All the Young Dudes

Понедельник, 19-е марта, 1973 год. — У меня есть хорошие новости, — мадам Помфри тепло улыбнулась. — Я не хотела говорить тебе, пока всё не устроится — но мы с тобой увидимся летом. Долю секунды Римус надеялся, что это означает, что ему можно не возвращаться в приют на каникулы, но медсестра продолжила: — Миссис Оруэлл, твоя надзирательница, любезно позволила мне телепортироваться в приют на рассвете после обоих летних полнолуний, — она широко улыбнулась. Прекрасно. Ну, лучше, чем ничего. Он слабо улыбнулся в ответ. — Отлично! — прохрипел он. Его руки и ноги были тяжёлыми как свинец, он едва мог поднять голову, чтобы выпить зелье, которое она ему протягивала. Уже было почти четыре часа дня, и Римус пропустил все занятия — проспал весь день. Сон до сих пор оставался единственным средством, которое хоть сколько-нибудь ему помогало. — Я сказала Дамблдору, что сделаю это в любом случае, даже без его разрешения — я бы не простила себе, если бы ты приехал в сентябре в таком же состоянии, что и в прошлом году. — Я мог бы остаться в доме волшебников этим летом, это будет даже безопасней, — попытался Римус. — Мой друг Джеймс… — Извини, дорогой, — мадам Помфри покачала головой. — Это недостаточно безопасно. Поттеры, в самом деле, связывались с нами, но мы обязаны сохранять твой секрет в тайне как можно дольше — я знаю, что ты не особо этому рад, но будет лучше, если ты останешься с маглами. Римус закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Это всего на два месяца, и лето ещё нескоро. Мысли позитивно. Мысли позитивно. Внезапный звон оторвал его от этой мантры. Мадам Помфри нахмурилась и выглянула из-за занавески, чтобы посмотреть, что происходит. — Мистер Петтигрю! — закричала она. — Что вы такое делаете?! — П-п-п-простите, мадам Помфри… мы просто… — Сейчас же поднимите эти утки и уберите их обратно в шкаф! И сотрите эту ухмылку с вашего лица, мистер Блэк, вы можете ему помочь! — Здоров, Риму, — из-за занавески высунулась голова Джеймса. — Извини за шум. Римус усмехнулся и попытался сесть прямо. — Ничего. — А ну ляг обратно! — рассердилась мадам Помфри. — У тебя сломано три ребра, глупый мальчишка. — Но мне уже гораздо лучше! *КРАХ* — МИСТЕР ПЕТТИГРЮ, Я ЧТО СКАЗАЛА?! — очень грозная мадам Помфри исчезла из виду. Джеймс плюхнулся на стул рядом с кроватью Римуса. — Готов идти? — непринуждённо спросил он. Римус всегда мог рассчитывать, что тот не будет обращаться с ним как с инвалидом. — Если она отпустит, — Римус кивнул на занавеску, за которой скрылась медсестра. — Как прошёл матч? — Разгромили их, — с энтузиазмом кивнул Джеймс и бросил снитч на колени Римуса. Он провёл рукой по волосам, будто вспоминая это чувство. — Загонщица из Когтеврана даже заплакала. — Как мило. — Как прошло… ну, ты знаешь, твоя ночь? — Нормально, — сухо ответил Римус, поджав губы. Они редко говорили о полнолуниях — и Римус был очень этим доволен. Ему не хотелось, чтобы они знали слишком много. Боль — это личное. — Она сказала — три сломанных ребра? — Ага. Но все уже срослись, она великолепна, лечит всё одним заклинанием. Маглам приходится неделями ходить перевязанными. — Отстой! — РИМУ! — Сириус распахнул занавески. — Ты ЖИВ! — он драматично свалился ему на ноги. — Я был уверен, что она пытается что-то скрыть от нас! Старая ведьма не пускала нас сюда! — Не называй её так, — раздражённо ответил Римус. — И не называй меня так. — Но ты же сам хотел кличку, — обиженно сказал Сириус, поднимаясь. В этот момент, пряча руки в карманах, показался унылый Питер. — Нет, не хотел, — Римус нахмурился. — Когда я вообще говорил, что… — В прошлом году, — быстро ответил Сириус. — Почти ровно год назад ты сказал, что ты был бы рад, если бы тебя называли как угодно, кроме полоумного Люпина. — Господи, у тебя память, как у слона, — Римус закатил глаза. — Всё равно, — он понизил голос на случай, если мадам Помфри была всё ещё