Лихие временные петли и их Последствия

Гарри хотел бы заявить Малфою, этому заносчивому аристократу, что вот чего у того точно нет, так это чувства такта и уважения, а также жалости и сочувствия, но даже мерзкий характер Хорька и эта манера общения, как будто он объясняет неразумному ребенку, зачем солнце встает на Востоке, не могли отвлечь гриффиндорца от главной своей цели. Возможность спасти Сириуса. Она жгла диким огнем в груди, слепила глаза, позволяла вновь дышать в полную силу, а по венам будто потекла лава, когда он увидел его – Маховик – символ его Надежды. Сейчас эта волшебная вещь лежала в руке Малфоя, и у Гарри скулы сводило от желания нагло выхватить ее и помчаться к нему, к Сириусу, к той злополучной арке, за которой он исчез. Он не умер, не пропал совсем – Гарри знал это, точно знал, или просто хотел верить до побеления раскаленной стали внутри него, но Сириуса нужно достать оттуда, Гарри был твердо в этом уверен. Он глубоко вдохнул. Выдохнул. Унять дрожь в голосе не получилось, но он пытался: — Итак, что ты хочешь? Малфой улыбнулся, словно василиск, только что отведавший свежей человеческой крови. Гарри никогда не видел, как ест и улыбается василиск, но был уверен, что это выглядит именно так. — Я хочу отправиться в Министерство, к моменту развязки в битве, и предлагаю тебе отправиться туда со мной. Вытаскивай своего драгоценного крестного, как тебе того хочется, а я пока займусь своим отцом. — Как? — Гарри сомневался, что Хорек способен серьезно навредить, но ему было интересно. — Это уже мое дело, Потти. — ухмыльнулся Малфой. — Ты занимаешься своим крестным, как хочешь, и заодно отвлекаешь внимание окружающих от меня и моего отца. Тебе будет легче, если возьмешь свою сумасшедшую компашку тупоголовых детей, готовых пойти за тобой на смерть. — Это уже мое дело, Малфой! А ты не смей так говорить о моих друзьях! Они не пойдут никуда, потому что они не тебе собаки, а моя семья! — взревел доведенный окончательно Хоречьей нахальностью Гарри. — Которая, заметь, не творит зла! Маска дипломатичного дружелюбия слетела с Хорька мигом, и он едва не взвизгнул: — Ты, недоумок полукровный, возомнил, что это так легко — отказать Темному Лорду?! Встревоженные их криками, гриффиндорцы в палате обратили на их перепалку внимание, отрываясь от бессильной Доры. Рон, едва услышав оскорбление в адрес Гарри, тут же метнулся к ним. Только после того, как Невилл и Гарри, удерживая за локти, не дали ему проклянуть Малфоя, он встал чуть впереди лучшего друга и ответил за него: — Отказать он своему Лорду не может, — с отвращением выплюнул он, — в чем проблема? Звякнуть по камину и сказать, мол "нет, босс, не могу сегодня воевать, у меня там павлин рожает, и чайник на утюге кипит, и насморк что-то..." Так это говорится, да, Гермиона? — он обернулся. — Опять ругаетесь, мальчики? – сипло и почти безразлично поинтересовалась подруга – она была уже совсем не так плоха, как сразу после проклятия Долохова, но все еще слаба и вяла. Гарри до сих пор бичевал себя за то, что не уберег ее. Если Гермиона Грейнджер не придирается к Рону — дело совсем плохо. Он был испещрен страшными рубцами от мозгов из Отдела Тайн, и никто не представлял себе, исчезнут ли они. Рон держался относительно бодро — Гарри гордился другом, но чувствовал дикую пожирающую вину за его раны. — Не надоело вам еще? — Тонкс, недавно похожая на бешеный огонечек яркого света, сейчас напоминала потухшую свечку, и Гарри было больно смотреть на нее такую – серую и тихую. — Хорёк, конечно, гад, но давай просто выпроводим его и не будем тратить силы, итак хреново. — хмурый и серьезный Невилл вопросительно посмотрел на Гарри, и, увидев отрицательное мотание головой, отошел