по fuckту.

Хосок оказался здоровым. Под этим словом понимаются груда мышц, подкачанные бёдра и упругий зад. Да, Тэхён уже успел осмотреть его с головы до ног, обойдя вокруг. Как ещё в трусы не залез, удивительно. Парень почувствовал себя героем омегаверс фанфика, а точнее той самой легкомысленной омежкой во время течки, потому что у него чуть ли не слюни выделялись при виде Хосока, грудь которого обтягивала так идеально сидящая на нем чёрная футболка. Какого, блять, хера он выглядит, как чёртов Апполон? Как оказалось, парень отсканировал Инстаграм Тэхёна, поспрашивал парочку знакомых и вуаля, нашёл его за считанные двадцать минут. Возможно, поиски бы затянулись, если б не яркие волосы цвета неба в солнечный день. Хосок отметил про себя, что ему невероятно шло. Юнги всё это время стоял и лишь кидал на Чона неоднозначные взгляды: то ли гнев, то ли предупреждение. В голове роились миллион мыслей, он действительно боялся за друга, потому что видел, как он смотрит на журналиста. А что, если им воспользуются и бросят где-нибудь в канаве по дороге? От таких мыслей тело сводила дрожь, а зубки сами стирались друг о друга с противным скрежетом. Юнги заметил, как Хосок, однозначно получая все миновские «волны негодования» немного напрягся и нервно сглотнул. Испытал ли Юнги наслаждение от такой реакции? Безусловно. — Так что? В какой аудитории у вас сейчас занятие? — Чон старался игнорировать коротышку с мятными волосами, потому что не приведи господь, вдруг ёбнет. Он посмотрел на того, с кем познакомился этим утром и уголки рта поплыли вверх. Тэхён был простой. Такой простой и солнечный, что таких, как он, просто нельзя было обижать. У этого парня острый язык, но наверняка не просто так. По началу Хосок хотел пойти на психологию, потому что понимал людей, но уже не помнит, по каким причинам оказался здесь. Даже сейчас он не растерял свои навыки и прекрасно видит, что тэхёновская агрессия и грубость напускные. Он всего лишь пытается защититься. После занятий Хосок намеревался поговорить с Юнги, потому что сразу понял, из-за чего тот переживает. — Тебе-то какая разница? — Мин все ещё плевался ядом, только теперь не только зрительно, но и словесно. — Может нам по пути? — Отступать он точно не собирается. Хороших друзей у Чона было мало. Здесь их почти не было — они все остались в Тэгу, откуда он приехал поступать. Его мать постоянно твердила, что сыну нечего ловить в родном городе, и как бы он не упирался, как бы не возникал, всё равно теперь здесь, стоит и разговаривает с двумя ярко выкрашенными и немного странноватыми парнями, но ни о чём не жалеет. Возникает ощущение, что именно с ними он найдёт общий язык. — 423, — тут же выпаливает Тэхён, стараясь не показывать, что вполне себе будет рад, если им в одну сторону. Юнги лишь цокает и закатывает глаза. Какой же всё-таки его друг недалёкий. Он начинает жалеть, что покрасил его, вдруг краска попала через уши или нос прямо в голову и разъела весь мозг? Потому что других объяснений у него найти не получается. — Охуеть, у меня в 424. Похоже, это судьба. — Хосок всего лишь пытался быть дружелюбным, а Юнги уже выглядит так, будто сейчас из-под толстовки вытащит нож и воткнёт журналисту куда-нибудь в район сердца. Может даже не один раз. — Я составлю компанию? Если вы не против, конечно. Тэхён улыбается и прикрывает своей большой ладонью рот друга, чтобы тот не начал третью мировую. — Нет, мы только «за», — Чон замечает, что улыбка Кима своеобразная: угловатая, можно даже сказать прямоугольная, но это наоборот делает его привлекательнее. Когда тот немного отходит, Хосок быстро тянет Юнги за рукав толстовки и шепчет прямо на ухо: «нужно поговорить». Мин сначала пугается горячего дыхания и низкого с хрипотцой