неподалеку. — Вся суть кличек в том, чтобы никто не узнал, кто создал Карту. Не думаю, что «Риму» кого-нибудь собьёт с толку. — А в этом он прав, — мудро сказал Джеймс. — Хоть эта кличка и была прекрасной. — Справедливо, — Сириус громко выдохнул. — Но можно мы будем называть тебя Риму, пока не придумаем что-нибудь получше? — Нет. — Зануда, — Сириус осмотрелся в поисках другой темы для разговора, намеренно не глядя на его бинты. — Так мы валим отсюда, или мне устраиваться для грандиозного раунда во взрывающиеся карты? — Он никуда не пойдёт, — влезла мадам Помфри. — Мистер Люпин останется под моим наблюдением на ночь. — Нет! — возразил Римус. — Мне гораздо лучше! — он всегда это говорил — обычно это было неправдой, но он знал, что в конце концов ему и правда станет лучше, так какая разница, будет он в это время в больничном крыле или нет? — Я не пытаюсь намеренно испортить тебе день, Римус, — вздохнула медсестра. — Это для твоего же здоровья. — Я сразу лягу спать! — Мы за ним присмотрим! — серьёзно сказал Джеймс, встав со стула. Римус надеялся, что это сработает — Джеймс хорошо умел общаться со взрослыми, особенно с ведьмами. Он даже несколько раз сумел смягчить сердце Макгонагалл (хотя это наверняка больше было связано с его навыками игры в квиддич). Но мадам Помфри была непоколебима: — Мне жаль, мистер Поттер, но нет. — Ладно, — непривычно твёрдо сказал Питер. — Тогда мы останемся здесь. — Да, — хором согласились Джеймс и Сириус. — Вы пропустите ужин! — возразил Римус. — Я думаю, мы придумаем что-нибудь на этот раз, — смягчилась мадам Помфри, пытаясь скрыть улыбку. — Хорошо, мальчики… но чтобы ни звука! И принимайтесь за домашнюю работу, я не позволю использовать мистера Люпина в качестве оправдания своему безделью. По мановению её волшебной палочки возле кровати появилось ещё три стула и длинный деревянный стол, дополненный чернильницами для их перьев. Римус открыл рот, но мадам Помфри, по всей видимости, была экстрасенсом: — И нет, Римус, никакой домашней работы для тебя. Просто отдыхай. Римус закрыл рот и откинулся на подушки. Как ему обогнать Сириуса и Джеймса, если эта женщина не позволяет ему учиться? — Можно мне почитать? — смиренно спросил он. — Только если не будешь напрягать глаза. Она ушла, и три мародёра послушно достали свои книги и начали писать. Римус выгнул шею, чтобы разглядеть, над чем они работают. Он закончил все задания на неделю, но взял немного дополнительного чтения по чарам, чтобы попытаться обойти Лили на предстоящих экзаменах. — А-а-а, — Джеймс прикрыл свой пергамент рукавом. — Не смотреть, Риму, просто отдыхать. — Боже, называй меня полоумным! — простонал Римус. — Что угодно, только не Риму! — Но это так тебе подходит! — сказал Сириус, не отрываясь от своей работы. — Ри-и-и-му-у-у-у-у-у-у-у-у. — Прекрати, или я укушу тебя. — Ри-и-и-и-и-и-му-у-у-у-у-у-у-у-у. — Ри-и-и-и-и-и-му-у-у-у-у-у-у-у-у! — подхватил Питер, и три парня рассмеялись, пытаясь прикрыть рты руками, чтобы их не услышали. — Я ненавижу своё имя, — Римус закрыл лицо книгой, которую читал. Это было несправедливо: Джеймс Поттер — нормальное, обычное имя; Питер Петтигрю — весьма респектабельно, а Сириус, мать его, Блэк вообще — самое крутое имя на свете, с какой стороны ни посмотри. — Можете называть меня, как хотите, я не знаю, что может быть хуже него. — Полоумный Риму? — услужливо подсказал Джеймс. — Полнолунный Риму? Лунный Риму? Сириус уже едва дышал от смеха. — ЛУНИМУ! — прыснул он, падая на стол в припадке смеха. — Лунатик, вообще-то, звучит неплохо, — вдруг очень серьёзно сказал Питер. — А? — Лунатик. Как кличка. Римус, не привыкший серьёзно относиться к словам Питера, уставился на него. Он подумал, пробуя это имя в своей голове. Оказалось совсем даже не ужасно. — Я не ненавижу эту кличку, — наконец сказал он. — Я её обожаю, — сказал Джеймс. — Лунатик. Тебе подходит. — А разве остальные… ну, не догадаются? — забеспокоился