились на неё, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку.        — Никого...        — В доме полно привидений, — заметил Рон. Но Люпин лишь махнул рукой. — Нет тут никаких привидений. — он всё ещё озадаченно смотрел на дверь. — Их и не было никогда в «Визжащей хижине». Вой и стоны, которые когда-то слышали местные жители, издавал я. Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение и заговорил: — Здесь, собственно, всё и началось. Из-за того, что я стал оборотнем. Ничего бы не произошло, если бы не моя безрассудная тяга к риску... У Люпина был вид вполне здравомыслящего и очень усталого человека. Рон хотел было что-то сказать, но Гермиона толкнула его: «Шшшш!». Она слушала рассказ с неослабевающим вниманием. — Меня укусил оборотень, когда я был совсем маленьким. Родители перепробовали всё для моего исцеления, но в те дни таких лекарств, как сейчас, ещё не было. Зелье, которое готовили профессор Снейп и Эдна, — совсем недавнее открытие. Оно делает меня безопасным для окружающих. Я пью его неделю, предшествующую полнолунию, и... и после трансформации сохраняю разум. Лежу у себя в кабинете, как вполне безобидный волк, и спокойно жду, пока луна пойдёт на убыль. В голове Уимпс мелькнула мысль: ни Снейп, ни Эдна не относили сегодня отвар профессору. Её накрыла паника — а вдруг сегодня полнолуние? Но почему тогда Люпин спокоен? Он продолжал рассказ: — Но до того, как «Волчье противоядие» было изобретено, раз в месяц я становился настоящим монстром. И о Хогвартсе даже не мог мечтать. Какие бы родители согласились отдать ребёнка в школу, где он будет учиться вместе с оборотнем? Но вот директором стал Дамблдор. Он отнёсся ко мне с сочувствием, сказал, что я должен учиться и что он примет все меры предосторожности. Люпин вздохнул и задержал взгляд на Гарри. — Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что её посадили именно потому, что я попал сюда. Этот дом, — Люпин окинул комнату печальным взглядом. — И туннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка — на время превращения. А дерево поместили у входа в туннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен. Гарри понятия не имел, к чему клонит рассказчик, но всё равно увлечённо слушал, и единственным звуком в комнате, кроме голоса Люпина, был испуганный писк Коросты. — В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой-то шум, завывания, и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки... Даже теперь, когда в доме уже много лет всё тихо, люди опасаются приближаться к нему. Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей — Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец — Джеймс Поттер. — Помнится, как ты сочинял всевозможные истории — говорил, что у тебя заболела мать и надо её навестить... — встрял Блэк. Он с дружеской ухмылкой похлопал друга по плечу. — Больше всего на свете ты боялся, что, узнав, кто ты такой, мы бросим тебя. — Но вы меня не покинули. — Люпин тепло улыбнулся Сириусу. Этот рассказ теперь больше походил на разговор их двоих. — Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — вы сами стали анимагами. — И мой отец тоже? — изумился Гарри. — Конечно. Твой отец и Сириус были одними из самых одарённых студентов, да и вообще им повезло, ведь анимагическое превращение иногда приводит к ужасным последствиям. Министерство магии ещё и поэтому зорко следит за всеми, кто пытается стать анимагом. От Питера было мало толку, но он целиком положился на своих умных друзей и тоже благополучно стал анимагом. В конце концов, на пятом курсе им удалось осуществить свой замысел — отныне каждый мог по желанию трансформироваться. — Давай быстрее, Римус, — сипло поторопил его Блэк. — Сейчас, Сириус, сейчас... Теперь, когда мы все могли превращаться в животных, открылись невероятные, захватывающие возможности. Мы покидали Хижину и всю ночь бродили в окрестностях школы или по деревне. Сириус и Джеймс перевоплощались в довольно крупных зверей и вполне могли при необходимости сдержать оборотня... Вряд ли в Хогвартсе был хоть один студент, знавший территорию школы и Хогсмид лучше, чем мы. Вот так нам и пришла в голову мысль составить «Карту Мародёров» и подписаться прозвищами. Сириус — Бродяга, Питер — Хвост, а Джеймс — Сохатый. — А в какое животное... — начал было Гарри, но Гермиона перебила его. — А Дамблдор? Он вам и вправду доверяет? Люпин нахмурился, и в его голосе зазвучало отвращение к самому себе: — Доверие Дамблдора для меня — всё. Он дал мне возможность учиться в Хогвартсе, когда я был мальчишкой. Дал мне работу, когда я уже отчаялся найти хоть какой-то заработок. И я убедил себя, что Сириус проникает в школу благодаря тёмным искусствам, которым выучился у Волдеморта, а то, что он анимаг, никакой роли не играет... Вот и выходит, что Снейп абсолютно прав насчет меня...        — Снейп? — Блэк первый раз оторвал взгляд от крысы и посмотрел на Люпина. — А Снейп здесь причем? — резко спросил он.        — Снейп — профессор в Хогвартсе, — невесело ответил Люпин, взглянув на Гарри, Рона и Гермиону. — Профессор Снейп когда-то учился вместе с нами. Это он больше всех противился моему назначению на должность преподавателя защиты от тёмных искусств. Весь год он твердил Дамблдору, что мне нельзя доверять. И у него были основания... Видите ли, Сириус некогда сыграл с ним одну шутку, которая едва не убила его... Без меня там тоже не обошлось... Блэк саркастически усмехнулся: — Он это заслужил. Шнырял вокруг, вынюхивал, чем мы, четверо, занимаемся. Жаждал, чтобы нас исключили. — Северуса очень интересовало, куда это я пропадаю каждый месяц, — продолжил Люпин. — Мы были однокурсниками, ну и... хм... слегка недолюбливали друг друга. Особенно он терпеть не мог Джеймса — виновата, я думаю, зависть. Джеймс замечательно играл в квиддич... Настоящий талант. И вот однажды Снейп подсмотрел, как в канун полнолуния мадам Помфри повела меня к Гремучей иве. Сириус заметил Снейпа и шутки ради сказал ему, что всего-то и дел — ткнуть длинной палкой в шишку на стволе Ивы, и тогда он откроет мою тайну. Снейп, естественно, так и сделал. И отправился вслед за мной. Представляете себе, что его ожидало в Хижине: встреча с оборотнем со всеми вытекающими последствиями. Но твой отец, Гарри, узнав, что придумал Сириус, бросился за Снейпом и, рискуя жизнью, увёл его из подземного хода. Снейп всё же мельком увидел меня — в самом конце туннеля. Дамблдор строго-настрого запретил ему разглашать мою тайну. Но с тех пор он знает мою особенность. — Так вот почему профессор Снейп вас не любит, — медленно произнёс Гарри. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке. — Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина. Это был Северус Снейп. Он аккуратным, плавным шагом вошёл в комнату, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина. Гермиона взвизгнула, Гарри подпрыгнул, словно его ударило током. Живоглот, всё то время мурлычащий на руках Эдны, неожиданно зашипел. Снегг слегка запыхался, но на его лице сияло выражение плохо сдерживаемого триумфа. — Возможно, вас удивляет, как я узнал, что вы здесь? — глаза профессора сверкали. — Я как раз шёл в ваш кабинет, Люпин. Мне удалось подобрать нужный флакон под ваше зелье, я понёс вам лекарство и тут, к большому счастью — к счастью для меня, разумеется, — увидел у вас на столе некую Карту. Я взглянул на неё и сразу всё понял. Вы бежали известным мне туннелем и далее исчезли... — Профессор... — воззвала Уимпс. Услышав знакомый голос, глаза Северуса вспыхнули. Завидев Эдну, он скривился. — Так-так... Мисс Уимпс? Кажется, зря я вас хвалил и вами восхищался. Вам бы стоило поменьше общаться с Поттером и перестать вытворять чертовщину... — Северус, ты не вправе решать, с кем ей общаться, даже если она твоя лучшая ученица. — глуховато отозвался Люпин. — Молчать! — сквозь зубы процедил Снейп. В его глазах пылала такая ярость, что была б его воля, он давно бы прикончил Блэка прямо на месте. — Только дай мне повод, — прошипел Снейп, обратившись к Сириусу Блэку. — Дай повод, и, клянусь, я убью тебя! Эдна поёжилась. Её голову пронзил холод, словно кто-то туда проник. Вовремя профессор решил покопошиться в мозгах ученицы. — Северус, вы ошибаетесь, — настаивал Люпин. — Ведь вы слышали далеко не всё, я сейчас объясню... Сириус здесь вовсе не для того, чтобы убить Гарри... — Тут уже успел пройти слушок, что ты ею не гордишься, а просто влюбился! — Блэк не сдавался. Он решительно подливал масло в огонь. — Быстро ты забыл любовь всей своей жизни... Это была последняя капля. Палочка, направленная прямо в сердце Люпина, теперь смотрела на Блэка. Ещё бы секунда, и Сириус считался бы погибшим. — Профессор... — Эдна решила брать всю ситуацию на себя. Она требовательно позвала Северуса, пока не пропало ощущение холода в голове. Это сработало — он отвлёкся и скосил глаза на Эдну. — Прошу, простите меня! Взгляд профессора моментально стал прищуренным. Он никак не предполагал, а уж тем более не ожидал, что произойдёт в следующую секунду. — Соппоро! — Эдна вскочила, вскинула палочку и произнесла заклинание. Северус моментом рухнул на пол — заклинание усыпило его. — Что ты с ним сделала?! — вскрикнул от шока Рон. — Проснётся — такой пиздец устроит тебе... — промямлила Гермиона. Многие вскинули брови, услышав ненормативную лексику от лучшей ученицы Хогвартса. — Никогда бы не подумала, что стану усыплять профессоров, особенно Северуса... — Превосходно! — Блэк расхохотался. Он похвалил племянницу, будто был её учителем по Заклинаниям. — У тебя прекрасно получается. От бы я ему пенделя дал, если б это не разбудило его... — Здесь нет ничего хорошего, — в ужасе прошептала Гермиона. — Её теперь ждут большие неприятности! — Сириус, — наконец Эдна обратился к нему. — Не стоит меня хвалить — этим не докажешь свою невиновность. — Значит, пора представить веские доказательства, — заявил Блэк. — Ты, парень, дай мне Питера. Но Рон теснее прижал к груди Коросту. — Не подходите... — голос его был слаб, но