голоса, но быстро реагирует, легонько мотнув головой, но все ещё показывая, насколько он недоволен его присутствием. Вместе он поднимаются на четвёртый этаж, по пути опуская глупые шутки и рассказывая Юнги, при каких таких обстоятельствах Тэхён стал колбасой. Ещё и, блять, деловой. Хосок пришёл к выводу, что Юнги теперь тоже из отряда сосисочных и убежал со смехом в свою аудиторию, пока «разноцветные» его не прихлопнули на месте. На удивление, день прошёл быстро. Эти двое почти что не спали на лекциях и пару раз ответили на практике. Удивительно, поскольку прошлым вечером они до поздна рубились в приставку на квартире Юнги, где он живёт один. Тэхён часто зависает у друга, ему даже предлагали остаться там жить, но мать и её «дети» не в восторге от такой новости, потому то он до сих пор торчит у себя. У Хосока было всего три пары. Когда после второй юристы пошли в столовую, Чон вытащил за руку Мина из всей толпы студентов и быстро сунул ему в руку крохотную бумажку с адресом и номером телефона. Юнги напряг мозг и вспомнил, что на углу того здания находилось небольшое уютное кафе. Он недовольно фыркнул, попытался отбросить все ненужные мысли, и в голове поставил галочку на четвёртой паре подумать, стоит идти или нет. Что такого важного он хочет ему сказать, раз выделил для этого специальное место? Пары закончились, когда солнце уже было близко к закату. Тэхён распрощался с другом, пообещав скинуть сегодня лекцию по анатомии, и сел на последний автобус, совершенно не смотрев по сторонам, потому что слишком устал. Лишь смог доплести до своего места и положить свою тушку, попутно доставая из сумки наушники. Парень не заметил, как монотонный пейзаж за окном его убаюкал. Очнулся он все в том же автобусе, только тот, почему-то, стоял, а за окном была темнота. Тэхён быстро нашарил телефон, экран противно засветился, причиняя боль привыкшим к темноте глазам. Он уже как час назад должен был быть дома. Мысленно выругавшись и посмотрев в окно, пытаясь выяснить где он сейчас находится, положил наушники обратно в сумку и двинулся к выходу. У самых дверей он услышал голос с водительского сидения, который заставил покрыться мурашками. — Как давно я ждал этого момента, ТэТэ. Тэхён молился всем богам, что он просто словил слуховые галлюцинации из-за жесткого недосыпа. Но голос был вполне реален, что заставило булки сжаться. Мужчина смотрел вперёд и улыбался. Со стороны может показаться, что он сумасшедший, хотя Тэхён начал думать, что это уже скорее как то, что сомнениям не подлежит. Сам факт того, что этот жирный урод возможно пялился на него, пока он спал, весь гребаный час, касался и просто никуда не уходил, приводил в ужас и вызывал рвотные рефлексы. — Я не понимаю, о чем вы, — он попытался толкнуть дверь, которая, конечно же, не поддавалась. — Но мне нужно домой, откройте дверь. Мерзкий хохот разнесся по салону, заставляя волосы на затылке встать дыбом. — Я что, по-твоему, — он обернулся, хищно сверкнув глазами в темноте. — Совсем тупой? — Видимо да, — Тэхён не умел держать язык за зубами, даже когда это было действительно нужно. — Раз решили держать меня здесь. — Кто сказал, что ты останешься тут? — Ким с облегчением выдохнул, придумав шикарный план, где водитель его вырубает, он притворяется бессознательным, и, когда его будут переносить, вырвется и сбежит. — Только трахну и выкину где-нибудь в лесу. — Что?.. Такого поворота событий Тэхён немного не ожидал. Мысль начать качаться пришла слишком поздно, когда это уже ни к месту. Он один не сможет побороть этого жирдяя, тот попросту придавит его своим весом, если понадобится. Тем не менее жертвовать своей задницей он тоже не собирался, поэтому попытался взять яйца в кулак, хоть ноги предательски дрожали. — Тебе