***
Палочки они не вынимали, ибо нельзя было ненароком поубивать друг друга, но и рукопашный бой их вполне устраивал. Ни один из мальчишек явно не собирался это так просто оставлять и сдаваться. Увлеченные своей перепалкой, они совсем забыли что в палате не одни, да и что вообще находятся в больнице. Спустя какое-то время справа от койки Гарри послышался кашель, а затем тихий шепот Гермионы: — Что вы тут устроили, эгоисты? Прекратите! — но ее слабый голос никто не слышал. К великой радости Гермионы вскоре пришли Рон, Невилл, Луна и Джинни, но…они как-то не сильно спешили разъединить врагов. Рон стоял и только подначивал, не замечая злого взгляда Грейнджер. Луна будто их совсем не видела и просто шепотом рассуждала о том, почему нарглы недолюбливают людей. Джинни, даже если и хотела, то не смогла бы их разнять, ввиду своей силы и состояния. Ее ногу быстро вылечили, но кровопотеря сказалась на ней, поэтому она уселась на край кровати Гермионы, наблюдала и иногда что-то спрашивала. Только Невилл совершенно не понимал, как же ему поступить. С одной стороны — надо бы помочь другу и наладить ситуацию, но с другой — никто больше не собирается помогать. Может это было так задумано, просто он не знал? Малфой и Поттер только яростнее колотили друг друга, обзываясь самыми странными ругательствами. В бой уже пошли сумки, подушки, в один момент они чуть не разбили головы об угол тумбы. Не известно, сколько еще длилась бы драка. Добили бы они друг друга до переломов или слегка покалечились — мы не узнаем. Потому что во время потасовки в палате раздался скрип. Это была половица у двери. Наблюдающие ребята резко подняли головы.***
Гарри с Драко, заметив, что голос Рона, разговоры Джинни с Гермионой и шепот Луны стихли, остановились и обратили свои взгляды на вход. На пороге стояла Тонкс. Придерживаясь одной рукой за стену, она еле передвигала ногами. Кожа заметно побледнела, волосы стали очень тусклыми, почти мышиного цвета, взгляд был туманным и очень уставшим. На ней была больничная ночнушка — она только что встала, услышав шум и знакомые голоса. Целителям было немного не до детских разборок, а может, в коридоре по звукам не было понятно, препираются они или дерутся. Дора, сделав еще пару шагов, медленно приложила палец к губам, как бы давая понять мальчишкам, что они достаточно шумят. Но на Гарри и Драко впечатление произвел не ее жест, а весь вид в принципе. Им обоим в голову ударила мысль о том, что невинная девушка так пострадала из-за этой начинающейся войны. И она далеко не первая, и далеко не последняя. Будут ранены и убиты еще сотни, тысячи молодых людей, которые просто верны своим друзьям, стране и не оставят ее в беде. Они также подумали о том, что вот такие люди, когда-то позитивные лучики света, могут навсегда погаснуть. Что, если после этого они больше никогда не улыбнутся? А все начинается с того, что виновники всей этой потасовки идут и ведут за собой тех, кто готов встать за них горой и убивают. Убивают и ранят противоположную сторону, не задумываясь о том, что там такие же люди как они: кто-то под страхом, но с чувством долга, кто-то по дружбе, кто-то потому что ему обещали защиту его семьи, кто-то потому что уже был ввязан в эту войну и пришло время второго раунда — у всех схожие причины вступления в битву и все боятся по большей части одного — за свою семью. Проникшиеся этими мыслями, гриффиндорец и слизеринец, переглянулись. Это был первый раз за пять лет, когда они поняли друг друга без слов. Поднявшись, парни отряхнулись, пока Луна и Джинни помогали Доре сесть на ближайшую койку. — Я сочувствую, что твоего отца забрали в Азкабан. — произнес Гарри очень нехотя. Не то, чтобы ему было совершенно без разницы на чувства других людей, пусть и врагов, просто он не мог себе даже представить что говорит такое не кому-нибудь, а Малфою. — Но уж поверь, я бы очень хотел все вернуть…или вернуться и изменить… — Никак сошлись во мнениях…— усмехнулся Драко. — Так давай. Давай все изменим, Поттер. — глаза парня блеснули хитрым огнем, и он медленно достал из внутреннего кармана мантии Маховик Времени, медленно покачав им на уровне глаз недавнего врага.