решителен. — Вы что, сбежали из Азкабана только затем, чтобы свернуть ей шею? — Рон повернулся к друзьям, ища поддержки. — Ладно, допустим, Петтигрю мог превращаться в крысу. Но ведь крыс-то миллионы. Как же он в тюрьме ухитрился узнать, какая именно и есть Питер? — А это законный вопрос, Сириус, — заметил Люпин, слегка нахмурившись. — В самом деле, как ты узнал, где Питер? Блэк сунул под мантию крючковатые пальцы и вынул смятый клочок газеты, разгладил его и показал всем. Это была фотография семейства Уизли, напечатанная прошлым летом в «Ежедневном Пророке». У Рона на плече сидела Короста. — Как ты это достал? — поразился Люпин. — Фадж дал, — ответил Блэк. — В прошлом году он приезжал инспектировать Азкабан и оставил мне газету. А там на первой полосе на плече у этого мальчика я увидел Питера. Я сразу его узнал, ведь я столько раз видел его превращения. В статье было сказано, что паренёк учится в Хогвартсе — там же, где и Гарри... — Бог мой, — прошептал Люпин, переводя взгляд с живой Коросты на картинку и обратно. — Передняя лапа... — Что с передней лапой? — резко спросил Рон. — Нет одного пальца, — пояснил Блэк. — Вот именно, — выдохнул Люпин. — Просто, как всё гениально... Он сам себе его оттяпал? — Перед последней трансформацией, — кивнул Блэк. — Я загнал его в угол, и он заорал на всю улицу, что это я предал Лили с Джеймсом, и тут же, не успел я рта раскрыть, устроил взрыв, а палочку он держал за спиной. На двадцать футов вокруг все в куски, все погибли, а сам он вместе с другими крысами шмыгнул в канализацию... — Разве ты не знаешь, Рон? — сказал Люпин. — От Петтигрю нашли всего лишь палец. — Но Короста могла подраться с другой крысой или еще что-нибудь. Она живет в нашей семье испокон веков... — А точнее, двенадцать лет, — добавил Люпин. — Тебя никогда не удивляло подобное долголетие? — Ну... мы о ней заботились... — Рон! Что за глупости?! — прыснула Эдна. — Я понимаю, что наш мир полон магии, но то, что Короста обладает каким-то магическим долголетием... — Твоя крыса сейчас выглядит не слишком хорошо, а? — продолжал Люпин. — Думаю, она начала худеть, узнав, что Сириус вырвался на свободу... — Её напугал этот чокнутый кот! — Рон мотнул головой в сторону Живоглота, который вновь довольно махал своим хвостом, сладко мурлыкая. — Рон, подожди... — внезапно заговорил Гарри. — Короста была явно больна ещё до появления Живоглота. Шерсть спала с тела после того, как твоя семья вернулась из Египта, именно после побега Блэка... Уизли посмотрел на Гарри так, как будто он предатель. — Сириус, ты же сбежал раньше, почему объявили об этом только недавно? — поинтересовалась Эдна. — Эдни, Эдни... Забыла, что ли? Я потом всем объясню, как только разберёмся с Петтигрю и вернёмся наружу. — А вот кот... вовсе не чокнутый, — протянув костлявую руку, Блэк погладил рыжую пушистую голову Живоглота. — Таких смышлёных котов поискать. Он мгновенно почуял, что это за крыса. И сразу раскусил, что я не настоящий пёс. Какое-то время привыкал ко мне... в конце концов я растолковал ему, кого ищу, и он стал моим помощником. — А как он помогал? — тихо спросила Гермиона. — Пытался поймать Питера и принести мне. Но у него ничего не получалось. Тогда он выкрал для меня пароли в гриффиндорскую башню. Я понял: он взял их из тумбочки какого-то мальчика... — Живоглот, ты в курсе, что подставил бедного Невилла? — грустно протянула Уимпс, на что кот лениво муякнул в ответ. В следующую секунду девушка заметила, как у Гарри от всего услышанного перекосило лицо. Он явно думал, что это всё бред же, абсурд — и всё же... — Но Питер сообразил, чем запахло, и сбежал... Живоглот — я правильно понял? — сообщил мне, что Питер оставил кровь на простынях. Скорее всего, укусил себя. Что ж, фальсификация собственной смерти у него однажды сработала... Последние слова подействовали на Гарри как удар хлыста. — Хотите, объясню, зачем ему потребовалось имитировать собственную смерть? Да затем, что он знал: вы собирались его убить так же, как убили моих родителей! — Да нет же, Гарри, — попытался успокоить его Люпин. — А теперь вы здесь, чтобы прикончить его! — Да, именно этого я и хочу! — Блэк с ненавистью взглянул на крысу. — Значит, Эдна зря помешала Снейпу схватить вас. — Гарри! — торопливо вмешался Люпин. — Да пойми ты! Все это время мы считали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его. На самом же деле всё было наоборот: Питер предал твоих отца и мать, и Сириус это знал. — Неправда! — Гарри судорожно сжал кулаки. — Он был их Хранителем тайны! Он сам сказал до вашего прихода, что это он их убил! Но Блэк медленно покачал головой, его ввалившиеся глаза ярко вспыхнули. — Гарри... Я все равно что убил их... В последнюю минуту я уговорил Лили и Джеймса переменить свой выбор, сделать Хранителем Тайны его. В этом моя вина… В ту ночь, когда они погибли, я хотел проверить, как там Питер, убедиться, в безопасности ли он. Приехал к нему в убежище, а его там нет. И никаких следов борьбы. Я