Стальной Холм Ultimate ТОМ 1

      Главная башня колдуна при короле Моцрука находилась в пригороде столицы в чаще тёмного леса проклятых. Туда никто из простых смертных не мог войти. Имели возможность прогуляться по лесу лишь избранные, те кому было под силу. Они назывались подготовленными. Как бы сказали в Моцруке «они были избраны судьбой». Люди, способные перенести нечеловеческие испытания. Их тело поддавалось неведомым магическим силам леса, после воздействия которых избранные теряли прежний облик. Прежние родные и близкие их не узнавали. Зачастую того, кто пережил испытания леса проклятых отличало значительная энергичность, психическая неустойчивость и возможность владения различной магией. Но, к сожалению были и те, кто не проходил подобные испытания. И в лучшем случае они становились помешанными безумцами, кто-то мог лишиться конечностей или зрения, а кто-то в последствии всех испытаний оставался обгорелый или лишался кожи на глазах у собратьев после возврата. Но, большинство просто погибали, оставаясь лежать в толще пожухлых дубовых листьев. И конечно для всех оставалось загадкой как в таком месте могла находиться башня королевского колдуна. Вход в башню постоянно охранялся стоящими на привязи крупными собакоподобными крысами. Четыре мохнатые твари со слюнявыми резцами находясь по обе стороны башни и были на привязи для охраны своего неуязвимого хозяина. Верховный колдун Дербенс славился садистской любовью к экспериментам на живых существах при помощи своей адской магии. Один раз в неделю придворные короля подъезжали к лесу проклятых для того, чтобы с ним повидаться, узнать новости и передать нужные ингредиенты для его тёмного колдовства, а иногда привозили даже живых игрушек. Многим была знакома его слабость к женщинам, особенно молодым. И король старался всякий раз удивить своего Верховного колдуна, преподнося ему разного подарки в виде молодых девушек из различных рас. Дербенс предпочитал молодых эльфиек, но не брезговал и человеческими экземплярами. Весь лес был усеян следами, обрывками одежды и костями. Казалось нельзя было ступить шагу, чтобы не напороться на какую-то косточку. Вход в башню увенчивала пирамида из черепов и костей.       Одной прекрасной лунной ночью черная королевская карета, стилизованная и с обрамлением из костей и человеческих черепов, спешно покидала столицу королевства, направляясь в сторону леса проклятых. Сгорбленный кучер, прятавший лицо за дождевой мантией, своей костяной рукой устал хлестать лошадей. Было заметно, что карета спешит попасть к месту назначения. Тусклые фонари плохо освещали дорогу. На небе зияла ярко красная луна, которая как могло показаться, касаясь своими лучами покрывала весь свет бликами крови. При подъезде к лесу проклятых начался ужасный ливень. Этот ливень зачастую сопровождал всех своих гостей. Кучер остановился возле изветшалой альтанки у леса. Обычно к ней колдун подходил самолично. Из кареты вышел королевский вельможа средних лет, одетый в дворянский костюм с лёгкой черной туникой поверх костюма. На видимых частях тела — руках и нижней части лица виднелись шрамы от оспин. Лицо его прикрывалось красной маской, цвет которой в темноте было сложно различить. При нём были ножны с полуметровым кинжалом, а на голове был шляпа с полями — это был адьютант королевского двора. Звали его Амадей Курдиц. Все кто его знал помнили, что маску он никогда не снимает и если его замечают во дворце или в пригороде у мага это значит, что нужно ждать беды. Присутствие этого персонажа для знающих всегда являлось предвестником беды. Особенно для близкого окружения короля, страдающего патологической паранойей. В последний раз, когда Курдиц был в пригороде столицы, погиб ново назначенный канцлер короля. Об этом конечно разузнали единицы, но слухи между всеми распространились очень быстро после этого случая. В этот раз его приход не возвещал ничего хорошего для судеб жителей королевства.       