Ш А В К А

— Мама… Мам, мне страшно. Мама! Громко плакал маленький мальчик. Всё его тело дрожало от холода и страха от того, что родная мать снова оставила его одного. Вокруг много взрослых, которые как это им и положено, спешат по делам, не замечая рёбенка, что плачет, сидя на скамейке в парке. Мальчик продолжал звать маму, даже не смотря на то, что она оставила его одного, даже не смотря на то, что мальчик знал, что мать не любит его. — Почему ты здесь один? Ты потерялся? — спросил мужчина средних лет, садясь рядом с ребёнком. — Где твоя мама, малыш? — Я не знаю, — вытирая слёзы, чуть слышно и невнятно ответил ребёнок. — Вы не видели мою маму, дяденька? — Нет, малыш. Дядя не видел твою маму, — закусывая губу, ответил незнакомец. — Как тебя зовут? — Хёнджин. Ответил черноволосый мальчик, тогда он ещё не знал, что с незнакомцами лучше не разговаривать. Мужчина так и не назвал своего имени. Он просто взял Хвана на руки, утешая и говоря, что сейчас они пойдут искать маму мальчика. Они прошли парк на несколько раз, но Хёнджин так и не смог увидеть свою маму, видимо, она ушла домой, оставляя сына одного уже не в первый раз. *** Перед глазами белая пелена, голова болит так сильно, что даже в ушах звенит. Холодный бетон давно забрал у мальчика все его тепло. Ребёнок не видит ничего дальше своих рук, все остальное словно в тумане. На губах ощущается железный и немного солёный привкус. Хёнджин тихо мычит, сразу получая за это по голове. Хван потерял счёт времени. В этом тёмном подвале всё казалось страшным сном, который никак не хотел заканчиваться. Ему было так больно, что даже не было сил на всхлипы, плач, не говоря уже о каких-либо движениях. Время шло, мальчик все так и лежал на холодном полу, который слово вбирал всю жизненную энергию в себя. Мужчина, что затащил Хёнджина сюда куда-то ушёл, ведь знает, что мальчик не сможет выбраться. На улице уже наступил вечер, а в этой страшной комнате ничего не изменилось. Всё те же холодные влажные стены, ледяной бетонный пол, звуки падающих с потолка капель и темнота, в которой просто невозможно находится. Она давит, словно хочет забрать мальчика и больше никогда не показывать внешнему миру, звенит и нагоняет тревогу такой силы, что Хван старается вжаться в пол, лишь бы спрятаться от неё. Хёнджин все также чувствует железный привкус на губах, его тело также сильно ломит от боли и страха. Хван услышал шаги: вернулся мужчина. Сердце уходит в пятки, когда шаги становятся всё громче и громче, но безрассудство берёт вверх, и мальчик, закрыв рот рукой, прячется от незнакомца, а после и во все выползает к выходу, держась руками за черные стены и перебирая ногами так медленно и осторожно насколько это было для него возможным. *** Звонкий удар разнёсся эхом по всей комнате. По щекам мальчика потекли слёзы, носик задёргался. — Почему ты заставляешь мать волноваться?! — кричала женщина, тряся сына за плечи. Хван плакал. Громко плакал от боли, которую каждый день ему причиняет мама. Плакал от того, что она вместо того чтобы спросить «Что случилось» «Где ты был?» «Почему у тебя кровь?» снова бьёт и презрительно смотрит. — Я научу тебя уважать и слушаться старших, — с этими словами она сняла с себя ремень. «Наглядно показав» сыну пару уроков, женщина ушла в другую комнату. Скоро она вернулась, но не с извинениями или кружкой чая с ромашкой, нет, она вернулась с цепью и строгим ошейником в руках.