в сторону. Гарри снова обратил свое внимание на Малфоя. Он стоял, зачем-то вздернув подбородок, и усиленно делал вид, будто его гордость не затронули ничьи слова. Что ж, раз правила игры таковы, что им придется терпеть друг друга ради спасения родных, они выдержат. — Итак, — Гарри многозначительно посмотрел на Рона и понадеялся, что он не обидится за это. Его друзья ужасно пострадали по его вине, в попытке спасти его крестного, и Гарри не собирался подвергать их этой опасности снова. — Я согласен. Но мы не будем впутывать в это никого из моих друзей. — тихо поставил условия он. Малфой скосил белёсые глаза в сторону, и Гарри посмотрел туда же. Невилл и Луна, сидящие в стороне, лишь отстранённо и слегка растерянно наблюдали за происходящим. Гарри вообще заметил, что эти двое не отлипают друг от друга после битвы, и был ужасно рад за них обоих. Они выглядели относительно неплохо. Относительно Доры, например. Нос Невилла был вылечен за секунды, но Круцио не могло не оставить отпечатка — Гарри знал это по себе. Луна же словно и не пережила этой ночью смертельно-опасное приключение — она все так же задумчиво и отстранённо жила в своем милом мирке, и, кажется, постепенно пускала в него Невилла. Джинни сломала лодыжку в отделе тайн, но она держалась умницей, стойко перенесла травму, и уже вполне уверенно стояла на обеих ногах. Ее ореховые глаза напряженно следили за Гарри, даже не пытаясь скрыть интереса к этим разборкам, пока руки продолжали заботливо гладить волосы Доры. Джинни уступила ей свою кровать. Кажется, они подружились еще крепче, чем раньше. На соседней кровати Гермионы сидел Рон, исподлобья послеживая за Мафлоем. Гарри постарался поскорее отвернуться от них. Зачем Малфой смотрит туда? Что он снова задумывает? Пришел с предложением, получил согласие, что еще ему надо? — Что это у вас там, Гарри? Малфой, что у тебя в руке? — зоркий глаз Джинни выследил-таки золотой блеск в крепко сжатом кулаке. Гарри одновременно гордился ее способностями ловца и чувствовал сильную соперницу, несмотря даже на то, что она была девчонкой, еще и на год младше него. Краем глаза Гарри заметил еще чуть проскочившую на лице Малфоя ухмылку, и обернулся обратно к нему. Хорек хотел, чтобы они заметили Маховик? Черт, ну, конечно, ему нужна защита со всех сторон, и он собирался использовать его друзей! — Ничего! – поспешно выкрикнул Гарри, привлекая теперь уже внимание совершенно всех. Гарри безумно хотел вернуть Сириуса любым способом, но он не собирался втягивать в это своих друзей – они и так достаточно пострадали из-за него. Глаза Гермионы, казалось, пронзили его насквозь, и Рон явно подобрался, привстав слегка. Джинни сощурилась и подошла ближе. — Весьма емкое название ты подобрал для вещицы, способной переносить целые группы людей на сутки в прошлое. – заметил Малфой как бы невзначай. — ...что? — Что это значит, Гарри? — Маховик Времени?! Незаконный?! — Малфой, не томи! — Он даже более законный, чем какой-либо из тех, что вы разбили в Отделе Тайн. Использовался Министерством Магии для спецопераций. — Малфой, изучающий свои идеальные ногти, просто лучился довольством собой и своими хитрыми манипуляциями. — Он шутит! — закричал Гарри, но ему, разумеется, уже никто не верил. — Мы просто отойдем с ним в сторонку на минуту, и сразу вернемся! Правда, Малфой?! — Гарри схватил засранца за рукав и сделал лицо, выражающее жирный и крайне очевидный намек на то, что тому следует заткнуться и не втягивать в это никого, кроме самого Гарри. Разумеется, Хорек, нагло улыбнувшись, протянул: — Как скажешь, Потти. Вы тут не беспокойтесь за него, ваш дружок собирается всего лишь вернуться в прошлое и вытащить своего крестного с того света.