Сойдя на бездорожье, Курдиц выхватил из колесницы фонарь и прихрамывая доковылял до альтанки. Как только он дошел до беседки дождь прекратился и взошла кровавая луна, освещая лужайку на которой располагалась беседка. Дойдя до беседки Курдиц поставил фонарь на середину стола и сел за него. В этот же миг напротив него оказался, словно из воздуха Вербенс. Иссохший, высокорослый с косматыми волосами в тёмно-синей мантии с широко раскрытыми глазами, которые иногда в порыве эмоций выскакивали за орбиты, он больше напоминал безумца из лепрозория. От него постоянно тянуло трупным запахом, что не могло не отталкивать. В королевстве его ненавидел каждый второй. Если бы про его существовании узнал Понтифик Мироса, то он бы приказал это существо тут же уничтожить, как то, что не заслуживает существовать в этом мире. От Курдица же всегда пахло приятными дорогими духами, в элегантности манер и повадок ему было трудно отказать. Эти два человека были полными противоположностями друг другу. Но, адъютанта это никогда не заботило. Он засунул правую руку за пазуху и достал свиток, который протянул хозяину леса. — Это вам, комрад Вербенс. Наши люди достали это из Диких Пустошей.       Колдун нервно пощелкивал пальцами одной руки извергая искры, а другой взял предложенную бумагу. — Превосходно! — воскликнул он, — это то, что мне поможет решить мою алхимическую задачу! — Вы хотели наверное сказать нашу, комрад Вербенс? — незамысловато поправил Курдиц собеседника. — Да-да, комрад Курдиц. Именно это я хотел вам сказать. Спасибо, что поправили… — пробубнел колдун пробегая глазами по строчкам письма, тщательно перечитывая каждое слово по нескольку раз, чтобы понять его значение, — вы себе представляете, комрад Курдиц, наши воины обнаружили письмо на регенство! И где бы это могло оказаться?! — В обозе у эльфов? — наигранно удивился адъютант. — Точно!.. А вы тоже в курсе этого дела?       Курдиц промолчал, скрестив руки и демонстративно положив ногу за ногу.       Вербенс восторженно встал со стола, стал похаживать вокруг стола, перечитывая послание, через момент мановением его сил беседка оказалась в кольце яркого огня, столб которого достигал трёх метров. — И как же его имя… — задумался Вербенс, — его имя… Не могу разобрать последних двух букв. — Не мучайте себя, господин маг! Его зовут Ромус Мезарес! — Хм-м… Мезарес, какая знакомая фамилия. Мне известен такой Артемус Мезарес. Это эмигрант, прибывший когда-то из земель наших заклятых друзей. — Как это вообще может быть такое, чтобы пределы Мироса кто-то покидал навсегда? — Может. Я вам скажу, где его искать, но взамен мне нужно кое-что от короля. Он знает. Мы с ним об этом говорили. — Ах, это! — вспомнил Курдиц, схватившись быстро за фонарь и подал им знак, поводив светом в сторону кареты.       Через несколько минут в сторону беседки направилось двое силуэтов. Один из них был крупный, другой — вдвое меньше. Приближались они не быстро, с их стороны слышались лязги цепей. По видимому кто-то из них был закован в кандалы. — Это то, что вы просили, господин Вербенс. Король старался как мог, чтобы отыскать эльфийку благородных кровей. И вот она перед вами.       От увиденного у колдуна выпучились глаза насколько это можно было позволить и он жадно глотнул слюну. Перед ним стоял двухметровый пузатый здоровяк в черной кожаной желетке по верх голого тела и штанах, на голове у него была кожанная маска с прорезями для глаз, руки были одеты в кожаные перчатки с мощными шипами-кастетами на костяшках пальцев. В левой руке он стискивал кулак размером с голову человека, в котором держал цепь, к которой была прикована миниатюрная молодая золотоволосая эльфийка в порваном платье. По царапинам и ранам на ногах было понятно, что она пыталась убежать. Запястья и ноги были закованы и в местах кандалов была видна запёкшаяся кровь. Своими блестящими от слёз глазками со злобным взглядом она смотрела в глаза колдуну. Вербенс аккуратно подошел к девушке, затем обошёл справа и понюхал её волосы. Они пахли каким-то приятным цветочным запахом. После этого он своим длинным языком облизал правую щеку эльфийки и принялся её целовать. Курдиц со слугой равнодушно на это смотрели некоторое время. Внезапно Вербенс взвыл, резко оторвавшись от пленницы и ухватился за губу с которой сочилась кровь. — Вы как обычно попадаетесь в одну и ту же ловушку, — усмехнувшись, сказал с иронией адъютант.       