заподозрил неладное и сразу же помчался к твоим родителям. Увидел их разрушенный дом, их тела и всё понял: Питер предал их. Вот в чем моя вина. — У Блэка сорвался голос, и он отвернулся. — Довольно об этом, — суровым тоном, какого никто от него никогда не слышал, заговорил Люпин. — Существует лишь один способ выяснить, что произошло на самом деле. Рон, дай мне крысу. — А что вы с ней сделаете? — с опаской спросил Рон. — Заставим принять истинное обличье. Если это действительно крыса, ей это не повредит. После краткой борьбы с собой Рон всё же решился, протянул Коросту, и Люпин взял её. Короста визжала уже безостановочно, крутясь и барахтаясь; её маленькие чёрные глазки лезли из орбит. — Готов, Сириус? — спросил Люпин. Блэк взял волшебную палочку Снейпа и подошёл к старому товарищу, держащему бьющуюся в руках крысу. Повлажневшие глаза Блэка запылали огнем. — Давай вместе? — негромко произнёс он. — Конечно. — Люпин крепко сжал крысу одной рукой, другой поднял волшебную палочку. — Действуем на счёт «три». Раз, два, три! Эдна отпрыгнула с Живоглотом немного в сторону. Тут же всё кругом озарилось бело-голубой вспышкой из двух волшебных палочек; на какую-то секунду Короста зависла в воздухе, её чёрное тельце бешено извивалось, Рон взвыл, и крыса с негромким стуком упала на пол. Сверкнула ещё одна слепящая вспышка и тогда... Как будто они наблюдали за ростом дерева в замедленной киносъемке. Стала увеличиваться голова, появились побеги-конечности. Ещё миг — и на том месте, где только что была крыса, стоял человечек, скрючившийся от страха и заламывающий руки. Живоглот на руках девушки зашипел, заворчал, шерсть у него на спине встала дыбом. Перед ними предстал коротышка, ростом с Эдну; жидкие бесцветные волосы его были растрёпаны, на макушке красовалась изрядная лысина; кожа на нём висела, как на толстяке, исхудавшем в одночасье. Вид был облезлым, как у Коросты в последнее время. Да и вообще что-то крысиное сохранилось в остром носике, в круглых водянистых глазках. Прерывисто дыша, он оглядел комнату и бросил быстрый взгляд на дверь. — Ну здравствуй, Питер, — приветливо произнёс Люпин, как будто в Хогвартсе по три раза на дню крысы превращались в старых школьных друзей. — Давненько не виделись. — С-с-сириус... Р-р-римус... — даже голос у Петтигрю остался писклявым. Он вновь быстро покосился на дверь. — Мои друзья... мои добрые друзья... Рука Блэка с волшебной палочкой взлетела, но Люпин перехватил её, послав Блэку предостерегающий взгляд, и, повернувшись к Петтигрю, снова заговорил в самом непринуждённом тоне. — Мы тут, Питер, беседовали о том, как погибли Джеймс и Лили. И вообще о той ночи. Боюсь, ты пропустил кое-какие подробности, пока визжал на кровати... — Римус, — задыхаясь, вымолвил Петтигрю, и Эдна увидела капли пота, выступившие на его одутловатом лице. — Ты ведь не веришь ему, правда? Он пытался убить меня, Римус... — Это мы уже слышали, — ответил Люпин уже гораздо холоднее. — Мне хотелось бы прояснить с твоей помощью несколько мелочей, если не возражаешь. — Он явился сюда, чтобы опять мучить меня и убить! — неожиданно завопил Петтигрю, указывая на Блэка. Эдне бросилось в глаза, что он ткнул в Блэка средним пальцем — указательный на правой руке отсутствовал. — Он убил Лили и Джеймса, а теперь охотится и на меня. Помоги мне, Римус... — Питер! — воскликнула Эдна. — Хочешь сказать, что палец тебе тоже Сириус отрубил? Блэк в ожидании ответа устремил на Петтигрю ледяной взгляд, и лицо его стало особенно похоже на череп. — Я знал, что он будет преследовать меня! Знал, что вернётся! Я двенадцать лет этого ждал! — взвизгнул Петтигрю, по-прежнему украдкой озираясь и бросая взгляды то на заколоченные окна, то на единственную дверь. — Ты знал, что Сириус собирается бежать из Азкабана? — сдвинул брови Люпин. — Да ведь оттуда никто никогда не убегал! — На его стороне тёмные силы, какие нам и не снились! — пронзительно завыл Петтигрю. — Как иначе он смог оттуда вырваться? Тот-Кого-Нельзя-Называть наверняка кое-чему его научил! Комнату огласил невесёлый жутковатый смех Блэка. — Значит, это Волдеморт меня кое-чему научил? Петтигрю вздрогнул, словно Блэк пригрозил ему хлыстом. — Что, страшно слышать имя старого хозяина? — спросил Блэк. — Не виню тебя, Питер. Его команда не очень-то была тобой довольна! Верно говорю? — Не понимаю тебя, Сириус, — промямлил Петтигрю, дыша всё чаще; теперь всё его лицо блестело от пота. — Не от меня ты прятался эти двенадцать лет, — усмехнулся Блэк. — Ты скрывался от прежних дружков Волдеморта. Я кое-что слышал в Азкабане, Питер... Все они думают, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы держать ответ перед ними... Они много чего интересного говорили во сне, особенно об одном обманщике, который надул их. Волдеморт ведь отправился к Поттерам по твоей наводке. И там его ожидал крах. Но не все же сторонники Волдеморта кончили дни в Азкабане, не так ли? Их еще достаточно много, они выжидают время, прикинулись, будто осознали свои