он, прикусывая губу. — Не-а, — Сириус махнул рукой. — Мы просто скажем им, что ты ходишь по ночам. Или что это в честь того магла из The Who, у которого кличка Безумный Лунатик. — Они все маглы в The Who, — ответил Римус. — Но я не умею играть на ударных. — Ну тебе нравится фигачить по всякому, — пожал плечами Сириус. — Спасибо. — Без проблем, Римунатик. *** Спустя несколько часов, после того, как мадам Помфри принесла им ужин и они поели, Джеймс ушёл на тренировку по квиддичу, а Питер отправился на отработку. Сириус уже давно забыл про свою домашку и вместо этого пытался наложить на себя проклятье щупалец вместо рук. Римус стойко игнорировал его поведение — он знал, что Сириус совершенно неправильно произносил слова проклятия, с ударением в неправильном месте — но не собирался ему об этом говорить, потому что не понимал, зачем Сириусу щупальца вместо рук, и это уж точно не могло быть для благого дела. В конце концов Сириусу это наскучило, и он откинулся на спинку стула, сложив ноги на кровать Римуса. — Что ты вообще читаешь? — Эпос о Гильгамеше, — ответил Римус, переворачивая страницу. Он почти дочитал, и его чары для чтения практически испарились — если бы Сириус просто отстал от него на пять минут… — О чём это? — Это же твоя книга! — удивлённо сказал он. — Я взял её с твоей полки! — А, одна из магловских? Если честно, я немногие из них читал. Это книги моего дяди Альфарда. — Ясно. — Ну так что? — Что «что», Блэк?! — О чём она? — О мужике по имени Гильгамеш. — Ладно, ты обязан признать, что это имя похуже, чем Римус Люпин. Римус усмехнулся. — Да, ладно. Могло быть и хуже. — Расскажи мне об этом Гуляше. — Гильгамеше. Он был королём. Очень давно. — О, теперь ты меня зацепил, так начинаются все хорошие истории, — Сириус подпёр подбородок кулаком и уставился на Римуса, будто тот был профессором по его любимому предмету. — Нет, ты просто пытаешься тянуть время и не делать своё эссе по астрономии. — Пф, я просто спишу у Джеймса, — Сириус беззаботно отмахнулся. — Расскажи мне ещё, о, хранитель знаний. Для тебя я читал много раз. Римус вздохнул и закрыл книгу. Когда Сириус был в таком настроении, от него было не отвязаться. — Гильгамеш был королём. — Да, очень давно, ты уже говорил. — Слушай, заткнись или отвали. — Ладно, ладно! — Сириус поднял руки. — Продолжай. — В общем, он был королём, но не очень хорошим. Он был не совсем человеком — на две трети бог, поэтому сильнее всех остальных, и люди боялись его. Он был опасен. В общем, его люди помолились… эм-м, это когда ты просишь помощь у богов… И боги послали им другого парня, чтобы помочь контролировать Гильгамеша. — Он был ещё сильнее? — Нет, но он был наполовину животным. — Так этот зверочеловек убил Гильгамеша? — Нет. Они сражались друг с другом очень долгое время, но Гильгамеш всё равно победил. Но он не убил Энкиду… он… он как бы осознал, что они равны. Они стали друзьями — лучшими друзьями. И у них были приключения, они сражались с другими монстрами и всё такое. Это круто. — Я хочу больше знать об этом зверочеловеке. — Энкиду. Он был повелителем животных, счастливо жил в дикой природе, но после того, как его послали взять контроль над Гильгамешем, он больше не мог вернуться туда. Поэтому он так и не стал по-настоящему своим ни там, ни там. — Но у него же был друг, да? — Да, но… ну, не хочу портить для тебя концовку. — Да ничего, я всё равно почти не читаю магловские книги. — И много чего упускаешь! — воскликнул Римус. — Ну ладно. Энкиду умирает. — Чего?! — Ну да, это грустно, он был моим любимым персонажем. — Но почему? — Наверное, чтобы Гильгамеш познал смерть. До Энкиду он был слишком высокомерным и не верил, что с ним может что-нибудь случиться. Но когда он теряет друга, осознаёт, что не властен над всем. Никто не может контролировать смерть. — Это очень депрессивная мысль, Лунатик. Римус пожал плечами. Для него эта истина всегда была довольно очевидна.