Вербенс обиженно ничего не ответил, придерживая руками окровавленную нижнюю губу, с которой шло кровотечение. В один миг кровь была остановлена и на губе рана исчезла. Потом он снова подошел к девушке и прихватил своими длинными тонкими пальцами её за подбородок. — Ну, как? Берёте? — уточнил у мага королевский придворный. — Беру. Девчонка такая строптивая, но тем лучше. Будем развлекаться с ней дольше, — хихикнул со своей кривой улыбкой волшебник, — да, я ещё просил у его величества несколько ингредиентов для себя. — Да-да. Господин Доринс, передайте комраду Вербенсу то, что он просил.       Громила протянул волшебнику узелок, который он держал в другой руке пока вёл эльфийку. Передача была получена и обе стороны остались довольны. — Кажется вы забыли, что нам кое-что должны. — Да, комрад Курдиц. Вот тот, кого вы ищите, — волшебник протянул руку с открытой ладонью собеседнику и в тот же миг в ней оказалась записка с адресом место нахождения искомого человека. — Этот Мезарес такой наивный. Прям как ребёнок. Он думает, что культ которому он служит служит благой цели. — Он не будет…? — Нет, — оборвал адъютанта с полуслова маг, — это совершенно безобидное создание. Мне самому сложно представить, что он может быть связан с регентом на союзный престол. Передайте Его величеству, что других Мезаресов у нас в королевстве нет. По крайней мере, мне неизвестны такие. Жалкое отродье этот Артемус. Очень жалкое. Странно, что его ещё никто не убил… — облизнулся колдун, — и не съел. Прощайте, господин Курдиц. Мы ещё с вами встретимся.       В следующий миг завыл жестокий ветер, который стал выкорчевывать небольшие деревца, торчащие из леса. В беседке даже успел потухнуть фонарь. В следующий миг Курдиц вместе с господином Доринсом очутились вдвоём на лужайке и поняв, что эти двое исчезли, поспешили как можно быстрее в карету и прочь из этого проклятого места.       Перед глазами эльфийки оказался тёмный зал башни. Девушка оказалась прикованной к каменной стене. Оглянувшись она увидела помещение с высокими арочным потолком и глухими каменными стенами. На верху которой было небольшое решетчатое окошко. Последней вмиг стало плохо. Она почувствовала тошноту, сильно стала кружиться и болеть голов, пошла из носа и ушей кровь. К ней подошел на цыпочках бородатый и косматый колдун. Помещение было освещено факелами, а в тёмных углах пищали крысы и мыши. Эльфийка завизжала от боли. — Тише ты, чего верещишь? — сказал спокойно мерзостный вонючий дед. — Я вас ненавижу! — Это хорошо, маленькая мышка. Потому, что ты меня скоро станешь любить! — ответил он ей дерзостно. — Как ты смеешь! Я с королевской крови! Меня будут искать! — В этот лесу тебя никто не найдёт. Можешь даже не пытаться бежать. — Взмахом руки кандалы были открыты и эльфийка уставшая рухнула на пол, оказавшись на четвереньках у стены. Напротив неё стоял колдун, который медленно приближался к ней ближе. Стоя на холодном полу она нащупала что-то твёрдое и скользкое, схватив это она увидела в свете факелов, что это была чья-то сломанная кость. Она снова завизжала, затем набросилась на обидчика и вонзила глубоко ему в глаз кость. Вербенс заорал. — Проклятая мерзавка! Я же сказал не сопротивляйся!       Девушка развернулась и побежала подальше от колдуна, в надежде найти выход из этого места. Бегая, она наступала на что-то скользкое, разбрасывая от себя что-то похожее по ощущениям на кости и камни. — Ничего, лисичка. Меня это даже начинает заводить. — Сказал возбуждённый маг, и крепким хватом высмыкнул кость с остатками глаза, после чего от прикосновения ладони ко лбу глаз мгновенно зажил и лицо не имело видимых признаков ран, — беги сколько хочешь! Тебя это не спасёт, лисичка! — повторил Вербенс снова, затем взмахами рук помещение оказалось в огне. Эльфийка в таком ярком освещении обнаружила на каменном полу вокруг себя разбросанные всюду обглоданные кости, разные части людских тех. — Я тебя ненавижу, проклятый колдун! — закричала снова она. — А зря. — прозвучал голос колдуна совсем близко, отозвавшись эхом по всей темнице.       