заблуждения... Пронюхай они, что ты жив, Питер... — Не понимаю... о чём ты, — снова повторил Петтигрю. Вытер лицо рукавом и поднял глаза на Люпина. — Ведь ты не веришь этой... всей этой чепухе, Римус? — Должен признаться, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку жить двенадцать лет в облике крысы, — невозмутимо ответил Люпин. — Невиновный, но смертельно испуганный! — вновь сбился на крысиный визг Петтигрю. — Если сторонники Волдеморта настроены против меня, то лишь потому, что я отправил в Азкабан одного из их главарей — этого шпиона Сириуса Блэка! — Хватит пищать! — вновь прикрикнула Эдна, только уже на крысоподобного мужчину. — Ты настолько отвратителен, что от твоих слов уши вянут! Люпин и Блэк едва подавили смешок — даже девочка тринадцати лет не выдерживает всей мерзости этого человека. — Я... Я не шпион! Сириус не в своем уме... Да как у тебя язык повернулся такое... такое... — Лили и Джеймс назначили тебя Хранителем тайны по моему настоянию, — перебил Блэк с такой злобой, что Петтигрю попятился. — Я думал, что этот блеф сработает. Волдеморт будет охотиться за мной, ему и в голову не придёт, что они возьмут в Хранители такое ничтожество, как ты. Но ты предал Поттеров. Наверное, разговор с Волдемортом стал звездным часом твоей жизни... Петтигрю несколько раз открывал и закрывал рот — казалось, он утратил дар речи. — Э-э-э... мистер Блэк... Сириус... — неожиданно, но робко проговорила Гермиона. Услыхав эти слова, Блэк вздрогнул и внимательно взглянул на девочку: очевидно, давно отвык от подобной вежливости. — Позвольте вас спросить, как... как вам всё-таки удалось выбраться из Азкабана без помощи тёмной магии? — Благодарю! — исступлённо выдохнул Петтигрю, отчаянно кивая, ей. — В самую точку! Именно это я и хотел... Но Люпин взглядом заставил его умолкнуть. Блэк чуть нахмурился, глядя на Гермиону, но не потому, что рассердился — казалось, он обдумывает ответ. Он хотел ведь позже всем объяснить, как же умудрился выбраться из того ужасного места. — Сам не знаю как, — медленно произнёс он. — Думаю, единственной причиной, почему я не потерял рассудка, была мысль, что я невиновен. Её не назовешь счастливой мыслью, дементоры не могли высосать её... но она сохранила мой разум и самосознание. А когда приходилось уж совсем худо, я превращался у себя в камере... становился собакой. Вы же знаете, дементоры ничего не видят, — он сглотнул. — Они воспринимают людей только через их эмоции... И они ощущали только, что мои чувства в эти часы делаются менее... менее человеческими, менее сложными. Скорее всего, они думали, что я схожу с ума, как все остальные узники. Это их не беспокоило. Но я был очень слаб, и не было никакой надежды, что я с ними справлюсь без волшебной палочки... Летом я увидел Питера на той фотографии... Я догадался, что он в Хогвартсе, рядом с Гарри. Идеальная позиция для нападения, если однажды он проведает, что Темный Лорд вновь набирает силы... Так что видите, я должен был действовать... Ведь я единственный знал, что Питер ещё жив... — Отец говорил, что «Стражи сообщают, Блэк говорит во сне и произносит всегда одни и те же слова: „Он в Хогвартсе“». — пролепетал Рон. — И у меня в голове как будто зажёгся свет. Дементоры не могли мне помешать. Это не было счастливым чувством, это была навязчивая идея, она придавала мне силы, проясняла ум. И однажды вечером, когда дементоры принесли еду, я выскользнул в открытую дверь в облике пса... Им настолько сложно улавливать чувства животных, что они были сбиты с толку... Я был так истощён, что сумел пролезть сквозь решетки... В обличье пса переплыл пролив, побежал на север и так добрался до окрестностей Хогвартса... Всё это время жил в лесу... Только однажды вышел — уж очень захотелось посмотреть квиддич... Ты летаешь так же здорово, как твой отец, Гарри... Он посмотрел на Гарри, и тот первый раз не отвёл взгляда. — А ты, Эдна, — теперь он перевел взгляд на племянницу. — Такая смешная, когда переполнена эмоциями на матче. Кажется, ты бы тоже могла играть в квиддич... Поверьте мне, — внезапно прохрипел Блэк. — Поверьте, Гарри, Эдна. Я не предавал Джеймса и Лили и уже тем более не врал тебе, Эдни. Я бы скорее сам умер. И оба наконец поверили. Комок в горле помешал им говорить, и Гарри просто кивнул, а Эдна, бросив кота, кинулась на Сириуса. — Прости, Сириус... — она бубнила и повторяла ему это куда-то в грудь. Мужчина приобнял её и слегка покачал. — Прости, что думала, что ты соврал мне... — Неправда! — Петтигрю упал на колени, словно кивок Гарри был смертным приговором. Подавшись вперёд, он пополз к Сириусу, молитвенно сложив руки. — Сириус... это же я... Питер... твой друг... ты же не станешь... Оторвавшись от своего дяди, девушка оттолкнула его, и Петтигрю опрокинулся. — На моей мантии и без тебя достаточно грязи! — Римус! — заголосил Петтигрю, повернувшись теперь к Люпину и умоляюще извиваясь перед ним. — Ведь ты не веришь ему... Разве Сириус не сказал бы тебе, что они переменили