не понравилось слово трахну? — он начал издавать противные звуки, отдаленно похожие на смех. — Облюбую твою задницу, так лучше? Мозг отказывался рационально мыслить, а потому в голову приходил сплошной бред. Остановившись на варианте «оставить мудака без достоинства», Тэхён начал поджидать момент, когда можно будет замахнуться ногой и прочистить себе путь. Небеса помогли, и уже через пять секунд водитель стоял перед ним на коленях, держась за пах, скуля и матеря студента. Ким быстро перелез через сидения с правой стороны, добрался до кнопки открытия дверей и был лишь в шаге от свободы, но чужая кривая рука схватила его за ногу, и он с грохотом рухнул на пол. — Маленький сученыш, — Тэхён почувствовал, как его ноги придавило так, что коленная чашечка даже хрустнула, а звук расстёгивания ремня заставил слёзы потечь, обжигая нежные щеки. Как это глупо, почему я играл с судьбой, продолжая садиться сюда, почему уснул, почему именно я, черт побери! Я не хочу, не хочу! Ким уже не плакал, а задыхался. Толстая волосатая, но очень тяжелая рука прижала хрупкое тельце с такой силой, что парню показалось, будто он слышал хруст собственных рёбер. Хрипы вперемешку с рыданиями забавляли старого садиста, а его смех резал по ушам и сердцу юноши. Мысли путались, но отчетливо виднелась лишь одна, красной полосой бегущая перед глазами. Беги. Вырывайся. Спасайся. А тело не двигалось с места, не было возможности и сил предотвратить нечто ужасное. Ким увидел ручку под одним из сидений, схватил и пытался воткнуть в руку насильника, но промахнулся, совершив очередную огромную ошибку, разозлившую мужчину ещё больше. Чудо случается в тот момент, когда Тэхён уже почти теряет сознание. В открытые двери автобуса влетает парень и с размаху бьёт по челюсти водителя, потому тот валится на пол. Очнись… вставай… Ким слышит чужой бархатный голос сквозь пелену и противный писк в ушах, пытается встать, валится вниз и делает попытку вдохнуть, что получается сделать с большим трудом. Похоже, рёбра всё-таки повреждены, а может Тэхёну уже кажется. Может вся эта уебищная ситуация просто сон и он сейчас проснётся? Пойдёт на кухню, нальёт кофе, как это делал всегда? Нужно лишь быстрее прийти в себя. Позади слышны звуки ударов и крики этого мудака. Теперь Ким наслаждается, зная, что этому человекоподобному существу больно. Почему лишь подобному? Он повёл себя как похотливое животное, желая удовлетворить собственные потребности, совсем позабыв о чувствах других. От гуманности и сочувствия не осталось и следа, душа почернела и сгнила, а руки и глаза цеплялись за красивые виды, замышляя осквернить и присвоить. Парень еле выполз на улицу, вдыхая что-то, помимо спертого вонючего воздуха в автобусе, пропитанного потом и похотью, и моментально закашлялся. Изо рта вытекла струйка крови, смешанная со слюной, и Тэхён отключился, упав на землю. Спаситель, потирая разбитые в кровь костяшки и все ещё в мыслях проклиная мужчину, об которого руки и изуродовал, увидел бессознательного Кима и тут же подбежал, падая и кладя его голову на свои колени. — Скорая, срочно! Человек потерял сознание, — он прислоняется ухом к грудной клетке жертвы и ужасается. — Почти не дышит! Адрес? Да, сейчас. Парень истерично бегает глазами, исследуя каждый чертов дом, но не видит ни одного адреса. Нервы сдают и он начинает закипать, ведь чем больше медлит, тем хуже становится Тэхёну. Наконец отыскав маленькую табличку, называет оператору номер и улицу, ещё раз просит, чтобы они поторопились. Одной рукой он гладит уже побледневшего Кима по щеке, а другой ищет в его (на удивление, без пароля) телефоне номер близких. Контактов невероятно мало, он решает, что лучше пока не тревожить его маму, и выбирает другой под именем «Юнгей».