Эльфийка помчалась в другую сторону и не добегая до края комнаты ей преградила путь стена огня. Затем она побежала вдаль этой стены. Ей на встречу опять показался столб жаркого огня. В комнате стало вонять жаренным человеческим смрадом. Послышался со всех сторон дьявольский смех колдуна. Эльфийка перестала бегать и от усталости упала на колени и стала рыдать. — Я тебя ненавижу! Будь ты проклят, людской колдун! — завопила она. — Громче, лисичка! Громче! Я хочу слышать это снова и снова! — послышался снова голос врага. — Я тебя не… люблю… — оборвала девушка себя на полуслове, закрыв рот. — Что? Лисичка, повтори это ещё раз. Или мне послышалось? — Я тебя люблю. — сказала неожиданно для себя она. Хотя ей казалось, что она хочет сказать слово «ненавижу» — Что? Не слышу. Повтори громче, лисичка. — Я тебя люблю! И хочу, чтобы ты меня трахнул! — завизжала девочка из последних сил, впившись поломанными ногтями в свои лодыжки. — Ты же говорила, что меня ненавидишь. — вышел из пламени огня мерзкий старик очутившись прямо перед своей пленницей.       Эльфийка ощутила, что с каждым произнесённым словом она всё больше возбуждается и ей становится от этого приятно. Она пыталась держать себя в руках и побыстрее убежать из этого места, но внутри её что-то пробуждало дикую похоть и это чувство её переполнило настолько, что пересилило чувство страха. Повинуясь будто животному инстинкту она покорно подошла к стоящему перед ней колдуну. В глазах её была видна какая-то бездна и безразличие, в следующее мгновение взгляд сменился жадной похотью. Она подошла к проклятому колдуну, который улыбался своими гнилыми зубами и его тело источало запахом нечистот. Но, могло показаться, что для пленницы это не играло никакой роли и она подползла нему в упор. Затем своими маленькими руками раздвинула полы его мантии и спустила ему шатаны. Потом достала его торчащий вонючий немытый член и стала облизывать его своим розовым язычком. Внутри её переполняла ярость. Её предки отказались бы от неё узнав, что она стала куртизанкой какого-то отброса, тем более человеческой особи. Вербенс ощутил невероятное удовольствие. На миг ему показалось, что это никогда не закончится и он опустил взгляд презрения на пленницу. Девочка сосала его член, причмокивая от удовльствия. И в самом деле ей самой это начало сильно нравиться. В королевских покоях их воспитывали быть целомудренными и вести себя высокомерно с иными расами. А тут ею пользуются как какой-нибудь вещью и её это стало заводить. Девочка остановилась, придерживая своими ручками всё ещё стоячий член колдуна и презрительно посмотрела на него. — Что вы хотите со мной сделать хозяин? Я сделаю всё, что прикажете! — сказала похотливо эльфийка. — Иди ко мне на ручки, лисичка. Я хочу, чтобы моя еда получила максимум удовольствия. — Вербенс взял пленницу себе на руки и, приспустив ей трусики, насадил на член её влажное от возбуждения влагалище, придерживая её за ножки. Последняя отвечала взаимностью и, находясь спиной к нему, стала держаться за его руки и от ощутимых толчков получала максимум удовольствия. Следом за её "киской" пошла попка. Но тут уже эльфийка сама попросилась и непринуждённо стала на четвереньках на холодной брущатке, придерживаясь за не обглоданный череп своей предшественницы, которая по видимому была брюнетка. Девушка так изощрённо дергалась туда-сюда на член грязного колдуна, что не замечала, как своими пальчиками водила по глазным впадинам черепа, за который держалась и кровь окрасила ей всю ладонь. Параллельно, стоя на окровавленном полу, она лапала свою грудь с затвердевшими сосками, стараясь сделать себе ещё приятнее. — Не останавливайтесь хозяин! Я хочу ещё! Возьмите маня! Я вас люблю! — визжала вздыхая она. Потом последовал экстаз и она потекла фонтаном как последняя шлюха. Но, это не останавливало хозяина. Спустя ещё некоторое время она была вне себя и в процессе совокупления с отвратным колдуном стала забывать обо всём — Ещё хозяин! Ещё! Я не хочу чтобы вы останавливались! Съешьте меня! Сожрите мои соски! Зажарьте моё грязное тело на вертеле! Я хочу остаться с вами на веке! — завопила жертва дьявольского колдуна.