план? — Нет, не сказал бы, если думал, что я шпион, — ответил Люпин. — Наверное, ты именно так и думал и потому не сказал мне, Сириус? — мимоходом заметил он поверх головы Петтигрю. — Прости меня, Римус, — вздохнул Блэк. — О чем разговор, Бродяга? — сказал Люпин, закатывая рукава. — Прости и ты меня, что я столько лет считал тебя предателем. — Да чего уж тут... — тень улыбки скользнула по измождённому лицу Блэка. И он тоже принялся закатывать рукава. Потрепав Эдну по голове, отстранился и оставил её позади себя. — Убьём его вместе? — Да, вместе, — сурово произнёс Люпин. — Не надо, пожалуйста... вы не можете... — заверещал Петтигрю и пополз к Рону. — Рон... Разве я не был тебе добрым другом... Твоим домашним любимцем? Ты не дашь им убить меня, правда? Ты ведь на моей стороне! Но Рон смотрел на него с отвращением: — И я разрешал тебе спать в моей постели! — Мой добрый мальчик… добрый хозяин... Ты не допустишь этого... Я был твоей крысой... ласковым зверьком... — Крыса, как видно, получилась из тебя лучше, чем человек, и хвастать тут нечем, — жёстко оборвал его Блэк. Рон побледнел от боли и передвинул сломанную ногу, чтобы Петтигрю не мог до неё дотянуться. Тот развернулся на коленях, подполз к Гермионе и ухватил её за край мантии. — Милая девочка... умная девочка... Ты... ты не позволишь им... Спаси меня... Гермиона выдернула мантию из его пальцев и, потрясённая, отступила назад, к стене. — Флиппендо! — очередное заклинание полетело в Петтигрю от Эдны. Мужчина отлетел куда-то в сторону. — Ещё раз к кому-то подползёшь — я увеличу силу заклинания! Сириус всё не мог не нарадоваться мастерством девушки. Петтигрю колотила неудержимая дрожь, он медленно повернулся к Гарри. — Гарри... Гарри... ты так похож на отца... просто вылитый Джеймс... — Как ты смеешь обращаться к Гарри? — в глазах Блэка полыхнуло бешенство. — Как смеешь смотреть ему в глаза? Говорить о его отце? — Гарри, — прошептал Петтигрю, вновь подползая к тому и протягивая руки. — Гарри, Джеймс не стал бы меня убивать... Он бы понял, Гарри, он пощадил бы меня... Эдне не пришлось кидать снова заклинание — Блэк с Люпином ухватили Петтигрю за плечи и оттащили. Он плюхнулся на пол, глядя на них снизу вверх и трясясь от ужаса. — Ты продал Лили и Джеймса Волдеморту. — Блэка тоже била дрожь. — Будешь ещё отрицать это? Петтигрю зарыдал. Это было жуткое зрелище — он походил на лысого младенца–переростка, съёжившегося на полу. — Сириус, Сириус, что я мог поделать? Тёмный Лорд... ты себе не представляешь... У него такое оружие, что уму непостижимо... Меня запугали, Сириус, я же никогда не был храбрецом, как ты, Римус или Джеймс... Я не хотел того, что случилось... Меня вынудил Тот-Кого-Нельзя-Называть. — Не лги! Ты стал его шпионом ещё за год до гибели Джеймса и Лили! Ты был его осведомителем! — Его... его власть была безгранична, — хлюпнул Петтигрю. — Что бы я выиграл, если бы стал противиться ему? — Да. Что бы ты выиграл, Питер, в борьбе с самым злым волшебником всех времен? — Блэк клокотал от ярости. — Всего-навсего несколько невинных жизней. Блэк и Люпин встали плечом к плечу и подняли волшебные палочки. — Ты должен был понимать, — произнёс Люпин тихо. — Если тебя не убьёт Волдеморт, то это сделаем мы. Прощай, Питер. Гермиона закрыла руками лицо и отвернулась. — Нет! — вдруг крикнул Гарри. Он бросился вперёд и загородил Петтигрю, повернувшись к волшебным палочкам. — Нельзя его убивать! — сказал он, задыхаясь. — Нельзя! И Блэк, и Люпин были потрясены. — Из-за этого выродка ты лишился родителей, Гарри, — прохрипел Блэк. — Этот пресмыкающийся кусок дерьма хладнокровно убил бы и тебя. И даже не повёл бровью. Ты его сейчас слышал. Для него собственная вонючая шкура значит больше, чем вся твоя семья. — Знаю, — тяжело дыша, сказал Гарри. — Мы отведём его в замок и передадим дементорам. Его последние слова так грозно прозвучали, но Петтигрю будто и не понял смысла. — Гарри! — простонал Петтигрю и обнял его колени. — Ты... Спасибо тебе... Я не стою этого... Спасибо... — Прочь от меня! — гневно выпалил Гарри, с омерзением сбрасывая с себя руки Петтигрю. — Я поступаю так не ради тебя. Я уверен, мой отец не захотел бы, чтобы его лучшие друзья стали убийцами из-за такого, как ты. Никто не шелохнулся и не издал ни звука, лишь слышалось неровное, с присвистом, дыхание Петтигрю, прижавшего к груди кулачки. Блэк с Люпином переглянулись и одновременно опустили палочки. — Ты — единственный, у кого есть право решать, — признал Блэк. — Но подумай хорошенько... подумай, что он совершил... — Пусть его отправят в Азкабан, — повторил Гарри. — Он это заслужил, как никто. Сзади по-прежнему слышалось сопение Петтигрю. — Ладно, — согласился Люпин. — Гарри, отойди в сторону. Но Гарри в сомнении не двигался с места. — Я только свяжу его, — пояснил Люпин. — Ничего больше, клянусь. Гарри отошёл. Из волшебной палочки Люпина вылетели тонкие шнуры, и через секунду Петтигрю дёргался на полу связанный и с заткнутым ртом. — Но если ты попытаешься