***

Хосок перемешивает сахар в капучино и нервно трясёт ногой. Почему Юнги так плохо его воспринял? Одна мысль сменяла другую, уступая место третьей, и все они были немного хуевые. Мин — человек-пунктуальность, вошёл в кафе ровно в назначенное время. Хосок в душе ликовал, потому, что если Юнги пришёл, это значило уже небольшой сдвиг (не в мозгах). Юнги с противным скрежетом отодвинул стул и плюхнулся, сохраняя на лице маску спокойствия и убийственной ауры, что, к слову, так и пёрла от него. — Что тебе надо? Ты время вообще видел? Скоро начнёт темнеть. Губы скривились в отвращении и непринятии. Хосок увёл взгляд в сторону и неожиданно для себя ляпнул: — Я могу проводить. Глаза Юнги расширились, даже рот немного приоткрылся. Он был растерян, но буквально через секунду начал почти истерически смеяться. — Ты что? А, я понял твой план. Ты решил убить меня где-нибудь в переулке, чтобы спокойно подобраться к Тэ. Но будь уверен, что я даже с того света тебя достану. Пить кофе во время того, как Мин открывает рот — довольно опасно, подумал Хосок после того, как подавился. — Ебу дал? Я всего лишь хотел сказать, что ценю твою заботу о друге и желание огородить его от неприятностей, но я не тот, кто может представлять для него опасность. Лисьи глаза с недоверием прищурились, пухловатые губы сжались. Парень вздернул одну бровь вверх и спросил. — Как я могу тебе верить? Что? Откуда Хосоку об этом знать? Может камеры повесить? Или научить читать мысли. С другой стороны, его можно было понять. Будь у Чона такой же хороший друг, он бы тоже за него глотки рвал, не раздумывая. Но увы, ему не удавалось наладить здесь хоть с кем-то хорошие отношения, пусть он и пытался вести себя максимально открыто и вежливо. — Например, ты можешь дать мне шанс. Если я вдруг хоть как-то его обижу, то лично въебу себе. Просто… я уверен, что мы можем стать друзьями… Юнги посмотрел на него с долей сомнения и открыл рот, чтобы что-то озвучить. — Я думал, ты хотел его трах… — Не продолжай! — журналист подскочил на месте, затыкая ладонью рот собеседника, из-за чего люди, сидящие за соседними столиками начали оборачиваться в их сторону. — Пожалуйста, — он вздохнул. — Я ненавижу, когда обо мне так думают. — Почему? По Хосоку было видно, что он нервничает. По тому, как сжимал край своей разноцветной толстовки, как подрагивала нога, как он закусывал уголочек губы и как мельтешил глазами из стороны в сторону. Парень думал, стоит ли открываться человеку, который, мало того, что почти незнаком, так ещё и только и делает, что смешивает его с грязью. — Три года назад у меня был хороший друг. Мы росли с ним бок о бок, считали друг друга братьями. На одной из вечеринок у него в волосах застряли конфетти. Он стоял ко мне спиной, и я решил их убрать. Внезапно он повернулся в мою сторону, и мы чуть ли не соприкоснулись лицами, — Хосок погладил ручку кружки и задумчиво смотрел куда-то вперёд, сквозь Юнги. — В этот день он решил, будто я хотел воспользоваться им, потому что оба были в состоянии алкогольного опьянения. Масла в огонь подлила девушка, которой он давно нравился. Она убедила его в правоте собственных мыслей, и, сколько бы я не объяснялся, мне не верили. Все карты сложились, и Юнги стало конкретно стыдно. На собственной шкуре знает, каково это, когда весь мир против тебя, а сейчас он стал тем, кто совершает правосудие, основываясь исключительно на собственном мнении. Где-то в районе сердца неприятно заскребло. Мин даже не знал, как теперь посмотреть парню в глаза. Вся его агрессия была совершенно необоснованной и лишней, но сейчас уже ничего не изменить. Хосок видел изменения в Юнги. Как кожа шеи покраснела, губы то сжимались, то разжимались. Чон облегченно выдохнул, понимая, что ему, наконец, поверили, но тут же накатило новое волнение: за Юнги. — Послушай, я действительно понимаю твои мотивы и действия. Ты не виноват. По крайней мере сейчас мы во всем разобрались. Журналист мягко улыбнулся, пытаясь снять напряжение, в котором пребывал собеседник и разрядить обстановку. В какой-то моего дисплей телефона Юнги загорается, оповещая о входящем звонке. «Тэхуй» Мин не спеша отвечает на вызов, прикладывает телефон к уху и кидает краткое «да?». Он был почти уверен, что друг снова хочет поиграть в приставку, обчистив шкафы старшего, но никак не ожидал услышать то, от чего глаза на лоб полезут и резко станет плохо. Улыбающийся до этого Хо вдруг тоже помрачнел, как увидел выражение лица Юнги, и заерзал на месте в ожидании новостей. Разговор завершается и Мин выглядит так, будто резко постарел лет на десять. — Ну, что произошло? Врать не станет, Чон действительно волнуется, пусть ещё только за знакомого, а не за друга. Голос Юнги охрип и сел, как после продолжительной болезни. — Тэхён в больнице со сломанным ребром и проткнутым лёгким.