превратиться, Питер, — Блэк потряс над ним волшебной палочкой. — Мы точно тебя убьём. Ты согласен, Гарри? Гарри посмотрел на жалкую фигуру, скорчившуюся на полу, и кивнул — так, чтобы Петтигрю увидел. — Ну вот что, — Люпин перешёл на деловой тон. — Я, Рон, умею сращивать кости далеко не так хорошо, как мадам Помфри, поэтому пока самое лучшее — наложить шину. Он подошёл к Рону, коснулся сломанной ноги волшебной палочкой и тихо произнёс: — Ферула! Тотчас же ногу обмотали бинты, плотно прижав её к гипсовому лотку. Рон с помощью Люпина встал, осторожно переступил и даже не поморщился. — Гораздо лучше, — сказал он. — Спасибо. — А как быть с профессором Снейпом? — вполголоса спросила Гермиона, глядя на распростёртую фигуру преподавателя. — Ничего... Вернее. — Люпин склонился над ним. — М-м-м... вероятно, будет лучше, если мы не станем приводить его в чувство, пока благополучно не возвратимся в замок. А доставим его туда вот так.. — он шепнул. — Мобиликорпус! Невидимые нити оплели запястья Снейпа, шею, колени, тело приняло вертикальное положение, но голова безвольно моталась во все стороны, словно у огромной куклы. Снейп повис в нескольких дюймах над полом, ноги его безжизненно болтались. — Двоих из нас придётся приковать вот к этому. — Блэк дернул Петтигрю за верёвки. — На всякий случай. — Меня, — предложил Люпин. — И меня, — рявкнул Рон, прохромав вперёд. Блэк прямо из воздуха сотворил увесистые наручники, Петтигрю распрямился — левая рука скована с правой Люпина, правая — с левой Рона. Лицо Рона скорбно застыло — истинную сущность Коросты он воспринял как личное оскорбление. Живоглот важной походкой возглавил выход из комнаты — его хвост, похожий на ёршик для мытья бутылок, был самодовольно задран. Никогда ещё Эдне не приходилось участвовать в такой странной процессии. Первым спускался Живоглот, следом — Люпин, Петтигрю и Рон, словно участники какого-то диковинного шестиногого забега; за ними неспешно плыл профессор Снейп, едва касаясь ногами ступеней, увлекаемый вниз собственной волшебной палочкой в руке Сириуса Блэка. Гарри и Гермиона вместе с Уимпс замыкали шествие. Идти по туннелю было непросто. Люпин, Петтигрю и Рон двигались боком один за другим, причем Люпин всё время держал Петтигрю под прицелом волшебной палочки. Сириус с помощью волшебной палочки Снейпа удерживал плывущего по воздуху профессора в вертикальном положении. — Понимаешь, что это значит? — спросил Сириус у Гарри, когда они медленно продвигались по туннелю. — Разоблачение Петтигрю? — То, что ты теперь свободен, — ответил Гарри. — Да... А скажи, ты знаешь, что я твой крестный отец? — Знаю. — Хм-м... Твои родители назначили меня твоим опекуном, — с некоторой неловкостью продолжал Блэк. — Если с ними что случится... Гарри не верил своим ушам. — Я, разумеется, пойму, если ты захочешь остаться с дядей и тётей... Но ты всё-таки подумай. Моё доброе имя восстановлено... может, если бы ты захотел... э-э... другой дом... и Эдна... Гарри даже стало жарко. Эдна довольно похлопала друга по плечу, улыбаясь. — Ты хочешь, чтобы я жил с тобой? — воскликнул он, ударившись головой о какой-то камень. — Уехал от Дурслей? — Я так и знал, что ты будешь против, — совсем смутился Блэк — Я просто подумал... — Я мечтаю расстаться с Дурслями! А дом у тебя есть? Когда можно туда поехать? Сириус остановился и взглянул на Гарри. Голова Снейпа едва проехалась по потолку, но Блэк даже внимания на это не обратил. — Значит, ты согласен? Да? — Ну конечно! А что ты хотел сказать про Эдну?        — Насколько я помню, у Эдны проблемы с моей двоюродной сестрой и её мужем...        — У меня были проблемы только с отцом... — протянула Эдна. — Ну и с Драко пару раз, в школе. Но я бы предпочла уехать к тебе, Сириус. — В общем, приходи к нам в гости, а, может, и переезжай! И ребята первый раз увидели, как мрачное лицо Сириуса озарила улыбка. Перемена была разительна — словно кто-то другой, лет на десять моложе, вдруг проглянул сквозь изнурённую маску; и Сириус на какой-то миг стал похож на того человека, который весело смеялся на свадьбе родителей Гарри. До конца туннеля они больше не разговаривали. Живоглот выскочил наверх первый. И наверное, сразу нажал лапой сучок на Иве, так что, выбравшись из-под земли, Люпин, Петтигрю и Рон не услышали даже шелеста свирепых веток. Блэк протолкнул Снейпа в дыру и отступил, пропуская вперёд Гарри с Гермионой, и Эдну. Наконец все оказались снаружи. Луга были погружены в темноту, и лишь далёкие окна замка светились во мраке. Не говоря ни слова, двинулись дальше; Петтигрю по-прежнему сопел и время от времени принимался хныкать. — Одно неверное движение, Питер... — грозно предупредил Люпин, его волшебная палочка неизменно смотрела в бок Петтигрю. Шли молча, огни замка медленно приближались. Снейп парил перед Блэком, подбородок его то и дело ударял в грудь. И тут... Облака разошлись, и на землю пали неясные тени; вся компания словно окунулась в лунный свет. Люпин, Петтигрю и Рон остановились так неожиданно, что Снейп на них натолкнулся. Сириус замер, махнув рукой Гарри и Гермионе, чтобы те не двигались. Гарри видел силуэт Люпина, профессор точно окостенел, и тут же его руки и ноги стали дрожать. — Господи! — ахнула Гермиона. — Он принимал сегодня зелье, Эдна? Скажи же! — Бегите! — негромко крикнул Блэк. — Бегите немедленно! Но как они могли убежать: Рон-то прикован к Петтигрю и Люпину. Гарри рванулся к другу, но Блэк без церемоний обхватил его поперёк туловища и отбросил. — Предоставь это мне… Беги! Раздался грозный рык. Лицо Люпина вытягивалось, то же происходило и с телом; плечи сузились, руки обратились в когтистые лапы, прямо на глазах он оброс шерстью. У Живоглота мех вновь встал дыбом, кот попятился. Превращение произошло, и оборотень лязгнул страшными длинными зубами. В тот же миг Сириус исчез — вместо него приготовился к прыжку огромный, похожий на медведя пёс. — Постойте! — послышался издалека чей-то женский крик. — Не трогайте его! Едва оборотень вырвался из наручников, пёс схватил его за холку и потащил в сторону, подальше от Рона и Петтигрю. Никто не отреагировал на крики девушки. В ту же секунду послышались завывания волка. — Ау-у-у! Оборотень отшвырнул пса и протяжно завыл. Он побежал в сторону воя. Эдна ринулась за ним. — Что если всё-таки угрожает опасность? Голос был похож... Точно! МАРТА! Гарри стоял полностью ошарашенный, ничего больше не замечая. У него за спиной раздался крик Гермионы, и Гарри, придя в себя, обернулся. Петтигрю кинулся за упавшей волшебной палочкой Люпина; Рон, не удержавшись на своей забинтованной ноге, упал. Грохнул взрыв, вспышка света — и Рон лишился чувств. Ещё взрыв — Живоглот взлетел в воздух и рухнул на землю подобно груде тряпья. Эдна бежала вслед за оборотнем, стараясь не терять его из виду. Был ли это голос Марты? — этот вопрос никак не покидал Эдну, а если итак, то нужно спешить — могут быть плохие последствия. Снова завывания, и сердце девушки забилось с бешеной скоростью. Адреналин бил ключом, она бы и не могла подумать, что может столько пробежать! Послышалось сзади тихое гавканье — Сириус бежал следом. Темнота сыграла с Уимпс жестокую шутку — она потеряла из вида оборотня. Девушка затормозила и оглянулась — перед ней озеро. Не чуя ног, она осела наземь. Сириус остановился рядом. Он принюхивался к следам, но не смог учуять — у него было мало сил к таким способностям. — Мы... Мы их потеряли... — задыхаясь, прошептала Эдна. Блэк уже принял своё обличие. — Их? Кто-то был ещё? — Марта... дочь... Дочь Люпина отвлекла его, она кричала, чтобы мы его не трогали. Обоих окутал резкий мороз. По озеру пополз туман, превращая воду в лёд. Леденящее чувство пронзило и внутренности, глаза застилала пелена; из темноты надвигались группы дементоров, окружая их. Тела обоих сотрясла судорога, они пали на землю бледными, как мертвецы. — Не-е-ет... — слабо выдавливая слова, Эдна пыталась дотянутся пальцами до руки дяди. Вся слабость, боль и холод окутали Эдну полностью. Она больше не могла ничего контролировать. Такое ощущение, что вот-вот девушку покинет жизнь, как и её дядю. Кольцо смыкалось, дементоры были уже метрах в трёх. Перед глазами клубился туман. Страшным усилием воли Эдна заставила себя сосредоточиться и посмотреть в последний раз, на Сириуса. Но увидела лишь остановившегося в двух шагах дементора. Из-под чёрного плаща высунулась длинная, мерзкая, вся в язвах рука, она откинула капюшон. Глаз не было, не было и глазниц. Вместо них — тонкая, серая, покрытая струпьями кожа, но рот имелся — зияющая воронка, всасывающая воздух со звуком, напоминающим предсмертный хрип. Девушка всем телом желала дёрнуться, отвернуться и закрыть глаза. Она мечтала, чтобы это всё было лишь очередным кошмаром. Эдна ощутила лишь ледяную руку, руку Сириуса. Внезапно влажные, холодные пальцы обхватили шею Эдны. Она совсем близко почуяла зловонное дыхание дементора... Значит, они решили и от неё избавиться... В ушах послышался звон — наверное, это последнее, что она слышит в жизни... И тут сквозь туман девушке померещилось серебряное сияние. Оно разгоралось всё ярче. Чуть живая, дрожащая Уимпс открыла глаза. Всё кругом было залито слепящим светом. Звон в ушах смолк, холод заметно отступал. Что-то отогнало дементоров, защитило Эдну, Сириуса... Хриплые, всасывающие звуки затихали... воздух теплел... дементоры удалялись. Эдна через силу приподнялась и увидела животное, излучавшее потоки света. Оно галопом уносилось прочь, прямо по глади озера. Стараясь удержать уплывающее сознание, Эдна проследила взглядом за таинственным зверем. Достигнув другого берега, он остановился. На какой-то миг девушка увидела рядом с ним чью-то неясную тень. Кто-то очень знакомый приветственно махал рукой. — Эдна, Сириус! — завопил силуэт. — Вы живы? Вы видели это? Я смог! Эдна не могла сфокусировать разум. Она больше не могла думать, силы оставили её, она готова была упасть вновь, но девушку кто-то поймал. Нежные, тёплые руки крепко обвили её.